Демон Гоэтии (гет)

Акко, как и многие города, расположенные на берегах Средиземного моря, был построен из песчаника. Дома плотно теснились друг к другу, оставляя мало место для манёвра. Некоторые улочки были такими узкими, что правое и левое плечо Малфоя касались стен с разных сторон. Старый город менее всего подвергся бомбардировке, хотя выглядел пустынным и безжизненным. Ни в одном окне не горел свет, уличные фонари погасли. Луна уже шла на убыль, хоть диск был ещё достаточно большим, чтобы разогнать кромешную тьму.

По дороге то и дело попадались небольшие мечети, построенные во времена Османской Империи, но встречались также христианские монастыри и соборы. Гермиона с ходу могла назвать нескольких великих волшебников прошлого, чьи имена и судьбы так или иначе связаны с Акко. В мирное время она бы настояла на том, чтобы задержаться в городе и в своё удовольствие окунуться в его богатейшую историю.

— Вот она, — Гермиона первой заметила табличку с надписью, прикреплённую на обшарпанную стену невзрачной двухэтажной постройки. — Ну… я захожу.

— Постой, — Люциус вдруг схватил её за локоть и развернул лицом к себе. — Ты запомнила, как обращаться с оружием?

— Снять предохранитель, нажать на спусковой курок, оттянуть затвор, перезарядить… но лучше обойтись без стрельбы, чтобы не вызывать у джина агрессию.

— Будь осторожна, — он вдруг коснулся костяшками пальцев её щеки. Сердце сладостно ухнуло в ответ на ласку.

— Ты тоже, — шёпотом ответила она и шагнула к двери.

Гермиона сунула пистолет за пояс и тихонько скользнула в тёмное помещение. Времени было мало на то, чтобы трусить у входа, потому пришлось сосредоточиться на деле, отгоняя страхи прочь. Она сжала в кулаке амулет и двинулась вперёд — в конце зала в алькове, где располагался алтарь, горела пара свечей.

“Сыр в мышеловке”, — возникла пугающая мысль.

С каждым шагом ужас становился всё более реальным. Когда Гермиона достигла центра прохода, где-то под потолком взмыла стайка голубей, вырвав из груди испуганный возглас. Одна из птиц плавно опустилась вниз и устроилась на верхушке креста, в упор глядя на незваную гостью.

“Маркиз Шакс является в образе клинтуха”, — вспомнилась цитата из “Гоэтии”.

Демон и ведьма в молчании уставились друг на друга, выжидая, кто сделает первый шаг. Голубь наклонил крошечную голову и чуть раззявил клюв. У Гермионы заслезились глаза, но она не смела моргнуть, будучи уверенной, что джин исчезнет в один миг. Впрочем, у того было достаточно времени, в отличие от неё — вот-вот войдёт Люциус, и она должна произнести заклинание раньше.

“Чётко, на одном дыхании в едином темпе”, — напомнила она себе.

Никогда ещё шесть строк не были такими длинными. Из-за специфического построения церкви, акустика была потрясающей, и тихий речитатив слышался в каждом уголке зала. Голубь расправил неожиданно большие крылья и в полёте бросился на противницу, но она успела выговорить последнее слово до того, как силовая волна отбросила её в противоположный конец. Гермиона ударилась спиной и съехала на пол, но не ощутила боли. Поднялась на ноги так быстро, как только могла. Джина нигде не было видно, что было хорошим знаком, означающим одно — заклинание подействовало.

Входная дверь скрипнула. Малфой двигался неторопливо, но уверенно. Гермиона поспешила к нему навстречу, к тому же из центра проще высмотреть демона. Если он не появится в поле зрения, то задуманное не удастся. Но хотя бы прочесть экзорцизм не составит труда.

— Всё в порядке? — спросил Люциус.

Она кивнула, тщетно высматривая в темноте маленькую птичку. Если бы она мелькнула хотя бы на долю секунды…

— У тебя кровь течёт из носа, — Малфой протянул руку, чтобы вытереть струйку, которую Гермиона до этого не ощущала.

Она собиралась одёрнуть его и велеть, наконец, заняться делом, но было поздно. Руки стальным обручем сжались на шее. Не получалось не то, что произнести звук — даже вздохнуть. Джин склонился очень низко и вдруг коснулся губами её рта, но это не был поцелуй — Гермиона ощутила, как в горло вонзились тысячи ледяных иголочек неизвестного ей проклятия. Зато лёгкие жгло так сильно, будто в груди начался пожар. Перед глазами начало темнеть — ещё секунда, и она потеряла бы сознание, но джин неожиданно взметнулся вверх и, как ранее Гермиона, впечатался в дальнюю стену.

Настоящий Люциус Малфой спешно склонился над ней и помог подняться.

— Уходи отсюда, дальше я сам справлюсь.

— Нет! — сказала она, точнее, открыла рот, но оттуда вырвался лишь клуб ледяного дымка.

Гермиона сжала горло, которое, по ощущениям превратилось в лёд. Не показывая, как ей больно и страшно, она махнула рукой, и, к счастью, Малфой не стал тратить драгоценное время. Мозаика на полу была выложена в форме кругов, что значительно облегчало ему дело, и Люциус вынул из кармана кусочек мела, занявшись пентаграммой.

Не имея иного выбора, она достала пистолет, хотя сомневалась, что пули помогут остановить Шакса. Скорее всего, пройдут сквозь него и не причинят никакого вреда.

Человеческая тень пронеслась вдоль стены. С балки под потолком снова сорвалась стайка птиц. Где-то в углу упало что-то тяжелое.

“Audite vocem meam!” — отчаянно подумала Гермиона, но подчинение не сработало.

Для того чтобы демон повиновался её воле, следовало произнести эти слова, когда он находился в поле зрения. Отсутствие голоса изрядно осложняло задачу, однако Шакс не стал бы прятаться, если бы был уверен, что нейтрализовал противника. Но не стоило сомневаться, что он покажется — если не хочет возвращаться в бутылку, то попытается помешать экзорцизму.

Гермиона обернулась, чтобы убедиться, что у Люциуса всё в порядке. Он продолжал водить мелом по полу, постепенно близясь к завершению. Играть в прятки оставалось совсем недолго. Стоило лишь подумать, что скоро всё кончится, как сверху раздался устрашающий треск, и огромная деревянная балка рухнула вниз прямо на Малфоя.

Тот успел выкрикнуть какое-то слово на незнакомом языке и исчез в темноте зала до того, как его размазало по полу. Гермиона закричала его имя, но снова из груди не вырвалось ни звука. Дрожа всем телом, она не смела сдвинуться с места, понимая, что если Люциус погиб, то всё кончено — без голоса она не сумеет прочесть экзорцизм. Она не в силах справиться даже с более простым заклинанием.

— Не стреляй, это я, — в ответ на её страх, он выступил вперёд.

Ситуация не могла стать ещё хуже. Он выглядел в точности, как Малфой, даже руки белые от мела, но у Гермионы не было уверенности, что это не джин.

“Audite vocem meam!” — сосредоточилась она на словах. — “Audite vocem meam!”

— Помоги мне убрать завал, иначе придётся начинать сначала, — быстро проговорил он. — Ну же, скорее!

“Audite vocem meam! Audite vocem meam!..”

— Выстрели в меня, если не веришь! — теряя терпение, рявкнул он.

И тут от двери раздался точно такой же голос:

— Чего ты ждёшь, стреляй в Шакса!

“Audite vocem meam! Audite vocem meam!..” — произнесла она теперь в другую сторону, но никакого эффекта не последовало.

— Гермиона… — позвал первый. — Я настоящий Люциус Малфой.

— Не верь ему, Гермиона! — окликнул второй, медленно продвигаясь вперёд.

Она переводила дуло пистолета с одной цели на другую, окончательно теряя концентрацию. Слова связывания даже мысленно звучали вяло и неуверенно. Всё, что осталось внутри, — сковывающий ужас, не позволяющий даже думать.

— Не дай ему приблизиться! — прозвучало из-за спины.

— Гермиона, я никогда не причиню тебе вреда, ты же знаешь…

“Вот это даже смешно!” — она нажала на курок, снова растревожив птиц, и пошатнулась.

Серая футболка Люциуса окрасилась алым. Он захрипел и упал на колени. Словно в каком-то дурацкой дешёвой драме прикоснулся к продырявленной груди и в неверии уставился на окровавленные руки.

— Не промахнись во второй раз… — побелевшими губами произнёс он, заваливаясь на бок.

Она обернулась, ощущая себя стоящей на краю пропасти. Рука дрожала, как никогда прежде, однако, если за спиной остался джин, то пули ему не навредят.

— Опомнись, Грейнджер, он играет с тобой!

“Я же сама дала ему амулет, который должен защитить от маггловского оружия”, — мелькнула мысль.

Она опустила пистолет, и в тот же миг “убитый” Люциус вскочил с пола и бросился вперёд.

“AUDITE VOCEM MEAM!!!” — завопила она мысленно, и демон замер в каких-то пяти дюймах от её лица.

Его глаза остекленели и потеряли осмысленность. Как можно тщательнее сосредоточившись на приказе, Гермиона велела ему убрать завал, а затем снять проклятие. Горло продолжало драть, как при запущенной ангине, но голос вернулся на место.

— Люциус, поторопитесь, я не удержу его долго, — просипела она.

Джин уже начал сопротивляться, о чём говорили спазмически подёргивающиеся руки. Фигура то и дело расплывалась, теряя очертания.

— Шакс, я велю тебе отвечать на вопрос. Кто твой хозяин?

Он не стал противиться, не желая разрывать свою сущность. Для демонов верность — понятие относительное. Человек неизменно был врагом джина, и подставить волшебника всегда в радость.

— Александр Фрейзер, — низким тягучим голосом выдал он.

У Гермионы появилось ощущение, что её только что ударили по лицу. А ведь она доверяла Алексу, считала его другом…

— Что с девушкой по имени Алиса Миллер? Тебе велели принять её облик.

— Хозяин велел запереть её в доме в Лондоне.

— Она жива?

— Да.

— Какое поручение дал тебе Алекс Фрейзер? Убить нас?

— Я должен был подтолкнуть к войне конфликтующие страны, а затем уничтожить волшебников, которые попытаются остановить меня.

— Отойди к двери и стой там.

Джин, противясь каждому шагу, попятился назад. Гермиона бросила взгляд на Малфоя. Он только что закончил чертить пентаграмму, разместил свечи по кругу, а сам стал в центр. Кивнув ей, набрал в лёгкие воздух и начал произносить заклинание.

В этот момент Шакс совершил стремительный рывок, разрывая связь. Он вмиг перевоплотился в нечто среднее между человеком и монстром с щупальцами и надвигался прямо на Малфоя, намереваясь помешать тому. Гермиона, больше не колеблясь, выстрелила несколько раз, выгадав тем самым драгоценные секунды. Привлечь внимание демона удалось, но никак не остановить его — взмахнув конечностями, он в который раз отправил противницу в полёт. Перед ударом она успела увидеть внизу Люциуса, произносящего экзорцизм, затем достигла потолка и, визжа, начала падать животом на верхушку креста. Один из амулетов на шее завибрировал, и это было последнее, что Гермиона помнила, прежде чем погрузиться во тьму…

* * *

— Ты слышишь меня, девочка? Открой глаза, давай же… — увещевал чей-то голос.

Гермиона простонала в ответ, чтобы её оставили в покое. Каждый вздох приносил мучение, хотелось вернуться обратно — туда, где нет ни чувств, ни мыслей. Но тёплые руки бережно обнимали её, а пальцы касались горящего лица. Ей стало уютно и спокойно, хотя с приходом сознания боль лишь увеличилась.

— Люциус, — вспомнила она имя человека, который вдруг крепко прижал её к себе.

— Какого дьявола ты не произнесла защитное заклинание? — в его тоне не было злости, только облегчение.

— Я должна была узнать, кто стоит за всем этим, — сорванным голосом оправдывалась она. — Что с джином?

— В бутылке. Сможешь встать?

Она опрометчиво кивнула, однако, поднявшись на ноги, закусила губу до крови. Бок разрезала одуряющая боль, казалось, что там что-то торчит. Гермиона очень удивилась, обнаружив, что между рёбрами нет куска металла. Видимо, этой стороной она и упала. Если бы не сработал амулет, то вполне могла сейчас украшать крест не хуже статуи Иисуса.

— Кажется, ребро сломано, — пришла к выводу она.

— Тебе нужен целитель. У меня здесь есть знакомые волшебники, они могут помочь.

— Слишком рискованно. Ничего, я потерплю, — продолжала храбриться Гермиона, стараясь контролировать и голос, и выражение лица.

— Хорошо, давай уберёмся отсюда, для начала, — не стал спорить он. — Держись за меня.

Она охотно обняла Люцуиса за талию, а он поддерживал её за здоровый бок. Гермионе хотелось уткнуться носом в его грудь и расплакаться, не смущали ни запах пота, ставший родным за эти дни, ни демонстрация слабости. Надоело быть сильной и ввязываться в неприятности, героически из них выпутываясь. Хотя бы раз рядом должен быть кто-то, кто одними объятиями способен разогнать всех врагов и злодеев.

— Люциус, ты…

— Тш-ш, — оборвал он, когда они вышли на улицу.

Прохладный ночной воздух действовал отрезвляюще. И вместе с тем на открытом пространстве вернулось ощущение уязвимости, будто бы они находились под прицелом. Гермиона совершенно точно знала, что не выдержит ещё одного сражения, она уже достигла предела. И когда из-за угла появилась человеческая фигура в плаще, только шагнула назад и откинулась на каменную стену, чтобы не сползти под ноги незнакомцу.

Малфой, наоборот, подобрался, собираясь сражаться до последнего. Но на этот раз у него под рукой не было пистолета.

— Мистер Малфой? — тихонько позвал пришелец. — Мисс Грейнджер?

— Д-да, это мы… — растерявшись, отозвалась Гермиона.

— Меня прислал министр Дулиттлл. Я помогу вам выбраться из города.

— Министр Дулиттлл? — переспросил Люциус с возрастающим подозрением в голосе. — Неужели ради нас он решил рискнуть своим человеком?

— О, я пришёл не один.

— В таком случае… — начал Малфой, но не договорил, завершив фразу яростным ударом кулака в челюсть.

Невысокий и щуплый волшебник закатил глаза и, совершив неуклюжий пируэт, упал на землю.

— Что вы наделали? — ужаснулась Гермиона и, превозмогая себя, склонилась над поверженным человеком. Тот дышал, но был без сознания. — Зачем?

— Если бы я не отправил его в нокаут, то он бы убил вас, — невозмутимо ответил Малфой. — Возможно, и меня тоже.

— О чём вы говорите?

— Вы хотели узнать, кто стоит за всем происходящим…

— И узнала. Это Алекс Фрейзер направил сюда джина и развязал войну.

— Война началась бы и без вмешательства Фрейзера, только чуть позже, возможно. И затянулась бы на многие годы. Теперь же волшебникам ОВС придётся вмешаться и остановить боевые действия, потому как начало им положила магия. Вы сами это прекрасно понимаете. — Он дождался кивка и продолжил. — Министр не просто так отправил на задание вас. Вы должны были погибнуть… точнее, я должен был вас убить, устроив несчастный случай.

Гермиона инстинктивно отступила на несколько шагов назад. Люциус криво усмехнулся, не предпринимая попыток удержать её.

— Дулиттлл ясно дал мне понять: если останетесь в живых вы, то умру я. Взамен он пообещал свободу.

— И почему же вы не убили меня? — хрипло спросила она. — И… остановили того волшебника? Вам бы даже руки не пришлось марать.

— Скажем там, я не люблю, когда мне ставят условия. К тому же я не верил, что министр сдержит слово.

— Я не понимаю, почему ему понадобилась моя смерть. В этом нет никакого смысла.

— У меня нет ответа, — Люциус покачал головой. — Знаю лишь то, что министр думает, будто вы собираетесь занять его место. Он отправил вас на территорию ОВС, чтобы либо убить, либо дискредитировать.

— Его место?! — воскликнула Гермиона. — Но это же бред! У меня никогда не было таких намерений! Я не так давно в министерстве, чтобы пытаться возглавить его!

— Хотели вы или нет — не имеет значения. Важно, что Дулиттлл в это верит.

— А Фрейзер? Он тоже верит, что я хочу стать министром магии?

— Я рассказал вам всё, что знаю.

— А почему не сказали об этом раньше?

— Не доверял вам. Вы работали с джином и вполне могли сами его выпустить. Правда, с самого начала у меня были сомнения, что вы способны устроить бедствие подобного масштаба. Это, как бы сказать… не по-гриффиндорски.

Гермиона обиженно фыркнула и отвернулась. Она устала, всё тело превратилось в одну сплошную боль. Если Малфой выстрелит в неё или попытается задушить, то она будет только благодарна. Однако он не торопился отправлять её на тот свет, хотя и подвинулся ближе, положив руку на её плечо.

— Гермиона, вы сейчас единственный человек, который способен разобраться в этом клубке лжи и интриг. Я даже готов извиниться, хотя не чувствую себя виноватым. Всё, что я делал последние дни — оберегал и защищал вас.

— И лгали.

— Я не подписывался на то, чтобы говорить правду! Вам нужна была помощь с джином, и вы её получили.

— Хорошо, — она скинула его руку со своего плеча и полезла в рюкзак за палочкой. — Сейчас сюда прибудут ищейки ОВС. Я даю вам возможность уйти.

Люциус какое-то время молча изучал её решительное лицо, а затем отрицательно качнул головой. Гермиона не стала настаивать, только махнула несколько раз палочкой, чтобы залечить кровоточащие порезы, затем избавила от ран и Малфоя. Им предстояла ещё долгая ночь.

* * *

Дом, в который доставили связанных Люциуса и Гермиону, принадлежал правительству ОВС, а судя по богатому убранству — самому визирю. То, что их заперли в спальне, а не в подвале, было хорошим знаком. Малфой даже сумел настоять на том, чтобы Гермионе оказали помощь, и вскоре она не находила себе места, пока зелье сращивало поломанные кости ребра.

Сам Люцуис, не теряя времени, устроился на краю постели и вскоре задремал. Ей покой даже не снился, голова работала на износ вместе с процессом регенерации. Ожидание утомляло сильнее длительного пешего перехода, и когда за дверью послышались шаги, она едва ли не возликовала. К этому времени за окном рассвело, и яркие лучи солнца пробивались сквозь шёлковые занавески.

— Малфой, Грейнджер, — на пороге появился низкорослый волшебник в форменной робе. — Визирь ждёт вас.

Люциус неохотно встал с кровати и протёр заспанные глаза. Гермиона демонстративно не смотрела в его сторону, хотя за ночь успела прийти к выводу, что в происходящем нет его вины. Ведь он и в самом деле спас её жизнь, но злиться на него почему-то доставляло некое извращённое удовольствие.

“А ведь он так и не извинился”.

Визирь Объединённых Восточных Стран был человеком неопределённого возраста. Выглядел он достаточно молодо, хотя Гермиона наверняка знала, что ему больше лет, чем Люциусу. Он был иранцем по происхождению и правил волшебниками ОВС уже более пятнадцати лет.

Незваных гостей он встречал в просторном зале, украшенном мраморными фонтанчиками, множеством резных диванов и шелковых тюлей. У стены был накрыт небольшой столик, вокруг которого в художественном беспорядке лежали подушки. Визирь стоял рядом, заложив руки за спину. На нём была надета длинная белая роба, сверкающая роскошью и чистотой. Гермиона сразу ощутила себя грязной замарашкой.

— Приветствую вас в моей резиденции, — довольно радушно произнёс визирь и жестом пригласил гостей к столу. — Полагаю, вы голодны.

— Весьма, — согласился Малфой и первым устроился на подушке.

Гермиона не торопилась следовать примеру, хотя не смела отказывать в проявленном гостеприимстве. Это было как минимум невежливо. Однако ей не терпелось поскорее разобраться с делами.

— Не бойтесь, мисс Грейнджер, вам не причинят вреда под крышей моего дома, — заверил визирь.

— В этом я не сомневаюсь, — ответила она, будучи знакомой с восточными традициями. — И всё же…

— Гермиона, садитесь, — настойчиво попросил Люциус, и ей пришлось сдаться.

Вскоре запах плова с бараниной убедил в правильности решения. От первых двух ложек живот противно заныл, протестуя против столь длительного голодания.

— Если вам не нравится блюдо, я велю принести что-нибудь другое, — визирь заметил выражение явного неудобства на её лице.

— Нет-нет, очень вкусно.

— Прекрасно, — хозяин дома широко улыбнулся и продолжил трапезу.

Какое-то время они сосредоточились на еде, но с каждой минутой напряжение всё возрастало. Желудок теперь крутило совсем по иной причине, но Гермиона не торопилась прерывать молчание. Игра шла на территории противника, и она должна принять правила. Правда, покосившись на Люциуса, обнаружила, что тот чувствует себя вполне комфортно.

— Итак, мистер Малфой, вы вовсю наслаждаетесь свободой? — обыденным тоном поинтересовался визирь, будто спрашивал о погоде.

— Скучать не приходится, — ухмыльнулся тот в ответ. — Хотя я предпочёл бы более тихое и спокойное место.

— Полагаю, в скором времени у вас будет достаточно и тишины, и спокойствия.

— Но не будет свободы.

— А чего вы ожидали, нарушив границы моего государства?

— Твоего государства? Бехрам, с каких пор ты мнишь себя султаном?

— А почему бы и нет?

Гермиона выронила ложку и уставилась на обоих мужчин, переводя взгляд с одного на другого. У неё только что появился повод, чтобы объявить Малфою забастовку на ближайшую сотню лет.

— Вы знакомы? — ошеломлённо спросила она.

— Не могу сказать, чтобы я гордился этим знакомством, — ответил визирь, усмехнувшись. — Но да, нам приходилось в прошлом… иметь дело.

— Кажется, в этом доме я провёл целый год после окончания Хогвартса. Правда, многое изменилось… или мы не в Иерусалиме?

— В Иерусалиме, — подтвердил Бехрам. — В связи с последними событиями я перебрался поближе к горячей точке. Кстати, вы едва не разрушили церковь, которой несколько сотен лет…

— Все претензии к джину.

— Джи-и-ин, — протянул визирь и перевёл взгляд на Гермиону. — Рассказывайте.

Подбодренная кивком Малфоя, она выложила всё, что знала о министре и заговоре. Умолчала лишь о том, кто выпустил демона на свободу. Желание придушить Алекса собственными руками возобладало над здравым смыслом. К тому же не хотелось вмешивать правительство конфликтующих стран во внутренние разборки.

— Значит, вам не известно, кто отправил Шакса в Израиль? — переспросил визирь, словно догадавшись, что она что-то утаивает.

— У меня есть несколько предположений, — уклончиво ответила Гермиона. — И когда я докопаюсь до истины, даю слово, что этот человек понесет тяжкое наказание за своё преступление.

— Почему вы решили обратиться за моей помощью, вместо того, чтобы тихо вернуться в Англию? Вам удалось несколько дней находиться на нашей территории, оставаясь незамеченными…

— Это не так. В Нагарии нас отыскали двое ваших людей… — Гермиона рассказала о встрече и даже об убийстве, где-то даже надеясь, что визирь решит арестовать её. Это было бы справедливо. — Могу предположить, что в вашем ведомстве также водятся крысы. Вам лучше допросить волшебника, которого Люциус вчера вырубил. Где он, кстати?

— Под стражей. Значит, вы утверждаете, что меня окружили предатели?

— Неужели ты не знал, Бехрам? — с лёгкой издёвкой в голосе спросил Малфой.

— Догадывался. Хотя не верится, что Дулиттлл зашёл так далеко. Он глуп и жаден до власти, потому отношения у нас с ним так и не сложились. Но это объясняет, почему он юлил и уклонялся от договора — ему просто не выгодно дружить со мной.

— О каком договоре идёт речь? — деловито осведомилась Гермиона. — При всём уважении, сэр, английские волшебники не станут вмешиваться в работу британского правительства, останется Дулиттлл министром или нет.

— Дулиттлл на пару со своим сторожевым псом Шарпом держит в заключении волшебников ОВС, обвиняя их в шпионаже. На самом деле они обыкновенные торговцы, учёные и частные лица, которых дома ждут жёны и дети. Как и три года назад, ваш министр отказался сотрудничать. Более того, вы ошибаетесь, если считаете, что Дулиттлл не вмешивается в дела магглов. Именно он и науськивает премьер-министра, чтобы тот выступил за ввод войск НАТО на территорию Ливана. Я настоятельно попросил его не делать этого.

— Я не удивлюсь, если это окажется правдой, — призналась она. — Господин Мешхед…

— Зовите меня Бехрам, — быстро вставил он.

— Бехрам, — Гермиона улыбнулась оказанной чести. — Я думаю, что Дулиттлл заключил сделку с кем-то из вашего окружения. Это должен быть человек, обладающий властью и способный занять ваше место. Вы сумеете это выяснить?

— Да, но мне понадобится немного времени. Будет лучше, если вы пока останетесь в моём дворце. Он хорошо защищён, лучше любого маггловского бункера.

— В таком случае, окажите нам ещё одну услугу, — попросила Гермиона. — Пошлите весть в Англию, что мы с Люциусом мертвы. Это поможет выявить врагов.