Синий Орёл. Проклятье псионика (джен)

Спёртый воздух пропах сигаретами и спиртом. Пьяный гогот компании за дальним столом разносился под низким потолком, смешиваясь с гомоном. Шатающийся бродяга чуть ли не упал на стойку, ставя перед Кинжалом пустую рюмку. Брахипельма, о чём-то говорившая с барменом, брезгливо поморщилась и отошла на пару шагов.

— Плесни-ка ещё! — невнятно потребовал пьяница.

Этим вечером не он один нажрался в стельку. Половина посетителей «отмечала» ещё одну пережитую неделю, а кто-то — удачную ходку. Я и сам пришёл с хабаром минут десять назад, но сегодня предпочёл не пить даже в «лечебных» целях. Что-то мне подсказывало, что трезвая голова ещё понадобится.

«Отпустив» несколько клиентов, Кинжал ещё что-то сказал Брахипельме. Кивнув, она направилась ко мне.

— Выйдем перекурить? — предложила с лёгкой улыбкой.

— Я-то тебе там зачем? Темноты боишься? — подколол я.

— Поговорить надо. Наедине.

Я пожал плечами и последовал за ней на улицу. После душного бара вечерние сумерки показались особенно свежими. Со скрипом покачивалась на ветру дверь подъезда в доме напротив. На козырьке над крыльцом сидела кошка с вороной в зубах. Над крышами застыли тёмно-синие тучи, будто бы наколотые на пики антенн.

Мы закурили, руками прикрывая огоньки сигарет. Едкий дым тонкой струйкой потянулся прочь, растворяясь в воздухе.

— Мы знакомы достаточно, чтобы на тебя можно было положиться, — неторопливо начала Брахипельма. — Есть одно дело, которое мне поручил Кинжал, но, боюсь, мне понадобится помощь.

— С места в карьер, — хмыкнул я. — Какое дело и что я получу взамен?

— Зачистка. Недавно бандиты на Затоне, кажется, пришедшие с Болот, ограбили и убили двоих наших. Не защищаясь, а шутки ради. Это всё видел с позиции снайпер из группы Калибра. Помогать им не стал, но слил инфу Древолазу, и на том спасибо. Обычно клан в конфликты не вступает, но эти ублюдки зарвались. Нужно преподать им урок и показать остальным, почему с нами опасно связываться. О награде можешь не беспокоиться — Кинжал заплатит.

— Когда выход?

— Как можно скорее, пока следы ещё тёплые.

Я засомневался. Хабара в последнее время попадалось мало, деньги потихоньку начали заканчиваться, а с того, что я принёс сегодня, много не выручишь — работа лишней не будет. Однако я едва вернулся из ходки и надеялся отдохнуть.

— Какая оплата?

Брахипельма назвала приличную сумму. Я разделил на два, и всё равно получалось неплохо. Так и подмывало отказаться, выпить водки и лечь спать после трудного дня, но алчность победила.

— Ладно, готовься к выходу, — вздохнул я.

— Я знала, что ты не откажешь, — улыбка Брахипельмы стала шире.

После возвращения я успел только поесть, амуницию ещё не снял. Спустился в бар, чтобы забрать рюкзак и докупить патронов, и вновь вернулся к выходу. Вскоре подоспела Брахипельма, в бесформенном плаще с глубоким капюшоном похожая на тощего парня.

Мы выдвинулись сразу же, несмотря на сгущающиеся сумерки. Вечер выдался на удивление промозглым. Холоднее в этом месяце ещё не было, и вряд ли будет: до его конца осталась пара дней, а там уже лето — такое же серое и прохладное, как весна и ранняя осень. В Зоне по-другому не бывает.

Бар остался в квартале позади. Я прислушался к своим ощущениям. Рядом — никого.

— Эй, Брахипельма, — не оборачиваясь, окликнул я. — Твой друг — разводящий у наёмников, но ты почему-то обратилась ко мне. Что, не захотел помогать?

— Это дело их не касается, — отрезала та.

— Их касается любое дело, за которое платят.

— Маловато для наёмников. У них свои расценки, Древолаз столько бабла отвалить не готов.

— А что сам Калибр? Пошла б с ним вторым номером, вдвоём управились бы.

— У него дел невпроворот.

Я хмыкнул. Что давали Брахипельме связи, если она всё равно полагалась на «свой» клан?

— Моя бывшая рассказала одну хитрость. Если правильно разыграешь карты, любой мужик за тобой полезет хоть в самую задницу Зоны, — поделился я.

— А ты бы полез? — подловила Брахипельма.

Я только усмехнулся. Не стал говорить, что не полез бы. Хотя… Кто знает? В «Пузыре» ведь не бросил, хоть и из холодного расчёта. Извлечь выгоду можно всегда, пусть я пока не знал, как использовать признательность Брахипельмы.

— О, да ладно? — Брахипельма приняла моё молчание за согласие. — У вас общая слабость на всех?

В её голосе сквозила насмешка. Я резко обернулся. Брахипельма остановилась в последний момент — почти впритирку. Вопросительно выгнула бровь.

«Прикуси язык, — мысленно процедил я. — Или я заставлю тебя им подавиться».

— А потом Калибр вынесет тебе мозги, — хищно улыбнулась Брахипельма.

Я не сдержал смешок. Она мне уже нравилась — как напарница. Не испугалась угрозы, которую так легко воплотить в жизнь, легко нашла ответ… Скучно с ней точно не будет. А уж если она и в бою соображает так же быстро…

Мы пошли дальше как ни в чём не бывало, будто не угрозами обменялись только что, а подколками. Обычно временные попутчики напрягались в первый час совместной работы, а через несколько часов уже ожидали от меня всего. Действительно сработался я только с Оцелотом… и до сих пор корил себя за доверие к нему, мечтая пустить пулю ему в лоб. Нужно было найти его по горячим следам, но я предпочёл сбежать, оставив месть на потом. И это «потом» не наступило.

Я пообещал себе, что не повторю ошибок. Что рука не дрогнет, когда меня в очередной раз предадут… или если это сделаю я. Опыт уже показал, что оставлять врагов в живых — самый опасный просчёт.

От неприятных воспоминаний меня отвлёк едва различимый писк, смешивающийся со свистом ветра, скрипом ржавых качель на детской площадке и нашими шагами. Комар пищит по-другому — более… естественно, что ли? Этот же звук имел совсем другую природу.

— Слышишь? — тихо спросил я.

— Да. Уже должен видеть нас, гад, — пробормотала Брахипельма, оглядываясь по сторонам.

Вот теперь, сосредоточившись, я почувствовал чьё-то присутствие, но никак не мог определить, где засела тварь. Наверняка где-то на возвышении, но на каком? На ближайших деревьях, искорёженных радиацией и аномальной энергией, не осталось листвы, спрятаться там негде. Значит, дома. Ряды окон протянулись на пять этажей в трёх многоэтажках, зажавших двор, словно клещи.

В висках и затылке закололо, на мгновение я потерял ориентацию в пространстве. Брахипельма дёрнулась, как от удара током, зажмурилась от боли, цедя ругательства сквозь сжатые зубы. Я скользнул взглядом по окнам, ища мутанта, но новая вспышка боли прострелила голову, и мир поплыл. Зомбировать не зомбирует, но оглушил он меня знатно.

Краем глаза я заметил движение сбоку, резко ушёл в сторону и быстрой подсечкой сбил Брахипельму с ног. Она всё-таки успела зажать спуск. Пули ушли мимо, а в следующую секунду винтовка выскользнула из разжавшихся пальцев. Девушка с трудом повернулась на бок. Я схватил её за ворот плаща и потащил в ближайший подъезд. Её винтовка повисла на ремне, громыхая по ступенькам.

Человек после удара головой об асфальт приходил бы в себя долго, но не тёмная сталкерша. Она задёргалась, вырываясь. И я бы её отпустил, если бы не затуманенный взгляд и вялые, смазанные движения. Брахипельма попыталась достать пистолет из набедренной кобуры, но не смогла расстегнуть застёжку непослушными пальцами.

Я рывком оттащил её подальше от двери, предусмотрительно отобрал оружие и, удерживая, усадил в углу. Она вырывалась всё слабее — отпускало. Однако полагаться на «авось» нельзя. Перехватив её запястья одной рукой и придавив коленом ноги, я полез в аптечку за пси-блокадой… и пропустил удар. Извернувшись, Брахипельма отпихнула меня и со всей силы пнула в живот. Таких стремительных действий от неё я не ожидал. Повезло ещё, что не швырнула обо что-нибудь с помощью своих способностей.

Воспользовавшись тем, что я отшатнулся, она попыталась добраться до винтовки — и почти дотянулась, но я оглушил её пси-ударом. До последнего не хотел этого делать: можно не рассчитать силы. Брахипельма обмякла, из носа потекла кровь, но, кажется, она начала приходить в себя. Я протянул ей пачку пси-блокады и флягу с водой.

— Спасибо… — едва слышно выдохнула Брахипельма, запивая таблетки.

Я сунул ей в руки винтовку и помог подняться на ноги.

— Пошли, прикроешь. Попробую вычислить эту тварь, — бросил через плечо, осторожно выходя из подъезда.

Брахипельма последовала за мной. Теперь, когда контролёр уже не возьмёт её под контроль, только ей можно доверить спину.

Новый пси-удар едва не перевернул мир, в глазах потемнело. Я закусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли. По подбородку потекла горячая струйка. Сквозь «туман» я почувствовал приближение какой-то твари и предупредил Брахипельму:

— Контролируй тыл.

Почти сразу загрохотали выстрелы. Я оглянулся через плечо. Брахипельма стреляла «веером», отгоняя невидимого кровососа.

— Я справлюсь, найди этого ублюдка! — крикнула она.

Звон в ушах нарастал вместе с пульсирующей болью в висках. Контролёр пока не атаковал: вероятно, подбирался поближе и потерял нас из поля зрения. Я прислушался к своим ощущениям, стараясь абстрагироваться от реальности. Стрельба, рёв раненого мутанта и шум в голове слишком отвлекали.

Второй дом! Я перебежал к подъезду, когда в окне на третьем этаже мелькнула уродливая морда, уже мало похожая на лицо. Тем временем кровосос стал видимым и попытался схватить Брахипельму, пока она перезаряжала винтовку. Девушка ловко увернулась. Я успел заметить, как едва заметно исказилось пространство — и мутанта расплющило о стену.

Я бегом поднялся по лестнице и ворвался в квартиру, где видел противника. Контролёр засел в тупиковой комнате, у окна. Отступать ему было некуда — да и не сможет эта медлительная тварь сбежать. Впрочем, моё присутствие он почувствовал и приготовился защищаться. Стоило показаться в дверном проёме, как в голове будто взорвали фейерверк. Кровавые пятна поползли перед глазами.

Руки дрожали от внезапно накатившей слабости, но я поднял винтовку и спустил курок. Ствол повело в сторону. Шальная пуля срикошетила от стены и попала в бронежилет. Я привалился к дверному косяку. Взгляд прояснялся, а звон отступал, хотя голова гудела. Контролёр лежал спиной на подоконнике, свесившись из окна. Я проверил, нужен ли контрольный — вряд ли. Несколько дырок в голове и полное отсутствие затылка.

В подъезде раздались гулкие шаги. Я развернулся с винтовкой наперевес, но сразу же опустил её: ко мне подошла Брахипельма.

— Ты неважно выглядишь. Сделаем привал? — предложила она.

— Было бы неплохо.

Я подтолкнул труп контролёра, и он выпал в окно — скоро начнёт вонять, на запах придут падальщики, сталкиваться с которыми совсем не хочется. Мы перешли из забрызганной кровью комнаты в соседнюю и уселись прямо на грязном полу. Деревянного покрытия здесь уже давно не было — только бетонный пол и рассохшиеся доски местами. По углам валялись куски штукатурки, обрывки содранных со стен обоев и битое стекло.

Я выпил таблетку анальгетика, чтобы унять головную боль, и наскоро обработал прокушенную губу. Закурил. Невольно закралась мысль: «А может, пора бросать?» Каждый раз, когда нужно было успокоить нервы, я «на автомате» тянулся к пачке сигарет. До похода за злополучным «Сапфиром» я уже не мог долго бежать — выдыхался до хрипов на первых двухстах метрах. Мутантская регенерация вернула меня в форму, но надолго ли?

Я бросил взгляд на Брахипельму. Она сидела, упёршись лбом в холодную ладонь и прикрыв глаза. Ей контролёр причинил куда больший вред, чем мне… Нельзя этим не воспользоваться.

— Давно вы с Коррозией знакомы? — как бы невзначай поинтересовался я.

— Около года. Калибр знает его дольше, но не говорил точно, сколько, — Брахипельма неопределённо пожала плечами.

— И часто он работает с вами?

— Не то чтобы очень…

— То есть ты ничего толкового о нём сказать не можешь?

— Стой! Что за допрос? — Брахипельма с подозрением посмотрела на меня.

— Просто любопытство, — я поднял руки в примирительном жесте.

Коррозия не из тех, о ком стоит забывать. Его нужно выследить раньше, чем он выследит меня. У него и так есть значительное преимущество: он снайпер. На той дистанции, с которой он может стрелять в голову, ни один контролёр его не почувствует. А как хотелось заглянуть ему в глаза перед тем, как расплавить мозги…

— Я не дура, Астат, — зло прошипела Брахипельма, — и всё понимаю. Ты хочешь убить его, так? Я не буду вставлять тебе палки в колёса, но и помогать тоже.

— Какая интересная позиция… — скептически протянул я.

— Не веришь мне? Дело твоё.

— Объясни — я, может, поверю. Это в твоих же интересах. Не хочу, чтобы однажды кто-то сорвал мои планы…

Брахипельма угрозу поняла.

— Мне всё больше нравится идея тебя пристрелить, — процедила она. — Я не намерена впрягаться за Коррозию и портить отношения с тобой или кланом. Помочь тебе я тоже не могу, потому что Коррозия — друг Калибра. Так понятно?

Я издевательски ухмыльнулся и проронил:

— Как ты бесишься… Даже хочется ещё тебя позлить.

Брахипельма напоминала разъярённую кошку — напряглась, как сжатая пружина, злобно прищурила миндалевидные глаза и смотрела так, словно хотела сжечь на месте.

— Я только что спас тебя от зомбирования, хотя мог просто застрелить, — напомнил я, с наслаждением наблюдая, как она сжала кулаки в бессильной злобе. — Так что за тобой ещё один неоплаченный долг. Поможешь найти Коррозию — считай, за сегодня расплатилась.

— Нет. Проси что хочешь, но в этом деле я тебе не помогу, — отрезала Брахипельма.

Я вздохнул, понимая, что её не переубедить. А ведь с ней выследить Коррозию было бы в разы проще… Впрочем, и сам справлюсь. Даже вступив в клан, я остался одиночкой, каким был все эти годы.

Брахипельма «остывала». Я чувствовал, как улеглась её злость.

— По-моему, нам пора, — вдруг напомнила она, поднимаясь. — Бандиты не ждут.

* * *

Вечные тучи в небе светлели, а над землёй стелился туман — такой же грязно-серый, как облака. Из густого молочного марева выступал оскалившийся ржавым каркасом нос «Скадовска». Камыши торчали из вонючего болота, рассечённого островками суши.

Берцы промокли, под ногами хлюпала вода. Почти ничего не видя в тумане, мы пробирались к старому сухогрузу. На палубе мелькнул силуэт — это часовой прохаживался туда-обратно, не замечая нас с нескольких метров. Проломы в бортах позволили выбраться на металлическое покрытие нижней палубы. Я сбил с подошвы куски грязи, подошёл к двери и потянул за давно заржавевший штурвал гермозатвора, заменивший ручку. Тяжёлая дверь со скрежетом поддалась.

Из бара пахнуло сигаретным дымом и спиртом. Слабого света ламп под потолком и керосинок едва хватало, чтобы разогнать мрак. Сталкеры и бандиты сидели за столами, не обращая друг на друга никакого внимания, словно так и должно быть. Один из них, сгорбившийся парень в чёрном плаще без рукавов, показался мне смутно знакомым.

— Травник! — негромко окликнула Брахипельма, развеяв последние сомнения. Сталкер оглянулся.

— Рад видеть, — едва заметно улыбнулся он. Как-то неестественно улыбнулся, надо сказать. Натянуто.

Мы подсели к нему. Травник держал руку под плащом, как и в прошлый раз. Нет, никакой он не сталкер — ни вольный, ни тёмный. Если раньше я не мог сказать точно, кого он напомнил мне в первую нашу встречу, то теперь был уверен на все сто.

— Какими судьбами здесь? — полюбопытствовала Брахипельма.

Она вообще держалась рядом с этим мутантом слишком расслаблено, хотя наверняка знала, кто он. Непозволительная беспечность! Твари непредсказуемы… Я поймал себя на мысли, что и сам уже не человек. Так стоит ли называть монстром Травника?

— Работа, — отмахнулся он. — А вы кого ищете?

— Бандитов, которые убили наших собратьев. Слышал о таких? — спросил я.

— Слышал. И видел. Проведу.

— За еду? — уточнила Брахипельма.

— Нет. У меня своя цель. Нам по пути.

Предложение помощи от мутанта выглядело подозрительно, но отказываться было бы глупо. Да и Брахипельма ему, кажется, доверяла, а это в Зоне дорогого стоит. Впрочем, можно ли верить ей?

— Выходить нужно сейчас. Если хотите избавиться от банды, — Травник встал из-за стола и зашагал к двери.

Мы последовали за ним, и только сейчас я заметил, что он двигался быстро и бесшумно. Наверняка ему ничего не стоит подкрасться со спины даже в лесу, а дальше дело за малым — любому человеку хватит одного его удара. Я представил Травника в роли врага и понял, что куда лучше заручиться его поддержкой или хотя бы сохранить нейтралитет. В открытом бою с ним шансов у меня не будет: надёжнее всего стрелять из снайперки с большой дистанции — так в случае промаха будет ещё один шанс. Возможно.

Отойдя от «Скадовска», Травник свернул к огромному холму. Утренний туман уже рассеивался; сквозь него проступила теплотрасса, уходящая куда-то вдаль. Ближе к краю болота угадывались едва различимые очертания сухогруза «Шевченко». В хорошую, — по меркам Зоны, — погоду Затон просматривался довольно далеко. Поднявшись на холм возле «Скадовска», можно было увидеть вдали «Котёл» и лесничество, а с другой стороны — сгоревший хутор. Чуть дальше по дороге находился пионерлагерь «Изумрудное», и именно туда, похоже, вёл нас Травник.

Метрах в ста от сухогруза залаяла собака. Ей ответили несколько голосов. Я схватился за оружие, но слепые псы близко не сунулись — почуяли Излома. Он и границы аномалий определял без труда, а потому шли мы не в пример быстрее, чем из Припяти на Затон. До встречи с Травником мне казалось, что тёмные сталкеры связаны с Зоной ненамного слабее мутантов, но теперь видел: разница есть.

Травник довёл нас до суши без проблем. Местная живность — собаки да плоти, — его откровенно боялась, а людей на пути не встретилось. По скользкому склону мы поднялись на разбитую дорогу, вдоль которой ещё торчали куски ограждения, и свернули к «Изумрудному». Травник шёл, не скрываясь, из чего я сделал вывод, что бандиты расположились не в самом посёлке, а где-то поблизости.

Мы подошли к выкрашенным в зелёный деревянным домикам, на стенах которых застыли выцветшие рисунки мультяшных персонажей. На обочине дороги валялся разлагающийся труп кабана. Я мельком осмотрел его — стреляли картечью. Ещё трое лежало чуть поодаль. У бандитов есть как минимум один дробовик, а может, и несколько. Если, конечно, стадо перестреляли они.

— Сюда, — тихо позвал Травник, подходя к поросшему деревьями краю склона и опускаясь на колено.

Я присел на корточки рядом с ним, Брахипельма притаилась за деревом. У подножия холма разбили лагерь бандиты — семеро, считая главаря. Двое стояли на страже, остальные вальяжно расселись вокруг костра. Я присмотрелся повнимательнее и узнал в одном из «братков» Семку. Зря она вляпалась в это всё… Я неплохо её знал, но щадить сегодня не собирался.

— Ты с нами? — спросила Травника Брахипельма.

— Нет. Я пойду своей дорогой, — покачал головой тот. — Удачи.

Он ушёл, не прощаясь, и быстро растворился в тумане.

— Как будем действовать? Тихо? — поинтересовалась Брахипельма.

— Как получится. Давай, твой ход.

Даже с холма я слышал, как хрустнули кости. С диким криком один из часовых пролетел полметра, отброшенный телекинетическим ударом, и попал в «Воронку». Та в считанные секунды сжала его в кровавый комок и с громким хлопком разметала по округе. Бандиты переполошились.

Я оглушил их пси-ударом и открыл огонь. Очередь срезала ближайшего противника. Застрекотала винтовка Брахипельмы. Ещё до конца не оклемавшись, бандиты бросились врассыпную. Деревья и заросли не защитят их от пуль, но скроют от глаз. Впрочем, им это не поможет.

Сколько бы они не прятались, я чувствовал каждого из них. Один высунул из-за дерева руку с пистолетом-пулемётом, вслепую обстрелял холм. Мы распластались в грязи. Над головой просвистела пуля. Брахипельма пробила дерево короткой очередью. В тот же миг оставшиеся бандиты прижали нас к земле свинцовым шквалом. Я не мог определить на слух, сколько врагов стреляет по нам, и шагов тоже не услышал. Зато почувствовал кого-то, кто обошёл и подбирался с тыла.

Я рывком отполз от края и перевернулся на спину, но довести винтовку уже не успевал. Семка стояла в десятке метров от нас, целясь из карабина. Я перекатился вбок. Выстрел! Земля вздыбилась фонтанчиком от попадания дроби. За мгновение до следующего выстрела я нанёс пси-удар, но на этом не остановился. К чему тратить патроны, когда можно разобраться иначе?

Семка рухнула, как подкошенная. Канонада выстрелов позади почти перекрыла её крик. Я «надавил» сильнее. Она взвыла, царапая лицо ногтями.

— Да застрели ты её уже! — раздражённо попросила Брахипельма. — Астат, они отступают. Задача — уничтожить, а не прогнать. Заканчивай этот цирк — и пошли!

Подгонять меня уже не требовалось. Семка затихла — мертва. Я поднялся с земли и собрался спускаться с холма, как вдруг заметил мелькнувшие на дороге светлые комбезы. А затем пуля обожгла ухо, хотя выстрела слышно не было. Я дёрнулся в сторону, но поскользнулся на грязи из-за резкого движения и кубарем полетел вниз. Пересчитав спиной камни и корни, с треском влетел в кусты.

Болела отбитая спина, в голове словно звенел колокол, но близость «ветровцев» служила неплохим стимулом. Кряхтя и ругаясь, я встал на ноги. Из зарослей выбралась Брахипельма.

— Пошли, пошли! Там снайпер! — крикнула она.

Я и без неё это знал, но промолчал. Мы рванули по берегу болота к сгоревшему хутору. И плевать стало на ушедших в ту же сторону бандитов: «ветровцы» и Коррозия в сто раз опаснее. Стрелять нам вслед они не могли благодаря растительности, но очень скоро и это преимущество будет потеряно.

Отбежав метров на двести, мы поднялись на дорогу. В грязи остаются следы, а это врагу только на руку. Впереди возвышались обугленные развалины, окружённые никуда не исчезающими от Выброса к Выбросу «Жарками». Бандиты немного не добежали до руин — их изуродованные тела валялись в кровавых лужах. В метре от побоища сидел на обочине Травник и как ни в чём не бывало уплетал тушёнку.

Я остановился возле него.

— Не советую здесь задерживаться. За нами идёт «Ветер», и таких, как ты, они отстреливают, — предупредил.

— Посмотри туда, — Травник лениво кивнул на останки бандитов.

— С ними снайпер. Девятимиллиметровую пулю в голову захотел?

Больше слов не потребовалось. Травник убрал банку с недоеденной тушёнкой в тощий рюкзак.

— Айда с нами? Я знаю, как замести следы, а если что, втроём точно отобьёмся, — предложила Брахипельма.

Травник не стал отказываться. Слишком опасно оставаться там, где скоро будут рыскать упустившие цель «ветровцы»… Если вообще удастся сбросить «хвост».