Игра Хеймитча: спонсоры (джен)

* * *

Начиная с данной главы события углубляются в прошлое Второго Победителя ГИ от Д12 мистера Эбернети. Гриф «совершенно секретно», фантазия автора включена на максимум. Предупреждение: скоро начнёт трясти...

Флэшбэк

На 54-х Голодных играх, первые, на которые я поехал в одиночку, в трибуты мне выбрали крепкого парня из Шлака и совсем малявку четырнадцати лет оттуда же. У девчонки всё время глаза на мокром месте были, жалел я её — в жизни же она никому ничего дурного не сделала, а такое переживать должна. А мне было сорвсем хреново, когда я смотрел на неё: я её знаю с детства!

Уже в Капитолии я чувствовал: что-то идёт не так, кто-то замыслил подлянку — поэтому и я и назначил встречу с одним хорошим знакомым.

Многие смертельно боятся Супрефектуру. И правильно делают! Если окажешься на старой телефонной станции, выбраться оттуда целым и невредимы сумеешь только при огромном везении. Простым смертным, особенно если они из дистрикта, визит туда означает лишь одно — обратно вынесут твоё бренное тело. Но в ту пору я считал себя избранным — меня же единственная дочка самого Кориолана Сноу отметила! «Любовь лишает мужчину способности мыслить» — эта истина далась мне страшной ценой, но я твёрдо убеждён, что за всё в этой жизни нужно платить. Я остался в живых, выкарабкался, а потому не желаю ничего забывать, ни за что!

Мой знакомый ждал меня в «Райских кущах» — так называется небольшая площадь в семи минутах ходьбы от Тренировочного центра.

Ауфидий — невзрачный капитолийский тип среднего роста, он без конца носил розовые очки. Я рассказал Ауфидию о своих наблюдениях и подозрениях. Он в отвел пожал плечами и быстро мне всё разъяснил:

— Спокойно, Эбернети! Эти игры обещают быть весёленькими, есть такая информация, только некому не рассказывай — Первые в заговоре против Вторых».

На моей памяти «машины-убийцы» щепетильностью никогда не отличались. Глотки друг дружке рвать всегда готовы, Победитель ведь будет только один! Ауфидий посоветовал мне быть предельно осторожным и в эти дела не вмешиваться ни при каких обстоятельствах. Но о том, что под удар попадают Четвертые, я, конечно, этого не знал и не догадывался..

В Центре я нос к носу столкнулся с Горцем, то есть Брутом. Дело в том, что в тот год он стал старшим ментором. Ранее он был у Тезея на подхвате, учился менторской работе у Ниобы. Очень тяжело в это поверить, но в то время мы с Брутом были большими друзьями.

— Молодец! Шесть лет всего прошло, а ты уже «старшой». Уважаю! Дай пять.

Горец протянул мне руку, скромно улыбаясь. Мы с ним обнялись. А сам я, тем временем, заметил боковым зрением, как на нас смотрит Бьюти, бывший старший ментор Первого дистрикта.

* * *

Ведьма из Первого.

Ослепительно красивая женщина с гривой тёмных волос до пояса. «Смертельная красота» — это как раз про неё. Настоящая ведьма!

Смотрит с ненавистью и дикой злобой, даже не скрываясь. Не на меня, на Горца!

Жуткая женщина была… Какое счастье, что её уже нет в живых!

Впервые я столкнулся с ней после своей коронации. Мне зашили живот, подлечили маленько и августовским тёплым вечером привезли во дворец к Сноу — тот сам пожелал со мной поговорить.

После беседы Сноу отпустил меня, и совершенно неожиданно я остался один — ни сопровождающих, ни охраны. Спустя пару минут появилась безгласая, которая сопроводила меня вниз.

Всё это казалось мне до крайности странным: я один в президентском дворце — откуда мне было знать, что весьма скоро я изучу каждый уголок этого здания?

Внизу я и столкнулся с Бьюти Джаэлз в первый раз.

— За Сторми! [1] Получай! — разорвал тишину августовского вечера женский возглас.

Я инстинктивно уклонился от летящего в меня кинжала искривлённой формы. Помню, как услышал свист. Женщина промахнулась совсем чуть-чуть: лезвие вонзилось в статую справа от меня. Кинжал вошёл в камень!

Из ниоткуда возник охранник: покушение в саду президентского дворца — это вам не шутки! Стражник выпустил в нападавшую парализующую пулю — женщина громко вскрикнула, но удержалась на ногах. Затем начался кавардак.

— Как Вы смели стрелять в мисс Джаэлз! — заорало на стражника совершенно не похожее на мужчину омерзительного вида капитолийское «нечто».

— Что здесь произошло? — появился из темноты пожилой генерал в зеленом мундире.

— Победительница 29-х Голодных игр напала на Эбернети, — доложил ему второй стражник, постарше.

— А кто такой Эбернети? — спросил у него начальник Стражи Сноу, Випсаний Карелл.

— Это мисс Джаэлз! Генерал, Вы что, не понимаете, с кем имеете дело? — продолжало визжать «нечто» в розовом пиджаке с мерзкими лимонными лацканами.

По тому, что его собеседник даже не удостаивает его взгляда, я догадался, что передо мной большая шишка.

— Победитель этого года! — ответил за меня Кензи Ремар, Победитель Первой квартальной бойни, которого тоже пригласили на церемонию.

— Ношение холодного оружия в пределах президентской резиденции карается двадцатью годами каторжных работ, — прозвучал низкий старческий голос: к нам подошел сам министр юстиции Панема Статилий Ромеро. — Арестуйте её! Ремар! Отведите молодого Победителя в Тренировочный центр. Юноша! — обратился он ко мне. — Идите к себе.

— Парень, а ты в рубашке родился, — сказал мне по дороге Кензи Ремар.

Очень скоро я понял, что за мою жизнь никто и ломаного гроша не даст. Как поведала мне Ниоба, существует негласное правило: в первый год, пока молодой Победитель юн и зелен, и Круг Победителей ещё не принял его в свои ряды, старшие Победители в праве отомстить новичку за своих погибших подопечных. Это в первую очередь относится к профи, которые частенько отрываются по полной в этот первый год. Мстить за однокашников, не говоря про закадычных друзей-подруг-родню какую, особенно профи Второго, но и Первого тоже, способны с ледяной жестокостью и хладнокровной методичностью.

Вот я и попал как кура во щи. Вендетта, угольный чарныш побери эти ваши традиции, у них ведь как: «Мы — сила, мы — карьерные трибуты! Один за всех и все за одного! Мы не прощаем обид, кровь можно смыть только кровью! Бей! Бей первым, иначе сдохнешь как последняя тварь».

Бьюти оказалась на свободе уже на следующий день. Сибилла как-то рассказывала мне, что на следующее утро в кабинет к президенту явилась целая делегация сенаторов и министров, требовавших освобождения мисс Джаэлс.

Прошёл год, но я был настороже и больше к этой гадине иначе как лицом не поворачивался и всегда при себе носил нож. Мы с ней целых пять раз бились до первой крови. До сих пор удивляюсь, как я вообще уцелел. Угольная прамать мне помогла, не иначе!

Мне очень хотелось убить эту Ведьму, ведь теперь я знал, что именно она выучила Сторми, ту самую психованную девку с топором, убившую на арене девятерых. Бьюти два раза нанимала убийц, отбиться от которых мне помогли знакомые капитолийцы. А ещё эта затянувшаяся кровавая история сильно причинила невообразимые неприятности и крайне действовала на нервы серьёзным людям из самых высоких «сфер». Терпение президента лопнуло и отец Сибиллы тонко намекнул высоким покровителям мисс Джаэлз, что если в Двенадцатом Дистрикте на одного Победителя станет меньше, то не не просто поздоровится всему Первому Дистрикту, а полетят их головы тоже

С тех пор Джаэлз люто меня ненавидела, но нападать больше не пыталась — как же, патриции Капитолия [2] дважды никого не предупреждают.

Для неё закрыли дорогу в проректоры Академии Первого. А ведь Ведьма грезила об этой должности. Позже её убрали и из старших менторов. Кому она насолила в Палатине — не знаю, но догадываюсь. Вот почему меня удивил и сильно насторожил тот факт, что её полный ненависти взгляд был направлен не на меня, а на Горца.

* * *

— Чё ты такой невесёлый, Эбернети? Пошли, выпивка за счёт Второго Дистрикта! — с невозмутимой физиономией произнёс Горец.

Направились мы не в бар Тренировочного Центра, а в погребок «У Светония», где подавали самую лучшую выпивку во всём Капитолии.

В три часа ночи нас с Брутом отыскали молчаливые люди в кожаных рубашках — охрана президента Сноу.

— Мистер Эбернети! Мы за Вами!

Меня, мертвецки пьяного, загрузили в авто. Очнулся я только в пентхаузе Тренировочного центра.

— Как Вы себя чувствуете, молодой человек?

Расплывчатый силуэт постепенно превратился в лицо Артаксеркса Вейцмюллера, личного доктора семейства Сноу.

— Голова болит, — честно признался я.

— Вас обыскались! Миротворцы в центре все помещения перевернули вверх дном, глава распорядителей в бешенстве, боялись, что Вы пострадали в инциденте, — ласково ответил мне доктор.

— В каком инциденте? — как ни в чём ни бывало спросил его я.

— А, мистер Эбернети, Вы же не знаете. Чрезвычайное происшествие! Некий злоумышленник пытался убить трибута из Четвёртого дистрикта. Девушка поздно отправилась спать и обнаружила в своей комнате гюрзу, опасную ядовитую змею! Мисс Жуайез — отличница Академии, она всё сделала грамотно — не произнесла ни единого звука, не единого резкого движения, пятясь на цыпочках, вышла вон и подняла тревогу.

— У кого же такая дурная привычка шутить? — только и нашёлся сказать я. — А шутника уже нашли, доктор?

На лице личного врача семьи Сноу я прочёл отрицательный ответ.

— Нет, но обязательно найдут. Приказания мистера Карелла всегда исполняются точно и в срок. Одну гюрзу уже убили, ищут вторую.

— Вторую? — прошиб меня холодный пот, и я моментально обрёл способность мыслить трезво.

— Нашли следы на втором этаже, в комнате господина Саммерса. Змея уползла в вентиляцию, она может быть где угодно. А Вам, мистер Эбернети, стоит привести себя в порядок. Вы приглашены на обед к миссис Латоне Сноу, у Вас есть два часа.

Я буквально вскочил с постели и стал собираться.

Ещё не дойдя до столовой, я уловил голос Летиции: моя дорогая мисс Майерс была чем-то очень недовольна, а ведь обычно она скупа на эмоции.

Летиция — капитолийка из плебеев [3] с Авентина, где высокомерие и чванство является нормой. Для обитателей Двенадцатого Летиция — точно прилетела с другой планеты, агрессивной и заносчивой. Первое время общаться нам было нелегко, но мы сумели найти подход друг к другу.

Летиция редко повышает голос и уж если сейчас она кричит, то причина для этого должна быть веской, и мне необходимо вмешаться.

— Мисс Майерс, слезами делу не поможешь, — безэмоционально произносит стилист Двенадцатого, миссис Тинея Дункан.

— Но как же так? Как можно быть таким жестоким? К своим же? — в сердцах бросает ей Летиция, на лице которой виднеются слёзы.

— Что стряслось? — спрашиваю я.

Даже обычно безразличная ко всему Тинея не скрывает своего отвращения:

— Мальчик воткнул иглу в девочку.

Во мне вскипает гнев. Это малолетний подонок Деккард, подручный Кабба Лейярда, главаря банды Юнитов из Шлака, знал, что второго шанса не будет! В поезде он открыто, в присутствии Летиции, показал клыки, волчьи клыки. Ему повезло, что Летиция не вызвала миротворцев. Но он ни разу не обижал Роксану — «смертницу» этого года. Я сразу предупредил парня, что если он хочет неприятностей, за ним придут и в лучшем случае на него наденут кандалы, ножные и ручные, Деккард ответил, что неприятности ему ни к чему, он обещал, что проблем с ним у меня не будет! И он нарушил своё собственное слово. Он солгал! И за это я превращу его жизнь до арены и на арене в ад.

Голова раскалывается от жуткой боли, и я спускаюсь вниз. Заворачиваю в бар на первом этаже и заказываю рюмку виски «Миллз». Выпиваю огненное, жутко дорогое пойло и иду по направлению к менторской. Голова понемногу проходит. Издалека вижу целую банду — ругаются менторы богатых дистриктов. Иду прямиком к ним — надо узнать у Брута, нашли ли ту самую змеюку на Втором этаже.

Из трёх мужчин Горец — самый молодой, Победитель 48-х игр. Тритон — старший ментор Четвёртого дистрикта — огромного роста сорокалетний амбал. Кажется, 30-е игры. Грацио — новый старший ментор Первого — с ним стоит держать ухо востро. Он всегда улыбается, но доверять его улыбке не стоит. Видел я как-то раз, как он избивал в лифте девчонку-трибута.

Горец стоит ко мне спиной, и первым меня замечает Тритон — энергично машет рукой, словно говоря: «Давай, иди к нам!».

— О, Эбернети! Ты-то нам и нужен! Подсоби, а? — раздаётся звучный бас Тритона Хатчинсона, напоминающий громовой звук труб в финале Голодных игр.

— Привет, парни! Чё за дело? — спрашиваю я.

Тритон первым подает мне руку, а вот Грацио дожидается, пока я сам протяну ему свою ладонь. Я догадываюсь, что он уже в курсе, как высоко я забрался, и теперь налаживает мосты.

Последним руку мне подаёт Брут, и я замечаю, что он жутко раздражён.

— Помоги нам решить задачку. Твой парень просится в союз. Грацио предлагает его взять. Брут не согласен, а мне расклад не совсем ясен, так что за тобой, Хеймитч, решающее слово.

— Не ожидал, что он проявит такую самостоятельность в первый же день тренировок, — честно отвечаю я, решая играть в открытую. — Грацио, ты заметил, что мой трибут умеет за себя постоять?

— Так точно, а ещё я заметил, что он чрезмерно наглый. Уличный боец? Так?

— Он из Шлака, как и я…

— Тогда тебе, парень, и карты в руки, — перебивает Тритон. Мужчина вдвое меня старше, поэтому я уважительно помалкиваю. — Рассуди, кто из нас ошибается, а кто прав.

— Моего парня зовут Деккард Бейкер. С ним я знаком плохо, а вот главарь его банды, Лейярд, мне известен хорошо. Его три года разыскивают за нападение на патруль миротворцев, но найти никак не могут.

Последнюю фразу произношу с такой издевательской интонацией, что даже циник Грацио невольно улыбается, а Тритон и вовсе с трудом сдерживает себя, чтобы не засмеяться в полный голос. Горец, напротив, показывает мне зубы — дурной знак — но не произносит ни слова.

— Я так и думал. Банда. Брут, ты должен высказаться, — с мерзкой улыбочкой произносит Грацио Уэйдер.

Горцу с громадным трудом удается сдержаться, и он лишь коротко отвечает:

— Пусть говорит Хеймитч.

— Хорошо. Хеймитч, продолжай, — произносит Уэйдер, пожимая плечами и явно рисуясь.

Я понял, как мне обхитрить Грацио, остаётся только надеяться, что Горец мне подыграет.

— Господа, вам нужен помощник, тот, кому ваши ребятки могли бы доверять, а мой парень не таков.

Уэйдер удивлённо смотрит на меня, но не перебивает, ожидая объяснений.

— «Юниты» сильны спайкой, у них правильный принцип — своих не сдавать. Поэтому их до сих пор и не вздёрнули.

Я деликатно умалчиваю о том, что в Двенадцатом до сих пор не отменён старинный закон: нельзя приговорить к виселице лиц, не достигших шестнадцати лет. А младшим членам банды «Юнитов», которые и выполняют всю грязную работу, нет и пятнадцати. Деккард же — из старших членов банды, на его счету по крайней мере два трупа.

— Вот висельника нашим подопечным и не хватало! — с жестокой иронией восклицает Тритон.

—Ну, отчего же? Одна у нас уже есть, мистер Саммерс, — с премерзкой улыбкой восклицает Грацио.

Я ничего не понимаю, но среагировать успеваю моментально.

Потому как начинает происходить нечто. Экшн. Горец срывается. Он нападает ни слова ни говоря на Грацио.

Я уже трижды был свидетелем такого развития событий и знаю, что за безупречными манерами и подчёркнутой вежливостью скрывается зверь, смертоносный и безжалостный. Горец обид не прощает и нападает он всегда первый.

Держись крепче, Хеймитч!