Тот, кто помогает жить (джен)

На Фестивале различные существа выступали со своими номерами: волшебными представлениями, лекциями или другими интересными постановками. Это был неплохой шанс показать себя, выйти в свет, так сказать. Мэр Мышкина хоть и занимался прочими делами, но приехать должен был и своего подопечного, разумеется, повёз с собой, так что Влад готовился. Он уже решил, что выступит с песней, используя спецэффекты, оставалось только продумать всё в мелочах.

Видя энтузиазм подростка, Кощей лишь иногда спрашивал, не нужно ли тому что-нибудь, да иногда насильно заставлял есть и спать, чтобы княжич не свалился от переутомления. Влад ворчал, но слушался. Заботу о своём состоянии он всегда доверял опекуну, поскольку тот лучше него самого понимал, когда нужно отдыхать, а когда лечиться, так что сам мог полностью сосредоточиться на музыке и тексте песни, а затем и на репетиции.

Подросток не успел закончить все приготовления к тому дню, когда появилась возможность поехать на фестиваль, но Кощей заверил его, что он сможет завершить всё в их номере. Первым делом Влад осмотрел сцену и, нарисовав план, определил, где поставит декорации, а затем ушёл в комнату репетировать. У него была куча времени на подготовку, хотя княжичу и не нравилось, что его могут подслушать.

К несчастью, страх быть услышанным во время репетиции оправдался через два дня после заселения в номер.

Влад увлечённо исполнял свою песню, полностью погрузившись в мир музыки, даже запрыгнул на диван, чтобы быть выше, представляя, что стоит на вершине горы, а под ним простирается равнина. Всё, что его волновало, — это слова и мелодия, единый ритм. Он настолько абстрагировался от реальности, что внезапный хлопок двери вырвал его из этого чудесного мира словно с болью. Кто-то позвал его по имени, и князь, слишком резко обернувшись, потерял равновесие и грохнулся на пол.

Когда родители заставали его за занятием музыкой, ему сильно попадало, и с тех пор он ненавидел не знать, что за ним наблюдают. А ещё ему всегда было страшно, что над ним начнут издеваться, мол, не княжеское это дело, позор, да и вовсе плохо у него получается, не для него такое занятие.

— Родной, ты как? — обеспокоенно спросил Кощей, обнимая подростка за плечи.

Влад с облегчением ткнулся лбом в его грудь. Опекун никогда не причинит ему вред, и бояться нечего. А потом княжич вспомнил, что тот никогда не прерывал его во время игры, да и в подсознании билась мысль, что голос был женским. Вскинув глаза, Влад заметил девочек из Патруля. Видимо, пришли поприветствовать.

Подросток попытался встать, но за что-то зацепился. Грустно тренькнула струна, и княжич в страхе осмотрелся. Под ним была его расколотая гитара.

— О… Она… с-совсем… — на его глаза навернулись слёзы, а руки задрожали.

— Тише, успокойся, — Кощей прижал голову подопечного к своей грузи, скрывая слёзы на его лице.

— Но… ты мне её подарил, — всхлипнул Влад и прильнул к опекуну, трясясь в беззвучных рыданиях. Это была первая гитара, которая стала его собственностью. И подарил ему её Кощей, знаменуя начало того времени, когда княжичу не нужно было скрываться, чтобы играть. Потеря дорогой сердцу вещи была очень болезненной.

Подросток некоторое время проплакал, а потом был перенесён опекуном на диван. Кощей осторожно пощупал его ноги и руки, проверяя наличие травм, убедился, что нигде нет крови, и собрал обломки гитары.

— Можно… — подал голос Влад, всхлипнул, вздохнул и продолжил спокойнее: — Можно как-то склеить её и оставить? Я не хочу её выкидывать.

— Хорошо. Но для выступления нужно искать новую.

Подросток кивнул и уткнулся носом в шею опекуна. Сейчас все мысли были только о потере, и он не был в состоянии думать о чём-то ещё и хоть что-то делать. Кощей сидел с ним, обнимая, и позволял выплеснуть эмоции. Снаружи неприступный и язвительный, княжич был очень ранимым и чувствительным, а потому всё детство был вынужден ходить в маске эгоистичного ребёнка, подавляемый собственными родителями. С появлением в его жизни Кощея Влад наконец мог быть собой настоящим. Хотя бы с ним.

Через пару часов опекун встал, привёл подопечного в порядок и повёл в кафе, чтобы они могли пообедать. Ясно было, что княжичу кусок в горло не полезет, так что нужно было что-нибудь лёгкое. Влад, наплевав на всё, прижимался к Кощею, как к единственному источнику поддержки и понимания. Отпустить его — сейчас означало остаться в одиночестве.

— Тебе нужно подумать о новой гитаре, — потерев спину подростка, сказал опекун.

— Я… Ей нужна достойная замена… Но выступление… — Влад поджал губы.

— Давай на время репетиции и выступления найдём просто подходящую, а затем сможем приобрести достойную, — предложил опекун.

— Ага… — вздохнул княжич. — А разве можно купить на некоторое время?

— Нет. Но можно кого-нибудь попросить одолжить. Девочки из Патруля, кажется, играют, наверняка у кого-то из них есть гитара, — вспомнил Кощей.

— Есть. Но я не буду просить, — буркнул подросток.

— Почему?

— Я из-за них свалился.

— Ну-у… Так они загладят свою вину.

— Нет, у них брать не хочу, — упрямо мотнул головой Влад и уткнулся в чашку с какао.

Опекун не стал возражать, предоставляя княжичу самому решать. Он никогда не подавлял его, поправлял только тогда, когда подопечный ошибался, в остальном позволяя принимать решения самостоятельно.

— Эй, я знаю, кого можно попросить, — вдруг оживился подросток и вытащил телефон.

Кощей заинтересованно следил за ним, радуясь, что княжичу стало лучше.

— Привет, есть просьба. Я… гитару свою сломал. Можешь мне на несколько недель одолжить свою? — Влад вздохнул и расслабился, видимо, получив положительный ответ. — В Мышкинской библиотеке, на Фестивале. В кафе. Спасибо!

— Принесёт? — спросил опекун, пододвигая к подростку свой кусок мясного пирога.

— Да, в течение получаса. Помнишь Шикана? Мы познакомились в театре Морганы несколько лет назад.

— А, это тот парень, с которым вы пытались вместе создать группу, но он переехал с родителями в другой город на несколько лет.

— Да, он, — Влад кивнул и впился в пирог, намереваясь поесть до того, как появится его давний друг.

Шикан пришёл через полчаса. Цветная прядь в волосах, нарисованная молния почти на всю левую сторону лица, уверенная походка — всё показывало, что этот подросток уже стал звездой со своими фанатами. Обменявшись рукопожатием с княжичем и мэром Мышкина, Шикан сел за их столик и передал Владу кейс.

— Ты же так дрожал над своей гитарой, как тебя угораздило? — поинтересовался он.

— Репетировал, — ответил друг, неловко держа кейс с одолженной гитарой.

— Репетировал? — не понял Шикан.

— Его отвлекли в самый разгар песни, и он упал, — пояснил Кощей.

— Ой-й. Как жаль. Хотя я всегда знал, что это когда-нибудь случится.

— Это почему ещё? — исподлобья глянул на него княжич.

— Ты всегда будто в другой мир переносился, когда играл, ничего не видел вокруг. Жаль, что у нас так и не получилось создать группу.

— Угу, — отозвался Влад, рассматривая кейс. Судя по размеру, гитара была для него в самый раз. Всё-таки странно было держать её, совершенно чужую, чтобы следующие несколько недель играть на ней, а потом и выступить вместе с ней.

— Эй, если ты дебютируешь, ещё пару раз выступишь — то мы можем попробовать объединиться, — вдруг предложил Шикан.

— Даже не знаю, — нахмурился княжич. — Я никогда не выступал, и на Фестивале я пойду как на эксперимент: примут меня или нет.

— Всем понравиться невозможно, но талант у тебя есть, — хлопнул его по плечу друг.

— Как мне отплатить за услугу?

— Эм, я сегодня должен по делам съездить кое-куда, всё закончится поздно, и до дома мне далеко. Можете пустить меня к себе на эту ночку?

Влад посмотрел на опекуна, и тот кивнул. Услуга за услугу — равноценная плата, но между двумя старыми друзьями формальная.

— Ну что, пошли продолжать репетицию? — предложил Кощей.

— О, я с вами пойду, у меня есть немного времени посмотреть, понравится ли тебе гитара.

Княжич кивнул и встал. Кейс всё ещё ощущался неловко в руках, непривычно. Подросток вспомнил, как тайком брал гитару кого-то из слуг и учился играть, как пользовался гитарой Шикана, чтобы потренироваться, как продолжал совершенствоваться на гитаре из театра Морганы. Эта гитара тоже была временной, просто чтобы успеть выступить. Потом у него будет новая гитара, уже его собственная.

В их с опекуном номере Влад устроился на диване, чтобы не повредить инструмент, если что-то пойдёт не так. Гитара была синяя с красными зигзагами и удобно лежала в руках.

— А я думал, у тебя только фиолетовые, — хмыкнул княжич.

— Эта — единственная синяя из всех. Не помню, как приобрёл, но тебе лучше других подходит, — усмехнулся Шикан. — Давай, испробуй её.

Влад прикоснулся к струнам, привыкая, и сыграл пару нот. Звук не отличался от звука его гитары, но было что-то неуловимое, говорящее, что это чужой инструмент. Хотя княжичу и хотелось дебютировать со своей гитарой, поиск той самой, которая с первого взгляда, первого прикосновения, первого звука обозначит себя как его, — займёт времени больше, чем подготовка к выступлению и оно само.

Решив начать репетицию, подросток стал играть свою мелодию, но уже через полминуты быстрой игры почувствовал резкую боль в запястье. Сначала он успешно её игнорировал, пока боль не обожгла и не стянула мышцы. Влад даже не понял, что промычал что-то, отдёргивая руку.

— Эй, что случилось? — удивился Шикан.

— Влад? — тихо позвал Кощей, сев рядом.

— Больно, — пробормотал тот, рассматривая руку.

Опекун осторожно ощупал запястье, и княжич поморщился от боли.

— Вывиха нет, но какие-то повреждения внутри есть. Видимо, сильная физическая активность вызвала боль. Нужно идти ко врачу.

— Чёрт, — вздохнул Влад и, отложив гитару, помассировал второй рукой переносицу. — Ведь всё же было в порядке.

— Ну, ты же упал. Ничего удивительного, — заметил Шикан. — Иди ко врачу, вечером расскажете, что за травма, — он кивнул на прощанье и ушёл.

Ушиб — сказал врач. Княжич рассматривал повязку на запястье и понимал, что активно двигать рукой не сможет. Что на некоторое время игра для него под запретом. Это было обидно. Сначала первая гитара, затем и вовсе рука. Может, ему и не суждено играть? Может, зря он занимается музыкой?

— Ты восстановишься и снова сможешь играть, — сказал Кощей, накрывая подопечного пледом и прижимая к себе. Шикан уже спал на диване, сказав, что гитару пока оставит у друга, а потом тот, поправившись, снова сможет играть.

— За все эти годы… я ни разу не выступил. А теперь, когда появилась возможность, всё сорвано. Снова, — подросток прижался к опекуну, чувствуя, что только его поддержка не позволяет сорваться в пучину мрачных мыслей.

— Просто сегодня плохой день, родной, так бывает у всех, — Кощей поцеловал Влада в лоб и погладил по голове.

— Мне кажется, я опоздаю с выступлением. Лучше всё отменить.

— Ещё рано отчаиваться… Зато, возможно, ты сможешь дебютировать с собственной гитарой.

— Даже если мы купим новую, мне нужно время, чтобы привыкнуть к ней. Вряд ли я сразу увижу такую и пойму: она — моя.

Опекун хмыкнул и потёр спину княжича.

— Я сегодня виделся с мастером, который делал твою гитару.

Влад сразу поднял голову и удивлённо посмотрел на него.

— Он согласился сделать тебе новую. А гриф у неё будет от твоей прежней, так она будет с тобой.

Подросток расплылся в улыбке и обнял Кощея. Как всегда, он решил все проблемы. Как всегда, он нашёл способ счастливо жить дальше.