Драсте (джен)

Проснулся Гарри в своем чулане и привычно чихнул от легкой пыли. Весь вчерашний день на мгновение показался ему сном, но на костяшках темнели царапины (там, где он от души вломил одному из Дадлиных громил), а, значит, всё это было правдой!

Гарри прислушался. Обычно к этому времени тетя Петунья уже будила его, но сегодня снаружи доносился только тихий разговор взрослых в кухне.

Гарри выглянул в щёлочку.

Никого. А бас дядюшки чуть громче, хотя они явно говорили шепотом.

— Всё равно, Петти. Я им не доверяю. Мальчишка и так нам много горя принёс, а если мы ещё свяжемся с подобной семейкой…

— Но послушай, дорогой, — горячо проговорила тетя. — Они нормальные. Дантисты. У них своя клиника. Джейн ведёт бизнес, Ден — практикующий врач. Сам понимаешь, они не могут быть из этих!

— Или они задурили тебе голову… этими своими штучками, — Гарри не видел, но представил, как дядя Вернон пожевал губы, отчего усы встопорщились и задергались. — Помнишь, как те… на нашей свадьбе.

— Дорогой, милый, я всё помню и всё понимаю, но у Джейн был пейджер! И нормальная машина! Ни у одного из тех уродов такого не было бы. Они презирают нас! — и снова Гарри показалось, что он стоит на кухне и видит, как тетушка наклоняется к самому лицу дяди и заглядывает ему в глаза.

Гарри тряхнул головой, отгоняя видение, и осторожно проскользнул обратно в чулан. Не хватало ещё, чтобы взрослые решили, что он подслушивал.

Время тянулось ужасно медленно.

Вот сейчас он бы уже разбивал третье яйцо в сковородку, а табурет под ним опасно качался.

А теперь он бы втихую слопал пару полосок бекона, пока тетя отвернулась к кофейнику.

И чудесный запах плыл бы по кухне.

А потом он бы стащил кусок хлеба (тетя всё равно в этот момент обычно уходит позвонить подруге, а дядя смотрит только в газету) и с его помощью собрал бы весь жир со сковородки с желтыми остатками растекшихся яиц.

Ну и чашка чая.

Иногда тетя забывалась и клала ему тоже сахар.

Ух! Можно было потом до самого вечера не есть.

А вечером… тетя никогда не следит за ним, когда он моет посуду. А на стенках посудины от жаркого всегда самое вкусное! Морковка, и кусочки мяса, и лук, такой нежный и мягкий, и…

Гарри понял, что он голодный, а единственное, что у него есть — мятные леденцы, стащенные со стола учителя, да и те в сумке.

Сумка!

Тетя его убьёт, он же забыл её вчера в парке! Нужно срочно бежать за ней, пока никто из взрослых ещё не хватился его.

Или забрать по дороге в школу?

Гарри задумался.

— Мальчишка, — от резкого стука Гарри подпрыгнул. — Вставай, сколько можно валяться! Кто будет завтрак готовить?

С лёгким облегчением Гарри вышел из чулана. Всё как всегда, и это правильно.

* * *

Джейн сидела, подперев голову руками. Хотелось зарыться лицом в ладони и просто ни о чем не думать.

Но… не получалось.

Мысли, словно заевшая пластинка, снова и снова возвращались к вечернему разговору с мужем.

Тусклые сумерки серели, наливались светом, а Джейн всё сидела.

"Моя дочь не сумасшедшая", — сказала она тогда Дену.

Он протянул ей тетрадь.

"У неё прекрасное воображение" — возразила она, а холодок уже пробрался в сердце.

"Она стала вести себя странно".

"У нее бывает".

"Это другое".

Это другое…

Нет. Это то же самое. Их дочь не была сумасшедшей. Их дочь даже не была странной. И их дочь не одна такая, есть другие. И эти другие точно так же сталкиваются каждый день с этим и как-то справляются.

И она справится.

Едва часы пробили шесть, Джейн залпом выпила стакан воды и ушла спать. Сегодня Ден справится и без неё.