Много шрамов спустя (гет)

Струйка крови из разбитой надбровной дуги побежала в единственный глаз и неприятно запеклась, лишая его возможности нормально видеть. Когда Г'Кар пошевелился, подняв связанные руки, тело возмутилось подзабытой уже болью. Он вообще оказался не готов к случившемуся, хотя и должен был понимать, что подобное может произойти в любой момент.

Тем не менее визит Дурлы с Лионе в сопровождении гвардейцев застал его врасплох. Вернее, первый нанесенный удар. Вопреки всему Г'Кар был слишком уверен в своей неприкосновенности под защитой Моллари. И поэтому, когда министры с приторными улыбочками изобразили вежливое приветствие, он решил, что сейчас его по какому-то особому случаю сопроводят на внеочередную встречу с императором. Причем поводы Г'Кар увидел в тот момент лишь без всякой иронии хорошие. У него даже мелькнула наивная мысль, не нашел ли Моллари после их разговора по душам способ вытащить его из золотой клетки и отпустить на волю. Не зря же император отправил за ним вынужденно любезных министров. В придачу физиономия одного из них была живописно разукрашена. О, Моллари смог бы, особенно если бы все это время хотел доказать, что Г'Кар ошибается, и оставить последнее слово за собой.

Надежда вместе с детским триумфом прожили очень недолго. Внезапный удар хорошо прочистил мозги и наглядно продемонстрировал, насколько неуместно и глупо он замечтался об их излюбленных играх.

Первой мыслью, вспыхнувшей ледяной молнией, была: что случилось с Лондо?! Следующей — жив ли он вообще?! Не просто так ведь у премьер-министра оказалось разбито лицо.

Стиснув зубы, Г'Кар резко выпрямился и отправил в нокаут замахнувшегося для нового удара молодчика. Развернувшись, сбил с ног двух атаковавших гвардейцев и бросился к двери, яростно расшвыривая пытавшихся его остановить. У них было значительное численное преимущество, но он преподал им хороший урок рукопашного боя. В этой части приема гостей Г'Кар не оставил себе ни малейшего повода для стыда — он мог по праву гордиться проведенной битвой. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Дурла не выстрелил сзади из какого-то полицейского оружия, вроде тех, которые используют для подавления протестов. И то Г'Кара скрутили не сразу.

Когда его надежно заковали, Дурла принялся отводить душу. Он со злобным торжеством избивал Г'Кара, пока не вмешался Лионе, что-то обеспокоенно заговорив премьер-министру на ухо.

— О, не стоит волноваться насчет этого, мой друг, — оскалился Дурла.

Он оставил Г'Кара и, подойдя к тумбочке, взял искусственный глаз, на который тот невольно обратил внимание подонка, когда имел неосторожность оглянуться и пропустить первый удар.

Дурла вальяжно устроился за его письменным столом и бесцеременно распотрошил аккуратную стопку пергамента, вытащив чистый лист из середины. Хорошо, что Г'Кар всегда прятал свои записи в укромный собственноручно сделанный тайник, никогда не оставляя на виду.

Между тем Дурла показательно брезгливо осмотрел его перо, с пафосом извлёк из внутреннего кармана мундира свое и принялся писать. Несколько раз он прерывался, чтобы с довольным видом таращится в потолок, подбирая слова. Закончив, он аккуратно свернул лист и, покрутив в руках глаз, посмотрел на застывшего в ожидании пояснений Лионе:

— Пусть ваши Прайм Кандидаты соответствующим образом оформят это и поспешат к императору. Думаю, он сейчас не занят и отдыхает у себя в покоях. Вы сами убедитесь: ничего не случится, если мы немного разомнемся с его засидевшимся гостем. Впрочем, нет, — Дурла встал из-за стола и направился к выходу. — Лучше я лично позабочусь об оформлении. Шпиона еще не раз успею навестить — уведомить императора важнее.

Поравнявшись с Г'Каром, он обратился к гвардейцам:

— А вы пока препроводите нарна в тюремную камеру. Одну из тех, что в подземельях.

Получается, Моллари отказался от него по каким-то причинам?

Этот вопрос не выходил у Г'Кара из головы, пока его волокли вниз в очередную камеру, и мешал запоминать дорогу.

Прошло уже достаточно времени, с тех пор как его оставили одного. Но Моллари так и не объявился. Он мог хотя бы проведать его. Объяснить, почему ему пришлось отдать Г'Кара своему премьеру. Хотя трудно было представить, какие блага для Примы Центавра Дурла захотел бы обменять за такую цену. Он не настолько ненавидел Г'Кара, чтобы отказаться от своих притязаний и воинственных идей. Даже если министры вынудили Моллари так поступить — тот навещал его при безумном императоре, вряд ли теперь хоть кто-то на планете мог запретить ему самому просто побывать в камере узника. Да и смысл? Видимо, стыд и необходимость взглянуть в глаза стали непреодолимым препятствием. Пугавшим больше, нежели опасность умереть долгой мучительной смертью, если Картажье раскроет заговор. И тогда Г'Кар был нужен, чтобы убить императора, а сейчас... Похоже, в памятном разговоре он существенно преувеличил свою ценность для подобных случаев, когда бросил в гневе слова, что Моллари надеется уйти с его помощью.

Заскрежетал замок, и дверь тяжело отворилась. Г'Кар подскочил, не замечая боли, и, моргая, попытался рассмотреть вошедшего. Даже с запекшейся в глазу кровью, он понял, что это не Моллари.

— Леди Мэриел желает видеть тебя, нарн. Без глупостей. Или расстанешься с жизнью, — сообщил охранник.

После этих слов он приоткрыл дверь пошире. Хрупкая тонкая фигурка, почти прозрачная в прямоугольнике хлынувшего света, покачнувшись, шагнула в камеру.

— Оставь нас, — прозвучал бесцветный голос Мэриел.

Охранник замешкался, и она уже с раздражением добавила:

— Приказ министра Лионе. Дело государственной важности.

Гвардеец закрепил фонарь, а потом вышел, захлопнув за собой дверь.

— Вот это сюрприз, — произнес Г'Кар.

Мэриел приблизилась и поставила на пол какой-то ящичек. Ее лицо прикрывало нечто вроде вуали, насколько позволяли судить ограниченные зрительные возможности.

Дверь снова распахнулась, и в камеру вошли несколько Прайм Кандидатов. В руках у них были ведра, которые они, молча проследовав в глубину каменного мешка, выставили в ряд перед Г'Каром. Неужели старая добрая игра «Ты хочешь пить, нарн?» снова вернулась в моду?

Прайм Кандидаты развернулись, и по-прежнему не проронив ни звука, строем удалились.

— Давай сюда руки, я их освобожу, — сказала Мэриел.

— И даже не опасаетесь, что я начну их распускать? — поинтересовался Г'Кар, чтобы скрыть свое замешательство.

Мэриел снова ничего не ответила. Она нагнулась, на миг ему показалось, с некоторыми затруднениями, и, открыв ящичек, достала оттуда ключ.

Г'Кар послушно повернулся и протянул руки, глядя на нее через плечо. Мэриел долго примеривалась, а затем скользнула ключом по металлу, не попав в скважину. В полумраке камеры вуаль вообще ничего не позволяла разглядеть, догадался Г'Кар.

— Странно прятать свое лицо от того, с кем когда-то была совершенно... открытой, — мягко заметил он.

Мэриел продолжала упрямо возиться с цепями, как будто и не слышала ничего. Снова потерпев неудачу, она с раздражением отбросила ключ обратно в ящичек. Да что же, в конце концов, происходило?!

Не выдержав, Г'Кар повернулся к ней лицом и произнес в полный голос:

— Леди Мэриел...

— Ах! — та словно спохватилась и подняла голову, как если бы посмотрела ему в глаза. — Дракхов Дурла что-то мне повредил, и я не очень хорошо слышу. Его врач говорит, что скоро должно пройти.

Поколебавшись некоторое время, пока Г'Кар пребывал в растерянности, правильно ли он ее понял, Мэриел отвернулась и резким злым движением откинула вуаль:

— И показываться кому бы то ни было без этой идиотской завесы мне тоже запрещено.

Г'Кар шумно выдохнул.

— Ты выглядишь не лучше, — бросила Мэриел.

— Мне положено, — машинально парировал он. — Но...

Г'Кар покачал головой.

— Зачем ты вообще связалась с этим Дурлой? Ты ведь всегда была умной женщиной, Мэриел.

— Уж явно не потому, что он привлек меня как мужчина, — огрызнулась она.

— Неужели амбиции настолько заслонили собой чувство самосохранения и природное чутье?

— Раньше ты не читал мне морали, Г'Кар. И это делало наши встречи особенно приятными, — Мэриел снова взяла ключ и тревожно слабым пинком подтолкнула Г'Кара стать к ней спиной.

— Хотя, даже обманывая первого мужа с нарном, я была в большей безопасности, — уже совсем другим тоном вдруг добавила она.

Г'Кар обернулся, так и не дав ей освободить ему руки.

— Дурла заставил тебя силой? Ты не попадешь в беду из-за того, что пришла сюда? У него определенно возникнут вопросы, кто снял цепи.

— Скажешь, что снова разорвал их — никто не удивится, — пожала плечами Мэриел, окидывая его волнующе лестным взглядом. — На самом деле меня именно для этого и послали. Любой гвардеец сильно рисковал бы, выполняя такой приказ.

— Ты всегда знала, что сказать мужчине, дабы отключить его разум, но твое объяснение представляется мне слишком сомнительным.

— Заставить Лондо потерять голову мои слова ни разу так и не смогли. Что и привело меня когда-то к тебе. — В голосе Мэриел проскользнули неожиданные интонации. — Но сейчас ты услышал правду. Дурла пожелал, чтобы находясь в камере, ты не был связан. Он пытается таким образом доказать, будто не боится никого и учит гвардейцев отваге.

Исказившие личико Мэриел ненависть и презрение трудно было не заметить, даже испытывая некоторые проблемы со зрением.

— Я убедила Лионе, что для всех будет лучше, если он поможет мне прийти сюда втайне от мужа.

— Боюсь, у этого долговязого интригана не хватило бы смелости поддаться твоим чарам, — заметил Г'Кар. — А если бы его возмутило то, как Дурла поступил с тобой, и Лионе решил, разрушив их коалицию, пойти против премьер-министра, он не стал бы подвергать тебя риску и не отпустил бы ко мне.

— Он боится гнева императора. Особенно после того, как Дурла перегнул с тобой палку. Поэтому хочет успеть хотя бы немного привести тебя в порядок прежде, чем Лондо увидит это живописное зрелище. А если ситуация станет взрывоопасной, я должна буду поставить императора в известность о той заботе, которую Лионе проявил по отношению к его гостю. Но, думаю, решающую роль сыграла моя осведомленность. Я напомнила, что могу рассказать Дурле кое-какие тайны Лионе. Мой визит сюда существует реальная возможность скрыть, а вот заставить меня замолчать вопреки желанию мужа гораздо труднее и опаснее. Хотя день, когда на горле Лионе появился шрам, тоже сыграл определенную роль. Думаю, теперь ему будет приятнее смотреться в зеркало. А сейчас дай мне, наконец, разделаться с этим замком. У нас нет бездны времени. Дурла убрался куда-то, повторяя очередной бред про свои сбывшиеся видения, но рано или поздно он вернется домой, а мне надо многое успеть.

Г'Кар на автопилоте принял необходимую позу.

Почти сразу раздались характерные звуки входящего в замочную скважину и поворачивающегося ключа. Затем запястий коснулись тонкие пальцы Мэриел, и она попыталась развести кольца. Г'Кар услышал болезненный вдох.

— Дальше я сам справлюсь.

— Не буду лишать тебя удовольствия разорвать оковы, — истинная центаврианка отступила, но сконфуженно-раздраженные нотки в ее голосе были чем-то новым и непонятным.

Однако сейчас мысли Г'Кара занимали другие вопросы. Он сжал кулаки и стал медленно разводить кисти в стороны.

Через минуту цепи упали к его ногам.

— Итак, леди Мэриел, — Г'Кар развернулся, потирая запястья затекших рук, и шагнул к ней, сокращая расстояние до эфемерного. — Вы снова со мной, чтобы поквитаться с мужем.

Она вскинула голову, отчего стала еще ближе, и почти вылетевший ответ полоснул по его разбитым губам резким выдохом. Затем Мэриел отступила.

— Нужно промыть твой глаз.

Она подошла к ящичку и достала оттуда флакон с прозрачной жидкостью, а за ним хрустящую упаковку, в которой оказались медицинские салфетки. Г'Кар ощутил какой-то знакомый лекарственный запах.

— Глупо было бы с моей стороны, оказавшись в центаврианской тюрьме, принимать помощь из ваших рук, ты не находишь? — невозмутимо заметил он.

— Это почему же? Я ведь все тебе объяснила, — занятно, но, похоже, его позиция удивила Мэриел.

— Нет, не все, — обронил Г'Кар и продолжил уже совершенно другим тоном: — Что касается твоего вопроса, то у вашего юмористического жанра существуют довольно специфические направления. Я был лично знаком с лучшими мастерами развлечений Картажье. И кажется мне, их школа того и гляди начнет переживать ренессанс.

— Какие могут быть шутки в подобной ситуации? — с усталым нетерпением посмотрела на него Мэриел.

— Я радостно беру предложенный флакон, закапываю себе его содержимое, и через некоторое время жидкость начинает разъедать глаз. Мучения глупого доверчивого нарна представляют собой невероятно забавное зрелище. И в финале шоу я окончательно слепну, что позволяет рассчитывать на новое представление: идиот, который постоянно падает и считает углы своей пустой головой. Очень смешно, не правда ли? Повеселиться можно на славу.

Мэриел передернуло.

— Умираю от неудержимого хохота. Поразительно работает фантазия у нарнов, когда дело касается пыток. — И прежде чем Г'Кар начал словесную дуэль по этому поводу, она продолжила: — Тем не менее ты ведь уже позволял центаврианским рукам заботиться о себе. И все последние годы, которые провел здесь, принимал угощения, насколько мне известно, и ничего не случилось.

Хорошо, что она не сделала паузу, и он смог промолчать.

— Значит, ты считаешь, я способна так подшутить над тобой?

Тут Мэриел осеклась, а затем, невесело усмехнувшись, кивнула, словно признавая за ним право допускать в отношении нее подобные подозрения.

Даже не став свидетелем этой обреченности, Г'Кар не смог бы напомнить, какими вещами она занималась и как пыталась убить своего первого мужа. Не теперь, узнав, что с ней сделал нынешний супруг.

— Ты — нет. Но тебя могли заставить сыграть роль в этом спектакле. Тот же Лионе. Но вероятнее — Дурла. Если он способен так избивать жену, то вряд ли ему покажется предосудительным настоять, чтобы она участвовала в его развлечениях. Рядом с ним ты находишься в постоянной опасности. И пусть тебе неприятны садистские розыгрыши, нельзя требовать от центаврианки принести в жертву свои здоровье и красоту, если не жизнь, ради нарна, с которым ее связывают лишь несколько встреч, оставшихся в далеком прошлом. Поэтому я считаю, ты вынуждена позаботиться о себе.

Мэриел смотрела на него с нечитаемым выражением на лице.

— Раньше твои логические выводы были ближе к истине, — наконец сказала она.

— Помнится, ты тогда тоже отрицала верность моих догадок, — пожал плечами Г'Кар. И поморщился, когда одно из них дернула резкая боль.

Мэриел подошла к нему вплотную, многозначительно и по-прежнему изящно покачивая в ладонях флакон и салфетки:

— У тебя есть только один способ узнать, как все обстоит на самом деле. Разве риск и неизвестность не придают особую остроту происходящему? Не дают возможность познать всю полноту красок жизни и ее ценность?

Г'Кар не смог сдержать улыбку. Он узнал свои собственные слова, с которых начались их приватные встречи.

— Что ж, хорошо. Теперь я полностью в твоей власти.

Он слега развел руки, наглядно демонстрируя свою готовность.

Мэриел плавно скользнула между ними в символическое объятие. Она промыла и закапала его глаз, а затем обработала рассеченную бровь. Ее прикосновения были аккуратными и бережными, сочувственно нежными. Затем она вернулась к ящичку и достала из него кусок белой материи. Намочив ее в одном из принесенных Прайм Кандидатами ведер и отжав, Мэриел по-женски мягкими движениями вытерла Г'Кару лицо.

К этому времени он уже снова видел четко и ясно. Следы от ударов на коже центаврианки выглядели еще отвратительнее, чем казалось раньше.

— Растегни до конца свою рубаху. А если плечо не мешает, лучше вообще сними.

Мэриел ополоснула использованную ткань, а затем в ящичке обнаружились еще какие-то тюбы и бутыли. Содержимое одной из них вскоре было растворено в ведре с чистой водой. Намочив очередную салфетку, Мэриел занялась шеей и плечами Г'Кара, уделяя особое внимание ссадинам и порезам.

При этом фея врачевания выглядела странно отрешенной и чем-то взволнованной. Её лицо выдавало сильные эмоции, но это не только не отражалось на прикосновениях, а наоборот, казалось, делало их еще более заботливыми.

Дойдя до груди, Мэриел встретилась с Г'Каром пристальным взглядом.

— Лондо случайно увидел меня без вуали. Он хорошо приложил моего мужа, — ее глаза блеснули, а голос дрогнул. — Нет, мой бывший муж врезал Дурле. За меня. Лондо пришел в ярость, забыв обо всем, и готов был убить моего обидчика голыми руками. Но этот подонок сообразил, что самые глубокие и мучительные раны нанесет императору через тебя. Я хочу помочь, смягчить удар и облегчить страдания, пусть даже Лондо об этом никогда не узнает.

Так вот какой была цена, и почему Моллари расплатился им.

— Что ж, я согласен пострадать за прекрасную даму, — сказал Г'Кар.

— Великий Создатель, что это у тебя?! — неожиданно ахнула Мэриел.

— Пырнул один из гвардейцев чем-то, — растерянно ответил он. — Прошло по касательной. Если даже выглядит пугающе, то не представляет собой ничего серьезного.

— Это хорошо, но тут еще есть следы... Даже думать не хочется, как могли появиться эти отметины.

— А, — понял Г'Кар. — Картажье надрывался, как мог, чтобы услышать от меня хотя бы звук. Наивно надеялся добиться своего, срезав пару лоскутков кожи.

— Ох, Г'Кар! — в безотчетном порыве Мэриел обняла его за плечи. — Мне так жаль! Прости! Я так хорошо помню, как все выглядело, когда этих отметин не было.

— Да, прошедшие годы оставили после себя шрамы, — мягко сказал Г'Кар, зеркально повторяя ее жест. — Но, главное, чтобы в результате если не мир, то мы стали лучше.

Мэриел смущенно отстранилась. Нетрудно было заметить, как она непроизвольно отворачивается, пытаясь спрятать лицо.

— Это мужчин шрамы украшают, но не женщин.

— Главное, чтобы Дурла больше не причинил тебе вреда.

Мэриел резко развернулась.

— О, Г'Кар, поверь, я тоже предпочту сражаться. Просто время еще не пришло. Но в один прекрасный день я избавлю мир от Дурлы. Терять мне уже нечего.

— А Моллари?

— Что? — удивилась Мэриел.

— Возможно, он так не считает.

— Ты что думаешь, раз Лондо врезал Дурле?.. — Мэриел с улыбкой покачала головой. — Нет. Он поступил так потому что... это Лондо. Но вряд ли с его стороны возможно чувство ко мне после того, как я с ним обошлась, могу сказать точно.

— А ты бы этого хотела? — прямо спросил Г'Кар.

— Я люблю Вира, — просто ответила Мэриел.

— Котто?

— А что тебя удивляет? — в голосе Мэриел зазвучали воинственные интонации.

— Ему-то точно будет тяжело тебя потерять, — Г'Кар решил, что лучше сразу перейти к главному.

— Вир никогда не полюбит такую женщину, как я.

Тоска роковой соблазнительницы была неподдельной.

Однако Мэриел быстро взяла себя в руки.

— Время уходит. Я собиралась смазать ту царапину, «по касательной», которая не представляет собой ничего серьезного.

Она выбрала тюб, замысловатой формы и ярко-пурпурного цвета — в лучших традициях Центавра — и выдавила из него жидкий гель, который Г'Кар сразу узнал. Это было незаменимое средство первой помощи у нарнов еще со времен Сопротивления. Центаврианское, приходилось признать, но с тех пор не придумали ничего лучшего.

— Никогда не видел, чтобы его производили в такой упаковке, — подал он голос. — Хотя, пожалуй, даже странно, как вы не додумались до этого раньше — очень в вашем стиле.

— Вообще-то, здесь должна была быть приготовленная на заказ маска для лица, — прищурилась Мэриел. — Но я решила использовать подходящую тару не по назначению, чтобы при беглом взгляде создавалась впечатление, будто эта аптечка — для меня.

И принялась за дело.

Г'Кар молчал, прикрыв веки.

— Тебе не больно? — через некоторое время забеспокоилась Мэриел. — Если что-то не так, скажи.

Г'Кар приоткрыл глаз.

— Даже слишком приятно, — промурлыкал он, довольно улыбаясь. — Не отвлекайся.

— А, ты опять за свое, — лицо Мэриел посветлело.

— Я живой мужчина. И несколько лет наблюдал женщин только издалека. Скажи спасибо, что оказавшись рядом с такой соблазнительной представительницей прекрасного пола, я не набрасываюсь на тебя, как любой приличный варвар. Я вообще жил тут у вас затворником, лишенный даже обыкновенного общения, за исключением еженедельных обедов с Моллари.

— Вот видишь. Я лицезрела императора гораздо реже, не говоря уже о возможности беседовать с ним. Так, с царапиной разобрались.

Она продолжила вытирать его живот.

— Чуть пониже, пожалуйста, — невинно произнес Г'Кар, гипнотизируя Мэриел недвусмысленным бархатным взглядом.

— Ты неисправим, — рассмеялась та.

— Я должен был бы сказать, есть некая высшая справедливость в том, что центаврианка моет нарна.

Г'Кар сделал паузу, и Мэриел, наигранно поджав губы, щелкнула пальцами, посылая россыпь брызг ему в лицо.

— Но реальность такова, что завтрашний день вполне может стать последним в моей жизни, — продолжил он. — В любом случае меня не ждет ничего хорошего. Не исключено, что мне больше не представится шанса насладиться компанией очаровательной женщины.

— Я могу еще что-нибудь сделать для тебя, — к Мэриел снова вернулась серьезность.

— Да, — подумав, ответил Г'Кар. — В комнатах, где я отдыхал, пока меня не переселили в эти апартаменты, есть тайник. Там я оставил кое-какие записи. Если вдруг у тебя получится, не рискуя собой, устроить, чтобы их незаметно переправили хотя бы Та'Лону на «Вавилон 5»...

Тут Г'Кар замялся, засомневавшись.

— Все в порядке, — сказала Мэриел. — Если получится, я переговорю с Виром. Или с Сенной, а уже она передаст ему. Ты же знаешь Сенну?

— Да, Моллари представил нас как-то друг другу. Она заходила во время одного из наших обедов, — ответил Г'Кар, не вдаваясь в подробности.

— А говоришь, женщин не видел несколько лет, — напомнила Мэриел.

— Да, тяжело было Моллари с такими женами, которые помнят все слова, что ты случайно обронил, — протянул Г'Кар. — Хотя я ведь говорил: видел, но издалека.

— Она же воспитанница Моллари, — уже серьезно сказал он. — И дочь Рифы. Но передать через нее мою просьбу императору или Котто — лучший вариант. Наименее рискованный для тебя.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Мэриел, и на ее лицо снова легла тень грусти.

— Ну, а если нам удастся выбраться из всей этой передряги, надо будет напомнить Моллари о его предложении почаще проводить время втроем.

Мэриел вопросительно подняла на него глаза и, увидев плотоядную улыбку, чуть не спрятала в ладонях лицо, но вовремя вспомнив, что на них может быть, зажмурилась, тихо рассмеявшись:

— Великий Создатель, вы определенно стоите друг друга.

— Заодно и проверишь, — не остановился на достигнутом Г'Кар.