В созвездии Большого Пса (джен)

Джеймс Поттер в унынии — жалкое зрелище. Он мусолит кончик пера и делает вид, что поглощен заданием по трансфигурации: даже что-то царапает на пергаменте. Сириус подозревает, что пресловутый пергамент скоро отправится в огонь, как и его предшественник — ужасная трата бумаги и драгоценного времени, которое можно было бы потратить с большей пользой. И да, Сириус считает изучение потайных коридоров замка полезным занятием. В конце концов, если однажды на Хогвартс нападут Пожиратели смерти, умение ориентироваться там, куда никто не сует нос, кроме Филча и его кошки, пригодится больше, чем трансфигурация крысы в камень. В том, что на Хогвартс однажды нападут, Сириус не сомневается: Тот-кого-нельзя называть набирает сторонников, дома только об этом и говорят, но даже благороднейшее и древнейшее семейство Блэков не торопится открыто вступать в их ряды. Белла не в счет — Сириус всегда знал, что однажды она тронется умом, так что это вопрос времени. Сам он едва не сбежал из дома минувшим летом — бесконечные разговоры о чистоте крови (и оценках) кого угодно сведут с ума. Но Регулус заподозрил побег (или ему донес Кричер, что более вероятно) и попросил остаться. В последний раз Регулус обращался к нему с просьбой девять лет назад, и Сириус отлично помнит все эти «не расстраивай маму» и «будь хорошим, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!». Сириус в ответ сбежал и поджег одну из эльфийских голов на лестнице. Иногда он размышляет, не покатилось ли все по наклонной в тот самый момент.

— О чем задумался? — Ремус плюхается на соседнее кресло. Вид у него усталый, но довольный.

— О трансфигурации, — врет Сириус. Ремус укоризненно смотрит на него из-под челки, и Сириус морщится. — Ладно-ладно. Как ты думаешь, на Хогвартс могут напасть? Ну, Пожиратели?

Любой другой человек рассмеялся бы Сириусу в лицо (и получил за это) или посоветовал бы не думать о ерунде (с тем же исходом), но Ремус — особый случай.

— Вполне возможно, — негромко отвечает он. — Хотя вряд ли это произойдет в ближайшее время. Вол… Сам-знаешь-кого не интересует школа как таковая. Сейчас он собирает взрослых волшебников, представителей древних семей. Ему нужно на кого-то опереться. На кого-то вроде твоих родителей.

Сириус фыркает.

— Мои родители — трусы. У них кишка тонка открыто встать хоть на чью-то сторону.

— Это сейчас. Однажды все может измениться.

— Ты говоришь как мой брат.

Ремус негромко смеется.

— У тебя замечательный брат. Не будь к нему слишком строг.

— Строг? Я только ради него остался дома!

Возможно, стоило говорить тише — теперь на них смотрит половина гостиной.

— Пойдем на улицу. Или выберемся в Хогсмид, — предлагает Сириус. — Заодно вытащим Сохатого. Было забавно, когда он начал сохнуть по Эванс, но теперь не смешно даже мне.

Ремус страдальчески стонет.

— Я чертовски устал. Северус… — он осекается.

— Так теперь он Северус! И что же он сделал? — опасно мягким тоном интересуется Сириус, игнорируя предупреждающий взгляд. — Расскажи.

— Он нас умотал, — раздается веселый голос Алисы. Сириус и не заметил, как она подошла. — Вызывали Патронуса, а ему самому удается через раз. Но было весело. У Фрэнка и Лили получилось.

— Да много у кого получилось, — Лили устраивается на подлокотнике кресла, занятого Ремусом. — У меня лань, а у Эммелины пантера! У тебя, наверное, был бы пес, — она хитро улыбается, а Ремус виновато опускает голову. Сириус души не чает в своих друзьях, но прямо сейчас очень хочет сказать Ремусу пару ласковых.

— Да вы все без ума от Нюниуса, — громко произносит Джеймс со своего места. Теперь вся гостиная следит за разговором.

Раньше Лили взбеленилась бы и бросилась на защиту чести Снейпа. Теперь она лишь окидывает Джеймса снисходительным взглядом.

— Что ж поделать, он очень способный, — невинно замечает она, вызывая несколько смешков. — Ну, я, пожалуй, пойду в спальню. Алиса, ты как?

Вуд, все еще посмеиваясь, целует Фрэнка в щеку и идет за ней.

Джеймс устремляет ненавидящий взгляд на Ремуса, будто все происходящее — исключительно его вина. Тот в ответ лишь пожимает плечами.

— Из него выйдет хороший учитель.

— Снейп не пойдет учить! — восклицает Джеймс с видом человека, вынужденного объяснять идиотам очевидные вещи. — Он просто водит всех вас за нос, а чуть что — присоединится к Волдеморту! Вы что, забыли, о ком говорите? Он же просто мерзкий! Он слизеринец!

Фрэнк прочищает горло:

— Джеймс, будь добр, прекрати оскорблять моих друзей.

— Друзей? Множественное число? У нас теперь несколько Снейпов?

— Северус, может, и не самый дружелюбный тип, но он неплохой парень, — терпеливо поясняет Фрэнк. — Ты предвзят, и я понимаю, почему. Это непросто. На твоем месте я, наверное, вел бы себя еще хуже. Но ссорами делу не поможешь, — он бросает выразительный взгляд в сторону лестницы, ведущей в спальни девочек. — А среди слизеринцев есть нормальные ребята, так что повторюсь: прекрати оскорблять моих друзей.

Джеймс продолжает кипеть, но умолкает.

— Мне что-нибудь добавить или не стоит? — сухо интересуется Ремус.

Несколько секунд Сириус борется с желанием наорать на него. Потому что Лили знает тайну, которую они с парнями оберегают не первый год. Потому что Ремус — тихий, спокойный Ремус! — ходит в кружок к Снейпу, что-то там делает, а потом возвращается таким довольным, каким раньше бывал только в компании Мародеров. Потому что Фрэнк — любимчик учителей и студентов — защищает Снейпа посреди гостиной Гриффиндора.

— Не стоит, — произносит он в итоге. — Но когда все полетит к Моргане, не говори, что я тебя не предупреждал.

* * *

Все летит к Моргане довольно быстро. Но совершенно не так, как представлял Сириус.

— Северус варит мне Аконитовое зелье, — с места в карьер объявляет Ремус во время очередной вылазки. Вид у него решительный. — Я буду безопасен для окружающих во время трансформации.

Джеймс и Сириус принимаются орать. Питер отступает в сторону, как делает всегда, когда обстановка накаляется — в последнее время куда чаще, чем ему хотелось бы.

— Он тебя отравит! Он воспользуется…

— Как ты мог рассказать ему! Мы столько лет держали в секрете…

— Тебе мало нас? Мы всегда будем рядом, мы всегда…

— Он тебя заставил? Что он тебе…

— А он может его приготовить? — подает голос Питер, и крик прекращается. — Я… слышал, как Белби с Равенкло хвастался, что его старший брат состоит в каком-то обществе зельеваров… Экстра-каком-то… и он рассказывал про зелье для… ну… для таких как ты.

— Экстраординарное общество зельеваров, — кивает Ремус. — Через неделю полнолуние, я впервые приму зелье. Его и правда придумал брат Белби. Директор и мадам Помфри останутся со мной во время трансформации, чтобы проследить, все ли пройдет благополучно.

— Директор? — недоверчиво уточняет Джеймс. — Это он попросил Нюниуса…

— Снейп. У него есть фамилия, используй ее, будь добр. Этот человек собирается облегчить мою жизнь. И да, это идея профессора Дамблдора.

— Зелье правда поможет? — тихо уточняет Сириус. — Тебе будет легче?

— Надеюсь. Скоро узнаем.

Некоторое время они сидят в тишине, прислушиваясь к скрежету веток Гремучей ивы.

— Он тебе нравится, — внезапно произносит Сириус. — Снейп.

Ремус пожимает плечами.

— Я слишком плохо его знаю, чтобы судить наверняка, но он не вышвырнул меня из клуба, не попрекает дружбой с вами и согласился варить мне зелье, хотя не обязан. Я благодарен ему. Пока этого достаточно.

— А Лили? — тихо спрашивает Джеймс. На мгновенье Сириус задумывается, сколько человек видели его таким уязвимым. — Ей он нравится?

— Он ей очень дорог, — мягко произносит Ремус. — А еще ей с ним интересно.

— Интереснее, чем со мной?

— Боюсь, что так, Сохатый. Это не значит, что ты хуже. Просто Лили… — он покусывает губу, подбирая слова. — Она делает Северуса лучше. А он делает лучше ее.

— Лили идеальна! — возмущается Джеймс, и Мародеры принимаются хохотать. — Эй!

— Да ладно, приятель, — усмехается Сириус. — Эванс никогда не была идеальна, если смотреть трезвым взглядом.

Джеймс толкает его локтем, и Сириус, не удержав равновесие, падает на пол. Через мгновение на его месте появляется черный пес и бросается на Джеймса. Кубарем они катаются по полу Визжащей хижины.

— Эванс для него слишком серьезная, — проницательно замечает Питер, наблюдая за потасовкой.

Ремус усмехается и кивает — скорее своим мыслям, чем в ответ. Питер смотрит на него долгим, печальным взглядом. В последнее время ему частенько не по себе среди старых друзей — чаще, чем хотелось бы.

* * *

Аконитовое зелье срабатывает. А потом еще раз. И еще.

* * *

На дворе пятница — солнечная и ветреная, но в остальном абсолютно непримечательная. Ремус приходит в себя после полнолуния, Джеймс околачивается в гостиной, поджидая Эванс, а где носит Питера, Сириус и знать не хочет. В итоге он берет метлу и отправляется на улицу. Поле для квиддича свободно — мало кто тренируется в пятницу (дни накануне матчей не в счет), и только возле трибун маячит одинокая фигура.

— Эй, Вэнс!

Эммелина резко поворачивается — орлиный профиль в вихре черных волос.

— Что ты хотел?

— Пригласить тебя в Хогсмид. Завтра.

— А если я откажусь?

— Я буду безутешен. Буду преследовать тебя, приглашать снова и снова. Присоединюсь к Джеймсу в его страданиях.

— Не приведи Мерлин.

— Так что скажешь?

— Скажу, что все это очень странно, — она подходит ближе. — Ты никогда никого не приглашал в Хогсмид, Блэк. И точно не страдаешь от неразделенной любви ко мне. Так в чем дело?

У Вэнс — умный взгляд, тонкая улыбка и острый язык. Она со всеми ладит и ни с кем не дружит, отлично играет в квиддич и говорит что думает. Сириусу она по душе. О чем он ей и сообщает.

— Договорились, — кивает она. — Но при одном условии: никаких разговоров про Снейпа, Поттера и Эванс, а то я тебя прокляну, честное слово.

И Сириус соглашается.

* * *

Через много лет Антарес Сириус Блэк расскажет эту историю Джинни Уизли.

— Мерлиновы кальсоны, да ты романтик! — засмеется она; тонкий профиль в огненных всполохах. — Ты серьезно думал, что после этого я соглашусь пойти с тобой на свидание?

— А почему нет? И я обещаю: никаких разговоров про Невилла, Стефанию и твоего брата. Честное слово.

И она согласится.