Сказки бездомного бога (джен)

— Рёкки, ко мне!

Нацу не впервые слышал от Эльзы эти слова, произнесённые тихим полушёпотом, но никогда не задумывался, что они означают. До её сегодняшней победы над демонами Пандмониума. Сейчас он успел разглядеть мелькнувший силуэт темноволосого паренька в очках, чем-то похожего на Локи, прежде чем в руках Эльзы засияли две золотые катаны и она, увернувшись от удара монстра, взмыла над ареной.

— Нечистый, что смеет осквернять эту благословенную землю, я — богиня Титания — явилась, дабы уничтожить зло своим Рёкки и изгнать твой нечистый дух. Изыди!

"Чё?!"

Нацу ошалело таращился в центр арены.

"Какая ещё, нахрен, богиня Титания?!"

От голоса Скарлетт исходили такая непоколебимая уверенность и холодная ярость, что становилось жутко. Липкий страх ледяным ознобом поднялся по позвоночнику и стиснул горло. У Нацу волосы встали дыбом. Золотом сверкнули лезвия катан, и Эльза неуклюже приземлилась на ноги, припав на одно колено и зашипев сквозь зубы от острой боли. Последний и сильнейший из сотни монстров рассыпался на кусочки. Но, похоже, никто из зрителей так и не заметил замысловатый сияющий узор, вспыхнувший в небе над ареной.

Вот Скарлетт поднялась на ноги и вскинула руку с катаной вверх, и трибуны взорвались громогласными воплями и аплодисментами, а товарищи по гильдии рванули к ней...

— Кадзума, возвращайся... Спасибо.

Золотые катаны исчезли, а за спиной Эльзы возник тот самый темноволосый парнишка в очках. Он довольно улыбнулся и почтительно склонил голову, затем поправил очки двумя пальцами и неторопливо направился к выходу с арены, ловко лавируя между волшебниками, которые, казалось, совсем не замечали его. Зато Нацу разглядел странную татуировку на тыльной стороне его ладони.

* * *

Нацу был непривычно задумчив, пока шёл за товарищами, провожавшими Эльзу в лазарет. Сколько он ни пытался отыскать того парнишку в очках — не вышло. Он словно растворился в воздухе. Драгнил настороженно принюхивался, но никаких посторонних запахов не заметил — даже в комнате, где находилась Эльза, пахло как обычно. И вела она себя вполне привычно — смущенно улыбалась, когда принимала поздравления, и плакала от счастья, обнимаясь с Люси. По-дружески потрепала по голове Грея, прижала к себе Хеппи и выпила зелье, предложенное Полюшкой. Разве что бросила короткий взгляд на Нацу, застывшего на пороге напряженным изваянием. И пока все были заняты состоянием Скарлетт, он успел несколько раз внимательно осмотреть небольшое помещение лазарета, заглянуть под каждую занавеску и даже проверить под пустующими кроватями. Озадаченный и слегка разочарованный, он почти вышел за двери вместе со всеми, подгоняемый недовольными жестами целительницы гильдии, но остановился на пороге:

— Я забыл шарф Игнила, — пояснил он, ринувшись обратно.

К его удивлению, та согласно кивнула и впустила обратно. Вот только от её бдительного взора не ускользнула его настороженность — Нацу видел, как пожилая врачевательница усмехнулась, будто поняла, что он разглядел нечто, чего совсем не полагается.

— Схожу-ка я пообедаю, — нарочито громко произнесла она, переступая порог лазарета. — Присмотри, пожалуйста, за пациенткой, Нацу. Только не утомляй её разговорами. Сейчас Эльзе необходим полноценный отдых.

— Хорошо, — торопливо пообещал он, плотно закрывая за нею дверь.

— Ты хотел что-то спросить, Нацу? — тихо донеслось с кровати.

Он резко обернулся. Во взгляде Эльзы не было ни страха, ни угрозы, только бесконечная усталость и облегчение.

Драгнил решительно двинулся к ней, но путь ему внезапно преградил тот самый парнишка в очках, появившийся словно из ниоткуда. Мгновенно оценив обстановку, он выставил вперёд правую руку с вытянутыми указательным и средним пальцами.

— Слышь, очкарик, ты кто такой? — нахмурился Нацу, стискивая кулаки. — И почему превращаешься в катаны Эльзы?

— Он — шинки, Нацу. Моё священное оружие, — вздохнув, терпеливо пояснила она. — Пропусти его, Кадзума.

— Кто? — с издёвкой переспросил Нацу, продолжая сверлить того взглядом. — Какое, нахрен, оружие?

— Если всё слышал, зачем спрашиваешь? — вмешался в разговор Кадзума, опустив руку и отступая к изголовью кровати Эльзы.

— Просто хочу понять... — Драгнил хмуро зыркнул на него из-под чёлки и подошел ближе, демонстративно принюхиваясь. — Это же ты был на арене. Рёкки, да?

— Меня зовут Кадзума, — сдержанно пояснил тот, тактично сделав вид, что не заметил проявления животных инстинктов Нацу. — А Рёкки — имя священного сосуда, данное госпожой Титанией.

— Хорош заливать! — оборвал его Нацу. — Я ещё могу поверить в Звёздных духов, типа Локи, но чтобы Эльза была госпожой и богиней...

— Госпожа является богом-воителем, — немедленно вступился за неё Кадзума. — Она защищает мир от злых духов уже много столетий! Просто в этот раз она переродилась в вашем времени и по недосмотру покровителей попала в Райскую башню, где и пробудилась её магическая сила, а после — в вашу гильдию. Из-за несогласия между высшими богами было принято решение оставить пока госпожу Титанию в людском мире.

— Это правда?

Эльза кивнула.

— Правда, Нацу. Прости, мне следовало давно вам рассказать...

— Проехали, — отмахнулся от извинений он. — Неважно, кто и как появился в этом мире. Ты — наш товарищ, Эльза, и должна оставаться с нами. Но ты, — он ткнул пальцем в шинки, — если её оставили в нашем мире, то ты откуда здесь взялся?

— Меня прислала моя бывшая госпожа — богиня Бишамон, чтобы я помог госпоже Титании обрести её истинную силу после перерождения.

— Убивать монстров?

— Уничтожать демонов, — мягко поправил Кадзума. В его голосе слышались почтительность, бесконечное уважение и что-то ещё едва уловимое и пока непонятное Нацу. — Потому что главная цель прибывания на земле богов-воителей — это защита людей от демонов.

— И как давно ты здесь?

— По вашим меркам — недавно. Но с тех пор как я нашёл... Эльзу, — её имя он произнёс с таким особым трепетом, что Драгнил моментально заподозрил его в сокрытии истинных чувств по отношению к ней, — больше не покидал.

— Ты живешь вместе с ней в общежитии?! — не удержался он от вопроса.

— Можно и так сказать, — без тени смятения ответил Кадзума, и лишь ненароком дрогнувшие пальцы, поправлявшие очки, свидетельствовали о некоторой его нервозности. — Не волнуйся, между нами нет ничего, кроме рабочих отношений.

— Дха... я это... и не волнуюсь, — натянуто усмехнулся Нацу, почесав в затылке. И быстро посмотрел на Эльзу.

Та, порозовев щеками, упорно рассматривала бинты на своих запястьях.

Нацу опустил глаза и неловко потёр шею. По сути, ему было плевать на отношения этих двоих. Сейчас его волновало совсем другое.

— Значит, он часть доспеха Чистого Сердца? — спросил он, чтобы прервать затянувшееся неловкое молчание.

— Именно, — сразу откликнулась Эльза и благодарно улыбнулась.

— А остальные твои клинки тоже... как их?.. Шинки?

— Нет. Кадзума — единственное моё священное оружие.

Эльза шумно вздохнула, резко откинула одеяло и поднялась на ноги. Но стоило ей пошатнуться, ступив на повреждённую ногу, и зашипеть от боли, как верный шинки мгновенно оказался рядом, чтобы подхватить её на руки.

— Всё в порядке, Кадзума, — вскинув ладонь в предупреждающем жесте, остановила его Эльза. Но всё же оперлась на предложенную руку и позволила ему придержать её за талию.

Нацу невольно усмехнулся, вспоминая, что Эльза всегда ощущала себя неловко, если кто-то видел проявления её слабости. Так было и тогда, когда он на руках вынес её из Райской башни. Интересно, а почему тогда он не видел шинки?

— Похоже, нам стоит поторопиться, — обеспокоенно произнёс Кадзума, внимательно осмотрев Эльзу и оценив её состояние.

— Но скоро должна выступать Кана... — попыталась возразить она, хотя при каждом шаге припадала на повреждённую ногу и невольно морщилась.

— Стоять! — нахмурился Нацу, перегородив собой проход. — Куда это вы собрались? Эльза принадлежит Хвосту Феи, я не отдам её тебе!

— Нам нужно в Такамагахару, — довольно резко ответил Кадзума, предпринимая попытку его обойти. — Госпожа сильно ранена, и только целебный источник сможет залечить её раны.

— Така-хрен-куда?!

— В небесный мир богов, — пояснила Эльза и резко зажмурилась, простонав сквозь зубы. Видимо, неудачно наступила.

— Мы вернёмся, как только она исцелится, — торопливо добавил Кадзума, бросив вниз хмурый взгляд.

— Так я тебе и поверил. Я не отпущу Эльзу одну с тобой! — категорично заявил Нацу, сердито зыркнув из-под чёлки. — Я иду с вами.

— И почему он всегда такой? — шинки возвёл глаза к потолку, резко выдохнул и указал на него двумя пальцами. — Оцепенение!

И сразу подхватил Эльзу на руки.

— Дальше я тебя понесу. И не возражай.

Скарлетт лишь вздохнула и уронила голову ему на плечо.

— Чё за нах?! Ты что сделал, очкарик?! — взвыл Драгнил, не имея возможности пошевелиться. — Почему я не могу двигаться?! Пылающая ванна Огненного дракона!!!

Огонь, вспыхнувший было вокруг Драгнила и охвативший его с ног до головы, погас почти мгновенно, обозначив тонкие невидимые ленты обездвиживающего заклинания. Они словно змеи обвивались вокруг тела и не позволяли даже шелохнуться.

— ЧЕГО?! — изумился Нацу и принялся дёргаться с утроенной силой, стараясь разорвать сдерживающее его заклятие. — Живо отпусти меня, очкарик, или я обращу тебя в пепел! Скрытая форма огня: Багровый...

— Отпусти его, Кадзума... — мягко попросила Эльза, дотронувшись ладонью до его щеки и наблюдая, как Драгнил начинает читать новое, более мощное заклинание. — Пожалуйста. Иначе он спалит весь лазарет.

— Но, госпожа?.. — после короткой паузы шинки сокрушенно вздохнул. — Слушаюсь.

Охваченный золотым пламенем Нацу рухнул на пол и почти сразу вскочил на ноги, принимая боевую стойку.

— Скажи спасибо, очкарик, что у тебя Эльза на руках. Не будь её, я бы хорошенько поджарил тебя!

— Не сомневаюсь, — равнодушно ответил Кадзума, обходя Нацу, и направился к двери, бережно прижимая к себе Скарлетт.

— Так я с вами? — обрадовался тот такой внезапной перемене.

— Прости, Нацу, но тебе с нами нельзя, — терпеливо добавила Эльза. — Во-первых, людей туда не пускают. А во-вторых... Ты должен вернуться на арену и проследить, чтобы ничего не случилось в моё отсутствие. Справишься?

— А то! — просиял Нацу. — Только как ты успеешь? Кана выступает уже через несколько минут?

— В Такамагахаре время течёт по другому.

— Тогда понятно.

— И, Нацу... — шинки остановился на пороге, давая Эльзе возможность договорить с товарищем.

— Ась?

— Я сама расскажу ребятам. Хорошо?

— Ага! Только это... Слышь, очкарик!

Кадзума стиснул зубы, поморщился, но развернулся к нему уже с непроницаемым выражением лица.

— Верни Эльзу, коли обещал, — серьёзно произнёс Нацу и, добавив в голос нотки угрозы, продолжил: — Или я сам приду за ней и по камешкам разнесу этот ваш Така-мака-хрен.

— Нацу! — одёрнула его Скарлетт.

— Что? Мы же — Хвост феи! Неважно, кто наш враг — люди, демоны или даже боги! Мы своих никогда не бросаем! — широко ухмыльнулся тот.

Кадзума молча развернулся и вышел за двери.

А Нацу уже прикидывал в уме, сколько раз он успеет врезать Грею, пока отсутствует Эльза.

Эльза выгибается дугой, стискивая побелевшими пальцами простынь. Запрокидывает голову, стискивая зубы. Лоб покрыт испариной, а надрывный крик стынет в горле, мешая сделать вдох. Душно. Жарко.

— Проснись, Титания...

Она резко вскидывает руку, стараясь развеять кошмар, но он всё явственнее обретает очертания — у кровати на полу сидит маленькая девочка с аккуратной причёской и кукольным личиком. Маленькие ладошки лежат поверх одеяла, а пронзительный взгляд тёмных глаз пригвождает к подушкам.

Нора.

Бродячая шинки.

Это Эльза почему-то хорошо помнит. Но кто она, эта Нора?..

— Ты плохо спишь, Титания. У тебя круги под глазами.

Голос девочки одновременно убаюкивающе мягок и холоден, как сталь, обернутая в шёлк. Острые слова легко рассекают воздух. Причиняют неуловимую боль, которая только через мгновение взрывается жалящим ядом. Нора отодвигает назад белую маску и кладёт голову на сложенные кисти рук, совершенно не стесняясь множества татуировок-имён, выглядывающих из-под рукавов.

— Уходи... Нора.

— Я скучала, Титания. Ты давно не призывала меня.

— Я не помню ни тебя, ни твоего имени.

Нора обиженно поджимает губы. Кажется, что в тёмных, почти чёрных глазах разгораются сожаление и вселенская печаль, которая вот-вот выплеснется наружу и затопит всё вокруг непроглядной тьмой.

— А прежде мы очень дружили, — горько звенят колокольчики в её голосе. Больше похоже на погребальный звон.

— Я не помню этого.

— Печально...

— Зачем ты пришла? — сухо интересуется Эльза.

— Мне одиноко, — тоскливо вздыхает девочка.

— Неправда, — качает головой Скарлетт. — У тебя достаточно хозяев. А может... — её пронзает догадка. — Кто-то из богов отказался от тебя и стёр данное им имя?

Неожиданно губы Норы искривляются и с них срывается глухое, леденящее душу рычание.

— Ято, да? — наугад произносит Эльза имя какого-то бога, про которого недавно рассказывал ей Кадзума, и бросает быстрый взгляд на девчонку, изменившуюся в лице. Человеческие черты её лица искажаются, позволяя проступить личине другого существа. Скарлетт мысленно призывает короткий меч, но девчонка с силой резко придавливает запястье обеими руками поверх одеяла и наклоняется вперёд.

— Я всегда считала тебя красивее Бишамон, — нараспев произносит она, склоняя голову набок. — И умнее. И сильнее...

Нора медленно обводит губы маленьким розовым язычком, а Эльзе мерещится, что меж губ проскальзывает раздвоенный змеиный язык.

— Ты помнишь, как мы уничтожали тех демонов? — погребальный звон снова звучит фоном в её словах. — Вместе. Ты и я. Мы же были лучшими подругами, Титания... Хватит претворяться, что тебе не нравилось убивать. Это ведь я — подделка под миленькую маленькую девочку. А ты всегда получала удовольствие от наших игр.

Перед глазами Эльзы одна за другой невольно возникают картинки.

Вон она стоит, одетая почему-то в доспех Чистого сердца, и сжимает в руке демонический меч Багровой Сакуры, а с его лезвия густыми каплями стекает чья-то алая кровь. Золотые с чёрным языки пламени на красном хакама почти не видны из-за пятен крови; заляпаны и белые ленты на поясе, и сараши вокруг груди...

— Моё человеческое имя — Сакура, — с нежностью любимого ребёнка к родителю произносит Нора. — А имя сосуда...

— Нет, — резко вскрикивает Эльза, зажимая уши руками.

Откуда-то она знает, что любимый цвет Норы — алый.

Алая вишня...

Алый, алый, алый, алый...

Сколько крови! Всё вокруг в крови! И в человеческих телах. Чужих. Незнакомых. Запятнанных демонами. Изувеченных тёмной магией, обращенных в ненасытных монстров-чудовищ.

Эльза вытягивает перед собой руки и вздрагивает от ужаса и омерзения — они сплошь покрыты кровью.

— Что это?..

— Тебе нравилось, — в голосе девочки проскальзывает страстная жажда, — с какой лёгкостью я рассекала плоть, высвобождая души из заточения. Очищение. Так ты это называла, Титания.

— Неправда...

— Ты взяла это задание, потому что хотела доказать Бишамон, что сильнее, что справишься. И мы пошли, хотя кое-кто был против.

— Кто?

— Ято, — сквозь зубы цедит Нора.

— Ято? — удивлённо переспрашивает Эльза, а перед глазами возникает высокий паренёк с льдисто-синими глазами. Его тёмные волосы собраны на затылке. — Ято был прав...

— В чём же? — с сомнением интересуется Нора.

— Ты всегда останешься хладнокровной и равнодушной, способной убивать без малейшего сомнения и содрогания. Ты никогда не умела любить, Нора..

— Я любила Ято! — взрывается девчонка, вскакивая на ноги. — А он предал меня! Отказался! От тебя когда-нибудь отказывались те, кого ты любила, Титания?!

— Ты же знаешь, что да, — глухо отвечает Эльза, — зачем спрашиваешь...

Ярость Нора гаснет столь же быстро, как и вспыхивает.

— Давай ему отомстим, — обыденно предлагает она, снова усаживаясь на полу у кровати. — Давай убьём Джерара.

Эльза сокрушённо вздыхает и отрицательно мотает головой.

— Нет, — твёрдо отказывается она.

— Ну и зря, — Нора нейтрально пожимает плечами. А затем равнодушно добавляет: — Надо было прикончить этого глупого мальчишку ещё в Башне.

— Ч-что?.. — в ужасе переспрашивает Эльза

— Его одержимость духом Зерефа была сильна, но чувства к тебе оказались сильнее. Жаль.

— Но это... Это же была Уртир.

— Правда? — Нора подпирает обеими ладошками личико, слегка склонив голову набок, и мило улыбается. Терпеливо ждёт.

— Это была ты, — с горечью произносит Эльза, и улыбка девочки становится приторно-сладкой, больше похожей на хищный оскал.

— Отец говорил, что мальчишка был перспективным. Но он оказался таким же, как и все — глупым и бесполезным.

— Неправда.

— Если бы мы вырезали его сердце, оно бы так забавно трепыхалось, истекая горячей сладкой кровью... — Нора раскрывает ладонь, и Скарлет кажется, что она видит на ней ещё бьющееся человеческое сердце. — И Джерар уже больше никогда не смог бы тебя бросить.

Эльза зажмуривается и поджимает губы, чтобы не скривиться от отвращения. Но не может сдержать дрожи.

Глубокий вдох.

— А ты, — осторожно спрашивает она, — ты, Нора, смогла бы убить Ято? Вот так же без колебаний проткнуть его сердце, а?

Это единственный раз, когда в глазах тёмных девочки отражается страх. На красивом кукольном личике почти сразу расцветает милая, но холодная улыбка.

— К сожалению, мне пора, Титания, — она поднимается на ноги, расправляет кимоно и возвращает маску на место. — Было приятно увидеться с тобой.

— Не могу сказать того же.

Она доходит до двери и оборачивается. Юная девочка с красивым кукольным личиком и безжалостным взглядом истинного убийцы. Монстр в человеческой оболочке.

— Я никогда не смогу убить Ято, — с особым горьким отчаянием произносит Нора, опускает глаза и растворяется в ночной тьме.

Сковывающий страх ледяными пальцами впивается в горло, позволяя втягивать воздух лишь маленькими порциями.

— Ты никогда не перестанешь приходить, да? — кричит Эльза уже в пустоту и обхватывает себя за плечи. Этот кошмар никогда не закончится.

— Перестанет, — тепло отзывается появившийся на том же месте верный шинки. Кадзума без разрешения присаживается рядом и привлекает к себе раскачивающуюся девушку. Гладит во волосам, успокаивает. — Рано или поздно ей надоест. Должно надоесть.

— Я не больше так не могу... не могу... не могу... — повторяет Скарлетт, судорожно цепляясь за его рубашку. — Я больше не хочу её видеть.

— Я знаю, — он рассеянно целует её в макушку, не переставая баюкать, словно малого ребенка. — Я знаю...

— Что мне делать, Кадзума? — снова с надеждой спрашивает Эльза, заглядывая ему в глаза.

Ответ заранее известен им обоим.

— Ты знаешь, — со вздохом привычно отвечает он, убирая с лица прилипшие прядки. — Вспомнить её имя, которое ты ей дала. Чтобы отпустить...

Эльза согласно кивает и вновь устраивает голову на плече верного шинки.

Он прав. Нужно только постараться.

Она обязательно вспомнит...

Обязательно.