Связанные чётками (джен)

— А ну не трожь! — взвыл Инуяша и тут же резко шарахнулся в сторону, стараясь увернуться от протянутых к нему рук со слегка подрагивающими от нетерпения пальцами.

Мысленно помянув недобрым словом всех извращенцев, питающих нездоровый интерес к его собачьим ушам, полудемон волчком крутанулся на татами, чтобы уже через секунду резко подхватиться на ноги и с глухим рычанием в упор уставиться на противную девчонку, мгновенно прижавшую к груди дрожащие ладони, в бесполезной попытке скрыть свои преступные намерения.

— Опять за своё, да?! — гаркнул Инуяша, не сводя сверкающих золотом глаз с её смущённой мордашки, стремительно приобретающей помидорно-красный оттенок.

— Я... я... я... н-не... — залепетала пойманная на горячем Кагоме, прекрасно понимая, что пылающий праведным гневом полудемон всё равно не примет никаких оправданий. — Да не трогаю я тебя, — в итоге брякнула она, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов в почти балетном пируэте. — Вот ещё. У меня других забот выше крыши.

Выпалив это, Кагоме порывисто заправила за ухо тёмный локон, после чего поспешно сунула обе руки в недра лежащего посреди кровати рюкзака. Всячески демонтируя крайнюю занятость, она принялась активно шарить в сумке, судорожно перебирая лежащие там вещи и попутно проверяя, не забыла ли чего. Впереди предстояло длительное путешествие по средневековью, так что было вовсе не лишним проявить бдительность и ещё разок пробежаться по списку необходимой в дороге всячины. Однако проводить полноценную ревизию в наполненной почти до самого верха сумке делом оказалось весьма трудным, и Кагоме, наверное, махнула бы на это рукой, если бы не застывший истуканом посреди комнаты полудемон, обиженно сопящий практически в самый её затылок.

Вредности и настырности ему всегда хватало с лихвой — это Кагоме прекрасно знала, ровно как и то, что стоит ей только обернуться, и назревающая перепалка разразится в полную силу. А посему приходилось как можно дольше тянуть время и молиться, чтобы этот горячий полудемонический парень поскорее остыл.

«Уж лучше заново рюкзак собрать, чем до ночи цапаться с Инуяшей», — мысленно фыркнула Хигураши, после чего, тяжело вздохнув, принялась нехотя выкладывать вещи из сумки.

Пижама, стопка книг, несколько тетрадей, справочник для поступающих в колледж, носки, футболки — всё это теперь хаотично лежало на кровати, дожидаясь пока рядом окажется и другое барахло. В эту компанию чуть не попало и нижнее бельё, которое Кагоме, войдя в раж, едва не выдернула на обозрение бесстыжих золотистых глаз, но к счастью громкое «кхе» за спиной заставило её вовремя одуматься. Вздрогнув от неожиданности, Хигураши быстренько сунула исподнее подальше в рюкзак и, чувствуя, как нешуточно запекли вмиг вспыхнувшие щёки, опасливо покосилась через плечо на полудемона.

— Ну, и чего это ты вытворяешь? — мелко подёргивая ушами, фыркнул тот, добавляя её лицу ещё один оттенок алого.

Закусив от досады губу, Кагоме окинула растерянным взглядом свою постель с раскиданными вещами — с теми, что ещё совсем недавно были ею же бережно уложены в рюкзак, который, опустев больше, чем наполовину, теперь сиротливо лежал в центре этого бедлама, словно дожидаясь, когда его хозяйке надоест валять дурака.

— Я... Я поклажу в дорогу собираю, — потерянно пробормотала Кагоме, осознав, что почти оконченные сборы, на которые было потрачено целое утро, придётся начинать практически с нуля.

— Ага, я и вижу, — придя к тому же выводу, проворчал Инуяша, не придя в восторг от этой новой заминки, сулящей ему ещё один час ожидания. — Вижу, что фигнёй тебе страдать никогда не надоест... Кхе, вот на кой, спрашивается, тебе понадобилось сумку потрошить?

— Я просто решила проверить, всё ли на месте, — булькнула Кагоме, неосознанно перебирая пальцами сладки на своей зелёной школьной юбке. — И немного задумалась.

— Ну да, задумалась, — хмыкнул Инуяша. — Было бы чем! Всяко в голове не барахло, а мои уши — только ведь и думаешь, как за них половчее ухватиться! Что, не так, скажешь?! — с явным ехидством заключил он, блеснув клыками в кривой усмешке.

— Да... да ничего подобного! — возмутившись столь вопиюще несправедливым обвинениям, почти что взвизгнула Кагоме, волчком обернувшись к в край обнаглевшему полудемону, но едва встретившись с ним взглядом, мгновенно потупилась, пристально уставившись на висящие на его шее магические чётки. — Я... я просто... просто... — залепетала она, рассматривая аккуратную вереницу тёмных бусин, слегка прикрытых длинными белыми локонами, блестящим каскадом стекающих по инуяшиным плечам. — Просто у тебя на волосах жук сидел — я его снять хотела! — резко вскинув голову, радостно выпалила Хигураши, глядя прямиком в наполненные янтарным блеском глаза полудемона.

— Угу, жук... Как же! — фыркнул тот, даже и не думая верить этой нелепой отговорке. — Ну, и куда ж он делся?

— Не знаю, — пожала плечами Кагоме, опустив взгляд к полу, будто всерьёз ожидала увидеть ползущее по татами несуществующее насекомое. — Улетел, наверное.

— Ах, ну да, конечно, — скривился Инуяша. — Домой, видать, отправился, а то тараканы без него совсем заскучали.

— Какие ещё тараканы?! — встрепенулась Кагоме, едва подавив в себе желание с ногами запрыгнуть на кровать. Этих животных она откровенно не жаловала, и пусть в средневековье ей попадались твари куда страшнее и опасней, однако ни одна гигантская сколопендра, рассекающая по лесной чащобе, не могла вызвать такого отвращения, как снующий по комнате таракан.

— Да те самые тараканы! — не удержался от хохота полудемон, видя, как Кагоме с опаской озирается вокруг себя в поисках противных насекомых. — Те, что у тебя в башке сидят! — хмыкнул он, попутно ткнув указательным пальцем в самую середину её лба.

Пребывая в лёгком ступоре, Кагоме машинально свела глаза у переносицы, силясь разглядеть свой лоб, куда всё ещё давил инуяшин палец, каким-то чудом не задевая кожу когтем. Смысл сказанных слов не сразу пробился сквозь удивление его поступком, однако продлилось это недолго.

— Это у кого ещё тараканы в башке?! — взвыв сиреной, резко мотнула Кагоме головой, и если бы полудемон не успел одёрнуть руку, то непременно до крови ободрала бы себе лоб о его коготь. — У самого их там целый рассадник!

— Да нет, как раз у тебя! — рыкнул Инуяша, оскалив белоснежные клыки. — Я-то никого за уши не лапаю!

— А я что, лапаю?! — задохнулась от возмущения Кагоме, протестуя не столько против обвинения, сколько против самой формулировки.

— Лапаешь! — с полной уверенностью кивнул Инуяша, напротив считая такое определение очень даже подходящим.

— Не лапаю!

— Лапаешь!

— И вовсе нет!

— И вовсе да! Да постоянно хватаешь! — заревел Инуяша и резко подался вперёд, едва не ткнувшись в Кагоме лбом. — Только зазевайся — сразу ручонки свои тянешь, чтобы меня за ухи подёргать! И чего, спрашивается, неймётся?! Вон, кота своего щупай — у него ведь такие же!

— Не такие, — смущённо потупилась Хигураши, не в силах полностью отрицать, что парень всё же где-то прав в своих претензиях... Ну, где-то самую малость. — И вообще, тебе что, жалко? — обижено буркнула она, не видя причин, по которым тот постоянно впадает в истерику, стоит ей чуток потрогать его белые бархатистые треугольнички, которые каждый раз так мило подрагивали, стоило легонько коснуться их розоватой внутренней стороны.

— Чего-о-о?! — взвыл Инуяша, легко угадывая эти мысли по мечтательной улыбке, тронувшей её губы. — Жалко?! А давай теперь я тебя за уши щупать начну — посмотрим тогда, как тебе будет «не жалко»!

— Ну и щупай! — в тон ему рявкнула Кагоме раньше, чем успела подумать. — Ни капельки не жалко!

Выпалив это, Хигураши тут же закусила губу, досадливо глядя на обалдевшего полудемона, чья нижняя челюсть медленно отъехала вниз, явно демонстрируя, что такого ответа он не ожидал от слова «совсем». Пару секунд Инуяша молча хлопал глазами, пытаясь переварить услышанное, прежде чем смог выдать более или менее чёткое:

— Чё, серьёзно?

Вместо ответа Кагоме лишь потупилась, смущённо глядя на него исподлобья. В мыслях не совсем своевременно возникла давно известная истина, что прежде чем говорить, надо десять раз подумать, но, увы, случилось это слишком поздно. Слово ведь не воробей, и всё такое. Так что раз уж ляпнула что-то сгоряча, будь добра отдувайся.

— Серьёзно, — не желая идти на попятную, почти уверенно кивнула Кагоме, при этом чувствуя, что краснеет уже по самую макушку. — Я и слова не скажу.

— И даже не усадишь? — повёл ушами полудемон, недоверчиво сощурив свои янтарные очи.

— Не усажу, — снова кивнула Кагоме, внутренне не придя в восторг от этой своей смелости.

— Не усадишь... — эхом отозвался окончательно сбитый с толку Инуяша, озадачено почёсывая когтем свою густую шевелюру.

Как вести себя в подобной ситуации он, откровенно говоря, не знал. Своего вроде бы добился: получил разрешение к действиям, вот только что со всем этим теперь делать — кто бы подсказал. Не хватать же, в самом деле, её за уши, чтобы их почесать, — ему это и даром не надо! Но с другой стороны, негоже упускать такой прекрасный шанс проучить эту вредную девчонку. Может, всё-таки стоит несильно дёрнуть раз-другой — глядишь, в следующий раз уже подумает, прежде чем руки распускать, а то ж никаких слов не хватает, чтобы отбить у неё эту привычку. И вообще, она ведь сама предложила — никто за язык не тянул, так что пусть теперь не жалуется.

— Лады, уговорила, — растянул полудемон рот в самодовольной улыбке, от вида которой у Хигураши мурашки по спине понеслись табуном. — Только, чур, «сидеть» не орать — ты обещала! — почти радостно напомнил он и, сделав широкий шаг вперёд, буквально навис над ней.

— В-в-вот ещё, — отвернувшись в сторону, буркнула Кагоме, при этом едва сдерживаясь, чтобы с позором не кинуться наутёк, от когтистых рук, которые уже протягивал к ней бесстыжий полудемон. — Только потом моя очередь! — плотно зажмурившись, в последнюю секунду выпалила она, непроизвольно втягивая голову в плечи.

Услышав это, Инуяша лишь удивлённо вскинул брови, явно не ожидая такого подвоха, но спорить всё же не стал. Вместо этого он взялся левой рукой за плечо Кагоме, а правой аккуратно, практически одними кончиками пальцев, подхватил чёрную прядку волос, за которой, низко склонив голову, девушка попыталась спрятать своё лицо. В нос моментально ударил приятный аромат какой-то диковиной ягоды, которым, казалось, была пропитана каждая волосинка. Сладковатый, душистый — он щекотал ноздри, заставляя полудемона всё глубже втягивать носом воздух.

Совсем рядом, на кровати, лежал флакон шампуня, источая вроде бы тот же запах, но для Инуяши он почему-то не был и вполовину таким приятным. Этот запах был гуще, насыщенней, но его сладость казалась какой-то приторной, совершенно не похожей на тонкий притягательный аромат, который полудемон с жадностью вдыхал полной грудью, всё ближе склоняясь к Кагоме.

В какой-то миг, тяжело сглотнув, Инуяша резко распахнул глаза, только теперь осознав, что уже некоторое время пристально обнюхивает Кагоме, практически уткнувшись носом в её волосы, где-то у самого уха. К тому же расстояние между ними, которое и без того было весьма небольшим, каким-то непостижимым образом теперь стало совсем мизерным, настолько, что он уже ощущал на своей груди сжатые, словно в молитве, девичьи руки, ставшие единственной преградой, не позволившей ему полностью навалиться на неё.

С бешено бьющимся сердцем Инуяша подался чуть назад, с какой-то опаской глядя на Кагоме. Так и не открыв глаз, та покусывала нижнюю губу, нервно перебирая пальцами край красного платка на своей груди, практически полностью сравнявшись с ним цветом. Её правая щека, видимая полудеону, благодаря тому, что он все еще придерживал прядь волос, буквально горела огнём, отчего казалось, что ещё чуть-чуть, и она просто обуглится.

«А скукожилась-то вся, — медленно выдохнул Инуяша, виновато отведя назад свои белые треугольнички, чтобы тут же надёжно спрятать их в густых волосах. — И чего так бояться? Будто не знает, что я ни в жизнь ей ничего плохого не сделаю», — слегка нахмурился он, теперь уже полностью утвердившись в мысли, что дёргать её за уши ему совершенно не хочется.

— Кхе, тоже мне, большая радость, — в конце концов громко хмыкнул полудемон и, мельком глянув на тёмную прядь в своей руке, просто заправил её Кагоме за ухо. Однако этот, казалось бы, несложный жест дался ему не очень-то и ловко. Отголоски волнения отдались в пальцах, заставив их в последний момент предательски дрогнуть, отчего кончики когтей невольно прошлись сквозь локон, вскользь задев кожу Кагоме у самых корней волос.

— О-о-ой!!! — от неожиданности громко вскрикнула та, крупно вздрогнув всем телом, словно от удара током, а вслед за ней передёрнуло и самого Инуяшу.

Инстинктивно одёрнув руки, он резко шарахнулся назад, в суматохе не сразу сообразив, что находится не в чистом поле, а в заставленной мебелью комнате, где лучше было бы воздержаться от дальних прыжков. Вспомнил полудемон об этом лишь когда со всего размаха налетел спиной на крутящийся стул и вместе с ним благополучно обвалился на пол. В это мгновение Кагоме только и оставалось от души надеяться, что созданный падением грохот слышался на первом этаже гораздо громче, чем выданное полуденом рычащее высказывание не самого цензурного содержания, которое, к счастью, оказалось хоть и весьма ёмким, но при этом достаточно коротким. Не прошло и минуты, как в комнате вновь воцарилась почти гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием полудемона, так и не поднявшегося с пола.

— Эй, — наконец собравшись с духом, буркнул Инуяша, всё так же не предпринимая ни малейшей попытки встать, будто специально хотел казаться ниже ростом. — Я это... Ну, тебя не поранил?

Ответить Кагоме удалось далеко не сразу. Она некоторое время беззвучно шевелила губами, при этом всё плотнее прижимая ладонь к месту за своим ухом, где по чуть пульсирующей коже бегали мурашки, от которых каждая волосинка буквально вставала дыбом.

— Не... нет, — всё же собравшись с духом, качнула Хигураши головой, прекрасно осознавая, что эти ощущения, что угодно, но только не боль от пореза.

— Точно? — недоверчиво прищурился Инуяша, пристальнейшим образом всматриваясь в её пылающее лицо.

— Угу... Точно, — всё так же не глядя на него, еле слышно пискнула Кагоме и сама же не узнала свой голос — настолько сильно тот осип.

— А визжала ты чего? — гораздо спокойней произнёс полудемон, ибо уже успел хорошенько принюхаться и теперь точно знал, что кровью от неё совсем не пахло. — Блин, вот ведь дурында, — выдохнул он с заметным облегчением и наконец соизволил подняться с пола. — И на кой пугать-то так, а?

Искренне радуясь, что в этот раз обошлось без косяков с его стороны, Инуяша расправил плечи, однако стоило ему взглянуть на Кагоме, как эта уверенность махом испарилась. Не отнимая руки от шеи, она с потерянным видом стояла на том же месте, без особого интереса рассматривая лежащий у его босых ног стул, словно поднять взгляд выше ей было запрещено.

— Ну чего? — насупился Инуяша, начиная подозревать, что всё-таки сделал что-то не то. — Злишься, да? — уже менее задиристо пробормотал он, неосознанно прижав собачьи уши к голове.

В ответ Кагоме отрицательно качнула головой, однако взглянуть в его лицо так и не соизволила, а уж пояснять, что не так, и подавно.

— Ну и ладно, — не придя в восторг от такого явного пренебрежения, обиженно буркнул полудемон и, переступив через бедный стул, нетвёрдо шагнул к окну. — Короче, собирай скорей своё барахло и потопали. Я тебя у колодца подожду, — пряча под длинной чёлкой свои пылающие щёки, пробубнил он, после чего, ещё раз исподтишка глянув на Кагоме, поспешно запрыгнул на подоконник, чтобы уже через считанные секунды выскочить наружу.

— Ох, божечки, — едва дождавшись этого момента, пропищала Хигураши, буквально рухнув на кровать, прямо на раскиданные там вещи. — И чего это я так разнервничалась. Ду-у-урочка-а-а! — закрыв ладонями пылающее лицо, провыла она, чувствуя себя наиглупейшим человеком на свете. — Он ведь меня даже за уши ни разу не тронул…

— Ох, батюшки, чего вы вдвоём только не понавыдумываете, — не выдержав, прыснула Санго в прижатый к губам кулак, при этом немного виновато глядя на насупленную Кагоме, на лице которой уже расцветали весьма выразительные краски.

— А вот и не смешно, Санго-чян, — буркнула та и невольно поёжилась, словно от холода.

Пережитые этим утром эмоции до сих пор не отпускали. Стоило только обо всём вспомнить, как по затылку тут же катилась волна колючих мурашек, начиная свой путь от слегка пульсирующего места за левым ухом, которого Кагоме периодически неосознанно касалась рукой.

Когда она взволнованная, едва дождавшись удобного случая, кинулась к Санго, чтобы обо всём ей рассказать, пережитый в объятиях Инуяши миг казался чем-то особенным и даже волшебным. Однако стоило попытаться передать всё это на словах, как животрепещущий момент тут же лишился своего очарования, а рассказ, несмотря на старания, всё равно стал походить на забавную байку, что только подтвердила реакция Санго.

— Прости, Кагоме-чян, — попыталась взять себя в руки охотница, губы которой всё равно продолжали непослушно кривиться от с трудом сдерживаемой улыбки. — Но всё это… всё так… — вздрагивая от внутреннего хохота, булькнула она, после чего, глубоко вздохнув, наконец более внятно произнесла: — Ох, Кагоме-чян, всё же хорошо, что наш Инуяша совсем не злопамятный, а то худо бы тебе пришлось.

— В... в... в каком это смысле? — залепетала Хигураши, ошарашено глядя на подругу, ибо услышать подобные намёки из её уст ожидала меньше всего на свете. — Ты это о чём?

— Об ушах, конечно, — вскинула брови Санго, искренне не видя в своих словах никакой двусмысленности.

— Об ушах? — хлопнула ресницами Кагоме и тут же залилась густой краской, устыдившись своих же мыслей.

— Ну да, — пожала плечами охотница, бросив на неё мимолётный укоризненный взгляд, но когда заговорила вновь, голос её звучал по-прежнему мягко: — Сама же знаешь, как Инуяша злится, когда ты его за уши трогают. А теперь, после вашего уговора, у него самого руки развязаны — мог бы и отыграться.

— Да было бы за что отыгрываться, — надула губы Хигураши, скрестив руки на груди. — Подумаешь, почесала пару раз за ушками…

— А пару раз ли? — сощурилась Санго, лукаво покосившись на неё.

— А?.. Э-э-э… — растерянно крякнула Кагоме и, не выдержав проницательного взгляда подруги, тут же слегка потупилась. — Ну-у-у, может, и не пару раз… — промямлила она, бездумно теребя пальцами красный платок на своей груди. — Просто, когда я вижу, как они у него шевелятся — удержаться не могу. Да и вообще, я ведь их не дёргаю, не выкручиваю — за что на меня злиться?

— Уверена, что по сути-то и не за что, — вздохнув, понимающе кивнула Санго. Она вовсе не собралась укорять подругу за её слабость, но, тем не менее, решила кое-что ей разъяснить. — Однако, Кагоме-чян, ты не думала, что при этом Инуяша может чувствовать себя… э-э-эм... Ну, ему ведь могло показаться, что в эти минуты ты видишь в нём просто собачонку, которую вдруг захотелось потрепать за ушком?

— Просто собачонку?! — вскинула Хигураши брови, с искренним возмущением уставившись на охотницу, ибо ничего подобного ей даже в голову не могло пройти — ни за что и никогда!

— Я не говорю, что всё это именно так! — не беспочвенно боясь, что её не так поняли, поспешила уточнить Санго, выставив вперёд ладони в защитном жесте. — Но ведь существует же вероятность, что Инуяша мог так решить.

— Ну-у-у... В принципе, мог, — чуть подумав, немного неуверенно кивнула Кагоме, как раз припомнив способность полудемона изобретать самому себе лишние комплексы. — Да и магические чётки он, когда злится, ошейником называет. Наверняка ведь считает, что я «сидеть» специально, вроде как с намёком выдумала. Хотя на самом деле я тогда просто растерялась.

— И такое может быть, — медленно выдохнула Санго, приподняв краешек губ в лёгкой улыбке. — В конце концов, это ж Инуяша, — склонив голову набок, подмигнула она. — Так что не обижайся на него, а лучше поблагодари за то, что он не воспользовался случаем.

— Наверное, — пожала плечами Кагоме, вроде бы соглашаясь, хотя в душе считала, что случаем Инуяша всё же мог бы и воспользоваться, но немного иначе, чем имела в виду Санго. — Хотя он всё равно вряд ли бы решился, — вздохнула она и, немного помедлив, обернулась в сторону стоящего чуть поодаль от них дерева, на широкой ветке которого сидел хмурый полудемон, пристально глядя на линию горизонта, куда плавно уплывало багровое солнце.

* * *

Сдвинув ещё плотнее брови, Инуяша снова исподтишка глянул в сторону небольшой речушки, куда, вооружившись пустыми пластиковыми бутылками, уже достаточно давно ушли Санго с Кагоме. Чтобы пополнить запас воды и вернуться, времени у них было предостаточно, но девушки продолжали сидеть на каменистом бережке и явно не спешили обратно в лагерь.

«Жалуется, поди, — шевельнул полудемон ушами, которые, как бы он ни старался, на таком расстоянии не смогли услышать ни единого слова. — Кхе, опять себе воз и телегу обидок надумала», — фыркнул он и невольно ёрзнул на ветке, едва не спихнув с колен Шиппо, о присутствии которого, увлекшись своей шпионской деятельностью, уже успел позабыть.

— Алё! Поосторожней! — взвизгнул лисёнок, ловко перепрыгнув полудемону на плечо, чем спас себя от падения на землю. — Чего заколыхался?!

— Захлопнись, — скривился Инуяша, будучи не в том настроении, чтобы затевать с ним перепалку. — Если что-то не нравится, дуй к Мироку.

— С Мироку сейчас скучно, — вздохнув, честно признался Шиппо, покосившись вниз, где у костра в позе для медитации сидел монах, сосредоточенно вычерчивая замысловатые символы на клочке шероховатой бумаги.

— Кхе, а со мной, типа, весело? — хмыкнул Инуяша и снова вскользь глянул в сторону речки, но ничего нового для себя там так и не увидел.

— И с тобой невесело! — шмыгнул носом лисёнок, вполне себе удобно устраиваясь на его плече. — И вообще, я не веселиться хочу, а конфет! — обижено надулся он, скрестив ручонки на груди. — Кагоме же обещала — и не принесла!

— Только ей и забот — тебе конфеты носить, — хмыкнул Инуяша, поплотнее укутывая руки в широкие рукава своей алой рубахи и попутно кидая на девчонок очередной косой взгляд. Но на это раз он готов был поклясться, что видел, как Кагоме повернула голову, чтобы посмотреть прямо на него.

— Но ведь так нечестно! — продолжал канючить Шиппо, полностью игнорируя его томление.

Лисёнок прекрасно видел, что сейчас Инуяшу совсем не заботит отсутствие диковинных вкусняшек из мира Кагоме, но успокаиваться даже не собирался. Что ж тут поделать, если на этот момент полудемон был для него единственным подходящим союзником — таким же любителем разных сластей. Да под их двойным натиском Кагоме весь свой рюкзак кверху дном перевернёт, чтобы найти что-нибудь съестное и отвязаться от них. Однако, как назло, именно сегодня Инуяша чихать хотел на все угощения. Его куда больше занимала девчачья болтовня, к которой он старательно прислушивался, то и дело настороженно поворачивая свои стоящие торчком собачьи уши, в тщетных попытках уловить хоть одно слово.

— Обещание — есть обещание! — чуть повысил голос Шиппо, решив любым способом не позволить себя игнорировать.

— Кхе, обещание, — резко отвернувшись от реки, фыркнул Инуяша и машинально дёрнул плечом, едва не скинув маленького интригана. — Она и мне много чего обещала. Например: за уши не дёргать, а сама… Кхе! Сама визг на всё село подняла, хотя я её и тронуть-то не успел. А ведь обещала, что и слова не скажет...

— Так вы из-за этого в молчанку всю дорогу играете?! — вдруг радостно взвизгнул Шиппо, от звонкого голоска которого белое собачье ухо полудемона тут же юркнуло в густую шевелюру, плотно припав к голове. — Тьфу ты, ерунда какая, — фыркнул лисёнок и тут же спрыгнул на широкую ветку, чтобы иметь возможность заглянуть в очумелое лицо Инуяши, который только теперь понял, что высказал свои обиды вслух. — А я уж думал, что-то серьёзное. Да я вас с Кагоме в два счёта помирю! — пообещал он и бесстрашно сиганул вниз.

— Э-э-эй!.. Стой, мелкий... Не лезь, куда не прос… — рявкнул было полудемон, но так резко и умолк, увидев, как Шиппо, ни капли его не слушая, со всех своих четырёх лапок припустил к Кагоме, которая — о, ужас! — как раз шла в их сторону.

Сердце из грудной клетки резиновым мячиком подскочило к самому горлу Инуяши, когда тот дёрнулся сначала в одну, потом в другую сторону, в поисках путей к отступлению.

Язык у Шиппо, что помело. Непременно выдаст какой-то свой вариант, чем окончательно всё испортит. Тут не то, что в молчанку до скончания времён будешь играть — команду «сидеть» до утра выполнять придётся. Да и вообще, зачем весь сор из избы выносить на всеобщее обозрение. Эдак ещё и Мироку подключится, тогда уж точно спасу не будет от его подколов и шуточек. Нет уж — дудки! Устраивать балаган с собой в главной роли Инуяша не собирался. Поэтому, наплевав на всё, просто сиганул подальше от дерева и, соответственно, от лагеря тоже.

— Инуяша? — поднял голову от сутр Мироку, озадаченно глядя вслед полудемону, который только что на всех парах прогалопировал мимо него. — Ты куда?!

— Аурой странной потянуло — сбегаю проверю! — рявкнул тот на ходу придуманную байку, прежде чем полностью скрыться за деревьями.

* * *

— Да чтоб вас всех! — бухтел Инуяша, пробираясь сквозь густой кустарник, в который, не иначе находясь в состоянии аффекта, умудрился врубиться на полном ходу.

Расцарапать его полудемоническую кожу эти жалкие колючки, конечно же, не могли, но намертво вцепиться в одежду — очень даже запросто.

— И чего они все вечно лезут куда не надо! — рычал Инуяша сквозь стиснутые зубы, сантиметр за сантиметром отвоёвывая свою верхнюю рубаху у противной растительности. — Сами бы во всём с Кагоме разобрались! Так нет же — помощнички скопом примелись! Миротворцы, блин, хреновы!!! — взвыл он и отчаянно дёрнулся вперёд, наконец полностью вырвавшись из колючей западни. Шипы в последний раз с треском прошлись по алой рубахе, но навредить ткани из меха Огненной Крысы так и не смогли.

— Так-то, — самодовольно хмыкнул полудемон, тряхнув широкими рукавами, на которых не было ни дырочки, ни катышка. — Подавись! И без сопливых разберёмся! — выпалил он, с опозданием осознав, что, по сути, говорит это вовсе не кустарнику, а уж скорее оставшимся далеко позади друзьям.

Наконец опомнившись, Инуяша озадаченно оглянулся по сторонам, пытаясь разобраться, в какие дебри его с дуру занесло. Вокруг был лишь густой лес, что говорило о том, что забрался он в самую чащобу, куда даже лучи заходящего солнца пробивались с большой неохотой.

— Вот блин, теперь обратно за семь вёрст топать, — цыкнул полудемон, оглядываясь по сторонам, чтобы отыскать другой маршрут, который позволил бы миновать проклятущий кустарник, что просто-таки ждал возможности вцепиться в него своими хоть и мелкими, но зато многочисленными колючками.

Наконец наметив себе более или менее свободный от шипастых преград путь, Инуяша уже было собрался двинуть обратно к лагерю, но вдруг замер. Тихий ветерок, слабо качнувший ветви обступивших его деревьев, принёс с собой весьма выразительный запах. Внимательно к нему принюхавшись, полудемон вскоре понял, что совсем рядом находится некто, обладающий неслабой демонической аурой, и что этот незваный гость не так уж прост, как могло показаться сначала. До вздёрнутых торчком собачьих ушей уже доносился всё нарастающий треск ломающихся веток, словно кто-то массивный с явным трудом пробирался сквозь густорастущие деревья, причём двигаясь чётко в сторону Инуяши. Желая встретить незваного гостя во всеоружии, когтистая рука полудемона, мелко дрогнув от нетерпения, привычно легла на потрёпанную рукоять, готовясь в любой момент выдернуть Тессайгу из ножен.

«Сто пудов, не мелочь пузатая», — оскалился Инуяша.

Его собачьи уши резко дёрнулись назад, непроизвольно спасаясь от грянувшего совсем рядом оглушительного треска, следом за которым уже через мгновение на поляну выпрыгнул огромный белый лис. Почти о трёх метрах в холке, он изящно вытянул вверх шею, отчего стал казаться значительно выше. Его лоснящаяся шерсть, поймав последние лучи заходящего солнца, сверкнула серебром, будто каждая волосинка была результатом работы ювелира.

— Полукровка? — взглянув на Инуяшу, произнёс зверь глубоким голосом, и его небесно-голубые глаза на вытянутой морде чуть расширились, сверкнув явным удивлением, но почти сразу же снова сузились. — Уходи, — коротко приказал лис, мельком, оглянувшись куда-то себе за спину.

— Ч…чё? — немного растерянно крякнул полудемон, но уже в следующую секунду, опомнившись, рявкнул значительно громче и увереннее: — Кхе! Уже бегу и падаю! Сам вали отсюда подобру-поздорову! — крепче сжав рукоять меча, угрожающе оскалил он свои клыки, давая ясно понять, что шутить с собой не позволит.

Но лис в ответ лишь на мгновение, будто устало, прикрыл глаза и, легонько вздохнув, уже было открыл пасть, чтобы что-то сказать, но не успел.

— Гинцуки! — грянул в тишине властный мужской голос, а ещё через мгновение из-за деревьев выступила одинокая фигура, увидев которую, лис тут же согнул лапы, припадая животом к земле, так, чтобы сравняться с пришельцем по росту.

Столь странное поведение вызывало откровенное замешательство, и, дабы развеять его, Инуяша машинально втянул поглубже носом воздух, но почти сразу же недовольно скривился. Незнакомец, перед которым демон-лис практически пал ниц, несомненно, был человеком, да ещё и едва ли старше двадцати лет, отчего эта картина показалась полудемону вдвойне гаже. Могущественный зверь, как дворовая шавка, ползал на брюхе перед обычным человеком, в котором, кроме безмерного пафоса, не чувствовалось абсолютно ничего, что делало бы его достойным такого уважения. Разодетый, как павлин, с идеально прямой осанкой он, словно император, вышагивал по опушке, ни капли не заботясь о сохранности своего богатого одеяния, полы которого стелились по траве, собирая влагу вечерней росы.

— Демон? — словно разом позабыв о существовании лиса, вскинул бровь парень, бесцеремонно разглядывая Инуяшу с ног до головы. — Интересно, — в конце концов небрежно бросил он и изящным движением сунул руку себе за пазуху.

Верхняя губа полудемона мелко дрогнула, на миг оголив его оскаленные клыки. Набрав в грудь воздуха, он уже было собрался весьма громко и весьма некультурно прокомментировать, куда и как глубоко незнакомцу стоит поместить его интерес, однако...

— Нет, господин, — первым заговорил Гинцуки, чем вызвал на себя недовольный взгляд хозяина. — Это всего лишь полукровка, — смиренно добавил лис, чуть вильнув одним из своих трёх хвостов. — Он не стоит вашего внимания, Йошинори¹-сама.

Позволив себе заговорить без разрешения, Гинцуки вызвал ещё большее недовольство хозяина, но это всё равно не шло ни в какое сравнение с тем взрывом эмоций, что грянул быстрее, чем Йошинори успел открыть рот для порицаний.

— Ты чё, блин, опух!!! — взревел Инуяша, да так громко, что оба пришельца, будучи неприученными к такой манере выражать своё возмущение, непроизвольно вздрогнули. — Ну, полукровка — и что?! — гаркнул полудемон и, с хрустом сжав кулаки, с вызовом уставился на лиса. — У тебя с этим какие-то проблемы?!!

Инуяше было плевать на тот спектакль, что ломал Гинцуки, пресмыкаясь перед ничтожным смертным, словно перед богом, но позволять впутывать себя в эти игры уж точно не собирался.

— Если есть претензии, скажи мне это в лицо, выпендрёжник хренов!

Выкрикнув это, Инуяша дёрнул из ножен меч, тем самым весьма выразительно показывая свою готовность решить все разногласия в бою, но этот жест вызвал у Йошинори лишь ироничную ухмылку.

— Многовато гонора, как я посмотрю, — брезгливо скривился он, даже и не думая воспринимать этот вызов всерьёз. — Особенно для собачки на привязи, — хмыкнул Йошинори, весьма выразительно проведя пальцем по своей груди, аккурат в том месте, где у полудемона виднелась вереница чёрных бусин.

— Ну всё, ур-р-род! — полностью поняв его намёк, утробно прорычал Инуяша и с такой силой сжал в кулак левую руку, что едва не проткнул когтями ладонь насквозь. — Зубов ты сегодня точно не досчитаешься! — прошипел он и тут же молнией рванул вперёд, собираясь с размаху вмазать наглецу в челюсть, чтоб раз и навсегда стереть с его лица надменную ухмылку, однако даже приблизиться к нему не смог, ибо до этой минуты смиренно лежащий на земле лис вдруг подхватился на лапы и, в один прыжок преодолев несколько метров, резко заступил ему дорогу.

Полудемон едва успел уйти в строну, чудом минуя острых когтей Гинцуки, которыми тот со свистом рассёк воздух, едва не вспоров алую рубаху на его груди.

— Какого хрена?! — отскочив на пару метров, рявкнул Инуяша, упершись рукой о землю, чтобы сохранить равновесие. — Какого хрена ты защищаешь этого засранца?! — с возмущением уставился он в голубые глаза лиса, теперь взирающие на него с явной угрозой.

— Это мой долг, — гордо произнёс Гинцуки, изящно изогнув свою серебристую спину, отчего стал походить на изваяние из храма.

— Именно, — усмехнулся Йошинори, подойдя к нему. И в тот же миг лис послушно опустился на передние лапы, чтобы хозяину было легче взбираться к нему на спину. — Как и положено слуге. И тебе не мешало бы этому научиться, полукровка.

— Завались!!! — взревел Инуяша и тут же рванулся вперёд, с твёрдым намерением, несмотря ни на что, подправить засранцу мордашку, однако этот порыв был просто проигнорирован.

Даже не взглянув в его сторону, Гинцуки легко оттолкнулся всеми четырьмя лапами от земли, и плавно взмыл ввысь, чем избавил своего хозяина от уготовленной полудемоном участи.

— Твою мать! — чиркнув когтями пустое пространство, зарычал Инуяша, с досадой глядя вслед взлетевшего к самым верхушкам деревьев Йошинори верхом на трёххвостом лисе.

— Твоё счастье, что я спешу, — небрежно кинул тот, даже не обернувшись. — А то непременно преподал бы твоему хозяину урок, как правильно использовать подчиняющий ошейник!

— Какому, к чертям свинячим, хозяину?!! — взвыл благим матом Инуяша, одним мощным прыжком взмывая следом за ними.

Оттолкнувшись босыми ступнями от шершавого ствола дерева, он на лету замахнулся мечом, намереваясь в один меткий удар прекратить их перепалку. Но когда набравшая полную силу Рана Ветра уже готова была отправиться вслед за стремительно удаляющейся целью, полудемон внезапно опустил Тессайгу, так и не дав тому высвободить свою мощь.

— Дерьмо, — выругался Инуяша, глядя, как серебряный лис блестящей точкой исчезает в ночном небе. — До чего ж я добренький стал — аж противно, — приземлившись на широкую дубовую ветку, рыкнул он и, придержав левой рукой ножны, поспешно вернул в них недовольно звякнувший клинок. — Но ничего, индюк надутый, если опять встретимся, я тебе точно глаза на зад натяну — и твоя лиса-нянька не поможет!

¹Йошинори — благородное достоинство, справедливость, принципы

— Вот какого херена нас сюда занесло, я вас спрашиваю?! — рычал Инуяша, отчаянно тыкая пальцем в сторону густонаселённого посёлка, представителем которого невольно оказался проходящий мимо торговец.

Громко икнув, мужчина сначала очумело уставился на устремлённый точно ему в лоб острый коготь, но уже буквально через секунду его оторопь сменилась самым настоящим ужасом.

— Де-е-емон!!! Чур меня, чур!!! — завыл он пожарной сиреной и со скоростью олимпийского спортсмена-спринтера рванул прочь, как-то разом позабыв, что ещё совсем недавно едва переставлял ноги под тяжестью своей поклажи.

— Да хватит уже, Инуяша, — проводив бедолагу сочувствующим взглядом, устало вздохнула Кагоме, после чего ухватилась за вздёрнутую руку полудемона, весьма прозрачно намекая, что показывать на людей пальцем — очень невежливо. — Мы ещё и в селение-то не вступили, а ты уже народ переполошить умудрился, — кивнула она в сторону других бредущих по тракту путешественников, которые теперь предусмотрительно огибали их странную компанию на весьма почтительном расстоянии.

— Кхе, их проблемы, — мало беспокоясь о трусливых прохожих, безразлично хмыкнул Инуяша, вскользь глянув на вцепившуюся ему в локоть Кагоме. — И вообще, нечего добрым людям глаза мозолить, — хмыкнул он и будто невзначай выдернул из тонких пальцев свою руку, чтобы тут же надёжно спрятать её в широкий рукав. — Топаем дальше — и баста! Сама же говорила, что осколков нигде поблизости не чувствуешь!

— Ну, говорила, — нахмурилась Кагоме, порывисто прижав к груди опустевшие ладони. — Но ведь… — пробормотала она, пристально глядя на полудемона, который, в свою очередь, всячески избегал смотреть на неё.

— Вот тебе и «но»! — задиристо фыркнул он, старательно глядя в сторону леса, который тёмной стеной возвышался в противоположной от селения стороне. — Солнце ещё высоко, так что двигаем дальше, я сказал. И точка!

— Да какое там солнце?! — кинулась на помощь подруге Санго, видя, что та, вопреки обыкновению, возражала уж как-то слишком вяло и недостаточно убедительно, чтобы вразумить непонятно почему друг взбеленившегося полудемона. — Тучами всё небо заволокло — того и гляди гроза разразится, а дальше ни единого селения нет! Неужели хочешь, чтобы нас ненастье в лесной чащобе настигло?!

— А вы чё, сахарные — от дождичка раскисните?! — резко развернувшись к ней, зарычал Инуяша, с большим энтузиазмом вступая в новый спор.

— Чего это на Инуяшу нашло? — не сводя встревоженного взгляда с рычащего, что тебе настоящий пёс, полудемона, осторожно шепнул Шиппо Мироку на ухо. — Словно с цепи сорвался.

— Мда, — неопределённо обронил монах, который услышал малыша только благодаря тому, что тот сидел на его плече. — Он всё утро сам на себя не похож. Сначала молчал, как рыба, а теперь просто сьогун какой-то — так приказами и сеет.

— Совсем с катушек слетел, — согласно кивнул Шиппо, пристально следя за ушами полудемона и от души надеясь, чтобы те, упаси боги, не услышали его слов. — Того и гляди кусаться начнёт.

— Очень может быть... — устало вздохнул Мироку и вдруг, к ужасу лисёнка, бесстрашно шагнул вперёд. — Друзья мои, позвольте сказать! — повысил монах голос, бесцеремонно вступая между Инуяшей и Санго.

— Чего? — моргнул полудемон, от неожиданности отступив чуть назад. — Чего ты там сказать хочешь?

— Хочу сказать, что солнце, и правда, ещё высоко, — лучезарно улыбнувшись, сообщил Мироку с таким видом, будто предрёк ему бесконечное счастье до скончания века.

Не видя в упор причин для такого всепоглощающего блаженства, Инуяша озадачено уставился на монаха, попутно пытаясь понять, вселился ли в того демон придурковатости или же он просто решил поиздеваться.

— Ну и?.. — повёл ушами полудемон, чуть склонив голову набок, отчего стал похож на щенка. — И что в этом такого?

— А то, что скрыто оно под тучами, — всё так же пропел Мироку, но уже в следующее мгновение со всей серьёзностью добавил: — И в путь сейчас отправляться — чистой воды глупость!

— Блин, и ты туда же, — закатил глаза Инуяша. — Кхе, тоже пары капель испугался, да?

— Конечно, — со всей искренней уверенностью произнёс Мироку, сопроводив свои слова таким уверенным кивком, который запросто смог бы посоперничать с поклоном.

— А-а-а? — растерянно дёрнул ушами Инуяша, до конца не разобравшись, говорит ли тот серьёзно, либо просто паясничает. — Серьёзно боишься?

— Безусловно! — отрезал монах, театрально вскинув вверх руку с громко звякнувшим посохом. — Кто из жителей мира подлунного не страшится гнева небес?! — торжественно провозгласил он, и в тот же миг, как по заказу, в небе грянул оглушительный гром, что выглядело весьма эффектно, хотя и жутко неожиданно даже для самого Мироку, который от души порадовался, что под рясой не было заметно, как подогнулись его колени.

— Видал, Инуяша?! — взвизгнул Шиппо, прикрывая ручонками свою рыжую голову. — Даже сам Райджин¹-сама на тебя гневается!

— Да ни хрена! — рявкнул полудемон. — Это он на вас, задохликов, психует! Подумаешь, грохнуло разок, а вы сразу и хвостики поджали! Говорю же…

— Ох ты, божечки. Ну и шума-то от тебя, — вдруг раздался совсем рядом незнакомый женский голос, который свершил просто невозможное — прервал буйство полудемона.

Умолкнув на полуслове, Инуяша резко обернулся назад, с удивлением уставившись на придорожные каменные изваяния Дзидзо², рядом с которыми сидела молодая девушка в простом кимоно. Устроившись прямо на земле в замысловатой позе, в которой колени едва что касались лица, почти скрытого под каскадом иссиня-чёрных волос, она в свою очередь с интересом рассматривала их разношёрстную компанию, при этом ни капли не смущаясь пристального внимания с их стороны.

— Ты вообще когда-нибудь бываешь в духе? — накручивая на палец длинный вьющийся локон, сморщила девушка свой слегка курносый носик, явно наслаждаясь оторопью полудемона.

Инуяша растерянно заморгал, активно перебирая в памяти все знакомые женские лица, но упорно не находя сходства ни с одним из них. Собачьи уши, наглядно демонстрируя его мыслительную деятельность, буквально заходили ходуном: то припадая плотно к голове, то резко вставая торчком, то почти полностью уходя назад.

— Ты кто? — в конце концов не выдержал полудемон, устав гадать, почему совершенно неизвестная девица ведёт себя с ним так, будто они уже лет сто как знакомы.

— Не узнал, — без особой печали, и даже наоборот: с явным самодовольством хмыкнула девушка, обнажив в широкой улыбке ровный ряд белоснежных зубов. — А так?.. — подмигнула она и, слегка оттянув накрученную на палец прядку, резко отпустила её. Подпрыгнув пружинкой, локон вдруг блеснул ослепительной белизной, и вмиг все волосы на голове незнакомки стали серовато-серебристого цвета.

— Гинцуки?!! — выпучил глаза Инуяша, только теперь сообразив, что кроме глаз у него ещё есть и собачий нюх. Лисий запах он чуял уже давно, но в пылу спора не обратил на него никакого внимания, заочно отнеся к Шиппо, за что теперь отвешивал себе мысленные подзатыльники, ибо так лопухнуться мог разве что несмышлёный щенок.

— Гинцуки? — эхом отозвалась за ним Кагоме, пытаясь прикинуть, когда Инуяша умудрился обзавестись такими знакомствами.

— Ага, я, — просто кивнула Гинцуки, будучи полностью довольной произведенным эффектом.

— А, простите мою назойливость, но кто именно «я»? — вклинился Мироку, заинтересованно поглядывая то на нее, то на Инуяшу, который явно не спешил давать хоть какие-то пояснения.

— До чего же назойливый смертный, — хихикнула лисичка, кокетливо прикрыв кончиками пальцев губы. — Что ж, будем соблюдать правила приличия и представимся как положено, — мотнула она головой, и её серебристые волосы вмиг стали угольно-чёрными, после чего Гинцуки легко вспорхнула на ноги и бодро зашагала в сторону посёлка, небрежно обронив: — Тут недалеко чайный домик есть — там и полюбезничаем.

* * *

— Та-а-ак... Значит: Мироку, Санго, Шиппо, Кирара, Кагоме, — старательно чётко произнесла Гинцуки, поочерёдно указывая своим тонким пальчиком на каждого из новоиспечённых знакомых и при этом делая непродолжительные паузы, чтобы дать тем возможность её поправить.

Добравшись до чайного домика, лисичка вместо того, чтобы усесться вместе со всеми на длинную деревянную лавку, привычно устроилась на земле, что теперь давало ей возможность прекрасно разглядеть каждого.

— Ну, и Инуяша, конечно, — в конце концов фыркнула она, изящным жестом махнув рукой в сторону полудемона, который предпочёл держаться чуть поодаль от всех. — Мог бы и раньше представиться, а то сразу за меч схватился — весьма некультурно с твоей стороны, — немного пожурила она, впрочем, едва ли рассчитывая на его раскаяние.

— Кхе, кто бы говорил, — легко парировал Инуяша. — Сама не шибко культурно меня полукровкой вместо «здрасте» вчера обозвала.

— Ну-у-у… — неопределённо протянула Гинцуки, подыскивая подходящий ответ, но, в конце концов, просто демонстративно прижала ладонь к груди и, словно извиняясь, склонилась в лёгком поклоне.

Жесты её были плавными и изящными, словно Гинцуки исполняла какой-то танец. Кагоме даже невольно залюбовалась тем, как она превращает самое простое действие в произведение искусства. И даже её внешний вид теперь не вызывал былого недоумения, ибо Хигураши наконец поняла, почему Гинцуки решила явиться людям именно так. Конечно, демоны-лисы могли показаться в любом наряде — насколько позволяет им их мастерство перевоплощения. Поэтому поначалу было даже как-то странновато видеть перед собой босую, растрёпанную девчонку в простецком кимоно, неопределённого цвета. Но теперь, немного понаблюдав за ней, Кагоме поняла, что, оденься Гинцуки чуточку лучше, и затеряться в толпе ей точно не удастся, ибо природная грациозность всё равно возьмёт верх, сделав лису похожей на придворную даму.

«Мастерства Гинцуки не занимать», — мысленно вздохнула Хигураши, невольно покосившись на сидящего у неё на коленях Шиппо. Так искусно прятать свою звериную сущность малыш ещё не умел, ведь все его грандиозные перевоплощения держались столько же, сколько жил мыльный пузырь. А Гинцуки совершенно вольно чувствовала себя в человечьем обличье — особо не напрягаясь, скрывала хвост, клыки и прочие демонические признаки.

Видимо, подобные мысли бродили и в рыжей голове Шиппо, ибо с момента появления сородича он всё больше помалкивал, но при этом буквально не сводил с неё глаз. Хотя заговорить так ни разу и не попытался, что было чем-то уж воистину невероятным. Кагоме даже припомнить не могла, когда в последний раз видела малыша таким притихшим. Будучи всегда непоседливым, болтливым ребёнком, сейчас Шиппо вёл себя тише воды ниже травы, что наводило на мысль о разительной разнице в их лисьей иерархии.

Осознав всё это, Кагоме теперь совсем иначе смотрела на новую знакомую. Хоть Гинцуки и не задирала Инуяшу, но вела себя с ним довольно развязно. И пусть она продолжала сидеть на земле, что вынуждало её смотреть на полудемона снизу вверх, но при этом чувствовала она себя явно намного выше.

«За равного она Инуяшу уж точно не считает, — невольно насупилась Кагоме, ощущая, как внутри постепенно просыпается неприязнь к этой показушнице. — Значит, не видела, насколько он может быть сильным... И чем они, интересно, занимались вчера вечером, раз Инуяша даже меч выхватил, а так им и не воспользовался?.. — фыркнула она, теперь уже одолеваемая иным чувством, признаться в котором не желала даже самой себе. — Стоп!.. Вчера?!» — внезапно вспыхнуло внутри озарение, временно развеяв зарождающуюся ревность.

— П…погодите! — едва не подпрыгнув с лавки, воскликнула Хигураши, бесцеремонно вклиниваясь в чужой «обмен любезностями». — Выходит, вы встретились только вчера?! — с трудом подбирая слова, залепетала она, переводя удивлённый взгляд с Инуяши на Гинцуки. — Но тогда как?..

— Как Инуяша мог не узнать такое прелестное личико?! — обречённо качая головой, закончил вместо неё Мироку, видя, что с формулировкой своих мыслей у бедняжки начались настоящие проблемы. — Неужели, друг мой, у тебя такая короткая память?.. Да-а-а, никогда не мог помыслить, что ты у нас такой легкомысленный, — с весьма выразительным укором произнёс он — разве что пальцем не погрозил.

— Э-эй, полегче на поворотах! — мгновенно вспыхнул Инуяша, нервно дёргая собачьими ушами, бешеную пляску которых был просто не в состоянии контролировать. — Ты бы тоже не узнал! Она вчера совсем иначе выглядела! Кхе! Здоровенный лис и эта пигалица — найди десять отличий!.. И к тому же, — насупившись, подытожил он, — я вообще думал, что это парень.

— Что, серьёзно? — прикрыв ладонью рот, булькнула Гинцуки, пытаясь сдержать уже сотрясающий её плечи внутренний смех. — Ох ты ж, божечки! То-то бы старейшины порадовались! — прыснула она и, не справившись с собой, тут же залилась звонким хохотом, не обращая никакого внимания на косые взгляды других посетителей чайного домика. — Вот так недоразумение, — громко всхлипывая, кое-как произнесла лисичка, смахивая с ресниц слёзы. — Меня приняли за мужчину... А всё потому, что по правилам мне нельзя появляться перед хозяином в человечьем облике... Вот умора!

— Да... да пофигу мне на ваши правила! — рявкнул во всю глотку Инуяша, чем только помог паре торговцев утвердится в мысли, что им уже пора в путь — подальше от этой чайной. — А твоего хозяина ваще прибить мало! Кхе! Пусть радуется, что я ему башку вчера не открутил!.. Кстати говоря, а где этот индюк-сама? — вдруг опомнился он, машинально оглядываясь по сторонам, словно всерьёз ожидал, что Йошинори вдруг выпрыгнет откуда-то из кустов. — Разве ты не должна его нянчить?

— Йошинори-сама отдыхает, — задумчиво произнесла Гинцуки, проведя рукой вдоль своего локона, который следуя за её пальцами, плавно окрасился в серебристый цвет, но стоило ей отпустить его, как он снова стал абсолютно чёрным.

— Кхе! Так значит, он где-то здесь?! — мгновенно оживился полудемон, обводя нетерпеливым взглядом крыши стоящих рядом домов. — Вот и здорово! Мне как раз с ним потолковать очень надо! — вложив кулак в ладонь, радостно пропел он и весьма выразительно им хрустнул.

— Думаешь, я тебе это позволю? — взглянув на него исподлобья, с усмешкой произнесла Гинцуки, однако былой весёлости в ней не осталось ни капельки. Тёмно-синие глаза на миг вспыхнули, став ярко-голубыми, словно две ледышки, подсвеченные неоновым огоньком.

— А я, типа, спрашивать буду? — оскалился в ответ Инуяша и демонстративно хлопнул ладонью по рукояти Тессайги, заставив того глухо звякнуть в ножнах.

— Ну-ну, будет вам! — буквально взлетел со скамейки Мироку, уже второй раз за день принимая на себя роль миротворца. — Подраться вы всегда успеете, — похлопал он по плечу полудемона, после чего, чуть отпихнув его в сторону, с сияющей улыбкой обернулся к Гинцуки. — Вы, уважаемая, упомянули о каком-то хозяине — не могли бы вы поведать нам, кто это, и почему у нашего дорогого друга появились к нему претензии?

Насупив свой курносый носик, лисичка немного недоверчиво покосилась на монаха, который, присев на корточки, теперь смотрел ей прямо в сияющие неземной голубизной глаза. Хоть она и пыталась не подавать виду, но такая настойчивость обычного смертного немного смущала, что значительно остудило вспыхнувшую было злость.

— Ох, долго рассказывать — что-то не охота, — хмыкнула Гинцуки и крутанулась вполоборота, вроде бы демонстративно отворачиваясь от Инуяши, хотя на самом деле стремилась отодвинуться от Мироку. — Скажу только, что Йошинори-сама очень сильный заклинатель духов, — томно выдохнула она, словно делая всем огромное одолжение. — И вашему дорогому другу сильно повезло, что Йошинори-сама не счёл нужным тратить на него своё драгоценное время.

— Ещё чего! — последовала ожидаемая реакция Инуяши, которого одно лишь имя этого надутого индюка выводило из себя, а уж подобные утверждения и подавно. — Да он просто удрал, поджав хвост! Вы оба удрали, между прочим! Не то бы огребли по-взрослому!

— Ох, утешай себя этими мыслями, полукровочка, — хмыкнула, Гинцуки, даже не взглянув в его сторону. — Твоё счастье, что по законам Деревни Заклинателей нельзя пленить чужого слугу — иначе ты бы тут так свободно не тявкал!

— Чё вякнула?!! — прорычал сквозь стиснутые зубы Инуяша, всё же схватившись за рукоять меча. — А ну-ка повтори, белобрысая!

— А что тут повторять — коли ты и сам всё знаешь, — прошипела Гинцуки, устремив на него полный презрения взгляд. — С чужих шавок ошейники не снимают! — глухо произнесла она слова, ставшие последней каплей для Инуяши.

— Ну всё, дрянь хвостатая, ты напросилась!!! — гаркнул он и резко рванул Тессайгу из ножен.

Кагоме словно в замедленной съёмке видела, как взметнулся ввысь опоясанный вихрями ветра клинок, готовый в любой миг обрушится на Гинцуки, которая, судя по мелькнувшему по её лицу удивлению, только сейчас осознала, что сильно недооценила полудемона.

— Инуяша, сидеть!!! — не помня себя, заголосила Хигураши, от всей души надеясь удержать его от опрометчивого поступка, о котором он, несомненно, потом будет очень сильно сожалеть.

Магические чётки сработали исправно. На миг зажмурившись от яркой вспышки заклятых бусин, Инуяша послушно рухнул вслед за ними на землю, так и не успев высвободить разрушительную энергию своего меча.

— Хах, так я и знала, — едва успев отскочить в сторону, хмыкнула Гинцуки, стараясь, чтобы никто не заметил, как часто вздымается её грудь от неровного дыхания. — Столько гонору, а сам на привязи у девчонки с мизерными духовными силами. Пожалуй, прислуживать Йошинори-сама для тебя слишком большая честь.

— А вот и неправда, дура! — услышала Гинцуки возмущённый возглас, однако, вопреки её ожиданиям, он принадлежал вовсе не полудемону. — Инуяша мне не служит! В отличие от тебя, он вообще никому не служит! Он наш друг! — сжав кулаки, воскликнула Кагоме, бесстрашно шагнув к Гинцуки.

На мгновение лисица застыла на месте, немного растерянно глядя в лицо девчонки, которая на фоне охотницы на демонов и монаха выглядела в этой компании откровенным балластом, но тем ещё неожиданней становилась её внезапная смелость.

— Друг? — удивлённо моргнула Гинцуки, словно это слово ей приходилось слышать впервые, и она понятия не имела о его значении, но это состояние продлилось недолго. — Ой, да смеши меня, дорогуша! — мотнула она головой, мгновенно вернув себе былую самоуверенность. — А на шее у него, значит, просто украшение? — кивнула она на громко рычащего полудемона, который, едва избавившись от магии чёток, уже привстал на одно колено, готовясь продолжить их спор. — И на это оно совсем не похоже, верно? — произнесла Гинцуки и изящным движением откинула назад тяжёлую вьющуюся прядь, обнажая тем самым свою грудь, на которой поверх грубой ткани дешёвого кимоно, виднелся ровный ряд бледно зелёных бусин. — Хороши друзья, нечего сказать! — хмыкнула она, надменно взирая в устремлённые на неё ошарашенные лица.

Примечания:

¹ Райджин-сама — бог грома в буддийской, а затем и в синтоистской религии в Японии

² Дзидзо — Дзидзо-босацу (от кит. Дицзан-ван), одно из наиболее популярных японских буддийских божеств. Покровитель детей и путников.

— Магические чётки?! — не сдержавшись, воскликнула Санго, почти не моргая глядя на гладкие бусины нефрита, обрамляющие тонкую шею Гинцуки.

— Совсем как у Инуяши! — в тон ей взвизгнул Шиппо, да так громко, будто только сейчас обнаружил в себе дар речи.

— Именно, такие же, — обернувшись на эти возгласы, презрительно скривила губы Гинцуки. — Какие ваша жрица повесила на шею дорогого друга, — нарочито вычурно произнесла она последние слова, мазнув быстрым взглядом по хмурому лицу полудемона, чтобы в следующий же миг в упор уставиться на Кагоме. — Хороши друзья, нечего сказать.

Кагоме невольно поёжилась под этим пронзительным взглядом, почти физически ощущая, как внутри неприятно кольнуло чувство вины, природу которого она никак не могла понять. Ей действительно было за что просить прощения у Инуяши, который не всегда заслужено получал от неё команду «сидеть», но почему подобные чувства возникли по отношению к Гинцуки? Ведь над её четкими у Хигураши нет и не было абсолютно никакой власти — тогда чем она заслужила столь откровенную неприязнь со стороны лисицы?

— В...всё не так… — растерянно обронила Кагоме, отводя взгляд в сторону.

До чего же ей сейчас хотелось обернуться к Инуяше, чтобы увидеть в его глазах поддержку, но решиться на это так и не смогла.

— Как угодно, — гордо вскинув голову, отмахнулась Гинцуки, не желая слушать её невнятный лепет.

Словно разом потеряв интерес к их перепалке, лисица грациозно мотнула головой, вернув на место вьющиеся, густые локоны, которые тёмным каскадом упали на её грудь, надёжно скрыв от чужих глаз заклятые чётки.

— Йошинори-сама, ждёт меня, — повернувшись ко всем спиной, гордо сообщила Гинцуки, словно это было наиважнейшее событие во вселенной. — Прощайте, дорогие друзья. Надеюсь, больше не свидимся, — хмыкнула она и, словно птичка, вспорхнула ввысь.

Легко ступая босыми ножками по воздуху, будто по невидимым ступенькам, лисичка играючи перемахнула чайный домик, чтобы уже через пару мгновений скрыться за широкой крышей расположенного рядом дома.

— Мда-а-а... — проводив её взглядом, медленно выдохнул Мироку, растерянно почёсывая себе затылок левой рукой. — Вот так незадача. А ведь так хорошо общались... Однако вспыльчивая какая-то лисица попалась.

— Да она вообще странная! — выпрыгнул вперёд Шиппо и, мельком глянув по сторонам, уже совсем бесстрашно добавил: — Заладила: Йошинори-сама, Йошинори-сама... Тьфу, тоже мне пуп земли нашёлся.

— Если она из деревни Заклинателей Духов, то такое отношению к своему хозяину с её стороны вполне нормально, — вздохнула Санго, задумчиво разглядывая свою чашку с травяным отваром.

— Ты знаешь об этом? — звякнув посохом, шагнул к лавке Мироку, чтобы снова занять своё место подле неё.

— Угу, — задумчиво кивнула Санго, поглаживая указательным пальцем кромку глиняной чашки. — В нашем селении часто о них говорили. Ремесло-то схожее, — пожав плечами, небрежно хмыкнула она, будто говорила о чём-то сомнительном и неприятном. — Однако мы истребляли только ту нечисть, что чинила зло людям, а безвредных не трогали — заклинатели же наоборот искали сильных демонов, чтобы связать их духовными силами и заставить служить себе, даже если этот дух тихо-мирно жил своей жизнью, не причиняя никому проблем.

— Выходит, та же участь в своё время постигла и Гинцуки, — понимающе кивнул Мироку. — Но всё же непонятно, почему она так превозносит своего хозяина? Ведь, по идее, должна ненавидеть.

— Думаю, она и рада бы, но не может, — пожала плечами Санго. — Преданность связанного заклятием духа-хранителя к заклинателю непреложна. Пусть она трижды его ненавидит, но ослушаться никогда не посмеет и защищать будет даже ценой собственной жизни.

— Вот оно как... — вздохнула Кагоме, ощутив, как неприязнь к скованной заклятием повиновения лисице постепенно перерастает в жалость.

Скорей всего, Гинцуки и сама не понимала, что злится в первую очередь на своего хозяина. Но так как из-за магии чёток испытывать к нему нечто подобное просто не имела права, то выплёскивать своё негодование ей, видимо, приходилось на кого-то другого. И этим громотводом в этот раз пришлось выступить Кагоме.

— Бедняжка, — снова вздохнула Хигураши, осознав, что и врагу не пожелала бы такого магического рабства.

— Да ну, слишком уж она заносчивая для бедняжки! — хмыкнул Шиппо, в силу своего юного возраста, искренне не понимая этой жалости. — Нечего важничать, когда сама на коротком поводке... Фех, сама на побегушках, а на Инуяшу наехала, задавака! — выпалив это, малыш бесстрашно показал язык пустому месту, где ещё совсем недавно сидела на земле Гинцуки.

— Шиппо-чян, — слегка улыбнувшись, качнула головой Кагоме, однако вразумлять малыша всё же не стала, ибо знала, что тот вовсе не такой чёрствый, каким хотел казаться. А его задиристая речь, скорей всего, была ничем иным, как неумелой попыткой подбодрить полудемона, чью интонацию лисёнок, возможно, и не специально, но всё же очень точно скопировал.

Будучи уверенной, что старания Шиппо уж точно не остались без внимания, Кагоме резко обернулась назад, желая застать на лице Инуяши самодовольную ухмылку. Однако ничего подобного там не было и помине. Едва ли прислушиваясь к трескотне Шиппо, полудемон слабо поворачивал свои собачьи уши, пристально глядя на щербатый клинок Тессайги в своих руках, словно пытался прочесть на нём нечто важное.

— Инуяша, — осторожно позвала его Кагоме, на что тот тут же вскинул голову, немного растерянно глядя на неё, но почти сразу же снова нахмурился.

— Короче, нафиг её — эту лису драную, — вернув меч в ножны, буркнул полудемон и, не глядя ни на кого из друзей, зашагал по тропинке, ведущей к тракту. — Потопали дальше, до темноты ещё далеко.

* * *

— Чёртова соплячка! — прошипела Гинцуки, устремив недовольный взор вниз.

С гребня крыши дорогой гостиницы хорошо просматривалась улица, по которой в бесконечном движении копошился людской муравейник, вызывая внутри лисицы только раздражение. Такие маленькие и жалкие, они кичились своими надуманными идеалами, даже не осознавая, насколько смешны. И эта жрица-недоучка ведь тоже утешает себя мыслями, что полукровка ей друг, хотя продолжает держать его на поводке.

— Маленькая лицемерка, — сплюнула Гинцуки, ощущая, как внутри поднимается настоящая ярость. — Да и ты, Инуяша, ведь на самом деле терпеть её не можешь. Больше чем уверена, сними она с тебя ошейник, и ты в тот же миг разорвёшь её на клочки, вместе с теми смертными, которые только и могут, что притворяться твоими друзьями, дурача в первую очередь самих себя. Не настоящая ваша привязаность — это ежу ясно! В этом наши с Йошинори-сама отношения более честные... Мы с ним...

— Гинцуки! — вдруг грянул в самих ушах лисицы властный голос, который та услышала бы, даже если хозяин произнёс это шёпотом. Заклятые чётки скрепляли их с Йошинори крепче иных уз, настолько сильно, что полукровке и не снилось.

Самодовольно усмехнувшись, Гинцуки изящно выгнулась всем телом и тут же без опаски спрыгнула с крыши. Охваченная серебристым сиянием она, будто подхваченная потоком ветра, очертила в воздухе дугу, чтобы уже через пару мгновений обычной лисой запрыгнуть в распахнутое окно опочивальни своего хозяина.

— Я здесь, господин, — едва приземлившись разом четырьмя лапами на татами, тут же склонила она голову в почтительном поклоне.

— Где ты была? — отложив в сторону кисть, грозно спросил Йошинори, аккуратно отодвигаясь от письменного стола, чтобы не размазать свеженанесённые письмена. — Я приказал не задерживаться!

— Мои глубочайшие извинения, Йошинори-сама, — так и не выпрямившись, смиренно произнесла Гинцуки. — Это заняло чуть больше времени, чем я рассчитывала. Да и к тому же, я не хотела вас беспокоить — вы ведь были так утомлены...

— Ты нашла его? — бесцеремонно перебил её заклинатель, полностью проигнорировав последние слова.

— Да, господин, — наконец решилась поднять голову лисица. — Я расспросила местных, и большинство из них указали именно на это место. Я ходила туда смотреть — печать ослабла, но всё же нерушима. У нас ещё есть время.

— Что ж, это замечательно, — усмехнулся Йошинори, но несмотря на старания, вышло у него это как-то устало. — Сегодня же ночью отправимся туда.

— Но господин, — сделала неуверенный шаг вперёд лисица, встревожено глядя в его бледное лицо. — Вы так слабы... Вы не справитесь!

— Молчать! — вдруг рявкнул Йошинори и, схватив со стола чернильный камень, швырнул его в неё. Пролетев в паре сантиметров над ушами Гинцуки, тот с глухом стуком ударился о стену, оставив на серебристой шерсти лисицы рябь чёрных пятен.

— Господин, — так и не двинувшись с места, проскулила та, жалобно сложив уши.

— Не смей мне указывать! — сжав кулаки, прошипел заклинатель. — Это мой последний шанс. Братья только и ждут, что я с позором вернусь в деревню, так что если я не справлюсь в этот раз, то уж лучше мне умереть... Ты ведь только этого и ждёшь — верно, Гинцуки? — скосил он злобный взгляд на лисицу. — Ты же мечтаешь освободиться от подчиняющего заклятия.

— Господин, — почти прошептала Гинцуки, ещё ниже склоняя голову. — Вы же знаете, что я никогда...

— Довольно, — махнул рукой Йошинори. — Я устал. Уходи. Вечером мне понадобятся все силы, а сейчас я хочу побыть один, — договаривал он, пристально глядя в окно, поэтому не заметил, как склонилась головой к сложенным на татами пальцам молодая девушка, уронив на пол каскад длинных серебристых волос.

— Как прикажете, господин, — смиренно произнесла она.

* * *

Очередной грохочущий раскат заставил белые треугольнички нырнуть в густую шевелюру полудемона, а его самого сбиться с шага и уже с заметной опаской посмотреть на небо. Как бы не хотелось признавать, но похоже, что он действительно сильно погорячился, когда потянул друзей в дорогу, наплевав на весьма настойчивые предупреждения от Райджин-сама.

— Небо черным-черно. Того и гляди, гроза разразится, — словно угадывая его мысли, произнёс Мироку, с трепетом поглядывая на свинцовые тучи, нависшие прямо над их головами. — Идти дальше просто опасно!

— Кхе, чего там опасного? — фыркнул Инуяша, скорее из вредности отрицая то, о чём сам же только что и думал. — Ну шандарахнет разок…

— А нам и этого «разок» будет предостаточно, — подбоченилась Санго, видя, что бороться с полудемонической непрошибаемостью лучше всем вместе. — Нужно срочно искать пристанище, а то наше путешествие здесь и закончится! Правда, Кагоме-чян? — вдруг резко обернулась она к подруге, в надежде на весомую поддержку, однако…

— Э? — вскинула та голову, окинув присутствующих немного растерянным взглядом. — А… ага... Надо найти крышу над головой, — согласно кивнула Кагоме, чуть задержав внимание на полудемоне, который тут же вроде как виновато прижал собачьи уши к голове, но уже буквально в следующий миг вздёрнул их торчком.

— Кхе, куда вас девать, — резко повернувшись ко всем спиной, фыркнул Инуяша, внимательно осматривая близлежащую территорию. — Там, кажется, что-то есть! — через некоторое время ткнул он когтистым пальцем куда-то в лесную чащу, где сквозь молодую поросль слабо просматривались каменные глыбы, явно отёсанные руками человека. — Айда туда! — скомандовал он и первым зашагал в том направлении.

Подтянув лямки рюкзака, Кагоме послушно последовала за ним, даже не заметив, как Санго исподтишка переглянулась с Мироку, который в ответ на её немой вопрос лишь обречённо качнул головой.

* * *

— Ну как, годится? — обернулся Инуяша, желая увидеть реакцию друзей на хоть и изрядно покосившееся, но вполне целое строение, которое всё же отыскалось среди практически полностью разрушенного поместья, растянувшегося почти по всей вершине возвышающегося над посёлком холма. — Крыша вроде целая, — сощурился он, оценивающе осматривая сбившуюся черепицу на наличие прорех.

— Выбор у нас невелик, — устало вздохнул Мироку и снова взглянул на небо, откуда, словно в подтверждение его слов раздался раскатистый гром. — Лучше бы, конечно, было остаться в посёлке на постоялом дворе, но раз уж так вышло…

— На какой постоялый двор тебя, убогого, без гроша за душой пустят? — скривился Инуяша, упорно не желая чувствовать себя виноватым за то, что все застряли на ночь среди развалин давно сгинувшего замка, в условиях куда как далёких от комфортных. — Сам же ныл всю дорогу, что, типа, денег совсем не осталось!

— Ну, так деньги — это дело наживное, — пожал плечами Мироку. — У кого-нибудь из богатеев непременно сыскалось бы пара тройка проблем с нечистью.

— Пара тройка? — фыркнула Санго. — А не многовато ли, господин монах?

— В богатых домах непременно что-то заводится, — усмехнулся Мироку, после чего, задорно подмигнув ей, добавил: — А ежели нет, то кое-чего и присочинить можно.

— Ну ты, Мироку, и брехло, — фыркнул Инуяша, в упор не видя особой заслуги в развешивании лапши на ушах доверчивых людишек. — В том селении, поди, таких шустрил, как ты, воз да телега. Кхе! Думаешь, их всех богатеи с радостью в свои дома пускают? Да в лучшем случае нас бы в хлев определили, так что нечего тут пузыриться.

— Никогда не знаешь: где найдёшь, где потеряешь, — и не думая сдаваться, наставительно изрёк монах всем известную истину. — Можно было хотя бы попытаться — авось кому-нибудь и пригодились наши услуги. Зато здесь...

— А здесь твои песни про угнездившееся под крышей зло некому слушать, — хохотнул Шиппо. — Полуразрушенным стенам всё равно, есть ли тут демоны или нет.

— А я бы и не удивилась, если б здесь обнаружилось нечто подобное, — качнула головой Санго, скорее просто по привычке осматривая близлежащие руины, которые на фоне тёмного неба впечатление производили откровенно гнетущее. — Есть здесь всё-таки что-то зловещее... Придётся быть начеку, а то ведь, не ровен час, какая-нибудь пакость из-под камней вылезет, — обречённо вздохнула она, уже предвкушая не самую приятную ночь.

— Что ты, Санго! — видя её печаль, вдруг воскликнул Мироку и, не дав охотнице опомниться, ухватил её за руку, надёжно заключив в своих горячих ладонях. — Можешь спать спокойно, ибо я глаз не сомкну — буду охранять тебя до самого рассвета! — горячо заверил он, незаметно подтягивая стремительно краснеющую девушку поближе к себе.

— Кхе! Да было бы от кого охранять, — громко хмыкнул Инуяша, совершенно осознанно обламывая блудисту малину. — Тут даже шушерой мелкой не пахнет, так что спи сколько влезет — хоть до самого полудня!

— В такой-то дыре и до самого полудня торчать? — цыкнул Шиппо, попутно сунув свой любопытный носик внутрь хлипкого строения. — Клопы живьём сожрут, — обернувшись, сообщил он, не без ехидства глядя в насупленную физиономию полудемона.

— Вот и сиди всю ночь на улице, умник! — зарычал тот в ответ, на что лисёнок тут же показал ему высунутый язык.

— Да ладно, не всё так уж и страшно, — послышался со стороны тихий голосок повернувшись на который, оба задиры увидели застывшую чуть поодаль Кагоме. — Какая-никакая, а всё же крыша над головой, — пожала она плечами и, пройдя мимо них, бесстрашно заглянула в недра домика, мысленно отметив, что внутри он выглядит не так плачевно, как снаружи. — Думаю, одну ночь мы тут как-нибудь переживём.

— И то верно, Кагоме-чян! — воскликнула Санго и, воспользовавшись моментом, резко выдернула свою руку из ладоней монаха, после чего поспешила следом за подругой. — Утро вечера мудренее.

— Пожалуй, что так, — медленно выдохнул Мироку, переведя досадливый взгляд со своих опустевших ладоней на дверной проём, где только что скрылись обе девушки. — Утро вечера мудренее, — с ещё одним более тяжёлым вздохом повторил он и, выдернув из земли свой посох, двинул следом за ними, чуть приостановившись, чтобы пропустить вперёд себя Шиппо с Кирарой.

— Вот так бы и сразу. А то устроили тут скулёж на ровном месте, — буркнул Инуяша и, мельком глянув на ещё сильнее почерневшие тучи, последним шагнул за порог.

* * *

Оглушительный раскат грома разорвал тишину ночи, следуя по пятам за вспышкой молнии, что ярким росчерком рассекла затянутое тучами небо, на миг осветив заброшенный сад. Замысловатые тени, похожие на жутких, бесформенных чудовищ, мелькнули на обшарпанной стене, заставив так невовремя приоткрывшую глаза Кагоме крупно вздрогнуть всем телом. Чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, девушка аккуратно приподнялась в своём спальном мешке, подслеповато вглядываясь во вновь окутавший помещение мрак.

С большим трудом разведённый очаг давно погас, и его не до конца остывшие угли больше не могли дарить помещению ни тепло, ни даже слабое освещение. Однако очередная вспышка, мелькнувшей за окном молнии, мгновенно выхватила из тьмы маленькую комнату со спящими друзьями, которым, судя по их безмятежности, бушующая снаружи стихия совсем не мешала. Даже Шиппо спокойно себе посапывал под боком, не дёрнув и хвостиком, даже когда до их домика докатился басовитый раскат.

— Райджин-сама гневается, — прошептала Кагоме и, глубоко вздохнув, аккуратно выбралась из спальника.

Кое-как наощупь отыскав свои туфли, она мышкой прошмыгнула мимо спящей в обнимку с Кирарой Санго и, неловко ступая по скрипучему полу, со всей возможной осторожностью добралась до двери.

Шагнув за порог, Хигураши вдохнула полной грудью наполненный озоном воздух, пристально глядя на линию горизонта, где над тёмным лесом тяжёлые тучи время от времени вспыхивали изнутри от зарождающихся в них электрических разрядов.

— Красиво, — выдохнула Кагоме, когда к верхушкам деревьев резко спустились пылающие нити молнии, чтобы тут же и погаснуть.

— Ага, красиво. Шибанёт разок, и головешкой станешь — глазом моргнуть не успеешь.

Инуяша вроде бы не кричал, не вопил, а даже совсем наоборот — говорил тихо и спокойно, но Кагоме хватило и этого, чтобы едва не лишиться чувств от его неожиданного появления у неё за спиной. Издав какой-то неопределённый звук — смесь мышиного визга и нервного смешка — она испуганной кошкой отпружинила от земли, отскочив от полудемона на несколько шагов.

Задним умом Хигураши понимала, кто перед ней и что бояться тут совершенно нечего, но получившее немалую дозу адреналина тело всё ещё продолжало сильно дрожать, будто та находилась в страшной опасности.

— И-и-и-и, — перемежая эти ультразвуковые сигналы громким клацаньем зубов, попыталась Кагоме выдать что-нибудь членораздельное, но так в этом и не преуспела.

— Ты чего? — озадаченно вглядываясь в её очумелую физиономию, буркнул полудемон, кажется, даже с лёгкой обидой в голосе. Слабо поворачивая собачьи уши, он застыл на месте в ожидании, когда у Кагоме закончится этот припадок, возникший, по его мнению, совершенно на ровном месте.

— Инуяша, — приложив ладонь к часто вздымающейся груди, наконец достаточно чётко произнесла Кагоме, с возмущением уставившись в его сверкающие золотом глаза, блеск которых не могла скрыть даже кромешная тьма. — Разве можно вот так подкрадываться, — выдохнула она, лишний раз поражаясь, как обычно топающему, ровно слон, полудемону порой удаётся двигаться абсолютно бесшумно, да так, что и ниндзя позавидовал бы.

— А я разве подкрадываюсь? — мгновенно надул губы Инуяша. — Это просто ты замечталась и ничего вокруг не замечаешь. А между прочим, зря. Санго всё-таки была права — что-то тут точно есть.

— Тут неподалёку? Ты что-то чуешь? — завертела Кагоме головой в разные стороны в совершенно бесполезных попытках что-либо увидеть в окутавшем всё вокруг мраке, который буквально через секунду услужливо подсветила вспыхнувшая вдалеке молния. — Ой, мамочки! — приглушённо взвизгнула от неожиданности Хигураши и резко шарахнулась вперёд, со всего размаха влипая в Инуяшу.

— Опа! — ловко принял он её в свои объятия, на всякий случай как можно крепче прижав к груди.

Не вполне доверяя собственным ногам, Кагоме послушно повисла в руках полудемона, словно кошка, вцепившись его алую рубаху, хотя это и было абсолютно лишним. Обхватив одной рукой за плечи, а другой за талию, Инуяша настолько надёжно зафиксировал её в вертикальном положении, что даже захоти она высвободиться, точно не сумела бы. Впрочем, Кагоме и не пыталась. Затаив дыхание, она просто уткнулась носом в шерстяную ткань на его груди, с замиранием сердца ожидая, что будет дальше.

Отпускать её явно не спешили, чему Хигураши совершено не возражала, ибо была готова простоять вот так хоть целую вечность. Однако эта самая вечность оказалась какой-то слишком короткой из-за раскатистого грома, волной прокатившейся от дальних гор и заставивший их с Инуяшей испуганно шарахнуться друг от друга в разные стороны. Причём полудемон сделал это с особым рвением, буквально отпихнув от себя Кагоме, но, спохватившись, всё же придержал её за локоть. Но почти сразу же отпустил, едва удостоверился, что та твёрдо стоит на земле.

Покачнувшись на вмиг ставших ватными ногах, Хигураши прижала обе руки к груди, словно хотела таким образом унять неистовое сердцебиение.

— Инуяша, — немного помолчав, сипло произнесла она и тяжело сглотнула, чувствуя, как сильно пересохло во рту от волнения.

До чего же ей сейчас хотелось спрятать пылающее лицо в ладонях и стремглав кинуться обратно в хижину, чтобы укрыться там от своей неловкости, а ещё и от глупого желания завести этот дурацкий разговор посреди ночи. Однако поступить столь малодушно Кагоме не могла, ибо уже до чёртиков устала от всех этих бесконечных сомнений и недомолвок, которые оказались куда хуже любой их громогласной ссоры.

— Инуяша, ты на меня злишься? — наконец собравшись с духом, попыталась уверенно произнести Кагоме, но вместо этого издала чуть слышный шёпот, который едва ли смог бы уловить простой человек, не обладающий звериным слухом.

— За что? — прижав уши к голове, буркнул в ответ полудемон, отведя взгляд куда-то в сторону.

— За всё, — порывисто выдохнула Кагоме, нервно комкая подол своей школьной юбки. — За чётки... За то, что усадила тебя перед Гинцуки... За уши, в конце концов, — всхлипнула она и тут же прикусила губу, боясь всё окончательно испортить своими слезами.

С трудом произнося свою сбивчивую речь, Хигураши всё ниже склоняла голову, поэтому только могла догадываться о инуяшиной реакции на свои слова. Она была уверена, что сейчас полудемон нахмурился ещё сильнее, хотя, казалось, что сильнее уже просто некуда. Однако если бы она всё же решилась взглянуть на него, то с удивлением обнаружила бы озадаченно вытянутую физиономию, с которой Инуяша взирал на неё, стараясь переварить услышанное.

Чужая логика явно осталась где-то за гранью понимания полудемона, и он уже всерьёз собрался было спросить напрямик, что это за ерунду только что услышал, но вместо внятных слов выдал лишь протяжное:

— Ч-чего-о-о?

«Здрасте, приехали — слазьте, — резко выдохнул Инуяша, с подозрением вглядываясь в лицо Кагоме, которое та, низко склонив голову, почти полностью спрятала под чёлкой. — Она чё, реветь собралась?»

Только этого ему и не хватало! С чего ей вообще приспичило — обиделась за что-то? Тогда зачем спрашивает, злится ли он? Да на неё попробуй разозлись — разревётся белугой или усадит раз пятьсот. И что это за дурацкая привычка устраивать ему ребусы? Почему бы прямо не сказать, что не так — и не маяться зазря. А то: чётки, уши — что тут к чему, пойди разбери!

— За... за что я на тебя злюсь? — сощурив свои янтарные глаза, попытался уточнить полудемон, всё ещё надеясь, что ему всё доступно объяснят, но не тут-то было.

— Я понимаю, что ты имеешь на это полное право! — вдруг резко вскинула голову Кагоме, чем заставила Инуяшу от неожиданности отпрянуть назад.

На всякий случай поплотнее прижав к голове свои белые треугольнички, полудемон очумело уставился на полную решимости Хигураши, искренне не зная, что ещё от неё ожидать.

— Но... но так ведь тоже нельзя! — затараторила та, словно уже слышала от него возражения. — Я же ничего плохого... Просто так получилось... И за уши тебя трогать... Если тебе так неприятно, то я больше никогда не буду... — перемежая свою торопливую речь громким шмыганьем носа, выпалила она, чем окончательно добила полудемона.

— Э-э-эй, погодь! А это-то тут при чём?! — почти провыл он, запустив пятерню в свою густую шевелюру, словно хотел проверить, не треснул ли череп от обилия вываленной на него информации. — Ну, Гинцуки — это туда-сюда понятно, а вот остальное-то каким боком?!

— Значит, ты из-за неё на меня обиделся? — моментально насупилась Кагоме, пока ещё для себя не решив, стоит ли ей сейчас извиниться или же обидеться самой. — Злишься, что я тогда вмешалась?

— Да, блин, не злюсь я — с чего ты взяла?! — перешёл инуяшин вой в отчаянный рёв. — Вмешалась, и вмешалась — хрен с ней, с этой лисой! Чего тебя так разбирает — ни фига не пойму! — рявкнул полудемон, решив, раз уж не аргументами, так хоть громкостью достучаться до этой упёртой девчонки.

— Это не меня разбирает! Это ты со вчерашнего дня весь взвинченный! И всё это... Всё это после встречи с Гинцуки, — вдруг снизошло на Кагоме внезапное озарение, от которого ей вдруг отчаянно захотелось разреветься. — Я же права, верно? — совсем другим тоном произнесла она, с большим трудом проглотив подступивший к горлу ком.

— Да ну-у-у... это... — протянул Инуяша почёсывая себе затылок когтями и при этом слабо поворачивая собачьи уши, будто прислушивался к чему-то. — Кхе, да глупости всё это! — в конце концов фыркнул он и тут же уселся на землю, поджав под себя ноги.

— Не глупости! — возмутилась Кагоме и, стараясь не дать полудемону спрятаться за длинной белой чёлкой, присела на корточки, прямо напротив него.

— Глупости! — отвернувшись в сторону, буркнул Инуяша, ибо чувствовал себя по-настоящему неуютно под её пристальным взглядом.

— Не глупости! — и не думала отступать Хигураши.

— А я говорю: глупости!!!

— А я говорю: не глупости!!! — в тон ему рявкнула Кагоме и, подхватив с плеч полудемона белые локоны, резко дёрнула их на себя, чем заставила того повернуть голову.

— Да с чего ты взяла?! — зарычал Инуяша и буквально вырвал из её рук свои волосы, но отворачиваться снова уже не стал.

— А с того, — насупилась Хигураши, прижав обе ладони к груди, словно в защитном жесте. — С того, что ты после её ухода как в воду опущенный? — попыталась выдать она едкое замечание, но вместо этого в очередной раз громко всхлипнула. — Всё время дуешься и на меня совсем не смотришь... Я знаю, что мне не стоило лезть в ваши демонические разборки, — потупившись, пробормотала Кагоме, чувствуя, как глаза постепенно наполняются влагой. — Но ведь я совсем не хотела тебя унизить или что-то в этом роде. Просто тогда мы находились посреди населённого пункта, а Рана Ветра…

— ...раздолбала бы там всё к чертям, — с тяжёлым вздохом закончил вместо неё Инуяша, пристраивая выдернутого из-за пояса Тессайгу у себя на плече.

— А? — резко вскинула голову Кагоме и, громко шмыгнув носом, с удивлением уставилась на полудемона, до конца не веря, что это ей не послышалось. Плакать расхотелось окончательно.

— Ну, — дёрнул тот одним ухом, опустив смущённый взгляд вниз. — Я тогда чутка психанул. И хорошо, что ты меня остановила, — с трудом признался он, бездумно ковыряя когтем землю.

— Так ты за это не сердишься? — дрогнула на губах Хигураши робкая улыбка. — Совсем-совсем — правда?

— Да не сержусь я! — подкатил глаза полудемон. — Не сержусь — двести раз уже повторил!

— Тогда почему ты такой взвинченный? — склонив голову набок, продолжила свой допрос Кагоме, решив пользоваться моментом на полную катушку — во что бы то ни стало докопаться до истины. Слова Инуяши, несомненно, успокоили её, но полностью изгнать поселившегося глубоко в душе червячка так и не смогли. И пусть умом Хигураши понимала, что ревновать к Гинцуки, на самом деле, глупо, однако ничего не могла с собой поделать.

— Да потому, — повёл свободным плечом Инуяша. — Кхе, да не знаю я... Просто это как-то странно — неправильно, что ли. Мелкий правду сказал: Гинцуки сама на поводке, а ещё важничает. И этого недоноска, своего хозяина, до небес превозносит, хотя в нём кроме понтов вообще ничего нет. Он даже ауру не чувствует — заклинатель, блин, хренов. Не понял, что я полукровка, хотя в упор смотрел. А Гинцуки перед ним чуть ли не на пузе ползала. Тьфу! Даже вспоминать противно, — сплюнул полудемон, чувствуя, как внутри снова поднимается волна раздражения.

— Это всё заговорённые чётки, — вздохнула Кагоме и, подобрав юбку, уселась рядом с Инуяшей. — Как Санго-чян и говорила... Хотя немного странно, — задумчиво пробормотала она, прижав указательный палец к подбородку. — Если Йошинори слабый заклинатель, то как тогда смог создать такие мощные чары? Гинцуки — неслабый демон, и чтобы связать её настолько крепкими узами, нужны не абы какие духовные силы.

— Это точно, — навострил собачьи уши Инуяша, вполоборота повернувшись к ней. — Он, сто пудов, не смог бы!

— Тогда выходит, что хозяин Гинцуки на самом деле совсем другой человек? — с сомнением произнесла Кагоме, искренне не зная, возможно ли вообще такое.

— Ага, выходит, — воодушевился полудемон, которого больше чем устроил подобный вариант. — Он-то и обязал её служить этому хиляку... Кхе! Да этот Йошинори ещё хуже, чем я думал — пустозвон с манией величия!

— А может, всё совсем не так, как кажется, — не спешила Кагоме ставить все точки над «i», ибо видеть в хозяине Гинцуки какого-то монстра воплоти ей упорно не хотелось. Да и думать плохо о совершенно незнакомом человеке было как-то нехорошо, а уж наводить на него напраслину за глаза и подавно. — В конце концов, мы ведь многого не знаем, — вздохнула Хигураши и, словно невзначай, прильнула бочком к Инуяше, прячась от прохладного ветра, принесшего из-за леса отголоски непогоды. — На всё всегда есть свои причины.

— Кхе, не нужно никаких особых причин, чтобы быть засранцем, — буркнул полудемон и слабо ёрзнул на месте, но уж точно не от холода. Тепла, исходящего от прижавшейся к нему девушки, вполне хватило, чтобы его бросило в жар.

— Да, возможно, — пожала плечами Кагоме и, сладко зевнув, совсем по-хозяйски обхватила руку полудемона, ещё теснее припадая к нему. — Но всё же...

— Да никаких «всё же»! — скривился Инуяша, не испытывая ни малейшего желания искать оправдания заносчивому поведению Йошинори. — Видела бы ты, как он себя вёл. Весь такой из себя — пальцы веером, сопли пузырём. Типа: я весь такой крутой, раз мне демон-лис хвосты заносит. Видите ли, благодаря бусикам, он теперь помыкать Гинцуки будет, чтобы та перед ним ковриком стелилась. Тьфу!.. Вот ты же так себя со мной не ведёшь, хотя и можешь в любую секунду носом в землю вдолбить! — вдруг выпалил он и, навострив уши, уставился на Кагоме, но увидеть смог лишь её макушку.

— Угу, не веду, — проехалась та щекой по его рубахе в коротком кивке. — Зато за уши без спросу трогаю, — еле слышно пробубнила она, чуть сильнее сжимая его руку.

— Да ну, трогай — не жалко, — заметался растерянный взгляд полудемона из стороны в сторону. — Мне… мне вовсе не неприятно… Кхм... Даже совсем наоборот, — отчаянно краснея, процедил он и сам же поразился такой своей откровенности. — Только это... Ну… Короч, не перестарайся... В смысле… Я того... Ну, сдерживаться-то я умею... Но как бы… Я имею в виду… Алё, ты меня ваще слушаешь? — нахмурился Инуяша, наконец заметив, что Кагоме никак не реагирует на его признания.

Не рискуя делать резких движений, полудемон чуть склонился вперёд, старательно навострив уши, которые вскоре совершенно чётко уловили тихое посапывание.

— Нет, но вот ведь зараза! — зашипел возмущенной змеёй Инуяша, наконец разглядев среди тёмных прядей лицо безмятежно спящей у него на плече девушки. — Я тут перед ней распинаюсь, а она знай себе дрыхнет! — фыркнул он и уже было протянул свободную руку, чтобы разбудить эту нахалку, но в последний миг остановился. Аккуратно, стараясь не потревожить, он легонько провёл костяшками пальцев по щеке Кагоме, откровенно наслаждаясь тем, как скользнула по её губам лёгкая улыбка, словно в попытке поймать это мимолётное прикосновение.

— Ну вот, — убрав от её лица руку, тяжело вздохнул Инуяша, после чего задрал голову вверх, чтобы без особого интереса уставиться в черноту туч, внутри которых изредка вспыхивали едва заметные вспышки, но уже без сопровождения громовых раскатов. — Ну как, успокоился, Райджин-сама? — хмыкнул полудемон, усмехнувшись затихающей грозе, которая, словно подмигивая, напоследок ещё разок вспыхнула среди тяжёлых облаков, из которых в ту же минуту ему на нос упала первая капля.

— Вот ведь, — цыкнул Инуяша, уже чувствуя на себе хоть и мелкие, но всё более частые брызги начинающегося дождя. — Теперь ещё и в дом её тащить придётся, — буркнул он, словно эта задача будет стоить ему уймы сил. — Ну да ладно. Куда ж её девать.

С едва скрываемым самодовольством полудемон отложил в сторону Тессайгу, после чего, придерживая освободившейся рукой плечо Кагоме, подался чуть в сторону, стараясь высвободиться из её хватки. Однако сделать это оказалось куда как сложнее, чем он думал сначала. Сомлевшая девушка не то, что не разжала пальцы, а даже совсем наоборот — ещё крепче вцепилась в него.

Явно не желая так просто расставаться со своей добычей, Хигураши, находясь на меже сна и реальности, инстинктивно жалась к источнику тепла, искренне не понимая, почему он так отчаянно пытается от неё сбежать. И пусть спать полусидя было не очень-то удобно, но, как ни странно, в таком положении ей было намного уютней, чем на самой мягкой кровати.

«Минуточку. Ну ещё минуточку», — уткнувшись носом во что-то мягкое, мысленно умоляла она, как малыш, которого мама будит утром в школу.

До чего же ей хотелось, чтобы это сонливое, наполненное живым теплом мгновение длилось как можно дольше. Но, к сожалению, эта скромная мечта просто не могла исполниться. Реальность с оглушительным грохотом ворвалось в её безмятежность, оставив в ушах неприятный звон, к которому вскоре добавилась отборная ругань, грянувшая почти у самого её уха.

Не дав опомниться, в плечо Кагоме больно вцепилась когтистая рука и тут же резко вздёрнула её вверх, грубо поставив на ноги, которые тут же благополучно подогнулись. Взвизгнув от неожиданности, Хигураши мёртвой хваткой сжала пальцами плотную ткань, с запозданием опознав в ней алую рубаху полудемона.

— Инуяша! — жалобно пискнула Кагоме, видя перед собой лишь пелену белоснежных волос, которые взметнулись ввысь, когда полудемон, обхватив её обеими руками, резко отпрыгнул в сторону, на ходу гаркнув так, что аж голова загудела:

— Да твою ж мать!!!

Причину его злости Кагоме поняла секундой позже, когда Инуяша, наконец отпустив её, шагнул вперёд, стараясь заслонить собой от огромного чудовища, которое буквально кубарем выкатилось из недр заброшенного сада, чудом не задев их обоих.

Сердце, казалось, замерло в груди, когда Кагоме, почти не мигая, уставилась на исполинского зверя, шерсть которого буквально встала дыбом, сверкнув в кромешной тьме серебристым блеском до самых кончиков трёх хвостов. Упершись в землю своими массивными лапами, животное с надломленным изяществом вытянулось вперёд, с трудом скрывая, что каждое движение даётся ему весьма болезненно.

— Это же серебряный лис, — пробормотала Кагоме, наконец более детально разглядев демона, и тут же громко воскликнула от озарившей её неожиданной догадки: — Гинцуки?.. Это ведь Гинцуки, да?!

Услышав своё имя, лиса на миг скосила на них с Инуяшей светящиеся синевой глаза, чтобы сразу же отвернуться в сторону сада, откуда уже слышался жуткий скрипучий рёв неведомого существа. Чёрная громада, со светящимися ярко-красными глазами медленно выступала из темноты, постепенно приобретая очертания нескладного медведя со слишком длинными передними лапами. Массивные плечи резко переходили в короткую шею, на которой выделялась несоизмеримо большая голова с вытянутой мордой и приоткрытой слюнявой пастью, из которой, вместе с дыханием, вырывалось облако едкого пара, издалека отдающего гнилью.

Рваное дыхание с хрипом вырвалось сквозь оскаленные клыки Гинцуки, когда та, громко зарычав, припала на передние лапы, готовясь атаковать, несмотря даже на то, что значительно проигрывала монстру в размерах.

— Инуяша, она же... — воскликнула Кагоме, к своему ужасу, заметив, что весь правый бок лисы от шеи до кончиков передних лап покрыт одним сплошным бурым пятном, совершенно явственно выделяющимся среди серебристой шерсти. — Ей не выстоять!

— И ежу понятно, — рыкнул полудемон сквозь стиснутые клыки и уверенным движением схватился за рукоять Тессайги, однако выдернуть из ножен так и не успел.

— Гинцуки, взять!!! — вдруг грянул откуда-то сбоку приказ, услышав который лисица резко сорвалась с места.

Совершенно не думая о ранах, она в один прыжок достигла демона и, каким-то чудом миновав острые когти, метко вцепилась клыками в его короткую шею. И в тот же миг пойманный за глотку монстр, запрокинув голову, издал протяжный, визгливый рёв, который буквально заполнил всё вокруг.

Зажав руками уши, Кагоме упала на колени, чувствуя, как этот звук проникает прямо в мозг, причиняя вполне физическую боль, и ей было даже страшно подумать, что сейчас должны ощущать обладатели звериного слуха. Поморщившись, Хигураши подняла взгляд на Инуяшу и ужаснулась, увидев на его лице болезненную гримасу. Всё ещё продолжая стоять на нетвёрдых ногах, он в точности повторял её жест, но в силу своей физиологии руки держал значительно выше, почти у самой белокурой макушки, плотно зажимая собачьи уши, которым, Кагоме была уверена, было в сто крат больнее, чем человеческим.

— Гинцуки, держи!!! — каким-то чудом прорвался сквозь этот невообразимый шум, незнакомый мужской голос, который Кагоме скорее даже почувствовала, чем услышала.

Откуда он звучал, определить было просто невозможно. Поэтому, больше доверившись своей интуиции, Хигураши резко обернулась в сторону битвы, чтобы увидеть застывшего на сравнительно безопасном расстоянии парня в дорогих одеждах. Сложив пальцы в замысловатый символ, он, закрыв глаза, бормотал какое-то заклинание, и с каждым произнесённым словом висящие на его локтях чётки начинали светиться и приподниматься вверх, будто их кто-то дёргал за невидимые нити. Пот градом катился по его вискам, стекая на бледные, почти серого цвета щёки. Да и по всему было видно, что заклинание даётся ему с огромным трудом.

— Он не успеет, — прошептала Кагоме, мельком оглянувшись на Гинцуки, которую монстр трепал, словно та была тряпичной куклой, стараясь оторвать от себя. — Хватит!!! — не помня себя, заголосила Хигураши и, с трудом преодолевая головную боль от всё никак не затихающего воя, бросилась к незнакомцу.

— Стой, дурёха! Куда тебя понесло! — рявкнул Инуяша и тут же сдернул с головы одну руку, намереваясь перехватить глупую девчонку, но промахнулся. Когтистые пальцы схватили лишь воздух, а в лишившееся защиты собачье ухо тут же хлынул противный звук, вызвав у полудемона новый взрыв боли, от которой у него мгновенно потемнело в глазах.

Не желая сдаваться, Инуяша всё равно упрямо ринулся следом за Кагоме, но после первого же шага его неминуемо повело куда-то в сторону. Шатаясь, как пьяный, он отчаянно пытался идти ровно, но вскоре осознал, что уже не понимает, куда именно ему нужно двигаться.

И ежу было понятно, что с такой ориентацией в пространстве, он не смог бы сейчас догнать даже муравья, не то что шуструю девчонку, на которую этот скрипучий визг, похоже, практически никак не влиял. Единственное, что в данной ситуации мог сделать полудемон, это весьма громогласно высказать вариант того, что он потом сделает с этой дурёхой, если она сейчас же не вернётся.

Уши Кагоме полыхнули огнём, когда она, подстёгиваемая не самыми приличными обещаниями полудемона, с едва не выпрыгивающим из груди сердцем неслась вперёд, стараясь безопасно обогнуть сцепившихся демонов, которые легко могли раздавить её, как таракана, причём даже не заметив этого.

Мысленно молясь богам удачи и отчаянно ругая себя за дурацкую привычку лезть не в своё дело, она набрала побольше воздуха в грудь и, рискуя порвать голосовые связки, закричала так громко, как только могла:

— Йошинори, довольно!!! Прикажи ей отпустить!!! Она же погибнет!!!

Как ни странно, а добиться своего Кагоме всё же удалось. Услышав этот отчаянный вопль, заклинатель заметно покачнулся и инстинктивно открыл глаза, невольно прервав своё заклинание. Его лицо на миг удивлённо вытянулось, а губы скривились в попытке что-то сказать, но произнести хоть слово он так и не смог, ибо в тот самый миг в него с размаху врубилась очумелая девица, которая, набрав скорость, просто не смогла вовремя остановиться. Йошинори едва успел повернуться боком, что помогло ему каким-то чудом устоять на ногах после этого тарана, однако врезавшаяся в него Кагоме не могла похвастаться подобной ловкостью. Заваливаясь на спину, она в попытке сохранить равновесие неловко взмахнула руками, наотмашь хлестнув Йошинори по локтю, чем невольно заставила его разомкнуть скрещённые пальцы и разорвать печать. И в тот же миг висящие в воздухе заговорённые чётки ярко вспыхнули ослепительным светом, прежде чем обычными бусами упасть на землю, куда следом за ними шлепнулась и взъерошенная Хигураши, стараясь восстановить дыхание после своего спринтерского рывка.

Лицо Йошинори исказилось от ужаса, когда он, затравленно уставился на лишившиеся всякой магии чётки, словно не веря своим собственным глазам. Бескровные губы зашевелились в тщетной попытке произнести хоть одно слово вслух, но это оцепенение продлилось лишь до того момента, пока его взгляд не метнулся к сидящей у самых его ног девушке.

— Т-ы-ы-ы!.. — прохрипел Йошинори, и его глаза на миг вспыхнули настоящей яростью, но так же стремительно и угасли, а по лицу скользнула тень безысходности, как у обречённого на смерть человека, уставшего от борьбы за свою жизнь. — Что ты натворила...

Закусив губу, Кагоме виновато потупилась, не в силах вынести этот полный отчаяния взгляд парня, мечту которого только что, пусть и не нарочно, но всё же разбила. Видать, Йошинори был действительно слабым заклинателем, раз ему стоило стольких усилий создать подчиняющие чары, которые в своё время без особого труда дались даже бабушке Каэдэ. Конечно, существовала вероятность, что с чистокровной нечистью этот фокус срабатывал не так легко, как с полукровками, но Кагоме почему-то в это верилось с большим трудом. Скорей всего Инуяша был совершенно прав — способности Йошинори на самом деле вовсе не на таком уж и высоком уровне, как утверждала Гинцуки.

Гинцуки!

Внезапное осознание, какой ценой Йошинори пытается добиться своей цели, мгновенно привело Кагоме в чувство, а очередной грохот, сопровождаемый ещё одной порцией неприятного визга, мгновенно вернули ей былую уверенность. Решительно отбросив в сторону все возникшие сожаления, Хигураши упёрлась руками о влажную от дождя землю и, глубоко вздохнув, резко поднялась на ноги, при этом от души надеясь, что отчаянно трясущиеся колени не подогнутся, и она снова не шлёпнется в грязь.

— Йошинори-сан, — глухо кашлянув, чтобы вернуть осипшему голосу необходимую чёткость, произнесла она, глядя в упор на молодого человека, который, словно разом потеряв ко всему интерес, отстранённо рассматривал утопающие в луже чётки, где не наблюдалось даже слабого свечения духовной силы. — Йошинори-сан, пожалуйста, прикажите Гинцуки отпустить демона! Он ведь убьёт её!

Кагоме откровенно боялась, что парень её попросту не услышит, потому старалась говорить как можно громче и увереннее, чтобы перекрыть шум непрекращающейся битвы, а ещё, чтобы привести в сознание заклинателя, который, казалось, окончательно впал в ступор. К счастью, эти усилия увенчались успехом, однако вовсе не тем, на который она рассчитывала.

— Да как ты смеешь мне указывать?!! — вдруг рявкнул Йошинори, чем заставил Кагоме крупно вздрогнуть.

Инстинктивно отступив на шаг, Хигураши изумлённо уставилась в его перекошенное лицо, словно сомневаясь, что перед ней тот самый человек, что и минуту назад. В этом Йошинори не было и частицы того отчаяния и безнадёги — в мгновение ока всё это сменилось всепоглощающим гневом и откровенной неприязнью.

— Не лезь, куда не звали, маленькая дрянь! — прошипел он сквозь стиснутые зубы, буквально испепеляя Кагоме взглядом. — Жизнь Гинцуки тебя совершенно не касается!

— Да... да как же это?.. — пробормотала Хигураши, искренне не понимая, почему тот вдруг накинулся на неё, вместо того, чтобы броситься спасать своего соратника, раз уж теперь стало абсолютно ясно, что затея с чётками полностью провалилась. — Как же это не касается! — словно опомнившись, прокричала она, всё ещё надеясь достучаться до здравого смысла заклинателя. — Предлагаешь просто стоять и смотреть, как она погибает?! Заклятие не удалось, Гинцуки ранена! Самое мудрое сейчас — отступить! Отзови её, а демона мы сами уничтожим — у моих друзей достаточно сил и опыта, чтобы...

Кагоме хотела сказать ещё много чего, но все слова разом застряли у неё в горле, когда Йошинори вдруг запрокинул голову и громко рассмеялся. Громко, отрывисто — он словно выплёвывал этот неестественный хохот, в котором не было ни грамма весёлости. Так мог смеяться разве что умалишённый — и от этого Кагоме сделалось откровенно не по себе, однако по-настоящему жутко стало, когда Йошинори вдруг внезапно замолк.

— Да что ты вообще понимаешь? — криво усмехнулся он, бросив на Хигураши полный презрения взгляд, от которого у бедняжки мороз пробежал по позвоночнику. — Лису пожалела? Дурочка!.. Если сдохнет — найду слугу посильнее, — хмыкнул он и резко подался вперёд.

Кагоме даже на миг зажмурилась, уже всерьёз думая, что тот сейчас ударит её, но Йошинори лишь нагнулся, чтобы подобрать лежащие подле её ног чётки. Накинув их на руки, чтобы те повисли на согнутых локтях, он вновь скрестил пальцы, формируя таким образом новую печать.

— Гинцуки, держи его! — произнёс Йошинори, и Хигураши вновь ощутила, как его голос каким-то странным эхом отразился в самой её голове, будто и не был звуком вовсе. — Я вновь сотворю заклинание, — пробормотал он и закрыл глаза.

— Вот ведь дебила кусок! — не сдержавшись, выдала Кагоме чужую фразочку и уже было качнулась в сторону Йошинори, чтобы выхватить у него эти треклятые чётки, но не успела сделать и шагу, как совсем рядом раздался оглушительный грохот, от которого содрогнулась земля. А ещё через секунду буквально в двух шагах от них рухнуло обмякшее тело Гинцуки.

Взвизгнув, Хигураши присела на корточки, прикрывая обеими руками голову от брызнувших во все стороны комьев грязи. Одуряющий визг демона, не прекращающийся всё это время, так резко стих, что на миг девушке даже почудилось, что она потеряла слух. Однако это впечатление очень быстро рассеялось, когда до её ушей донёсся хриплый, протяжный вой, постепенно переходящий в булькающее рычание, чтобы затем стать жалобным поскуливанием.

Тяжело сглотнув подступивший к горлу ком, Хигураши аккуратно приподняла голову, ошарашено уставившись на лежащую прямо перед ней трёххвостую лисицу, слабо шевелящую лапами в бесполезной попытке подняться. Весь её бок представлял собой сплошную рваную рану, так что оставалось загадкой, как она смогла продержаться так долго в битве со столь страшным противником, чья чёрная громада лохматым силуэтом выступала из темноты, нагоняя ужас одним своим видом.

Стараясь громко не стучать зубами, Кагоме затравленно уставилась на монстра, который, упёршись передними лапами в землю, мотал из стороны в сторону слюнявой мордой, иногда с неприятным чавканьем слизывая с себя длинным языком капли крови, что брызнули из раны на горле, когда Гинцуки вцепилась в него клыками. Хигураши от всей души надеялась, что тот и дальше будет настолько же занят, чтобы не вспомнить про недобитого противника.

— Гинцуки, — услышав очередной болезненный всхлип, жалобно пискнула Кагоме, снова глянув на лисицу, которая, крупно вздрогнув всем телом, вдруг буквально на глазах стала уменьшаться в размерах, постепенно теряя свой звериный облик.

Густая шерсть, от лап до самой шеи заметно потемнела, стремительно меняя цвет и текстуру, пока полностью не стала грубоватой тканью изодранного, сплошь залитого кровью кимоно, мешковато облегающего тонкую фигурку молоденькой девушки, чьи длинные волосы серебристой волной стекали по мелко вздрагивающим плечам, ложась на раскисшую от дождя землю.

— Гинцуки! — почти на четвереньках бросилась к ней Кагоме, уже чувствуя зловоние, вырывающееся из приоткрытой слюнявой пасти чёрного, как сама ночь, демона, предвкушающего ужин из лисятины, щедро сдобренной человечьей кровью. — Гинцуки, очнись — нам надо бежать! — затараторила Хигураши, закидывая безвольную руку девушки себе на плечо. — Йошинори, чего стоишь? Помоги мне! — поняв, что сама не справится, рявкнула Хигураши, обернувшись к застывшему в паре шагов от неё заклинателю, но тот никак не отреагировал. Закрыв глаза и выпрямив спину, он мраморной статуей остался стоять на месте, готовясь смиренно принять свою смерть от когтей чудовища, которого так и не смог связать заклинанием.

Кагоме даже цыкнула с досады, от вида этого глупого театрального представления, и уже хотела было выдать ещё одно не самое лестное замечание из репертуара Инуяши, но не успела.

— Мироку, не вздумай! Оно ядовитое! — вдруг грянул в тишине родной крик, от звука которого сердце Кагоме радостно заныло в груди.

— Давайте лучше я, господин монах! — послышался ещё один знакомый голос, за которым последовал оглушительный свист рассекающего воздух костяного бумеранга.

Отпустив руку Гинцуки, Кагоме медленно сползла прямо в грязь, совсем не замечая, что уже изгваздалась по самые уши. Только теперь, глядя на то, как резво подпрыгнула вверх Санго, чтобы пустить в демона свой Хирайкоцу, Хигураши поняла, насколько сильно устала. Не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы броситься на помощь друзьям, она кинула быстрый взгляд на Гинцуки, с удовлетворением отметив, что та хоть и тяжело, но всё же дышит. В сторону же Йошинори Кагоме смотреть не хотелось вовсе, поэтому утруждать себя она не стала. Куда больше сейчас заслуживал её внимания костяной бумеранг, который, очертив в воздухе дугу, метко врубился демону в голову.

Явно не ожидая такого подвоха, монстр сильно качнулся в сторону, едва не рухнув наземь. Его ярко-красные глазёнки на миг расширились от удивления, а из открытой слюнявой пасти хлынул уже знакомый скрипучий визг.

— Да итить твою! — взвыл Инуяша, едва успев прикрыть уши руками, в одной из которой крепко сжимал Тессайгу.

К счастью, этот вой продолжался недолго. Приструнив своих обидчиков, демон тут же прекратил реветь и, резво подхватившись на все четыре лапы, ринулся на оглушённую Санго, с чётким намерением воздать ей по заслугам. Если бы не Кирара, вовремя пришедшая в себя, эта атака могла закончиться для охотницы весьма плачевно, что уж никак не могла позволить её любимица. Пару раз тряхнув отчаянно гудящей головой, двухвостая кошка стремглав бросилась к своей хозяйке. На ходу приняв боевую форму огненного саблезубого демона, она буквально закинула Санго себе на спину, едва успев взлететь на достаточно большое расстояние, чтобы та оказалась вне зоны досягаемости когтей чудовища, что уже заносил лапу для смертоносного удара.

— Блин, не делай так больше! — рявкнул ей вдогонку Инуяша. — У меня скоро башка лопнет от его визга!

— Нужно как-то иначе, — нахмурился Мироку, сжимая в руке несколько весьма измятых сутр. — Так, чтобы наверняка. Но тут... — окинул он быстрым взглядом поле боя, с досадой отмечая, что ни Воздушной Дырой, ни атаками Тессайги тут вряд ли воспользуешься, ибо существовала опасность задеть Кагоме с остальными. — Тут Раной Ветра бить нельзя. Надо отвести демона подольше, а уж потом...

— Кхе, была бы охота возиться, — хмыкнул Инуяша, даже не дослушав его. — Я это чучело и без Раны Ветра прям тут прирежу! — зарычал он и, вскинув меч, ринулся на демона, аккурат когда тот, потеряв интерес к парящей в небесах огненной кошке, повернул свою вытянутую морду в их с Мироку сторону. — Ну, держись, тварь слюнявая! — взревел полудемон, одним прыжком преодолевая разделяющее его с монстром расстояние. — Теперь моя очередь тебе головомойку устраивать!

Негодующий рык вырвался сквозь оскаленные жёлтые клыки чудовища, когда оно, тряхнув своей косматой головой, кинулось на Инуяшу. Острые, похожие на кинжалы когти со свистом рассекли воздух, буквально взрезав каждую крупную каплю дождя, что в этот самый миг хлынул как из ведра. Однако беспечность, с которой монстр отнёсся к столь мелкому по габаритам противнику, вышла ему боком, ибо достать полудемона оказалось совсем не так просто. Слишком явно подставляясь под прямой удар, Инуяша вдруг резко вильнул в сторону, не позволив задеть себя даже вскользь. Шлёпнув босой ногой по луже, он отскочил назад, чтобы в следующий же миг что есть силы оттолкнулся от земли и затяжным прыжком взлететь к самой слюнявой пасти чудовища.

Демон только и успел с крайним удивлением зыркнуть на него своими красными глазищами, как тут же получил весьма ощутимый пинок пяткой прямиком в сочащуюся рану на горле. Такая силища в тщедушном на вид создании явилась для него полной неожиданностью, вселяющей серьёзные опасения насчёт исхода этого боя. С опозданием осознав свою ошибку, монстр тут же попытался издать парализующий вопль, но вместо звука из его пасти с клокотанием хлынул поток крови.

Отхаркивая кровавые сгустки, демон отшатнулся в испуге, но удалиться на достаточно безопасное расстояние не смог. Острый клинок Тессайги, разметав фейерверком брызг стоящий стеной ливень, со всего размаха врубился в его левое плечо. Сжав двумя руками мокрую рукоять, Инуяша максимально вдавил меч в плоть монстра и, устремляясь вниз, потянул клинок следом за собой.

— Получи! — рявкнул полудемон и последним резким движением полностью отсёк левую конечность чудовища.

Издав клокочущий вопль, демон вскинул уцелевшую лапу, стремясь любой ценой отбить следующую атаку, которая не заставила себя долго ждать. Едва достигнув земли, Инуяша тут же снова оттолкнулся от чавкающей под босыми ступнями грязи и со скоростью ракеты взмыл ввысь, на этот раз резанув чудовище вдоль брюха почти до самой глотки. Слюнявая пасть раскрылась во всю ширину в немом вопле, когда демон, запоздало пытаясь увернуться, резко дёрнулся назад и, не устояв на своих куцых задних лапах, грузно рухнул навзничь, подставив своё вспоротое брюхо под частые капли проливного дождя.

— Ну, а теперь сдохни! — проревел Инуяша, следом за нацеленным в грудь монстра Тессайгой устремляясь вниз.

От последнего удара его отделяли считанные секунды, когда демон, собрав остатки сил, вдруг раскрыл свою пасть, изрыгнув из неё вместе с брызгами крови отрывистый скрипучий визг.

Стиснув зубы, полудемон плотно прижал собачьи уши к голове, но это всё равно не спасло его чуткий слух от противного звука, что не хуже клинка вонзился в самый мозг, вызвав спазм во всём организме. Едва не выпустив из дрогнувших рук меч, Инуяша налету вспорол Тессайгой воздух и, запоздало осознав, что безбожно промазал, тут же с размаху рухнул на пузо демона. Выдав короткое ругательство по поводу своей криворукости и внезапного приступа косоглазия, Инуяша попытался было исправить свой промах, но и следующим взмахом снова взрезал пустоту.

Казалось, будто глаза, предали его, буквально перевернув окружающий мир вверх тормашками. Инуяша уже откровенно не понимал: где левая сторона, а где правая; где небо — где земля; где противник, а где он сам! Неизменным оставался лишь одуряющий визг, нескончаемой пыткой терзавший не только его уши, но и разум.

— А ну заткнись, тварь! — в конце концов взревел полудемон и, плотно зажмурившись, резко вонзил когти левой руки в кожу монстра практически у самых своих ног.

Инстинкты не подвели. И пусть в голове всё ещё продолжалась круговерть, мешающая нормальному восприятию действительности, но зато теперь у Инуяши был надёжный ориентир. Буквально нащупав свою цель, полудемон снова занёс Тессайгу, надеясь наконец закончить эту дурацкую потасовку, но нанести удар так и не смог, ибо зловонная туша под ним вдруг резко дёрнулась, заставив его кубарем скатиться на землю. Не дожидаясь, пока полудемон снова схватится за меч, монстр волчком крутанулся на живот и, шустро перебирая своими уцелевшими в этой схватке лапами, рванул вглубь сада, спеша скорее убраться подальше от нежданно грозного противника.

— Сволочь! — почти обиженно рявкнул ему вслед Инуяша, но при этом с внутренним облегчением ощущая, как вместе с удаляющейся тварью, постепенно стихает и истошный вопль, а мир вокруг становится более устойчивым. — Удираешь, трус?! — злорадно хмыкнул он, после чего медленно поднялся на ноги, для своего удобства с лязгом вонзив Тессайгу в разбитые камни, что некогда были мощёной дорожкой, ведущей от главных ворот теперь уже заброшенного поместья.

По этой самой дорожке, отчаянно хромая, и улепётывал демон, с каждым перекошенным шагом становясь всё меньше и меньше, пока не превратился в непонятное лохматое существо размером с обычную собаку. Не прошло и десяти секунд, как это несуразное нечто скрылось из виду, полностью растворившись в предрассветной дымке.

— Беги-беги, урод! Ещё раз попадёшься — я тебе остальные лапки повыдёргиваю!!! — рявкнул ему вдогонку Инуяша и, выдернув из земли Тессайку, собрался было двигать следом, но сделав пару нетвёрдых шагов, всё же остановился.

Почва под ногами слегка покачивалась, словно при землетрясении, отчего сохранять нужное направление пока было сложновато. Да и где это самое направление полудемон, откровенно говоря, толком и не знал. Прошедший ливень надёжно смыл всё следы и теперь, словно издеваясь, мелкой моросью сыпался на белокурую макушку с нервно подёргивающимися собачьими ушами.

— Тьфу, слабак, — сплюнул Инуяша и по-собачьи мотнул головой, разметав в разные стороны капли воды со своих вымокших насквозь волос. — Кхе, да больно надо, искать его по всем закоулкам, — вернув меч в ножны, фыркнул он, не имея ни малейшего желания ползать по уши в грязи, вынюхивая сбежавшего демона.

После полученных ран тот наверняка притихнет и в ближайшее время даже носа не покажет из своей норы, так что пока можно и не торопиться. Есть время, чтобы прийти в себя, а ещё заняться более важным делом.

— А теперь пора вправить кое-кому мозги, — хмыкнул Инуяша и, тряхнув потяжелевшими от влаги рукавами, не совсем твёрдой походкой направился в сторону друзей, что тесной группкой собрались вокруг лежащей на земле Гинцуки, поодаль от устроенного им побоища.

В первую очередь янтарные очи полудемона выхватили из толпы Кагоме, которая, сидя прямо на земле, увлечённо шарила в своей жёлтой сумке, время от времени вынимая из неё какие-то вещи и передавая их Санго. Вокруг них рыжим огоньком метался Шиппо, всячески стараясь быть полезным, хотя на самом деле скорее больше мешал девчонкам и постоянно налетал на ноги топтавшегося рядом Мироку. Значительно в стороне от них каменным изваянием застыл сам Йошинори. В отличие от малыша, заклинатель даже не пытался помочь — лишь пристально следил за каждым действием, да ещё и с таким видом, будто именно он тут всем и руководил. Правда, этот самый вид, откровенно говоря, оставлял желать лучшего. Как бы парень не старался держаться гордо и величественно, а насквозь вымокшие одежды, основательно заляпанные грязью, в купе со съехавшим почти на затылок высоким головным убором, сильно портили картину, делая весь этот пафос откровенно смешным.

Инуяша даже прыснул, невольно сравнив его с Мироку. Бродячий монах в простой рясе выглядел сейчас куда благородней, чем этот напыщенный индюк в шелках. В отличие от Йошинори, Мироку не играл роль, когда с искренней обеспокоенностью наблюдал за тем, как Санго с Кагоме перевязывают Гинцуки, хотя больше всех волноваться за свою напарницу должен был именно заклинатель, а не видящий её второй раз в жизни буддист.

Словно услышав эти мысли, Мироку резко вскинул голову, настороженно уставившись на бредущего к ним хмурого полудемона, по не самому доброжелательному взгляду которого было хорошо видно, что парень явно кем-то недоволен. Уже догадываясь, кто именно имел несчастье его расстроить, монах лишь тяжело вздохнул и с тоской покосился на Йошинори. Конечно, заклинатель всецело заслуживал того, чтобы Инуяша на свой манер поубавил у него спесивости, однако время для этого сейчас было весьма и весьма неподходящее. Над лесом уже занимался рассвет. Но первые робкие лучи солнца, с трудом пробившиеся сквозь тяжёлые тучи, едва ли были в силах согреть их насквозь вымокшую компанию. Да и другие проблемы требовали скорейшего решения. Так что…

— Эй, Кагоме!!! — вдруг грянул у самого уха Мироку, недовольный возглас, который мгновенно свёл на нет все его предположения, попутно вызвав у монаха приступ головной боли. — А ну-ка подь сюды — я т’те кое-чего растолкую! Алё, ты меня слышишь?!

Не выдержав такого откровенного насилия над своей нервной системой, Мироку инстинктивно отступил на шаг, стараясь держаться подальше от нового источника невыносимого шума, явившегося на этот раз в лице дошлёпавшего до них полудемона. Кто бы сейчас, взглянув на этого бодрого парня, сказал, что он совсем недавно схлестнулся в жестоком бою со здоровенным чудищем. Такому избытку энергии монах мог разве что позавидовать, а вот себе — посочувствовать.

— Я тебя слышу, Инуяша, — устало вздохнул Мироку, прикрыв широкой ладонью свой лоб, в тщетной попытке унять мигрень. — Я, и все мы, а ещё воробей вон на той вершине, — махнул он рукой в заоблачные дали, где, проследив за его жестом, полудемон узрел горный пик, едва выступающий из плотного слоя тумана.

— И чё? — снова глянув на монаха, растерянно крякнул Инуяша, не совсем понимая, к чему тот ведёт.

— А то, что, ради всего святого, пожалей нас несчастных и перестань вопить! Будто нам сегодня демонического визга не хватило! Прояви сострадания и не тревожь Кагоме-сама — ей сейчас совсем не до ваших склок, — с этими словами Мироку отошёл в сторону, чтобы полудемон смог нормально разглядеть лежащую на земле Гинцуки, над которой склонилась Кагоме, отчаянно пытаясь остановить кровь, всё ещё сочащуюся из разодранного бока лисицы.

В первых лучах солнца рваная рана, выглядела особенно ужасающе. Начинаясь где-то у левой лопатки, она растянулась вдоль тела Гинцуки почти до самого живота, отчего казалась одним сплошным кровавым месивом. Зрелище было воистину неприятным. Настолько, что Инуяша махом позабыл обо всех претензиях к Кагоме. Да она сейчас их просто и не услышала бы — слишком уж была занята. Выпотрошив свою аптечку, Хигураши на пару с Санго спешила оказать пострадавшей первую помощь, хотя той в данный момент скорее требовались услуги хорошего хирурга.

Инуяша даже не сомневался, что будь Гинцуки человеком, ни за что не дожила бы до рассвета. Оставалось только загадкой, как она вообще могла противостоять демону, если учесть, что на момент появления их компании уже была серьёзно ранена. Но, тем не менее, она продолжала сражаться в этом абсолютно бессмысленном бою, ради удовлетворения чужого тщеславия.

— Ур-р-род, твою мать! — вдруг громко взревел Инуяша, заставив Мироку крупно вздрогнуть от неожиданности.

Монах и опомниться не успел, как полудемон в два шага настиг заклинателя и, на ходу ухватив того за грудки, буквально вздёрнул над землёй.

— Инуяша! — испуганно вскрикнула Кагоме и, прижав бинт с антисептиком к ране Гинцуки, со всех ног бросилась к полудемону. — Инуяша, не надо! — ухватилась она за его локоть, но даже покачнуть не смогла.

— Ты козёл! — полностью проигнорировав её слабые попытки помешать, зарычал Инуяша, с нескрываемой яростью глядя в перепуганное лицо Йошинори. — Ты что натворил, скотина?! Знал же, что эта тварь тебе не по зубам, но всё равно подставил Гинцуки!

— Я… Она… — залепетал заклинатель, безвольно болтаясь в стальной хватке полудемона. Его взгляд лихорадочно метался из стороны в сторону, выискивая пути к спасению от этого чудовища, но натыкался лишь на молчаливое осуждение на лицах монаха и охотницы. Останавливать полукровку с помощью магии чёток никто из них явно не собирался. — Она исполняла свой долг! — вдруг совершенно чётко произнёс Йошинори, мгновенно меняясь в лице. От былого ужаса, что делал его более человечным, не осталось и следа. Инуяша даже чуть отстранился, не будучи готовым к этой внезапной метаморфозе, превратившей обычного перепуганного парня в озлобленное существо, без тени нормальных людских эмоций. — Сама виновата, что не справилась!

С этими словами заклинатель вдруг наотмашь ударил Инуяшу по рукам, на которых тут же вспыхнуло яркое сияние, а кожу словно опалило огнём. Дёрнувшись от неожиданности, полудемон в тотчас же разжал когтистые пальцы, невольно выпустив чужую одежду.

— Не лезь не в своё дело, полукровка, — расправив ворот своей рубахи, надменно произнёс Йошинори, бесстрашно взирая прямо в его янтарные глаза. — И девку свою тому же научи, — хмыкнул он, кивнув на Кагоме, что стояла рядом, так и не выпустив локоть Инуяши из дрожащих рук.

— Ага, не мешало бы, — вдруг ко всеобщему недоумению согласно кивнул полудемон и, усмехнувшись, резко врубил кулаком прямо в лоб Йошинори, от чего тот со сведёнными у переносицы глазами рухнул назначь, с чавкающим плеском шлёпнувшись в грязную лужу.

Глухой стон вырвался сквозь пересохшие губы Гинцуки, когда её неосторожная попытка пошевелиться, закончилась вспышкой сильной боли в левом боку. Стиснув зубы и боясь дышать слишком глубоко, лисица с трудом приоткрыла глаза, затравленно озираясь по сторонам в поисках противника, который по какой-то неведомой причине не добил её, а оставил... Оставил где? Уж точно не среди руин разрушенного поместья.

Стараясь разобраться в этой загадке, Гинцуки отчаянно заморгала, желая поскорей избавиться от белёсой пелены, что застила глаза, мешая чётко рассмотреть окружающую её обстановку. Здесь было тепло и светло. И можно даже сказать, что уютно.

— Комната хозяина, — дрогнули бледные губы от еле слышного шёпота, когда лисица уткнулась носом в мягкий футон, пропитанный знакомым запахом. — Ах, Йошинори-сама… — выдохнула она, чувствуя, как согревает душу проявленная о ней забота. — Вы всё-таки…

— О! Очнулась! — вдруг грянул в тишине звонкий женский голос, мгновенно вырвавший Гинцуки из сладких грёз.

Крупно вздрогнув всем телом, лисица попыталась было резко подняться с постели, но получив новую порцию боли, лишь громко застонала и, схватившись руками за бок, рухнула на место.

— Гинцуки-сан, не надо! — коснулись её плеча мягкие ладони, от которых исходил какой-то странный запах. Женский, человечий, но с примесью чего-то другого... Это что-то, словно защитная оболочка, окутывал её кожу, говоря о том, что эта девушка…

— А, понятно, — хмыкнула Гинцуки, позволив чужим рукам осторожно расправить на ней нательную сорочку, чтобы ткань не врезалась в рану на боку. — Это всё-таки ты, — слабо усмехнулась лисица, когда её всё ещё затуманенный взор подтвердил, догадку — узрел нависшую над ней физиономию встреченной намедни девчонки. — Жрица-недоучка с полукровкой на привязи…

— Между прочим, меня зовут Кагоме, — чуть надув губы, строго произнесла Хигураши и, расправляя одеяло, словно невзначай, ощутимо дёрнула Гинцуки за один из длинных серебристых локонов, лежащих поверх покрывала. — А полукровку — Инуяша, и он вовсе у меня не на привязи! Просто он порой бывает слишком импульсивным, а чётки позволяют удержать его от необдуманных поступков, только и всего! — поставила она жирную точку и резко сунула почти под самый лисицын нос раскрытую ладонь с маленькой белой пилюлей на ней. — Вот! Проглоти — это лекарство снимет боль.

Растерянно моргая, Гинцуки уставилась на белую таблетку на маленькой ладошке, после чего перевела взгляд на Кагоме, со всё той же строгостью взирающую на неё.

— Надеюсь, ты меня не пытаешься отравить? — с кривой усмешкой произнесла лисица, но, тем не менее, лекарство взяла.

— Вот ещё, — гордо вскинув голову, фыркнула Кагоме. — Больно надо! Думаешь, мы для этого вас с того поместья вытащили?

— Нас? — встрепенулась Гинцуки, махом позабыв о боли в раненом боку. — Йошинори-сама!.. Йошинори-сама в порядке?!

— Да в порядке, в порядке! — поспешила заверить Кагоме, попутно хватаясь руками за её плечи, чтобы почти насильно уложить обратно на футон. Однако, даже оказавшись снова в постели, Гинцуки и не думала успокаиваться.

— Где он?! — всё не унималась она, продолжая вертеть в разные стороны головой, пока наконец не увидела в другом конце комнаты второй расстеленный футон с неподвижно лежащим на нём молодым человеком.

— Всё с ним нормально, — вздохнула Кагоме, немного виновато покосившись на заклинателя, на лбу которого лежал холодный компресс, с большим трудом прикрывая внушительных размеров шишку. — Э-э-э… Он сейчас отдыхает… Спит, — булькнула Хигураши, от души надеясь, что вышло у неё это не очень фальшиво.

— Вот как, — выдохнула с заметным облегчением Гинцуки, к счастью, не заметив ни томления Кагоме, ни излишней выпуклости на лбу своего хозяина. — Он всегда сильно устаёт после заклинаний, — печально вздохнула она, не сводя с парня жалостливого взгляда. — Вечно изматывает себя бесконечными тренировками… Бедняга, ему всегда всё давалось нелегко — с самого рождения приходилось бороться... Вся-то душа за него изболелась.

Слушая лисицу, Кагоме кусала нижнюю губу, отчаянно приказывая самой себе молчать, но в конечном счёте всё же не выдержала.

— Гинцуки-сан, — внутренне ругая себя за несдержанность, немного неуверенно произнесла она, но затем, собравшись с силами, твёрдо выпалила: — Гинцуки-сан, вы ведь прекрасно понимаете, что Йошинори едва не погубил вас обоих! Как вы можете его жалеть после этого?! Я не верю, что это магия чёток заставляет вас…

— Не веришь? — почти зарычала Гинцуки, одарив Кагоме таким взглядом, от которого той сделалось откровенно не по себе, но уже в следующее мгновение лицо лисицы заметно смягчилось. — И правильно делаешь, — устало выдохнула она, без особого интереса уставившись в потолок. — Чётки тут ни при чём.

С этими словами Гинцуки прикрыла глаза, словно погрузилась в дремоту. Её бледное лицо чуть разгладилось, но напряжение в нём так и не пропало. И невозможно было понять, что сейчас больше всего тревожило лисицу: никак не отступающая боль в боку или же беспокойство за Йошинори, жизнь которого она, похоже, берегла больше, чем он сам.

— Ни при чём? — эхом отозвалась Кагоме, внимательно разглядывая Гинцуки, будто видела её впервые. Возможно, это было следствием ранения, но в эту минуту лисица была какой-то другой. Она всё ещё выглядела как юная девица, но в то же самое время почему-то казалась зрелой женщиной, умудрённой опытом и ведающей то, чего пятнадцатилетней школьнице пока познать было просто не дано.

— Не важно, — отмахнулась от неё Гинцуки, так и не открыв глаз. — Долго рассказывать... Да ты и не поймёшь, — хмыкнула она, так и не увидев, как обиженно нахмурилась Кагоме. — Я устала... Прости, но не могла бы ты присмотреть за Йошинори-сама, пока я не наберусь сил... Пожалуйста… — едва ворочая языком, пробормотала лисица, плавно проваливаясь в сон.

* * *

— Блин, Мироку, вот на кой надо было тащиться аж сюда? — бухтел себе под нос Инуяша, нервно постукивая когтистыми пальцами по собственной руке.

Ему это не нравилось. Определённо не нравилась вся эта дурацкая ситуация, при которой его до зубной боли сердобольные друзья опять решили стать сиделками у какого-то хмыря. Право слово, оставили бы его лучше отдыхать в той грязной луже посреди проклятого поместья. Пару часиков в холодной водичке пошли бы этому снобу только на пользу — авось понял бы, каким засранцем был. Но нет! Взваливай давай, Инуяша, его на свой горб и тяни до самого посёлка — в долбаную гостиницу, чтобы его мокрое величество сопельками не подавилось.

— Тьфу! Достали! — в сердцах сплюнул Инуяша, с таким рвением дёрнувшись вперёд, что едва не свалился со слишком узкой ветки единственного достаточно высокого дерева, росшего посреди гостиничного двора.

Пусть сидеть здесь было не очень-то и удобно, но зато комната на втором этаже, где, благодаря красноречию Мироку, смогла обосноваться их извазюканая в грязи компания, просматривалась просто идеально. Светлая, просторная, с широким окном — в таких им ещё поселяться не приходилось, ибо стоило это удовольствие очень немало. Инуяша даже начал потихоньку осознавать, почему монах так рьяно выступал за идею перенести раненую лисицу и её стукнутого хозяина именно сюда. Ведь сразу же смекнул, шельмец, что при таком недешёвом одеянии проблем с деньгами у заклинателя быть не должно, а значит, не грех воспользоваться ситуацией и пожить за его счёт в хорошей гостинице, вместо того, чтобы тесниться в дырявой хижине по соседству с визжащей нечистью.

— Кхе, вот ведь хитрюга длиннорясая, — хмыкнул полудемон, заметно успокоившись.

Эта маленькая месть зарвавшемуся заклинателю пришлась ему вполне по душе. Хотя оставаться под одной крышей с этим уродом Инуяша всё равно не желал, поэтому и сидел сейчас сычом на ветке, без особого интереса пялясь на Кагоме через открытое окно. И как ей только это не надоедает — возиться со всякими там ранеными и убогими? Вечно сама себе хлопот полон рот насобирает, а то и чего похуже — неприятности какие-нибудь.

— Вот ведь катастрофа ходячая. Точно же вляпается куда-нибудь — только отвернись, — буркнул Инуяша, с раздражением глядя на то, как Кагоме склоняется над Йошинори, чтобы сменить тому компресс. — И свои чудо-снадобья на этого козла переводит, дурёха, — обиженно пробубнил он, насупившись ещё сильнее. — Кхе, тоже мне ца-ца! Много их таких заклинателей шастает — на всех не напасёшься!

— Ох, больше, чем ты думаешь, друг мой, — вдруг раздался совсем рядом тяжёлый вздох, услышав который, собачьи уши полудемона мгновенно встали торчком, а он сам резко обернулся назад, снова едва не рухнув с ветки.

— Чего? — крякнул Инуяша, мгновенно углядев за своей спиной небольшой балкончик с застывшим на нём лысоватым коротышкой. Упершись своим округлым животиком о перила, тот со скучающим видом наблюдал за шумной парочкой воробьёв, что, заливаясь громким чириканьем, спорили о чём-то на одной из веток старой сливы, где устроился полудемон.

— Заклинателей, говорю, больше, чем ты думаешь, — пожал плечами мужчина, не отрываясь от созерцания маленьких птичек. — Ты, поди, и не слыхал про ихнюю деревню, хотя вашему брату с ними ухо надо держать востро.

Сказав это, мужчина коротко зевнул, прикрыв рот пухлой ладошкой, при этом даже не глядя на удивлённо моргающего полудемона, слабо поворачивающего свои собачьи уши.

— Нашему брату, значит? — нахмурился было Инуяша, но продлилось это недолго. — Кхе! А вашему чё, по барабану? Бесстрашные, однако, тануки пошли, — блеснул он клыками в ехидной усмешке, весьма выразительно глядя на незнакомца, который на миг в недоумении вскинул брови, но почти сразу же расплылся в широкой, добродушной улыбке.

— Ох, да полно те, пёс-демон-сан, какое ж тут бесстрашие, — махнул он рукой, явно ни капли не обидевшись. — Где ж ты таковых тануки видал-то? Нос по ветру, а хвост в тепле — вот и вся наша суть, — расхохотался коротышка, чуть прикрыв глаза, вокруг которых кожа на миг потемнела, образовав полоску от виска и до виска. — Однакось заклинателям такие комки шерсти без надобности. Пока не бузим, так и трогать нас вроде как не за что. Им-то посильней демонов подавай. Коли не подчинят себе, так запечатают... Как того... — значительно понизив голос, почти прошептал оборотень, всё сильнее склоняясь вперёд, словно стараясь максимально приблизиться к навострённым ушам полудемона. — Того, что в проклятом поместье схоронен.

— Эт чё, тот медведь-визжалка, что ли? — скривился Инуяша, ни капли не впечатлившись откровением старого тануки. — Кхе, да если ему пасть заткнуть, то одной левой уделать можно.

— Да нет, нет! — замахал рукой коротышка. — Тот только для отводу глаз, чтобы всякие разные на развалины не совались. Внутри другой сидит — пострашней да поопасней.

— Другой? — нахмурился Инуяша. — А ты откуда знаешь? — сощурил он янтарные очи, взирая на своего пухлого собеседника с явным недоверием.

— Ну, дык, знамо дело, откуда, — вздохнул тануки, обречённо качнув своей лысой головой. — От них самих, от заклинателей духов, и знаю. Знаешь, сколько их перебывало в моей гостинице — волосинок на хвосте не хватит, чтобы перечислить. С дозволения старейшин той деревни тут и сижу. Ихних привечаю да за развалинами присматриваю. А тепереча даже и не знаю, как быть.

— А чего не так-то? — скривился полудемон, не видя в сложившейся ситуации никакой проблемы. Мироку не лопух какой — печать срывать не будет. Да и остальным тоже особого дела нет — узнают обо всё и лезть не будут. — Кхе, если у тебя из-за нас хвост трясётся, то...

— Да нет, что ты! — замотал головой коротышка, выставив вперёд ладони. — Тут другое плохо. Печать нынче ослабла... Да и что мне говорить, раз ты сам демона-стража видал.

— Ну видал, и что? — пожал плечами Инуяша. — Сам же говорил, что это пугало не просто так там сидит.

— Так-то оно так. Да вот раньше-то оно совсем не показывалось, а тепереча даже простой люд, что через холм хаживает, говорит, мол, вой страшный слышится. Хотя раньше тишь да гладь была. Вот я и решил весточку в Деревню Заклинателей послать, как, собственно, мне и было велено. А те в ответ этого, с лисой, прислали. Думал я, он печати силу вернёт, а он, болезный, демона-стража выпустил да сам чуть не сгинул. Спасибо вам, что его обратно хоть и пришибленного, но живого приволокли. Теперь вот и не знаю... Вроде как, по чину, должон я старейшинам доложить, но как-то боязно.

— Чего тебе боязно? Пиши, пусть этого недотёпу обратно забирают, пока ещё чего-нибудь не учудил!

— Да я бы и рад, — вздохнул старик-тануки, ещё ниже опустив свою лысую голову. — Вот только малец тот непростой — печатку особую с собой принёс, что-де сын он главы клана. Палка о двух концах выходит, понимаешь? Как ни крути, а хвост мне всё равно прижмут.

— Да уж, не повезло тебе, старикан, — подперев кулаком щёку, вздохнул Инуяша. — Меняй форму и дуй обратно в нору — от этих психов подальше.

— Оно тоже вариант, — почесав затылок, виновато усмехнулся коротышка. — Только уж который век среди людей живу... Привык уже как-то.

— Ну-ну... Значит, нос по ветру, а хвост в тепле, говоришь, — фыркнул полудемон и, упёршись пятками о шершавую ветку, выпрямился во весь рост. — Тогда сиди и молись, чтобы твой хвост от эдакого тепла не подгорел, — небрежно бросил он и уже собрался было спрыгнуть на землю, но...

— Погоди-погоди! — замахал руками тануки, даже не заметив, как у его глаз снова проявилась тёмная полоса. — Я ведь вот к чему веду: вы с товарищами не робкого десятка — подсобите мне, старику, а я уж на награду не поскуплюсь!

— Чего? — скривился Инуяша, наконец сообразив, к чему этот комок шерсти клонит. — Хочешь, чтобы мы няньками для этого засранца заделались?!

— Да нет-нет, окстись, демон-пёс-сан! — отчаянно замахал коротышка выставленными вперёд ладонями. — И в мыслях не...

— Да забодал уже псом-демоном называть! — зарычал полудемон, взлохматив левой рукой свою белую шевелюру. — Инуяша я! И вообще, пофигу мне твоя награда — сам с этим недозаклинателем мучайся, а с меня уже хватит!

С этими словами Инуяша что есть силы оттолкнулся от ветки и в сопровождении возмущённого чириканья потревоженных воробьёв одним прыжком взлетел до широкого окна, переполненный твёрдым намерением вытащить оттуда Кагоме, чтобы как можно скорее покинуть этот дурдом.

* * *

— Можешь себя не утруждать, — раздался в тишине слегка хриплый голос, услышав который, Кагоме невольно вздрогнула и ещё ниже склонилась над раскрытым учебником.

Она прекрасно понимала, что притворяться глухонемой не очень вежливо и, по меньшей мере, глупо, однако ничего не могла с собой поделать — разговаривать сейчас с заклинателем ей совершенно не хотелось. Да и стоило ли ожидать приятной беседы от человека, который говорил с ней как-то через силу, словно делал огромное одолжение, при этом даже не потрудившись подняться с футона.

— Если ждёшь оплату за свои труды, то не волнуйся — ты её получишь, — совершенно по-своему истолковав молчание Кагоме, небрежно бросил Йошинори, всё так же не сочтя для себя нужным взглянуть в её сторону.

— Н…награду?! — резко вскинув голову, возмущённо воскликнула Хигураши, едва сдержавшись, чтобы не запустить в этого зазнайку книжкой. — При чём тут...

— Разве ты не ради этого сейчас здесь? — скривив губы в ухмылке, с явным ехидством спросил Йошинори, наконец соизволив взглянуть в её порозовевшее от обиды личико.

— И вовсе нет, — буркнула в ответ Кагоме и скорее из вредности снова уткнулась носом в учебник, хотя читать уже явно не собиралась. — Я здесь ради Гинцуки. У неё очень тяжёлая рана — нужен уход. А судя по тому, как ты с ней обращаешься, заботы бедняжка ни в жизнь не дождётся.

— Она не бедняжка, а демон, — медленно поднимаясь с ложа, чуть скривился Йошинори то ли от внезапного головокружения, то ли от услышанной, по его мнению, ерунды. — На демонах всё само вмиг заживает — так зачем тогда о них заботиться? — хмыкнул он, насмешливо уставившись на наивную девчонку, которая, встретившись с ним взглядом, насупилась ещё сильнее.

— Ну и что? — еле слышно буркнула Кагоме, но уже в следующий миг, гордо вскинув подбородок, гораздо громче добавила: — Пусть на демонах трижды быстрей затягиваются раны, но они всё равно болят! — возмущённо выпалила она, с вызовом глядя прямо в чёрные глаза заклинателя. — И людям, и демонам бывает одинаково больно, понимаешь? Поэтому-то я и не могу молча смотреть на чужие страдания и ждать пока само пройдёт!

Протараторив это на одном дыхании, Хигураши резко втянула носом воздух, давая себе возможность перевести дух. Она вовсе не надеялась, что её слова произведут хоть какое-то впечатление на этого твердолобого зазнайку, однако, судя по выражению его лица, ей это в какой-то степени всё же удалось. Теперь Йошинори взирал на неё совсем иначе — без былой снисходительности, словно уставший слушать детский лепет взрослый. На этот раз в его взгляде появилось нечто иное, однако разобрать, что именно, Кагоме так и не успела.

— Всё это ерунда, — довольно быстро взяв себя в руки, старательно безразлично произнес заклинатель, не желая так легко расставаться со своими убеждениями. — Демоны — есть демоны! У них нет жалости, а значит, и они её не достойны! — строго отчеканил он и вдруг осёкся, осознав, что слова эти принадлежат вовсе не ему.

То же самое, с той же интонацией некогда говорил ему собственный отец, суровый лик которого как наяву встал пред внутренним взором, заставив сердце Йошинори, как и в детстве, на миг замереть в груди.

— Даже если этот демон твой друг? — послышался тихий голос, который показался заклинателю гулким эхом его собственных слов из далёкого прошлого, когда он шестилетним ребёнком со слезами на глазах умолял отца... — Что ж, тогда жалеть тут явно надо кого-то другого, — не ведая об этих переживаниях, вздохнула Кагоме и снова склонилась над книгой, не видя больше смысла продолжать сотрясать воздух.

Убеждать в чём-либо Йошинори она не собиралась, да это было и ни к чему. Если верить Гинцуки, лисица была вполне рада служить такому хозяину, так что не стоило вмешиваться в отношения, которые вполне устраивают их обоих.

«Хватит с меня одного твердолобого упрямца», — заправив за ухо прядку волос, мысленно фыркнула Хигураши, всячески стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Йошинори, под которым ей с каждой секундой становилось всё более неуютно.

То и дело неосознанно расправляя на себе белую футболку, Кагоме, попыталась сосредоточиться на содержимом учебника, от души надеясь, что заклинателю вскоре надоест сверлить её взглядом и он всё-таки найдёт себе другой объект для созерцания. Она уже начинала всерьёз жалеть, что вообще заговорила с ним. Надо было изначально последовать примеру Шиппо и вовремя плюхнуться спать, пока этот настырный тип не очнулся. И вообще, по части умных бесед лучшим у них всегда был Мироку. Но он, как назло, до сих пор не вернулся из бани. Да и Санго что-то заметно задерживалась, хотя уборная не на другом конце посёлка находилась. Вот ведь, хороши друзья, нечего сказать, — бросили её одну с этим занудой.

— Друг в беде не бросит, лишнего не спросит, — надув губы, буркнула себе под нос Кагоме, даже не заметив, что произнесла это вслух.

— Такова твоя философия? — тут же подхватил Йошинори, явно приняв её обиженный сарказм на свой счёт.

Гордость не позволила заклинателю оставить последнее слово за какой-то девчонкой, однако нужных доводов, способных поставить в их разговоре жирную точку он так и не смог найти. Говорить с ней почему-то было сложно. Невообразимо сложно, ибо слишком уж иначе она видела этот мир. Совсем иначе. Иначе, чем наставники в деревне. Иначе, чем его отец. Иначе, чем все вокруг.

— Этому учат тебя твои книги? — так и не дождавшись ответа, кивнул Йошинори на учебник в руках Кагоме, придя к выводу, что именно там кроется секрет такой её непохожести. — Что это за наука?

— Алгебра. У меня зачёт через неделю, — на автомате выдала Кагоме, и только потом поняла, кому она это говорит. — Ну-у-у… в смысле… — вскинув голову, пролепетала она, с досадой глядя на озадаченную физиономию Йошинори.

— Это особые заклинания из твоей деревни? — немного подумав, понимающе кивнул тот, скорее больше утверждая, нежели спрашивая.

— Заклинания? — вскинула Кагоме брови и машинально глянула на обложку учебника, испещрённую переплетёнными между собой формулами с бесконечными иксами и игреками. — Ну, можно и так сказать, — пожала она плечами и, дабы лишний раз не будоражить чужое воображение, отложила книгу в сторону, невольно задев ею спящего рядышком Шиппо, который тут же недовольно завозился, но, так и не проснувшись, лишь перевернулся на другой бочок.

— Против кого они используются? — продолжил свой допрос заклинатель, видать, решив воспользоваться случаем и выведать все секреты чужого мастерства.

— Ну, как сказать... — вздохнула Хигураши, и сама не совсем понимая, для чего зубрит эту жуткую абракадабру под названием «Алгебра», «Тригонометрия» и прочая муть, которая едва ли когда-нибудь пригодится в жизни. — Против одного страшного многоликого демона «Экзамена», — фыркнула она, припомнив, что нечто подобное говорил и Инуяша, предлагая помощь в борьбе с эдаким монстром, отнимающим у неё столько времени и сил.

— Эк-за-мен? — задумчиво протянул Йошинори, коснувшись рукой переносицы. — Никогда о таком не слышал, — в конце концов, качнул он головой, отчего его пальцы невольно прошлись по лбу, нащупав там холодный компресс.

— Конечно, не слышал. Вам-то он не грозит, — фыркнула Кагоме и с плохо скрываемой неприязнью покосилась на учебник — олицетворение её личного кошмара абитуриента. — А вот мне с этим чудовищем ещё мучиться и мучиться, — буркнула она и с очередным тяжёлым вздохом подняла взгляд на Йошинори, чтобы к своему бескрайнему возмущению обнаружить, что тот почти её не слушает.

Оказалось, что в эту минуту заклинателя куда больше интересовал холодный компресс, который он секундой ранее сдёрнул со своего чуть вздутого из-за шишки лба.

— Странная штука, — задумчиво пробормотал Йошинори, внимательно рассматривая со всех сторон белую полоску, которая сохраняла приятную прохладу, словно была слеплена из снега. — Ты это сделала? — вскинул он на Кагоме заинтересованный взгляд, какой бывает разве что у ребёнка, нашедшего нечто занятное.

— Что?.. Не-е-ет, — мотнула Хигураши головой, внутренне поражаясь, насколько быстро у парня меняется настроение.

Куда испарился тот раздутый сноб, от которого она пыталась скрыться за книгой? Сейчас Йошинори вовсе не походил ни на заносчивого индюка, ни на безумного, одержимого своей целью фанатика, каким она увидела его впервые. Теперь перед Кагоме был обычный парень — немного помятый, но вполне нормальный, общение с которым не казалось ей каторгой.

— Это из моего мира... Кхм, из моего времени... В смысле, из места откуда я родом, — залепетала она, чувствуя себя с каждой секундой всё глупее.

Друзья уже давно привыкли ко всем чудесам науки будущего, и их уже было не удивить ни лапшой, приготавливающейся в одно мгновение, ни другими волшебными, по здешним понятиям, вещам. Так что Хигураши уже немного отвыкла давать пояснения, которые были бы понятны обитателям средневековья.

— Странная магия, — усмехнулся Йошинори, раньше неё найдя самое логическое, по его мнению, объяснение. — Значит, ты обучаешься этому искусству. А что у тебя ещё есть? — задал он вопрос, который по интонации больше походил на приказ.

— Чего? — растерянно крякнула Кагоме, чувствуя, что никогда не привыкнет к столь стремительным переменам в его поведении.

— Продемонстрируй мне свои умения! — потребовал заклинатель и тут же резко поднялся на ноги, чтобы, сделав пару широких шагов, уже через мгновение оказаться возле неё. — Покажи мне, на что ещё способна твоя Алгебра! — повелел он, властно глядя на неё с высоты своего роста, однако ответ получил вовсе не тот, на который рассчитывал.

— Ща я тебе так покажу! — вдруг грянул совсем рядом рычащий возглас, заставивший Йошинори махом лишиться всей своей надменности. — Не обрадуешься!

Крупно вздрогнув от неожиданности, бедняга инстинктивно отшатнулся назад, очумело уставившись на застывшего в проёме окна полудемона, который, скрестив на груди руки, буквально прожигал его взглядом своих янтарных глаз.

— Ну блин, так и знал, — процедил Инуяша сквозь стиснутые зубы, то и дело нервно подёргивая собачьими ушами. — Ни на секунду отвернуться нельзя.

Ночка выдалась ещё та. Да и утро не радовало особым спокойствием. То гром и молнии, то визгливый медведь-переросток, то хлопоты о раненой — как такое можно выдержать! Любому герою, даже такому великому демону, необходим хороший отдых, чтобы в любой момент быть готовым к бою. Но видать, кому-то просто на роду написано быть всегда начеку, раз стоило лишь на минуточку прикрыть глаза, как тебя тут же будит чей-то недовольный рык, из-за угрожающей интонации которого шерсть от загривка до хвоста мгновенно встаёт дыбом.

От громкого вопля, так беспардонно ворвавшегося в его безмятежность, Шиппо подкинуло над татами на добрых пару метров, не меньше. Едва успев сгруппироваться перед приземлением, лисёнок шлёпнулся на пол всеми четырьмя лапками, при этом ошалело оглядываясь по сторонам в поисках возмутителя спокойствия, который незамедлительно предстал его зелёным очам в лице хмурого, как грозовая туча, полудемона.

— Ну блин, так и знал, — уже гораздо тише, но от этого не менее грозно прорычал Инуяша, глядя в упор на резко побледневшего заклинателя, который в свою очередь взирал на него с нескрываемой неприязнью, однако демонстрировать как-то иначе своё недовольство явно не решался. — Ни на секунду отвернуться нельзя — сразу всякие разные лезут, — процедил полудемон сквозь стиснутые зубы и, вдруг резко обернувшись к Кагоме, не без обиды добавил: — Слышь, ну когда это кончится, а?

— А я-то тут при чём? — вскинула та брови, искренне не понимая причин подобных к себе претензий. — И вообще, никто ко мне не лез! Мы просто разговаривали!

— Фигассе, разговорчики: «покажи, что умеешь»! — присвистнул полудемон. — Да за такое в приличном обществе глаз на задницу натягивают!

— Ты это о ч... Инуяша!!! — буквально взлетев на ноги, возмущённо взвизгнула Кагоме, наконец поняв смысл его намёка. — Да как ты!.. Тут вовсе не... Каждый думает в меру своей распущенности! — в конце концов выпалила она, решив, что ни за что не будет оправдываться перед этим бесстыдником.

— А что тут ещё можно подумать?! — рявкнул Инуяша, в пару широких шагов оказавшись рядом с Хигураши, да так близко, что от его крика всколыхнулись волосинки на её макушке.

— Да что угодно, только не всякую похабщину! — топнула ногой Кагоме, однако на такую наглядную демонстрацию своего возмущения получила от полудемона лишь ироничное «кхе», за что тут же захотела хорошенько усадить его пару-тройку раз.

И ежу было понятно, что Инуяша на самом деле просто вредничал, ибо если б он действительно заподозрил в словах заклинателя нечто непристойное, то не стал бы утруждать себя лишними разговорами. Любые подобные непонятки полудемон привык решать быстро и без затей — обычной зуботычиной, без каких-либо предисловий. Так что отсутствие на лице Йошинори свежих синяков лучше всего свидетельствовали о том, что, в сущности, претензий к нему нет никаких, а перепалка с Кагоме — это лишь способ привлечь к себе внимание.

Однако такой вариант оказался вне понимания заклинателя, для которого подобное поведение связанного чётками демона было откровенной дикостью.

— Да как ты смеешь?! — не в силах стерпеть такое вопиющее неуважение, воскликнул Йошинори, желая наглядно продемонстрировать неопытной жрице, как следует вести себя с зарвавшимися хранителями. Но, несмотря на всё своё старательно демонстрируемое величие, произвести должного впечатления так и не смог.

— А-а-а? — нехотя обернулся к нему Инуяша, словно был не до конца уверен, что говорили сейчас именно с ним. — Чего я там не смею? — повёл он ушами, взирая на заклинателя с явным недовольством.

От этого его не самого дружелюбного взгляда у Йошинори мгновенно заныл лоб, напоминая о так и не пропавшей шишке. Едва успев сдержаться, чтобы не коснуться рукой этого постыдного ушиба, заклинатель поспешно вскинул подбородок, старательно демонстрируя свой горделивый вид, хотя взирать свысока на того, кто почти на полголовы выше оказалось не очень-то и удобно.

— Что за дурные манеры, — изящно мотнул головой Йошинори, словно в попытке смахнуть с плеча чёрные пряди забранных в высокий хвост волос, при этом чуть отступив назад, чтобы разница в росте не так сильно бросалась в глаза. — Кто позволил тебе вломиться непрошеным в мои покои?! — изрёк он, смерив Инуяшу надменным взглядом от самых босых пяток до кончиков мелко подрагивающих собачьих ушей.

Было заметно, что рядом с неуправляемым полудемоном чувствовал себя заклинатель откровенно неспокойно, но гордость не позволяла ему признаться в этом даже самому себе. Отточенное годами воспитание Деревни Заклинателей не давало Йошинори даже мысленно принять подобное существо за равного. Демон либо враг, либо слуга, обязанный беспрекословно подчиняться человеку, — вот непреложный постулат, внушаемый ему с малых лет. Третьего попросту не дано. Именно поэтому он ни за что не мог уступить полукровке, хотя и прекрасно знал, чем это может для него закончится.

Знала это и Кагоме. Знала, что своей спесивостью Йошинори в конце концов выведет Инуяшу из себя, после чего обзаведётся ещё одной шишкой, которую полудемон с лёгкостью ему организует.

Симметрия — дело, конечно, неплохое, но ещё одной встречи с инуяшиным кулаком лоб заклинателя мог попросту не выдержать. И потом, Кагоме ведь обещала Гинцуки, что присмотрит за Йошинори, пока та не придёт в себя. Как-то неудобно получится, если после пробуждения лисица обнаружит своего дорогого хозяина не в добром здравии, а с черепно-мозговой травмой.

Чтобы не допустить такого сценария, нужно было как минимум разогнать этих горячих парней по разным углам и предложить сыграть в молчанку. Но Инуяша, как всегда, выкрутил всё абсолютно по-своему.

— Кхе, да в гробу я видал тебя и твои покои, — хмыкнул он и, пару раз тряхнув ушами, снова обернулся к Кагоме. — Потопали давай отсюда!

— Э, чего? — удивлённо заморгала Хигураши, будучи совсем не готовой к такому повороту. — Куда? — брякнула она и машинально покосилась на Шиппо, словно всерьёз ожидала получить от него все ответы, но малыш лишь пожал плечами, будто говоря «кто ж этого Инуяшу поймет».

— Как «куда»? — возмутился полудемон такой их недогадливости. — Осколки искать, ясен пень!

— П-погоди, Инуяша! — мотнула головой Кагоме, понимая, что уже не поспевает за полётом его мыслей. — А как же Мироку-сама и Санго-чян?! Они же ещё не вернулись!

— Вот и поторопишь их, — с готовностью кивнул Инуяша и, искоса зыркнув на заклинателя, резко подхватил с пола жёлтый рюкзак, полностью игнорируя тот факт, что в нём не хватало аптечки и ещё пары вещей, включая комплект школьной формы, которую служащие гостиницы ещё утром забрали для стирки. — За разом и блудиста спасёшь.

— Мироку-сама? — вскинула брови Кагоме. — От кого?

— Да от Санго, — скривился полудемон. — Она его на кухне с девицей застукала, сейчас мозги вправляет — как бы не перестаралась.

— Да уж, — скрестив ручонки на груди, со знанием дела закивал Шиппо. — Сейчас Мироку не позавидуешь.

— Кхе, вот и я о том же, — хмыкнул Инуяша и, взвалив рюкзак себе на плечо, двинул к выходу. — Так что погнали.

— Стой, Инуяша, — кинулась ему наперерез Кагоме. — А Гинцуки? Она ведь... И вообще... Да подожди, говорю! — в конце концов рявкнула она, упершись двумя рука полудемону в грудь.

— Чего ещё?! — прорычал тот, уставившись на неё с явным недовольством.

— Пока Гинцуки не поправится, я никуда не пойду, ясно?! — отчеканила Кагоме и попыталась было стянуть с инуяшиного плеча лямку рюкзака, но не тут-то было.

— Не ясно, — хмыкнул Инуяша, упрямо продолжая свой путь к двери. — Идёшь, и точка!

— Не иду!.. — пискнула в ответ Хигураши, отчаянно стараясь отвоевать у прущего напролом полудемона свои пожитки, но так ничего этим и не добилась — лишь проехалась следом за ним пятками по татами.

Кагоме уже всерьёз стала подозревать, что её просто вынесут из комнаты вместе с рюкзаком. Зажмурившись, она решила сосчитать до десяти, чтобы дать Инуяше время одуматься, прежде чем впечатать его носом в пол заветным словом, но не успела дойти даже до «пяти».

— Ты что, оглох, полукровка?! Девушка сказала, что не хочет идти с тобой! — вдруг грянул совсем рядом гневный возглас, заставивший полудемона мгновенно замереть на месте. Полностью проигнорировав тюкнувшуюся носом в его плечо Кагоме, он резко развернулся на сто восемьдесят градусов и с грозным рычанием уставился практически в самые зрачки заклинателя.

— А ну-ка повтор-р-ри! — глухо произнёс Инуяша, чуть вздёрнув верхнюю губу.

— Что слышал! — не обратив внимания на эту весьма выразительную угрозу, бесстрашно выпалил Йошинори, гордо вскинув вверх подбородок. — Кагоме-сан не хочет с тобой идти! Немедля оставь её вещи и убирайся вон!!! — приказал он, почему-то ткнув пальцем в сторону окна.

— Во дура-а-ак, — схватившись обеими ручками за голову, еле слышно прошипел Шиппо, скривив из солидарности мордашку, будто уже чувствовал на себе последствия этой выходки заклинателя.

Жалобно пискнув что-то неразборчивое, Кагоме поспешно выпустила из дрожащих пальцев лямку рюкзака, чтобы тут же ухватиться за грубую ткань алой рубахи полудемона где-то в районе его плеча, хотя прекрасно понимала, что вряд ли сможет таким образом удержать парня на месте.

— Слышь ты, барышня манерная! — полностью оправдывая эти опасения, угрожающе прорычал Инуяша. — Ты у меня ща сам через окно уберёшься! — пообещал он и, бросив на пол жёлтую сумку, ринулся на Йошинори, без особого труда выдернув из рук Хигураши край своей одежды.

— Изыди, полукровка! — рявкнул Йошинори, едва успев выхватить из рукава длинную низку чёток, которые тут же вспыхнули ярким светом, стоило только полудемону вцепиться в ворот его сорочки.

Яркое сияние на миг ослепило Инуяшу, когда искрящаяся волна духовной силы ударила по его когтистым пальцам, весьма ощутимо опалив кисть.

— Скотина! — от неожиданности отшатнувшись назад, рыкнул он, всё ещё чувствуя на коже неприятное жжение.

— Ну как, нравится, нечисть?! — ощерился Йошинори, ещё крепче сжимая тёмно-синие бусины в правой руке. — Заруби себе на носу, ничтожество, — скривил он губы в презрительной усмешке, снова вскидывая вверх чётки, вокруг которых тут же вспыхнуло мерцающее сияние. — Посмеешь ещё раз поднять на меня руку…

— Да больно надо руки марать! — вдруг рявкнул Инуяша и меткой подсечкой в мгновение ока уложил заклинателя на пол, успев ещё на лету рубануть тому ребром ладони по правой руке, чтобы выбить проклятущие чётки. Не дав опомниться, полудемон в следующий же миг пихнул Йошинори коленом в живот, чем буквально припечатал его к татами своим весом.

— Ну что, засранец, — тряхнув обожжённой кистью, зарычал Инуяша, не без злорадства взирая на испуганную физиономию заклинателя. — И кто теперь из нас ничтожество, а?

В ответ на это заклинатель довольно отчётливо клацнул зубами и в последней надежде на спасение окинул затравленным взглядом комнату, невольно задержав внимание на застывшей в сторонке Кагоме. Но та, словно впав в оцепенение никак на это не отреагировала. Очнулась она, лишь почувствовав на своём плече тяжесть запрыгнувшего лисёнка.

— Ну всё, — зловеще прошипел ей в самое ухо Шиппо, чуть щекотнув висок пушистым хвостиком. — Теперь он простой шишкой не отделается.

Кагоме как током ударило.

— Инуяша! — взвизгнула она, пытаясь не дать полудемону наделать глупостей. — Инуяша, не надо!

— Да не боись ты, — отмахнулся Инуяша, в упор не видя причин для такой истерики. — От пары фингалов он только краше станет, — блеснул он клыками в недоброй ухмылке, покрутив кулаком почти у самого носа Йошинори.

Ещё секунда и заклинатель непременно получил бы приличную зуботычину, но в этот самый миг вся комната вдруг вспыхнула яркими языками огня.

Испуганно взвизгнув, Кагоме шарахнулась от объятой пламенем стены, с запозданием осознав, что совсем не чувствует жара. Да и на вид этот пожар был каким-то не таким. Он ярко искрился, словно подожжённая петарда, но, тем не менее, оставлял все вещи в полной сохранности.

— Это лисий огонь, — пискнул Шиппо, крепко вцепившись ручонками в футболку Хигураши.

— Лисий... — растерянно пробормотала та и тут же бросила испуганный взгляд в другой угол комнаты, где, упершись дрожащими руками о футон, сидела Гинцуки.

Теперь в ней с трудом угадывался лик молодой девушки. Ярко-голубые глаза потемнели от злобы, а из приоткрытого от тяжёлого дыхания рта, виднелись звериные клыки, что с каждой секундой становились всё больше.

— Не тронь его! — прорычала Гинцуки и в тот же миг её лицо вытянулось, став больше похожим на лисью морду.

Инуяша стиснул зубы, глядя на то, как её руки заметно увеличиваются, постепенно становясь звериными лапами с острыми когтями. Глухо зарычав, лисица резко подалась вперёд, словно готовясь к броску, хотя до этого едва могла сохранять сидячее положение.

— Я сказала, руки прочь!!! — проревела Гинцуки и, вмиг обратившись крупной лисицей, поднялась на все четыре лапы, почти полностью заполнив пространство комнаты.

Инуяша машинально вскинул руку со сверкнувшими в отблесках лисьего огня когтями, будучи готовым в любой момент кинуться в бой, но почти сразу же и опустил.

— Кхе. Да нужен мне этот слизняк, как телеге пятое колесо, — хмыкнул он и, бросив быстрый взгляд на придавленного к полу Йошинори, резко встал на ноги. — Забирай себе! — рыкнул он и, развернувшись на пятках, шагнул в сторону окна, едва удержавшись, чтобы не пнуть заклинателя напоследок.

— Инуяша, — не справившись с осипшим от волнения голосом, прошептала Кагоме, глядя на то, как полудемон запрыгивает в проём окна с чётким намерением покинуть помещение. — Инуяша, постой! — собравшись духом, выкрикнула она, заставив того обернуться. — Всё это просто досадное недоразумение! Давайте успокоимся и не будем...

— Кхе! Тут только одно недоразумение, — скривился Инуяша, бросив весьма выразительный взгляд на так и не поднявшегося с пола Йошинори. — Его и успокаивай.

С этими словами полудемон оттолкнулся босыми пятками от подоконника и в один прыжок легко перемахнул немалое расстояние до старой сливы. Кагоме и глазом моргнуть не успела, как он отпружинил от широкой ветки и под возмущённый шелест осыпавшейся наземь листвы буквально взлетел ввысь.

— Инуяша, а ну стой! — словно опомнившись, закричала Хигураши, почти по пояс высунувшись из окна, но докричаться до рванувшего невесть куда полудемона так и не смогла — лишь ещё больше всполошила стайку воробьёв, рискнувших было снова присесть на покачивающиеся ветви сливы. — Вот ведь твердолобый, — цыкнула она и, резко развернувшись, собралась уже было бежать к выходу. Однако это намерении улетучилось в тот же самый миг, стоило Кагоме взглянуть на Гинцуки.

Надрывно дыша, лисица прямо на глазах уменьшалась в размере, снова возвращая себе облик сребловласой девушки с бледным, измождённым лицом. Тонкие руки, опирающиеся о футон, заметно дрогнули, не в силах удержать её вертикальном положении, отчего Гинцуки, издав жалобный стон, просто упала на постель.

— О, боги... Гинцуки-сан! — испуганно вскрикнула Хигураши и, на ходу подхватив с пола аптечку, бросилась к ней.

Спеша оказать раненой помощь, она стрелой пронеслась мимо дверного проёма, едва не сбив с ног шагнувшего в покои монаха.

— Будда Всеблагой! — резко дёрнувшись назад, воскликнул Мироку, невольно налетев спиной на следующую за ним Санго. — Что тут случилось?! — даже не обратив на это внимания, воскликнул он, окинув окружающую обстановку удивлённым взглядом. — На вас что, напали?

Такой вариант казался монаху наиболее логичным, ибо когда он покинул покои, тут был практически идеальный порядок. А теперь казалось, что по комнате как минимум прошёлся ураган. Все вещи, вплоть до вазочки с икебаной были разбросаны по всему полу, посреди которого с потерянным видом сидел Йошинори. Мироку готов был поспорить, что с утра заклинатель выглядел куда лучше — по крайней мере, дышал вполне свободно, а сейчас то и дело покашливал, неосознанно хватаясь за живот.

— Напали?! Но кто? — стремительно вынырнула из-за спины монаха Санго, с не меньшей тревогой оглядываясь по сторонам. — А куда делся Инуяша? Он ведь говорил, что будет охранять Кагоме-чян!

С этими словами охотница пристально уставилась на подругу, будто всерьёз ожидала, что та сейчас вытащит полудемона из кармана. Ну, или на худой конец пояснит, почему он сейчас не рядом с ней. Но та лишь сильнее ссутулилась, ещё ниже склоняясь над аптечкой.

— Сбежал ваш полукровка, — ответил вместо неё Йошинори, вызвав на себя недоумевающие взгляды монаха и охотницы.

— Сбежал? — нахмурился Мироку, воззрившись на заклинателя с откровенным недоверием, но тот, ни капли не смутившись, лишь безразлично пожал плечами.

— Именно, — хмыкнул Йошинори и, чуть заметно скривившись от боли в животе, медленно поднялся на ноги. — Понял, слабосильный, что ему не тягаться с Гинцуки и поспешил унести ноги... Тьфу, раненую лису испугался, — сплюнул он с нескрываемой брезгливостью, полностью игнорируя устремлённые на него суровые взгляды, один из которых был просто-таки полон негодования.

«Инуяша... испугался?! — до скрежета стиснул зубы Шиппо, едва сдерживаясь, чтобы не завопить это на всю гостиницу. — Да как ты... Сам же дважды выхватил от Инуяши, а теперь, пузырится!»

Возмущению лисёнка просто не было предела.

Да что этот жалкий смертный с его заячьей душонкой вообще знает?! Да у Инуяши столько смелости — во всей их чванливой деревеньке не наберётся! Стопудово же все заклинатели разом штаны обмочили, если б увидели, с кем полудемону приходится драться чуть ли не каждый день!

Пылая праведным гневом, Шиппо резко обернулся к Кагоме, ожидая, что та сейчас встанет на защиту Инуяши и вправит этому задаваке Йошинори мозги, но ошибся. Едва ли услышав слова заклинателя, Хигураши склонилась над Гинцуки, по сорочке которой уже расползалось багровое пятно. Спорить или же доказывать что-либо она явно не собиралась, будучи куда больше обеспокоенной вновь открывшейся раной на боку лисицы.

— Кагоме-чян, давай помогу, — придя к тому же выводу, окликнула подругу Санго и, мельком переглянувшись с Мироку, поспешила к ней.

— Что ж, — видя крайнюю занятость девушек, вздохнул монах. — Полагаю, сейчас не лучшее время выяснять отношения, — качнул он головой и, бросив косой взгляд на Йошинори, двинул следом за Санго, к пущему недовольству лисёнка, который от души считал, что время сейчас самое что ни на есть подходящее.

Надув губы малыш обвёл недовольным взглядом лица взрослых, чуть задержавшись на надменной мине Йошинори, которому, по мнению Шиппо очень даже пошел бы небольшущий синячок под ехидным глазом.

Воспользовавшись тем, что заклинатель считает ниже достоинства смотреть на такого мелкого демонёнка, Шиппо показал ему язык и, прокравшись бочком вдоль стенки, рыжей искрой шмыгнул в окно.

С громким хлопком обратившись в розовый шарик, лисёнок плавно проплыл по воздуху до самой сливы, чтобы уже через пару секунд уже в своём обычном облике ловко ухватиться за ближайшую ветку. Скрывшись за шелестом листвы, он на миг затаился в густой кроне, чутко прислушиваясь к происходящему в комнате. Похоже, все были слишком заняты своими заботами, чтобы заметить его отсутствие, что было малышу только на руку.

— Так-то, — самодовольно фыркнул Шиппо и, показав язык окну, припустил вверх, к самой верхушке старого дерева, откуда можно было легко переметнуться на крышу, где, он был просто уверен, сейчас и сидит надутый полудемон. — Инуя-а-аша-а-а! — радостно возопил лисёнок, издалека углядев среди тёмно-коричневой черепицы белокурую макушку с вмиг дрогнувшими собачьими ушами. — Вот ты где!

— Ну блин, тебя-то на кой сюда принесло? — скривился полудемон, явно не сильно обрадовавшись такой рыжей компании. — Дуй обратно!

— Вот сам и дуй! — подбоченился Шиппо, не без обиды глядя на него своими зелёными глазёнками. — Пока ты тут торчишь, этот задолбатель Йошинори такое плетёт — на уши не натянешь!

— Ну и что он такое плетёт? — вроде бы безразлично хмыкнул Инуяша, но уши свои собачьи всё же навострил.

— А то! — взвизгнул Шиппо, заставив белые треугольнички на миг отъехать назад. — Говорит, что ты струсил драться с Гинцуки, потому и удрал!.. Во как! — ещё более громогласно присовокупил он, видимо, посчитав, что так рассказ будет более впечатляющим.

— Вот урод! — зарычал в ответ полудемон, с хрустом сжав в кулак когтистые пальцы. — Надо было ему всё-таки зубы проредить!

— Во-во, — радостно закивал Шиппо, мысленно поздравив себя с удачно выполненной миссией. — Так что хватит тут сиднем сидеть — беги давай обратно и покажи этому треплу, где раки зимуют! — сжав кулачки, воинственно взвизгнул он, готовясь со всех лапок нестись за полудемоном, чтобы успеть увидеть справедливое возмездие, однако...

— Отвали! Не пойду, — даже не сдвинувшись с места, буркнул Инуяша, чем поверг малыша в лёгкий шок.

— Не пойдёшь? — выпучил Шиппо глазёнки, лелея в душе слабую надежду, что просто чего-то недослышал, но вскоре понял, что с ушами проблем у него всё-таки нет. — Но почему?! — возмутился он и, обежав полудемона по кругу, настойчиво уставился в самые его зрачки. — Почему, Инуяша?!

— По кочану, — отрезал полудемон, отведя взгляд в сторону. — Не твоего ума дело.

Объяснять что-либо, кому-либо он не любил, да и не умел. К тому же, о чём тут говорить, раз и правда выходило, что сбежал. Чего теперь зазря трепаться.

— Инуяша, — громко шмыгнул носом Шиппо, с едва заметной обидой глядя на него исподлобья. — Инуяша, только не говори, что ты на самом деле боишься драться с Гинцуки... — еле слышно булькнул он, за что тут же схлопотал оплеуху по рыжей макушке.

— Совсем опух?! — так и не опустив кулак, гаркнул полудемон, взирая на скривившегося лисёнка пылающим возмущением взглядом. — Не боюсь я её, а просто драться не хочу — это совсем разные вещи!

— Не хочешь... — прошипел Шиппо, потирая ручонками саднящую голову. — Это потому, что Гинцуки девчонка?

— Вовсе нет, — хмыкнул Инуяша, гордо вскинув вверх подбородок. — В первую очередь она сильный демон-лис, а уж потом всё остальное.

— Ну да, — наморщил носик Шиппо, будто говорить о сородичке ему было не очень-то и приятно. — Да ещё и из серебряных — посланцы богов, как-никак... Хотя я всё равно думаю, что ты бы её легко победил, — фыркнул лисёнок, усаживаясь рядом с полудемоном, причём практически в той же позе.

— Ага, победил бы, — невесело усмехнулся Инуяша, на секундочку спрятав уши в волосах. — Вот именно, что легко, раз она и без того полуживая.

— Чего?! — встрепенулся Шиппо, вскинув брови почти до самой середины лба. — Это как это?

— Нюх, что ли, отшибло? — рыкнул на него Инуяша, не кипя особым желанием что-либо пояснять. — У неё раны плохо закрываются — кровью так и тащит. Даже если бы я её не тронул, она всё равно в той форме долго не протянула бы.

— И то верно, — заморгал лисёнок, только теперь сообразив, что раны Гинцуки и правда затягивались слишком медленно, и она вряд ли смогла бы сейчас выстоять даже против самого слабенького противника. А вот Инуяша это понял сразу, поэтому-то так быстро и сдался. — Значит, ты просто пожалел Гинцуки, — вздохнул малыш, чувствуя что-то сродни вины, за то, что принял сострадание полудемона за очередной его заскок.

— Кхе! Вот ещё! — громко фыркнул Инуяша, скрестив руки на груди. — Никого я не жалел! Просто такой дурацкой смерти и врагу не пожелаешь. Тоже мне счастье — отбрыкнуться из-за какого-то засранца без сьогуна в голове!

— Это уж точно, — усмехнулся Шиппо. — Смерть хуже не придумаешь. На том свете предки вечность понукать будут.

— Кхе, вот и я о том, — многозначительно кивнул Инуяша. — Уж лучше я здесь посижу, чем потом от Кагоме нытья наслушаюсь.

— Наслушаешься, как пить дать, — сочувственно вздохнул лисёнок, с тоской всматриваясь в горизонт, где тёмной громадой собирались тучи, словно зацепившись за кончики высоких елей. — Кагоме за Гинцуки, как за родной, ухаживает... Вот ведь, и как у неё так только получается, быть доброй даже к тем, кто ей не нравится?

— Не нравится? — вздёрнул Инуяша уши торчком, с изумлением уставившись на Шиппо. — Чего это?

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Ревнует, наверное.

— Ревнует?! — взлетели брови полудемона в самую высь, почти полностью скрывшись под чёлкой. — Кого?! К кому?!

— Ох ты, божечки... — тяжело вздохнул Шиппо, обречённо покачивая рыжей головой. — А ты как думаешь? — хмыкнул он, весьма выразительно уставившись в вытянутое лицо Инуяши, но не узрев там ни малейшего просветления, тут же с нажимом добавил: — Да тебя она ревнует к Гинцуки — и так, что ли не ясно?! — всплеснул он ручонками, искренне поражаясь чужой непроходимости.

— Меня-а-а? — почти провыл полудемон, для верности хлопнув себя ладонью по груди. — С чего это?!

— Да откуда ж мне знать, — скривился малыш.

Он и сам не совсем понимал подобные тонкости — просто чувствовал. Ведь, несмотря на всю видимую заботу к раненой лисице, смотрела на неё Кагоме как-то совсем иначе.

— Кхе, раз не знаешь, то и не говори, — старательно насупился Инуяша, но скрыть самодовольные нотки в голосе так и не смог. — И вообще, шёл бы ты обратно! — строго приказал он, но затем, значительно понизив голос, добавил: — Поглядишь там, что к чему, а потом мне скажешь. Лады? — чуть склонившись вперёд, заговорщицки зашипел он, вызвав у лисёнка крайнее удивление.

— Лады, — машинально кивнул он, чтобы уже в следующее мгновение расплыться в ехидной ухмылке. — Всё-всё тебе рассказывать?

— Всё, что увидишь или услышишь — усёк?!

— Усёк! — с особым рвением кивнул Шиппо, поняв, что ему только что дали ответственное задание. — Если что — сразу к тебе, — горячо заверил он, прежде чем со всех четырёх лапок рвануть к краю крыши. — Только никуда не уходи, ладно?! — крикнул он и пучеглазым шариком поплыл вниз, к самому окошку их комнаты.

— Кхе, не уходи, — хмыкнул ему вслед Инуяша, упаковывая кисти в широкие рукава. — Да куда ж я денусь.

Поставив на татами последний столик с угощением, мальчишка-слуга исподтишка окинул любопытствующим взглядом собравшуюся в комнате компанию, хотя и прекрасно знал, что это строжайше запрещено. В этом крыле гостиницы всегда селились особые гости, требующие особого почтения и минимального внимания к своей персоне, так что подобные вольности тут пресекались на корню. Прислуживая здесь, нужно было по возможности оставаться глухим, немым, а иногда и слепым. Однако в этот раз парнишка просто не смог удержаться, ибо такого чудно́го сборища в этом месте он за все годы своей службы ещё ни разу не видывал.

До этого дня прислужник искренне был уверен, что его уже ничто не может удивить. Ровно до того момента, пока на пороге гостиницы не появился злющий, как чёрт, полудемон, причём не один, а с висящим на его плече, словно мешок, заклинателем, что намедни поселился в их гостинице. За ним следовал бродячий монах в видавшей виды рясе и с раненой девушкой на руках. Сопровождала его охотница на демонов, оружие которой, казалось, было больше её самой. Но сильнее всех парнишку-слугу заинтересовала другая их спутница — странного вида девица, в не менее странном одеянии. Она как-то выделялась среди этой и без того весьма пёстрой компании, хотя так же, как и они, была вымокшая до нитки и изрядно испачкана в грязи.

Но большее удивление вызвало то, что хозяин, который всегда так ревностно оберегал репутацию своего постоялого двора, вдруг принял весь этот сброд с распростёртыми объятиями. Перебросившись парой слов с монахом, он тут же приказал растопить баню и дать всё, что эти странные гости не попросят, чем те не преминули воспользоваться, запросив мягкие футоны, одежду, а ещё почти императорский пир.

Чем простолюдины смогли заслужить такие привилегии, оставалось настоящей загадкой, которая с каждым мигом всё сильнее разжигала любопытство прислужника, решившего во что бы то ни стало выяснить...

— Спасибо, мой юный друг, — вдруг грянул над головой мужской голос, заставивший парнишку буквально рухнуть на пол в глубоком поклоне. — Можешь идти, и да хранит тебя Всеблагой Будда.

Повторять дважды Мироку не пришлось. Старательно жмурясь и молясь всевозможным богам, чтобы нависший над ним монах не нажаловался хозяину на столь вопиющее непочтение, слуга, так и не поднявшись с колен, спешно попятился назад и уже через пару секунд почти ползком покинул комнату.

— Нуте-с... — когда за дверью стихли торопливые шаги, удовлетворённо выдохнул Мироку и, развернувшись на пятках, прошлёпал к своему столику. — Вернёмся к нашему разговору, — усевшись на место, пропел он, с лучезарной улыбкой уставившись в хмурое лицо Йошинори.

Даже не пытаясь казаться вежливым, заклинатель ответил монаху надменным взглядом, давая ясно понять, что не имеет ни малейшего желания беседовать с ним.

— Теперь, когда мы все официально знакомы, можно упустить прочие церемонии и перейти к делам насущным, — словно не заметив столь откровенного пренебрежения к своей персоне, в том же тоне продолжил Мироку, сложив пальцы замком на коленях. — Полагаю, о проклятии владыки вы узнали в Деревне Заклинателей? — всё с той же лёгкой улыбкой произнёс он, не сочтя для себя нужным разыгрывать почтение.

Услышав его слова, Йошинори чуть приподнял бровь, только этим и выдав своё удивление. Мало кто называл так демона, запечатанного в развалинах некогда величественного замка, принадлежащего давно забытому правителю здешних мест, так что такая осведомлённость бродячего монаха была достаточно неожиданной.

— Вижу, я прав, — не нуждаясь в ином ответе, кивнул Мироку. — Значит, вам известно и остальное. Тогда дозвольте спросить: что вы намерены делать дальше? Печать, оставленная вашими досточтимыми предками, слабеет, но что-то мне подсказывает, вы не собираетесь возвращать ей силу, — вроде бы небрежно произнёс он, но при этом весьма выразительно глядя на заклинателя, слово видел того насквозь.

— У меня к вам встречный вопрос, господин монах, — старательно безразлично хмыкнул Йошинори, пытаясь за надменностью скрыть своё волнение. — Почему странствующий служитель Будды дозволяет себе подобные речи? Вы правы — проклятие владыки было запечатано усилиями моих предков. Но какое отношение имеете к этому вы, уважаемый? — сказав это, заклинатель горделиво вскинул подбородок, при этом брезгливо морща нос, словно унюхал нечто в высшей степени неприятное.

— Да, собственно, никакого, — пожал плечами Мироку, особо не опечалившись таким к себе отношением. — Просто хотел предостеречь вас от необдуманных поступков, которые уже едва не стоили жизни вам и вашей помощнице, — к пущему неудовольствию заклинателя напомнил он, после чего, лукаво прищурившись, с хитрецой добавил: — Не хотелось, чтобы вы ещё больше были обязаны нашему дорогому другу Инуяше.

Выпад оказался убийственным. Йошинори от этих слов не просто передёрнуло, его практически подбросило над татами.

— Об...обяза-а-ан?!! — отчаянно заикаясь, с огромным трудом выдавил из себя заклинатель, чудом не стерев зубы до основания. — Этому-то полукровке?!! Да его счастье, что...

— Обязан, — с нажимом произнёс Мироку, взирая на Йошинори с нескрываемой строгостью. — Инуяша спас вас обоих, хотя, по сути, мог бы этого и не делать, — со всей своей уверенностью добавил он, однако предусмотрительно упустив тот факт, что беспокоился полудемон по большей части за Кагоме, так неосмотрительно попавшую в самую гущу событий.

— Его об этом никто не просил, — прошипел сквозь стиснутые зубы Йошинори, ощущая внутри всё нарастающую ненависть к проклятому полукровке, посмевшего поставить его в столь неловкое положение.

— Не просил, — согласно кивнул Мироку. — Но дело это не меняет. Вам оказалось не по силам самостоятельно справиться с демоном-стражем — соответственно, сладить со злом, что он охраняет, не стоит и пытаться, Йошинори-сама, — наставительно изрёк монах, после чего, усмехнувшись, не без ехидства добавил: — В конце концов, вы же не хотите, оказаться в ещё большем долгу перед полудемоном?

— Вот уж увольте, — с плохо скрываемым отвращением скривился Йошинори, чем вызвал на лице буддиста ещё более широкую улыбку.

— Замечательно, — с удовлетворением кивнул Мироку, внутренне радуясь такой его сговорчивости. — Значит, я могу надеяться на то, что вы проявите благоразумие и попросите помощи у своих...

— Вы правы, господин монах, в следующий раз я поступлю гораздо благоразумнее, — полностью проигнорировав последнюю фразу, хмыкнул заклинатель, внутренне смакуя растерянность, появившуюся на лице Мироку.

— В следующий раз? — вытянул тот лицо, ибо уже считал вопрос решённым и уж никак не ожидал, что заклинатель так упорно останется стоять на своём, хотя обстоятельства явно были не в его пользу.

— Именно, — расплылся Йошинори в самодовольной ухмылке. — Тогда я не учёл некоторые детали, ибо в древних писаниях не было сказано о туманящей разум магии стража, но теперь я поступлю иначе.

— Иначе у вас и получится! — не выдержала Санго, будучи искренне возмущённой такой его по-настоящему преступной беспечностью. — Ваша помощница, Гинцуки, ранена! Как же вы собираетесь сражаться? Да этот демон вас в одно мгновение разорвёт — вы ни единого слова заклинания сказать не успеете!

— Успею, — обернулся к ней заклинатель. — Кое-кто мне в этом поможет, — усмехнулся он, устремив весьма выразительный взгляд в сторону цветастой ширмы, что делила просторную комнату на две части, отгораживая от общего сборища футон со спящей Гинцуки, рядом с которой сидела Кагоме.

— А? — словно очнувшись, рассеянно крякнула Хигураши и машинально оглянулась назад, вопросительно уставившись на расписанную осыпающимися лепестками сакуры перегородку, за которой слышалось прерывистое дыхание беспокойно спящей лисицы. — Что-то случилось? — снова обернулась она к друзьям, искренне не понимая, почему все так пристально на неё уставились.

Мысли Кагоме до этого момента были очень далеко — далеко за пределами окна, где она всё пыталась высмотреть всполох алой рубахи — поэтому разговор воспринимала весьма избирательно, о чём сейчас немного жалела.

— Вы серьёзно, Йошинори-сама? — нервно хохотнул Мироку, глядя на заклинателя, как на умалишённого, ибо более абсурдной идеи даже представить себе не мог. — Нет, вы, верно, шутите.

— С чего вы взяли, что Кагоме будет вам помогать? — не сдержавшись, прыснула Санго, будучи полностью с ним согласной. — Глупость какая.

— Кому помогать? — удивлённо заморгала Хигураши, перебрасывая растерянный взгляд с одного на другого. — В чём?! Господи ты боже, да объясните же толком, в чём дело?! — в конце концов, рявкнула она, устав быть единственной недотёпой в комнате.

— Всё очень просто, — почти дружелюбно улыбнулся ей Йошинори. — Так как Гинцуки не может сейчас сражаться, мне нужен другой хранитель, способный справиться с демоном-стражем, и твой полукровка для этого подойдёт.

— М...мой п...полукровка? — с трудом выговорила Кагоме, непонятно почему вдруг залившись густым румянцем.

— Именно, — утвердительно кивнул заклинатель, не сводя пристального взгляда с её горящего личика. — Ты ведь повелеваешь его чётками — значит, он не сможет тебя ослушаться. К тому же твоя способность создавать барьер против крика демона будет очень даже кстати.

— Какой ещё барьер? — почти провыла Хигураши, уже всерьёз начиная подозревать, что Инуяша приложил беднягу слишком сильно. — Не ставила я никаких барьеров! — отчаянно мотнула она головой, за что была удостоена снисходительного взгляда заклинателя, словно говорящего: «тебе меня не обмануть». — Ну ведь не ставила же, — понимая, что спорить с ним абсолютно бесполезно, перевела она отчаянный взгляд на друзей, надеясь, что хоть те помогут ей убедить этого стукнутого, однако...

— Э-э-э... Ну, как бы… — протянул, Мироку, почесывая указательным пальцем висок. — Возможно, я бы не назвал это барьером, но всё же…

— Но нечто похожее точно было, Кагоме-чян, — легонько кивнула Санго, немного виновато улыбнувшись нахмурившейся подруге, явно не ожидавшей от них такого подвоха. — На тебя крик демона и правда никак не влиял, тогда как мы с господином монахом и шагу ступить не могли. Даже не представляю, каково было Инуяше с Кирарой.

— И у меня тоже чуть уши не поотпадали! — взвизгнул Шиппо, видя, что охотница упустила ещё одного важного бойца из их демонической компании. — Правда-правда! — для верности закивал он, со всей искренностью уставившись на Кагоме своими зелёными глазёнками.

— Да ну вас… — чуть поёжилась та, не придя в восторг от такого всеобщего внимания. — Не было ничего подобного, — чисто из вредности буркнула она, однако уже без былой уверенности.

Хоть Кагоме и не хотелось этого признавать, но в словах друзей всё же был резон. Если подумать, поначалу у неё самой едва барабанные перепонки не лопнули от того жуткого визга, но зато потом он её практически не беспокоил. Вой был воистину неприятный, но особого дискомфорта от него Хигураши не ощущала. Словно кто-то слишком громко включил плохо настроенное, шипящее радио, но не более. И хотя Инуяше этот звук причинял явные страдания, тогда Кагоме списала всё это на его сверхчеловеческий слух, но при этом даже не заметила, что схожие ощущения испытывали и Мироку с Санго — самые что ни на есть настоящие люди. Хотя теперь припоминала, что вступили они в бой, только когда демон замолчал.

— Неужели ты этого даже не заметила? — недоверчиво покосился на неё Йошинори, видя, как эти сомнения отразились на её лице. — Чудно́, ей-богу, — хохотнул он, покачивая головой.

— Ну, не заметила, и что такого, — тут же насупилась Кагоме, усмотрев в его словах скрытый укор. — У меня такое бывает.

И правда, подобное случалось с ней и раньше — хотя бы в случае с той горой, где Нараку запечатал уйму демонов, для создания кодоку. Санго прямо у пещеры стало плохо, да и Мироку смог пройти так далеко лишь благодаря тренировкам, а вот Кагоме даже ничего не почувствовала.

— Такому природному дару можно только позавидовать, — качнул головой Йошинори, глядя на неё с искренним восхищением. — Мне, со всем моим опытом, пришлось приложить усилия, чтобы защититься, а ты, выходит, сделала это инстинктивно, даже не задумываясь... Да-а-а. Твои наставники настоящие простофили! — возмущённо фыркнул он, хмуро уставившись в пустоту, словно видел там неведомых ему неумёх, не сумевших раскрыть её потенциал.

— Наставники? — машинально глянула в ту же сторону Хигураши, уже всерьёз ожидая углядеть там своего учителя, тыкающего крючковатым пальцем в сплошь покрытый красными пометками лист с её заваленной контрольной по алгебре. — Какие наставники?

— Да вот именно, что никакие, — сплюнул Йошинори. — С таким обучением тебе никогда не справиться с тем многоликим демоном!

— С каким ещё демоном? — окончательно растерялась Кагоме, уже всерьёз подумывая предложить заклинателю пару сильнодействующих успокоительных таблеток, ибо с такими последствиями инуяшиного удара непременно надо было что-то делать.

— Как с каким?! — вскинул брови Йошинори в совершенно искренним изумлении. — Тот, с которым тебе предстоит мучительный бой! Тот самый Экзамен!

— Э... — крякнула Хигураши, чувствуя, что все остальные слова напрочь застряли у неё в горле. Она уже успела забыть, что ляпнула нечто подобное, чтобы только отвязаться от настырного внимания к её учебнику. Но, похоже, получилось у неё всё это слишком убедительно, раз парень принял всё за чистую монету.

— Теперь я понимаю твои тревоги, — с готовностью кивнул заклинатель, совершенно по-своему истолковав её невнятный лепет. — Талант — это хорошо, но нужно ещё отточенное тренировками умение. Всё, решено! — вдруг без перехода выпалил он и, резко поднявшись на ноги, шагнул к Кагоме, едва не свалив свой столик с едой. — Присоединяйся к нашему клану! — провозгласил Йошинори, глядя с высоты своего роста на покрасневшую уже по самую макушку Кагоме, нижняя челюсть которой медленно отъехала вниз, заставив бедняжку до неприличия широко раскрыть рот.

— Вы это серьёзно?! — ахнула Санго, словно озвучивая мысли подруги, легко читаемые по её вытянутой физиономии.

— Ещё как серьёзно, — плотнее сдвинул брови Йошинори, бросив на охотницу строгий взгляд. — Наш клан издревле главенствует в деревне, ибо именно в нашем роду были сильнейшие заклинатели. У нас достаточно знаний, чтобы развить её талант. Ну же — решайся! — вдруг резко обернулся он к Хигураши, от чего та неосознанно дёрнулась назад, совершенно отчётливо икнув. — И тогда тебе не будут страшен ни Экзамен, ни любой другой демон! — высокопарно произнёс заклинатель, словно одарив девушку великим благословением.

— А-а-а, простите, — поспешил вмешаться Мироку, видя, что Йошинори вознамерился во что бы то ни стало получить немедленный ответ от Кагоме, чью оторопь, несомненно, принял за неспособность справиться с неожиданно навалившейся радостью. — Дозвольте узнать, в качестве кого вы намереваетесь принять Кагоме-сама в свой клан?

— Да, в сущности, это не важно, — безразлично пожал плечами Йошинори, ибо считал этот вопрос делом второстепенным. — В качестве невесты, я думаю, будет самое правильное, — ровно произнёс он не дрогнувшим голосом, словно обсуждал погоду за окном.

— Ох ты, божечки, — услышав это, выдохнула Санго, прикрыв ладонью лоб. — Час от часу не легче.

— И этот туда же, — хмыкнул Шиппо, невольно покосившись в сторону окна, куда так и хотелось ускакать, чтобы скорей «порадовать» Инуяшу новостями. И лишь нежелание упустить ещё что-нибудь важное, пока удерживали лисёнка на месте.

Переминаясь с лапки на лапку, он то и дело выжидающе посматривал на Кагоме, которая, после слов заклинателя заметно покачнулась, не рухнув на пол лишь благодаря тому, что успела упереться рукой о татами.

«Ну всё, приехали», — устало выдохнула она, откровенно не зная, как на всё это реагировать. В голове вихрем крутились разные мысли, которые в большинстве своём почему-то вопили всевозможные ругательства, причём инуяшиным голосом. Но вскоре эти призрачные вопли заглушили совершенно материальные.

— Йошинари-сама!!! — прошёлся по комнате неистовый вой, с лихвой перекрыв треск, с которым врубилась в стену отброшенная в сторону цветастая ширма, вмиг превратившаяся в груду пёстрых обломков.

Инстинктивно прикрыв голову руками, Кагоме резко обернулась назад, чтобы, почти не мигая, уставиться в бледное лицо Гинцуки, которая, тяжело дыша, смотрела на заклинателя полными отчаяния глазами.

— Йошинари-сама, — совсем по-звериному проскулила она. — Йошинори-сама, я справлюсь — клянусь! Она не нужна нам, Йошинори-сама...

— Молчать! — вдруг рявкнул заклинатель, заставив Хигураши непроизвольно вздрогнуть от неожиданности. — Как ты смеешь перечить мне?!

Кагоме едва сдержалась, чтобы не прикрыть руками уши, настолько громко и грозно звучал его голос. Было просто удивительно, насколько резко менялось настроение у этого человека. Ещё буквально минуту назад перед ней был спокойный, рассудительный парень, пусть и весьма по-своему воспринимавший окружающий мир, но совсем не агрессивный, а теперь...

А теперь это был совсем другой человек. Гордый, надменный. Он с такой озлобленностью смотрел на скрюченную в три погибели у его ног Гинцуки, что казалось ещё немного, и лисица загорится от его гневного взгляда. Кагоме даже на миг почудилось, что над Йошинори взял верх дремавший внутри него демон, но его аура оставалась прежней — человечьей.

— Простите меня, Йошинори-сама, — всхлипнула Гинцуки, так и не подняв голову от пола. — Этого больше не повторится... Умоляю, позвольте мне...

— Я и так позволил тебе слишком многое, — зашипел сквозь стиснутые зубы заклинатель. — Ты подвела меня, а теперь ещё смеешь показываться мне в таком облике, — презрительно бросил он, даже не глядя в её сторону.

— Эй, послушай! — подхватилась на ноги Кагоме, не в силах больше молча наблюдать за этой отвратительной сценой. — Гинцуки ведь не виновата! Она и так старалась всеми силами помочь тебе, а ты...

— Не вмешивайся, — резко обернулся к ней Йошинори, одарив ледяным взглядом, от которого Хигураши сделалось откровенно не по себе.

Чувствуя, как побежали по спине колючие мурашки, Кагоме отступила на шаг, инстинктивно стараясь держаться от него подальше. Этот Йошинори откровенно пугал, хотя она вряд ли смогла бы сказать, почему.

— Подумай над моим предложением, — глухо произнёс он бесцветным голосом, лишённым какой-либо интонации. — Утром я буду ждать твоего ответа.

Сказав это, заклинатель тут же отвернулся и, лишь мельком глянув на сжавшуюся в комок Гинцуки, твёрдым шагом покинул комнату.

— Бе-бе-бе! — высунул язык Шиппо, едва дождавшись пока за дверью стихнут шаги. — Важный какой! На Инуяшу бочку катил, а сам тоже взял и смылся! — фыркнул лисёнок, с томлением покосившись в сторону распахнутого настежь окна.

— Оно, наверное, и к лучшему, — выдохнула Кагоме с заметным облегчением. — Пусть пробежится, проветрится, а то ведь взбеленился ни с того ни с се...

— Да что ты понимаешь, глупая девчонка! — вдруг резко вскинула голову Гинцуки, устремив на неё полный нескрываемой злобы взгляд. — Ты ничего о нас не знаешь, — с хрипом выдохнула лисица, зажимая обеими руками бок с медленно расползающимся по сорочке багровым пятном.

— Гинцуки, твоя рана… она снова открылась, — пролепетала Кагоме и уже было потянулась к аптечке, но громкий окрик заставил её резко одёрнуть руку.

— Не тронь! — рявкнула лисица, угрожающе оскалив клыки. — Кто вообще просил тебя лезть?! Ты только всё испортила... — прошипела она и, уже не в силах сдерживаться, медленно сползла на футон, кривясь от вновь нахлынувшей боли.

— Гинцуки, — с жалостью глядя на неё, еле слышно выдохнула Кагоме, так и не решившись подойти ближе, чтобы оказать помощь, которую та так отчаянно не желала.

— Ну просто сплошные напасти, — пробубнил себе под нос Шиппо, воровато пробираясь бочком вдоль стенки в сторону вожделенного окна.

Услышал и увидел он уже предостаточно — оставалось только донести всё это до собачьих ушей засевшего на крыше полудемона, который, несомненно, уже давно заждался от него вестей. — Вот и ладушки, — окинув быстрым взглядом комнату, самодовольно хихикнул лисёнок и, отпружинив от пола, шустро сиганул наружу, однако уйти далеко так и не смог.

— А ну-ка стой, — высунулся следом за ним из окна Мироку, едва успев поймать пушистый рыжий хвостик. — Куда это ты навострился, друг мой любезный? — выдохнул он, вернув недовольно фыркающего беглеца обратно в помещение.

— А-а-а, Мироку... Я это... прогуляться хотел чуток, — пропел Шиппо, молитвенно сложив ручонки ладошка к ладошке.

— Прогуляться? — усмехнулся монах, и не думая вестись на его невинную мордашку. — Уж не по крыше ли? — лукаво прищурился он, устремив на малыша проницательный взгляд.

— Ну-у-у... Может, и по крыше, — насупился Шиппо. — А что такого-то? Я просто пообещал Инуяше...

— Держать обещание — это похвально, — вздохнул Мироку и, поставив малыша на пол, уселся рядом. — Однако момент для этого нынче не самый подходящий. Сам же знаешь, как Инуяша реагирует на такие вещи — как бы глупостей не наделал.

— Да уж, — шмыгнул носом Шиппо, немного виновато покосившись в окно. — Он у нас парень горячий. Сначала бьёт, а уж потом разбирается.

— Вот-вот, — удовлетворённо кивнул монах. — Думаю, Кагоме-сама в любом случае не станет принимать предложение Йошинори, так что незачем ворошить осиное гнездо.

— Не стоит, — тоже кивнул лисёнок и, тяжко вздохнув, сочувственно глянул на Кагоме, которая, забившись в угол, с потерянным видом листала учебник, едва ли что-либо в нём видя.

Солнечные лучи золотыми нитями пронизывали густую дымку молочно-белого тумана, создавая впечатление, что воздух вокруг искрится. Слегка жмурясь от этого света, Кагоме медленно подняла голову, внимательно всматриваясь вдаль. Туда, где сквозь убаюкивающий шелест листвы слышались чьи-то осторожные шаги, сопровождаемые лёгким шуршанием одежд по густой, покрытой утренней расой траве. Радость от скорой встречи разливалось волной по всему телу, вызывая в груди сладкое чувство, заставляющее сердце биться всё чаще и чаще.

— Ты всё-таки пришёл, — усмехнулась Кагоме, за секунду до того, как из густого кустарника вынырнула улыбающаяся мордашка, которая тут же недовольно скривилась.

— Ну-у-у, как ты догадалась? — надул и без того пухленькие губы мальчонка, пытаясь выбраться из своего укрытия. Глухо пыхтя, он неуклюже выдёргивал из ветвей кустарника широкие рукава своей рубахи, пытаясь поскорей выбраться на полянку.

— И зачем ты только туда полез? — фыркнула Кагоме, наблюдая за тем, как малыш, забавно хмуря своё румяное личико, расправляет ручонками дорогие одежды с изодранной ветками вышивкой. — Влетит же от няньки.

— Я хотел сделать тебе сюрприз, — утерев рукавом нос, буркнул мальчик, и его румяные щёчки заалели ещё сильнее. — А ты всё равно меня заметила.

— Конечно, заметила, глупыш, — усмехнулась Кагоме. — Разве не знаешь, что демоны слышат и видят лучше человека.

— Знаю, — шмыгнул носом мальчик, присаживаясь на корточки у неё под боком. — Отец говорил... А ещё он говорил, что вы все злые и коварные. Что к вам ни в коем случае нельзя поворачиваться спиной... Но ты ведь не такая! — вдруг выпалил он. — Ты хорошая! Ты всегда со мной играешь!

— И за это тебе тоже опять влетит, — вырвался у неё печальный вздох, отдавшийся глухой болью в самой глубине души.

— Ну и пусть, — буркнул малыш. — Я не боюсь... Мама же не боялась.

— Не боялась, — снова тяжёлый вздох.

— Ну вот. Она всегда говорила, что из тебя получился бы лучший хранитель на свете... А ты бы стала её хранителем, если бы мама попросила? — вдруг вскинул он голову, с надеждой уставившись ей в лицо.

— Непременно, — совершенно серьёзно кивнула Кагоме, но затем, чуть потупившись, не без печали добавила: — Если бы позволили.

— А моим? — всё с той же надеждой выпалил мальчик. — Я ведь тоже заклинатель, как папа, как братья! Мне не нужно разрешение! Если я сделаю тебя своим хранителем, то тебя уже никто не прогонит, и тогда мы всегда будем вместе!

— А ты сумеешь связать меня договором? — усмехнулась Кагоме, с вызовом глядя прямо в похожие на две чёрные бусинки блестящие глазёнки малыша.

— Смогу! — воодушевился тот. — Смогу! Обязательно смогу! Я знаю, что делать — нужно надеть на демона чётки! — радостно выпалил мальчик и без тени сомнения сдёрнул со своей шеи нефритовые бусы. — А потом... потом...

— А потом ты должен дать мне имя... Особое имя.

— Имя? — замешкался мальчик, приложив пальчик к пухленьким губам. — А какое?

— Назови так, как ты видишь меня в своём сердце.

— В моём сердце... Я вижу, что ты красивая, — старательно зажмурившись, задумчиво произнёс малыш. — Красивая и светлая, как луна... Как серебристая луна... Гинцуки! — раскрыв глаза, радостно завопил он. — Я назову тебя Гинцуки, ладно?

— Очень хорошо, — кивнула Кагоме. — Я принимаю твоё имя и признаю тебя своим хозяином, Йошинори-сама…

* * *

Порывисто вздохнув, Кагоме открыла глаза, не сразу сообразив, где сейчас находится. Вместо сверкающего рассветного тумана, вокруг была кромешная тьма ночи, а в воздухе более не ощущалась лесная свежесть, что каплями росы падала на серебристый мех лежащих на траве лисьих лап.

— Как взаправду, — вскинула Кагоме руки, внимательно осматривая со всех сторон свои тонкие пальцы, словно пыталась удостовериться, что они и правда принадлежат ей. — Странный сон, — с заметным облегчением выдохнула она, в глубине души всё ещё немного боясь, услышать у себя чужой голос, выражающий чужие мысли, что почему-то ощущались ею как свои собственные.

— Сны всегда странные, — прошелестел в тишине лёгкий шепоток, от звука которого Кагоме непроизвольно вздрогнула, как от громкого крика. — Тем более у странных людей.

Чувствуя, как сильнее забилось в груди сердце, Хигураши осторожно перевернулась на бок и, упершись локтем о футон, чуть приподнялась над постелью. Комната тонула во мраке. Сквозь раскрытое окно не было видно даже звёзд из-за тяжёлых туч, плотно закрывших всё небо. В этой кромешной тьме Хигураши далеко не сразу удалось разглядеть лежащую к ней спиной девушку, чьи серебристые локоны стелились по полу, будто лунная дорожка на поверхности тёмных вод.

— Гинцуки, — позвала Кагоме, но та так и не обернулась. — Не спишь?.. Рана беспокоит? — с небольшой заминкой произнесла она, неуверенно покосившись на аптечку, но тут же сжала руку в кулак, так и не решившись к ней притронуться.

— Раны? — хмыкнула Гинцуки и чуть повела плечом. — Да, раны беспокоят. Старые раны, новые раны — ноют ночами, стоит только закрыть глаза.

Кагоме закусила губу, невольно опустив взгляд к татами. На душе почему-то сделалось так тяжко, будто это она была причиной всех горестей, свалившихся на демона-лисицу за весь её долгий век.

— Гинцуки, — еле слышно пробормотала Хигураши, не решаясь поднять на неё взгляд. — Знаешь, я вовсе не...

— Знаю, — послышался в ответ усталый вздох. — Знаю, что Йошинори тебе совсем не нужен... Да и ты... — последовал смешок, не лишённый явного злорадства. — И ты ему тоже не очень интересна — лишь твоя духовная сила.

— Ясное дело, — немного обижено фыркнула Кагоме и, мельком глянув на сопящего под боком Шиппо, осторожно уселась в постели. — Он ведь так прямо и сказал, — пожала она плечами, подтягивая колени к груди.

— Пожалуй, — снова вздохнула Гинцуки. — Глупый... Думает, что такая вот невеста с духовными силами сможет помочь ему обрести вес в клане, — фыркнула она, чуть ёрзнув на футоне, словно собираясь обернуться, но, в конце концов, всё же осталась лежать в том же положении.

— Ему-то это зачем? — скривилась Кагоме. — Он ведь и так сын главы клана.

— Младший сын, — нехотя произнесла лисица. — Сын наложницы... Забавной такой девчушки, гордой и взбалмошной, не желавшей мириться с судьбой. Она была младше тебя, когда её доставили в Деревню Заклинателей, как дар главе от одного правителя за изгнание демона... И звёзд на небе не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз она сбегала оттуда — всё пыталась вернуться домой. Вот в один из таких побегов я её и встретила.

— Вы подружились?

— Не сразу, — хмыкнула Гинцуки. — Я издалека почуяла запах заклинателя, которым насквозь пропахла её одежда. Мне ещё тогда подумалось: что за дуралей заявился в мои владения, да ещё и один, без хранителя. Не хотелось упускать такой шанс, поэтому я прикинулась раненой, чтобы подпустить её поближе и при первой же возможности перегрызть горло. Но эта дурёха даже не поняла, что я демон. Оторвала кусок от подола украденной мужской одежды и перевязала мне лапу, при этом не замолкала ни на секунду — всё рассказывала о своей жизни. Всё шутила, хотя видно было, что душа её плакала горькими слезами. Потом она ещё ни раз приходила в мой лес, даже когда узнала, кто я на самом деле. Сдаётся мне, эта глупышка уже даже не пыталась вернуться домой — просто хотела поболтать с единственным существом, которого могла назвать своим другом.

— Что с ней случилось потом? — нахмурилась Кагоме, услышав, как надломлено дрогнул голос лисицы на последней фразе.

— Умерла в родах, — тяжело сглотнула Гинцуки. — Вместе со своим вторым сыном.

— И Йошинори остался совсем один, — порывисто вздохнула Хигураши. — В таком малом возрасте.

— Почти один, — хмыкнула лисица. — Он остался на попечении отца и четырёх высокородных братьев, которые его терпеть не могли, считая безродным ничтожеством.

— Знакомо, — снова вздохнула Кагоме, как раз припомнив свою первую встречу с Сещёмару, и то отвращение, с которым тот смотрел на Инуяшу — своего кровного брата. — Капризные дети с завышенным самомнением, ей-богу, — фыркнула она, мысленно показав язык лорду западных земель. — Не удивительно, что ты не оставила на них Йошинори — добровольно стала его хранителем.

Сказав это, Кагоме с запозданием осознала, что пересказывает свой сон, и что на самом деле всё могло быть совсем иначе, однако...

— Откуда ты знаешь? — вдруг дёрнулась Гинцуки и, глухо зарычав от боли, резко обернулась к ней.

— Я... я не знаю... В смысле, не знала, что это правда, — залепетала Хигураши, чувствуя себя в высшей степени неловко под прицелом сияющих синевой глаз. — Мне это просто приснилось.

— Ну конечно, — оскалила клыки лисица. — Для нашей сильной жрицы влезть в чужие мысли — не проблема.

— Я не нарочно, — мотнула головой Кагоме и тут же, насупившись, с возмущением добавила: — И никуда я не влезала — просто видела сон. Откуда мне было знать, что это чьи-то воспоминания?

— Не чьи-то, а мои, — скривилась Гинцуки то ли от боли, то ли от недовольства, но когда заговорила вновь, голос её зазвучал намного спокойней: — Самые дорогие воспоминания... Редкий случай, когда я чувствовала себя по-настоящему счастливой.

— А потом? — прошептала Хигураши, надеясь, что та не сочтёт её слишком навязчивой. — Что изменилось? Почему Йошинори теперь так груб с тобой? Вы ведь так здорово ладили в прошлом.

— Я сама виновата, — устало вздохнула Гинцуки, чуть прикрыв глаза, и Кагоме готова была поспорить, что сделала она это лишь для того, чтобы скрыть от неё свои слёзы. — Недоглядела.

— Недоглядела?

— Какая теперь разница, — отмахнулась от неё лисица. — Так или иначе, я всё равно хранитель Йошинори-сама, а остальное уже не важно.

— И тебя это устраивает? — не поверила Кагоме. — Устраивает то, как он обращается с тобой?

— Таковы условия нашего договора, — нехотя ответила Гинцуки, уже начиная уставать от настырной девчонки, капля за каплей вселяющей ненужные сомнения в её душу. — Йошинори-сама мой хозяин, и этим всё сказано.

— Я в это не верю, — качнула головой Кагоме. — Не верю, что ты действительно так думаешь. Я видела, что Йошинори изначально считал тебя своим другом, да и ты... — вдруг осеклась она, понимая, что, возможно заходит слишком далеко, но, в конце концов, схватившись рукой за свою футболку в области сердца, всё же выпалила: — Ты искренне радовалась его приходу. Такие чувства испытывают вовсе не слуги, и Йошинори не должен был...

— Да кто ты такая, чтобы судить нас? — оскалилась лисица, не придя в восторг от того, что её сокровенные мысли оказались для кого-то открытой книгой. — Наговариваешь на Йошинори-сама, а сама-то чем лучше? Повесила на шею полукровки заклятые чётки, и ещё смеешь притворяться его другом. Удобно, поди, когда рядом такой верный пёсик, особенно, когда сама бездарь и неумёха! — язвительно заключила она, с удовлетворением отмечая, как после этих слов помрачнело лицо Кагоме.

— Я не притворяюсь, — попыталась гордо отрезать Хигураши, но в итоге её возмущённое восклицание превратилось в жалобный шёпот.

— Ну конечно, — презрительно скривилась Гинцуки, сощурив свои мерцающие во тьме синевой глаза. — Ты ведь всех друзей тыкаешь носом в землю той собачьей командой. Или этих привилегий удостоен только твой лучший друг-полукровка?

— Саму-то каким местом об землю прикладывают? — прозвучал в ответ грубоватый голос, услышать который не ожидала ни одна из девушек.

— Инуяша, — едва слышно выдохнула Кагоме, разом с Гинцуки повернув голову в сторону окна, где тенью застыл силуэт с подрагивающими на макушке собачьими ушами. Строгий взгляд блеснул золотом, заставив попавшую под его прицел лисицу сконфужено поёжиться.

— Или тебе тупо за счастье ковриком перед тем ушлёпком стелиться? — хмыкнул полудемон и совершенно бесшумно спрыгнул на пол, теперь уже окончательно забравшись в комнату.

— Так же, как и тебе — хвостиком перед ней вилять, — не осталась в долгу Гинцуки, довольно быстро придя в себя.

Кагоме закусила губу, ожидая, что с секунды на секунду громовым раскатом грянет инуяшин ответ, который будет стоить сна половине посёлка, но ошиблась.

— Кхе, говори за себя, — оскалил полудемон клыки в кривой усмешке. — Я-то хоть по своей воле голову в ошейник не совал.

На миг синие глаза лисицы расширились от удивления, а по бледным щекам тёплой волной разлился слабый румянец.

— Так ты слышал, — пробормотала она, чувствуя, как в груди становится тесно от нахлынувших единой волной эмоций: неловкости, обиды, а ещё самой настоящей злобы.

— Слышал, — уже не так задиристо, буркнул Инуяша, сунув руки в рукава. — Дурь полная.

— Дурь? — царапнув когтями татами, оскалилась было Гинцуки, но уже в следующий миг её приглушённое рычание перешло в болезненный вздох, когда она, упершись руками о пол, медленно поднялась на ноги. — Называешь дурью желание защитить дорогого человека? — игнорируя ноющую рану, идеально ровно выпрямила лисица спину, замерев напротив полудемона, словно высеченная из мрамора статуя, прекрасная и изящная. — Способен ли ты понять, что это значит?

Сделав порывистый вздох, Кагоме затаила дыхание, наверное, больше, чем Гинцуки, ожидая ответ на этот вопрос. Она видела, как сконфужено втянул голову в плечи Инуяша, исподлобья взирая на лисицу, которая, плавно шагнув вперёд, приблизилась к нему почти вплотную.

— Способен ли добровольно пожертвовать свободой, только ради того, чтобы быть рядом с дорогим твоему сердцу существом? — прошептала она и мимолётным, едва уловимым движением скользнула тонкими пальцами по белоснежному локону, лежащему на груди полудемона.

— Способен, — не раздумывая, на полном серьёзе произнёс Инуяша, глядя прямо ей в глаза.

Ни в его голосе, ни в выражении лица не было ни толики сомнения, и Кагоме вдруг подумалось, что именно таким он был, когда соглашался стать человеком для Кикио.

— Значит, мы похожи, — усмехнулась Гинцуки, изящно мотнув головой, чтобы сбросить с плеча вьющийся локон. — Даже больше, чем я думала, — томно выдохнула она и чуть склонила голову набок, отчего её волосы серебристым ручьем заструились по тонкому лицу, немного прикрыв его левую сторону, как тень земли порой скрывает половинку луны на небосводе.

«И правда, Серебристая Луна», — потупилась Кагоме, ощущая, как внутри кольнуло неприятное чувство зависти.

Гинцуки была действительно красива. Как-то по-особенному, настолько, что даже тьма ночи не могла скрыть это. Её стройный, изящный стан казался виноградной лозой, что буквально опутывала застывшего истуканом полудемона, который, словно зачарованный, неотрывно следил за каждым её движением. Создавалось впечатление, что он уже просто не в состоянии увидеть что-либо иное — даже печальный взгляд карих глаз, взирающих на него и лисицу с плохо скрываемой обидой.

До чего же Кагоме сейчас хотелось вскочить на ноги, чтобы встать между ними — загородить собой Инуяшу от этой прекрасной демоницы, но заставить себя сдвинуться с места так и не смогла. Почему-то, глядя на этих двоих, она всё больше чувствовала себя лишней — каким-то никчёмным человечком, рядом с созданиями, во многом её превосходящими.

— Интересно, сколько у нас ещё общего… — словно услышав её мысли, прошептала Гинцуки и, лукаво прищурившись, вдруг резко качнулась вперёд, намереваясь прильнуть своими губами к приоткрытым от удивления губам полудемона, и если бы тот в последний миг не шарахнулся в сторону, то непременно добилась бы своего.

— Какого хрена ты творишь? — буквально влипнув спиной в стену, ощетинился полудемон, затравленно взирая в смеющиеся синие глаза лисицы.

— А что такого? — откровенно любуясь его вмиг покрасневшей физиономией, без тени смущения мурлыкнула Гинцуки, успев уловить краем глаза, как подхватилась на ноги Кагоме, взгляд которой впился в неё, ровно острые иглы. — Почему бы нам не сблизиться? — опережая её возмущённый возглас, выдохнула лисица и, протянув вперёд руки, по-хозяйски обхватила лицо обалдевшего Инуяши прохладными ладонями.

Кагоме буквально забыла, как дышать. Широко раскрыв глаза, она беззвучно открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба, не в силах вымолвить ни единого внятного звука. Происходящее казалось ей кадром из какой-то дурацкой мелодрамы, которые раньше вызывали у неё лишь раздражение из-за недотёпы-героини, способной лишь хлопать ресницами, глядя на то, как какая-то лохудра вешается на её парня. Но вот теперь, попав в схожую ситуацию, Хигураши приходилось испытывать на своём опыте, насколько сильно может вогнать в ступор чужая наглость. Не в силах шелохнуться, она, как последняя идиотка, молча смотрела на то, как Гинцуки откровенно клеится к Инуяше, а тот просто размазывается по стенке, даже не предпринимая ни малейшей попытки отвязаться от неё.

Именно такое поведение полудемона сработало для Кагоме, как спусковой крючок. Обида и негодование слились воедино, когда она, сжав кулаки, подалась вперёд, с твёрдым намерением прекратить это безобразие. Однако, несмотря на весь свой, казалось, боевой настрой, вместо возмущённого восклицания, у неё вырвался лишь протяжный, невнятный писк, больше напоминающий жалобный стон.

— Ин...яша-а, — приглушённо всхлипнула она, совсем не так выразительно, как хотелось бы, но полудемону хватило и этого.

Дёрнувшись, как от удара, он резко мотнул головой, легко высвободившись из рук Гинцуки, чтобы тут же уставиться прямо во взирающие на него с нескрываемой обидой карие глаза, в которых уже слабо поблескивали непролитые слезинки.

— Инуяша, — тяжело сглотнув подступивший к горлу ком, с трудом вымолвила Кагоме, уже и не зная, чего ей хочется больше: усадить его или же вцепиться мёртвой хваткой и не выпускать ни при каких обстоятельствах. — Инуяша, я... — решилась было она, но этот порыв тут же иссяк, стоило Хигураши взглянуть на застывшую рядом с полудемоном Гинцуки, губы которой тут же скривились в снисходительной усмешке, словно перед ней было нечто по-настоящему жалкое, достойное искреннего сочувствия. — Я... я на минуточку, — в конце концов выпалила Кагоме и, резко развернувшись, бросилась к выходу, отчаянно кусая губы, чтобы не разреветься.

Пребывая в лёгкой заторможенности от навалившихся на него неожиданностей, Инуяша будто и не понял, что произошло. Часто моргая, он как-то потерянно наблюдал за тем, как Хигураши, неловко спотыкаясь почти на каждом шагу, спешит к двери.

— Кагоме, — словно сомневаясь, что может говорить, еле слышно позвал её полудемон, но уже буквально в следующий момент, мотнув головой, рявкнул уже со всей своей привычной громкостью: — Куда?! А ну стой! Стоять, я кому сказал?!

Но было поздно — девушка уже выскочила за дверь, и лишь лёгкие торопливые шаги пока ещё слышались в коридоре.

— Давай, беги за своей хозяйкой, пёсик, — когда Инуяша уже готов был рвануть за ней следом, раздался совсем рядом злорадный смешок, заставивший его мгновенно замереть на месте.

— Чего? — медленно обернувшись, оскалился Инуяша, со смесью удивления и злости уставившись на Гинцуки, по бледному лицу которой расплывалась всё более широкая самодовольная ухмылка.

— Не хочется, верно? — хмыкнула в ответ лисица, уже даже не пытаясь выглядеть соблазнительно. — Ты бы и не пошёл, но иначе просто не можешь — магия чёток всё равно заставит, — прошипела она, словно невзначай, положив руку на свой раненный бок. — Ну и каково ощущенице — желать остаться со мной, но быть вынужденным бежать за той замарашкой?

— Др-р-рянь, — глухо зарычал Инуяша, чувствуя себя под её насмешливым взглядом полным идиотом. — Так ты это специально...

— Конечно, — злорадно ощерилась лисица и, уже не в силах скрывать свою слабость, привалилась плечом к стене. — Наивный мальчишка, думаешь, меня мог привлечь такой, как ты? — брезгливо скривилась она, стараясь выдать неровное дыхание за демонстрацию своего недовольства. — Я просто хотела, чтобы ты уяснил, насколько фальшивы твои чувства к этой пигалице. Ведь именно этим-то мы с тобой и отличаемся: лишь магия чёток удерживает тебя возле неё, тогда как мои чувства к Йошинори-сама изначально были самыми искренними! — горделиво вскинув подбородок, высокопарно отчеканила Гинцуки, глядя свысока на полудемона, словно на жалкого слепого щенка, неспособного отличить истину от простого заклятия повиновения.

Она была готова к пылким возражениям, негодованию с его стороны — да к чему угодно, однако в ответ получила совсем иное.

— Ага, конечно, — фыркнул Инуяша, вопреки ожиданиям лисицы, не выказывая особо бурных эмоций. — Сказки от савраски... Сама-то в эту муть веришь? — скривился он, как от зубной боли — разве что пальцем у виска не покрутил.

— Ах, сказки? — скрипнула оскаленными клыками Гинцуки, разом лишившись всякого пафоса. — Глупец, ты так ничего и не понял, — постаралась она скроить очередную надменную мину, но произвести желаемого впечатления так и не смогла.

— Сама ты дура бестолковая, — хмыкнул в ответ полудемон, пару раз мелко дёрнув одним ухом, словно пытался стряхнуть с него назойливого жука. — Кхе, да тут и ежу всё понятно. Нагородила с три короба: чувства-шмувства... Кхе! Втемяшила себе не пойми чего в голову и радуется. Глаза-то, блин, разуй! — вдруг неожиданно рявкнул он, заставив всех присутствующих в комнате дружно вздрогнуть, чем лишил их необходимости и дальше притворяться спящими. — Йошинори-сама то, Йошинори-сама сё… Люблю-куплю... Тьфу! Бред сивой кобылы! Чихал этот ушлёпок на тебя с высокой горки, а ты носишься с ним, как с писаной торбой, хотя на самом деле просто боишься остаться одна!

Выпалив это на одном дыхании, Инуяша сделал глубокий вдох, стараясь переварить собственные же слова. Нагородив всё это в сердцах, он невольно ответил самому себе на давно не дающий покоя вопрос: почему Гинцуки так самозабвенно предана Йошинори. И причина, на самом деле, оказалась до боли ему понятной.

— Короче, пофигу, — мотнул головой Инуяша, не желая сейчас зацикливаться на этом. — Дело твоё, — просто отмахнулся он и, развернувшись на пятках, уверенно двинул к выходу.

— Удираешь?! — рявкнула ему в след Гинцуки, ещё плотнее зажимая руками пульсирующий тупой болью бок. — Послушный пёсик бежит за своей хозяйкой! — оскалила она клыки, понимая, что в своём положении ранить полудемона может разве что словом, но даже это ей оказалось не под силу.

— Дура, — и не думая вестись на её подначки, буркнул себе под нос Инуяша, совершенно спокойно продолжая свои путь, но у самых дверей вдруг остановился. — Чёрт, чуть не забыл, — цыкнул он, сунув руку себе за пазуху, откуда, чуть покопавшись, вскоре извлёк небольшой клочок бумаги, замысловато сложенный в несколько раз. — Вот, держи! — швырнул он свёрток Гинцуки, который та, даже несмотря на своё не самое лучшее самочувствие, довольно ловко поймала налету.

— Что это? — недоверчиво прищурилась она, машинально принюхиваясь к содержимому.

— Лекарство от яда того демона с развалин, — не глядя на неё, ответил Инуяша. — С ним твои раны быстрее заживут.

— Экий ты добрый, полукровочка, — услышав это, брезгливо скривилась Гинцуки, словно вместо бумажного свёртка, в руках у неё вдруг оказался склизкий червяк. — Только мне от тебя ничего не надо! — небрежно бросила она лекарство на татами и непременно наступила бы на него ногой, однако...

— А это не от меня, — хмыкнул Инуяша, не особо опечалившись её поступком. — Это тебе старик-тануки, хозяин гостиницы, передал. Хочешь выпей, хочешь выкинь — мне как-то по барабану, — пожал он плечами, после чего уверенно шагнул за порог.

— Ну конечно! — бросила ему вслед Гинцуки, решив непременно оставить последнее слово за собой. — Тебе ведь только твоя дорогая Кагоме не по барабану, — скривила она губы в гадливой ухмылке, с удовлетворением отмечая, как после её слов задёргались на белокурой макушке собачьи уши. — Эта пигалица просто идеальная хозяйка для такого…

— Слышь, Гинцуки, — даже не обернувшись, глухо зарычал Инуяша, чем заставил лисицу умолкнуть на полуслове. — Обо мне можешь думать что хочешь, но Кагоме не трогай, ясно?! Кхе, твой хвалёный Йошинори ей и в подмётки не годится! — хмыкнул полудемон и тут же, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.

— Глупый полукровка, — не в силах даже зарычать ему вслед, порывисто выдохнула лисица, грузно осев на татами, рядом со злосчастным бумажным свёртком с лекарством. — Да что ты понимаешь...

— Боюсь, что очень многое, Гинцуки-сан, — раздался совсем рядом глубокий, почти сочувствующий вздох, напомнивший лисице, что в комнате она всё же не одна. — Даже больше, чем ему самому хотелось бы.

— Монах, — скривилась Гинцуки, нехотя покосившись на Мироку, который уже успел принять сидячее положение и в свою очередь пристально взирал на неё, хотя в темноте скорее больше угадывал её очертания. — Решил-таки подать голос и вступиться за своего дорогого друга?

— Вступиться? — вскинул брови Мироку в искреннем удивлении. — Отнюдь. Инуяша в этом совершенно не нуждается.

— И в чём же он нуждается? — без особого интереса спросила лисица.

— Пожалуй, в том, в чём и все мы, — усмехнулся Мироку, словно ответ и без его пояснений был вполне очевиден. — В понимании, поддержке — словом, в искренней и преданной дружбе, — склонив голову набок, просто произнёс он, выразительно глянув на сидящую рядом Санго, которая встретила его слова согласным кивком, подкреплённым робкой улыбкой.

— В дружбе, говоришь, — хмыкнула Гинцуки, но возражать не стала, здраво рассудив, что на дискуссию с монахом у неё попросту не хватит сил. — Это мы ещё поглядим...

— Вот дурочка, — шмыгнула носом Кагоме, смахнув рукой очередную непослушную слезинку, скатившуюся по щеке почти до самого подбородка. — Раз уж собралась реветь, то хоть платок захватила бы, — пожурила она саму себя, утирая следующую слезу рукавом пижамы.

Всё-то у неё выходило ни как у людей — ни любовь, ни ревность. Мало того, что не смогла в нужный момент отстоять свои чувства, так ещё и повела себя, как последняя трусиха — просто сбежала от проблемы, чтобы потом шататься в одиночку по тёмным коридорам гостиницы с непонятно какой целью.

Вот с какого, спрашивается, перепуга ей вообще приспичило изображать из себя героиню дорамы, которая под грустную мелодию убегает одна в темноту, чтобы потом найти укромный уголок, где можно было бы отдаться своей бездонной печали. Бесспорно, в телешоу такие моменты всегда смотрелись красиво, но вот в жизни всё выходило до безобразия коряво и уж точно не так романтично.

Для начала, у Кагоме не вышла обязательная для такого побега летящая походка. Да и как могло быть иначе, если в кромешной темноте и ноги-то своих разглядеть не всегда получалось. Неудивительно, что при таких условиях она то и дело неуклюже спотыкалась, а в одном месте даже грохнулась на пол, больно ударившись коленкой.

Затем к чертям полетело и второе условие — роскошный сад, где героинь сериалов в любое время года непременно ждала цветущая сакура, чтобы своей красотой подчеркнуть их душевные страдания. Вместо оной Кагоме пришлось довольствоваться пыльным, утопающим во мраке коридором, который больше подходил для фильма ужасов. Но самым обидным было даже не это. По закону жанра в момент крайнего отчаяния пред героиней обязательно появлялся виноватый возлюбленный, который, отыскав свою избранницу в живописном уголке, непременно заключал её в объятия, чтобы тут же дать нерушимую клятву вечной любви и верности.

Ничего подобного не случилось даже приблизительно. Вместо красивой сцены вышла сплошная нелепица, где Кагоме почти кубарем прокатилась по многочисленным коридорам, не услышав за всё это время и намёка на топот босых ног за спиной. Именно от этой несостыковки со сценарием дорамы больше всего и хотелось завыть. Ведь получалось, что она просто бессмысленно моталась по гостинице, а её недалёкий в делах сердечных возлюбленный, даже и не подумал идти следом — куда уж там клятвы и прочая романтика, от которой Инуяша был так же далёк, как Мироку от обета безбрачия.

— Ну и пожалуйста, — буркнула Кагоме и, в конце концов устав играть в догонялки с пустым местом, просто уселась на верхнюю ступеньку лестницы, теперь уже полностью махнув рукой на образ прекрасной принцессы из сериала. — Больно нужен такой принц, который так легко ведётся на чары какой-то лисы-притворщицы! — громко шмыгнула она носом, вытирая глаза уже и без того влажным рукавом. — Всё равно для Гинцуки существует лишь её ненаглядный Йошинори-сама, так что зря ты уши развесил, простофиля полудемоническая!

Сопроводив последние слова жалобным всхлипом, Хигураши машинально сжала в кулаки дрожащие пальцы, словно в них уже попали эти самые собачьи уши, которые так и хотелось как следует дёрнуть, чтобы хоть таким образом привести их хозяина в чувство. Однако вслед за этим порывом явилось и непрошеное воспоминание, в котором она, прижавшись к тёплому боку полудемона, как раз таки обещала больше никогда этого не делать. Пред внутренним взором в тот же миг возникла насупленная физиономия Инуяши, чей по-детски обиженный взгляд даже сейчас заставлял её чувствовать себя немножечко виноватой.

— Да уж, простофиля ты, Инуяша, — устало вздохнула Кагоме, понимая, что просто не может долго злиться на этого ушастого паршивца. — Вот только кто тогда я? — невесело фыркнула она, уткнувшись лбом в подтянутые к груди колени. — Взяла и просто ушла — считай, добровольно оставила тебя с Гинцуки наедине... Вот ду-у-урочка.

От осознания этого факта бедняжке буквально хотелось выть волком. И кто ж её после этого поступка умной-то назовёт? Нужно было не сопли жевать, а схватить за шкирку недотёпу-полудемона и просто выдернуть его из лап этой серебристой нахалки! Однако, как это всегда бывает, гениальные мысли пришли в голову с большой задержкой — именно тогда, когда всевозможные глупости уже были сделаны. Так что сиди теперь, Хигураши Кагоме, и кусай себе локти, раз в нужный момент не хватило мозгов дать своей ревности верный вектор.

Хотя, по сути, было бы к кому ревновать! В конце-то концов, это ведь не Кикио, женщина накрепко связанная с Инуяшей общим прошлым и сильными чувствами, а просто демон-лисица, которую тот и знал-то всего без году неделя. Вот что, спрашивается, мешало проявить характер и поставить её на место?

— Да ничего! — вскинула голову Кагоме, вдруг осознав, что зря сдалась так легко. — Ну и подумаешь, красивая, как луна, — буркнула Хигураши, поспешно вытирая уже и без того влажным рукавом надоевшие слёзы. — Я тоже не уродина, и вообще... — громко шмыгнув носом, подхватилась она на ноги, ощущая в себе непоколебимую решимость дать отпор любой стерве, будь та хоть дважды демоница и трижды красавица. — Я Инуяшу первая увидела, так что иди-ка ты, Гинцуки, лесо-о-о-ой мамочки!!! — взвизгнула Кагоме, вдруг внезапно обнаружив в опасной близости от себя невысокое человекообразное существо, смутно напоминающее коренастого мужичка, со слабо мерцающим огарком свечи в руках.

Толком не разобравшись, стоит ли бояться этого неизвестно откуда взявшегося типа, Хигураши инстинктивно шарахнулась в сторону, с перепугу как-то позабыв, где сейчас находится, что едва не закончилась для неё весьма плачевно. Неловко взмахнув руками, она качнулась на самом краю лестницы, всеми силами стараясь сохранить шаткое равновесие. К счастью, реакция незваного гостя, несмотря на не самое атлетическое телосложение, оказалось на высоте. Не теряя времени, он резко подался вперёд, едва успев ухватить неудачливую эквилибристку за руку, чтобы тут же буквально выдернуть её на ровную поверхность, чем, несомненно, спас от не самой завидной участи катиться до самого низа лестницы, попутно пересчитывая ступеньки различными частями своего тела.

— Ох, господи ты боже мой!!! Вы кто?!! — буквально влипнув спиной в стену, выдала скороговоркой Кагоме, очумело уставившись на незнакомца, который вроде бы и спас её от падения, но до этого едва не довёл до инфаркта, за что уж точно не заслуживал сердечной благодарности.

На всякий случай нахмурившись, Хигураши ожидала соответствующей реакции на своё не самое адекватное поведение, однако мужичок даже бровью не повёл. Ему словно не впервой было натыкаться среди ночи на взъерошенную, визжащую девицу, которую нормальные люди при таких обстоятельствах могли запросто принять за привидение. Однако, судя по более чем спокойной реакции, коротышка нормальным человеком явно не был, ибо в ответ лишь добродушно улыбнулся.

— Я? — мягко произнёс он и чуть приподнял руку со светильником, чтобы девушка могла спокойно его разглядеть. Отблески свечи весело заплясали на совершенно лысой макушке, осветив так же и пухлый животик незнакомца, делавший его похожим на статуэтку тануки, которые Хигураши в великом множестве видела в Киото, когда была там на экскурсии. — Меня зовут Шиджеру¹, госпожа жрица, — всё с той же улыбкой сообщил мужичок. — Я хозяин этой гостиницы.

— А?.. Э?.. — получив столь неожиданную информацию, растерянно крякнула Кагоме, до неприличия сильно выпучив глаза. — Что, правда? — от растерянности только и смогла выдать она, машинально всматриваясь в пухленькое лицо мужичка, но едва ли всерьёз надеясь узнать его.

Когда они всей вымокшей толпой добрались до гостиницы, слуга их даже во двор не пустил, что, в принципе, было и неудивительно — кто в своём уме пустит подобный сброд в место, где селится всякого рода знать. Мироку тогда пришлось долго и нудно объяснять служащим, что да как, пока те наконец не признали в висящем на плече рычащего полудемона чумазом Йошинори своего постояльца. Тогда вокруг них, казалось, собрался весь персонал, так что попробуй сейчас вспомни, кто из той толпы был сам хозяин.

— Ну-у-у, в общем... это... Здрасте, — так и не придумав ничего лучшего, в конце концов брякнула Кагоме и тут же залилась густой краской, понимая, что прозвучало это в высшей степени невежливо. Хотя о какой вежливости могла идти речь, если она стояла в одной пижаме перед совершенно незнакомым мужчиной, да ещё и посреди ночи, когда всем нормальным людям полагалось мирно спать зубами в стенке.

— Добрый вечер, — ни капли не смутившись этого факта, совершенно спокойно кивнул Шиджеру, которого, похоже, подобные детали волновали в самую последнюю очередь.

— Добрый, — машинально отозвалась Хигураши, запоздало сообразив, что уже вроде как поздоровалась ранее. — А, простите... Я тут немного... э-э-э растерялась, вот и... собственно... — залепетала она, с каждым словом всё больше убеждаясь, что инуяшино косноязычие порой может быть весьма заразным.

— Ох, полно вам, не извиняйтесь, — сжалившись над бедняжкой, замахал свободной от подсвечника рукой Шиджеру. — Впору мне прощение просить за то, что испугал вас, — расплылся он в ещё более широкой улыбке, но почти сразу же лукаво прищурился. — Однако вынужден вам сказать, вы выбрали весьма неудобное время для прогулки, госпожа жрица.

После этих слов щёки Кагоме вспыхнули настолько ярко, что казалось, даже темнота была не в силах скрыть их алый оттенок, который, к тому же, ещё и стремительно расползался по всему лицу.

— Ну... ну да... Пожалуй, что так, — виновато потупившись, промямлила Хигураши, словно первоклашка, не выучившая урок. — Я, верно, всех ваших постояльцев переполошила своим криком, — вздохнула она, чувствуя себя весьма неуютно в роли возмутителя спокойствия, кем в их беспокойной компании обычно выступал Инуяша.

Желая скорее извиниться за доставленные неудобства, Кагоме уже было склонилась в глубоком поклоне, но, услышав задорный смешок, мгновенно выпрямилась, чтобы с изумлением уставиться на хозяина гостиницы.

— О, не волнуйтесь, уважаемая жрица, — поспешил заверить её Шиджеру. — В этом крыле, кроме вас и ваших друзей, больше никого нет, так что и пугаться-то, по сути, некому.

— Некому? — изумлённо моргнула Кагоме, но уже в следующий миг настороженно нахмурилась. — А как же Йошинори? Он что, покинул гостиницу?

— Не извольте беспокоиться, уважаемая жрица, — последовал спокойный ответ. — Высокоуважаемого заклинателя Йошинори-сама я, дозвольте доложить, в другое крыло определил, чтобы они с псом-демоном-саном, не приведи боги, не встретились.

— Да уж, — выдохнула Хигураши с заметным облегчением, мысленно похвалив хозяина за его дальновидность. — Этим двоим и правда лучше держаться друг от друга подальше.

— Воистину так, — закивал Шиджеру. — Инуяша-сан господина заклинателя не жалует... Да оно и понятно — хоть и наполовину, но ведь демон же, а в Деревне Заклинателей с такими особо не церемонятся.

— Вы знаете про Деревню Заклинателей? — изумилась Кагоме, получив в ответ ещё одну порцию кивков.

— Знаю, госпожа жрица, знаю... И про их дела на развалинах тоже знаю, — воровато оглянувшись по сторонам, вдруг перешёл коротышка на трагический шёпот.

— Какие дела? — непонятно почему тоже зашептала Хигураши, неосознанно склоняясь вперёд, чтобы быть на уровне с Шиджеру, который заканчивался примерно там, где начинался её подбородок.

— Недобрые, госпожа жрица, — сообщил тот, склоняясь всё ниже, чем заставил девушку буквально согнуться в три погибели. — Знать бы наверняка, по чьей воле молодой господин Йошинори на проклятые развалины подался: по воле старейшин Деревни Заклинателей, али по собственному почину... А вы случайно не знаете? — вкрадчиво произнёс Шиджеру, пристальнейшим образом уставившись в самые зрачки нависшей над ним Кагоме, которая готова была поклясться, что в этот миг его глаза сверкнули красным светом, прежде чем окончательно стать тёмно-бордовыми, хотя до этого совершенно точно были тёмно-карими.

— Не знаю, — мелко вздрогнув, буркнула Хигураши, поспешно отстраняясь назад, ибо теперь была абсолютно уверена, что хозяин гостиницы не человек. И пусть особо опасным он не казался — уж точно не с такой слабой аурой — всё же, как подсказывал свежеприобретённый опыт, доверять такому вот оборотню вовсе не стоило.

— Очень жаль, что вы не в курсе, — словно вовсе не заметив перемены настроения своей собеседницы, разочарованно выдохнул Шиджеру, при этом даже не стараясь скрыть, что совершенно ей не верит. — Хотя это и странно... — задумчиво протянул он, многозначительно умолкнув на полуслове, и заговорил вновь, лишь выдержав театральную паузу. — Уж с вами-то, госпожа жрица, он просто обязан был поделиться своими дальнейшими планами.

— А почему именно со мной? — возмущённо насупилась Кагоме, искренне не видя причин для подобных привилегий. — У Йошинори и без меня найдётся с кем пооткровенничать. Вон, Гинцуки спросите — она ведь за ним везде хвостиком таскается — может, чего и знает, — фыркнула Хигураши, намеренно переводя стрелки на лисицу.

Пусть лучше назойливый коротышка устраивает допросы той нахалке — авось отвлечёт от попыток соблазнить чужого полудемона. А то ведь кто знает, как далеко уже успела зайти Гинцуки в своём бесстыдстве, пока длилась эта бесполезная беседа в коридоре.

От подобных мыслей у Кагоме в самом прямом смысле зачесались пятки. Уже не в силах стоять спокойно, бедняжка нервно заплясала на месте, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть со всех ног в их комнату, хотя, куда именно бежать, понятие имела весьма приблизительное. Коридоры, по которым она бродила полночи из-за кромешной тьмы казались абсолютно одинаковыми, так что обратный путь угрожал затянуться до самого рассвета. Можно было бы, конечно, попросить помощи у хозяина гостиницы, да вот вряд ли этот старый хитрюга собирался в ближайшее время прощаться с ней.

— Да будет вам, уважаемая жрица, сравнивать. Разве ж Гинцуки настолько близка с Йошинори-сама, — полностью подтверждая эти догадки, усмехнулся Шиджеру, явно не стремясь пока завершать их беседу. — Не каждому слуге разрешено говорить то, что ему ведомо, да и ведать много также не положено, — наставительно изрёк он, после чего, прищурив свои и без того едва заметные на пухлом лице глазки, с явной хитрецой добавил: — Совсем другое дело — невеста.

Сказав это, старик расплылся в самодовольной ухмылке, с удовлетворением отмечая, как вспыхнуло лицо наивной девчонки, по простоте душевной решившей, что может тягаться в хитрости с самим тануки — мастером обмана, сделавшим притворство своим ремеслом.

— Но... но я... но я ведь не... При чём тут я?! — с третьей попытки выдала Кагоме более или менее внятное восклицание, устремив на Шиджеру, как ей казалось, строгий взгляд, который, впрочем, не произвёл на того особого впечатления.

— Так уж и ни при чём? — откровенно забавляясь этой застенчивой сердитостью, усмехнулся старик, многозначительно глядя в её пылающую огнём мордашку. — А не вам ли давеча господин заклинатель предложил войти в его клан в качестве спутницы жизни, а? — лукаво прищурившись, напомнил он, не без скрытого удовольствия наблюдая за тем, как заметался из стороны в сторону смущённый взгляд Кагоме.

— От...откуда вы?.. — жалобно пискнула та, при этом прекрасно понимая всю нелепость этого вопроса. И ежу ведь было понятно, что бумажные двери их покоев не способны сохранить чей-либо секрет — особенно тот, который Йошинори не сильно-то и пытался утаить. — Неужели подслушали? — насупилась Хигураши, уже готовясь услышать от хозяина гостиницы массу возражений, но тот, вопреки всем ожиданиям, просто виновато улыбнулся.

— Что поделать, госпожа жрица, работа у меня такая, — забавно пожав плечами, вполне миролюбиво произнёс Шиджеру, словно каясь за этот недостойный поступок, хотя едва ли всерьёз сожалея о своих действиях. — Предупреждён — значит, вооружён. Иначе нельзя. Обязан ведать я обо всём, что творится в этих стенах, а уж о происходящем далеко за их пределами и подавно, — глубокомысленно изрёк он, после чего, тяжко вздохнув, уже совсем другим тоном добавил: — Чтобы проклятый владыка никогда не поднимался из своей могилы.

— Проклятый владыка... — эхом повторила за ним Кагоме, припоминая, что нечто подобное уже слышала от Мироку. — Это тот самый демон, что запечатан на развалинах?

— Точно, госпожа жрица, — кивнул Шиджеру. — То дела давно минувших дней, но я помню всё, ровно было всё только вчера. Молодой господин после смерти своего почтенного батюшки принял на себя обязанности местного правителя. Да вот слаб он был для такого, как душой, так и телом. Его, болезненного от рождения, холили и лелеяли, не утруждая ни науками, ни тренировками. Вот и сел он на престол трусливым и немощным. И только злоба его да спесь всё росли да крепчали. Возжелал он сильнейшим из всех владык близлежащих провинций стать и войну с соседом затеял. Однако навыков нужных не имел. Воевод верных не слушал. Полное поражение ему грозило и смерть близкая. Но не мог трус с честью на тот свет уйти. Задумал недоброе — с нечистью договор заключить, душу свою демону продать за войско непобедимое. Недруги, знамо дело, под натиском нечистой силы пали, но и владыка от участи своей не ушёл. Оборотился он монстром лютым, только крови жаждущим. Тогда-то пришли заклинатели, уважаемые предки Йошинори-сама, но сладить с эдаким чудовищем так и не смогли — лишь под печатью его скрыли и стража, связанного заклятием, у гробницы поставили, чтоб к печати никто подобраться вовек не смог.

— А вас, значит, оставили присматривать за развалинами, тануки-сан? — понимающе кивнула Кагоме, теперь уже и в слабом свете свечи прекрасно видя темную полосу у глаз Шиджеру, выдающую его принадлежность.

— Именно, госпожа жрица, — расплылся старик в добродушной улыбке, отчего стал практически полной копией храмовых статуэток из Киото. — Потому и тревожусь. Ежели Йошинори-сама по воле старейшин деревни на развалинах шурудит, то это одно дело, а коли он скрытые замыслы имеет, то совсем другое.

— Понятно, — вздохнула Кагоме. — Это ж сколько бед можно по неосторожности натворить.

— Как замечательно, что вы меня понимаете, госпожа жрица! — несказанно обрадовался Шиджеру. — Тогда не откажите в милости, поведайте старику, что задумал Йошинори-сама. Не дайте юному господину навлечь гнев старейшин Деревни Заклинателей на мои седины! — чуть ли не плача, взмолился он, будто пред ним находились все верховные боги, а не растерянная девчонка, с трудом осознающая, что от неё хотят.

— Да не знаю я — честно! — едва старик умолк, поспешила вставить слово Хигураши, не больно-то и желая выступать в роли всесильного божества. — Мы на них вообще случайно в тех развалинах наткнулись. Понятия не имею, чем Йошинори с Гинцуки там занимались, но, если бы не Инуяша, тот визгливый медведь от них и мокрого места не оставил бы!

Выпалив это торопливой скороговоркой, Кагоме выжидающе уставилась на Шиджеру, будучи уверенной, что, получив столь скудные сведения, тот непременно засыплет её целой лавиной вопросов. Но как оказалось, опасалась она этого абсолютно зря.

— Вот оно как... — выслушав её торопливую речь, задумчиво протянул старик, явно сделав из всего какие-то свои выводы. — Выходит, Йошинори-сама не по силам совладать со стражем...

— Ещё как не по силам, — заметно расслабившись, фыркнула Кагоме, вспомнив бледное, покрытое испариной лицо заклинателя, безуспешно пытающегося «родить» связывающее заклятие. — Сам он точно не справится, да и Гинцуки вряд ли способна ему помочь — особенно в теперешнем своём состоянии, — говоря это, Хигураши невольно поморщилась, вдруг внезапно осознав, что, несмотря на все свои старания, просто не может заставить себя сочувствовать лисице. Вроде бы это было жутко неправильно и совсем на неё не похоже, но иначе у Кагоме просто не получалось. И пусть ей самой это не нравилось, но даже напоминание о Гинцуки вызывало лишь одно раздражение.

— Воистину так, госпожа жрица, — старательно не замечая её душевных терзаний, согласно закивал старик-тануки, с трудом сдерживая вздох облегчения. — Выходит, сам Йошинори-сама свои замыслы исполнить не сможет... Скорей всего, ему придётся искать помощи на стороне, — осторожно заметил он, искоса поглядывая на Кагоме, в ожидании ответа, на свой скрытый вопрос.

— Так он и искал, — пожала плечами Хигураши. — Всё уговаривал меня принудить Инуяшу помогать ему, — фыркнула она, сильно сомневаясь, существует ли вообще на свете такая сила, способная заставить ушастого упрямца делать то, чего ему не хочется.

— Ох, зря Йошинори-сама уповает на это... Совершенно зря, — не смог сдержать смешок Шиджеру, которому и весьма короткого знакомства с полудемоном вполне хватило, чтобы сделать абсолютно те же выводы. — Кто-кто, а пёс-демон-сан ему уж точно не союзник. Но так оно, наверное, и лучше. Незачем уважаемому заклинателю спящее зло тревожить, коли совсем рядом такое сокровище сыскалось, — усмехнулся он, лукаво подмигнув Кагоме.

— А? — удивлённо моргнула та, искренне не понимая его намёка. — Какое ещё сокровище?

— Дык, знамо дело, какое, — окончательно развеселился Шиджеру, найдя её вытянутую физиономию весьма забавной. — Суженую свою — вас, уважаемая жрица! — почти торжественно провозгласил он, словно одаряя девушку своим благословением. — Теперича и не стыдно будет домой воротиться. Так что, как говорится, совет вам да любовь!

— Ч-чего? — растерянно крякнула Хигураши, едва удержавшись, чтобы не плюхнуться на свою пятую точку прямо посреди коридора.

Если бы не основательно отвисшая челюсть, она непременно высказала ещё много чего по этому поводу. Но едва ли у неё вышла бы более красочная речь, чем та, которая секундой позже грянула из темноты.

— Да ты охренел, старый сводник!!! Я т'те ща такой совет с любовью устрою — без хвоста у меня останешься, пугало ты мохнатое!!!

От этого оглушительного вопля содрогнулись не только Шиджеру с Кагоме, а и окружающие их стены. Казалось, что и крыша пошатнулась над головами, не съехав набок просто каким-то неимоверным чудом.

Пытаясь вернуть на место подскочившее к самому горлу сердце, Хигураши резко обернулась назад, даже не заметив, что сделала это абсолютно синхронно с хозяином гостиницы, на макушке которого с глухим хлопком тут же возникла пара звериных ушек, а лицо вмиг лишилось человеческих черт, став перепуганной мордочкой тануки. По чистому везению не ставшие лапками руки Шиджеру сильно дрогнули, едва не выронив свечу, чей мерцающий свет выхватил из темноты блеснувшие золотом глаза застывшего в паре метрах от них полудемона, лицо которого из-за пляшущих бликов казалось не просто хмурым, а каким-то воистину зловещим. Кагоме даже невольно поёжилась, не будучи до конца уверенной, действительно ли дело тут в причудливой игре теней или же виной всему пробудившаяся демоническая сущность парня.

Стараясь не паниковать раньше времени, Хигураши пристально уставилась в инуяшино лицо, пытаясь разглядеть на его скулах лиловые полосы, которых, к её великому облегчению, там не оказалось даже в помине.

— Ину...яша, — желая окончательно избавиться от сомнений, осторожно позвала она полудемона заметно дрогнувшим голосом, отчего его имя не только «раздробилось» надвое, но ещё и прозвучало словно жалобный всхлип. Но всё же эти волнения не шли ни в какое сравнение с переполняющей её душу радостью, возникшей от осознания того, что этот несносный паршивец... — Всё-таки пришёл, — с заметным облегчением выдохнула Кагоме, видя, как мгновенно смягчились черты лица Инуяши, когда тот виновато уставился на неё из-под своей длинной белой чёлки.

— Угу, пришёл, — на всякий случай нахмурившись, буркнул полудемон и, сам того не желая, отвёл уши назад, почти полностью спрятав их в своей густой шевелюре, отчего стал больше похожим на нашкодившего щенка, чем на грозного демона. — Пришёл, ясное дело... А тебя тут уже разные комки шерсти в невесты чьи-то записали! — зарычал он и резко обернулся в сторону Шиджеру, который, вернув себе человеческий облик, пухленькой тенью пробирался вдоль стены, с твёрдым намерением скрыться в темноте коридора.

Услышав этот окрик, он уже было собрался со всех ног рвануть куда подальше, но, сопоставив особенности своей фигуры и физические данные полудемона, всё же решил воздержаться от заведомо безнадёжного побега.

— Пёс-демон-сан! — резко обернувшись, радостно воскликнул Шиджеру, словно только сейчас заметил его присутствие. — Счастлив вас видеть!

— Ага, как же... Счастье прям из ушей лезет, — оскалился Инуяша, одарив старого притворщика таким взглядом, от которого тот, казалось, стал ещё ниже ростом. — А-ну, колись давай, хвостатый, за кого это ты Кагоме сватаешь, а?! — рыкнул полудемон, шагнув вперёд, чем заставил Шиджеру инстинктивно попятиться назад.

— Полноте, Инуяша-сан, — пролепетал он, безуспешно стараясь изобразить на лице добродушную улыбку. — И в мыслях ничего такого не держал! Просто хотел поздравить уважаемую жрицу, только и всего!

— С чем это поздравить? — скривился Инуяша, с подозрением покосившись на Кагоме, но задать ей прямой вопрос так и не решился, поэтому всё своё внимание вновь обратил на сильно взмокшего тануки. — Выкладывай уже, чё там у неё за праздник намечается?

Шиджеру и так уже понял, что наговорил больше, чем нужно — как бы теперь не пожалеть. Хотя ничего плохого в своих словах он упорно не видел. Помолвка Йошинори и юной жрицы оказалась бы идеальным вариантом для всех: девушка без громкой родословной вошла бы в уважаемую семью, где её духовные силы куда нужнее, нежели где-либо ещё, а спесивый мальчишка-заклинатель наконец оставил бы в покое проклятые развалины, переключив своё драгоценное внимание на молодую жену. Как ни крути, замечательно со всех сторон, если бы не своенравный полукровка, из-за которого столь отменный план буквально трещал по швам, угрожая развалиться окончательно. Кто бы вообще мог подумать, что подобное существо посмеет заявить свои права на девушку, которая вроде как являлась его хозяйкой... Хотя хозяйкой ли — тут ещё надо разобраться.

— А вы разве не в курсе? — желая кое в чём удостовериться, вкрадчиво произнёс Шиджеру, при этом старательно изображая своё крайнее удивление. — Хм, странно, что друзья вам о том не поведали, — деланно нахмурился он, приложив пухлый палец к одному из трёх своих подбородков. — Хотя до того ли вам было. Вы ж весь в тревогах о Гинцуки-сан... Дозвольте спросить: как она себя чувствует?

Сказав это, старик покачал головой, к своему внутреннему удовлетворению отмечая, как нервно задёргались собачьи уши на белокурой макушке полудемона, явно не пришедшего в восторг от поднятой темы.

— Да что ей сделается, — процедил сквозь стиснутые зубы Инуяша и, не удержавшись, с лёгкой опаской покосился на Кагоме, от души надеясь, что та пропустила упоминание о лисице мимо ушей, хотя особо и не удивился, когда эти ожидания не оправдались.

Заметно помрачнев, Хигураши смотрела куда-то в сторону, нервно теребя край своей пижамы, при этом весьма откровенно не желая встречаться с ним взглядом. Лёгкий смущённый румянец схлынул с её лица, которое больше не светилось плохо скрываемой радостью. Только за это Шиджеру заслуживал хорошей затрещины, которую полудемон уже на полном серьёзе собрался было организовать, но перейти к решительным действиям так и не успел.

— Вашими молитвами, Инуяша-сан, — пропел Шиджеру, намерено повысив голос, чтобы привлечь к себе внимание Кагоме, в эту минуту отстранённо рассматривающую пол под своими босыми ногами. — Вы ведь так спешили доставить бедняжке лекарство... Ох, такая самоотверженность, такое неравнодушие к ближнему... — всё больше входя в раж, затараторил он, полностью игнорируя вздёрнутую верхнюю губу полудемона, чьи оскаленные клыки весьма прозрачно намекали, что каждое следующее слово в любой миг может стать последним.

— Да больно надо, — заскрипел зубами Инуяша, всё плотнее сжимая в кулак свои когтистые пальцы.

— Ой, не скромничайте, Инуяша-сан, — подмигнул ему Шиджеру, при этом стратегически отступая на пару шагов назад. — Дело-то молодое... Теперь красавица-лиса на благодарность не поскупится... Если уже не...

— А ну завали своё хайло!!! — взревел благим матом полудемон, стараясь заглушить остаток фразы, пока не стало слишком поздно.

До чего же ему сейчас хотелось хорошенько врезать этому старому треплу в самую середину его поблескивающей в неровном пламени свечи лысины, чтобы раз и навсегда отбить охоту нести подобного рода чушь. Но вот кто бы дал гарантию, пока он будет занят, кое-какая дурында не повторит свой сегодняшний фокус — не рванёт куда глаза глядят. Снова вылавливать её в тёмных коридорах гостиницы желания у Инуяши не было никакого, а потому, дав себе мысленный зарок обязательно припомнить Шиджеру каждое его гадкое слово, полудемон резко обернулся к Кагоме. Не дав бедняжке опомниться, он схватил её за руку и тут же дёрнул на себя, заставив с размаху влипнуть носом в свою грудь.

— Потом усадишь, — буркнул он и, не дожидаясь пока за удивлённым «ох» полетит заветное слово, подхватил девушку на руки, чтобы скорее унести её подальше от болтливого тануки, хотя и понимал, что за это, скорей всего, придётся тыкаться носом в землю до самого рассвета.

¹Шиджеру — превосходный, обильный

В какой-то миг Кагоме показалось, что она смотрит в калейдоскоп, где яркие осколки случайностей хаотично переплетаются между собой, создавая причудливые узоры событий, из которых в последнее время, похоже, и состояла вся её жизнь. Одно нелепое происшествие наслаивалось на другое, и казалось, что конца не будет этой режущей глаз пестроте.

Будто мало было прошлой ночи с визжащим демоном на пустыре, так судьба-шутница и сегодня решила испытать на прочность её нервную систему, причём в этот раз подошла к этому делу весьма изобретательно. Такой палитры переживаний, бывало, и за неделю не насобираешь, а тут — хрясь — и всё разом. Всего-то за одну сумасшедшую ночь Хигураши успела посочувствовать, приревновать, обидеться, погрустить, разозлиться, испугаться, снова приревновать и снова обидеться... Короче, умудрилась испытать такое многообразие эмоций, которое и героине мелодрамы в кошмарном сне не приснится. Тут уж любой потеряет всякую способность адекватно реагировать на разные странности, вот и неудивительно, что реакция на последний инуяшин выкрутас вышла у Кагоме более чем вялая. Словно впав в ступор, бедняжка абсолютно безропотно позволила этому ушастому собственнику сгрести себя в охапку и потащить в неизвестном направлении, как какую-то свою вещь.

Осознание того, что это вроде как неправильно, догнало Хигураши уже гораздо позже, когда полудемон, буквально закинув её себе на плечо, широким шагом прошествовал в самый конец коридора и, недолго думая, вдруг сиганул из ближайшего окна в непроглядную тьму ночи. После такой выходки можно было считать настоящим чудом тот факт, что бедное сердечко Кагоме осталось на своём месте, а не подпрыгнуло резиновым мячиком к самому горлу и не застряло там на веки вечные. Какая там усталость или заторможенность — от внезапного полёта в никуда всё это разом исчезло, как и не бывало, сменившись бурлящим внутри грудной клетки сгустком эмоций, который в итоге вырвался наружу невнятным перепуганным визгом.

— И-и-инуя-а-аша-а-а! — запищала раненной мышью Кагоме, мёртвой хваткой вцепившись в шуршащую от потоков воздуха алую ткань, при этом не особо заботясь о том, какую часть полудемонического тела та прикрывает.

К счастью, их экстремальное падение вышло достаточно коротким, так как второй этаж едва ли был подходящей высотой для затяжных прыжков. К тому же Инуяше пришлось значительно поумерить свою прыть из-за росшего у самой стены дерева, в густую крону которого они благополучно врубились, лишь только покинув пределы здания. Прикрывая собой Кагоме от многочисленных веток, полудемон с жутким треском прошёлся сквозь возмущённо шелестящую листву, чтобы уже через считанные секунды оказаться внизу, шлёпнувшись босыми ногами на гладкие камни мощёной дорожки.

— Да всё уже... Отцепись, — твёрдо обосновавшись на земле, прошипел сквозь стиснутые зубы Инуяша, но рук так и не разжал, хотя удерживать Кагоме в таком положении было весьма неудобно. Впрочем, как и ей самой было не очень-то комфортно висеть практически вверх тормашками на его плече, отчаянно хватаясь за алые штаны где-то в районе того места, на которое обычно приходилась львиная доля всех их приключений.

— Ой, мамочки! — запоздало осознав этот факт, жалобно взвизгнула Кагоме и резко одёрнула руки, чем тут же со вздохом облегчения воспользовался Инуяша.

Легонько тряхнув плечом, он чуть подправил положение своей вмиг покрасневшей пленницы, чтобы та не так сильно сползала вниз по его спине и не хваталась за что ни попадя.

— Вот так, — пристроив свою драгоценную ношу максимально для себя удобно, удовлетворённо кивнул полудемон и, обхватив рукой коленки девушки, уверенно двинул вперёд, не обращая особого внимания на её активные попытки вывернуться из его стальной хватки.

— Инуяша, пусти! Пусти сейчас же! — отчаянно брыкаясь, возмущённо шипела Кагоме, с трудом сдерживаясь, чтобы не завопить во всю глотку. — Совсем очумел? Ты что это удумал, извращенец ушастый?!

— Сама дура, — обиженно насупившись, рыкнул в ответ Инуяша, с трудом подавив в себе желание хорошенько шлёпнуть её по торчащему кверху заду, чтобы прекратить эту раздражающую возню на своём плече, а заодно отбить охоту городить всякую чушь. — Ничего я не удумал... Кхе, просто поговорить с тобой хочу, — отвернувшись в сторону, буркнул он, будто эти намерения и без каких-либо пояснений были вполне очевидны.

— Поговорить? — удивлённо протянула Кагоме, мгновенно прекращая всякое сопротивление. — О чём? — чуть повернула она голову, желая заглянуть полудемону в лицо, но из-за весьма неудобной позы, смогла рассмотреть лишь кончики его собачьих ушей, которые, словно почувствовав её взгляд, тут же смущённо юркнули в белую густую шевелюру. — И стоило ради этого меня сюда тащить? — заметно смягчившись, вздохнула Хигураши. — Мог бы и там всё сказать.

— Вот уж дудки, — фыркнул в ответ Инуяша, мгновенно вздёрнув торчком белые треугольнички. — Только не в том балагане, — рыкнул он, с нескрываемой неприязнью покосившись через плечо на оставшееся далеко позади здание гостиницы. — Крысятник, ей-богу! Все вокруг изворачиваются, подслушивают, лезут не в своё дело... Тьфу! Терпеть такое ненавижу! Лучше уж в лесу дремучем на голой ветке сидеть, чем среди этих долбаных притворщиков торчать!

— Среди притворщиков?.. В смысле, среди демонов-оборотней? — не удержавшись, брякнула Кагоме, хоть в глубине души и понимала, что полудемон имел в виду совсем иное.

Ему претило вовсе не демоническое искусство перевоплощения, а самое обыкновенное людское двуличие, схожее на то, что окружало его с матерью во времена не самого счастливого детства. Натянутые улыбки в лицо, а за спиной упрёки за сына-полукровку — эту фальшь Инуяша не выносил ещё тогда, а уж теперь подобное просто ненавидел. Всё это Кагоме прекрасно знала, и в любой другой ситуации приняла бы без каких-либо оговорок — но только не сейчас. Сейчас её интересовало его отношение к самым что ни на есть настоящим притворщикам, а точнее — к одному конкретному оборотню.

— Ну-у-у, ты ведь про них сейчас говорил? — словно подсказывая полудемону нужный ответ, протянула Хигураши, чуть ёрзнув на его плече. — Про тануки там и-и-и про... лисиц... — стремительно краснея, почти выдохнула она, выписывая пальцем невидимые узоры на шерстяной ткани, где-то у его позвоночника, чем, сама того не желая, отправила по спине парня стайку колючих мурашек.

— Ну блин, приплыли, — резко замерев на месте, скривился Инуяша, пытаясь за напускным недовольством скрыть пробежавшую по всему телу мелкую дрожь. — Так и знал, что ты до сих пор дуешься, — фыркнул он и, выпустив из рук коленки Кагоме, вдруг внезапно наклонился вперёд, чем буквально заставил её съехать вниз.

— Ни-и-ичего подобного, — сползая с его плеча, только и успела пискнуть Хигураши, прежде чем её обхватили сильные руки, не позволив скатиться кубарем на землю. — И вовсе я не дуюсь, — стараясь не выказывать своего волнения, порывисто выдохнула Кагоме, от всей души радуясь, что на ней сейчас пижамные штаны, а не школьная юбка, которая наверняка уже задралась бы до самой макушки. Правда, схожие проблемы всё ещё грозили и её футболке, под которой по понятным причинам не было даже нижнего белья. Поэтому, едва почувствовав под ногами твёрдую поверхность, Хигураши тут же поспешила отстраниться от полудемона, чтобы, сделав пару шагов назад, по-быстрому расправить на себе одежду. Но Инуяша, усмотрев в этом намерении очередную попытку побега, тут же поймал её за локоть, почти насильно вернув на прежнее место.

— Ага, как же! — хмыкнул он, буквально впившись в её растерянную мордашку своим пылающим взором, чем только добавил яркости и без того весьма выразительному румянцу. — Губы, вон, надула — того и гляди лопнут... Колись, это ведь всё из-за неё? Из-за Гинцуки, да?! — с какой-то обречённой решимостью выпалил полудемон, при этом прекрасно понимая, что в этот момент сильно рискует быть наглухо впечатанным носом в землю.

Возможно, подобные разговоры и начинать стоило как-то иначе — тактично, что ли, или как-то там ещё. Да вот только для эдакой тягомотины у Инуяши не хватало ни красноречия, ни терпения. Чем ходить вокруг да около, ему всегда было легче сразу и напрямую высказать всё, что на уме, а уж потом хоть трава не расти. Тем более что, судя по вмиг помрачневшему лицу Кагоме, она его всяко усадит, что бы не услышала, так зачем тогда, спрашивается, напрягаться, выдумывая отговорки, которые никто и слушать не собирается.

— Ну, так как? — выдержав целых пять секунд молчания, произнёс Инуяша, нетерпеливо подёргивая собачьими ушами, будто сильно спешил услышать заветное слово. — Я прав или нет? Ты ведь из-за Гинцуки тогда удрала? — слишком уж утвердительно спросил он, явно не особо-то и нуждаясь в ответе.

— А то и так не ясно, — в тон ему фыркнула Кагоме, резко дёрнув плечом, но выдернуть свой локоть из крепкой хватки так и не смогла. — Из-за кого же ещё, — насупившись ещё сильнее, буркнула она, упрямо пытаясь отцепить от себя когтистые пальцы полудемона, хотя и прекрасно понимала, что с тем же успехом можно пытаться разогнуть стальные прутья.

Не то чтобы ей очень хотелось убегать. Скорее уж наоборот — Кагоме просто-таки не терпелось выслушать инуяшины объяснения, вот только уверенности в том, что после этого они не рассорятся окончательно, у неё, к сожалению, не было. Слишком уж хорошо ей был известен взрывоопасный темперамент, превращающий вполне адекватного полудемона в твердолобое, упёртое чудовище, не желающее замечать свои ошибки, даже если его ткнуть в них носом.

— И зачем вообще спрашивать, раз и сам всё знаешь, — утвердившись в этой мысли, порывисто вздохнула Кагоме и, наконец оставив в покое инуяшины пальцы, демонстративно отвернулась в сторону, хотя смотреть ей, по сути, было и некуда.

Посёлок тонул во мраке, и пялиться на такой унылый пейзаж удовольствием было довольно сомнительным, но зато так, не видя лица полудемона, легче было не разреветься.

— Знаю, — вдруг грянул практически у самого уха тихий голос, заставивший Кагоме вздрогнуть от неожиданности и резко вскинуть голову, чтобы увидеть нависшую над ней смущённую физиономию полудемона. — Знаю, что тормознул, — отведя уши назад, буркнул тот, но уже через секунду, резко мотнув головой, с большей уверенностью добавил: — Но ведь… Ты ведь тоже хороша — повелась на подначки этой лисицы. Кхе, ну прям как маленькая, ей-богу, — фыркнул Инуяша и, на всякий случай нахмурившись, уставился на стремительно краснеющую девушку, губы которой беззвучно шевелились в тщетных попытках произнести хоть один звук.

— Чт...что? — с трудом вернув себе дар речи, крякнула Кагоме, даже и не зная, как реагировать на попытку полудемона разделить свои косяки на двоих. — Хочешь… хочешь сказать, что это я повела себя неправильно?! — всё же справившись с оторопью, возмущённо взвыла она, уже более не заботясь о спокойном сне невинных граждан посёлка. — Ну ещё бы, куда ж мне, жалкой смертной, до таких великих демонов! Нужно было просто молча любоваться тем, как вы милуетесь — так, да?!

Выпалив это на одном дыхании, Хигураши резко подалась вперёд, ткнув указательным пальцем свободной руки Инуяше прямо в грудь, чем заставила того, словно в испуге, отпрянуть от неё.

— Д-да чё ты мелешь? — растерянно крякнул полудемон, от неожиданности едва не выпустив её локоть. — Не говорил я ничего подобного... И… и никто не миловался! Кхе, с какого перепугу тебе это вообще привиделось?! — заливаясь густой краской, рявкнул он, нервно подёргивая собачьими ушами, словно по ним ползали целые полчища мелких жучков.

— Ну да, привиделось, — хмыкнула Кагоме, скривив губы в ироничной ухмылке, от вида которой у парня мороз пробежал по всей длине позвоночника. — Я просто спала и видела сон, как эта нахалка вешалась на тебя… Хороши сновидения, нечего сказать... Вот только они больше на кошмары смахивают, — всё же не справившись с собой, громко шмыгнула она носом, едва сдерживая уже готовые хлынуть ручьём слёзы. — А ты... ты... Просто... просто стоял истуканом... И... и вообще, было непохоже, чтобы тебе это не нравилось! — уже не скрываясь, всхлипнула Хигураши, утирая повлажневшие ресницы многострадальным рукавом.

— Да не-е-ет же! — то ли провыл, то ли простонал Инуяша, почему-то чувствуя себя в эту минуту последней сволочью. — Всё не так! Это всё она... Гинцуки... лиса эта драная, — вовремя поправился он, видя, как при звуке этого имени ещё сильнее скривилась мордашка Кагоме. — Она всё это специально устроила, дрянь хвостатая. Не знаю, на кой, но... Короче, забей ты на эту дуру! Она мне нафиг не сдалась! И совсем... совсем не нравится, вот! — протараторил скороговоркой полудемон, ещё крепче сжимая локоть девушки, словно всерьёз опасался, что та вдруг возьмёт и убежит, так его и не дослушав.

— П...правда? — проглотив очередной всхлип, недоверчиво произнесла Кагоме, слегка выглянув из-за своего рукава. — Тебе она нисколечко не нравится?

— К-кхе, да стопудово, — покраснев ещё заметней, буркнул Инуяша, резко отвернувшись в сторону, хотя и понимал, что прятать свой румянец нет никакого смысла.

— Но ты ведь так о ней заботился, — порывисто вздохнула Хигураши, в последний раз утерев щёки, хотя это было и не обязательно, ибо слёз на них уже не было и в помине. — Даже лекарство у Шиджеру-сана для неё выпросил.

— Кхе, выпросил... — передёрнул плечами Инуяша. — Да тот хитрюга-тануки сам мне его всучил. Всё, блин, подлизаться пытался, чтобы информацию выведать. Достал до икотки. Я еле от него отделался.

— Значит, ты не к Гинцуки спешил, а просто хотел сбежать от Шиджеру? — не удержавшись, легонько улыбнулась Кагоме, пряча за вопросом желанный ответ, который, впрочем, и так прекрасно знала, но всё же предпочла услышать его от самого Инуяши.

— Да, блин, ясен пень! — подкатив глаза, практически провыл тот, искренне недоумевая, почему должен по двести раз объяснять такие очевидные вещи. — Стал бы я из-за неё кверху мясом выворачиваться... Кхе, ты чё, думаешь, я им мальчик на побегушках? — фыркнул он, чуть надув губы, словно ребёнок, пытающийся доказать взрослым свою непричастность к шалости.

— Нет, конечно, — расплылась в ещё более широкой улыбке Кагоме, вполне удовлетворившись этими заверениями. — Просто ты очень добрый, — вздохнула она и, приблизившись ещё на шаг, осторожно прильнула к полудемону, пристроив свою изрядно гудящую от ночных приключений голову на его плече.

Все эти разборки, щедро сдобренные душевными переживаниями, стоили ей немалых сил, которых, к слову, и так не шибко много-то осталось. Да и не верить Инуяше не находилось причин, как, впрочем, и желания. Развеяв все внутренние тревоги, Кагоме сейчас просто хотелось забыться в его руках, даже несмотря на то, что их собственническую хватку едва ли можно было назвать нежными объятиями.

— Кто это тут добрый? — скорее по привычке насупился Инуяша, от души надеясь, что Кагоме не заметила, как мелко вздрогнуло его тело от волны мурашек, пронесшейся по нему стаей оголтелых ёжиков, начавших свой забег от его левого плеча и закончивших кончиками собачьих ушей. — Я, что ли? — буркнул он и, немного подумав, наконец-таки выпустил локоть Кагоме, ибо не видел решительно никакого смысла удерживать того, кто и так прилип к нему репейником — и захочешь, не оторвёшь.

— А то кто же, — хохотнула Хигураши и как кошка потёрлась щекой о шерстяную ткань рубахи на груди полудемона, чем невольно дала старт новому забегу колючих спринтеров по вмиг ставшей гусиной коже полудемона.

— Кхе, тоже мне нашла добрячка, — стараясь не выказывать смущения, сконфуженно дёрнул плечом Инуяша, словно не зная, куда ему деть внезапно освободившуюся руку. Промаявшись ещё с секунду, он всё же решился приобнять Кагоме за плечи, тем самым снова вернув её в свой плен, против которого та, судя по всему, совсем не возражала.

— Может, и так, — вполне счастливо мурлыкнула Хигураши у него на груди, блаженно прикрыв потяжелевший веки. — Бука ты ещё тот, но всё равно хороший, — сладко зевнула она, весьма невнятно произнеся последнюю фразу, но всё же была прекрасно понята.

— Ага, как скажешь, — выдохнул Инуяша, не имея ни малейшего желания спорить с этой сонной тетерей. — Ну что, потопали обратно? — легонько потрепал он Кагоме за плечо, не без основания подозревая, что та вполне способна уснуть даже стоя.

— Обратно? — нехотя отняв от его груди голову, сонно пролепетала Хигураши, подслеповато уставившись во мрак, причём в совершенно противоположную от гостиницы сторону. — Зачем?

— Кхе, а чё, ты тут остаток ночи коротать прикажешь? — скривился полудемон, скептически оглядывая пустынную улицу, на которой, едва встанет солнце, и яблоку будет некуда упасть. — В гостинице тебе всяко же удобней дрыхнуть будет.

— Сильно сомневаюсь, — фыркнула Кагоме, снова пристраивая голову на его плече. — Лучше уж здесь рассвета дождаться, чем в том балагане.

— Рассвет ещё не скоро, — окинув оценивающим взглядом тёмное небо над головой, сообщил ей Инуяша, испытывая примерно те же чувства, но при этом понимая, что торчать посреди торговой площади тоже не вариант. — Всяко надо куда-нибудь приткнуться, — пробормотал он, оглядываясь по сторонам в поисках подходящего уголка, где бы можно было им обоим пристроиться. — Не на дереве же с тобой сидеть.

— А почему бы и нет, — не имея ничего против такого варианта, пожала плечами Кагоме, чем вызвала у полудемона крайнее недоумение.

— Ты чё, серьёзно? — крякнул он, с подозрением косясь на её раскрасневшееся личико, пытающееся скрыться от его взгляда в складках алой рубахи. — Ну-у-у, ты ведь это… того... Замёрзнешь же, — пустил Инуяша в ход последний, не самый веский аргумент, который вполне ожидаемо был легко отвергнут.

— Не замёрзну, — заверила его Кагоме, после чего, покраснев ещё гуще, смущённо добавила: — Мне с тобой тепло.

— К-кхе, ну как скажешь, — передёрнул плечами Инуяша, весьма паршивенько изобразив безразличие. — Тогда потом не ной, что-де задницу на ветке отсидела, — фыркнул он и, не дав себе возможность передумать, резко подхватил Кагоме на руки, чтобы буквально в следующий миг легко отпружинить от земли и взмыть вместе с ней ввысь.

— Это ты, — почувствовав за спиной демоническую ауру, глухо произнёс Йошинори, при этом не сочтя для себя нужным даже обернуться. Застыв, словно каменное изваяние, он продолжал всматриваться во тьму ночи за окном, из которой размытыми силуэтами уже проступали очертания спящего посёлка.

Всё вокруг казалось каким-то застывшим, недвижимым, словно само время замедлило свой неутомимый бег, а то и вовсе остановилось, чтобы насладиться тишиной и покоем этого чудесного мгновения. Мгновения, лишённого тревог и ошибок — каким бывает лишь чистый лист бумаги, не измаранный чернилами.

— Говори, — на миг прикрыв глаза, как-то совсем устало повелел Йошинори, едва успев сдержать печальный вздох, ибо понимал, что с появлением лисицы нарушилась и эта хрупкая безмятежность, а на пергаменте его судьбы уже легли первые символы, определяющие дальнейшее будущее, изменить которое уже не дано. — Юная жрица готова принять моё предложение? — без особого интереса спросил он, невольно скривившись от мысли о предстоящих утомительных церемониях вхождения Кагоме в его семью, перетерпев которые, можно будет наконец взяться за её обучение. Конечно, на раскрытие всего потенциала девчонки понадобится некоторое время, но это уже не так страшно. Ведь в конце концов он получит верную соратницу с мощными духовными силами, а она сама — положение в обществе, о котором, будучи просто безродной жрицей, даже и не мечтала. Осталось только соблюсти некоторое условности и...

— Не думаю, что ей это интересно, господин, — прошелестел в повисшей тишине мелодичный голосок, в спокойной покорности которого звучало едва заметное торжество.

— Что? — вынырнул из своих мыслей заклинатель и, наконец отвернувшись от окна, всё же соизволил взглянуть на застывшего лунным бликом посреди комнаты зверька с тремя серебристыми хвостами. — Что ты сказала? — нахмурился он, пытаясь за недовольством скрыть растерянность, ибо смысл слов лисицы понял далеко не сразу. — Повтори!

— Похоже, госпожа жрица не оценила вашей благосклонности, Йошинори-сама, — тихо произнесла Гинцуки, склоняя голову всё ниже, чтобы хозяин не заметил, как ощерилась в самодовольной ухмылке её клыкастая пасть. — Иначе не провела бы нынешнюю ночь с полукровкой.

Эти слова показались Йошинори раскатом грома, что вместе с яркой вспышкой молнии ворвались в его планы, чтобы сжечь их дотла.

— Ложь! — крупно вздрогнув всем телом, рявкнул заклинатель, резко обернувшись к Гинцуки, о чём тут же и пожалел. От резких движений в груди мгновенно ожила тупая боль, в лишний раз напоминая ему о постыдном поражении в короткой схватке с полудемоном. — С чего ты это решила? — чуть склонившись вперёд, глухо прохрипел Йошинори, вцепившись пятернёй в свою одежду где-то в районе сердца.

— Нынче полукровка приходил в общие покои, и юная жрица тайно ушла вместе с ним, — монотонно пробормотала Гинцуки, очень надеясь, что вышло у неё это не слишком фальшиво.

Врать хозяину ей было, вроде как, не положено, но никто ведь не запрещал немного подправить истину. В конце концов, эти двое на самом деле умчались в ночь, и вовсе ни к чему утомлять Йошинори-сама долгими пояснениями, что именно Гинцуки их на это и спровоцировала. Удрали — и точка! Раз до сих пор не вернулись, значит, нашли себе укромный уголок, чтобы помиловаться. А раз так, то и в словах её нет особой лжи — просто маленькая недомолвка.

— Выходит, она сейчас с ним, — не заметив подвоха, прошипел сквозь стиснутые зубы Йошинори, просто чудом не вырвав кусок ткани из своих одежд. — Вот дрянь... Да как она посмела?! С этим... с этим недодемоном! — истерично взвизгнул он и со всего размаху грохнул по столу кулаком, чем заставил лежащие там письменные принадлежности разлететься в разные стороны. — Тупая девка!

При виде этой вспышки гнева, Гинцуки непроизвольно вздрогнула, однако вызвано это было отнюдь не страхом. Лисица ликовала. Наконец с глаз хозяина спала пелена, и он увидел, что за никчёмное создание его драгоценная избранница — обыкновенная наивная дурочка, принявшая покорность связанного заклятием полудемона за искреннюю любовь. Теперь-то Йошинори поймёт, что их союз стал бы самой большой его ошибкой, ибо эта девчонка, будучи в плену иллюзий, просто не в состоянии сохранить свой дар. Пусть и не сегодня, но рано или поздно она всё же пойдёт на поводу у своих чувств, и тогда грош цена будет её духовным силам, которые глупышка потеряет вместе с невинностью. После этого полукровка непременно избавится от заклятия, а эта дурочка останется ни с чем, попутно разрушив все чаяния Йошинори. Вот и спрашивается, к чему тратить драгоценное время на её обучение, которое в итоге не принесёт никаких плодов.

— Овчинка выделки не стоит, — усмехнулась Гинцуки, придя к внутреннему соглашению, что всё же сделала господину услугу, отвадив от него это бесполезное создание. — Хоть бы до утра в девицах осталась, — не без ехидства хмыкнула лисица, не посчитав нужным понизить голос.

— Ты действительно так думаешь? — поднял на неё взгляд Йошинори, в голосе которого вместе с ещё не угасшим гневом дрогнула едва заметная неуверенность, напомнив Гинцуки те времена, когда юный заклинатель ещё не считал ниже своего достоинства спрашивать у неё совета.

— Всё возможно, — не смогла сдержать улыбки лисица, осмелев настолько, что позволила себе даже взглянуть прямиком в хмурое лицо хозяина. — Ведь маленькая жрица влюблена по уши в своего полудемона, — склонив голову набок, тихонько выдохнула она, чувствуя, как сердце кольнула тоненькая иголочка завести.

— Экая глупость, — не желая поддаваться этому настроению, недовольно поморщился Йошинори и тут же резко отвернулся в сторону, старательно игнорируя многозначительный взгляд Гинцуки, который, казалось, смотрел в самую его душу. — Любовь к демоническому созданию абсурдна и противоестественна, — отчеканил он, словно пытаясь убедить в этом самого себя.

— Когда-то ты считал совсем иначе, — порывисто вздохнула лисица, ощутив почти физическую боль в груди. — Когда-то ты был готов пойти против отца и семьи ради… ради нашей любви, — собравшись с силами, практически выдохнула она, плавно поднимаясь с пола.

В слабом свете почти потухшей лампадки белёсый мех лисицы чуть вспыхнул алым светом, чтобы уже в следующий миг стать атласной тканью роскошного кимоно, облегающего тонкий стан юной девушки с длинными серебристыми волосами, чьи ярко-голубые глаза с печалью и нежностью взирали в хмурое лицо заклинателя.

— Ты ведь помнишь, Йошинори? — прошептала Гинцуки, изящно, но вместе с тем и осторожно, будто с опаской, приблизившись к нему.

— Всё это осталось в прошлом, — коротко обронил заклинатель, всячески стараясь не смотреть в лицо девушке, грациозно опустившейся рядом с ним на пол.

— Но всё же это было, — с особой нежностью произнесла она, настойчиво вглядываясь в его гордый профиль.

— Было, — с шумом выдохнул Йошиори и вдруг резко обернулся к Гинцуки, чем заставил её мелко вздрогнуть. — Но ты сама всё испортила! — с желчью выплюнул он, одарив растерянную девушку ледяным взглядом, от которого у той по спине пробежал неприятный холодок.

— И не было дня, чтобы я не сожалела об этом, — не выдержав этого взгляда, громко всхлипнула лисица и уже было собралась коснуться руки Йошинори, которую тот тут же брезгливо одёрнул.

— Твоё сожаление — лишь ложь и притворство, — вскочив на ноги, прошипел он. — Один раз ты меня уже предала, и готова сделать это снова!

— Неправда! — с отчаянием мотнула головой Гинцуки, разметав в разные стороны свои серебристые локоны, словно лунные блики пробежались по поверхности неспокойных вод. — Я всегда была верна тебе!.. Была, и всегда буду!

— Если бы это действительно было так, ты не позволила бы Кагоме уйти с полудемоном. Или ты этого и добивалась? Специально позволила этим бессовестным посмеяться надо мной? Ты ведь прекрасно знала, что мне нужны духовные способности девчонки и ничего не сделала, чтобы остановить её.

— Господин! — вырвался у Гинцуки протяжный стон, полный обиды и отчаяния. — Вам совсем не нужна эта жрица-недоучка. Её способности…

— Её способности никуда не делись, — отрезал Йошинори, не желая больше слушать причитания лисицы. — Кагоме не настолько беспечна, чтобы утратить духовные силы, не сразив своего злейшего врага. Поэтому она ещё будет мне полезна. И если ей удастся сладить с Проклятием Владыки, то она всё же станет моей женой.

— Но полукровка не позволит… — попыталась Гинцуки пустить в ход последний веский аргумент, но слушать её никто не пожелал.

— Полукровка не переживёт этой битвы, — последовал короткий ответ, больше схожий на приказ. — И ты лично об этом позаботишься.

— Но господин, — растерянно пробормотала Гинцуки, до конца не веря, что это ей не послышалось. — Инуяша ведь нам не враг. Он просто...

— Инуяша? — брезгливо скривился заклинатель, словно само это имя было сродни чему-то отвратительному и непристойному. — Тебе настолько дорог этот недодемон, что ты готова ослушаться меня? — надменно произнёс он, взирая с высоты своего роста на согнувшуюся в глубоком поклоне Гинцуки, чьи нарядные одежды буквально на глазах тускнели и грубели, превращаясь в крестьянское рубище.

— Нет, господин, — еле слышно выдохнула Гинцуки, опустив голову практически к самому полу. — Я сделаю всё, как вы прикажите, Йошинори-сама.

— Так-то лучше, — усмехнувшись, удовлетворённо кивнул заклинатель и, смерив лисицу очередным надменным взглядом, снова уставился в окно, за которым багряными бликами среди громады туч вступал в свои права новый день.

* * *

— Что, уже утро? — поморщился Инуяша, с лёгким недовольством глядя на сбившиеся в плотную кучу серые облака, сквозь которые с трудом просачивались первые золотистые лучики восходящего солнца. — А вроде только полночь была, — вздохнул он и чуть крепче сжал руки, чтобы не дать завозившейся в его объятиях Кагоме сползти на землю.

Ночь постепенно отступала. Нехотя, лениво она, словно манерная барышня, медленно стаскивала свой плотный тёмный покров, оставляя сонную землю зябко ёжиться под сизой предрассветной дымкой. Сквозь эту полупрозрачную пелену теперь можно было без труда разглядеть покосившиеся хибары на самой окраине посёлка, где молчаливым исполином застыло практически засохшее дерево, приютившее на своих массивных ветвях странную парочку.

— То ещё местечко, чтобы угнездиться, — хмыкнул Инуяша, окинув беглым взглядом окружающие их заброшенные строения, над которыми зловещей тенью возвышался уже знакомый холм с остатками про́клятой крепости на самой вершине.

Пейзаж был откровенно паршивенький, но похоже, что вовсе не он стал причиной царящей вокруг разрухи. Видимо, печать постепенно слабела, и когда с окутанных жуткими легендами развалин стал доноситься рёв самого что ни на есть настоящего чудовища, местные жители начали постепенно расползаться кто куда, пока эта часть посёлка полностью не опустела. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ибо какому нормальному человеку захочется находиться в таком месте...

Ну, наверное тому, кто человеком в полном смысле этого слова не являлся.

— Зато глаза никто не мозолит, — хмыкнул Инуяша, будучи вполне довольным такой отчуждённостью своего временного убежища.

Кому вообще нужны эти постоялые дворы, где и шагу не ступить без присмотра вездесущих слуг. К актёрам на сцене и то меньше внимания, ей-богу! А тут ведь совсем другое дело. Тишь да гладь. И никаких тебе вечно суетящихся людишек с их раздражающим любопытством. Короче, сплошная благодать, как ни глянь.

— Надо было сразу притащить сюда Кагоме. Кхе, столько бы времени и нервов сэкономили, — буркнул себе под нос полудемон, с лёгким укором покосившись на спящую в его руках девушку, из-за порой излишней доброты которой ему и приходилось таскаться по переполненным разными снобами местам. — Меньше б из себя сиделку корчила, ей-богу. Рана-то у Гинцуки, в конце концов, не смертельная, так что нечего было хвосты этой лисе заносить. Старпёр Шиджеру своим чудо-лекарством кого угодно вмиг на ноги поставит. Да и Санго с Мироку... Вот же блин! — вдруг встрепенулся Инуяша, невольно вспугнув стайку мелких птиц, что имели неосторожность пристроиться на соседней ветке.

Со всеми этими ночными разборками и догонялками Инуяша, к своему огромному стыду, умудрился полностью забыть о своих товарищах, отчего чувствовал себя сейчас настоящим предателем. И пусть бросил он их не в логове Нараку, а в вполне приличной гостинице, но ведь предупредить-то друзей можно было, прежде чем уноситься за Кагоме в ночь. Санго, хоть и не спала во время перепалки с Гинцуки, однако ж всё равно вся изведётся, гадая, нашёл ли Инуяша её растяпу-подружку, рванувшую без оружия куда глаза глядят, а вот Мироку... Эх, да эта блудливая морда такого про них понапридумывает, что только держись. Ведь наверняка выставит всё в таком свете, что потом до конца жизни краснеть придётся.

«Ещё мне его дурацких подколов не хватало», — конфузливо передёрнул плечам полудемон, как наяву видя перед собой ехидную ухмылку монаха с не менее ехидным многозначительным взглядом.

И ведь хоть рычи на него, хоть матом крой — всяко легко не отцепится, пока до полусмерти не засмущает. И между глаз ему не залепишь, чтобы заткнуть — друг как-никак, хоть и похабный не в меру. Да и раскосый взгляд ему вряд ли пойдёт, ровно как и беззубая улыбка.

— Короче, ноги в руки и бегом обратно, вот и вся недолга, — поставил Инуяша жирную точку в своих же размышлениях, понимая, что лучший способ избежать подтруниваний Мироку, это не дать время разыграться его блудливой фантазии, а посему нужно было срочно отрывать зад от ветки и топать поскорей обратно.

Понимая, что каждая лишняя минута — это ещё одна скабрёзная шуточка, полудемон поспешно склонился к Кагоме и уже было открыл рот, чтобы гаркнуть что-то типа: «Подъём, сонная тетеря!», но в последнее мгновение, взглянув в лицо девушки, лишь медленно выдохнул, так и не проронив ни единого звука. Прижавшись щекой к алой рубахе, Кагоме мирно спала на его груди, время от времени забавно морща носик, как она обычно это делала, когда была чем-то недовольна.

— Что, даже во сне на меня дуешься? — еле слышно шепнул Инуяша, легонько коснувшись одним пальцем её переносицы, словно пытаясь разгладить появившуюся там складочку. — Дурында, — резко выдохнул он, разметав в разные стороны тёмную чёлку, тонкие волосинки которой, словно в испуге, мгновенно разлетелись по всему лбу девушки, заставив ту недовольно скривиться.

Явно не придя в восторг от мешающей спать щекотки, Кагоме порывисто смахнула с лица потревоженные дыханием полудемона пряди и, промычав что-то невнятное, но при этом явно грозное, вдруг резко перевернулась на спину. Не закончились эти выкрутасы падением, лишь благодаря тому, что Инуяша вовремя успел подложить ладонь под её бедро, чем не дал полностью скатиться вниз.

— Что тебе юла Шиппо, — выдохнул он с заметным облегчением, правда почти сразу же и нахмурился, ощутив под пальцами мягкую ткань пижамы, скользящую по гладкой девичьей коже в том самом месте, куда постоянно тянулись шаловливые ручонки Мироку.

Стараясь избавиться от вмиг нахлынувших не самых целомудренных мыслей, Инуяша поспешно вскинул голову, пристальнейшим образом уставившись на каменное нагромождение на вершине холма, однако обрести былую ясность ума так и не смог.

Запах Кагоме, тепло её тела дурманили полудемону голову, вызывая внутри чувства, заставляющее его самого конфузливо ёрзать на ветке, которая вдруг резко стала до жути неудобной. Вроде бы достаточно широкая и в меру сучковатая, теперь она была шершавой и колючей, да ещё и, как вдруг внезапно выяснилось, росла слишком высоко. Конечно, пара метров над землёй для самого Инуяши не представляли особой проблемы — если и грохнется, то даже нос себе не поцарапает — но вот Кагоме... Да если эта дурында навернётся, то уж точно костей не соберёт! Тут только зазевайся! Крутанётся разок невзначай, и всё — лови её потом у самой земли, если, конечно, вовремя очухаться успеешь.

Нет уж. Испытывать таким образом свою полудемоническую реакцию Инуяше совсем не хотелось. Куда спокойней и надёжней было просто прижать вертлявую девчонку к себе как можно крепче, чтобы та ни в коем случае не выскользнула. А ещё лучше, и вовсе не выпускать её из рук, даже когда проснётся. А то завела, понимаешь, привычку убегать невесть куда — ищи её потом свищи, да из разных передряг выпутывай.

— Вот уж дудки! Будешь теперь у меня на привязи сидеть, уважаемая жрица, — фыркнул Инуяша и, словно в подтверждение своих слов, ещё плотнее прижал к себе свою драгоценную пленницу. Однако та, совсем не оценив столь удушающей заботы, тут же недовольно завозилась в его стальных объятиях, попутно издав протяжный жалобный стон, мгновенно напомнивший полудемону, что нечеловеческая сила в его руках так же опасна для неё, как и падение с высоты.

Осознав свою оплошность, Инуяша глухо чертыхнулся и тут же поспешил ослабить хватку. Его собачьи уши встали торчком, настороженно прислушиваясь к дыханию Кагоме, которое постепенно становилось всё более частым и неспокойным. Видимо, своими излишними мерами предосторожности он таки умудрился её разбудить, о чём сейчас немного сожалел. Конечно, рассвет не остановить, и скоро даже эта окраина посёлка оживёт и забурлит суетливыми человечками. Но до этого момента ему хотелось ещё немного посидеть вот так, в тишине — просто держать Кагоме в своих руках, охраняя её сон. Ведь, несмотря на кипящие внутри эмоции, в душе Инуяша чувствовал себя как никогда спокойным, и такого умиротворения, он готов был поспорить, не смог бы добиться ни один святоша — пусть хоть замедитируется. От того-то было вдвойне досадней из-за глупой неосторожности лишаться этого тёплого ощущения, полного какой-то детской радости и одновременно совершенно взрослого собственнического удовлетворения мужчины, наконец получившего то, чего так долго добивался.

Желая продлить эту личную идиллию, полудемон почти полностью разомкнул руки, спеша дать пленнице своей заботы устроиться максимально удобно, но и тут оплошал. Пользуясь внезапной свободой, Кагоме тут же сладко потянулась и, видать, решив, что находится сейчас в мягкой кроватке, резко дёрнулась в сторону, с явным намерением перевернуться на другой бок.

— Вот ведь дурёха, — глухо рыкнул Инуяша, снова сжав глупую девчонку в своих стальных объятиях, теперь уже не особо волнуясь о том, за какое место ухватился. — Навернёшься же!

Выкрикнув это, полудемон с запозданием понял, что ему совсем не стоило вопить благим матом в самое ухо не до конца проснувшейся девушке, ибо та от неожиданности так резко взбрыкнула всем телом, что её едва удалось удержать.

— О-о-ой, мамо-о-очки-и-и!!! — взвыла сиреной Кагоме, отчаянно размахивая руками, словно пыталась взлететь над глубокой пропастью, которой ей спросонья показалось подножье дерева, всё ещё укрытое остатками темноты.

— Да не ори ты, — практически вдавив уши в череп, страдальчески провыл Инуяша, очень стараясь удержать отчаянно брыкающуюся девчонку и при этом не расцарапать её когтями. — Держу я тебя — держу! Угомонись уже! — в конце концов потеряв терпение, рявкнул он и, не придумав ничего лучшего, подставил колено под её мягкое место, чем смог зафиксировать более надёжно и без риска сломать бедняжке рёбра чересчур крепкими объятиями. — Угомонись, говорю, а то вдвоём рухнем!

Предупреждение возымело действие — резко умолкнув, Кагоме мгновенно застыла, как в оцепенении, буквально влипнув спиной в его грудь.

— М-мамочки... Г-где мы? — вцепившись мёртвой хваткой в грубую шерстяную ткань его одежды, жалобно пискнула Хигураши, ошалело уставившись на торчащие из земли корни, которых наконец коснулись робкие лучики рассветного солнца, с трудом пробившиеся сквозь плотную пелену тяжёлых облаков.

— Вот ведь бестолочь, — проследив за её взглядом и не обнаружив ничего для себя примечательного, недовольно цыкнул Инуяша, куда больше волнуясь о своих штанах, которые глупая девчонка снова пыталась с него стянуть. — На дереве, ясен пень! Чё, уже забыла?! — гаркнул он и легонько дёрнул ногой, с намерением стряхнуть со своего бедра этот живой репейник, однако добился совершенно обратного.

— Ой! — подпрыгнув вместе с подкинувшей её коленкой, охнула Кагоме, ухватившись за его хакама уже и второй рукой, но на этот раз ещё более неудачно — выдернув из их прорези край нательной рубахи.

— Сама ведь не захотела в гостиницу возвращаться, — прошипел сквозь стиснутые зубы Инуяша, всё явственней ощущая, как ворот стянутой сорочки врезается в шею. — Чего теперь истеришь? — рыкнул он и, не дожидаясь, пока с него стащат и остальное барахло, перехватил кисть девушки, чтобы почти насильно оторвать её от своих штанов.

— Я... я... я не истерю, — заливаясь густой краской, жалобно пискнула Кагоме, поспешно разжав вторую руку, чтобы отдать полудемону край его нательной рубахи, которую парень тут же наспех запихал обратно в прорези своих хакама. — П-просто... Просто я растерялась с-с-спросонья, — чувствуя, как полыхают огнём и без того горящие щёки, невнятно пролепетала Хигураши, сильно сожалея, что не может отодвинуться от него хотя бы на пару сантиметров.

Окончательно проснувшись, Кагоме теперь прекрасно чувствовала, насколько плотно Инуяша прижимает её к себе. Чувствовала, как его сильные руки буквально впиваются в тело, отчего при каждом вздохе острые когти, несмотря на все предосторожности, то и дело легонько утыкаются в бок, порождая под пижамой стайку непоседливых мурашек. Покалывая вмиг ставшую гусиной кожу, они оголтелой толпой неслись по всему телу Кагоме, смешиваясь с другим потоком, рождённым тяжёлым сопением полудемона где-то у самого её уха.

— Ну и что, — лишь усиливая эти ощущения, фыркнул ей прямо в шею Инуяша. — Кхе, просто сиди спокойно, и всех делов, — буркнул он и, не удержавшись, совсем по-хозяйски уткнулся носом в уже знакомое местечко за её ухом. — Я тебя удержу, — выдохнул полудемон и тут же чуть крепче сжал Кагоме, на свой манер пытаясь унять одолевающую её дрожь, явно не имеющую никакого отношения к утренней прохладе.

Её запах менялся. Так стремительно и так сильно, что у Инуяши буквально сносило крышу от каждого вдоха. Такой знакомый и родной, он с каждой секундой приобретал какие-то новые нотки, пробуждая внутри полудемона весьма сильные чувства, причём вполне определённого характера. Конечно, где-то на задворках сознания ещё всплывало предостерегающее «нельзя», но кто вообще обращал на него внимание — даже сама Кагоме. Нервно покусывая губу, она мышкой притихла в его руках и протестовать явно не собиралась. Вплоть до того момента, когда Инуяша, окончательно не потерявшись в своих эмоциях, вдруг легонько лизнул её шею.

От неожиданности Хигураши буквально подкинуло на месте. Коротко взвизгнув, она так резко обернулась назад, что осталось загадкой, как её позвоночник не скрутился в штопор. Удержать равновесие при таких кульбитах бедняжка, ясное дело, не смогла, поэтому, скользнув растерянным взглядом по пылающему, но при этом абсолютно серьёзному лицу Инуяши, она начала стремительно заваливаться набок, не рухнув вниз лишь благодаря тому, что полудемон успел вовремя поймать её на лету.

— Ину...яша... — вновь оказавшись в руках полудемона, только и успела смущённо шепнуть Кагоме, прежде чем тот, порывисто вздохнув, вдруг подхватил ладонью её затылок и, немного грубовато притянув к себе, припал к её губам своими.

Инуяша слышал, как ойкнула Кагоме, когда его клык случайно чиркнул по тонкой коже, оставив на ней мелкую царапинку, но даже появившийся во рту слабый металлический привкус не заставил его остановиться. Напротив, пройдясь языком вдоль губы, он легко отыскал ранку, чтобы досуха вылизать каждую капельку крови.

Мешать ему никто и не собирался. Тяжело дыша, Кагоме послушно приоткрыла рот, давая Инуяше полную свободу действий, которой тот с особым рвением и воспользовался. Тщательно вылизав поцарапанную нижнюю губу, он тут же переключился на верхнюю — несколько раз провёл по ней кончиком языка, после чего, уже не в силах сдерживаться, взял в оборот и весь рот целиком. Не обращая особого внимания на невнятные мычание, полудемон чуть отклонился назад, чем заставил девушку полностью навалиться на его грудь, после чего — ясное дело, исключительно удобства ради — слегка приподнял колено, тем самым — само собой, совершенно случайно! — вынудив Кагоме чуть развести в стороны бёдра.

«Моя дурёха», — заурчал где-то в глубине полудемонической души самодовольный внутренний голос, когда Инуяша, пойдя на поводу у инстинктов, немного сильнее, чем требовалось, сжал плечо Кагоме, чуть вдавив когти в тонкую ткань пижамы, при этом едва ли отдавая себе отчёт о последствиях, которые не заставили себя ждать.

— А-а-ай!!! — ворвался в его идиллию болезненный вскрик, напрочь убивший всю приятную расслабленность.

Словно очнувшись, Инуяша крупно вздрогнул всем телом и тут же резко одёрнул руку, едва не выронив Кагоме, которая и сама, явно позабыв, где сейчас находится, так же резко шарахнулась в сторону, чтобы уже в следующий миг, издав очередной пронзительный визг, испуганной кошкой вцепиться в его и без того перекособоченную рубаху.

— Ч-чёрт, — плотно прижав уши к голове, болезненно скривился полудемон и, понадёжней перехватив свою визжалку, легко бы давшую фору демону на развалинах, поспешил спрыгнуть с дерева, здраво рассудив, что экстрима с них обоих на сегодня уже хватит.

Ловко приземлившись на изрытую корнями землю, он аккуратно поставил Кагоме на ноги, но уже в следующий миг поспешно убрал от неё руки и тут же опасливо отступил на пару шагов назад. На всякий случай усевшись копилкой, полудемон исподлобья уставился на застывшую словно в оцепенении девушку, ожидая в любую секунду получить от неё справедливое возмездие, в виде набившего оскомину заветного слова, способного намертво впечатать его носом в землю. Однако прошло время — целых тридцать секунд — а усадить Инуяшу так никто и не удосужился. И даже совсем наоборот, создавалось впечатление, что Кагоме про него попросту забыла. Старательно глядя куда-то под свои босые ноги, она осторожно ощупывала плечо, то и дело морщась, когда её пальцы задевали оставленные острыми когтями царапины.

— Сильно больно? — понаблюдав за ней некоторое время, еле слышно буркнул Инуяша и тут же виновато отвёл уши назад, видя, как от звука его голоса Кагоме заметно вздрогнула, покрывшись густым румянцем практически по самую макушку.

— Н-не сильно, — после небольшой заминки легонько качнула она головой, при этом всячески избегая смотреть полудемону в лицо. — В-всё... всё н-нормально.

Невнятно промямлив последнее слово, Хигураши закусила губу, прекрасно понимая, какую несусветную чушь только что сморозила.

Нормально?.. Да чего ж тут, боги всемогущие, нормального?! Руки трясутся, ноги ровно ватные, а сердце колотится уже практически в самой глотке, отчего и без того непослушный голос предательски дрожит, с трудом осиливая даже ту пару слов, что едва удалось выудить из творящегося в голове беспорядка. И все эти ощущения только усиливались с каждым мигом, проведённым под прицелом золотистых глаз, от пристального взгляда которых хотелось сбежать на край географии. Желательно в свой мир, чтобы нырнуть там с головой под одеяло и не вылезать, пока с лица не схлынет этот помидорный оттенок.

— Ни...ничего страшного, — с большим трудом взяв себя в руки, более менее внятно произнесла Кагоме, но при этом прекрасно понимая, насколько неубедительно у неё это вышло. — Всё... всё хорошо… Правда-правда! — желая исправить это впечатление, скороговоркой протараторила она, изобразив на лице слабое подобие беззаботной улыбки, от вида которой у полудемона мурашки побежали по спине.

— Ч...чё?.. Хорошо?.. — нервно дёрнув ухом, недоверчиво протянул он, в упор не видя тут ничего хорошего. — Ты уверена?

Инуяша прекрасно понимал, что накосячил в этот раз знатно, и если бы его за это тут же наглухо впечатали рожей в землю, то и вопросов никаких не возникло. Заслужил — получай, и вся недолга. А тут пойми разберись, какого рожна вообще происходит. Вместо вполне определённого «сидеть», какая-то ересь с фальшивыми улыбочками. Да лучше б разозлилась да наорала, чем так!

Всё ещё надеясь получить более привычную реакцию на свои художества, полудемон вздёрнул торчком собачьи уши, выжидающе уставившись на Кагоме, чем, сам того не желая, сделал только хуже. Ни капли не оценив такую его настырную покорность, девушка лишь вспыхнула ещё ярче и тут же крутанулась на сто восемьдесят градусов.

— Слышь, давай уже не выпендривайся, — не желая и дальше разглядывать её спину, гаркнул Инуяша, спеша повернуть их общение в привычное русло. — Говори уже прямо — сильно ободралась или нет?!

Выпалив это, полудемон резко подхватился на ноги и, наплевав на немалый риск рухнуть в любой момент на землю, решительно двинул к Кагоме.

— Не сильно! — снова повернувшись к нему спиной, взвизгнула та, упрямо пытаясь скрыть свою пылающую мордашку, в которую Инуяша не менее упрямо пытался заглянуть. — Говорю же, всё хорошо… Просто замечательно!

— Кхе, замечательно, — хмыкнул полудемон, буквально кружа над ней коршуном, чем с каждой секундой лишь добавлял новый оттенок и без того цветущему пёстрыми красками лицу. — Каким, итить налево, местом?! Давай скорей усаживай меня, и завязывай по нервам кататься!

— Я… я вовсе не катаюсь, — попыталась было возразить Хигураши, но из-за нешуточного волнения вышло у неё это совсем неубедительно.

— Да ещё как катаешься! — придя к тому же выводу, рявкнул Инуяша, уже откровенно устав от её дурацкого спектакля. — Усаживай, говорю!

— Не хочу, — мотнула головой Кагоме, откровенно не зная, как реагировать на весь этот абсурд, ибо когда вообще такое было, чтобы полудемон настойчиво упрашивал применить заклятие, тогда как она упрямо ему в этом отказывала. — Не хочу и не буду!

— Нет, хочешь! — и не думал отступать Инуяша, которого, похоже, совсем не смущала подобная нелепица. — Я ведь тебе плечо расцарапал и... и... и вообще повёл себя как… ну, как бы… совсем не так… как… ну, в общем... — плавно снижая громкость, постепенно перешёл он на невнятный бубнёжь, едва ли и сам уже понимая, за что именно хочет извиниться. — Я нечаянно, — в конце концов, не найдя иных аргументов, брякнул полудемон и тут же виновато потупился, словно ему вдруг резко запретили смотреть в лицо Кагоме, которая, напротив, не сводила с него глаз.

— Нечаянно? — растерянно обронила она, не совсем понимая, к чему именно относится это самое «нечаянно»: к царапинам на её плече или же к предшествующим их появлению событиям.

Потратив пару секунд на размышления, Кагоме вскоре пришла к выводу, что здесь всё же имеет место второй вариант, за что ей тут же захотелось обидеться, но Инуяша умудрился испортить и это. Мелко тряхнув своими собачьими ушками, он смущённо отвёл их назад, почти полностью спрятав в белой пелене волос, отчего мгновенно стал похожим на нашкодившего щеночка, которому лишь за один милый вид хотелось простить любые шалости.

— Угу… Совершенно нечаянно, — робко взглянув на неё исподлобья, пробубнил полудемон, и у Кагоме невольно возникло ощущение, что будь у него хвостик, он непременно бы им вильнул.

— Ни...ничего страшного, — залепетала Хигураши, понимая, что у неё нет ни малейшего шанса перед этой обезоруживающе милой моськой. — Нечаянно, так нечаянно... Что уж теперь.

— Так ты не сердишься? — чуть нахмурился Инуяша, немного недоверчиво поглядывая в её сияющее умилением лицо. — Точно?

— Точно-точно, — закивала Кагоме, от души радуясь, что бесхитростный полудемон до сих пор не додумался использовать этот трюк в каждой их ссоре, из которой, при таком раскладе, железно выходил бы победителем. — Совсем не сержусь, так что не переживай.

Совсем не переживать у Инуяши пока не получалось, ибо он всё ещё верил, что заслуживал за содеянное хоть какой-то минимальной кары. Но так как сама Кагоме считала совершенно иначе, в душе полудемона постепенно стала укореняться уверенность, что поступил он как раз очень даже правильно.

«Больше на счёт Гинцуки заморачиваться не станет, — мысленно усмехнулся Инуяша, уже без былых сожалений поглядывая на оставленные на плече девушки отметины — напоминание о его крепких объятиях. — Теперь можно спокойно топать обратно».

Идея была вполне дельной, и главное, своевременной, ибо ждать, пока Мироку очухается — себе дороже, так что нужно было выдвигаться, и как можно скорее.

— Ну, лады, — собравшись с духом, резко выдохнул Инуяша, после чего уверенно шагнул к Кагоме. — Раз не сердишься, то давай запрыгивай, и погнали обратно, — скомандовал он, повернувшись к девушке спиной, но та, вместо того, чтобы немедленно взобраться на закорки, лишь отшатнулась назад.

— А?.. Э? — растерянно крякнула она, буквально застыв на месте, хотя в любой другой раз даже не стала бы и раздумывать. — Что, уже? Ну-у-у… э-э-э… как бы… Может, не будем так спешить? — невнятно залепетала Кагоме, пытаясь выгадать хоть пару минут, чтобы успокоиться.

— А чего тормозить-то? — на всякий случай насупился полудемон, чувствуя, как уже было притихшее смущение вновь берёт верх над уверенностью. — Солнце всходит. Уже давно обратно пора дёргать, — пробубнил он, бездумно ковыряя пяткой землю.

— Н-ну да, — в тон ему промямлила Кагоме, прекрасно понимая, что не больно-то и хочет дожидаться, пока проснутся местные жители, чтобы потом дефилировать перед ними в одной пижаме. Но и прижиматься сейчас к горячей спине полудемона всё же было выше её сил. — А может... может, ещё немного подышим воздухом? — слегка потупившись, еле слышно пролепетала она, то и дело неосознанно покусывая нижнюю губу, на которой с едва заметной ранкой всё ещё сохранился слабый привкус их сумбурного поцелуя. — Ну там... пешком прогуляемся...

— Чего-о-о? — резко вскинул голову Инуяша, уставившись на Кагоме, как на умалишённую. — Какое там, к чертям свинячьим, пешком? Да ты пока своим черепашьим шагом до гостиницы доковыляешь, Мироку сто раз проснуться успеет, и тогда всё — кранты!

Выпалив это, полудемон осёкся, запоздало осознав, что брякнул лишнего, что только подтвердило удивлённо вытянувшее лицо Кагоме.

— Мироку-сама-то тут при чём? — не углядев в этом утверждении логики, растерянно обронила она и уже было собралась потребовать более внятные объяснения, но, так и не проронив ни слова, вдруг встревоженно уставилась куда-то мимо Инуяши. Но тот этого так и не заметил, ибо смотрел куда угодно, но только не ей в лицо.

— Кхе, да при том, — буркнул полудемон, продолжая увлечённо ковырять землю пяткой. — Просто он наглая блудливая морда, и сейчас…

— Инуяша, Мироку-сама сейчас с Санго-чян...

— Вот-вот, пусть к Санго лезет со своими шуточками!

— Да нет же! — мотнула головой Кагоме. — Они прямо сейчас...

— Короче, фантазия у него бурная и язык без костей, вот и всё! Так что нефиг блудисту повод давать — погнали обратно! — поставил он жирную точку и, не собираясь больше тратить время на глупые разговоры, резко подхватил Кагоме под локоть, намереваясь, если не на спине, то хоть на руках отнести её обратно в гостиницу, но и это оказалось не совсем простым делом.

— Да погоди ты! — ловко вывернулась та из когтистых рук, чтобы, отступив на шаг назад, строго уставиться в его насупленное лицо. — Куда ты гнать собрался, если Мироку и Санго сейчас вон там! — рявкнула Кагоме, ткнув пальцем куда-то вдаль.

— Чё ты мелешь? — поморщился Инуяша, но всё же обернулся в рекордно короткие сроки, чтобы, к своему великому удивлению, совершенно отчётливо увидеть в стороне, куда так отчаянно указывала Кагоме, две спешащих к вершине холма фигуры, в которых без труда можно было опознать Мироку и Санго.

— Они же к развалинам идут, — почти прошептала Хигураши, ухватившись обеими руками за широкий рукав алой рубахи.

— Да итить же твою... — приглушённо рыкнул Инуяша, вовремя успев проглотить остаток нецензурной фразы. — А их-то за каким хреном туда поволокло?!

— Ну что там, Шиппо? — выглянула в окно Санго, даже не дождавшись пока лупоглазый розовый шарик подплывёт поближе. — Нашёл?

— Не-а, — прозвучал одновременно с хлопком короткий ответ, когда лисёнок, приняв свою обычную форму, рыжей пушинкой ловко запрыгнул в комнату. — На крыше их нету, — сообщил малыш, едва его лапки коснулись татами. — И в саду тоже.

— Я ведь говорил, — усмехнулся Мироку, даже не пытаясь скрыть самодовольства. — Раз в гостинице царит благодатная тишина, значит, нашего вспыльчивого друга здесь точно нет.

— Здесь нет, а где тогда есть? — нахмурившись Санго, совершенно не разделяя его невозмутимости. — И с ним ли Кагоме-чян?

— А ты ещё в этом сомневаешься? — хохотнул Мироку, откровенно забавляясь её встревоженностью. — Если было бы иначе, то вся округа уже давно на ушах стояла. Уж поверь, душа моя.

— Ну, наверное, — неуверенно произнесла Санго, нехотя соглашаясь с его словами, но уж никак не со спокойствием. — Но всё же, солнце уже встаёт, а от Кагоме-чян и Инуяши ни слуху ни духу. Вдруг что-то случилось, и им нужна помощь.

— Возможно, и случилось, — задумчиво протянул Мироку, снисходительно поглядывая на неё, словно на малое дитя. — Вот только ничьей помощи им в этом уж точно не надобно — сами как-нибудь справятся.

— Сами? — удивлённо моргнула Санго, не сразу поняв смысл его слов, но всё шире расползающаяся по лицу монаха ухмылка отмела всякие варианты, оставив лишь один, не самый пристойный. — Окститесь, господин монах! — стремительно краснея, взвизгнула охотница, неосознанно отшатнувшись от него. — Это у вас одно лишь на уме, а Инуяша Кагоме-чян и пальцем не тронет!

— Не тронет, — кивнул Мироку и с той же ехидной ухмылкой добавил: — Если она сама не дозволит. Хотя, что-то мне подсказывает, что после стараний Гинцуки Кагоме-сама вцепится в Инуяшу мёртвой хваткой и ни налево, ни направо больше не отпустит.

— Ох, не равняйте вы всех по себе, господин монах, — отмахнулась от него Санго, хотя червячок сомнений закрался и в её душу, ибо сложно было предугадать, какие последствия может повлечь за собой девичья ревность. — И всякую похабщину не выдумывайте.

— А чего тут такого? — внезапно получил Мироку неожиданного заступника в лице уставшего молчать Шиппо, испытывающего просто-таки жгучее желание вставить в разговор свои «пять копеек». — Я вот, например, считаю, что им уже давно пора, — скрестив ручонки на груди, глубокомысленно изрёк он тоном мудрого старца и голосом несмышлёного мальца. — Сколько уже можно ходить вокруг да около. То Кикио, то Гинцуки... Будет Кагоме ворон считать, этого простофилю вмиг уведёт какая-нибудь ведьма!

— Не в бровь, а в глаз, мой юный друг, — не сдержавшись, хохотнул Мироку, по достоинству оценив личное мнение маленького мужчины. — Тонко подметил, нечего сказать.

— Так значит, я прав?! Прав, да?! — завертел головой Шиппо, желая получить от друзей ещё большее поощрение, но лишь узрел уже откровенно смеющегося монаха и хмурую охотницу, чей строгий взгляд говорил совершенно об обратном.

— Конечно же нет! — отрезала она, отметая любые сомнения. — И вообще, негоже глупости про взрослых говорить!

— Это Инуяша-то взрослый? — надув губы, обиженно буркнул лисёнок, но был полностью проигнорирован.

— Всё! Довольно пустословия! Мы идём их искать... Кирара! — подхватив с пола Хирайкоцу, позвала Санго двухвостую кошку, которая с готовность вскочила на все четыре лапки, выражая тем самым полную готовность следовать за своей хозяйкой.

— Санго, душа моя, не стоит делать поспешных... — попытался было урезонить охотницу Мироку, но та осталась непоколебима.

— Так вы идёте или нет, господин монах?

— Конечно иду, ненаглядная моя, — не стал спорить Мироку. — Вот только, куда?

— Куда? — всё же замерла на месте Санго, только теперь осознав, что нельзя кружить на огненной кошке над посёлком, сея среди мирного населения панику. — Ну-у-у…

— Давай не будем пороть горячку, и просто ещё немного подождём. Вот увидишь, и глазом моргнуть не успеешь, как Инуяша появится на пороге с Кагоме-сама на закорках. И нам не придётся…

Договорить монах не успел, ибо в этот самый миг в коридоре послышались торопливые шаги, заставившие всех дружно обернуться в сторону дверей.

— А вот и они! — радостно пропел Мироку, с запозданием осознав один факт, который секундой позже ворчливо озвучил Шиппо.

— Разве ж Инуяша через двери ходит, — буркнул малыш и тут же получил подтверждение своих слов, ибо на пороге вместо полудемона возник лысый коротышка Шиджеру.

— Простите за столь наглое вторжение, — отвесив короткий, чисто формальный поклон, залепетал он, поспешно внедряясь в покои. — Но дело у меня безотлагательное, к тому же напрямую касаемо ваших друзей!..

* * *

— Итить твою! За каким хреном их туда поволокло? — рыкнул Инуяша, пристально глядя на вершину холма, которую почти целиком заволокла неестественно густая пелена, больше напоминающая тёмное облако, упавшее на землю. — Нас, что ли, подождать было влом?!! — гаркнул он, словно пытаясь докричаться до двух фигурок, со всех ног спешащих к этому проклятому месту.

Услышать его на таком расстоянии они конечно не могли, а потому даже шагу не сбавили. Не успел полудемон и глазом моргнуть, как этот маленький отряд полностью скрылся в непроглядном тумане, куда не проникал ни единый лучик солнца.

— Инуяша, — встревоженно произнесла Кагоме, чуть крепче вцепившись в его широкий рукав. — Мироку-сама и Санго-чян... Они ведь... Надо их скорее догнать!

— Кхе! Да ясен пень, — почему-то с недовольством фыркнул полудемон, после чего, высвободив из её пальцев свой рукав, шагнул вперёд. — Залезай! — присев на корточки, скомандовал он, нетерпеливо подёргивая собачьими ушами.

Немного замешкавшись, Кагоме бросила на Инуяшу нерешительный взгляд, как-то совсем невовремя вспомнив о своих недавних сомнениях. Лезть к нему на закорки было всё ещё неловко, но, тем не менее, беспокойство за друзей оказалось куда сильнее глупого смущения.

«В конце концов, сама ведь напросилась, — мысленно напомнила себе Хигураши и, шмыгнув носом, почти уверенно ухватилась за плечи парня, чтобы уже в следующий миг привычно взобраться к нему на спину. — Совершенно обычное дело», — фыркнула она, всячески стараясь не думать о сильных руках, которые полудемон подставил под её бёдра.

Однако вскоре и это потеряло для Кагоме всякое значение, ибо, кроме порозовевших щёк, обнаружилась целая уйма иных поводов для беспокойства.

Тьма всё сгущалась на вершине холма, не позволяя разглядеть, что происходит внутри. Словно тяжёлый занавес опустился на сцену, скрывая от глаз все развалины целиком. И приближаясь к этому непроглядному мраку, Кагоме только и оставалось беспомощно сжать в кулак правую руку, досадуя, что в ней нет лука со стрелами.

— Главное, от меня не отходи! — словно прочтя её мысли, крикнул Инуяша, стараясь пробиться сквозь свистящий в ушах от быстрого бега ветер. — Как только найдём остальных, я своим Тессайгой это место с землёй сравняю — и глазом моргнуть не успеешь!

— Угу. Я от тебя ни на шаг, — кивнула Кагоме, ещё крепче вцепившись в его плечи, словно боясь, что стена чёрного тумана не пропустит её внутрь.

Она даже зажмурилась, когда полудемон оттолкнулся обеими ногами от земли, пытаясь одним рывком преодолеть это клубящееся заграждение. Короткий полёт почему-то показался ей нестерпимо бесконечным, а потому внезапное приземление вышло воистину неожиданным.

— Ну вот, мы на месте, — выдохнул Инуяша, и Кагоме только теперь решилась открыть глаза, чтобы обнаружить себя, посреди уже знакомых развалин.

Если не считать густой пелены, ширмой отгораживающей руины от внешнего мира, всё вокруг выглядело так же, как и прошлым вечером. Всё те же каменные громады разрушенных строений под хмурым небом — жалкие отголоски некогда величественного замка, хранящие в своих недрах спящее зло.

— Прямо мурашки по коже, — поёжилась Кагоме, медленно сползая с инуяшиной спины на землю. — И как мы только прошлой ночью тут заночевать решились.

— У страха глаза велики, — хмыкнул полудемон и бесстрашно шагнул вперёд, но при этом не забывая чутко принюхиваться к любому, даже самому слабому запаху. — Пока ничего не знали, спали себе спокойно. А как страшилок наслушались, так сразу зубы застучали.

— Но ведь демон… Он тут точно есть, — мелко семеня за ним следом, пролепетала Хигураши, перебрасывая опасливый взгляд от одной каменной груды к другой, где так и мерещились разные монстры, готовые в любой миг выпрыгнуть из своего укрытия. — И запечатанный владыка тоже где-то здесь.

— Кхе! Эти чучела только молвой и сильны, — отмахнулся Инуяша, однако эта небрежность была сильно наигранная, о чём свидетельствовали его навострённые собачьи уши, то и дело настороженно поворачивающиеся в сторону малейшего шороха. — Да попадись они мне, обоих уделаю на раз-два.

— Сначала бы Санго с Мироку найти, — вздохнула Кагоме, искренне недоумевая, почему они с Инуяшей до сих пор не встретили друзей, ведь домчались-то сюда в рекордные сроки. — А то ведь мало ли чего — не ровен час, под удар попадут.

— Кхе, они тебе не остолопы какие-то, чтобы так по-тупому подставляться, — фыркнул полудемон и снова втянул носом воздух, словно пытался в чём-то удостовериться. — Если они и здесь, то под руку точно лезть не станут.

— Чего?.. Что значит «если они здесь»? — удивлённо моргнула Хигураши и, не получив на свой вопрос внятного ответа, буквально выпорхнула вперёд Инуяши, чтобы иметь возможность заглянуть в его хмурое лицо. — А где ж им тогда быть? Мы же оба их видели!

— Кхе, видели, — фыркнул полудемон и тут же отвернулся в сторону, явно не спеша пояснять то, в чём сам пока не был полностью уверен. — Зато сейчас не видим, хотя тут деться просто некуда. Да и с какого перепугу им от нас под кустами шифроваться?

— Ну, в общем, да, — пожала плечами Кагоме, не в силах отрицать его правоту, хотя и стопроцентно соглашаться тоже не спешила. — Но ведь не померещилось же нам, в конце-то концов! Ну не бывает у двоих разом одинаковых галлюцинации. Значит, дело тут...

— Вот же ж блин, заноза. Вечно умника из себя строишь, — подкатил глаза Инуяша и, не дожидаясь, пока Кагоме начнёт оспаривать этот факт, вдруг резко набрал в грудь воздух и рявкнул так, что аж земля содрогнулась: — Мироку, твою ж блудливую морду, ты где?!! Санго, итить налево, харэ в прятки играть!!!

Доказывать свою правоту оглушительным воплем полудемон всегда умел мастерски, а в этот раз и вовсе превзошёл самого себя. И если до этого момента ещё существовала надежда, что дремлющее на развалинах зло не знает о их присутствии, то теперь последние сомнения благополучно отпали, ибо этот невменяемый рёв несомненно слышала каждая козявка на развалинах.

— Инуяша, совсем рехнулся?! — втянув голову в плечи, попыталась Кагоме выдать возмущённое восклицание, но вышла у неё уж скорее мышиная истерика. — Ты что вытворяешь?

— А что такого? — пожал плечами полудемон, явно не видя в своём поступке никакого преступления. — Просто хотел сэкономить нам время, — вроде бы небрежно произнёс он, но при этом всё заметней меняясь в лице. — А заодно и кое в чём удостовериться.

— В чём удостовериться? — эхом отозвалась Кагоме, с тревогой наблюдая за тем, как задрожала его верхняя губа, обнажая оскаленные клыки.

— Не важно, — ухватившись за потрёпанную рукоять Тессайги, качнул головой Инуяша, явно решив приберечь все пояснения для более спокойных времён. — Короче, расклад такой: держи ухо востро, а как только начнётся заваруха, дуй со всех ног обратно в посёлок, а уж там...

— В посёлок?! — опешила Хигураши, чувствуя, как тревога медленно, но верно вытесняется возмущением. — Ты ведь сам говорил, чтобы я от тебя не отходила.

— Ну говорил, — нехотя согласился полудемон, нервно подёргивая одним ухом и тем самым наглядно демонстрируя своё стремительно иссякающее терпение. — Но теперь всё по-другому. Эта дрянь уже давно вокруг нас ходит. Так что не спорь и делай, что велено. Ясно?

— Но… но как же Мироку-сама и Санго-чян?

— Да блин, не о них сейчас речь! — рявкнул Инуяша, желая как можно скорее свернуть этот глупый спор. — За себя побеспокойся! Много ли вообще от безоружной толку?! Только под ногами путаться будешь!

Подобная логика вызывала у Кагоме уйму сомнений, и она непременно нашла бы что возразить, если бы в этот самый миг за ближайшим каменным нагромождением не раздался весьма выразительный грохот. Словно нечто крупное неуклюже ступало по обломкам, сопровождая всё это утробным рычанием, с каждой секундой становящимся всё более громким и грозным.

— Мамочки, — припав к спине полудемона, жалобно пискнула Кагоме, мёртвой хваткой вцепившись в его рубаху. — Это он? — практически выдохнула она, нервно перебирая пальцами белокурые пряди, случайно попавшиеся ей в руки вместе с алой тканью.

— Ага, — кивнул Инуяша, стараясь не обращать внимания на её возню. — Будь готова. Как только покажется, беги как можно дальше — так быстро, как только сможешь. Поняла?

— Но ведь…

— Поняла, я спрашиваю?!

— Поняла, — насупившись, покорно кивнула Кагоме, прекрасно видя, что спорить с полудемоном сейчас не стоит. Тем более что в чём-то он всё же был прав: помощи от неё в предстоящем бою, как от козла молока — скорее уж сплошной вред. — Под руку лезть не буду. Только и ты не перестарайся, — скорее из вредности буркнула она, отступая от него на шаг.

— Лады, уговорила, — усмехнулся Инуяша, отточенным движением выдернув на ходу преображающийся меч из ножен. — Значит, пошумим!

С этими словами полудемон вдруг резко вскинул меч, и не успела Кагоме даже пикнуть, как в сторону рычащей груды мусора уже летел поток энергии, вспарывая булыжники, словно бумагу.

— Инуяша, не надо! — испуганно взвизгнула Кагоме, глядя на то, как массивные камни в считанные секунды превращаются в пыль. — А вдруг… а вдруг Мироку и Санго где-то поблизости! — затараторила она, буквально повиснув на руке полудемона, в которой тот сжимал опоясанный вихрями ветра клинок.

— Да нету их здесь! — рыкнул в ответ Инуяша, легко стряхнув её со своего локтя. — Это всё…

Договорить полудемон не успел, ибо в этот самый момент воздух буквально вздрогнул от резкого визга, заставившего его мгновенно зажать уши обеими руками.

— Твою мать, — упав на одно колено, прошипел он сквозь стиснутые зубы, практически заставив себя поднять голову, чтобы увидеть медленно выбирающегося из укрытия монстра, которому самолично намедни обеспечил сильно хромающую походку.

Опираясь на единственную уцелевшую из двух передних лап, чудовище словно вырастало из-под земли, с каждым новым перекошенным шагом превращаясь из мелкого, размером с собаку существа, в уже знакомого медведя-исполина с огромной слюнявой пастью.

— Помнишь меня, да? — оскалился Инуяша, когда демон, достигнув своего максимального размера, наконец замолчал, остановившись примерно в тридцати шагах от него. — Уже очертя голову не кидаешься.

Полудемон был прав — бросаться в бой монстр явно не спешил. Видать, не сильно доверяя своему оглушающему крику, он просто лохматой горой застыл на месте, изучающе рассматривая их с Кагоме своими похожими на два горящих уголька глазами.

— Не нападает, — прошептала Кагоме, медленно присев на корточки рядом с Инуяшей. — Чего-то ждёт?

— Ага, выжидает, гад, — хмыкнул полудемон, после чего с явным самодовольством добавил: — В лоб атаковать не рискует. Кхе, видать, уяснил, что недооценивать меня — очень вредно для здоровья.

— Но если он снова закричит, ты ведь не сможешь сражаться. Давай пока не поздно уйдём. Найдём остальных и тогда…

— Вот дурында, — подкатил глаза Инуяша. — Да ему только того и надо, чтобы мы к нему спиной повернулись. Хрен он нас отсюда живыми отпустит.

— Что же тогда делать? — практически всхлипнула Кагоме, нервно покусывая нижнюю губу.

— То, что я и сказал, — недовольно рыкнул полудемон. — Я это пугало возьму на себя, а ты сматывайся.

— Но его визг…

— Слышь, харэ уже плешь проедать, — окончательно потеряв терпение, рявкнул Инуяша. — Я знал, куда лезу, так что всё будет нормуль, — уверенно поднявшись на ноги, без тени сомнения произнёс он. — Не боись, такому слабаку я ни в жизнь не проиграю!

Возразить на это Хигураши уже ничего не смогла. И не потому, что не нашла нужных аргументов, а потому, что ей попросту не дали такую возможность, ибо, выкрикнув последние слова, полудемон резко сорвался с места, отправляя вперёд себя Рану Ветра. На миг в сердце девушки всколыхнулась надежда, что на этом бой и закончится, но так же стремительно и погасла, когда монстр неожиданно резво отпрыгнул в сторону, легко минуя смертоносных лучей.

— Вот зараза! — рявкнул Инуяша и, не давая монстру опомниться, пустил ему вслед ещё один удар, от которого тот снова увернулся, хоть уже и с большим трудом.

Подобная внезапная прыть треногого чудовища, похоже, совсем не удивляла полудемона. И присмотревшись внимательней, Кагоме поняла почему. Все атаки Раны Ветра были ничтожно слабы, словно Инуяша бил даже не вполсилы — в четверть. Выходило, что он просто гонял противника по развалинам слабыми вспышками энергии, не давая тому отдышаться и завопить.

— Инуяша, — глядя на всё это, невольно обронила Кагоме, теперь понимая, что полной уверенности в том, что на развалинах нет друзей, у парня всё-таки нет. Потому-то он и не решается разносить всё здесь вдребезги, что лишь уменьшает его шансы на скорую победу. — Инуяша, я осмотрю развалины, и если…

— Да твою ж налево! — громогласно выругался полудемон, зарубив на корню её благое намерение. — Какого рожна ты ещё здесь?! А ну вали отсель!

Повторять два раза не пришлось. Понимая, что своими неуклюжими попытками помочь она только мешает, Хигураши без лишних слов резко развернулась на сто восемьдесят градусов и со всех ног бросилась бежать прочь. Не разбирая дороги, она неслась вниз по склону, почти не глядя, куда ступает, о чём вскоре сильно пожалела. Всё тело и без того прилично дрожало от страха, но когда за спиной грянул уже знакомый визжащий вопль, ноги и вовсе отказались её слушаться. Зацепившись за торчащие из земли остатки каменной кладки древнего строения, Кагоме на полном ходу рухнула вниз, больно ударившись об один из булыжников коленкой. У бедняжки потемнело в глазах, когда она, едва не теряя сознание, схватилась обеими руками за ушибленное место, не зная, как ещё унять нестерпимую боль.

Что происходило всё это время вокруг, полностью ускользнуло от её внимания. Лишь пронзительный крик демона всё ещё врывался в сознание, не позволяя впасть в беспамятство. В конце концов тревога за жизнь Инуяши оказалась куда сильнее постепенно угасающей боли, а резко наступившая тишина — куда страшнее звуков битвы.

— Инуяша, — всхлипнула Кагоме и, стараясь не обращать внимания на весьма ощутимо саднящую коленку, медленно поднялась на ноги, лелея внутри надежду увидеть среди развалин стоящего над телом поверженного противника полудемона с гордо вскинутой головой, но, увы, ошиблась.

Посреди расчищенного Ранами Ветра пустыря чёрной горой возвышался целый и невредимый демон. Тяжелое дыхание с глухим рычанием вырывалось из его ощерившейся пасти, вместе с тягучей слюной, капающей на распластавшееся на земле алое пятно.

— Инуяша! — чувствуя, как болезненно сжалось сердце в груди, закричала Кагоме, с запозданием осознав, что, по сути, помочь ему ей нечем.

Проклиная свою беспомощность, Хигураши принялась оглядываться по сторонам, моля небеса, чтобы те послали ей хоть что-нибудь похожее на оружие. Страх и отчаяние постепенно заполняли её душу, вытесняя хрупкую надежду на спасение. Ещё немного, и всё будет кончено. С пустыми руками ей не спасти ни себя, ни, тем более, Инуяшу, а помочь ей никто не успеет…

— Кагоме-чян!!! — вдруг раздался откуда-то со стороны неистовый крик, буквально вырвавший девушку из пучин безысходности.

— Санго-чян?! — не веря своим ушам, почти радостно воскликнула Хигураши, резко обернувшись назад, чтобы увидеть спешащую к ней со всех ног охотницу.

— Кагоме-чян, держи! — выкрикнула та и, на ходу размахнувшись, бросила ей лук вместе с колчаном.

Всё ещё боясь поверить, что это не плод её воображения, Хигураши с замиранием сердца проследила за тем, как, просвистев в воздухе, связка с оружием с глухим стуком упала на землю, раскидав во все стороны стрелы.

Отложив на «потом» слова благодарности и почти позабыв о так полностью и не утихнувшей боли в коленке, Кагоме достаточно ловко подхватила с земли лук с упавшей чуть дальше стрелой и тут же, не мешкая ни секунды, натянула тетиву.

— Не тронь Инуяшу! — скомандовала она, сурово взирая на демона, почему-то теперь ставшего значительно ниже, почти в человеческий рост. — Тебе меня не обмануть, — прошипела Кагоме, чувствуя, как всё ощутимей дрожат вцепившиеся мёртвой хваткой в стрелу пальцы.

— Дурында, — рыкнул Инуяша, хотя, несмотря на всю свою строгость, скорее уж выдохнул с облегчением, когда неугомонная девчонка без лишних слов рванула прочь от поля боя.

Возможно, посёлок был не самым безопасным местом на земле, но, по крайней мере, там её уж точно не слопает медведь-переросток, который, даже лишившись передней лапы, всё равно оставался грозным противником, способным сбить с ног одним только своим визгом. И пусть на Кагоме этот вой совершенно не влиял, зато того же нельзя было сказать о когтях и клыках монстра. Ввязываться в бой с такой тварью без лука и стрел — форменное самоубийство, а потому самое правильное, что она могла сделать, это убежать куда-нибудь подальше и не лезть Инуяше под руку.

Самое правильное, но отнюдь не самое реальное. Всё же Кагоме была не из тех, кто так просто бросает друзей, даже не попытавшись помочь, — это полудемону было известно лучше, чем кому другому. А потому такая её внезапная покладистость вызывала уйму сомнений, сильно мешающих сосредоточиться на битве.

— Ч-чёрт, наверняка ведь дурь какую-нибудь вычудит, — почти в этом не сомневаясь, прошипел сквозь стиснутые зубы Инуяша и, буквально наугад отправив в монстра очередную Рану Ветра, резко обернулся назад.

Среди поднятой сражением пыли он не сразу смог разглядеть одинокую фигурку девушки, которая, нелепо размахивая руками, со всех ног улепётывала вниз по склону. От вида этой картины у Инуяши, что называется, отлегло от души, и он непременно выдохнул бы с огромным облегчением, если бы в ту же секунду воздух в опасной близости от его груди со свистом не рассекли острые когти демона.

— Вот твар-р-рь! — едва успев отскочить назад, оскалил клыки Инуяша, машинально зажимая левой рукой чуть порванную алую рубаху. — Ур-р-рою гада! — ещё крепче сжав рукоять меча, рявкнул он и уже было собрался броситься в контратаку, но в итоге лишь шарахнулся в сторону, теперь уже уворачиваясь от клыкастой пасти, с чавканьем захлопнувшейся в паре сантиметрах от него.

Крутиться, как уж на сковороде, стараясь не попасть под удар демона, Инуяше было совсем не по нутру, тем более что ещё совсем недавно всё происходило совершенно наоборот. А потому, не дожидаясь, пока монстр развернётся для новой атаки, полудемон отважно бросился вперёд. Воспользовавшись замешательством противника, он едва успел поднырнуть под его массивную переднюю лапу, чтобы уже в следующий миг, резко развернувшись, вскинуть Тессайгу.

Инуяша уже готов был в полную силу врубить Раной Ветра прямо в лоб монстру, когда тот, почуяв опасность, вдруг раскрыл пасть, из которой хлынул уже знакомый оглушительный визг.

— Твою мать!!! — взвыл Инуяша, не в силах перенести этот звук, которой, проникая даже сквозь плотно прижатые к голове уши, будто разрывал мозг изнутри.

Верный Тессайга сильно дрогнул в сжимающей его когтистой руке, прежде чем с лязгом рухнуть на каменистую почву, вместе со своим полностью потерявшим ориентацию в пространстве хозяином.

— Да чтоб тебя! — вырвался у полудемона приглушённое шипение, когда он, упёрся ладонью о шершавый камень, уже с трудом понимая, где небо, а где земля.

Сквозь всю эту круговерть ощущений, мешающую правильному восприятию реальности, лишь острый нюх оставался для Инуяши единственным верным ориентиром.

— А вот и не сожрёшь!!! — ощутив на себе гнилое зловоние, взревел он не своим голосом и, не дожидаясь пока лохматая тварь одним щелчком слюнявой челюсти сделает из него два полудемона, чисто на инстинктах резко вонзил опоясанный вихрями ветра клинок в самый сгусток этого смрада.

Вздрогнув, словно живое существо, Тессайга в тот же миг вспыхнул яркой вспышкой, отправляя прямиком в глотку монстра мощный поток энергии, который, легко пронзив его голову, в считанные секунды начисто смёл её с плеч. Неистовый рёв потонул в неприятном клокотании, после чего на развалинах резко наступила почти мёртвая тишина, отдающаяся глухим звоном в слегка подрагивающих собачьих ушах.

— Заглох-таки, — тяжело дыша, прохрипел Инуяша, глядя на то, как обезглавленная туша грузно заваливается набок, чтобы больше никогда не подняться. — Блин, чуть уши не отпали, — не совсем уверенно поднявшись на ноги, почти прошептал полудемон, словно боясь, что громкий звук причинит боль его и без того раскалывающейся голове.

Чтобы полностью прийти в себя Инуяше явно требовалось кое-какое время, ибо после звуковой атаки полностью доверять своим чувствам он пока что не мог. А потому громкий крик, раздавшийся за спиной, на миг показался ему как минимум галлюцинацией.

— Не тронь Инуяшу! — вопил слишком уж знакомый голос, чей грозный приказ, судя по отсутствию вокруг иных живых существ, был непонятно кому адресован.

Полудемон даже оглянулся по сторонам, желая удостовериться, что поблизости нет других врагов, которых он, будучи одурманенным визгом монстра, мог поначалу и не заметить, но вокруг было пусто. На разбитом Ранами Ветра пустыре, рядом с тушей мёртвого чудовища, стоял лишь он один, и именно в него целилась из лука застывшая чуть поодаль Кагоме.

— Ч-чего? — словно до конца не веря, что это ему не кажется, растерянно крякнул Инуяша, ошалело уставившись на поблескивающий духовной силой наконечник стрелы, нацеленный прямиком в его сердце. — К...Кагоме, ты чё… сбрендила? — с трудом вымолвил он, чувствуя, как болезненно заныло в груди от пробудившихся старых кошмаров. — Это же я… Ты что, не видишь?

Инуяша от всей души надеялся, что эта дурёха просто с перепугу не поняла, что демон уже убит, и потому продолжает корчить из себя великую воительницу. Однако следующая фраза махом развеяла это заблуждение.

— Тебе меня не обмануть! — мотнула головой Кагоме, ещё сильнее натягивая тетиву.

Полудемон видел, как дрожали сжимающие стрелу тонкие пальцы, готовые в любой миг выпустить в полёт его смерть.

— Только не ты, — тяжело сглотнул Инуяша, не отводя взгляда от нахмуренного личика, в серьёзности которого совершенно не было той непоколебимой уверенности, что он уже видел однажды и видеть больше не желал. — И только не под этим сраным мороком!

Выкрикнув это, полудемон бросился вперёд, почти не сомневаясь, что вместо него Кагоме сейчас мерещится какое-то уродливое чудо-юдо, выстрелить в которое она, по идее, должна была не раздумывая. Но Кагоме почему-то медлила, а значит, для Инуяши всё ещё оставался шанс. Хотя он и понимал, что от верной гибели его буквально отделяли пол удара сердца, но, тем не менее, позволить какой-то дряни вертеть дорогим ему человеком просто не мог.

— Да очнись же ты, дурында бестолковая!!! — в считанные секунды преодолев разделяющее их расстояние, заревел полудемон, прекрасно понимая, что наполненная духовной мощью стрела в любой миг может сорваться с тетивы, разом прекратив его существование. Он даже вильнул в сторону, стараясь не попасть под прямой выстрел, но это оказалось лишним.

— Лисий Огонь!!! — вдруг взвизгнул где-то совсем рядом тоненький голосок, и в следующий же миг их обоих яркой вспышкой окутало зеленоватое пламя.

Вскрикнув, Хигураши инстинктивно вскинула руки, стараясь защитить своё лицо, хотя вихрь магического огня просто не мог причинить ей вред, лишь развеять застившие взор чары. Пугливо выглянувшие из-под рукава пижамы карие глаза на миг расширились, правда особого удивления в них всё же не было — скорее уж искренняя радость, когда пред ней вместо уродливой морды чудовища возникла насупленная мина полудемона.

— Дурында, — почти обиженно рыкнул тот и, не дав девушке опомниться, буквально сграбастал её в охапку, накрепко прижав к своей груди. — На такой детский фокус повелась.

— Ину...яша, — с трудом справляясь с дыханием из-за слишком тесных объятий, прошептала Кагоме, отчётливо ощущая, как бешено бухает его сердце. — Инуяша, прости, — уткнувшись носом в плечо, приглушённо всхлипнула она и тут же разжала пальцы, выронив на землю лук со стрелой, чтобы обхватить освободившимися руками парня поперёк торса. — Я чувствовала, что что-то не так, но всё равно собиралась выстрелить.

— Кхе, собиралась она, — хмыкнул в ответ полудемон, привычно зарываясь носом в её макушку. — Скорее уж безбожно тормозила. А если б это был настоящий монстр? Кхе, в следующий раз так же замешкаешься, и тебя с потрохами слопают — как пить дать слопают!

— Не слопают, — качнула головой Кагоме, пряча лицо в складках его одежды. — Ты меня защитишь.

Произнесено это было куда-то в недра алой рубахи, что сильно сказалось на чёткости звука, но отнюдь не помешало навострённым собачьим ушам прекрасно расслышать каждое слово. Едва сдерживая просто-таки распирающее изнутри самодовольство, расцветающее праздничными красками на щеках, Инуяша уже было собрался ответить на это своим очередным многозначительным «кхе», но, увы, не успел. Ибо в следующий же миг отгораживающая их от остального мира стена зеленоватого пламени внезапно лопнула, словно мыльный пузырь.

— Мда-а-а, а порезвились вы тут знатно, — раздался откуда-то сбоку голос Мироку, начисто разрушив идиллию и попутно заставив прильнувшую друг к дружке парочку шарахнуться в разные стороны.

— Т-ты чё мелешь, блудист хренов! — не до конца разобравшись, в каком ключе стоит воспринимать слова монаха, на всякий случай рявкнул полудемон, буквально сливаясь цветом со своей одеждой. — И вообще, где вас черти носили?! — кинулся он в контрнаступление, при этом неосознанно, словно защищая, заслонил собой такую же помидорно-красную Кагоме. — В кустах, что ли, сидели?

— Какие ещё кусты? — возмутилась Санго, до этой минуты внимательно рассматривающая тушу поверженного демона. — Со всех ног сюда спешили. А от гостиницы, между прочим, путь неблизкий.

— Как услышали от Шиджеро-сана, что вы в опасности, так сюда и примчались, — кивнул Мироку. — И благо, что успели.

— От Шиджеро-сана? — удивлённо пискнула Кагоме, робко выглядывая из-за спины полудемона.

— А этот комок шерсти тут каким боком? — недовольно скривился Инуяша, ибо считал, что старик-тануки это последний, в чьей помощи была хоть какая-то нужда. — И куда вы там успели — мы и без вас с демоном справились.

— С демоном-то справились, — покачала головой Санго. — А с наваждением? Вас ведь нарочно сюда видениями заманили. Ещё немного и случилось бы непоправимое. Спасибо Шиппо, за его лисий огонь... Ой, кстати, а где Шиппо? — спохватилась она, искренне недоумевая, почему малыш до сих пор не выпячивает на всеобщее обозрение свой героизм, тем более, в этот раз вполне заслуженно.

Внезапно тот же вопрос возник и у остальных присутствующих, ибо сложно было припомнить такой случай, чтобы рыжий непоседа упустил возможность прихвастнуть своим лисьим мастерством. Такой внезапный приступ скромности откровенно удивлял, хотя особой тревоги всё же не вызывал. А потому, озираясь по сторонам, друзья почти не сомневались, что малыш обнаружится где-нибудь неподалёку, сражающимся с несуществующими врагами. Однако всё оказалось далеко не так. Вместо того, чтобы пытаться добить уже мёртвого демона своими самыми крутыми приёмчиками, лисёнок рыжим комочком застыл посреди ведущей вглубь засохшего сада тропинки, во все глазёнки уставившись на возвышающуюся над ним мраморной статуей белокурую деву, чьи поблёскивающие яркой синевой очи, в свою очередь, пристально взирали на него.

— Ты разрушил мои чары, — молвила Гинцуки, и в тот же миг пушистый, рыжий хвостик малыша заметно дрогнул, сильно подпортив его и без того не самый бесстрашный вид. — Как твоё имя?

Приоткрыв от удивления рот, Шиппо пару раз удивлённо моргнул, едва удержавшись, чтобы не ущипнуть себя за руку, ибо в то, что это не сон, верилось с огромным трудом. Само по себе то, что Гинцуки, серебристую лису, могло заинтересовать его имя, казалось чем-то абсолютно нереальным, ведь за всё время их вынужденного знакомства она и взглядом его не удостоила, а тут...

— Ш-ш-ши-и-и... Ши-и-и... Шип-п-п… — зашипел малыш, безрезультатно пытаясь унять охватившее его волнение, являющееся гремучей смесью всевозможных противоречивых эмоций. — М-моё... Моё имя Шиппо! — после пары неудачных попыток всё же выпалил он, вскинув вверх подбородок. И хоть рыжий хвостик затрясся ещё заметней, это всё равно не помешало лисёнку ощутить взявшую верх над иными чувствами гордость.

— Значит, Шиппо, — задумчиво протянула Гинцуки, внимательно всматриваясь в его раскрасневшуюся мордашку. — Я запомню, — в конце концов кивнула она и тут же, будто разом потеряв интерес к малышу, устремила свой взор вдаль, навстречу сверкающим злостью золотистым глазам полудемона.

— Гинцуки, др-р-рянь!!! — подавшись вперёд, рявкнул Инуяша, просто каким-то неимоверным чудом дождавшись окончания всех лисьих церемоний. — Какого хрена ты тут устроила?! Отвечай, гадина, какого рожна тебе неймётся?! Те чё, блин, скучно стало?! Чего молчишь, ведьма?! Язык в глотке застрял, а?!

Непонятно, какой ответ ожидал получить полудемон, ибо Гинцуки при всём желании не смогла бы вставить ни единого слова в эту его гневную тираду. Впрочем, она и не пыталась, а потому, даже когда парень умолк, заговорила далеко не сразу.

— Зачем? — немного подумав, медленно и, как показалось Кагоме, устало выдохнула лисица, словно уже который раз задавая этот вопрос самой себе. — А сам-то как думаешь?

— Думаю, что ты охренела в край! — быстро нашёл свой вариант полудемон, углядев в её меланхоличном спокойствии очередную уловку. — Решила укокошить меня, да ещё и руками Кагоме, стерва!

— Просто хотела проверить, сможет ли она это сделать, — вроде бы безразлично пожала плечами Гинцуки, однако вышло у неё это достаточно фальшиво, ибо уже в следующий миг в синих глазах сверкнули злорадные огоньки, которые не смогли скрыть даже густые локоны, серебристым каскадом струящиеся по её лицу. — И надо же — у неё даже почти получилось... Ещё бы чуть-чуть, и-и-и… — прищёлкнула она языком, весьма выразительно ткнув себя в грудь указательным пальцем.

— Стер-р-ва, — глядя в её просто-таки светящееся самодовольством лицо, глухо прорычал Инуяша, даже не заметив, как когти левой руки вонзились в его ладонь от сжавшихся в кулак пальцев.

— Ох, а нахмурился-то как, — продолжала паясничать лисица, словно не замечая явной угрозы во всё незатихающем утробном рычании полудемона. — Разве ж я неправду сказала? — склонив голову набок, фыркнула она, уже даже не пытаясь разыгрывать отстранённость, ибо теперь прекрасно знала, как можно побольнее уколоть парня в самое его наполовину человеческое сердце. — Ещё немного и она бы тебя...

— Хайло завали!!! — взревел Инуяша, пытаясь своим воплем заглушить остаток фразы. — Кагоме никогда... Твою мать! Я ведь предупреждал тебя, ведьма, чтобы ты не смела её трогать!

Рявкнув это, Инуяша резко дёрнулся вперёд, намереваясь раз и навсегда стереть с лисьей физиономии эту нахальную ухмылку. Со всем тем кипящим внутри негодованием ему хватило бы и полпрыжка, чтобы в считанные секунды преодолеть разделяющее их расстояние, если бы в последний миг путь ему не преградил громко звякнувший посох.

— Мироку, блин! — возмущённо вскрикнул полудемон, едва успев вовремя затормозить, чтобы вместе с хлипкой преградой не смести до кучи и друга. — Какого хрена?!

— Не дай себя обмануть, Инуяша! — поспешил осадить его Мироку, пока парень сгоряча не наделал глупостей. — Гинцуки действует отнюдь не по своей воле... Это ведь был приказ твоего хозяина, верно?! — резко обернувшись в сторону лисицы, зычно крикнул он, успев заметить, как мелко дрогнула её серебристая бровь. — Это ведь он пожелал, чтобы Кагоме-сама своими руками разорвала связывающие их с Инуяшей узы и стала свободной для него?

На миг по прекрасному личику лисицы пробежала едва заметная тень, словно эти слова мелкими иголочками вонзились в её сердце. Однако самообладание всё же взяло верх над этим слабым отголоском душевной боли, а потому, когда лисица заговорила вновь, голос её зазвучал всё так же ровно и даже чуточку иронично.

— Надо же какой догадливый монашек, — изящным движением откинув с плеча тяжёлую прядь волос, игриво пропела Гинцуки, весьма откровенно рассматривая Мироку с ног до головы. — Такой умный, да ещё и симпатичный. Мне такие по нраву.

Сказав это, лисица многозначительно подмигнула монаху, скользнув тонкими пальцами по бархатистой коже у себя на шее, при этом, к своему удовлетворению отмечая, как в тот же миг нахмурилось ярко вспыхнувшее лицо наблюдающей за ними охотницы. Однако, несмотря на все старания, сам объект соблазнения остался абсолютно равнодушен к столь искусным чарам.

— Так значит, я прав, — удовлетворённо кивнул Мироку, вопреки обыкновению, полностью проигнорировав столь откровенные намёки прекрасной девы. — Это был приказ Йошинори.

— Разумеется, — недовольно наморщила носик Гинцуки. — Это Йошинори-сама приказал мне наслать видения на вашу маленькую жрицу... Ох, скучнее задания и припомнить сложно, — томно выдохнула она, разве что не зевая после каждого слова. — И усилий особых не понадобилось.

— Что ты имеешь в виду?! — не в силах сдержать всё нарастающее раздражение, выкрикнула Санго, неосознанно сжимая в кулаке ремень Хирайкоцу, хотя и сама до конца не осознавала, что сейчас в ней говорит громче: обида за подругу или всё же ревность.

— А то и значит, милочка, — бросив в её сторону надменный взгляд, старательно небрежно обронила Гинцуки, будто делая охотнице великое одолжение. — Твоя дорогая подружка слишком легко повелась на мой морок. Даже и не поняла, что перед ней вовсе не чудовище, а ненаглядный полукровка — сразу за оружие схватилась, — с явной издёвкой произнесла лисица, с каждым словом всё заметней обнажая белоснежные клыки в кривой ухмылке. — Причём и не поняла, что это вовсе не ты, а я ей лук со стрелами бросила... Фех, тоже мне хвалёная жрица с нереальными духовными силами — самая обыкновенная растяпа, неспособная отличить явь от наваждения. Да не появись вы, она так и не заметила бы подвоха и уж точно пристрелила полукровку, как бешеную псину.

Сказав это, Гинцуки горделиво вскинула подбородок, устремив полный самодовольства взгляд на Кагоме, которая, не выдержав, тут же виновато потупилась, откровенно не зная, что можно на это возразить. Но зато нашлось у кое-кого другого.

— Да хрен там плавал, гадина! — рявкнул Инуяша во всю глотку и, отпихнув от себя посох монаха, тараном ринулся вперёд. — Кагоме ни за что бы не...

— Не выстрелила? — насмешливо фыркнула Гинцуки, однако сквозь её показную невозмутимость всё чётче стало проглядывать постепенно нарастающее напряжение, ибо в лице полудемона не наблюдалось ни капельки сомнения — лишь непоколебимая решимость во что бы то ни стало защитить свою маленькую жрицу. — Ты в этом так уверен? — прошипела лисица, для верности обнажив угрожающе оскаленные клыки, чем разом потеряла очарование юной девы, всё отчётливей приобретая звериный облик. — Наивный мальчик.

— Стер-р-рва, — вздёрнув верхнюю губу, глухо прорычал Инуяша, всё крепче сжимая потрёпанную рукоять отцовского меча.

Он чуял, как вихри демонической ауры буквально клубятся вокруг Гинцуки, будто её нынешняя оболочка была просто не в силах сдержать всю эту мощь. Видать, словесные перепалки наскучили и ей, раз демоница решила ответить на угрозу, явив свою истинную сущность. И пусть серьёзного намерения устраивать смертоубийства ни у неё, ни у полудемона не было, тем не менее, спуску друг другу давать никто из них не собирался, а потому...

— Ну, считай, сама напросилась! — заревел Инуяша и, не дожидаясь пока лисица станет в два раза больше, замахнулся мечом, намереваясь для начала сшибить одно из засохших деревьев в метрах трёх левее от неё, чтобы наглядно показать всю ужасающую силу Раны Ветра.

Однако нанести удар он так и не успел, ибо, стоило Тессайге взметнуться ввысь, как земля под ногами крупно содрогнулась, будто нечто огромное и неповоротливое отчаянно рванулось из недр наружу.

— Какого хрена?! — заметно покачнувшись, выкрикнул полудемон, первым выразив всеобщее мнение, хоть и сильно на свой манер.

— Будто что-то взорвалось под землёй, — оглядываясь по сторонам, испуганно пробормотала Кагоме, непроизвольно вздрогнув, когда к ней на руки рыжей искрой запрыгнул Шиппо.

— Это землетрясение? — полностью лишившись старательно демонстрируемого образа воина, испуганно пискнул малыш, снова став милым пушистым комочком с мелко трясущимся хвостиком.

— Боюсь, что нет, — ответил ему вместо Хигураши Мироку, мрачнея с каждой секундой всё заметней. — Хотел бы я ошибаться, но это, скорей всего...

— Йошинори-сама, — резко обернувшись в сторону заросшего сада, почти всхлипнула Гинцуки, прижав обе руки к своей часто вздымающейся груди. — Йошинори, ты всё-таки... — порывисто сжав висящие на шее чётки, трагически прошептала она, уже даже не пытаясь скрыть свой страх, проступающий неестественной бледностью на прекрасном личике.

— Йошинори-сама, — еле слышно прошептала Гинцуки, с каким-то отчаянием сжимая в кулаке вереницу нефритовых бусин, словно боясь, что скрепляющая их нить вот-вот порвётся.

Весь пафос, ироничность, горделивый вид, всё это махом схлынуло с её лица, оставив лишь болезненную бледность перепуганной женщины, сердце которой стальными обручами сжимала бескрайняя тревога.

— Йошинори, ты всё-таки... — вырвался у Гинцуки протяжный, жалобный стон, когда она, не замечая ничего вокруг, резко сорвалась с места и, на ходу обернувшись огромной лисицей, кинулась вглубь сада, к центру неутихающего грохота, неистово сотрясающего землю.

— А ну стоя-а-ать!!! — заголосил ей вслед Инуяша, угрожающе размахивая над головой Тессайгой, но при этом даже не пытаясь пустить вдогонку хоть слабое подобие Раны Ветра. — Куда рванула, гадина?! Гинцуки, блин, мы с тобой ещё не договорили! Стоять, я кому сказал!!!

Его возмущённые вопли могли разбудить и мёртвого, но лисица их будто и не слышала. Абсолютно всё разом потеряло для неё всякое значение. Просто померкло перед одним единственным желанием, как можно скорее оказаться рядом со своим хозяином, что и гнало её вперёд — навстречу источнику рвущейся наружу тёмной ауры, вереницами трещин разрывающей землю.

— Стой, дура! Назад!!! — сопроводил её отчаянный рывок неистовый крик полудемона, по сути, оказавшийся абсолютно бесполезным предупреждением, ибо в тот же самый миг почва прямо под массивными лапами Гинцуки резко вздыбилась, выталкивая наружу сгусток тёмной энергии.

— Йошинори!!! — остервенелым хрипом вырвался сквозь сжатые до упора клыки отчаянный вой, когда подброшенная этим обжигающим потоком лисица, словно жалкий котёнок, отлетела в сторону, боком рухнув на полуразрушенную кладку.

— Да чтоб его демоны драли, твоего Йошинори! — в сердцах выпалил Инуяша, уткнувшись носом в собственный рукав, чтобы не чуять тошнотворный запах палёной шерсти и плоти. — Да я ему саморучно глаз на задницу натяну, если ещё хоть раз увижу его тупорылую харю! Слышь, Гинцуки!

Выкрикнув это, полудемон почти не мигая уставился на лисицу, ожидая, что та зарычит, встанет на лапы и в конце концов кинется на него, чтобы защитить честь своего непутёвого хозяина, и тем самым уберётся подальше от опасного места. Но Гинцуки даже не шелохнулась. Всё ещё окружённая постепенно затухающим мерцанием чужой ауры она лишь крупно вздрогнула всем телом, буквально на глазах теряя свой звериный облик, чтобы в итоге остаться изломанной куклой неподвижно лежать на торчащих из земли камнях.

— Инуяша, она без сознания, — почти всхлипнула Кагоме, видя, как едва заметно вздымается грудь Гинцуки от слабого дыхания. — О боги, ей надо ей помочь! — вдруг без перехода выпалила Хигураши и, выпустив из рук громко взвизгнувшего от неожиданности Шиппо, кинулась вперёд.

— Куда?!! — только и успел рявкнуть Инуяша, скорее инстинктивно, нежели намеренно перехватывая её на бегу левой рукой за талию. — Жить, что ли, надоело?

— Но ведь... — болтнув в воздухе ногами, сдавленно пискнула Кагоме, стараясь не думать о случайно нырнувших под футболку пальцах, легонько кольнувших кончиками когтей тонкую кожу на её животе. — Гинцуки ведь... она же...

— Гинцуки демон — она и не такое переживёт, — отрезал полудемон и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, поставил её на землю рядом с Санго, чем буквально вернул беглянку в исходную точку. — А вот ты, если сунешься, железно костей не соберёшь. Так что не лезь!

— Инуяша прав, Кагоме-чян, — кивнула охотница, поспешно подложив подруге руку на плечо, словно пытаясь удержать. — Там действительно опасно. Йошинори сломал печать, и теперь энергия Проклятого Владыки бесконтрольно рвётся наружу. Ты ничем не поможешь Гинцуки — лишь погибнешь зазря.

Слова эти были сказаны вроде бы и мягко, но при этом с заметным нажимом и даже с какой-то толикой строгости, что заставило Хигураши почувствовать себя несмышлёной младшей сестрёнкой, которой старшая пытается не дать совершить глупость. На какой-то миг это даже показалось обидным, но всё же уважение к опыту охотницы помогло пересилить это детское чувство.

— Хорошо, Санго-чян, — пусть и без особой охоты, но всё же согласилась Кагоме, к пущей радости полудемона, покорно оставаясь на месте.

— То-то же, — бросив на охотницу мимолётный благодарный взгляд, вроде бы небрежно хмыкнул Инуяша, хотя скорее уж выдохнул с огромным облегчением и тут же, не дожидаясь, пока Кагоме передумает, резко повернулся к девушкам спиной. — Будь здесь, — коротко скомандовал он, после чего уверенно двинул в сторону полуразвалившейся кладки, на которой всё так же неподвижно лежала Гинцуки.

— А сам-то ты куда намылился?! — выпрыгнул вперёд Шиппо, пытаясь скрыть за задиристым тоном, немалое беспокойство. — Эй, Инуяша! Куда тебя поволокло-то?

— Куда надо! — недовольно рявкнул через плечо полудемон, спеша поскорей отвязаться от этой мелкой занозы. — Уберу Гинцуки с дороги, а потом прибью этого хренового владыку!..

— Так-таки и прибьёшь... Ну-ну, попробуй, полукровка, если силёнок хватит, — вдруг разнёсся над пустырём сквозь затихающий грохот ехидный смешок. Будто гулкое эхо, какое бывает лишь в пустом помещении, отражалось от несуществующих стен, заполняя собой каждый закоулок древних развалин.

— Какого... — тряхнул ушами Инуяша, словно пытаясь избавиться от этого звука, как от назойливого жука. — Кому, блин, там зубы жмут?! — мельком оглянувшись по сторонам, гаркнул он, машинально вскидывая меч, ибо уже чуял всё расползающееся потоки демонической ауры, определить источник которой делом оказалось совсем непростым.

Удар можно было ждать откуда угодно, что уж никак не устраивало полудемона, жизненная философия которого сводилась к простому правилу: врежь первым, пока не врезали тебе. И даже отсутствие видимого врага никак не мешало следовать этой уже сто раз оправдавшей себя стратегии.

— А ну вылезай, трус! Не то я сам тебя из норы вытащу! — в конце концов заревел Инуяша, вздёрнув над головой Тессайгу, по лезвию которого в тот же миг заструились воздушные вихри.

Полудемон уже всерьёз был готов в любой миг одним ударом смести добрую половину развалин, когда вдруг почувствовал, как под босыми ногами мелко задрожала земля. Инстинктивно, даже до конца не осознавая, что происходит, Инуяша, чертыхнувшись, сиганул в сторону, буквально за доли секунды до того, как стремительно вздыбившиеся валуны брызгами мелких камней развалились на части от рванувшей из самих недр тёмной энергии.

— Твою мать! — отскочив далеко назад, выругался Инуяша, с нескрываемым изумлением глядя на шибанувший почти в самое небо столб мерцающего свечения, в центре которого медленно, но верно стал проявляться силуэт, с каждой секундой приобретающий всё более чёткие очертания человека. — Вот ведь засранец, — недоверчиво прищурился полудемон, словно не веря собственным глазам. — Это и правда он?

— Это... Йошинори, — растерянно пробормотала Кагоме, уже даже не зная, чему удивляться больше: столь странному появлению заклинателя или же тому, как тот в эту минуту выглядел.

Ранее вполне обычный парень, хоть и с непомерными амбициями при весьма посредственных способностях, теперь казался воистину чем-то потусторонним, будто был кривой подделкой самого себя. И пусть внешне Йошинори и не претерпел особых изменений — лишь чуть растрепал свою почти всегда идеальную причёску, да слегка измял дорогие одежды, которые теперь нещадно трепали вихри демонической ауры, — зато выражение его лица сделалось совершенно иным. Хищный взгляд из-под тонких бровей, больше подходил дикому зверю, нежели молодому аристократу. А от кривой ухмылки и вовсе мороз бежал по коже, отчего Кагоме невольно стала ловить себя на мысли, что этому облику сильно не хватает острых клыков, выпирающих поверх искривлённой гримасой верхней губы.

— Что?.. Йошинори? — вскинула брови Санго, переводя удивлённый взгляд с подруги на явившееся не иначе, как из самих глубин ада существо, в котором далеко не сразу смогла узнать заклинателя. — Это и правда он? Но как?..

Удивление охотницы было вполне закономерным, ибо слишком уж сложно было поверить, что обычный смертный, даже из самого сильного клана заклинателей духов, мог так запросто выдерживать столь мощную вспышку потусторонней энергии, опалившей даже Гинцуки, сильного демона, прожившего ни один век.

— Мамочки, да ведь он совсем на себя не похож, — взвизгнул Шиппо, безуспешно стараясь унять дрожь своего пушистого хвостика. — Глазищи так и горят, а скалится-то как — ровно слопать кого-то хочет... Не, это точно никакой не заклинатель, — мотнул он головой, взъерошив свою рыжую шевелюру. — Да его самого изгонять надо!

— Боюсь, что ты не так уж далёк от истины, Шиппо, — ещё сильнее нахмурился Мироку, машинально сунув руку за пазуху, хотя и сам едва ли верил, что хоть одна его сутра может тут хоть чем-то помочь. — Теперь Йошинори связан с демоном. И ещё не ясно, во что это в итоге выльется.

— Не... не ясно? — пролепетал лисёнок, с изумлением уставившись на монаха, искренне удивляясь, что тот может чего-то не знать. — Совсем-совсем не ясно?

— Знаю, только одно, — вздохнул Мироку. — Если у Йошинори не хватит сил удерживать контроль, зло в конце концов поглотит его душу. Так же, как это было с предыдущим хозяином — тем самым проклятым владыкой.

— Поглотит душу... Это мою-то? — услышав это, прыснул Йошинори и в следующий же миг, вскинув голову, расхохотался уже в голос. — Это ты с кем меня, монах, равняешь — с хилым правителем, ничего не знающим о демонах? Да я почти всю жизнь готовился к этому дню — изучал свитки, медитировал, собирал все свои силы ради этого самого мгновения. Только ради того, чтобы суметь заполучить его — наисильнейшего хранителя в истории Деревни Заклинателей! — вскинув вверх руки, громогласно провозгласил он, словно пытаясь оповестить о том весь мир. Однако всю эту торжественность и пафос свело на нет простое ироничное:

— Кхе! Губу закатай, юродивый, — фыркнул Инуяша, спеша вернуть зарвавшегося парнишу с небес на землю. — Да я твоего сраного хранителя ровным слоем раскатаю, и моргнуть не успеешь!

— Ну-ну, рискни, полукровка, — расплылся в гадливой ухмылке Йошинори, более чем сдержанно реагируя на этот явный выпад. — Может, повезёт сдохнуть быстро и безболезненно.

— А вот хрен тебе во все дыры, придурок! — рявкнул Инуяша и, не желая и дальше тратить время на глупые разговоры, тараном ринулся вперёд, намереваясь закончить их спор самым наипростейшим для себя способом — хорошенько закатать зазнайке кулаком в лоб, чтобы уже без его участия верным Тессайгой добить проснувшегося демона. Но вышло всё совсем иначе.

Даже легко предугадав намерения полудемона, Йошинори не предпринял ни малейшей попытки уклониться. Лишь кривая ухмылка на абсолютно спокойном лице стала ещё шире и пакостней, когда он, будто только того и дожидаясь, коротко скомандовал:

— Сооями¹, взять.

В первое мгновение Инуяша даже не понял, что произошло. За секунду оказавшись перед Йошинори, он врубил тому кулаком в челюсть, будучи уверенным, что этого вполне хватит, чтобы заклинатель надолго потерял связь с реальностью. Однако рассчитанный исключительно на слабосильного человечишку удар внезапно пришёлся по совершенно иной физиономии, которую и физиономией-то трудно было назвать. Чёрная, как смоль, морда неведомого существа, которое, тенью отделившись от самого Йошинори, мгновенно заняло его место.

— Твою ж… — только и успел рыкнуть полудемон, прежде чем получил резкий ответный удар под дых, едва не раздробивший его грудную клетку.

С глухим хрипов харкнув на землю сгусток крови, Инуяша рухнул на четвереньки, не в силах вдохнуть воздух в горящие огнём лёгкие. Он слышал где-то вдалеке полный отчаяния вопль Кагоме, выкрикивающей его имя, но даже не смог повернуть в ту сторону голову, ибо уже в следующий миг получил ещё более ощутимый удар по спине. Чувство было таким, будто на него с огромной высоты грохнулась каменная плита, намертво придавив к земле.

— Раздави этого клопа, Сооями, — ощерился Йошинори, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за тем, как Инуяша, взвыв от боли, резко крутанулся в сторону, хоть и с неимоверным трудом, но всё же вырвавшись из накрывшего его потока демонической энергии. — Прибей эту вертлявую блоху!

— А ну не смей!!! — вдоволь насмотревшись на всё это, закричала Санго и, не дожидаясь, пока демон нанесёт ещё один, более точный удар, мощным замахом запустила в него Хирайкоцу.

Отточенный бросок был выполнен просто идеально, и охотница почти не сомневалась, что костяной бумеранг непременно расшибёт тёмную фигуру пополам, но эти надежды оказались тщетными. От прямого попадания Хирайкоцу демон лишь ощутимо покачнулся, после чего, утробно зарычав, повернул к Санго свою ощеренную морду, словно неуклюже срисованную малым ребёнком с лица Йошинори.

— Не вмешивайся, охотница! — театрально вскинув руку, буквально выплюнул свой приказ заклинатель. — Это тебя совершенно не касается. У меня свои счёты с полукровкой, и я заставлю его заплатить сполна.

— Ещё как касается, — не желая слушать его истеричные увещевания, решительно отрезала Санго и, ловко перехватив в воздухе свое вернувшееся оружие, тут же снова занесла его для нового броска.

— Даже не сомневайся, — задиристо усмехнулся Мироку, всё же выдернув из-за пазухи три чуть измятых сутры. — Просто стоять в стороне мы не будем!.. Святые силы! — выкрикнул он и, наполнив каждый листок бумаги силой своей веры, метким броском прилепил их к Хирайкоцу.

— Букашки, — пренебрежительно хмыкнул Йошинори, совершенно спокойно наблюдая за тем, как вновь брошенный охотницей костяной бумеранг, поблескивая духовной энергией сутр, с приличной скоростью летит в его нового хранителя. — Сооями, — не утруждаясь произнести приказ полностью, небрежно бросил заклинатель, растянув свои неестественно бледные губы в злорадной усмешке.

В точности повторив оскал хозяина, демон замешкался лишь на жалкие доли секунды. Не предпринимая ни малейшей попытки уклониться, он просто вскинул руку, легко перехватывая на лету Хирайкоцу, который, так и не достигнув цели, просто замер в воздухе, даже не коснувшись его ладони.

— Что?! — воскликнула Санго, ошарашенно глядя на запутавшийся, будто в паутине, в тёмной ауре бумеранг, с которого пеплом осыпались вспыхнувшие, ровно порох, сутры. — Но как... — растерянно обронила она, от бессилия сжав в кулаки свои чуть дрогнувшие пальцы.

Её смятение явно пришлось Сооями по вкусу. Блеснув клыками в ещё более широкой ухмылке, демон проурчал нечто невнятное и вдруг резко оттолкнул от себя Хирайкоцу.

— Санго! — перехватив второй рукой посох, выкрикнул Мироку, едва успев встать перед охотницей, прежде чем в неё со всего размаха врезался окутанный мерцанием демонической ауры бумеранг.

В яркой вспышке столкнулись тёмная энергия и духовный барьер монаха, которому удалось лишь заслонить себя и Санго от этого смертоносного потока, но уж никак не устоять перед ним. Стиснув зубы, Мироку упорно продолжал удерживать защиту, даже когда волна энергии, сбив с ног, легко отшвырнула их далеко назад, безжалостно ударив о землю.

— И это всё, на что вы способны? — расхохотался Йошинори, с откровенным злорадством наблюдая за попытками жалких людишек справиться с последствиями их собственной глупости. — Просто убожество. Достойные защитники своего дорогого полукровного друга. Жалкие создания, — смахнув с глаза слезинку, хмыкнул он и тут же обернулся к Кагоме. — Ты так не считаешь?.. Ох ты, — вскинул заклинатель бровь в совершенно искреннем удивлении, когда увидел нацеленную прямо в него стрелу в чуть дрожащих руках Хигураши.

— Йошинори, прекрати! — крикнула девушка, едва не выронив от волнения лук. Хотя, если быть честным, едва не выкинув его.

Направлять на заклинателя оружие Кагоме совсем не хотелось, а стрелять и подавно. Ведь даже будучи одержимым демоном, Йошинори оставался человеком — пусть и наделавшим кучу глупостей, но всё равно человеком!

— Я не шучу! — мотнув головой, как можно строже произнесла Хигураши, скорее пытаясь уверить в этом саму себя, но, судя по ещё широко расплывшейся улыбке заклинателя, ни капли в том не преуспев.

— Всё никак не угомонишься? — склонив голову набок, почти устало выдохнул Йошинори. — Всё цепляешься за слабосильных соратников и за никчёмного полукровку? Почему никак не поймёшь, что они тянут тебя назад.

— Ни...никто меня никуда не тянет, — качнула головой Кагоме, буквально заставляя себя смотреть на заклинателя, от плотоядного взгляда которого ей хотелось немедленно спрятаться. — Они… они мои...

— Друзья, — брезгливо скривился Йошинори, будто от чего-то по-настоящему мерзкого. — Глупышка. Нет на свете ни дружбы, ни любви — всё это красивые слова, которыми прикрывается обычная ложь. Вся ваша привязанность — это лишь самообман, и ничего более. Я же предлагаю тебе самые честные и незыблемые отношения. Идём со мной! — протянув вперёд руку, практически приказал он тоном, не терпящим никаких возражений. — Со мной ты быстрее достигнешь своей цели — победишь заклятого врага. Узы брака свяжут нас гораздо крепче иных других. Они сделают нас верными соратниками, достойных уважения и почёта далеко за пределами Деревни Заклинателей. Отбрось же сомнения, и иди ко мне!

Если до этого момента Кагоме ещё и могла кое-как справляться со своим волнением, то теперь последние крупицы самообладания, похоже, покинули её окончательно. В горле образовалась жуткая сухость, из-за которой не получалось вымолвить ни единого слова, хотя сказать девушке хотелось очень и очень многое. Конечно же она отдавала себе отчёт, в какой эпохе сейчас находится. Женщин тут в основном не спрашивали, а просто ставили в известность, за кого они без вариантов выйдут замуж — и всякое такое. Но, тем не менее, потакать этим феодальным нравам Хигураши всё же не собиралась. А потому, даже испытывая временные проблемы с речью, она решительно мотнула головой, чтобы как можно наглядней показать свой отрицательный ответ. Но, как выяснилось, это было абсолютно лишним.

— А вот хрен тебе, гад!!! — хоть и с хрипом, но от этого не менее громко рявкнул Инуяша, более чем точно передав всё её мысли по этому поводу. — Никуда она не пойдёт!

От звука родного голоса у Кагоме сладко заныло сердце в груди, но почти сразу же и сжалось, стоило ей только взглянуть на полудемона. Привстав на одно колено, Инуяша тяжело опирался на вонзённого в землю Тессайгу, словно не имея достаточно сил, чтобы подняться на ноги. В области груди у него виднелся багровый потёк, от насквозь пропитанной кровью рубахи, на алой ткани которой кое-где виднелись ещё и опаленные участки.

— Даже мех Огненной Крысы... — неосознанно опустив лук, пролепетала Хигураши, прикусив нижнюю губу, чтобы не разреветься. Видеть Инуяшу в таком состоянии было по-настоящему больно, что весьма явно отразилось на её лице.

— Ерунда, — на миг виновато прижав к голове уши, буркнул себе под нос Инуяша, после чего, утерев кулаком с подбородка уже подсохшую струйку крови, гораздо самоуверенней добавил: — Прорвёмся.

— Ты гляди, какая живучая псина, — фыркнул Йошинори. — Ему бы в конуру забиться да раны зализывать, а он тут ещё и тявкает, — прогнусавил он, нарочито фальшиво подражая рычащей интонации полудемона. — Кагоме, неужели ты до сих пор считаешь, что быть с ним лучше, чем со мной?

— Божечки, да что ты вообще такое городишь?! — всплеснула руками Кагоме, более не в силах переносить весь этот его напыщенный пафос. — Лучше — хуже! Что за ерунда! Да будь ты хоть самим императором, я ни в жизнь не пошла бы за тобой! Называешь всех жалкими и слабосильными, а сам тот ещё слабак из слабаков. Думаешь, что подчинил себе демона?.. Ха! Чёрта с два! Скорее уж наоборот! Ты бы себя в зеркале видел — на лице ни кровиночки, а Сооями твой с каждой секундой всё краше и краше, — ткнула она пальцем в сторону застывшего тенью демона, чьё ещё совсем недавно худощавое тело теперь стало заметно плотнее. — Он же твоими силами питается, как же ты не видишь?!

— К...Кагоме, — растерянно крякнул Инуяша, с каждым её словом всё выше поднимая свои брови, пока те полностью не скрылись под белой чёлкой. — Ну ты даёшь, — качнул он головой, даже не пытаясь скрыть восторг. — По косточкам его разобрала.

— Да это ж и дураку ясно — горделиво вскинув голову, самодовольно хмыкнула Хигураши. — Такого сильного демона никакие чётки не свяжут — иначе заклинатели сделали бы это ещё тогда, вместо того, чтобы запечатывать. Они-то были в сто раз мудрее, и понимали, чем в итоге придётся расплач...

— Замолчи!!! — вдруг взревел Йошинори, чем заставил девушку крупно вздрогнуть от неожиданности. — Слишком много на себя берёшь, жалкая женщина, — прошипел он, с явной угрозой взирая на Кагоме почти красными от лопнувших капилляров глазами, которые на иссиня-бледном лице смотрелись особенно жутко. — Спрашиваю в последний раз: идёшь со мной или нет?

— А сам-то как думаешь? — насупилась Хигураши, демонстративно шагнув в сторону Инуяши. И хоть расстояние между ними не особо-то и сократилось, её выбор стал более чем очевидным.

— Что ж, — прошипел змеёй Йошинори. — Выходит, меня отвергли, — вздохнул он, и тут же растянул посиневшие губы в кривой ухмылке, такой же неуместной, как и его внезапно спокойный голос. — Я бы наверное расстроился, если б мне было хоть какое-то дело до твоего мнения... Гинцуки, ко мне её — живо!

Этот неожиданный приказ застал Кагоме врасплох, а последовавшие за ним события и вовсе выбили почву из-под ног. Бедняжка и глазом моргнуть не успела, как её серебристым сиянием окружила непонятно откуда взявшаяся лисица. Взмывая в сопровождении неистового вопля полудемона ввысь, Хигураши бешено барахталась в мягком плену одного из хвостов Гинцуки, пока не услышала усталый и даже какой-то обречённый вздох, прозвучавший, казалось, в самом её сердце:

— Пожалуйста, покорись...

¹Сооями — (総闇) Sō yami — кромешный мрак.

— Йошинори, — громко всхлипнула Кагоме, уже даже не пытаясь скрыть свои слёзы, которые неудержимым потоком хлынули из глаз, обжигая её ледяные щёки.

Этот взгляд был просто невыносим. Такие живые, горящие задором чёрные бусины всегда взирали с теплотой и доверием, словно само её присутствие придавало Йошинори смысл жизни. Но только не сейчас. Сейчас они были какими-то пустыми. Мёртвыми.

— Йошинори, прости, — качнулась вперёд Кагоме, отчаянно протягивая к застывшему в дверном проёме парню дрожащую руку, но тот лишь резко отшатнулся назад, будто перед ним была ядовитая змея, а не бледная, как стена, девушка, что ещё вчера нежилась в его горячих объятиях, упиваясь их общим счастьем. — Прости меня, — почти провыла она, вцепившись пятернёй в белую сорочку где-то в области сердца, словно собираясь вырвать его из груди, чтобы наконец избавиться от этой нестерпимой боли.

Огромный ком подступил к горлу, мешая говорить. Перед наполненными слезами глазами расплывались очертания слабо освещённой чадящими лампадками комнаты, и лишь одно лицо, больше напоминающее каменную маску, оставалось абсолютно чётким. Бледное лицо юноши с застывшим, как у покойника, взглядом.

— Как ты могла? — едва шевеля губами, практически прошептал Йошинори абсолютно бесцветным голосом. — Как ты могла предать меня, Гинцуки?

* * *

— Гинцуки, мать твою!!! Я те ща все хвосты повырываю! Стой, дрянь! Верни немедленно Кагоме! — ворвался в сознание девушки неистовый рёв, заставивший её бедное сердечко испуганно сжаться.

«Это не я! Я никого не предавала, — зажмурившись, всхлипнула она, пытаясь вспомнить свой страшный грех, за который так отчаянно просила прощение. — Я всё верну… Я только… я… Стоп! Я ведь и есть Кагоме!»

Внезапное осознание такой простой вещи, привело Хигураши в чувство, мгновенно расставив всё на свои места. Ведь это вовсе не она каялась перед Йошинори, не её сжирали изнутри боль и отчаяние. Этого всего попросту не было! Точнее, было, но только не с ней. А промелькнувшая перед глазами сцена являлась воспоминанием — причём чужим воспоминанием, не имеющим к ней, Хигураши Кагоме, никакого отношения.

— Это всё глупое видение, только и всего... Только... Ой, мамочки-и-и! — наконец решившись распахнуть глаза, завизжала бедняжка, не придя в восторг от своей собственной реальности, где её, завернутую в пушистый хвост, уносила прочь от истошно вопящего Инуяши серебристая лисица.

От стремительного полёта перехватило дыхание, мешая Кагоме более ярко выразить своё нежелание приближаться к застывшему на другой стороне поляны заклинателю, от злорадной ухмылки которого волосы вставали дыбом. Хотя, даже завопи она об этом во всю глотку, ничего бы не изменилось.

— Так-то лучше, — самодовольно хмыкнул Йошинори, когда Гинцуки, мягко приземлившись рядом с ним, наконец освободила Кагоме из своего пушистого плена.

Сделала это лисица вполне бережно, полностью развернув хвост, только когда убедилась, что девушка стоит на обеих ногах. Но, несмотря на все старания, едва лишившись пушистой опоры, Хигураши сильно покачнулась и, не справившись с подкосившимися коленками, плюхнулась на землю прямо у ног заклинателя.

— Самое для тебя место, — бросив на неё надменный взгляд, хмыкнул Йошинори. — Начинай привыкать — теперь встать с колен ты сможешь лишь с моего великодушного позволения, — пренебрежительно скривился он, стараясь заставить глупую девчонку уже сейчас прочувствовать всю ничтожность её нового положения. — Не захотела стать моей спутницей жизни, значит, будешь бесправной служанкой.

Буквально выплюнув последние слова, заклинатель ещё выше вскинул подбородок, словно хотел подчеркнуть, насколько недосягаемой вершиной он теперь для неё является. Смакуя этот момент триумфа, Йошинори ожидал слёз и раскаяния, но получил совершенно иное.

— Да ты, гад, охренел!!! — раньше, чем Кагоме успела переварить услышанное, завопил благим матом Инуяша, олимпийским спринтером срываясь с места.

Какие там сложности с дыханием или другие последствия костедробительного удара Сооями — всё это испарилось в один миг, ровно никогда и не было. Со скоростью урагана и рёвом взлетающего Боинга полудемон кинулся в сторону Йошинори, намереваясь раз и навсегда отбить у того охоту зариться на чужое. Мелькнувший сквозь тяжёлые тучи луч солнца робко блеснул на лезвие Тессайги, готовом в любой миг высвободить всю свою силу против про́клятой тёмной тени заклинателя, но уж никак не против резко выпрыгнувшей перед ним лисицы.

— Гинцуки, — подняв облачко пыли под босыми пятками, резко затормозил Инуяша, с незатихающим глухим рычанием уставившись на преградившего ему дорогу исполинского зверя. — Уйди, — прошипел полудемон сквозь стиснутые зубы, даже и не думая опускать меч, но лисица так и не сдвинулась с места.

— Не могу, — чуть склонив голову, устало выдохнула она, подобрав под себя один из трёх хвостов, словно пытаясь прикрыть им отдающую глухой болью в груди незримую душевную рану. — Ты ведь и сам знаешь.

— Знаю, — ещё плотнее сдвинул брови Инуяша. — Но и ты знаешь, что я не отступлю.

— Знаю, — на миг прикрыв глаза, тоже кивнула Гинцуки, но когда она вновь взглянула на парня, в их синеве не было ни сомнений, ни сожаления — лишь слепая решимость следовать своему долгу. — Прекрасно знаю.

Инуяше показалось, что перед глазами мигнула белая вспышка, настолько стремительной была атака Гинцуки, к которой он, как оказалось, был совсем не готов. В последний миг одёрнув Тессайгу, полудемон едва успел припасть к земле, буквально за секунду до того, как над его головой просвистела массивная лапа лисицы, сумевшая счесать когтями кончики его волос.

— Зараза, — упершись левей рукой о землю, рыкнул Инуяша, видя, как на траву пёрышками осыпаются белые клочки из его шевелюры. — Я не просил себя стричь! — рявкнул он и, резко вскинув меч, молнией бросился на лисицу.

Легко минуя очередной взмах массивной лапы, на этот раз угрожающей снести его ноги ниже колен, полудемон мощным толчком отпружинил от земли, буквально взмывая над Гинцуки. Пользуясь своим временным преимуществом, Инуяша в мгновение ока вскинул Тессайгу и ревущим тайфуном обрушился вниз. Вот только, несмотря на скорость атаки и мощный замах, удар клинка целиком пришёлся вовсе не на лисицу, а на крупный валун в паре сантиметрах от неё.

В оглушительном грохоте утонуло грозное рычание обоих противников, на мгновение скрывшихся из виду под клубящимся облаком пыли.

— Инуяша! — подскочив на ноги, испуганно вскрикнула Кагоме, пристально всматриваясь в эту сизую завесу, с одинаково сильной надеждой разглядеть там как алую вспышку рубахи из меха Огненной Крысы, так и серебристый отблеск лисьей шерсти.

Сердце трепетало в груди от тревоги за любимого полудемона, но не меньшим было и волнение за Гинцуки, чьё убийство в любом случае не принесло бы Инуяше ничего, кроме горького сожаления.

— Господи, да он же потом сам себя живьём съест, — всплеснула руками Кагоме и, откровенно наплевав на тот факт, что вроде как находится в плену, стремительно ринулась вперёд, с твёрдым намерением немедленно прекратить эту бессмысленную потасовку.

Мелкие камушки, неминуемо попав под ноги, тут же обожгли босые ступни острой болью, но Хигураши и не думала останавливаться. Непроизвольно поморщившись, она лишь плотнее стиснула зубы, готовясь к непростому забегу, сквозь раскуроченное Инуяшей поле. Однако, вопреки всем ожиданиям, долго мучиться всё же не пришлось, ибо не успела бедняжка сделать и трёх перекошенных шагов, как перед ней, словно из-под земли, внезапно вырос тёмный силуэт Сооями.

Взвизгнув от неожиданности, Кагоме машинально отпрянула назад, не рухнув навзничь, лишь благодаря какой-то отвратительно мягкой субстанции, липкими лозами опутавшей её ноги почти по самые колени, намертво сковав их не хуже любого капкана.

— Ч-что... что это такое? — брезгливо передёрнула плечами Кагоме, со всё нарастающим ужасом глядя на пленившее её чёрное пятно. — Гадость какая! Отцепись!!! — уже не сдерживаясь, заголосила она, отчаянно пытаясь вырваться из этой тягучей западни, но, несмотря все старания, лишь сильнее в ней увязла.

— Молодец, Сооями, — глядя на её барахтанье, удовлетворённо кивнул Йошинори, в полной мере оценив инициативу своего нового хранителя. — Держи её, чтоб не сбежала. Правилам поведения поучим потом, — хмыкнул он, после чего снова обернулся к полю боя, где сквозь рассеивающуюся пыль наконец стало видно отпрыгнувшую на пару метров от полудемона Гинцуки.

— Ах ты сопляк! — утробно прорычала лисица, настолько вздыбив свою серебристую шерсть, что та стала похожа на иглы дикобраза. — Издеваться вздумал, ничтожество?! — ещё сильнее оскалилась она, злобно зыркнув на превратившийся в пыль камень, по неведомой причине ставший для глупого мальчишки более желанной целью. — Решил, что можешь не воспринимать меня всерьёз?!

— А сама-то, — небрежно фыркнул в ответ Инуяша, даже и не пытаясь притворяться, что ему есть дело до её оскоблённых чувств. — Всё в поддавки играешь. Ведь могла же меня зацепить, но не стала… Кхе, раз тебе меня убивать не охота, то и я в твои палачи не нанимался.

Сказав это, полудемон невольно усмехнулся, успев заметить мелькнувшую на звериной морде Гинцуки растерянность, которая, впрочем, тут же сменился злобным оскалом, сопровождаемым не менее грозным рычанием.

— Как ты смеешь? — почти не разжимая челюсти, глухо произнесла лисица, всё глубже впиваясь в каменистую почву острыми когтями. — Хочешь оскорбить меня, жалкое отродье?

— Хочу мозги тебе вправить, дурёха бестолковая! — рявкнул Инуяша, спеша сразу поставить все точки над «i», пока та не пустилась в напыщенные, ни к чему ведущие речи. — Хорош фуфыриться, и открой уже наконец глаза: твой Йошинори просто избалованный засранец. И ты, между прочим, сама его таким сделала!

— Не... не смей так говорить! — попыталась было грозно прореветь Гинцуки, но слишком заметно дрогнувший голос и проступивший даже сквозь густой мех румянец моментально свели на нет всю её напускную свирепость, обнажив зреющие в душе сомнения. — Слишком много на себя берёшь, полукровка, — с трудом собрав осколки своей гордыни, вроде бы с достоинством произнесла она, хотя, по сути, скорее уж устало выдохнула. — Ты ничего не знаешь.

— Да и знать не хочу, — отмахнулся от неё полудемон, не имея ни малейшего желания выслушивать чужое нытьё. — Пофигу, что у вас там когда-то было. Зато я вижу, какую дурь ты сейчас творишь! Навесила сама на себя обязанностей целый ворох — всё хвосты своему Йошинори заносишь!.. Бедный-несчастный мальчик. Да каким, твою мать, местом?! Живёт на всём готовом и нос воротит… Родственнички не такие? Да и хрен с ними! Ты ведь всегда с ним рядом — ему за это небеса до конца жизни благодарить, а он выпендривается! Так что хорош уже на пузе перед этим засранцем ползать!

— А сам-то ты разве не такой? Глупый мальчишка. Думаешь, что можешь поучать других, тогда как сам на привязи у своей маленькой жрицы, — злорадно ощерилась Гинцуки, решив пустить в ход последний аргумент, но при этом всё отчётливей понимая, что убедить в первую очередь пытается саму себя. — Бахвалишься свободой, хотя так же, как и я, связан заклятием повиновения. Наивный. Давно уже пора понять, что твои чувства к этой девчонке, это всего лишь...

— Сама ты дура! — не дав ей договорить, вдруг заревел во всю глотку Инуяша, решив доказать свою правоту более привычным способом — прокричать об этом на весь белый свет. — Плевал я на все заклятия с высокой горки! Кхе! Я с Кагоме, потому что так хочу — и точка!

Выпалив это, полудемон старательно насупился, пытаясь дать понять, что переубеждать его нет никакого смысла, однако никто и не пытался.

— Значит, сам так хочешь, — на миг прикрыв глаза, медленно выдохнула лисица, не имея больше ни сил, ни желания доказывать ему обратное. — Что ж, наверное... Да и она... Хм, Кагоме ведь тогда так и не выстрелила, — задумчиво пробормотала Гинцуки и медленно отклонилась назад, постепенно привставая на задние лапы. Её серебристый мех с каждым мигом становился всё длиннее, тогда как сама лисица стремительно уменьшалась в размере, чтобы в итоге, тряхнув белокурой головой, превратиться в изящную девушку в богатом цветастом кимоно с витиеватой вышивкой.

Смахнув тонкими пальцами упавшие на лоб серебристые волосинки, Гинцуки подняла на полудемона сияющий синевой взгляд, невольно усмехнувшись от вида его озадаченной физиономии.

— Выходит, я всё-таки ошибалась, и вы...

Лисица явно хотела сказать что-то ещё, но громкий вопль не позволил ей этого сделать.

— Гинцуки!!! — едва не срывая голос, истерично взвыл Йошинори, до хруста сжав в кулаки свои тонкие пальцы. — Ты снова хочешь предать меня!

Крик этот был переполнен негодованием и злобой, но Кагоме готова была поклясться, что так же сильно в нём звучала и самая настоящая обида, заставляющая заклинателя неосознанно кривить посиневшие губы, как это делают дети, когда собираются разреветься, чтобы привлечь к себе внимание.

— Господин... — обернувшись к нему, заискивающе протянула Гинцуки, но, взглянув в его до синевы бледное лицо, вдруг с неожиданной строгостью выпалила: — Йошинори, довольно!

Возглас этот, казалось, прогремел сильнее, чем раскат грома, отдавшись глухим эхом в ушах заклинателя, который, непроизвольно вытянулся по струнке, словно школьник перед строгим учителем. Стараясь справиться с собой, он несколько раз порывался что-то ответить, но в итоге просто закрывал рот, так и не сумев проронить ни единого звука.

— Йошинори, — не удержавшись, тепло улыбнулась Гинцуки, вновь увидев в своём хозяине неуверенного мальчишку, крайне нуждающегося в её поддержке и наставлениях. — Я знаю, что в прошлом совершила серьёзную ошибку и всегда буду об этом сожалеть. Но я никогда не предавала и не предам тебя! — мотнула она головой, прижав ладонь к своей часто вздымающейся груди. — Кому, как не мне, известно, под каким давлением тебе всегда приходилось жить — насколько тяжело быть белой вороной в собственной семье. Я лучше всех понимаю твоё стремление обрести силу, чтобы стать равным своим братьям, а потому и прошу тебя: остановись! Достижение этой цели не стоит твоей жизни!.. Пожалуйста, Йошинори... любимый, — выдохнула лисица, протянув вперёд обе руки, будто собираясь обнять его. — Давай начнём всё заново. Снова станем счастливыми... Вместе... Только ты и я... Любимый...

— Гин...цуки... — едва шевеля губами, с большим трудом выдавил из себя Йошинори без какой-либо интонации, будто до конца для себя не решив, какие чувства всколыхнули в его душе слова лисицы. Однако, несмотря на все старания сохранить невозмутимость, он так и не смог скрыть сомнения, слишком явственно проступившие на измождённом лице. — Гинцуки, мы... — тяжело сглотнул он, чуть покачнувшись и только теперь осознав, насколько сильно устал. — Ты ведь...

Не нуждаясь в большем, Гинцуки ответила ему тёплой улыбкой, промелькнувшей сквозь взъерошенную порывом ветра прядь волос, на миг скрывшей за серебристой пеленой её прекрасное лицо.

— Я никогда не брошу тебя, — горячо выдохнула она и, так и не опустив рук, плавно шагнула вперёд, навстречу уже было качнувшемуся в её сторону заклинателю. — Всегда буду рядом, любимый.

— Обманщица, — сливаясь с шелестом ветра, вдруг раздалось в тишине почти змеиное шипение, заставившее лисицу резко замереть на месте, а находящуюся ближе всех к заклинателю Кагоме, испуганно вздрогнуть всем телом. Но по-настоящему стало жутко, когда выяснилось, что произнёс это вовсе не Йошинори.

Бесшумно скользнув по земле, Сооями незаметно приблизился к заклинателю, застыв у того за спиной, словно настоящая тень.

— Она врёт нам, — снова зашипел демон, обнажив в кривой ухмылке вереницу схожих на колья зубов.

— Врёт, — безвольно прикрыв глаза, эхом отозвался Йошинори, даже не заметив, что эти слова буквально вложили в его уста.

— Снюхалась с полукровкой.

— Прям как тогда, — отозвался заклинатель, постепенно сжимая в кулаки всё сильнее дрожащие руки.

— Продажная…

— ...Тварь!!! — не помня себя заревел Йошинори, скрестив пальцы в замысловатый символ, и в тот же миг нефритовые бусы на шее Гинцуки ярко вспыхнули, словно от электрических разрядов, яркими бликами отразившись в её широко раскрытых от удивления глазах.

Имя любимого криком боли сорвалось с губ лисицы, когда та, машинально вцепившись в искрящиеся духовной силой чётки, упала на колени, безуспешно стараясь сорвать с себя этот нефритовый ошейник.

— Йошинори, урод! Прекрати немедленно! — заревел Инуяша и, вскинув Тессайгу, ринулся на заклинателя, при этом не выпуская из виду Сооями, который тут же бесшумно скользнул ему наперерез.

Только того и дожидаясь, Инуяша ещё крепче сжал рукоять Тессайги, намереваясь без затей врубить демону прямо в лоб Раной Ветра. Стараясь подгадать подходящий момент, он даже успел занести для удара меч, когда в самый последний миг заметил ползущую прямо к нему неестественно тёмную тень.

— Врёшь, не возьмёшь! — гаркнул полудемон, резко подскочив над землёй, за секунду до того, как чёрные щупальца, вынырнув из своего укрытия, потянулись к нему. — Теперь моя очередь! — злорадно оскалился он, врубив по расползающейся тени Раной Ветра.

Оглушительный грохот разлетающихся вдребезги камней слился со скрипучим воплем Сооями, которому явно пришлось не по вкусу такое угощение. Спешно подтянув обрубки чёрных щупалец, он издал утробный рык, с неприкрытой ненавистью уставившись на Инуяшу своими кроваво-красными глазами, хищно поблескивающими на словно покрытом пеплом лице, в котором всё явственней вырисовывались черты Йошинори.

— Ну что, схлопотал? — злорадно оскалился полудемон, придя к выводу, что был бы совсем не против начистить эту физиономию. — То ли ещё будет, — в конце концов гаркнул он и, снова замахнувшись мечом, ринулся на демона, спеша скорей закончить их затянувшийся спор.

Не рискуя высвобождать всю силу Тессайги, Инуяша едва успел уклониться от пущенного ему прямо в лоб потока энергии, чтобы, крутанувшись волчком, с размаху врезать по Сооями мечом. Острый клинок, со свистом очертив полукруг, с размаху врубился в демона, достаточно глубоко вспоров его угольно-чёрное тело поперёк груди. И в тот же миг воздух буквально содрогнулся от громкого скрипящего рёва, в котором утонул душераздирающий вопль Йошинори.

— Какого хрена?! — гаркнул Инуяша, чуть прижав собачьи уши к голове, чтобы уже через секунду вновь настороженно вздёрнуть их торчком. — Это что за фигня, я вас спрашиваю! — прорычал он, резко обернувшись в сторону заклинателя, чтобы увидеть, как тот, обхватив себя руками, грузно рухнул на колени, будучи не в силах скрыть раздирающую его изнутри боль. — Э-эй, ты же не...

Порывисто вдохнув воздух во всё ещё саднящую грудь, полудемон, отшатнулся назад, перебрасывая растерянный взгляд между чуть склонившемся демоном и практически уткнувшимся лбом в землю Йошинори.

— Вот же ж блин! — рыкнул Инуяша сквозь стиснутые зубы, видя, как Сооями без каких-либо проблем вновь выпрямил спину, явив ещё более ехидную ухмылку, тогда как заклинатель так и остался согнутым в три погибели лежать на земле.

— Сооями, — только и сумев чуть приподнять голову, болезненно прохрипел Йошинори, плотно прижимая обе ладони к своей груди, словно боясь, что та вот-вот лопнет. — Не смей...

Вид он при этом имел откровенно неважный. Побледневший и заметно исхудавший сейчас парень больше походил на тяжелобольного, нежели на могущественного заклинателя, кем так стремился стать. Буквально захлёбываясь тяжёлым дыханием, он с явным трудом всё же кое-как упёрся одной рукой о камни, но при этом даже не пытаясь встать на ноги или хотя бы утереть пот, градом льющийся по его измождённому лицу. По всему было видно, что связь с Сооями высасывала из него последние силы, но похоже, отказываться от неё Йошинори всё равно не собирался.

«Ну что за дурак», — сжала кулаки Кагоме, до конца не разобравшись, чего ей сейчас хочется больше: пожалеть парня или же огреть его чем-нибудь тяжёлым.

Воистину, даже местами донельзя твердолобый Инуяша не страдал таким идиотизмом. Ведь, несмотря на всё своё безрассудство и желание стать чистокровным, он никогда не додумался бы сознательно скормить свою душу демону, даже ради заветной мечты, ибо прекрасно знал, насколько это страшно — потерять себя, став настоящим чудовищем.

«А до этого тупоголового слишком туго доходит», — ещё сильнее насупилась Кагоме, уже всерьёз подумывая отвесить заклинателю приличный подзатыльник или, на худой конец, встряхнуть его хорошенько, чтобы хоть таким способом привести в чувство.

Закусив губу и не особо задумываясь, что ей это, собственно, даст, Хигураши, упрямо потянулась вперёд, надеясь, что, несмотря на путы Сооями, всё же сможет достать хотя бы до широкого рукава Йошинори, чтобы как следует за него дёрнуть. Осторожно подползая всё ближе к парню, Кагоме уже почти дотронулась дрожащими от напряжения пальцами до расшитой золотом ткани, и только тогда заметила, насколько просто ей это ужалось.

— Чего? — заморгала Хигураши, с удивлением уставившись на свои лодыжки, словно увидела их впервые в жизни. — Её нет, — рассмотрев со всех сторон босые конечности, растерянно крякнула она, для верности чуть приподняв штанины пижамы, чтобы убедиться, что удерживающая её чёрная липучая субстанция полностью исчезла. — Я… я свободна... Значит, можно бежать...

Мысль достаточно здравую и вполне своевременную, Кагоме, тем не менее, озвучила как-то уж очень неуверенно, словно спрашивая у кого-то разрешение. Освободись она ещё пару минут назад, и раздумывать над этим не стала — рванула бы со всех ног к друзьям хоть через кусты, хоть через буреломы, но теперь это почему-то казалось неправильным.

Теперь, будучи полностью вольна выбирать свои дальнейшие действия, Кагоме совсем не спешила уходить от Йошинори. Наверняка Инуяша назвал бы это дурацкой сердобольностью или чем-то в этом роде, но на самом деле всё было совсем в другом. Ведь когда стало ясно, какие последствия несёт за собой магическая связь Сооями и заклинателя, сражаться с демоном стало куда сложнее, чем казалось ранее. Теперь Инуяша даже не пытался использовать всю мощь своего меча — рыча и сыпля проклятиями, он по большей части лишь отбивался от атак, всячески стараясь выяснить, как можно прибить Сооями, не угробив при этом его никчёмного хозяина.

— Я ведь могу всё это прекратить, — сжав кулаки, еле слышно прошептала Кагоме, со всё нарастающим волнением рассматривая содрогающегося, словно в судорогах заклинателя, в чьём неестественно бледном лице, казалось, уже не осталось ни единой кровиночки. — Если я разорву его связь с Сооями, тогда Инуяша сможет сражаться в полную силу!.. Сможет легко победить! Если только... Если... Если я пойму, как это сделать», — обречённо выдохнула она, наконец осознав, что даже не представляет, как нужно действовать в подобных ситуациях.

Наверняка тут требовалось заклинание, обряд или её ещё какие-нибудь жреческие премудрости, которым её, к сожалению, никогда никто не учил. Да что тут и говорить, если даже стрельбу из лука приходилось осваивать буквально на ходу — прямо на поле боя, без каких-либо подсказок и наставлений.

«А может, мне просто пристрелить Сооями?.. Очистить его, и дело с концом! — воодушевилась было Кагоме, чтобы через секунду так же решительно отбросить эту идею. — Нет! Не пойдет, — отрицательно мотнула она головой, словно отказывая кому-то другому, а не собственным мыслям, ибо в этот самый миг Йошинори с громким хрипом дёрнулся в сторону, переживая на себе последствия очередного удара, которым Инуяша наградил демона, шибанув его рукоятью Тессайги под дых. — Йошинори каждую рану Сооями чувствует. А вдруг он не очистится, а погибнет вместе с ним?! Тогда уже я от кошмаров всю оставшуюся жизнь просыпаться буду... Нет уж, нет уж! Надо придумать другое... что-то другое... Ну хоть что-нибудь!»

Вот только это самое «другое» придумываться упорно не желало, а всегда выручавшая в подобных ситуациях интуиция сейчас предательски молчала, вовсе не собираясь давать хоть какие-то подсказки.

— Права была Гинцуки, обзывая меня бездарем и неумёхой, — громко всхлипнула Кагоме, чувствуя себя в эту минуту самым бесполезным на свете существом. — И Йошинори был прав — мне ещё учиться и учиться надо... Боженька, — молитвенно сложив руки ладошка к ладошке, жалобно простонала она куда-то в небеса. — Дай мне ответ, что делать, и тогда я, клянусь, никогда больше не буду пренебрегать наставлениями бабушки Каэде! Разделю пополам время на школьные науки и на жреческие! Божечка, пожалуйста!

До краёв наполненная искренностью отчаянная молитва с порывом ветра унеслась ввысь, к искрящемуся лучами солнца просвету среди тёмных туч, и в тот же миг на девушку снизошёл божественный ответ. Вот только совсем не тот, на который та рассчитывала.

— Ка-а-аго-о-оме!!! — отдаваясь в ушах оглушительным звоном, грянул с небес знакомый писклявый вопль, заставивший Хигураши буквально подпрыгнуть на месте от неожиданности.

— Ши-и-иппо? — растерянно крякнула Кагоме, всё ещё до конца не доверяя своим ушам, однако продлилось это заторможенное состояние недолго. — Шиппо-чя-а-ан! — резко обернувшись назад, истошно заголосила она, с бескрайней надеждой уставившись на парящую над ней Кирару с лисёнком и Санго на спине. — Санго-чя-а-ан!

— Хватайся, Кагоме-чян! — свесившись с бока огненной кошки, скомандовала охотница, протянув к ней руку.

Повторять два раза было незачем. Разом осознав, что просто сидеть и глазеть на Йошинори нет никакого смысла, Кагоме мгновенно подскочила с места, здраво рассудив, что самолично решить проблему у неё нет никаких шансов — тут требовалась помощь профессионала, типа Мироку, а не жрицы-недоучки, способной лишь разносить демонов вдребезги очищающими стрелами.

Полностью утвердившись в этой мысли, Кагоме решительно потянулась вверх, собираясь схватиться за руку подруги, как вдруг в её предплечье стальным капканом вцепились холодные пальцы, а почти у самого уха прохрипел полный злобы голос:

— Куда собралась, дрянь? Я тебя никуда не отпускал.

Бедняжка даже толком не успела понять, что случилось — лишь бросила перепуганный взгляд на перекошенное лицо Йошинори, прежде чем тот, до боли сжав её руку, с неожиданной силой резко дёрнул вниз, практически заставив рухнуть носом в землю.

— Кагоме-чян! — вскрикнула Санго, глядя на то, как подруга едва успела выставить вперёд руку, чем в последний миг смогла уберечь своё лицо от удара о камень. — Мерзавец! Немедленно отпусти её!

Буквально кипя от ярости, охотница схватилась за ремень Хирайкоцу, который повинуясь отточенным движениям, легко соскользнул с её плеч. В эту секунду Санго было совершенно плевать на то, что перед ней вовсе не демон, а вполне обычный человек. Желание защитить подругу оказалось куда сильнее, а потому, даже не раздумывая, она резко замахнулась бумерангом, будучи готовой, если понадобиться, даже сломать заклинателю пару костей.

— В последний раз предупреждаю! — грозно произнесла Санго, для наглядности взмахнув своим массивным оружием над головой заклинателя, но тот даже бровью не повёл.

— Тебя сюда никто не звал, — подняв на неё полный злобы взгляд, глухо прошипел Йошинори и тут же без перехода громко рявкнул: — Прочь!

Одновременно с этим приказом заклинатель вскинул свободную руку ладонью вперёд, что Санго на краткий миг приняла за нелепую попытку защититься от Хирайкоцу, и это заблуждение едва не закончилось для неё плачевно, ибо уже в следующий момент из его раскрытых пальцев вдруг хлынул поток энергии.

— Кирара! — только и успела вскрикнуть охотница, почти одновременно с тем, какуже обладающая лучшей реакцией огненная кошка резко взмыла вверх, спасая себя и её от этой смертоносной волны.

— Да что ж это твориться-то?!! — едва не скатившись от неожиданности вниз, заверещал Шиппо, что есть силы цепляясь ручонками за гриву Кирары. — Это когда ж смертные такой сильной аурой обзавелись, чтоб вот так запросто ею пуляться?!!

Желая немедленно получить ответ на этот вопрос, малыш принялся отчаянно вертеть головой, силясь заглянуть Санго в лицо, в хмуром выражении которого читалось не меньшее удивление.

— Это не его аура, — после недолгой паузы качнула охотница головой, не отводя встревоженного взгляда от прямо так и пышущего самодовольством Йошинори, чья и без того кривая ухмылка с каждой секундой становилось всё гаже и злораднее. — Не человеческая.

— Тогда чья? — не унимался лисёнок, уже даже не пытаясь сдержать нервную пляску своего пушистого хвостика. — Выходит, эта аура Сооями?

— Возможно, — не совсем уверенно кивнула Санго и, не удержавшись, обернулась в сторону поля боя, как раз поймав тот момент, когда Инуяша, с трудом уклонившись от теней-щупалец, резко развернулся прямо в прыжке, чтобы в последний миг рассечь мечом пущенный ему в спину сгусток энергии.

— Что за фигня! — рявкнул он, когда Тессайга неправдоподобно легко прошёлся сквозь демонический разряд, словно тот был просто пучком света. — Выдохся, что ли? — прорычал полудемон, внимательно разглядывая чёрную морду Сооями, где не было и намёка на усталость.

Инуяша вовсе не ждал ответа на свой вопрос, и тем сильнее было его удивление, когда демон, растянув в улыбке свои словно усыпанные пеплом губы, вдруг неожиданно ответил:

— Я победил.

— Ч-чё? — растерянно крякнул Инуяша, будучи не до конца уверенным, что ему это не послышалось. — Чё вякнул?

— Заклинатель сдался... Даже быстрей, чем я думал, — прошипел Сооями и, будто разом потеряв интерес к битве, задрал голову вверх, чтобы вздохнуть полной грудью тяжелый, влажный воздух, в котором уже чувствовался запах приближающегося дождя. — До чего же души смертных слабы... Не правда ли, полукровка? — хмыкнул он, резко обернувшись к Инуяше, на что получил в ответ ещё более громкое рычание.

— Ты что вообще такое? — рыкнул сквозь стиснутые клыки полудемон, не придя в восторг от столь резкой перемены Сооями, который теперь мало походил на бездушную куклу, способную лишь следовать приказам заклинателя. Теперь в пустоте его взгляда появилась явная осмысленность, а будто смазанные черты лица приобрели чёткие контуры, превратив неясную тень в практически полного двойника Йошинори.

— Кто я? — блеснув краснотой глаз, усмехнулся демон. — Я Сооями — тьма, живущая в сердцах людей… Душа заклинателя теперь моя, но здесь есть и более изысканное кушанье, и скоро я им полакомлюсь, — оскалился он, переведя хищный взгляд на настоящего Йошинори, всё ещё крепко удерживающего за руку отчаянно брыкающуюся Кагоме.

— Не тронь её!!! — мгновенно поняв намёк, заревел Инуяша и, уже не задумываясь о последствиях, кинулся на демона, но тот лишь злорадно усмехнулся, прежде чем сизой дымкой растаять в воздухе.

— Твою мать! — рассекая мечом в том месте пустоту, проревел Инуяша, чувствуя, как сердце в груди неистово трепещет от охватившей его тревоги. — Кагоме, ну блин. Опять ты вляпалась!..

— Гинцуки, — грянул за спиной лисицы властный голос, мгновенно стерев мечтательную улыбку с её лица.

Недовольно наморщив носик, Гинцуки практически заставила себя отвернуться от окна, за которым яркими красками расцветала весна, словно физическое воплощение её счастья.

— Да, Сэдэо-сама¹, — с явной досадой выдохнула лисица, поспешно склонив голову, чтобы скрыть от застывшего посреди покоев парня своё недовольство.

Самый старший из сыновей хозяина дома раздражал её больше всех остальных вместе взятых. Будущий глава клана, наисильнейший заклинатель вёл себя подчёркнуто надменно даже со своими братьями — особенно с Йошинори, и только этим заслуживал, чтобы ему отгрызли голову.

— Чего изволите, уважаемый? — подавив в себе желание немедленно исполнить эту давнюю мечту, старательно покорно произнесла Гинцуки, хотя и понимала, что даже попытки добавить голосу смиренные нотки не могут скрыть звучащую более явно иронию.

— Изволю желать, чтобы ты немедленно убралась из этого дома, — скривился Сэдэо, легко распознав всю фальшь её нарочито вежливого тона.

— Сожалею, Сэдэо-сама, но мне не под силу исполнить сие, — подняв голову, вроде бы печально вздохнула лисица, но в её устремлённом на заклинателя взгляде не было ни капли сожаления, скорее уж плохо скрытый вызов.

Их неприязнь с самой первой встречи стала абсолютно взаимной. Гинцуки возненавидела мелкого выскочку с того самого мига, когда тот, будучи ещё двенадцатилетним юнцом, нахально потребовал, чтобы Йошинори снял с неё чётки и немедленно выгнал вон из их дома. Явно никогда не знавший отказа, Сэдэо был уверен, что отец непременно поддержит его, но вышло всё совершенно иначе. Чтивший законы Деревни Заклинателей больше собственных желаний глава старейшин, хоть и скрепя сердце, но всё же позволил лисице остаться хранителем малыша, который, как его сын, имел на то полное право.

— Пока Йошинори-сама не снимет заклятие, я буду верной его рабой, — не без скрытого злорадства напомнила Гинцуки, с удовлетворением отмечая, как ещё заметней нахмурилось лицо заклинателя.

— Ну конечно, — прошипел тот сквозь стиснутые зубы, уже даже не пытаясь скрыть своё раздражение, заметив которое, лисица лишь мысленно усмехнулась.

Как бы Сэдэо ни пузырился, как ни хорохорился, а обмануть Гинцуки всё же не мог, ибо она всегда видела его спрятанную под надменностью зависть, а ещё — ставшее с годами более явным вожделение.

— Будто притворщица-лисица знает, что такое верность. Ваше племя издревле славится своим искусством обмана, — с жёлчью выплюнул Сэдэо, с нескрываемой враждебностью уставившись на лисицу, которая на этот явный выпад лишь смиренно склонила голову в лёгком поклоне.

— Так и есть, господин. Но магия чёток не позволит мне воспользоваться своим даром против Йошинори-сама.

— Ну да, магия чёток, — хмыкнул Сэдэо, сделав широкий шаг вперёд, что позволило ему приблизиться вплотную к сидящей у окна Гинцуки, чьи длинные волосы серебристым полотном стелились по татами, заполняя почти всё пространство вокруг неё. — Это ведь заклятие заставило тебя стать нянькой у моего недалёкого братца, — насмешливо произнёс заклинатель, уставившись в упор на её поблескивающую в лучах весеннего солнца макушку. — А давеча ещё и любовницей.

На миг Гинцуки показалось, что стены покоев крупно содрогнулись, едва не обрушив на неё потолок. Осведомлённость Сэдэо стала полной неожиданностью, неминуемо отразившись на её лице полным спектром эмоций, которые, благодаря поклону, скрыли серебристые пряди. И лишь упирающиеся в татами тонкие пальцы мелко дрогнули, что не укрылось от зоркого взгляда Сэдэо.

— Воистину, хранители нынче такие старательные, — заметив её нервозность, расплылся заклинатель в гадливой ухмылке. — Готовы на всё, лишь бы угодить своему хозяину, — аккуратно присев на корточки, еле слышно произнёс он, практически уткнувшись носом в макушку лисицы. — Даже подол повыше задрать норовят.

От этих слов кровь неудержимым потоком хлынула Гинцуки в голову, дав так же импульс всем мышцам, которые в один миг напряглись, словно у хищного зверя перед броском. Аккуратные ноготки на тонких пальчиках, в считанные секунды превратившись в острые когти, резко впились в соломенную основу татами, чем смогли удержать налившиеся недюжинной силой руки от молниеносного взмаха, способного превратить ненавистное лицо в одно сплошное кровавое месиво.

Просто кипя от негодования, Гинцуки даже готова была сгореть на месте от заклятия чёток, но непременно располосовать жалкого смертного, посмевшего так опошлить физическое проявление их с Йошинори любви. Когтистая рука уже почти взметнулась ввысь для точного смертоносного удара, когда лисица вдруг почувствовала, как чётки на её шее мелко дрогнули, словно живое испуганное существо.

«Я не поддамся, — зажмурившись, глубоко вздохнула Гинцуки, вцепившись дрожащей рукой в нефритовые бусины, словно ища в них защиты от самой себя. — Я никому не позволю разлучить нас с Йошинори».

Её тело всё ещё трепетало от жажды крови, но лисица всё же нашла в себе силы усмирить звериные инстинкты, требующие немедленной расправы над обидчиком.

— Угождать во всём своему господину — это высший долг хранителя, — сделав ещё пару глубоких вздохов, почти смиренно произнесла Гинцуки, сумев-таки взять себя в руки и, хоть и с трудом, но всё же вернуть своему облику полностью человеческий вид. — Очень жаль, господин, — еле слышно прошептала она и тут же, резко вскинув голову, уверенно выпалила: — Жаль, что ваш хранитель не в состоянии доставить подобное удовольствие.

Выдав эту колкость, лисица едва не расхохоталась в голос от вида перекошенной физиономии заклинателя, который в погоне за силой, совсем недавно связал заклятием огромного демона-вепря, который, даже в человеческом облике выглядел как суровый, покрытый шрамами амбал, неопределённого возраста. Видать, мысль о близости с подобным существом вызывала у Сэдэо приступ тошноты, что весьма явно выражала его вмиг позеленевшая физиономия.

— Воистину, выдержать его ласки не каждому смертному под силу, — продолжала веселиться Гинцуки, намереваясь сполна отплатить напыщенному снобу за его «любезность». — Вам всё же стоило найти себе более привлекательного хранителя, — тряхнула она головой, освобождая свою грудь от тяжёлых серебристых прядей. — Йошинори-сама оказался куда прозорливее.

— Если ему по нраву покрытая шерстью наложница, — прошипел сквозь зубы Сэдэо, но при этом не в силах отвести взгляда от её скрытого под шёлковым кимоно тонкого стана.

— Отнюдь, господин, — кокетливо хохотнула Гинцуки, откровенно наслаждаясь пристальным и даже чуточку болезненным вниманием заклинателя. — Моя кожа чистая и нежная, как лепесток цветка... Хотите убедиться? — сказав это, лисица чуть привстала с колен и беззастенчиво скинула с плеч несколько слоёв цветастых кимоно, оставшись перед парнем в одной нательной сорочке.

По виду Сэдэо было похоже, что он готов вот-вот расплакаться. Его руки то и дело вздрагивали от плохо скрываемого желания схватить прекрасную бестию и заключить её в крепких объятиях. Эта жестокая борьба между гордостью и похотью проступала на лице заклинателя нестерпимыми страданиями, приводя Гинцуки в настоящий восторг.

Буквально упиваясь своей местью, Гинцуки победоносно вскинула подбородок, намереваясь выдать очередную колкость, которая должна была стать последним гвоздём в гроб самолюбия наследника клана, как вдруг услышала со стороны неясный шорох. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда лисица резко обернулась к дверям, уже по запаху зная, кого там увидит.

— Йошинори... — жалобно пискнула Гинцуки, медленно сползая на пол, перед замершим в дверном проёме парнем, из-за неестественной бледности больше напоминающим приведение, нежели живого человека. — Йошинори, прости... Прости меня... Я вовсе не...

— Я вовсе не продажная тварь, готовая ублажать кого угодно, — перебил её стенания ехидный смешок, показавшийся лисице шипением ядовитой змеи.

— Заткнись! Это ведь ты всё подстроил, мерзавец! — рявкнула она, резко обернувшись к Сэдэо, но тот и бровью не повёл под её пылающим негодованием взглядом.

— Не унижай себя ещё больше жалкими оправданиями, — презрительно скривился тот и тут же резко поднялся на ноги, не считая для себя нужным даже смотреть в сторону рычащей лисицы. — Надеюсь, теперь ты понял, братец, что демоны не способны на верность. Только зазевайся, и они вонзят свои клыки тебе в горло... Особенно притворщики-лисы, — брезгливо поморщился Сэдэо и, демонстративно стряхнув со своих одежд несуществующую пыль, уверенным шагом направился к выходу, мимо так и не сдвинувшегося с места младшего брата, словно превратившегося в мраморную статую.

— Как ты могла? — едва за его спиной стихли шаги, слабо шевельнул Йошинори губами, в которых, казалось, не осталось ни кровинки, и тут же обречённо выдохнул: — Гинцуки...

* * *

— Гинцуки-сан… Гинцуки-сан, вы меня слышите?

Тихий, встревоженный голос звучал будто откуда-то издалека, отчего казался неясным эхом, реагировать на которое совершенно не хотелось. В голове и без того творился сплошной бардак, так что новый раздражитель был совсем ни к чему, и его, наверное, можно было проигнорировать, если бы не широкая горячая ладонь, вальяжно блуждающая по бедру, всё чаще останавливаясь на более сокровенном месте.

— Руки прочь, животное! — всё же не стерпев подобной наглости, зарычала Гинцуки, мгновенно выныривая из пучины беспамятства.

Однако столь резкое возвращение в реальность тут же отразилось приступом боли во всём теле, вызвав у лисицы протяжный жалобный стон. Так и не сумев наказать наглеца, она, к своему стыду, обмякла в его руках, которые теперь бережно и вполне целомудренно придерживали её за плечи.

— Монах, — выдохнула Гинцуки, наконец сумев сфокусировать взгляд на маячившем перед ней лице приставучего смертного, который и в первую их встречу вызывал некое опасение. — Похабник в рясе. Подгадал, значит, момент, когда девушка без сознания, и тут же... О боги! — вдруг встрепенулась она, ухватившись обеими руками за шею.

Словно разом позабыв о присутствии Мироку, Гинцуки тщательнейшим образам ощупала каждый сантиметр болезненно покрасневшей кожи, затем переместилась на затылок и на обтянутую шёлковым кимоно грудь, часто вздымающуюся от прерывистого дыхания.

— Не ищите, Гинцуки-сан, — вздохнул монах, видя всё нарастающую панику на её прекрасном лице. — Их нет.

— Нет? — уставившись на него в упор, растерянно пробормотала лисица, словно сомневаясь в собственном слухе. — Но как...

Страх и отчаяние сдавило бедняжке грудь, не позволив ей нормально задать свой вопрос, который, по сути, был уже абсолютно не важным, ибо эти знания в любом случае не смогли бы заполнить образовавшуюся в душе пустоту.

— Заклятие Йошинори едва не убило вас, — видя её подавленное состояние, всё же решил пояснить Мироку, стараясь, чтобы в его голосе не так явно звучало сочувствие. — Потому мне пришлось разорвать чётки.

— Пришлось?.. Тебе? — с подозрением прищурилась Гинцуки, до конца не разобравшись, какие чувства сейчас испытывает по отношению к монаху: благодарность за спасённую жизнь или же ярость из-за его самовольства. — Как ты сумел? — постепенно склоняясь ко второму, процедила она сквозь зубы, со всё более явной враждебностью глядя в его невозмутимое лицо.

— Ну, как-то сумел, — ответил Мироку вполне добродушной улыбкой, белее, чем спокойно реагируя на её недовольство. — Хотя, не сказать, что это было совсем просто, — глубоко вздохнув, всё же признался он, разведя в разные стороны руки, и, машинально глянув на них, Гинцуки вдруг увидела хорошо заметные бурые пятна от нешуточных ожогов, покрывающие почти всю поверхность его ладоней.

— Монах, ты... — вырвался у неё едва слышный растерянный полушёпот, который тут же перетёк в возмущённое восклицание: — Зачем?!

— Зачем? — задумчиво протянул Мироку, будто этот вопрос впервые пришёл к нему в голову. — Ну-у-у, наверное, мне просто захотелось спасти от смерти столь очаровательную деву. Иначе я бы спать больше не смог от угрызений совести, если бы не смог больше лицезреть столь прелестное личико, — пропел он, после чего, задорно подмигнув, поспешно спрятал свои обожжённые руки в складках одежды.

— Странный ты, — пробормотала Гинцуки, на всякий случай отстраняясь от шального буддиста, ибо уже успела убедиться, что ожоги вовсе не мешают его наглым ручонкам. — Да и вся ваша компания странная, — чуть подумав, вздохнула она, снова ощутив глубоко внутри укол зависти. — Монах, который калечится ради демона. Охотница, которую без каких-либо заклятий слушается огненная кошка. А полукровка ваш и вовсе без сьогуна в голове. В руках такая сила, а использовать не хочет — врагов, видите ли, бессмысленно убивать ему не нравится. Наивный простак. Ещё и с жрицей отношения завёл, чтобы потом собачиться с ней по каждому пустяку, хотя на самом деле ради неё горы готов свернуть, как, впрочем, и она ради него. Вот уж воистину чудаки.

— Да уж, как на подбор, — хохотнул Мироку, даже и не думая обижаться на её слова. — Хотя, мне казалось, чувства Инуяши и Кагоме-сама должны быть вам близки, — прищурился он, с хитрецой поглядывая на лисицу, на лице которой тут же появилось лёгкое смущение, чтобы так же быстро и угаснуть.

—Не сравнивай, монах, — отвернувшись в сторону, буркнула Гинцуки, с каждым мигом мрачнея всё заметней. — Жрица всей душой рвётся к полукровке, меня же Йошинори отверг... Я больше ему не нужна, — последние слова лисица произнесла еле слышно, стараясь скрыть подступающие к горлу слёзы, при этом неосознанно касаясь багровых отметин на шее.

— Боюсь, что это далеко не так, — неожиданно строго произнёс монах, чем буквально заставил Гинцуки вынырнуть из пучины отчаяния, куда она сама же себя и загнала. — Сейчас ты нужна ему гораздо больше, чем когда-либо раньше.

— Монах... — немного растерявшись от такой резкой перемены, пролепетала лисица, но уже в следующий миг, взяв себя руки, возмущённо рявкнула: — Приди в себя, глупец! Йошинори более чем ясно дал понять, что он не хочет меня! Или ты уже забыл, каким образом я получила это?! — выпалив это, Гинцуки приподняла повыше прядь серебристых волос, чтобы во всей красе продемонстрировать Мироку опоясывающий шею шрам от едва не испепеливших её чёток. — Не это ли лучшее доказательство?

— Эта отметина доказывает лишь то, что воля Йошинори ослабла, и скоро его разум будет полностью под властью Сооями, — отрезал монах, с полной уверенностью в каждом своём слове.

— Что ты имеешь в виду? — прищурилась лисица.

— Всё очень просто, — качнул головой Мироку, словно удивляясь, почему та сама всё не поняла. — Вспомни, Йошинори почти поддался на твои уговоры, пока не вмешался Сооями.

— Сооями... — пролепетала Гинцуки, чувствуя, как часто забилось в груди сердце от нахлынувшего озарения. — Он... он будто подсказывал, Йошинори, и тот...

— И тот слепо последовал указаниям, — удовлетворённо кивнул монах. — Йошинори слишком слаб, чтобы удерживать контроль над демоном, и кто знает, сколько ещё продержится, прежде чем Сооями полностью поглотит его душу.

— Нет!.. Этого не будет! — резко вскочив с места, испуганно взвизгнула лисица. — Я не позволю! — прорычала она сквозь оскаленные клыки, с бешено бьющимся сердцем обернувшись в сторону поля боя, только теперь осознав, что всё это время боялась взглянуть на любимого. — Пусть и без чёток, пусть и без твоего желания, но я всегда буду оберегать тебя... Йошинори!!!

* * *

— А ну пусти! — со всей возможной строгостью гаркнула Кагоме и тут же дёрнулась в сторону, надеясь, что от неожиданности Йошинори выпустит её руку, но вышло всё совсем наоборот.

Даже не дрогнув от резкого крика практически у самого уха, заклинатель лишь сильнее сжал пальцы, превратив свою и без того неслабую хватку в практически стальной капкан. Полностью проигнорировав последовавший за этим болезненный вскрик, он просто дёрнул громко всхлипнувшую девушку на себя, пресекая тем самым на корню все дальнейшие попытки к бегству.

— Ну уж нет, не отпущу, сладкая моя, — подхватив с её плеча чёрную прядку, зашептал Йошинори, почти с нежностью перебирая струящиеся сквозь пальцы шелковистые волосинки. — Не отпущу, пока не выпью досуха.

От этих слов сердце Кагоме едва не выпрыгнуло наружу. Крупно вздрогнув всем телом, она резко отпрянула назад, не сразу сообразив, что напугало её больше: смысл сказанного или же сам голос. Казалось, этот глухой, шипящий звук издавал клубок ядовитых змей, но уж никак не человек — тем более не Йошинори, чьи речи при любых обстоятельствах звучали чётко, как у актёра на сцене.

Нет, так внезапно измениться хорошо поставленный голос заклинателя точно не мог. Не мог за пару минут утратить всякий оттенок, став лишь невзрачным отголоском самого себя, неумелой подделкой — тенью.

— Сооями! — резко вскинув голову, ахнула Кагоме, от всей души надеясь, чтобы её озарение оказалось ошибочным. — Этого… Этого не может быть, — пролепетала она, растерянно всматриваясь в бледное лицо парня, в котором, казалось, не было ничего демонического, кроме блестящих ярко-алым цветом глаз, делающих его выражение по-настоящему зловещим.

— Может, моя глупышка, — растянул Сооями в ехидной ухмылке чужие губы, окончательно лишив лик Йошинори всякой человечности. — Моя сладкая. Ещё одна душонка, тронутая сомнениями, — прошелестел демон, демонстративно облизнувшись. — Вкуснятинка.

— Н…не-е-ет!!! — взвыла Кагоме и со всей силы рванулась куда-то в сторону, хоть и понимала, что это абсолютно бесполезно. — Я не вкусная! Не тронь меня, чучело, не то хуже будет! — протараторила она и, более не найдя других аргументов, просто заголосила во всю глотку: — Инуяша-а-а!!!

Хигураши и сама не знала, на что надеется, выдавая этот отчаянный вопль, и тем неожиданней для неё стал внезапный ответ.

— Кагоме-э-э!!! — от грянувшего издалека неистового крика заложило уши, а земля, казалось, содрогнулась от топота босых ног, несущегося практически со скоростью света полудемона, стоять на пути у которого не рискнул бы сейчас и сам Нараку. — А ну быстро отвалил от неё, ур-р-род!!!

Этот рык, несомненно, был способен разогнать целую армию, но Сооями даже бровью не повёл. По мере приближения Инуяши его ухмылка становилась лишь шире и злорадней, будто демон только того и ожидал.

— Ну иди сюда, полукровочка. Станешь знатной приправой к моему пиршеству, — прошипел Сооями и словно вспыхнул изнутри, выталкивая наружу клубок чёрного дыма, в один миг поглотивший и его, и Кагоме, а затем и подскочившего к ним полудемона, полностью скрыв всех троих от посторонних глаз.

— Кагоме-чян!!! Инуяша!!! — слились в унисон испуганные крики Санго и Шиппо, на миг потерявшиеся в грозном рычании Кирары, без команды ринувшейся к тёмному сгустку.

Однако, так и не достигнув тёмной субстанции, огненная кошка резко вильнула в сторону, в последний миг успев заметить пробежавший у самой кромки искрящийся разряд от возникшего барьера.

— Они в ловушке! — глядя на окутанную демонической аурой сферу, прокричала Санго, от бессильной злобы всё крепче сжимая в кулаке ремень Хирайкоцу, ибо прекрасно понимала, что верное оружие всё равно не поможет пробить этот заслон.

— И как же их теперь оттуда вытаскивать? — приложив ко лбу ладошку козырьком, жалобно пискнул Шиппо, внимательно осматривая клубящуюся поверхность тёмного шара, с неиссякаемой надеждой найти там хоть маленький зазор.

— Не знаю, Шиппо, — сопроводив свои слова глубоким вздохом, качнула головой Санго. — Остаётся только надеяться на них самих.

Редактировать часть

Примечания:

¹Сэдэо — решающий человек

— Прибью нахрен!!! — взревел Инуяша, на полном ходу врубаясь в сгусток чёрного тумана, в пелене которого стремительно таяли перепуганное лицо Кагоме и ехидно ухмыляющееся физиономия одержимого демоном Йошинори.

Казалось, они были совсем рядом — только руку протяни — но как бы полудемон ни старался, приблизиться к ним так и не смог. Демоническая аура Сооями, словно порыв ветра, постоянно отталкивала его назад, превращая каждый новый шаг в настоящее испытание.

— Да твою ж мать! — почти по-звериному прорычал Инуяша, припадая к земле, чтобы, впившись в почву когтями, хоть чуть-чуть перевести дух. — Не прощу, — прищурился он, упрямо пытаясь разглядеть впереди себя невнятные силуэты. — Кем бы ты ни был, Сооями там, Йошинори… Да хоть кто! Если с головы Кагоме хоть волосинка упадёт, голыми когтями на клочки покромсаю!!!

Выкрикнув это, Инуяша резко подхватился с места, на этот раз буквально прорывая собой густую пелену, которая, будто в испуге, стремительно рассеивалась вокруг него, пока не испарилась полностью. Полудемон и понять ничего не успел, как практически кубарем выкатился на освещённую солнцем полянку непонятно какой местности. В глаза в тот же миг шибанули яркие лучи, едва не ослепив его, ибо, на фоне постоянно пасмурной в последние дни погоды, казались ярким прожектором в тёмной комнате.

— Какого хрена?! — непроизвольно зажмурился Инуяша, ставя торчком собачьи уши, в попытке уловить приближение врага, раз на глаза временно нельзя было положиться.

Однако вскоре полудемон засомневался и в своём слухе, ибо звуки, окружающие его, были какими-то неправильными. Хотя точнее, их здесь вообще не должно было быть. Бесконечный шум торопливых шагов множества людей, который то и дело заглушало противное жужжание отвратительных вонючих повозок, снующих всегда и везде, куда в мире Кагоме ни сунься.

— Что за ерунда? Здесь-то они откуда? — поморщился Инуяша, наконец рискнув выглянуть из-под прикрывающего глаза широкого рукава своей алой рубахи, чтобы увидеть залитую полуденным солнцем улицу с многочисленным муравейников куда-то спешащих людей явно не из его эпохи. — Да что за чертовщина тут твориться?! — не выдержав этой околесицы, гаркнул полудемон во всю глотку, но ничего этим ровным счётом не добился.

Никто из идущего мимо него люда даже головы не повернул, словно в упор не видя и не слыша ничего необычного. Словно орущий благим матом посреди проспекта полудемон был для них самым обычным делом.

— Ни фига не понимаю? — тряхнул Инуяша головой, сильно взъерошив свою и без того весьма лохматую шевелюру. — Откуда тут взялся этот мир слепых и глухих идиотов? Где Сооями? И где, мать вашу за ногу, Кагоме?!!

Неистовый вопль, наполненный злостью и отчаяния, взметнулся ввысь, к самым верхушкам обступивших полудемона небоскрёбов, чтобы тут же гулким эхом разойтись по всей улице, стремительно тая в многоголосом гомоне толпы, в котором ярче всего выделялся знакомый заливистый смех.

— Кагоме, — боясь поверить своим мелко подрагивающим ушам, почти испуганно выдохнул Инуяша, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, чтобы во все глаза уставиться на медленно шагающую в его сторону группку школьниц, среди которых была и та единственная, кого он так желал найти. Лёгкий ветерок перебирал поблескивающие в лучах солнца волнистые чёрные пряди, обрамляющие сияющее улыбкой родное личико, как никогда спокойное и безмятежное.

— Вот как, Эри-чян. А я и не знала, — беззаботно щебетала Кагоме, периодически поправляя свою школьную юбку, которую то и дело пытался задрать шалун-ветер. — Здорово, что зачёт отменили. Теперь и расслабиться можно.

— Расслабиться? — эхом повторил за ней Инуяша и тут же обиженно насупился. — Я те ща, дурёха, расслаблюсь! — не вытерпев, гаркнул он, бесцеремонно заступая девчонкам дорогу и при этом не особо заботясь о своих неприкрытых, нервно подёргивающихся собачьих ушах. — Ты чего это такое, пигалица недалёкая, удумала?! Какого хрена ты вообще здесь делаешь? А ну марш обратно, Сооями добивать!

С этими словами полудемон потянулся вперёд, намереваясь, наплевав на всё, просто сграбастать противную девчонку в охапку и утащить в свой правильный мир, но не смог даже её коснуться. Его когтистая рука прошлась сквозь Кагоме, как сквозь воздух, не задев и одежды.

— Как так? — машинально отпрянув назад, растерянно пробормотал Инуяша, непонимающе поглядывая то на свою ладонь, то на прошествовавшую мимо Хигураши, даже не взглянувшую на него. — Почему?! — упрямо бросился он за ней следом, раз за разом пытаясь ухватить то за руку, то за плечо, но как ни старался, когтистые пальцы всегда сжимали лишь пустоту. — Почему ты не видишь меня, Кагоме?! — в отчаянии взвыл полудемон, ощущая, как обида и страх смешиваются у него внутри, порождая самую настоящую панику.

— Потому, что тебя не существует, — вдруг прозвучал из ниоткуда ироничный смешок, подозрительно похожий на голос Нараку. — В этом мире тебя просто нет, и никогда не было.

— Чего?! — зарычал Инуяша, внимательно оглядываясь вокруг себя, но, как ни старался, так и не смог рассмотреть среди серой массы людей никого даже издалека похожего на заклятого врага. — Как это: меня нет?! — в конце концов оскалил полудемон клыки, вцепившись пятернёй в рукоять меча, словно ища в его тихом позвякивании внутри ножен доказательство собственного существования.

— А вот так, — последовал ещё один насмешливый ответ, добавив громкости его грозному рычанию. — Кагоме никогда не падала в колодец. Никогда не разбивала Камень Душ. Она вообще не знает, что он настоящий. Для неё это лишь байка старика-смотрителя. Кагоме не надо разыскивать каждый осколочек в опасных для жизни местах. Ей не знакомы ужасы кровавых сражений, страх перед демонами и боль от твоих чувств к Кикио. Здесь её жизнь простая и размеренная — по-настоящему счастливая… И всё это без тебя.

Каждое новое слово острыми стрелами вонзалось в сердце Инуяши, оставляя там нестерпимую душевную боль, которую он с радостью променял бы на физическую. Кем бы ни был этот призрачный голос, но, несомненно, он был абсолютно прав. Это полудемон не мог отрицать.

— Здесь ей намного лучше? — виновато прижав к голове уши, еле слышно пробормотал Инуяша, исподлобья глядя на весело шагающею в окружении подруг Кагоме, для которой в этом мире не было ничего страшнее заваленной контрольной. — Лучше, без меня…

* * *

— Э-э-эй, кто-нибудь!!! — истошно заголосила Кагоме, с отчаянием всматриваясь в окутанную непроглядной мглой пустоту. — Ну хоть кто-нибудь ответьте… Пожалуйста, — громко всхлипнула она, подтягивая под себя озябшие босые ноги.

В этом неизвестном месте было страшно и холодно. А ещё царила такая мёртвая тишина, что невольно возникало ощущение, что весь мир вокруг просто взял и куда-то испарился, оставив Кагоме абсолютно одну-одинёшеньку. Даже одержимый Сооями Йошинори исчез, словно его никогда не было, и лишь огромный саднящий синяк на правом предплечье доказывал, что он вовсе не паршивое сновидение.

— Санго-чян!.. Мироку-сама!.. Шиппо! — набрав в грудь воздух, снова закричала Кагоме, при этом почему-то не сомневаясь, что никто ей не ответит. — Инуяша! Инуяша-а-а!.. Где же ты? — в итоге громко шмыгнула она носом, уткнувшись лбом в подтянутые к груди колени. — Неужели ты меня бросил?

Слова эти вырвались как-то сами собой, словно минуя сердце Хигураши, которое тут же болезненно сжалось, ибо одна лишь мысль о подобном казалась настоящим предательством.

— Такого не может быть! — мотнула она головой, не желая, чтобы уныние сеяло в душе глупые сомнения, ибо полудемон скорее сам умрёт, но никогда не бросит её в беде. — Инуяша не такой. Если он до сих пор не пришёл, значит, на то есть веские причины! Значит… О, боги! — встрепенулась Кагоме, почувствовав, как от внезапного озарения всколыхнулась в груди бескрайняя тревога. — Значит, с ним самим что-то случилось!.. Тогда нечего сиднем сидеть и сопли размазывать, — затараторила она, поспешно утирая глаза рукавом многострадальной пижамы. — Надо его срочно найти!

Выпалив это, Кагоме подхватилась на ноги, хотя и прекрасно понимала, что подмога из неё сейчас довольно-таки хиленькая, однако и дальше оставаться на месте уже просто не могла. А потому, глубоко вздохнув, чтобы добавить себе хоть чуточки больше уверенности, она отважно шагнула вперёд, навстречу неизвестности, что таил за собой плотный туман. Внутренне готовясь к длительному, утомительному путешествию, Хигураши даже успела сделать с десяток шагов, когда вдруг увидела совсем рядом мелькнувший сквозь сизую пелену алый всполох.

— Инуяша, — еле слышно пискнула Кагоме и, не в силах сдержать нахлынувшую лавиной радость, заголосила уже во всю глотку: — Инуяша-а-а, я здесь!!! Слышишь меня-а-а?!!

Но полудемон, похоже, не слышал. Замерев размытым алым пятном в постепенно рассеивающейся дымке, он лишь мельком оглянулся по сторонам, чтобы тут же рвать куда-то вдаль, в совершенно противоположном от Хигураши направлении.

— Инуяша, подожди!.. Инуяша! — не раздумывая, ринулась за ним следом Кагоме, даже не замечая, как мгла вокруг постепенно рассеивается, приобретая очертания длинного тёмного коридора, слабо освещённого тусклыми настенными светильниками. — Инуяша!.. Ин...яша, — захлёбываясь тяжёлым дыханием, она с неимоверными усилиями сделала последний рывок, влетая следом за полудемоном в просторное помещение, которое встретило её высоким порогом, о который бедняжка тут же и споткнулась.

Громко взвизгнув, Хигураши благополучно рухнула на устеленный плотными татами пол, не распластавшись на нём лишь благодаря тому, что в последний миг успела выставить вперёд руки. Всхлипывая от боли в ушибленных ладонях, она медленно подняла голову, ожидая увидеть стремительно удаляющийся прочь силуэт полудемона, но, к своему ужасу, узрела совершенно иное. Явно более никуда не спеша, Инуяша застыл посреди просторных покоев, с особой нежностью сжимая в объятиях Гинцуки, чья сребловласая голова мирно покоилась на его сильном плече.

— Ину…яша, — еле слышно прохрипела Кагоме, чувствуя в горле всё увеличивающийся ком, постепенно перекрывающий ей дыхание. — Этого не может быть, — качнула она головой, даже не заметив, как из глаз покатились крупные слёзы, капля за каплей падая на соломенное татами.

— Как видишь, может, — прошелестел в повисшей тишине печальный вздох, наполнивший сердце Хигураши ещё большей болью, ибо голос был ей ох как хорошо знаком.

— Кикио, — тяжело сглотнула Кагоме, повернув голову, чтобы увидеть рядом с собой гордый профиль погибшей жрицы.

— А ты думала, будет иначе? — так и не взглянув на неё, степенно произнесла та, пристально наблюдая за тем, как Инуяша ласково перебирает когтистыми пальцами серебристые пряди лисицы, время от времени прикладываясь к ним губами. — Таковы все мужчины, и он не исключение.

— Не исключение? — порывисто вздохнула Кагоме, с возмущением уставившись на соперницу. — И ты так спокойно об этом говоришь? Она… она ведь не ты… и не я… Они ведь знакомы-то без году неделю, как же тогда…

— Как же тогда Инуяша так легко нашёл в ней свою новую любовь? — хмыкнула Кикио, наконец одарив Кагоме надменным взглядом. — Да очень просто. Он ведь уже поступал так же со мной — так же бросил меня ради тебя. Чему же ты теперь удивляешься? Все мужчины предатели.

— Нет! Инуяша не такой! — упрямо мотнула Хигураши головой, не желая верить даже своим собственным глазам. — И он вовсе не бросал тебя — просто вы оба стали жертвами происков Нараку. А Инуяша… Настоящий Инуяша никогда не поступил бы вот так, — махнула она рукой в сторону обнимающейся парочки, так и не найдя в себе силы взглянуть на них. — А это всё это просто морок, наваждение!

— Ах наваждение? — усмехнулась Кикио. — Тогда и прошлой ночью тоже был чей-то морок? Когда Инуяша безропотно принимал ласки этой лисицы. Спроси у своего сердца, не таким ли было продолжение, когда ты умчалась из комнаты, оставив их наедине?

— Нет! — поспешно выкрикнула Кагоме, но, несмотря на весь свой пыл, лишь вызвала у Кикио ироничную усмешку.

— Ещё как да! — решительно отрезала она. — Инуяша лжец и предатель! Он предал меня! Уложил в могилу, и прилип к тебе, пока ты ещё приносишь пользу. Но и это не мешает ему миловаться с другой — более красивой и умной, чем ты, никчёмная простушка!

Выпалив это, Кикио победоносно вскинула подбородок, с нескрываемым самодовольством глядя на то, как Кагоме, потупившись, перебирает пальцами край своего намокшего от слёз рукава, безуспешно стараясь расправить безнадёжно измятую ткань.

— Что, не так, скажешь? — желая закрепить успех, хмыкнула воскресшая жрица и, уже хотела было присовокупить ещё пару едких замечаний, как вдруг услышала сквозь порывистый вздох тихое, но от этого не менее уверенное:

— Совсем не так, — почти прошептала Кагоме и тут же, резко вскинула голову, пристально уставившись в её до синевы бледное лицо. — Инуяша не виноват в твоей смерти, — с хорошо заметным сочувствием произнесла она, чтобы уже в следующую секунду, нахмурившись, совсем другим тоном выпалить: — И Кикио об этом знает! А ты говоришь так, потому что ненастоящая — её жалкая подделка, только и всего!

— Это ты подделка! — прошипела в ответ жрица, теряя вместе с ледяным спокойствием миловидные черты. — Ты жалкая копия меня!

— Возможно, настоящая Кикио так обо мне и думает, — невесело усмехнулась Кагоме. — Считает слабее и глупее себя — это и немудрено, раз мы обе соперницы за сердце Инуяши. Но вот его самого она никогда не назвала бы лжецом и притворщиком, так как знает, каков он на самом деле, и до сих пор любит, а потому ни за что не стала бы спокойно наблюдать за этой сценой!

С этими словами Кагоме уверенно поднялась на ноги, бросив презрительный взгляд на милующихся Инуяшу и Гинцуки, чьи образы стремительно тускнели, постепенно превращаясь в сизый дым, как и окружающая их комната, пока с глухим хлопком и вовсе не растаяли в воздухе, вместе с бесформенным подобием Кикио, в последний раз злобно зыркнувшей на Хигураши.

— Вот и сказочке конец, — шмыгнула та носом, снова используя рукав вместо носового платка. — Не вышел у тебя спектакль, Сооями. Говорила же, что я не вкусная, — фыркнула она, с тоской наблюдая за вновь заволакивающей всё вокруг мглой. — Ищи себе пищу подоступней.

Пробормотав это, Кагоме вновь вздохнула, прикидывая, в какую сторону ей теперь брести и где искать наверняка так же запутавшегося в подобных ведениях полудемона. Молча страдать Инуяша всяко не будет, а потому логичней было хорошенько прислушаться — авось, где и грянет заливистая ругань, ярче всего выражающая его эмоции. Однако, вопреки ожиданиям, до ушей Кагоме вскоре донеслась вовсе не родной рычащий голос, а тихий, едва слышный плач, перемежаемый жалобными всхлипами.

— Э-э-эй, тут есть кто? — аккуратно позвала Хигураши, начиная новое приключение с той же самой фразы, что мгновения назад. — Если ты живой человек, то отзовись, а если очередное наваждение, то лучше сразу растай — у меня сегодня настроение просто отвратительное.

Погрозив в пустоту, Кагоме замерла на месте, чутко прислушиваясь к повисшей тишине, которую через пару мгновений вновь нарушил очередной заливистый всхлип.

— Надо проверить, — обречённо качнула она головой и, не имея на примете никаких других вариантов, нехотя нырнула во мглу.

Идти было достаточно сложно, ибо, вопреки прошлому разу, туман и не думал рассеиваться или принимать какие-нибудь чёткие формы, отчего ориентироваться приходилось исключительно на звук, который с каждым шагом становился всё более громким. Наконец, преодолев черепашьим шагом ещё пару слепых метров, Кагоме всё же смогла выбраться на небольшую полянку, где туман был более или менее прозрачным, позволяя разглядеть сжавшегося под кустом в комок маленького мальчика, отчаянно размазывающего слёзы по замурзанному лицу.

— Эй, что ты здесь делаешь? — аккуратно присев рядом с ним на корточки, тихо произнесла Хигураши, внимательно разглядывая малыша, чей вид ей казался смутно знакомым. — Почему плачешь?

— Потому, — пробубнил мальчишка, смачно высморкавшись в свой широкий рукав, напрочь испортив дорогую вышивку, но так и не избавившись от булькающей в носу жидкости. — Потому что меня все бросили.

— Кто тебя бросил? — ласково произнесла Кагоме, легонько поглаживая его по вздрагивающей от непрекращающихся всхлипов спине.

— Все, — обиженно буркнул малыш и, наконец вскинув голову, устремил на неё припухшие от слёз глазёнки, схожие на две чёрные бусинки. — Все! И мама, и папа, и братики! Никто меня не любит!

От растерянности Кагоме не сразу нашла, что сказать, но стоило ей всё же открыть рот, как все слова мгновенно застряли в горле, ибо рядом с ней уже сидел не шестилетний ребёнок, а практически её ровесник.

— Даже Гинцуки меня предала, — нахмурился юноша, так пристально уставившись в оторопелое лицо Хигураши, будто пытался отыскать в нём все интересующие его ответы. — Она встречалась с моим братом у меня за спиной… Как она могла? — снова совсем по-детски всхлипнул Йошинори, наконец давая выход эмоциям, чего не позволял себе с тех самых пор, как увидел перед старшим братом свою полуобнажённую любимую. — После того, что между нами было… — уже не скрывая рыдал он, спрятав лицо в ладонях. — Почему все, кого я люблю, бросают и предают меня? Почему?

— Это всё не так, — поспешила заверить Кагоме, немного нерешительно потрепав его за плечо. — Гинцуки вовсе не предала тебя.

— Нет, предала, — упрямо качнул Йошинори головой. — Я всё сам видел… Она… она почти голая, а Сэдэо… он… Если я сниму чётки, Гинцуки сразу переметнётся к нему… Поэтому-то мне и нужен другой хранитель более сильный, чтобы ни Сэдэо, ни кто другой не смог посмеяться надо мной.

— Ох, какая ерунда, — устало вздохнула Кагоме, наконец осознав, что за напыщенным, заносчивым заклинателем всё это время скрывался испуганный маленький мальчик, мечтающий любить и быть всеми любимым, но при этом панически боящийся довериться кому-либо. — Это ж надо было столько глупостей наделать из-за того, что у тебя и так всегда было… Не предавала тебя Гинцуки — тут и слепому ясно! А если она и оступилась, то уже сотни — Нет! — тысячи раз об этом пожалела. Господи, да Гинцуки же пылинки с тебя сдувать готова, надышаться не может. И если бы ты не пошёл на поводу у старшего брата, и дал ей второй шанс, вы уже давно были бы счастливы вместе.

— Ты так думаешь? — вдруг просиял Йошинори, воодушевлённо взирая на Хигураши, но эта искра надежды вскоре так же стремительно и потухла. — Но после того, что я с ней сделал, Гинцуки меня точно возненавидит. Я ведь поклялся, никогда вот так не использовать чётки, а сам… Она могла погибнуть, если уже не…

Произнеся эти слова, заклинатель уронил голову в ладони, снова превращаясь в маленького ребёнка, ревущего навзрыд, а вместе с ним и помрачнело всё вокруг. Пелена тумана становилась всё плотнее, а в воздухе вновь потянуло неприятным холодом, словно что-то поглощало тепло, оставляя неприятную, зябкую безнадёгу.

— Она жива, Йоштнори! Точно жива! — принялась уговаривать его Кагоме, но Йошинори уже никак на это не реагировал. Так и оставшись малышом, он горько плакал, роняя на землю мелкие слезинки, постепенно тускнея, как какое-то видение. — Йошинори, приди в себя! Это всё происки Сооями! Не поддавайся, не то полностью исчезнешь! Йошинори… Йошинори!!!

Отчаянно стараясь достучаться до заклинателя, Хигураши не сразу заметила, что её последний крик вышел неправдоподобно громким, словно с ней в унисон к Йошинори взывал ещё один голос, такой далёкий, но, тем не менее, достаточно громкий, чтобы заставить того немедленно вскинуть голову.

— Ты это слышала? — встрепенулся молодой человек, внимательно всматриваясь в туман, который под его взглядом постепенно светлел и расступался. — Мне не показалось — это точно она! Гинцуки!!! — вдруг заголосил он, заставив Кагоме испуганно вздрогнуть от неожиданности. И будто ему в ответ воздух прорезал тот же гулкий, протяжный зов, звучащий откуда-то извне.

— Йошинори-и-и!!! — теперь уже совсем чётко звучал голос лисицы, от звука которого на лице парня расцветала счастливая улыбка. — Она всё-таки жива! Она зовёт меня!

— Да-да, зовёт, — вскочив на ноги, затараторила Кагоме и уже беззастенчиво ухватила его руку, чтобы заставить наконец подняться. — Так что хорош отсиживаться, бежим отсюда, пока есть выход, — кивнула она на едва заметную тропинку, ведущую куда-то вдаль, к слабо виднеющемуся просвету.

К счастью, два раза повторять ей не пришлось. Спеша скорее покинуть это проклятое место, заклинать без дальнейших указаний резво ринулся вперёд, но стоило им только вступить на залитую светом дорожку, как в тот же миг их вновь окутала серая пелена.

— Да в чём дело-то?! — взвизгнула Кагоме, разве что не топая от досады ногами. — Йошинори ведь избавился от наваждения, почему чары никак не ослабевают?!

В ответ на эти возмущённые речи в воздухе грянул ехидный хриплый смех, больше напоминающий жужжание сотни мух, услышав который Хигураши невольно присела, машинально прикрывая себе голову руками.

— Ч…что это? — жалобно пискнула она, напряжённо всматриваясь в сгущающийся мрак.

— Сооями, — коротко ответил ей Йошинори, неосознанно шаря в рукаве в поисках несуществующих чёток. — Что-то слишком уж ему весело. Значит, знает, что нам никуда не деться. Видимо в плен иллюзий попала ещё одна душа, своим отчаянием подпитывающая его силу.

— Ещё одна? — моргнула Кагоме и тут же громко простонала, закрыв лицо обеими ладонями: — Господи-и-и, Инуяша… Выходит, он и правда здесь… Что ж теперь делать-то?

— А в чём, собственно, дело? — пожал плечами Йошинори, в упор не видя тут никакой проблемы. — Этот ваш полудемон, он же очень сильный. Неужели сам не справится?

— Да у Инуяши заскоков вагон и целая тележка, — простонала Кагоме, перебирая в голове полудемонические комплексы — настоящие электростанции для подпитки Сооями. — Уж за один из них Сооями точно уцепится! А если ещё и демона в Инуяше разбудит, то всё — считай кранты!

— Какие ещё кранты! — и не думал униматься Йошинори. — Ты ведь не для красоты на него чётки повесила — так воспользуйся ими!

— Не получится, — отрицательно мотнула головой Хигураши. — Их вообще не я повесила, а бабушка Каэдэ. Да и толку от этих чёток, раз Инуяша голоса моего не слышит. Тут хоть до хрипоты «сидеть» ори — ничего не изменится.

— А зачем именно орать? — подкатил глаза заклинатель. — О, боги всемогущие. Да ты и правда неуч, даже со всей своей алгеброй. Чётки ведь не только для наказания существуют. Это ещё и нерушимая связь с хранителем. Будь он хоть на другом конце света, ты сможешь позвать его.

— Думаешь, получится? — неуверенно пробормотала Кагоме, сильно сомневаясь в своих возможностях.

— Получится, — с полной уверенностью кивнул Йошинори. — Ваша с Инуяшей связь и без чёток достаточно сильна.

— Слышь, Кагоме, неужели ты и правда здесь так счастлива? — пробормотал Инуяша, не отводя взгляда от сидящей за столом девушки, самозабвенно выписывающей в тетради замысловатые символы. Отвечать она явно не собиралась, да полудемон этого и не ждал, ибо какой ей смысл разговаривать с тем, кого попросту нет.

Инуяша уже и не помнил, сколько времени бродил за Кагоме незримой, безмолвной тенью, лелея в душе надежду, что разделившая их магия не устоит, и девушка в конце концов почувствует его присутствие. Но чуда так и не свершилось. Он и правда превратился в пустое место, в самом прямом из всех смыслов, ибо Хигураши не просто не видела и не слышала, но даже не помнила его. Общаясь с родными, она никогда не упоминала о путешествиях во времени, а проходя по двору храма, не удостаивала святилище с колодцем даже мимолётного взгляда. Ни разу не опечалившись и не вздохнув, Кагоме без спешки и суеты посещала школу, встречалась с друзьями. Всегда спокойная и улыбчивая — одним словом, счастливая.

— Даже уроки без меня стали в радость, да? — буркнул полудемон, угрюмо глядя на то, как Кагоме, усмехнувшись, поставила в домашнем задании точку, после чего, заправив за ухо упавший на лицо тёмный локон, отодвинула в сторону тетрадь, чтобы без лишних вздохов и стонов тут же раскрыть перед собой следующую.

Возможно, подобное трудолюбие должно было считаться похвальным, но вот у Инуяши оно вызывало лишь раздражение, ибо казалось каким-то неправильным. Кто-кто, а уж он-то знал, что учёба никогда не давалась Кагоме легко. Склоняясь дома над учебниками, она почти всегда пыхтела и хмурилась, то и дело тихо жалуясь на бессовестных учителей, не знающих жалости к горемыкам-школярам. Иногда крутилась на стуле, как волчок. А иногда и вовсе по нескольку раз носилась вниз, к заветному телефону, где почти выла в волшебную трубку, прося помощи у многочисленных подруг в решении той или иной задачи.

Сейчас же Кагоме совершенно не нуждалась ни в чьих подсказках. Без лишних метаний она прилежно сидела за столом, щёлкая как семечки то, к чему раньше прилагала немалые усилия. При этом на её лице не было даже привычной сосредоточенности — лишь неизменная счастливая улыбка, начинающая уже всерьёз бесить.

— Да хорош уже выпендриваться! Ты все эти контрольные терпеть не могла! Чего теперь лыбишься, как ненормальная?! — не в силах и дальше выносить это словно застывшее выражение лица, рявкнул полудемон во всю глотку и в сердцах спихнул со стола стопку учебников, которая раньше разлетелась бы по всей комнате, вызвав у нормальной Кагоме как минимум возмущённый возглас, а то и вовсе истерику, с последующим усаживанием, но только не теперь.

В этом мире учебники, даже не покачнувшись, остались стоять на месте идеальной стопкой, как и сама Кагоме, ничего не заметив, невозмутимо продолжила писать дальше, не прервав своё дело даже на доли секунды.

— Да это ж бред какой-то! — всё ещё находясь под властью эмоций, прорычал Инуяша сквозь зубы и, не удержавшись, со всей силы врезал кулаком в стену, впрочем, без каких-либо последствий. Ни грохота, ни вмятины, ни вспышки боли в костяшках — ничего. Лишь тоскливо заныло сердце в груди. — Неужели ты действительно хотела, чтобы я пропал? Хотела, чтобы я испарился из твоей жизни?

— Конечно хотела, — прозвучал в ответ ехидный смешок, от звука которого полудемон непроизвольно вздрогнул. — А ты ещё и сомневался.

— Заткнись, — так и не отняв кулак от стены, оскалился Инуяша, меньше всего сейчас желая слышать этот ненавистный голос. — Тебя это не касается.

— Правда глаза колет, Инуяша? — прогнусавил невидимка с явной издёвкой. — Думал, что для неё ты единственный и неповторимый, но на деле оказался лишь помехой, от которой Кагоме при первой же возможности поспешила избавиться.

— Я сказал, заткнись!!! — резко обернувшись, закричал в пустоту полудемон, до хруста в костяшках сжимая кулаки. — Она от меня не избавлялась! Это просто... просто какое-то сраное колдовство!

— Колдовство или нет — всё-таки это её желание… Она выбросила тебя из своей жизни, как шелудивую псину.

— Да ни хрена! — рявкнул Инуяша, снова впечатывая кулак в стену комнаты, и снова с тем же эффектом. — Она не могла… Просто не стала бы!..

— И смогла, и стала, — разлилось по комнате злорадное хихиканье, на фоне которого почти полностью потерялось утробное рычание полудемона. — Личное счастье оказалось для неё гораздо важнее твоей судьбы. И ей было попросту плевать, что этим она обрекает тебя на вечные скитания бестелесным призраком.

— Ей не плевать, — упрямо буркнул Инуяша, угрюмо покосившись в сторону девушки, чьё личико всё так же сияло счастливой улыбкой. — Ей никогда не было плевать, — пробормотал он, с каждой секундой всё явственней понимая, что к такой Кагоме это совсем не относится.

— Наивный, — раздался над понурой головой полудемона надменный смех, заставив его собачьи уши чуть дёрнуться назад. — Ты даже не понял, что она притворялась. Всё это время она только и мечтала всё забыть и вернуться к своей прежней жизни. Мечтала предать тебя, чтобы жить спокойно и счастливо. Она…

— Слышь, козёл, завалил бы ты уже хлебало, а то от этой хрени уже уши вянут, — глухо прорычал Инуяша, медленно подняв голову, чтобы явить невидимому насмешнику своё лишённое каких-либо душевных терзаний лицо. — Никто меня не предавал, понял?! И хорош уже мозги пудрить этими тупыми видениями.

— Видениями? — и не думал униматься насмешник. — Да вся твоя предыдущая жизнь — теперь сплошное видение.

— Фиг там, урод! — уверенно отрезал полудемон. — Моя жизнь осталась при мне, а вот твоё существование уже висит на волосинке... Сооями, — прорычав имя демона, Инуяша резко схватился за рукоять Тессайги, который тут же одобрительно вздрогнул в его когтистой руке. — Блин, а я ведь почти повёлся на эту халтуру. Кагоме пожелала тихой и спокойной жизни?.. Кхе! Вот ведь чушь несусветная! Да у неё три шила в одном месте! Если бы она хотела, уже давно всё бросила и ушла в свой мир. Но она всё равно осталась… Осталась со мной, слышишь! И сейчас где-то ждёт меня!

— Тебе её никогда не найти! — мгновенно растеряв насмешливый тон, с плохо скрываемой паникой прошипел Сооями уже своим привычным голосом. — Вы всё равно не встретитесь — сгинете в моём мороке! Печаль и отчаяние сожрёт вас изнутри!

— Твою мать, задолбал уже пургу мести! — рявкнул полудемон, резко выдернув клинок из ножен. — Я те ща такую печаль с отчаянием устрою, мало не… Ч-чего? — свернув на полуслове свои грозную речь, растерянно крякнул Инуяша, внезапно почувствовав, как заклятые чётки на его шее мелко дрогнули, обдавая грудь волной тепла. — Чего это с ними?

* * *

— Не получается, — жалобно всхлипнула Кагоме, вызвав у Йошинори очередной досадливый вздох. — Ну не чувствую я эти дурацкие чётки, и всё тут, — пробубнила она, исподлобья глядя на заклинателя, как первоклашка на строгого учителя.

— Соберись, — в который раз терпеливо повторил Йошинори, хотя терпения у него явно оставалось не так уж и много. — Представь, что твой хранитель прямо перед тобой… Представила?

— Представила, — снова старательно зажмурилась Кагоме, пытаясь в малейших деталях воспроизвести пред внутренним взором внешность полудемона, но при этом почему-то чётче всего видя его нервно подёргивающиеся собачьи уши.

— А теперь почувствуй с ним духовную связь, будто чётки не просто висят на его шее — они опутывают вас обоих… Почувствовала?

— Вроде... почувствовала, — не совсем уверенно кивнула Хигураши, ощущая, как постепенно начинает предательски краснеть, ибо опутавшие её с Инуяшей чётки представлялись ей мизерно короткими, почти не оставляющими пространства меж их телами.

— Отлично! — воодушевился Йошинори, приняв её смущённый румянец за крайнюю сосредоточенность. — А теперь позови его!

— Ин…Инуяш… Инуяша!!! — вместо вменяемого зова, заголосила Кагоме во всю глотку, едва не оглушив, рискнувшего приблизиться к ней слишком близко заклинателя.

— Ты что творишь?! — резко отпрянул от неё Йошинори, плотно зажимая уши руками. — Это просто уму непостижимо! Ты ведь барьеры, не задумываясь, ставишь, а тут такую ерунду освоить не можешь!

— Я могу, — обиженно пробубнила Кагоме. — Просто мне нужно немного больше времени.

— Немного? — поморщился заклинатель, будто у него разом все зубы разболелись. — Да мы и так тут целую вечность бьёмся. Это ж надо быть такой недотёпой.

— Сам ты недотёпа! — не в силах стерпеть такой несправедливости, возмущённо воскликнула Хигураши. — Между прочим, мы из-за тебя тут все застряли! Сам ведь разбудил Сооями, ещё и обзываешься! Не лез бы, куда не звали, ничего бы этого и не было! Тоже мне, сильный умелец выискался, — скрестив руки на груди, обиженно фыркнула она, гордо отвернувшись в сторону.

— А вот… вот и умелец, — отчаянно заикаясь, кинулся в контрнаступление Йошинори. — Может, я чутка и переоценил свои силы, но зато самостоятельно снял печать. А уж хранителя позвать могу вообще не напрягаясь.

— И я могу! — взвизгнула Кагоме, не желая казаться полной тупицей на его фоне.

— Ну так зови!

— Не могу.

— Значит, плохо стараешься.

— Это ты плохо объясняешь.

— Просто ты бездарь.

— Зануда.

— Недотёпа.

— Сидеть!

Кагоме и сама не заметила, как у неё вылетела это слово. Вспыхнув ещё ярче, она резко захлопнула ладонью рот, и тут внезапно почувствовала непонятный импульс, электрическим разрядом пробежавшийся по всему её телу, заставив крупно вздрогнуть.

— Ты чего? — испуганно крякнул Йошинори, с тревогой всматриваясь в её растерянное лицо.

— Кажется… у меня что-то… получилось, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, вкрадчиво произнесла Кагоме и тут же тяжело вздохнула, почти наверняка зная, что за это «что-то» ей ещё предстоит выслушать целую уйму полудемонического возмущения.

* * *

— Эт чё такое? — пробормотал Инуяша, скосив глаза на лежащие на его груди чётки, которые мелко подрагивали, словно чьё-то встревоженное сердечко. — Какого они хре-а-ай-тить твою ма-уф...

Полудемон и понять толком ничего не успел, как вдруг чёрные бусины, с яркой вспышкой до краёв наполнившись магией, резко дёрнули его вниз.

Стремительный полёт оказался мизерно мал, отчего встреча полудемонического носа с каменистой почвой случилась практически мгновенно. А вот грохот наоборот вышел непривычно тихим, словно рухнул Инуяша не с высоты собственного роста, а уже лежащим ткнулся лбом в землю.

— Да фтоб тебя дурёфа, — не сильно озадачившись этой странностью, злобно прошепелявил Инуяша куда-то в почву, отчаянно пытаясь вырваться из-под сдерживающего заклинания.

Оставаться в столь беспомощном состоянии было по-настоящему опасно, а потому, даже до конца не избавившись от магии чёток, полудемон принялся вертеть во все стороны головой, прислушиваясь и, по возможности, присматриваясь к окружающей его обстановке. В первые мгновения он ничего не мог разглядеть, кроме обступившего его со всех сторон мрака. Залитая солнцем комната Кагоме вместе с мягким татами, как и положено видению, испарились без следа, оставив вместо себя хмурую реальность, заключённую в сизую оболочку плотного тумана, непроницаемым барьером окутавшем всё видимое пространство.

— Так и знал, вся та фигня происходила у меня в голове, — приподнявшись на локтях, пробормотал Инуяша, с металлическим звоном протянув по камням верного Тессайгу, который за всё время так и не утратил трансформацию. — Если бы Кагоме меня оттуда не выдернула, я бы до сих пор… Твою налево! Кагоме! — вдруг встрепенулся он, остервенело оглядываясь по сторонам.

Из-за тьмы барьера разглядеть что-либо чёткое было весьма сложно. К тому же, то и дело мелькающие в клубящейся завесе молнии сильно сбивали с толку, заслоняя обзор, отчего полудемон далеко не сразу сумел разглядеть чуть поодаль от себя две неподвижно лежащие фигуры.

— Да чтоб тебя, урод!.. Кагоме!!! — истошно заголосил Инуяша, увидев чёрную субстанцию, стелящуюся над Йошинори и постепенно перетекающую в Кагоме, которую заклинатель всё ещё неосознанно удерживал за руку. — Не смей её трогать, Сооями!!!

Проревев это не своим голосом, полудемон стрелой сорвался с места, на ходу занося Тессайгу, но тёмная аура Сооями тут же встала стеной, мощным потоком оттолкнув его далеко назад.

— Не лезь, полукровка, — зашипел демон, и в тот же миг на бесформенном чёрном облаке блеснули два ярко-красных глаза. — Тебе мне не помешать. Душа этой девчонки сильная, но даже она не устоит от соблазна.

— Соблазна? — порывисто выдохнул Инуяша и тут же, набрав в грудь воздуха, заревел во всю глотку: — Какой, к хренам, соблазн?!!

— Жалкие людишки вечно чего-то не поделят, — хрипло рассмеялся в ответ Сооями. — Они боятся, тоскуют. Их души становятся пустыми, и тогда они пытаются наполнить их — ищут богатства и власти… Наивные. Они думают, что я дам им это, но даже сами не замечают, как становятся моими рабами. И тогда уже я получаю, всё, что захочу: богатство, власть и слабенькие, вкусненькие людские души, тронутые отчаянием и сожалением.

— Тьфу, хрень полная, — брезгливо сплюнул полудемон. — Сами виноваты, что ведутся на такую чушь. Но Кагоме ничего этого не надо: ни богатства, ни власти. Зачем тебе её душа?! — рявкнул он, ещё крепче сжимая рукоять меча.

— Душа этой жрицы чиста и невинна, — прошелестел демон. — Но тем вкуснее она станет, если испачкать её, — прогнусавил он, явив злорадную усмешку сквозь плотный поток своей ауры.

— Ур-р-род! — утробно прорычал Инуяша, чувствуя, как ненависть буквально закипает внутри, требуя немедленного выхода. — Руки прочь от её души!!! — заревел он, молнией кидаясь вперёд с занесённым над головой мечом.

— Глупец! — зашипел Сооями, всё сильнее уплотняя своё призрачное тело. — Тебе не пробиться сквозь мой барьер!

— Да легко, прир-р-ридур-р-рок!!! — взревел полудемон и со всей силы врубил по нему Алым Тессайгой.

* * *

— Йошинори!.. Йошинори-сама!.. Йошино-о-ори-и-и!!! — чередуя отчаянный вой жалобным поскуливанием, огромная лисица серебристой вспышкой металась вокруг сферы из плотного тумана, раз за разом пытаясь прорваться внутрь, за что раз за разом получала болезненный разряд.

Тёмная энергия отшвыривала Гинцуки в сторону, ровно жалкого котёнка, сводя на нет все её отчаянные попытки, но уж никак не решимость.

— А-а-а, она же так себя убьёт! — приложив обе ручонки к макушке, замотал головой Шиппо, уже не в силах и дальше молча смотреть на это безумие. — Хоть разбейся об этот чёртов барьер, а ему хоть бы хны!.. Надо что-то делать! — вдруг резко обернулся он к Санго, искренне надеясь, что та непременно отыщет правильный выход. — Нужно вытащить обоих олухов и Кагоме из этой тучи, пока они там все не сгинули, а Гинцуки самостоятельно тут не убилась!

Говоря последние слова, малыш уже вовсю шмыгал носом, будучи не в силах сдерживать упрямо наворачивающиеся слёзки. Отчаянно нуждаясь в словах утешения, он с такой надеждой смотрел на Санго, что той даже сделалось не по себе. Однако порадовать лисёнка ей всё же было нечем.

— Если бы мы только могли, Шиппо-чян, — тяжело вздохнув, обречённо качнула она головой, с искренним сожалением и болью глядя в расстроенную мордашку малыша. — Сам же видел — Хирайкоцу этому барьеру нипочём. И даже сутры господина монаха тут бессильны.

— Ну… Может, Мироку другие нарисует — посильнее, там или ещё чего, — утирая рукавами непослушные слезинки, пробубнил Шиппо, при этом прекрасно понимая, какая это на самом деле чушь, но даже эту по-детски наивную надежду ему упорно не хотелось терять. — Он же у нас такой умный…

В очередной раз громко шмыгнув носом, лисёнок во все глазёнки уставился на монаха, словно действительно верил, что тот вдруг выхватит из-за пазухи самую волшебную-преволшебную сутру и одним махом сметёт всё зло на свете. Однако ничего подобного так и не случилось. Замерев, словно статуя, Мироку молча наблюдал за отчаянными попытками Гинцуки, лишь сильнее сжимая в проклятой руке тихо позвякивающий посох. По всему было видно, что предпринимать какие-либо действия он не намерен, и Шиппо уже было обречённо понурил голову, как вдруг на поверхности барьера вспыхнула яркая вспышка и в тот же миг мощный поток энергии шибанул по громко взвизгнувшей Гинцуки, легко отшвырнув её далеко назад.

— Гинцуки-сан, довольно! — заставив малыша испуганно вздрогнуть, вдруг выкрикнул Мироку и резво рванул к лисице, видя, как та, жалобно поскуливая вновь пытается подняться, чтобы снова продолжить свои попытки. — Вы не пробьётесь внутрь — только зря покалечитесь!

— Не лезь, монах! — утробно зарычала Гинцуки, клацнув клыками в сантиметре от посоха, которым Мироку попытался преградить ей путь обратно к туманной сфере, сквозь которую не могли пробиться даже лучи наконец выглянувшего из тяжёлых туч солнца. — Я слышала его голос! Йошинори звал меня! — упрямо мотнула она головой, с трудом сдерживая скрытые рыдания, заставляющие её голос предательски дрожать. — Йошинори ждёт меня. Надеется на мою помощь… А я… я… Я ничего не могу для него сделать! — всхлипнула Гинцуки и, уже не сдерживаясь, громко заплакала навзрыд, постепенно превращаясь в растрёпанную, чумазую девушку в невзрачном, рваном кимоно.

Уткнувшись лбом в свои голые колени, она, безутешно рыдала, мысленно проклиная свою беспомощность, пока не почувствовала, как кто-то тихонько дёргает за краешек грубой ткани кимоно.

— Всё не так плохо, Гинцуки-сама, — донёсся до её ушей робкий тоненький голосок, и, подняв на его звук голову, Гинцуки, к своему удивлению обнаружила рядом с собой мелкого лисёнка.

— Ши…ппо, кажется… — всхлипнув, не совсем уверенно произнесла лисица и тут же увидела, как мгновенно просиял малыш, услышав из её уст своё имя.

— Угу, — с готовностью кивнул он и тут же затараторил скороговоркой: — Не… не надо так волноваться, Гинцуки-сама. Внутри барьера ведь Инуяша, а он хоть и вредина жуткая, но наизнанку вывернется, чтобы спасти Кагоме. И Йошинори он точно не бросит!

— Это правда? — утерев кулаком слёзы, уже гораздо спокойней спросила Гинцуки, не очень удачно стараясь выдать за надменность робкую надежду.

— Конечно правда! — выпятил грудь Шиппо, воодушевившись таким к себе доверием. — Знаете, какой у него Тессайга сильнющий? Да он любого демона, любой барьер одним махом… Трам-бам-тарарарам!!!

Стараясь как можно наглядней показать потрясающую силу инуяшиного меча, лисёнок так вошёл в раж, что последние слова буквально провопил во всю свою глотку и сам же едва не умер от страха, ибо в унисон с его криком раздался такой оглушительный грохот, что аж в ушах заложило.

— Что это? — на миг заподозрив у Шиппо появление нового таланта, удивлённо вскинул брови Мироку, однако это заблуждение тут же развеял встревоженный голос Санго.

— Господин монах, барьер! — перехватив поудобней Хирайкоцу, воскликнула она, указав левой рукой на сферу из чёрного тумана, которая, сотрясаясь, увеличивалась буквально на глазах, пока в конце концов с громким треском не разлетелась на клочки от шибанувшего изнутри потока энергии ярко-алого цвета.

В первые мгновения плотная пелена поднятой пыли, не позволяла разглядеть, что происходит внутри, а потому никто не заметил небольшой сгусток тёмной ауры, тенью шмыгнувшую прочь от раскуроченного пятачка земли, в центре которого стоял грозно рычащий полудемон с мечом наголо, словно прикрывающий собой лежащих у его ног Кагоме и Йошинори.

Дружный радостный возглас уже готов был вырваться у наконец выдохнувших с облегчением друзей, когда Инуяша вдруг оглушительно гаркнул:

— Санго, беги!!! Мироку, блин, не тормози!!!

Молниеносно, даже до конца не осознав всей опасности, охотница резко шарахнулась в сторону, за доли секунды до того, как тёмная тень, бесшумно подкравшись сзади, едва не набросилась на неё. Ловко крутанувшись волчком, Санго отточенным движением вскинула Хирайкоцу, чтобы со всей силы врубить им по бесформенному сгустку, внутри которого на миг вспыхнули два красных глаза. Однако, несмотря на мощный замах и меткость, бумеранг лишь прошёлся сквозь чёрное облако, никак ему не навредив. На мгновение сердце охотницы дрогнула от страха перед таким неуязвимым противником, но тут со стороны грянул громкий возглас Мироку:

— Санго, пригнись!

Не задумываясь, Санго тут же припала на одно колено, отгородившись своим костяным бумерангом от свистящего потока ветра, который мощным ураганом пронёсся над её головой, легко подхватывая остатки тёмной ауры Сооями и так же легко затягивая его в недра Воздушной Дыры.

— О, Будда Всеблагой, даруй нам своё благословение, — скороговоркой пробормотал Мироку, сноровисто накручивая чётки на правую руку. — Как от сердца отлегло, — полостью запечатав своё проклятие, с огромным облегчением выдохнул он, после чего поспешил обернуться к Санго. — Ты в порядке?

Поддавшись эмоциям, охотница уже было бросилась к монаху, чтобы заключить его в свои объятия, но, повинуясь победившей стыдливости, в итоге лишь смущённо пробормотала:

— Да, в порядке. Спасибо, господин монах.

— Да не за что, — с плохо скрываемым разочарованием выдохнул Мироку, ибо прекрасно видел этот её порыв, однако заострять на этом внимание всё же не стал, ибо вовсе не до того сейчас было.

— Кагоме-чян! — словно озвучивая его мысли, встрепенулась Санго и, резко развернувшись, поспешила к подруге.

За ней незамедлительно последовал и терзаемый теми же тревогами монах, хотя их обоих значительно обогнал Шиппо, который теперь рыжим комком прыгал по почерневшей земле, вокруг усевшегося прямо на выжженые камни полудемона, крепко сжимающего в объятиях неподвижное тело Кагоме. А чуть поодаль от них, положив голову любимого прямо на голые колени, лила безудержные слёзы Гинцуки.

— Они ведь очнутся? Ведь очнуться, правда? — егозил рядом Шиппо, кидаясь то к ней, то к полудемону, но дольше задерживаясь всё-таки возле последнего.

— Слышь, Кагоме, — не обращая на лисёнка никакого внимания, еле слышно прошептал Инуяша, аккуратно убрав с лица девушки чёрную прядку. — Не знаю, чего тебе там это урод Сооями понапоказывал: печальное там, страшное или жуткое, но поверь, всё это полная фигня. Мне сейчас гораздо хуже. Ты даже не представляешь, каково это, быть с тобою рядом и знать, что ты не видишь и не слышишь меня.

Сказав это, полудемон стиснул зубы, чуть отстраняясь назад, ибо уже слышал за спиной шаги спешащих к ним друзей. Он знал, что сейчас ему придётся выпустить Кагоме из рук — отдать её на попечение Санго и ждать… Кто знает сколько ждать, пока не услышит тихое:

— Я тебя слышу, Инуяша.

От неожиданности полудемон крупно вздрогнул, во все глаза уставившись слабо пошевелившуюся в его объятиях девушку, которая, едва приоткрыв глаза, тут же счастливо просияла.

— Я тебя слышу и вижу. И даже чувствую, Инуяша, — уже намного увереннее произнесла Кагоме, подобрав дрожащей рукой щекочущей ей шею белый шелковистый локон.

— К…агоме, — не справившись с голосом, чуть запнулся полудемон и тут же, залившись густой краской, с сильно наигранным недовольством добавил: — К-кхе, вот ведь дурёха. Умеешь же ты напугать.

— Прости за беспокойство, — ещё шире улыбнулась Хигураши, откровенно любуясь его смущённой физиономией.

— Что ты, Кагоме-чян, — ответила вместо Инуяши Санго и отложив в сторонку бумеранг, опустилась на землю рядом с ними. — Главное, что с тобой всё в порядке.

— Рад, что для вас всё закончилось благополучно, Кагоме-сама, — звякнув посохом, пристроился немного позади охотницы Мироку, чем заставив ту нервно заёрзать. Однако, даже то и дело косясь на него с подозрением, Санго всё же осталась на месте.

— Я в порядке, правда, — выдохнула Кагоме и, хоть и не без помощи полудемона, всё же смогла спокойно сесть. — Просто голова немного кружится. Но вот Йошинори… — обернулась она к заклинателю, который так же неподвижно лежал на коленках у горько рыдающей Гинцуки.

Глотая слёзы, она нежно гладила его чёрные растрёпанные волосы, ещё сильнее оттеняющие болезненную бледность его лица. Отчаяние и боль сжимали сердце лисицы стальными обручами, а желание жить постепенно утекало из неё, следом за каждым тяжёлым вздохом Йошинори.

— Может, отнесём его в гостиницу, — робко предложил Шиппо и ища поддержки окинул пытливым взглядом серьёзные лица друзей. — Старик-тануки наверняка что-то придумает… Если уже совсем не поздно, — плавно снизил он громкость, когда из посиневших губ заклинателя вырвался глухой хрип.

— Если Йошинори уйдёт, я отправлюсь за ним! — мотнула головой Гинцуки, раскидав в разные стороны свои сребристые пряди. — Я лучше умру, чем останусь без него! — подняв взгляд на присутствующих, без тени сомнения выпалила она, словно ожидая от них возражений.

— Ну всё, прячьте ножи, — шмыгнув за спину монаха, заговорщицки зашептал Шиппо, сверля сородичку подозрительным взглядом. — А то щас глотку себе распилить попытается.

Возможно, лисёнок и оказался бы прав, если б в следующий миг, с громким стоном не зашевелился Йошинори.

— Гин...цуки, — с трудом шевеля губами, еле слышно произнёс он, заставив лисицу резко дёрнуться назад, чтобы уже через секунду вновь склониться почти к самому его лицу.

— Йошинори, — жалобно проскулила она. — Я здесь, любимый.

— Не плачь, Гинцуки, — дрогнули губы Йошинори в слабой улыбке. — Только не из-за меня. Это я предал тебя… предал нашу любовь, Гинцуки.

— Не говори так! — взвизгнула лисица, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. — Это всё я…

— Ты ни в чём не виновата. Я повёл себя как ребёнок. А ты всегда была рядом. Любила и поддерживала меня. Теперь моя очередь. Теперь я буду носить чётки.

— Какие чётки, любимый? — порывисто всхлипнула Гинцуки и всё же, несмотря на тяжесть на сердце, смогла-таки легонько улыбнуться. — Они ведь порвались.

— Эти чётки не порвать, — с глухим кашлем усмехнулся Йошинори. — Они останутся навечно, как символ моей вины, — пробормотал он и, с большим трудом подняв руку, осторожно коснулся алых отметин на шее Гинцуки.

— Так-то оно, наверное, будет правильно, — вздохнул Мироку, хотя скорее выдохнул с огромным облегчением. — Наконец достойное поведение мужчины.

— Какого там мужчины, — скривился Инуяша. — Мужики слюни не распускают.

— Ой ли, Инуяша? — скосив на него хитрый взгляд, фыркнул на это Шиппо, после чего демонстративно кашлянув в кулачок, наигранно басовито изрёк: — Быть с тобой рядом и знать, что ты меня не слышишь — это гораздо больнее, Кагоме.

Выдав эту цитату, лисёнок благоразумно кинулся прочь куда глаза глядят, ибо, вспыхнув по самые пятки, полудемон так резво отпружинил с места, что, промедли малыш ещё с секунду, точно остался бы без хвоста.

— А ну стой, засранец! — вопил Инуяша, со скоростью ракеты нарезая круги вокруг каждой не до конца развалившейся каменной кладки, пытаясь догнать обнаглевшего пацанёнка, ловко маневрирующего меж этих препятствий. — Стой, гад! Если поймаю, парой шишек не отделаешься! Язык вырву к чёртовой матери! Стой, помело ты рыжее!

— Это Шиппо только что за Инуяшей повторил? — удивлённо моргнула Санго, вопросительно уставившись на Кагоме, но та, покраснев ещё гуще и ярче полудемона, явно впала в лёгкий ступор и на обращение к ней никак не реагировала.

— Вот уж от кого не ожидал, — присвистнул Мироку. — А мальчик-то наш растёт, — усмехнулся он, с нескрываемым уважением поглядывая на своего беснующегося друга, всё-таки сумевшего найти нужные слова.

— Главное, чтобы не перерос, — вздохнула Санго, в упор не видя в теперешнем поведении Инуяши ничего взрослого. — Вы только в глаза его не хвалите, господин монах. А то как распоясается, никакие чётки не помогут.

— Это не страшно, госпожа охотница, — слабо усмехнувшись, робко пробормотал Йошинори. — Чётки на самом деле не так уж и важны.

— Есть узы куда сильнее, — согласно кивнула Гинцуки и, улыбнувшись любимому, уверенно добавила: — И их вовек никому не разорвать, — мягко произнесла она, задорно подмигнув Кагоме, которая тут же смущённо потупилась, но потом, всё же отважно подняв голову, согласно кивнула.

— Вот те на. Погодка так и шепчет… — подняв голову, недовольно цыкнул Инуяша, прикрывая ладонью свои янтарные очи от ярких солнечных лучей, настойчивыми бликами пробивающихся даже сквозь густую крону старой сливы. — Тьфу ты, как в дорогу — так ливень стеной, а как задницы просиживать — так на небе ни облачка. Ну что за невезуха!

Погода и правда стояла на удивление ясная, будто и не было вовсе никаких гроз и проливных дождей. О недавнем ненастье напоминали лишь редкие лужицы, да и те стремительно таяли под жарким полуденным солнцем, заливающим мягким светом небольшой дворик гостиницы, посреди которого раскинуло свои ветви старое дерево, снова ставшее временным приютом для насупленного полудемона.

— И чего они застряли? — бурчал Инуяша, то и дело поворачивая навострённые собачьи уши в сторону широкого окна на втором этаже, откуда совсем недавно сам же благополучно и смылся, предпочтя давящему плену стен, простор гостиничного дворика, где чувствовал себя намного свободней и спокойней.

Хоть после последних событий Йошинори и вёл себя тише воды, ниже травы — не важничал, не раздражал, да и вообще пытался лишний раз не обращать на себя внимания — находиться рядом с ним всё же было выше сил полудемона. Особенно, когда Кагоме с Санго, прихватив Шиппо, ушлёпали в баню, а Мироку, скрутившись узелком в позе для медитации, надолго вывалился из реальности. От Гинцуки же Инуяша вообще предпочитал держаться как можно дальше, дабы не испытывать судьбу и не нарываться на очередные разборки с Кагоме, хотя у самой лисицы, похоже, на этот счёт были совсем другие мысли.

— И долго ты тут сычом сидеть собираешься? — пробился сквозь несмолкаемый птичий щебет тихий голосок, услышав который, Инуяша невольно поморщился, понимая, что уже не сможет и дальше игнорировать чужое присутствие.

— А долго ты у меня над душой висеть будешь? — подперев щёку кулаком, буркнул он, нехотя обернувшись в сторону пристроившейся на перилах небольшого балкончика лисички, которую на первый взгляд можно было легко принять за крупную белоснежную кошку. Однако стоило чуть приглядеться, и сразу становилось понятно, что это совершенно другой зверь.

Осторожные шажки маленьких лапок по деревянным половицам полудемон уловил уже давно, а тонкий лисий запах — и того раньше. Но ради собственного спокойствия решил не обращать на незваную гостью никакого внимания, с чем та явно не собиралась мириться.

— Вот вечно ты так, — недовольно фыркнула Гинцуки, положив мордочку на свои передние лапы. — Вроде бы парень хороший, а грубишь на ровном месте. И как тебя ещё соратники терпят?

— Кхе! Это кто ещё тут кого терпит, — рыкнул Инуяша, мелко подёргивая ушами и тем самым невольно выдавая свою нервозность. — Засели в этой гостинице — палкой не выгонишь. Вот ведь дождутся же, когда новые тучи соберутся, а потом нудеть начнут, что-де под дождём отправляться в путь опасно… Кхе, эдак мы из этого дурацкого селения вообще никогда не выберемся! И так, блин, кучу времени угробили!

— Зато доброе дело сделали, — усмехнулась лисица, чуть вильнув одним их своих трёх хвостов, по которому тут же пробежалась мелкая стайка солнечных зайчиков, превратив каждую серебристую ворсинку в яркую искорку. — Нам помогли.

Сказав это, Гинцуки задорно подмигнула полудемону, чем вызвала на его смурной физиономии лёгкий румянец.

— В…вот ещё, — конфузливо поёжившись, буркнул Инуяша, откровенно не зная, поблагодарили его только что или ещё чего — и как вообще нужно на это реагировать. — Подумаешь, — на всякий случай нахмурившись, хмыкнул он, привычно стараясь замаскировать неуверенность грубостью. — То же мне счастье.

— Очень жаль, что ты так думаешь, — прозвучал в ответ тяжелый вздох, мгновенно сведший на нет всю его задиристость. — А вот для меня ваше появление оказалось настоящим счастьем. Словно Райджин-сама нарочно задержал вас в этом селении, — усмехнулась Гинцуки, чуть прищурив синие очи. — Чтобы спасти меня и моего непутёвого Йошинори.

— Чего? — резко вздёрнул торчком уши Инуяша, с крайним удивлением уставившись на лисицу, на мордочке которой тут же расцвела смущённая, но вместе с тем и абсолютно счастливая улыбка. — Значит, теперь он «твой Йошинори» — уже даже без «сама»?

— Правильно, — кивнула Гинцуки, чуть прищурив свои поблескивающие небесной синевой очи. — Больше он мне не хозяин. Отныне у нас совсем другие отношения.

— Другие? Это с ним-то?.. — скривился Инуяша, будто от зубной боли. — Кхе! Сомневаюсь, что твоего Йошинори надолго хватит — его ведь штормит из крайности в крайность, — хмыкнул он, прекрасно помня о способности заклинателя на ровном месте менять настроение, за миг превращаясь из нормального парня в заносчивого засранца. — Как бы он уже завтра про эти другие отношения не позабыл, особенно в своей хвалёной Деревеньке Заклинателей — там-то ему стопудово мозги обратно вправят.

Сказано это было без тени иронии, и скорее уж предостерегающе, на что лисица, впрочем, ответила всё той же безмятежной улыбкой.

— Такого больше не будет, — качнула она головой, чуть прижав к голове уши, чтобы уже в следующую секунду снова поставить их торчком. — Я в этом абсолютно уверена, ибо Йошинори решил туда не возвращаться.

— Куда? — настала очередь полудемона шевелить своими треугольничками: то отводить их назад, то ставить идеально ровно почти у самой середины белокурой макушки. — Он что, решил уйти из заклинателей?.. В смысле, он вообще из клана свалить решил?

— Точно, — утвердительно кивнула Гинцуки. — А значит, ему больше не нужно демонстрировать суровость и бесстрастность к хранителю. Не нужно стараться соответствовать отцу и братьям, чтобы добиться их уважения. Теперь Йошинори станет совсем другим — абсолютно свободным от всех их правил и запретов.

— Кхе, будто чётки с самого себя снял.

— Вот именно, — вытянулась Гинцуки, явно придя в восторг от подобного сравнения. — Его семейка тот ещё ошейник — можешь мне поверить! Чего только его почтеннейший папенька, глава клана, стоит. Знал же старый хрыч, что младшему сыну не хватает сил, чтобы достичь уровня старших, но всё равно продолжал требовать невозможного да упрекать за слабость. Хотя Йошинори и так из кожи вон лез, чтобы оправдать его надежды. Глупый мальчик. Потому-то он и ввязался в эту авантюру с проклятым владыкой. И на твою маленькую жрицу позарился по той же причине, когда увидел, насколько легко ей даётся то, что ему приходилось постигать с большим трудом.

— Фиг бы у него с Кагоме чего вышло! — тут же вскинулся Инуяша, будто из всей пламенной речи лисицы услышал лишь последнее предложение. — Она никогда…

— Знаю-знаю, — поспешила заверить полудемона Гинцуки, пока того окончательно не захлестнули собственнические чувства. — Она никогда не променяет тебя ни на кого другого.

С этими словами лисица вдруг резко подхватилась на все четыре лапы, чтобы уже в следующий миг, легко оттолкнувшись от тихо скрипнувших перил, серебристой стрелой устремиться вперёд.

— Как и ты её! — хохотнула она и, в мгновение ока перемахнув разделяющее балкон и дерево расстояние, уже в образе юной девы приземлилась рядом с Инуяшей.

— Э-эй! — возмущённо воскликнул тот, машинально впившись когтями в шершавую кору, чтобы удержаться на ощутимо покачнувшейся ветке, на которой теперь кроме него обосновалась и светящаяся улыбкой Гинцуки.

— Вас даже колдовству не разлучить, так что можешь не беспокоиться, — беззаботно болтая босыми ножками, сообщила она, пристально уставившись на Инуяшу, который тут же нервно передёрнул плечами и, если бы было место, наверняка отполз от неё куда-нибудь подальше.

— А никто и не беспокоится, — упершись спиной в шершавый ствол сливы, буркнул полудемон, исподтишка окинув опасливым взглядом весь дворик, с чётким намерением заранее обнаружить появление Кагоме, дабы потом не пожинать плоды очередного недоразумения. — Кхе, уж точно не из-за ваших лисьих фокусов.

— Да неужели, — не удержавшись, тихонько прыснула лисица, без труда рассекретив эту его шпионскую деятельность. — А мне казалось, что моя магия заставила вас порядком понервничать. Ведь твоя маленькая жрица тогда так и не поняла, что попала под мои чары, — победоносно вскинула Гинцуки подбородок, изящно смахнув с плеча прядь искрящихся в солнечных бликах серебристых волос. — Сделала всё точно, как было велено: послушно приняла от меня лук со стрелой, послушно натянула тетиву, вот только… — запнувшись на полуслове, медленно выдохнула она, чтобы продолжить свою речь совершенно другим тоном. — Вот только, вопреки всему, Кагоме так и не выстрелила. Видела перед собой монстра, держала тебя на мушке, но всё равно не выстрелила. А ты ни на секунду не усомнился в ней — ни на секунду не поверил, что та действует по своей воле. Просто поразительно, насколько сильно вы чувствуете друг друга, даже когда глаза и уши лгут.

— Д...да ладно… ерунда, — спрятав порозовевшее лицо под лохматой чёлкой, растерянно крякнул Инуяша, явно будучи не привыкшим, чтобы чистокровные демоны говорили о нём с таким уважением. — Вообще-то мы с Кагоме такое уже давно проходили. Кхе, разные засранцы пытались убить меня её руками — вот только шиш им с маслом. Не на тех нарвались!

— Да уж, явно не на тех, — едва заметно поморщилась Гинцуки, стараясь не обращать внимание на то, что её пусть и косвенно, но всё же отнесли к разряду «засранцев». — Наверное, не стоило и пытаться, — в конце концов смиренно выдохнула она, придя к внутреннему соглашению, что в чём-то это даже заслужила. — Всё-таки вашему обоюдному доверию можно только позавидовать и даже поучиться… Хотя, в остальном вы ещё сами щенки несмышлёные, — качнула лисица головой, с хитрецой покосившись в пылающее инуяшино лицо, которое тут же обиженно насупилось.

— Это кто тут щенки несмышлёные? — буркнул полудемон, на этот раз возмутившись сразу за двоих — за себя и за Кагоме. — В чём именно?

— В чём? — задумчиво протянула лисица, перебирая тонкими пальцами вновь упавшую на плечо серебристую прядь. — Кое в чём важном, — выдержав значительную паузу, усмехнулась она, бросив на нетерпеливо подёргивающего собачьими ушами полудемона снисходительный взгляд. — Например, в отношениях между мужчиной и женщиной. Тут вам самим ещё учиться и учиться.

Выпад получился по-настоящему убийственным, ибо от этих слов Инуяша так резко дёрнулся назад, что едва не рухнул с ветки прямиком на клумбу ирисов.

— Т…ты чё мелешь, дура! — уцепившись когтями за ветку сливы, возмущённо зашипел он, с каждым мигом всё больше становясь похожим на перепуганного кота. — Нахрен нам сдалась такая наука!!!

— Так уж и нахрен, — надула губы Гинцуки, с почти искренней обидой глядя в ставшее совсем бордовым лицо глупого мальчишки. — Хочешь и дальше вокруг своей жрицы кругами ходить? Только вот учти, вечно самцов от неё отгонять не получится. А пустая метка, по сути, ничего не значит.

— Какая ещё метка? — почти провыл полудемон, уже не сомневаясь, что от сжигающего изнутри пожара его не спасёт и одежда из меха Огненной Крысы. — Я ничего такого…

— Да брось ты, — и не думала униматься Гинцуки, даже когда остаток инуяшиной фразы утонул в невнятном бульканье. — Своим друзьям-человекам голову дури, а меня не проведёшь. Я на Кагоме твой запах ещё в гостинице, когда она меня выхаживала, почуяла. А нынче на её плече в придачу и царапины от твоих когтей появились — не просто так, верно? Ведь не дрались же вы с ней, когда наедине остались, — заговорщицки прошептала она, окончательно выбив беднягу из равновесия.

— Слушай, отвянь от меня, а, — почти провыл Инуяша, понимая, что против такого напора ему точно не устоять. — Никакая это не метка. Это вообще случайно вышло!.. И не вздумай Кагоме эту чушь ляпнуть, поняла?! — спохватившись, выкрикнул он вдогонку, легко вычислив по ехидно ухмыляющейся физиономии лисицы её намерения.

— А что тут такого? — надула губы Гинцуки, бросив на его помидорно-красную физиономию недовольный взгляд. — Мне кажется, Кагоме была б только рада узнать, что у тебя на неё серьёзные виды.

— Ну да, очень рада, — фыркнул полудемон, невольно сжав пальцы, словно в попытке спрятать когти. — Рада узнать, что ей спину нарочно расцарапали… Афигительное, блин, счастье.

— Ну-у-у, всякое бывает. В конце концов, так ты заявляешь на неё свои права — Кагоме должна это понимать, — пожала плечами Гинцуки, не видя в подобной ситуации ничего противоестественного или же предосудительного. — Тем более что с людьми такое тоже случается. Вот Йошинори, даром, что человек, но в порыве страсти…

— Слушай, завязывай уже! — втянув голову в плечи, взвыл Инуяша, уже всерьёз начиная жалеть, что всё-таки не навернулся с этого чёртова дерева, сбежав таким образом от крамольных тем. — Мне вообще по барабану, чего у вас там с Йошинори было.

— Не просто было, но ещё и будет, — и не думала униматься лисица, не обращая никакого внимание на сконфуженное состояние своего подневольного собеседника. — У меня очень далекоидущие планы на этот счёт, — мечтательно пропела она, бездумно накручивая на указательный палец свой длинный локон, однако вдоволь повитать в облаках ей так и не удалось.

— Слышь, а тебе это действительно надо? — ворвался в сладкие грёзы тихий голос, мгновенно вернувший Гинцуки с небес на землю.

— А? — растерянно крякнула она, с подозрением всматриваясь в угрюмую физиономию полудемона. — Это ты к чему?

— Ну, Йошинори там бедный-несчастный, батей подавленный. И только с тобой станет счастливым, но вот самой тебе это надо? — ещё заметней нахмурился Инуяша и тут же, не дав лисице заволноваться по-настоящему, поспешно добавил: — Он ведь так по-скотски с тобой обращался… Кхе, да за подобные выкрутасы его прибить мало, а ты… Ты ведь теперь свободна, и можешь…

— Могу бросить его и пойти своей дорогой, да? — медленно выдохнула Гинцуки, чуть склонив голову, что позволило ей почти полностью спрятать лицо под длинным каскадом серебристых волос. — Не сказать, что я об этом совсем не думала… Знаешь, иногда меня одолевали сомнения, настоящие ли мои к нему чувства или же это просто подчиняющая магия. Но вот теперь, когда исчезли чётки, я поняла, что ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю Йошинори, и ничего не могу с этим поделать. Слишком хорошо я помню того пылкого, влюблённого юношу, с которым была искренне счастлива даже с ошейником на шее… Возможно, это глупо, но я хочу дать Йошинори ещё один шанс, чтобы вновь увидеть его таким.

— Думаешь, получится? — глухо произнёс Инуяша, с нескрываемым недоверием в голосе. — Он-то всяко уже другой. В деревне или нет, ты ведь не знаешь, какая шлея ему под хвост попадёт.

— Не знаю, — тряхнула головой Гинцуки, освобождая от непослушных локонов своё фарфоровое личико. — Но хочу доверять ему… Так же, как и вы с Кагоме доверяете друг другу, — улыбнулась она, снова возвращая полудемону его смущение. — Я всегда завидовала вашим чувствам. Не хотела признавать, что они самые настоящие, а не навеянные магией. И только сейчас понимаю, насколько сильно ошибалась. Теперь, благодаря вам, я хорошо вижу, какими хочу построить наши с Йошинори отношения.

— Кхе, хочешь бусы на него повесить и «сидеть» через слово орать? — глянув на неё исподлобья, фыркнул Инуяша, мысленно отметив, что был бы совсем не против полюбоваться на подобную сцену. — Ну-ну, желаю удачи — Йошинори это точно не помешает.

— Это было бы забавно, — громко прыснула лисица, в полной мере оценив его сарказм. — Но всё же я имела в виду нечто иное — то, что накрепко связало вас с Кагоме.

— Так и я тебе о чём, — хмыкнул Инуяша, поддев пальцем вереницу чёрных бусин со своей шее. — Фиг отвяжешься!

— Несносный ты, — подкатила глаза Гинцуки, прекрасно видя, что полудемон уже откровенно валяет дурака. — Есть узы куда прочнее и надёжней, чем какое-то там заклятие. В конце концов, чётки — это всего лишь чётки. Им не под силу связать два сердца… Да ты это и сам прекрасно знаешь.

Сказав это, Гинцуки лукаво подмигнула полудемону и тут же, словно вспыхнув изнутри искрящимся свечением, в миг обернулась серебристой лисицей. Блеснув проницательным взглядом ярко-синих глаз, она плавно вильнула всеми тремя хвостами, словно веером, после чего ловко перепрыгнула на знакомый балкончик, чтобы почти бесшумно скользнуть вдаль по коридору, навстречу к своему любимому.

* * *

Лёгкий ветерок непоседливым вихрем прошёлся по равнине, поднимая волны в зелёном море из душистых трав. Вместе с пушинками одуванчиков он взлетел до раскидистой кроны, чтобы, пошелестев там листвой, резким порывом обрушиться на засевшего под деревом полудемона.

— Ай, блин! — глухо рыкнул тот, когда суетливый воздушный поток, словно шаля, взъерошил его лохматую чёлку, тонкие волосинки которой попав в собачье ухо, весьма ощутимо щекотнули нежную внутреннюю часть. — Вот ведь зараза, — стараясь избавиться от неприятного зуда, резко мотнул Инуяша головой, но так ничего этим не добившись, в конце концов просто ухватился за уголок своего мелко подрагивающего белого треугольничка.

Кривясь и недовольно бурча, полудемон, стараясь не задеть себя острыми когтями, порывисто почёсывал ухо костяшками пальцев, пока не услышал со стороны приглушённый смешок.

— Чего? — резко вскинул он голову, с возмущением уставившись на пристроившуюся рядом с ним в тени дерева девушку, чьи губы всё ещё подрагивали в лёгкой улыбке.

— Ничего, — пожала плечами Кагоме, придерживая ладонью страницу учебника, которую шалун-ветер отчаянно пытался перевернуть. — Просто ты сейчас… э-э-э... Да в общем не важно! — мотнула она головой и, заметно порозовев, снова склонилась над книжкой, хотя и прекрасно понимала, что нужный настрой для учёбы уже давно испарился — буквально сгорел под пристальным взглядом сияющих золотом глаз.

— Чего ещё? — и не думал так просто отлипать от неё Инуяша, не без основания заподозрив неладное. — Чё ты там себе уже понапридумывала, а?

Усевшись копилкой, он, почти не мигая, уставился на девушку, очень ясно давая понять, что отделаться от него у той уж точно не получится.

— Да ничего такого, — попыталась было отмахнуться от него Кагоме, но довольно быстро осознав всю тщетность своих стараний, просто обречённо выдохнула: — Ничего я не выдумывала. Просто ты только что... Ну, в общем... мне показалось… — замялась она, чувствуя, как с каждым неуверенным словом всё теплее становятся щёки. — Короче, ты мне только что щеночка напомнил, — всё же собравшись с духом, протараторила Кагоме и тут же юркнула под защиту учебника, почти полностью скрыв за ним своё пылающее лицо.

— Ты чё, совсем?! — не заставила себя ждать реакция Инуяши, возмущённым возгласом грянувшая над поляной. — Какой ещё щеночек?! Это из-за ушей, что ли? Тьфу ты, и когда ж ты уже уймёшься?.. Будто я виноват, что они у меня такие, — в итоге буркнул он, обиженно отвернувшись в сторону.

— Инуяша, — чуть выглянув поверх учебника, осторожно позвала его Кагоме, на что полудемон лишь громко кхекнул, даже и не думая оборачиваться к ней. — Инуяша, прости, — полностью опустив книгу, тихо произнесла Хигураши. — Я честно-честно не хотела тебя обидеть. Просто твои ушки… они... они такие... такие милые, что у меня мозг сразу отключается, когда я на них смотрю... Но я больше никогда не буду! — мотнула она головой, молитвенно сложив на груди руки для наглядной демонстрации своей искренности. — Больше не буду на них пялиться! И трогать больше не буду, раз тебе это настолько неприятно!

Кагоме от души надеялась, что её сердечные заверения значительно успокоят полудемона, но, судя по тому, как после её слов вытянулась его порозовевшая физиономия, до спокойствия тут было ох как далеко.

— Это… это ты с чего вообще взяла? — не совсем уверенно возразил Инуяша, но при этом не сводя с девушки пристального взгляда, чем только добавил лишней неловкости и ей, и себе. — Я тебе такого никогда не говорил, — забормотал он, всё ниже опуская голову в попытке спрятать лицо под длинной чёлкой, которую неуёмный хулиган ветер настырно пытался сдуть в сторону.

— Вроде не говорил, — немного покопавшись в памяти, неуверенно протянула Хигураши, придя к выводу, что едва ли ей напрямую было сказано нечто подобное, однако… — Но ты ведь всегда злишься, стоит мне только коснуться твоих ушей. Вечно рычишь «не тронь ухи» или ещё как-то запрещаешь. Разве это не значит, что тебе неприятно?

— Не значит, — отрезал полудемон, вроде бы с полной уверенностью, но от этого не менее смущённо. — И никто тебе не запрещает… Кхе, попробуй тут, — уже с более привычной задиристостью фыркнул он, ухватившись за вереницу чёрных бусин на своей шее, словно собираясь сорвать их. — Сразу ведь усадишь.

— А вот и нет, — пришёл черёд Кагоме обиженно надуть губы. — Можно подумать, я только повода жду. Если ты не заметил, я магией чёток пользуюсь лишь в самом крайнем случае — когда тебя серьёзно заносит — а не просто так, от скуки.

— Ага, щас! — тут же вскинулся Инуяша, имея на этот счёт совсем другое мнение. — Что-то этих крайних случаев по десятку на день приходится… Кхе, заносит, видите ли, меня... А саму-то!

— Ну бывает, перестараюсь, — чуть потупившись, буркнула Кагоме, бездумно теребя краешек своей школьной юбки. — Но чаще всего ты сам нарываешься, — всё же отыскав нужный аргумент, уже гораздо увереннее выпалила она, бесстрашно уставившись в самые зрачки нависшего над ней полудемона.

— Ашизеть, и это вот такое у нас хвалёное доверие! — подкатил тот глаза, почему-то теперь в упор не видя, чему тут могла завидовать Гинцуки. — И шагу ступить, блин, нельзя, чтобы ты чего-нибудь дурного не заподозрила и не усадила раз двести. Ну просто сказка!

— Это… это чья б ещё корова про доверие мычала! — отважно пошла в контрнаступление Хигураши, не желая, чтобы этот ушастый сгусток неприятностей выставлял её каким-то неадекватным чудовищем. — Сам же вечно рычишь и шарахаешься, стоит мне только к твоим ушам потянуться, хотя я ни разу ничего плохого с ними не сделала... Кхе, так-то ты мне веришь? — полностью скопировав манеру полудемона, хмыкнула она, так же, как и он, горделиво вскинув подбородок и так же скрестив руки на груди в его излюбленном жесте.

Инуяша встретил свою пародию насупленной миной и громким недовольным сопением. Будучи крайне возмущённым что поведением, что словами девушки, он с шумом набрал в грудь воздух, намереваясь не самым деликатным образом высказать все свои претензии, но неожиданно, даже для самого себя, выпалил совершенно иное:

— Хорош гундеть всякую чушь! Я тебе доверяю, дурёха ты бестолковая!

Проорав эти слова, полудемон вдруг резко подался вперёд, буквально спикировав на испуганно дёрнувшуюся Кагоме, которая едва успела убрать с колен учебник, прежде чем на них бесцеремонно шлёпнулась белобрысая голова.

— Валяй, чеши сколько влезет — больше и слова не скажу! — не дав ей даже перевести дух, строго приказал Инуяша, отважно вздёрнув торчком уши.

— Ты чего? — от неожиданности вскинув вверх руки, оторопело уставилась на него Кагоме, откровенно не зная, как реагировать на столь внезапно свалившееся на неё счастье. — Головой ударился? — почти без сарказма произнесла она, начиная уже с подозрением разглядывать развалившегося, на её коленях, как на подушке, полудемона, который тут же скорчил такую серьёзную мину, будто ему предстоял самый трудный в жизни бой.

— Сама ты стукнутая, — раздражённо буркнул он и ещё плотнее сдвинул брови, хотя казалось, что плотнее уже просто некуда. — Вроде не рычу, не убегаю — а ты опять чем-то недовольна. Чухай давай! Или до самой ночи собираешься мне глазки строить?

— Ничего я тебе не строю, — вспыхнув ещё ярче, резко отпрянула от него Кагоме, тщетно пытаясь увеличить между ними расстояние. — Просто... Э-э-э... Ну, как бы... Может, как-нибудь потом... — залепетала она, бросив весьма выразительный взгляд в сторону лагеря, откуда в любой миг мог явиться кто-нибудь из друзей, но полудемон либо не понял этот намёк, либо просто проигнорировал.

Громко кхекнув, он лишь скрестил на груди руки, даже и не думая вскакивать или вообще хоть как-то двигаться с места.

— Вредина, — буркнула себе под нос Хигураши, едва удержавшись, чтобы хорошенько не щёлкнуть его по лбу. — Между прочим, сейчас мне совсем не до твоих ушей. Зачёт на носу, а толком-то ничего и не выучено, — фыркнула она, теперь уже полностью уверившись, что в лагере резвящийся с Кирарой Шиппо со своим несмолкаемым визгом мешал бы учёбе гораздо меньше, чем кое-чьи полудемонические заскоки. — А я вместо того, чтобы алгебру зубрить, тут разной ерундой с тобой маюсь.

— Ах, значит, ерундой! — услышав это, зарычал Инуяша, старательно вытянув шею, в попытке заглянуть девушке в лицо, но в своём лежачем положении смог лишь увидеть её подбородок. — Тебя, блин, не поймёшь! Когда ору «не трожь» — ты всё равно к ушам лезешь и ерундой это не считаешь. А тут, блин, разрешил так тебе сразу повыпендриваться приспичило… Похоже, у тебя в голове заморочек больше, чем мозгов!

— И вовсе я не выпендриваюсь! — взвизгнула Кагоме, снова наклонившись к полудемону, чтобы с возмущением уставиться в его чуть щурящиеся от солнечных бликов янтарные очи. — И нет у меня никаких заморочек! — отрезала она и, чтобы доказать это, решительно потянулась к его белокурой голове.

Однако в последнее мгновение смелость всё же подвела девушку, и вместо того, чтобы с размаху вцепиться в навострённые собачьи уши, она для начала осторожно тронула кончик одного и тут же вздрогнула от неожиданности, когда то неожиданно дёрнулось, как от электрического разряда, и вместе со вторым мгновенно юркнуло в густую шевелюру, почти полностью скрывшись там из виду.

«Трусишка», — не без злорадства усмехнулась Кагоме, теперь уже бесстрашно запустив пальцы в пелену белых волос, где довольно легко нащупала скрывшиеся собачьи ушки, которые всё так же мелко подрагивали от каждого её даже мимолётного прикосновения.

— А говорил, что доверяешь, — не удержавшись, фыркнула Хигураши, нежно почёсывая у самого основания бархатистого треугольничка, который, несмотря на её старания, так и не расслабился, оставаясь плотно прижатым к белокурой голове, притихшего, ровно мышка полудемона. — Прям весь скукожился, будто я тебе их оторвать пытаюсь.

С этими словами она легко отыскала наощупь мягкий краешек ушка, чтобы почти насильно приподнять его вверх, чему то вроде бы и не сопротивлялось, но и подчиняться тоже не спешило.

— Доверие тут вовсе ни при чём, — сконфуженно буркнул Инуяша и, словно невзначай, качнул головой, легко высвобождаясь из тонких девичьих пальцев. — Тут в другом дело.

— Неужели? — мурлыкнула Кагоме, без особых проблем вновь поймав свою «сбежавшую игрушку», теперь уже аккуратно поглаживая большим пальцем внутреннюю, покрытую нежной кожицей часть. — И в чём же? — улыбнулась она, склонив голову набок, чем позволила пробившемуся сквозь листву солнечному лучу скользнуть по волне её чёрного локона, наполнив его изнутри мягким свечением.

— Ну, это... Как бы... — промямлил Инуяша, ловя себя на мысли, что внимательно следит за тем, как солнечные блики мелкими искорками пляшут на чёрных волосинках, чуть прикрывающих нежно-розовые щёки склонившейся над ним девушки. — Не скажу, — в итоге коротко буркнул полудемон и тут же поспешно зажмурился, хотя ничего этим ровном счётом не выиграл, ибо теперь всё внимание неминуемо переключилось на руки Кагоме, которые с лёгким шуршанием прохаживались по всей длине его ушей, от основания до самых кончиков, чем с каждой секундой лишь множили количество мурашек, лавиной катившихся по мгновенно ставшей гусиной коже. — Ты меня сразу усадишь.

— Почему ты думаешь, что я тебя за каждое слово усаживать буду? — не без обиды фыркнула Кагоме и уже совсем не так нежно дёрнула бархатистый треугольничек, который тут же возмущённо встрепенулся, но почти сразу и поник.

— Не за слово, — на всякий случай нахмурившись, глухо произнёс Инуяша, осторожно поглядывая на неё сквозь слегка приоткрытые веки. — Просто, когда ты... Ну, потом я... В общем, всё получается как тогда... Ну, тогда... Ну, в смысле, как тогда на дереве... Понимаешь? — с трудом выдавил он из себя самое внятное, на что только был в эту минуту способен, с каждым словом всё сильнее сливаясь цветом со своей одеждой.

Однако в своём состоянии парень оказался вовсе не один. Вспыхнув почти так же ярко, Хигураши испуганным котёнком сжалась в комок от нахлынувшей волны эмоций, но зато с речью смогла справиться гораздо лучше.

— До сих пор из-за этого переживаешь? — еле слышно, почти шёпотом, произнесла она, смущённо отведя взгляд в сторону — на колышущиеся от дуновения расшалившегося ветра травинки у своих ног. — Из-за той метки на моём плече, да?

В этот миг щёки полудемона не просто запекли, они вспыхнули просто-таки адским пламенем, чудом не спалившим его дотла. Словно разом потеряв над собой контроль, Инуяша, взбрыкнув всем телом, так резко вскочил с земли, что буквально в долю секунды оказался в сидячем положении напротив испуганно отпрянувшей назад Кагоме, чьё сердце наверняка осталось на месте лишь благодаря тому, что та успела прижать обе ладони к своей часто вздымающейся от прерывистого дыхания груди.

— Откуда ты знаешь?! — выпалил Инуяша, в упор уставившись в оторопелое лицо девушки примерно того же оттенка, что и его взволнованная физиономия. — Про... про... про метку... Откуда?! — не с первой попытки, и вовсе не то, что собирался, пролепетал он, сведя свои собачьи уши почти у самой макушки. — Г...Гинцуки... Это она ляпнула?!

— При чём тут Гинцуки? — моргнула Кагоме, ещё сильнее отклонившись назад, ибо откровенно не знала, чего ещё от него ожидать. — Мне Санго-чян рассказала.

— Санго?! — взвыл полудемон, заставив бедняжку всерьёз заволноваться о его состоянии, тревожным признаком которого стало мгновенно побледневшее лицо.

— Ну да, она, — с видимой опаской кивнула Хигураши, решив отложить на потом выяснение, почему тот сразу подумал на лисицу. — Когда мы были в бане, Шиппо заметил царапины и...

— Что, и мелкий тоже? — обречённо выдохнул Инуяша, чувствуя себя полным идиотом, раз наивно полагал, что его косяк никто не заметил, хотя в итоге выяснилось, что в курсе были абсолютно все.

— Тоже, — снова кивнула Кагоме, чувствуя, что его нервозность постепенно передаётся и ей. — Он… В смысле, Шиппо-чян сказал, что такую… такую неуклюжую метку ещё поискать надо... Я не совсем поняла, о чём он, и тогда Санго-чян мне всё объяснила... — буквально сгорая от неловкости, пробормотала Хигураши, порывисто поправляя подол своей юбки в бесполезной попытке сделать ту ещё чуть длиннее.

— Вот же ж засада, — шлёпнул полудемон себя по лбу ладонью, случайно задев когтем висок, но даже этого и не заметил.

— Д-да не переживай ты так, — поспешила успокоить его Кагоме, с немалой тревогой глядя на появившиеся на левой стороне его лица багровые полосы. — Санго обещала ничего Мироку-сама не говорить, а Шиппо я пригрозила, что если он будет тебя задирать, то больше никогда не получит сладостей… Он мне клятвенно пообещал, что будет молчать! Честно-честно!

— Думаешь, проконает? — недоверчиво, но вместе с тем и с плохо скрываемой надеждой произнёс Инуяша, робко поглядывая на неё сквозь растопыренные пальцы.

— Уверенна, — не удержавшись рассмеялась Кагоме и ухватившись за его руку, почти насильно опустила её вниз, хотя не сказать, что полудемон сильно тому сопротивлялся. — Шиппо, хоть и баламут, но за нас очень переживает.

— Ну да. А ещё за сласти мать бы родную продал, — фыркнул Инуяша, хотя едва ли сам верил своим словам, ибо помнил пусть и не всегда уместные, но вполне искренние попытки лисёнка любым способом помирить их с Кагоме, даже после самой серьёзной ссоры.

— Шиппо-чян вовсе не такой меркантильный, — словно прочтя эти мысли, улыбнувшись, качнула головой Кагоме и, пока не отказала смелость, подалась вперёд, буквально вкладывая себя в объятия полудемона, который сначала, конфузливо отклонился чуть назад, но потом, привычно обхватив её руками, крепко прижав к своей груди.

— Если хочешь, можешь меня усадить, — немного помолчав, еле слышно пробормотал Инуяша, аккуратно касаясь плеча девушки, где наверняка ещё остались скрытые сейчас под блузкой царапины от его когтей.

— Зачем? — тут же мелко вздрогнула Кагоме и хотела было поднять голову, чтобы взглянуть парню в лицо, но в итоге так и не смогла заставить себя отстраниться от него. — Не хочу, — прошептала она, перебирая пальцами грубую ткань алой рубахи. — Не за что тебя усаживать.

— Не за что? — поморщился Инуяша, несмотря на её заверения, считая немного иначе. — Я ведь тебя поранил.

— Ну и что, — пожала плечами Кагоме. — Это ведь твои инстинкты, — еле слышно булькнула она, от души радуясь, что полудемон не видит её лица. — Санго-чян сказала, что это нормально. И я… я… я совсем не против такой метки.

«Ты гляди, и правда рада... Выходит, Гинцуки была права, — вытянул лицо Инуяша, чувствуя, как вместе с удивлением, в его душе постепенно расползается и какое-то тёплое, уютное чувство. — И никакая магия тут ни при чём. Кагоме со мной, потому что сама хочет, — порывисто выдохнул он, ещё крепче сжимая в объятиях своё хрупкое сокровище. — И я с ней вовсе не из-за чёток, а потому что её…»