Ричард  (джен)

Маленький лучик солнца незаметно пробивался сквозь зарешеченное окно и неторопливо бродил по лицу спящего мужчины. Этого мужчину звали Ричардом Палмером, и вот уже восемь лет он отбывал наказание в магическом отделении тюрьмы Алькатрас. Ричард сонно и неразборчиво проворчал и лениво приоткрыл синие глаза. Осмотревшись по сторонам, он увидел до боли знакомую обстановку тюремной камеры, что так приелась ему в последние годы.

По коридору разнеслись грузные шаги, и под скрип открываемого засова, басовитый голос произнес:

— Эй, Палмер, хватит валяться. Подъем, тебя к начальнику вызывают.

— О, Барни! Друг мой, как прошло твое дежурство? — со скрытой ухмылкой в голосе вопросил Ричард, оглядывая темнокожего здоровяка в серой форме надсмотрщика.

— Не зубоскаль, Ричи, а поторапливайся. Ты же знаешь, шеф не любит ждать. — хмуро посмотрел Барни.

И Палмеру действительно стоило поторопиться, ведь все знали, что с начальником тюрьмы лучше вести себя как можно более почтительно. Это был не тот человек, что мог простить неуважение или, упаси Мерлин, неповиновение.

Ричард торопливо шел по коридору, конвоируемый Барнсом Бьюглсом, и про себя отмечал, что коридоры тюрьмы совсем не изменились за эти годы. Всё те же серые стены, заколдованные огни под потолком и хмурые лица охранников патрулирующих коридоры. Охранник в Алькатрасе — не самая престижная работа.

Кабинет начальника тюрьмы — Стивена Берга, встретил Ричард привычным полумраком и горящим камином несмотря на раннее утро. Мистер Берг не жаловал солнечные лучи и всем своим видом и обстановкой кабинета выражал, как бы сказали модные дизайнеры «торжественную мрачность», начиная от плотно сжатых губ и пронзительных серых глаз на морщинистом лице и заканчивая массивным столом из черного дерева, за которым он собственно и восседал.

— Благодарю, Барнс. Можешь нас оставить, — вкрадчиво произнес Берг, — мы с Мистером Палмером, поговорим наедине, — пристальный взгляд переместился на Ричарда.

После щелчка дверного замка, за выходящим охранником, в кабинете установилась тишина, прерываемая лишь треском поленьев в камине, и ни один из собеседников не торопился её нарушать.

— Итак, Ричард Джозеф Палмер, осужден осужден двадцать третьего апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года за применение проклятий из списка запрещенных, повлекшее за собой необратимое ухудшение здоровья, — заговорил Стивен, пробегая глаза по страницам личного дела в пожелтевшей от времени папке, — и вот уже семь лет одиннадцать месяцев и двадцать дней вы находитесь в моих владениях, — Берг отложил личное дело в сторону и продолжил, — Месяц назад вы изъявили желание нас покинуть и направили прошение о помиловании.

— Это моё право, господин Берг, — Ричард внутренне напрягся, ведь от того что он сейчас услышит зависело, станет ли он свободным или еще два года проведет в этой чертовой тюрьме.

— Да, да… право. Я иногда забываю, что у тех, кто находится здесь тоже есть права, — с неприятным смешком прервал владелец кабинета, — тем более сейчас, когда скончался отец покалеченных тобою благородных юношей и ушел в отставку твой бывший начальник.

— Я бы не стал называть этих тварей «благородными», — с яростью в голосе процедил Палмер.

— Но суд решил иначе и тварью в глазах людей оказался ты. Ну что же, оставим прошлое в прошлом. Твоё прошение о помиловании удовлетворено и я более не смею тебя задерживать, Ричард, — с напускной радостью произнес мужчина, — можешь идти. Офицер Барнс тебя проводит и выдаст личные вещи.

Черные металлические ворота в три человеческих роста закрылись за спиной все еще молодого, хотя и немного усталого мужчины, а морской ветер трепал отросшие черные волосы. Пронзительные синие глаза с уверенностью смотрели вперед, но впервые за тридцать четыре года своей жизни Ричард Джозеф Палмер не знал, что ему делать дальше.

Хлопок аппарации разорвал тишину и поднял клубы пыли в небольшой квартирке на окраине Бруклина. Ричард неспешно прошел на кухню, проводя рукой по запыленной мебели. Пальцы прочертили пылевые дорожки на поверхности, так похожие на те волнения, что происходили в душе самого Палмера. Воспоминания, которые он так упорно заглушал последние восемь лет, как будто оживали, избавляясь от налета времени и пробуждали в памяти те недолгие, но счастливые моменты проведенные здесь. Как лучи солнца прорезают утренний туман, так и эти воспоминания озаряли душу Ричарда приятным теплом и светом.

Беззвучный взмах палочкой из кедра и полумрак небольшой кухни, со смешными занавесками с красными пионами, которые ей так нравились, разгоняет яркий шарик люмоса. Ричард присел на скрипнувший табурет, смахнул рукой пыль со стола и принялся размышлять о том, что же ему делать дальше.

Вот она долгожданная свобода, не только от заключения, но и от вечного недовольства отца и противоречащих чести приказов начальства, но ожидаемой радости эта свобода не принесла, ведь разделить её Ричарду больше не с кем. Новость о смерти отца — Джозефа Палмера, достигла узника через пять лет после заключения. Тяжело было поверить, что этот мощный седовласый мужчина, так похожий на самого Ричарда, умрет насквозь обыденной смерть от сердечного приступа в возрасте 87 лет, что для мага его уровня самый расцвет жизненных сил. Отношения с отцом у Палмера-младшего всегда были сложными. И после гибели матери Ричарда, от взрыва бытового газа, в кафе которое она так любила посещать, всё только ухудшилось. Ричарду на тот момент было 6 лет и это событие оставило свой неизгладимый отпечаток на всей его дальнейшей жизни. Палмер-старший перенес это событие не менее болезненно. Он ожесточился, стал еще более суровым и строгим. Джозеф винил в этой трагедии маглов, которые не смогли уследить за пожарной безопасностью, не желая признавать, что это была лишь трагическая случайность. И всегда твердил, что в магическом мире такого бы не произошло. Он запрещал сыну вылазки в магловский мир и тем более был против общений с простецами. Желание сына после окончания учебы работать в департаменте правопорядка внесло дополнительный раскол в их отношения. Отец хотел, чтобы Ричард продолжил семейный бизнес, в котором он достиг определенных успехов. Вместе со своим давним другом и партнером Александром Россом они основали компанию по разработке и производству артефактов, начиная от защитных и атакующих для нужд гос. безопасности, и заканчивая медицинскими и бытовыми. Но деятельная натура юноши-бунтаря всегда была против, хотя возможно это был просто демарш против воли отца. Однако, работа стража порядка увлекла Палмера и по-настоящему заинтересовала, ему нравилось это: погони, засады, расследования, даже стычки с представителями мафии заставляли кровь буквально кипеть от ударных доз адреналина. Впрочем, как и любая система, департамент правопорядка, тоже был не лишен своих пороков: взятки, вымогательство, сокрытие улик и крышевание преступников, откровенные отбросы с которыми приходилось служить и доверять им свою спину. Возможно, стоило всё бросить еще тогда, после встречи с Эмили, но принципиальность сыграла с молодым аврором злую шутку и последствия этого решения преследуют его до сих пор.

Ричард вспоминал, как впервые встретил Эмили, веселую девушку с каштановыми волосами и озорными зелеными глазами. Она была обычным врачом в одной из мужества больниц Нью-Йорка, но по стечению обстоятельства ей было суждено стать свидетелем стычки между представителями правопорядка и одной из многих преступных группировок Нью-Йорка, промышлявших кражей человеческих органов из магловских больниц. Согласно, протокола Ричард был обязан стереть ей память об увиденным, но только взглянув в её глаза он понял, что не сможет этого сделать. Это и послужило началом романа между одним из лучших оперативников департамента правопорядка Ричардом Палмером и обычной девушкой, которая о магии раньше слышала только из сказок, Эмили Райт. Их роман был ярким, но к сожалению не долгим…

Ричард тряхнул головой и решил на время отбросить мысли о прошлом. Пора разузнать, что произошло в городе за время вынужденного отсутствия. И помочь в этом может только один человек — Александр Росс, нынешний глава и мажоритарный акционер компании «ПалмерРосс Артефакт».

Ричард стоял перед слегка запотевшим от пара зеркалом, рассматривая своё отражение. Оттуда него смотрел немного осунувшийся, с темными кругами под глазами, но еще не растерявший былой привлекательности мужчина. Картину портила только тоненькая полоска шрама на правой щеке, полученного во время одной из множества операций по поимке наркоторговцев. Если кто-то думает, что преступники магического мира чем-то отличаются от своих собратьев из мира простецов, то он глубоко заблуждается подонков и нечистых на руку дельцов хватало в обоих мирах, и умение превращать ананас в бабочек не делало волшебных преступников особенными. Усмехнувшись собственному отражению, Палмер отправился в спальню и, проведя ревизию шкафа, остался вполне доволен содержимым. Черные брюки, синяя рубашка и стандартная мантия не потеряли своей актуальности даже спустя 8 лет.

Волшебный квартал Нью-Йорка встретил Ричарда привычным этому месту оживлением и праздно шатающимися волшебниками. Неспешно шагая в сторону офиса «ПалмерРосс Артефакт», Ричард заметил небольшое кафе, которого, как он помнил, здесь раньше не было. Желудок приветственным урчанием поддержал его в стремлении посетить это заведение, ведь завтрак в тюрьме он пропустил, а время уже было после полудня. Для Палмера было непривычно вот так сидеть за столиком, рассматривая меню и случайных прохожих за окном. Колдорадио на барной стойке транслировало простенькую, но веселую мелодию. Музыка затихла и бодрый голос диктора произнес: «Маги и волшебницы Нью-Йорка» сегодня двенадцатое апреля одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года на часах два пятнадцать после полудня, а значит с вами, как всегда, я — Стенли Уайт и моя рубрика Колдовской граммофон! И следующая композиция известного итальянского композитора ….»

— Добрый день. Уже определились с заказом?

К столику подошла улыбающаяся девушка, одетая в форму официантки. Скорее всего, недавняя выпускница Салемской академии, в которой в свое время учился и сам Ричард.

— Здравствуйте. Омлет с беконом и кофе, пожалуйста… Катерина, — с небольшой заминкой и посмотрев на бейджик, произнес Палмер.

— Вы недавно здесь? Я вас раньше не видела, а у нас не так много посетителей, — нахмурив брови, как будто стараясь что-то вспомнить, поинтересовалась Катерина.

— Я долгое время отсутствовал.

Путешествовал в какой-то степени.

— О, здорово. Не буду вам мешать. Пару минут и ваш заказ будет готов.

Девушка удалилась, а Ричард подумал, что больше он такие путешествия повторять точно не намерен.

Офис «ПалмерРосс Артефакт» располагался в деловом центре магического квартала. Строгая вывеска, оформление в темных тонах, вся обстановка говорила о том, что здесь работают серьезные люди. В приемной директора Росса Ричарда остановила строгая секретарша в очках с роговой оправой и забранными в пучок темно-русыми волосами.

— Постойте, сэр, вам назначено? — взгляд карих глаз уперся в Ричарда, всем своим видом демонстрируя, что н его обладатель не пропустит к своему начальнику простого парня с улицы.

— Нет. Но я думаю, мистер Росс не откажется меня принять. Сообщите, что к нему пришел Ричард Палмер, — глядя в глаза секретарше произнес Ричард.

— Ох, а вас уже…., — девушка стушевалась.

— Да, меня уже выпустили, если вы об этом. И нет, я не сбежал, — с этими словами Палмер присел на небольшой диванчик, расположенный у противоположной столу секретаря стены.

— Да, сэр, извините. Одну минуту, — девушка быстро начала писать в блокноте с коричневой обложкой, по всей видимости, соединенным протеевыми чарами с аналогичным блокнотом в кабинете Росса.

«А здесь всё осталось, как и прежде, — подумал Ричард, — всё-таки Александр, как и мой отец, человек довольно консервативный и не любит перемены.»

Скользнув взглядом по сидящей перед ним девушке, Палмер поймал себя на мысли, что на ее блузке расстегнуто на одну пуговицу больше, чем предусмотрено деловым стилем, и ложбинка меж подтянутых грудей выглядит чертовски соблазнительно.

«Годы воздержания определенно не пошли мне пользу, раньше я бы и не обратил внимания на такие мелочи».

От размышлений Ричарда оторвал звонкий голос секретаря:

— Господин Палмер! Проходите, пожалуйста, вас ожидают.

Ричард поднялся, и еще раз скользнув взглядом по слегка засмущавшейся девушке, прошел в кабинет Росса.

Обстановка в кабинете главы «ПалмерРосс Артефакт» мало чем отличалась от кабинетов большинства руководителей, виденных ранее Ричардом. Большой Т-образный стол на фоне панорамного окна, темно коричневые деревянные панели на стенах и резной столик из красного дерева в окружение дивана и двух кресел, на котором расположились хьюмидор, бутылка огневиски и пара бокалов.

— Ричи! Как же я рад тебя видеть! — Александр с улыбкой встал из-за стола и заключил Палмера в «отеческие» объятия, — ох, как же ты похож на отца. Проходи, присаживайся.

—  Я тоже очень рад вас видеть, — Ричард, сглотнул неожиданно образовавшийся комок в горле и подумал, что он действительно рад, ведь Александр Росс остался для него единственным близким человеком.

Мужчины разместились в креслах по разные стороны от стола. Ричард внимательно рассматривал старого друга отца, стараясь уловить изменения, произошедшие во внешности мужчины, но таковых не обнаруживал. Александр Росс для своих без малого девяноста лет выглядел не старше пятидесяти, всегда собран, аккуратен и даже излишне педантичен, это выражалось во всём. От начищенных до блеска туфлей, безукоризненно отглаженного пиджака до зачесанных назад седых волос, где казалось каждый волосок знал своё место. На волевом лице с острым носом ярко выделялись мутно-серые глаза, отчего во время беседы с ним казалось, что он смотрит сквозь тебя и даже видит тебя насквозь. И это было не далеко от истины, лишь малая часть приближенных людей знала, что он превосходный легилимент, и немногие из них отваживались смотреть ему в глаза. Ричард относился как раз к этой небольшой части, ведь с раннего детства он занимался защитой разума и мог посоперничать в этом даже со своим отцом, который если и уступал Россу в ментальной магии, то незначительно. Размышления заняли у Палмера не более пары секунд, и разговор продолжился.

— Ричи, почему ты заранее не сообщил мне о помиловании? Я бы тебя непременно встретил. Или же ты стал первым, кому удалось сбежать из Алькатраса? — теплая ирония пропитала собой голос старшего мужчины.

— Нет, дядя Ал, я не сбежал. Алькатрас хоть и не так неприступен как Азкабан, но сбежать из него тоже невозможно. А насчет помилования, то я узнал об этом только сегодня утром.

— Для волшебника нет ничего невозможного, Ричи…

— Да, я помню. Отец частенько повторял мне эту фразу.

— И он был несомненно прав. Для настоящего мага, — выделил предпоследнее слово Александр, — действительно нет преград. Он ограничен лишь своей волей, фантазией и стремлениями. Это и отличает нас от простых смертных. Нам даны силы, нарушающие законы физики, пространства и времени. Жаль, что немногие способны это понять, — голос Росса был глубоким и завораживающим, он на уровне подсознания заставлял его слушать, — Ну да, полно нам о философском. Расскажи лучше как ты? Чем планируешь заняться? Место в нашей компании всегда ждет тебя. Мне бы не помешал надежный заместитель.

— Если честно, я сейчас в замешательстве и не знаю что делать дальше. Я так мечтал стать свободным, что когда это произошло… Я не знаю что делать, — Ричард в задумчивости откинул голову на спинку массивного кресла.

Наполняя бокалы выдержанным огденским, хозяин кабинета задумчиво произнес:

— Знаешь, а я ведь и сам когда-то был в схожей ситуации причем не единожды. Как, впрочем, и твой отец. Мы вместе через многое прошли.

— И что же это были за ситуации? — взяв бокал в руки спросил мужчина.

— Поменьше скепсиса, юноша. Ты не знаешь, что нам пришлось пережить прежде чем мы смогли добиться всего этого, — Росс строго взглянул на Палмера.

— Так расскажите мне! Вы с отцом никогда не рассказывали с чего всё началось, и как два волшебника без рода, связей и денег смогли построить такую компанию! — с горячностью и заинтересованностью воскликнул мужчина.

— Ну что ж, возможно время для этого разговора действительно пришло. Хотя не я должен был тебе об этом рассказывать…не я.

В кабинете главы «ПалмерРосс Артефакт» установилась тишина. Ричард привычным движением взъерошил и без того находящиеся в беспорядке волосы и устремил взгляд на задумавшегося Росса. Нетерпение сквозило в движениях Палмера, его плотно сжатые губы делали острый подбородок еще более выделяющимся, что в купе со впалыми щеками и «греческим» носом делали его вид хищным и даже в какой-то мере воинственным.

Александр неспешно открыл глаза и начал рассказ:

— Мы с твоим отцом познакомились в начале тридцатых годов, в Париже. Джозеф тогда всерьез увлекался зельеварением и алхимией, мечтая познакомиться с легендарным Николасом Фламелем. Хотя… трудно назвать область магической науки которой бы он не интересовался. Насколько я знаю, встретится с Фламелем ему не удалось, но зато ему посчастливилось взять несколько уроков у одного из старейших зельеваров Франции того времени. Имени его я, к сожалению, не помню. Ты уж прости старику небольшую забывчивость, — Росс с усталой улыбкой поднял взгляд на собеседника.

Ричард про себя отметил, что мужчина на память никогда не жаловался, и стариком его назвать точно нельзя было.

Тем временем Александр продолжил:

— Наша встреча произошла на приеме у одной престарелой мадам, которая любила собирать у себя молодых, талантливых и амбициозных юношей и девушек. Это было для неё как хобби — узнавать новых людей и наблюдать за их развитием, как энтомолог изучает необычные экземпляры насекомых. Мне представили Джозефа как недавнего выпускника Хогвартса, который после выпуска решил отправиться в путешествие в поисках себя и новых знаний. Но тот момент он уже посетил Азию и Африку, и был довольно силен как в боевой магии, так и в чарах и трансфигурации. Как он сам говорил: «Участь младшего сына всегда совершенствоваться и расти над собой, в надежде достичь того, что дано старшему по праву рождения».

— Отец никогда не говорил, что у него был брат, — Ричард передернул плечами от мыслей о том, как много он не знал о Джозефе Палмере.

— Твой «старик» был довольно скрытным человеком, и поверь мне, на то были свои причины, — веско прозвучал голос Росса.

— Мы с Джо были во многом похожи, и наверно поэтому смогли стать друзьями. Мы были молоды, жаждали новых знаний, признания и, чего греха таить, денег и власти, — сделав глоток виски мужчина продолжил, — Тогда в Европе активно набирали оборот идеи Геллерта Гриндевальда…

Ричард пораженно замер.

— И вы…

— Да. Мы с Джозефом тоже прониклись его идеологией.

— Постойте, постойте, — протестовал Палмер, — как такое возможно? Вы ведь не были чистокровными!

— Ты в этом уверен? — с прищуром глядя на Ричарда ответил Росс.

Мысли Палмера кружили как в калейдоскопе. Привычная картина мира изменялась, теряла краски и обретала их вновь, раскрашивая в абсолютно невозможные оттенки, многие вещи открывались под совершенно другими углами. Стало понятно враждебное отношение отца к простецам.

— Но…я никогда не слышал о таких родах волшебников как Палмер и Росс. Это же насквозь маггловские фамилии!

— Ты очень несдержан, Ричи. Я только начал свой рассказ, а ты уже неоднократно меня прервал! — с недовольством глядя на оппонента произнес Росс.

— Извините. Продолжайте, — опуская голову проговорил Ричи.

Александр неспешно покрутил в руке бокал, любуясь солнечными бликами на его гранях, но все же продолжил:

— С Гриндевальдом нас познакомил один из его ближайших соратников. Я не буду называть имен, тебе они вряд ли о чем-то скажут, а мне так будет спокойнее. Как говорят: «большие знания большие печали». Геллерт производил по-настоящему уникальное впечатление. Харизматичный, властный, окруженный аурой силы и внутреннего превосходства, он умел расположить к себе людей и заставить их верить не только в него, но в себя самих, в свои силы, возможности. Он был как Александр Македонский и Чингисхан, настоящий завоеватель и правитель, — мужчина на секунду замолчал.

— Вы им восхищались?

— Безусловно. Мы все им восхищались. Для некоторых он даже был кем-то сродни Богу, ожившей Легендой…

— Но ведь он принес столько смертей. Разрушенные города, геноцид целых народностей, убийство мирного населения… и всё ради чего…ради какой — то мифической, одному ему ведомой цели? Как вы могли служить ему! — Ричард не усидел на месте и уперев руки об стол навис над еще недавно бывшим ему таким знакомым и близким человеком.

Александр спокойно встретил взбешенный взгляд синих глаз и гордо ответил:

— Мы ему не служили. Мы были вместе с ним. Мы были соратниками и единомышленниками, — Росс не моргая смотрел в глаза Палмера, — И запомни. Я это скажу всего один раз и повторять больше не буду. Построить новый мир можно только на пепелище старого. Так было, так есть, и так будет.

Вкрадчивый голос Росса проникал в подсознание Палмера, услышанное не укладывалось в голове. И казалось, будто это уже не Александр, а его собственный «внутренний» голос повторяет ему: «Так было, так есть и так будет».

Седовласый тем временем продолжил:

— Мы не убивали маглов, если ты об этом геноциде говоришь. Они САМИ убивали друг друга, травили, издевались и пытали. И кто бы сейчас не говорил, о том что Геллерт контролировал Гитлера, это гнусная ложь! Гриндевальду по-большому счету было плевать на маглов, как плевать шторму на уничтоженные корабли. И он был подобен шторму! Такой же стремительный и всесокрушающий!

— А что… что делали вы с отцом в этой войне? — Ричард обессиленно упал в кресло и закрыл глаза, пытаясь переварить услышанное. Он пока не мог себе в этом признаться, но впервые в жизни он испугался этого человека, знакомого ему еще с детских лет.

— Непосредственного участия в боевых операциях мы не принимали, больше занимаясь научной деятельностью. Многие из продуктов нашей компании были придуманы именно тогда, — Александр полностью успокоился и стал похож на привычного Ричарду «Дядю Алекса» который учил его ступефаю и подсказывал как ухаживать за девчонками.

— Что было дальше… ну, когда закончилась война, — тихий опустошенный голос Палмера нарушил молчание.

— Мы с Джозефом, как ты наверно уже мог догадаться, бежали в Америку, прихватив кое-какие наработки. Тогда во всем мире, не только у простецов, царила неразбериха и появление двух молодых артефакторов, у которых семьи погибли под бомбардировками, никого не удивило. А борцы за общее благо, Джеральд и Алистер, погибли, приняв бой с неравными силами объединенных русско-британских сил.

— Джеральд?

— Это имя, данное твоему отцу при рождении…

Распахнувшаяся дверь прервала Росса.

— Господин Росс, прошу прощения, но у вас запланирована встреча с акционерами и вы на нее уже опаздываете, — скороговоркой выпалила секретарша.

— Ох, Ричи. Прошу меня простить, но мне действительно пора. Продолжим в другой раз. Если тебе что-то нужно: деньги, жилье, артефакты, то по всем вопросам обращайся к Ребекке, — Росс кивком указал на подошедшую ближе девушку, — она полностью в твоем распоряжении, — подмигнул мужчина.

— Постройте! Какая фамилия была у моего отца?

Александр обернулся к Ричарду и небрежно бросил:

— Поттер…

Обескураженным взглядом Палмер проводил уходящего мужчину и подумал, что в тюрьме всё было намного проще.

Ричард неспешно двигался по улице в поисках закоулка, из которого можно было аппарировать, не привлекая лишнего внимания. До назначенной отцом встречи было еще двадцать минут, но задерживаться не стоило. Палмер-старший был чрезвычайно пунктуален и требовал того же от окружающих. Ричард был удивлён, когда получил от отца сообщение с просьбой о встрече. В последнее время они плохо ладили и виделись не часто. Зайдя в темный переулок, где из наблюдателей были только мусорные баки и пара кошек Ричард уже был готов аппарировать, как его отвлекло нагревшееся в нагрудном кармане сквозное зеркало. Взглянув в него он увидел взволнованное лицо своей девушки — Эмили.

— Ричард! Слава богу ты ответил!

— Эми, что случилось? — Ричард отметил, что девушка выглядела не просто взволнованной, а скорее напуганной.

— Медальон, который мне подарил…он…он нагревается. И мне хочется идти туда, куда я совсем не собиралась. И…

— Где ты? Ты в порядке? — Ричард прервал сбивчивые объяснения девушки.

— Я в кафе возле госпиталя. Я шла домой и вдруг мне захотелось пойти через строительную площадку, хотя я никогда там раньше не ходила, при этом медальон стал нагреваться и вибрировать. Как ты и просил я пришла в людное место и связалась с тобой.

— Ты молодец. Сделала всё правильно. Кольцо с изумрудом, что я тебе подарил, оно на тебе? — в зеркале показалась рука девушки с кольцом, — Отлично. Поверни его камнем к внутренней стороне ладони и надави на него. Всё, теперь я знаю где ты. Сейчас я прерву связь и через секунду буду у тебя, никуда не уходи и ничего не бойся.

Ричард вознес хвалу своей паранойе, что подсказала ему подарить девушке амулет от ментального воздействия, против империо он конечно бесполезен, но конфудус и не направленное внушение отразить способен. А уж кольца маячки активно использовались среди волшебников. Для сына одного их лучших артефакторов Соединенных штатов не составило труда перенастроить данные артефакты для использования простецами.

Мужчина настроился на сигнал кольца и приготовился к перемещению.

— Сэр! С вами все в порядке? С кем вы разговаривали? — на входе в переулок стояли двое полицейских. Ричард отметил, что они держали руки на кобуре с табельным оружием.

— Офицеры, — Палмер кивнул стражам порядка с вежливой улыбкой, — всё в порядке. Я всего лишь кормил бездомных кошек. Это ведь не является преступ…

Два выстрела прозвучали синхронно, вместе с тем, готовый к подобному Ричард уже выставил полупрозрачный купол Протего и перекатом ушел с линии огня. С противоположной стороны об купол щита бессильно разбилась автоматная очередь, оставляя радужные всполохи на его поверхности. Быстро просчитав ситуацию, Палмер сотворил заклинание дымовой завесы и одного за другим оглушил нападающих. Плюсом к двум офицерам шла еще двойка автоматчиков бандитской наружности. Слишком малая сила, чтобы нейтрализовать волшебника. Если только их целью не было задержать его.

Не тратя время на осмотр нападавших Ричард аппарировал на сигнал кольца Эмили.

В кафе царила неестественная тишина. Немногочисленные посетители неподвижно сидели за столиками и пустыми глазами смотрели на появившегося с хлопком Палмера. Мужчина беззвучно прошел меж столиков, походя проверив одного из гостей заведения диагностическими чарами. Люди определенно находились под воздействием, но сходу определить что это: проклятие, зелья или магловские психотропные препараты было невозможно. Осмотр был прерван внезапно появившимся официантом.

— Мистер Палмер, вам просили передать. Мистер Палмер, вам просили передать. Официант повторял одну и туже фразу, как заклинившая игрушка. При этом он не переставал кланяться и улыбаться Ричарду как самому дорогому человеку на всем свете, протягивая в его сторону поднос с лежащем нем конвертом и картонной коробкой для бургеров.

С чувством нарастающей тревоги Палмер подошел ближе к парню с подносом в форме официанта, что без устали, как мантру повторял: «Мистер Палмер, вам просили передать».

Протянув руку, он взял конверт, в котором лежал только небольшой лист бумаги с надписью:

«Мой любимый Ричи!

Жду тебя там, где нашу любовь мы хотели скрепить.

Если хочешь маглу свою живую увидеть — прошу поспешить.

Ты руку и сердце когда-то просил. Я не забыла.

Так приди же скорей пока оно не остыло»

Палмер дрожащей рукой отбросил послание и потянулся к коробке. Пальцы подрагивали, и Ричард не мог заставить себя сделать всего одно движение, чтобы открыть его. Страх за любимую сковывал сознание и казалось оставлял вкус пепла и горечи на языке. Сглотнув образовавшийся в горле тугой комок, мужчина откинул крышку и увидел зеленый камень в тонкой золотой оправе на изящном девичьем пальчике. На границе сознания аврор отметил, что срез на кисти очень ровный и отсечение произошло одним ударом.

Посетители кафе все так же сидели с отсутствующими лицами, официант повторял заложенную фразу и только зелёный камень в золотой оправе весело блестел в лучах заходящего солнца на изящном девичьем пальчике.

* * *

Ричард в холодном поту подскочил в кровати. Глаза лихорадочно метались по гостиничному номеру, а в ушах всё еще звучало: «Мистер Палмер, вам просили передать. Мистер Палмер….» Нужно успокоиться это всего лишь сон…всего лишь сон

— Что случилось? Который час…уже пора вставать? — сонно проворчала темноволосая девушка, не спеша выбираться из-под одеяла.

Взглянув на неё, Палмер так и не смог вспомнить ее имени. А называть ее «Секретарша Росса» будет совсем неприлично.

— Всё в порядке. Время, — кинул взгляд на циферблат наручных часов, — Восемь тридцать утра.

— Ох, черт! Я на работу опаздываю!

Девушка спешно выскочила из кровати и не обремененная нижним бельем принялась собирать разбросанные по комнате вещи. Зрелище, представшее перед мужчиной, было довольно соблазнительным, но желания прерывать ее не возникло. Было ощущение, что этим он только усложнит отношения с девушкой, а это не входило в его планы.

Секретарша скрылась в ванной, а Ричард тем временем решил обдумать сложившуюся ситуацию и свои дальнейшие действия.

Ребекка уже ушла, именно так звали девушку, а Ричард всё лежал и продолжал размышлять. Мысли кружили хороводом и никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку. Проклятый сон всё никак не хотел выходить из головы. Сколь многого можно было избежать, появись он в том кафе десятью минутами раньше. Если бы он не смалодушничал, не пожалел свою бывшую невесту..... Но кто мог подумать, что она способна на такое. Так много разных «если», но итог один. Он не успел, не смог, не сделал. Не защитил.

Ричард растер ладонями лицо в надежде стереть мысли о прошлом. Не забыть нет, ведь такое не забывают, а просто спрятать до более подходящего момента.

Настоящее, как оказалось, тоже способно удивить и озадачить. Рассказ Росса заслуживал того, чтобы его детально проанализировать. И чем больше он о нем думал, тем больше вопросов появлялось. Почему отец ничего не рассказал ему? Почему предпочел унести эту тайну с собой в могилу? Конечно, можно было подумать, что Александр ему соврал, но нет, это совсем не в его характере. Он мог о многом не договорить, умолчать, расставить акценты так, как выгодно ему, но соврать напрямую? На такое нынешний глава «ПалмерРосс Артефакт» был не способен.

Информация о его родстве, причем близком, с британскими Поттерами вызвала у Ричарда противоречивые чувства, в детстве он всегда хотел иметь большую семью и даже сейчас, несмотря на возраст, мысль о том, что у него, оказывается, есть как минимум один живой родственник была неожиданно приятной. История о «мальчике-который-выжил» долетела даже на другой континент и о Поттерах Ричард был наслышан.

После того, как в тюрьме его настигла весть о смерти отца, чувство одиночества больше не покидало его, но сейчас оно понемногу отступало, уступая место жажде деятельности, что позволило Ричарду снова почувствовать себя живым и полным сил.

Сложившаяся ситуация требовала детального разбора и слова старого друга отца следовало проверить. И начать в этом деле стоило с отчего дома, ведь где, как не в кабинете Джозефа Палмера искать ответы на загадки, что он оставил.

Впервые за последние восемь лет в глазах мужчины горел огонь азарта и решимости.

* * *

В вихре аппарации Ричард появился перед большими коваными воротами, что преграждали дорогу к особняку Палмеров. Подъездная дорожка и небольшой сад перед домом несли на себе следы запустения и увядания, любой дом чахнет без хозяина, а дом волшебника тем более. Домовики созданы для услужения волшебникам, а если хозяев нет, то пыль и неровно остриженные кусты их вовсе не волнуют. Мужчина неспешно ступал по усыпанной гравием дорожке, будто заново изучая знакомый ему с детства дом. Джозеф Палмер выкупил этот особняк с прилегающей территорией у разорившегося английского аристократа, что бежал в Штаты в поисках лучшей жизни и новых возможностей, но насколько знал сам Ричард, денег тому хватило только на постройку особняка в староанглийском стиле, в котором он потом и застрелился. В свете недавно открывшейся информации стало понятно, почему отец купил именно этот дом и редко пропускал прием чая. Five o’clock Tea чтоб его.

— Хозяин, Ричард! Недостойный Кафка рад приветствовать Вас дома, — с поклоном пропищал чумазый лопоухий домовик, с хлопком возникший перед мужчиной. Взгляд эльфа был слегка безумен, впрочем, как и у большинства представителей сего вида.

— Подать обед или соизволите принять ванну с дороги.

Складывалось ощущение, что домовой эльф не заметил длительного отсутствия хозяина, хотя возможно так оно и было, ведь понятие времени для существ, что живут не одно столетие, несоизмеримо с человеческим.

— Не стоит. Лучше приведи дом в порядок, — бросил Палмер, проходя к дверям особняка, — хотя, постой. Кто-нибудь посещал дом после смерти отца?

— После ухода старшего хозяина на территорию никто не проходил и не призывал ничтожного Кафку, — домовик большими глазами посмотрел на Ричарда.

Более не отвлекаясь, Ричард проследовал на второй этаж к кабинету Палмера —старшего. Ореховый оттенок стен и постоянный полумрак делали кабинет отца загадочным и таинственным местом для маленького Ричи, но сейчас без горящего кабина и запаха табака, кабинет казался пустым и тоскливым. Сиротливо примостившиеся по стенам книжные шкафы и массивный письменный стол заваленный бумагами только усиливали это ощущение.

Начать осмотр Палмер решил именно со стола. И первым, что привлекло его внимание, стал конверт с подписью: «Ричарду Дж. Палмеру». Развернув пожелтевший пергамент, Ричард углубился в послание, написанное аккуратным отцовским почерком.

«Здравствуй, сын.

Если это письмо попало к тебе в руки, значит, я не дождался твоего освобождения, и мы так и не смогли поговорить откровенно. Надеюсь, Александр рассказал тебе нашу историю, но если этот старый пройдоха не дожил до сего дня, то я постараюсь прояснить основные моменты в этом письме.

Я родился в Великобритании в семье Карлуса и Юфимии Поттер. Род Поттеров пусть и не считается Благороднейшим, достаточно древний и берет своё начало от самих Певереллов. Если ты хорошо запомнил, чему я тебя учил, то должен понять что это значит. Я был вторым сыном в семье и должен был стать надежной опорой и поддержкой своего старшего брата Чарльза. Но врожденные честолюбие и тщеславие приумноженные учебой на Слизерене не позволили мне оставаться в тени брата.

После окончания школы я отправился в путешествие по миру, в то время это была распространенная практика в чистокровных семьях. В ходе своих странствий я познакомился с Александром Россом, а потом и самим Геллертом Гриндевальдом. Я не буду оправдываться и тем более не буду испытывать на прочность твою мораль лишними подробностями, но его идеи меня действительно захватили и на сопутствующие жертвы мы не всегда обращали внимания. Говорят, лес рубят — щепки летят, а если эти щепки могут дышать и говорить…ну чтож, такова их судьба. Возможно смерть твоей матери была расплатой за мои грехи.

После падения Геллерта мы с Россом бежали в Штаты, климат Южной Америки показался мне слишком неприветливым. Мы сменили имена, фамилии, внешность, даже магия наша немного изменилась. Сделали всё, чтобы нас было сложнее найти, хотя как мне кажется, нас тогда даже никто и не искал.

Что было дальше ты знаешь. Но в конце семидесятых ситуация начала меняться. Я не придал большого значения внезапной кончине, от драконьей оспы, моего брата и его жены, да и узнал я о ней не сразу, но последующая смерть племянника меня насторожила, как и сокрытие его сына от всего магического мира. Всё эти события можно списать на так называемого «Темного лорда», но этот безродный мальчишка был не настолько страшен и могуществен, уж поверь мне есть с кем сравнивать, как это пытались преподнести. Во всей этой цепочке событий, где-то рядом всегда находился один человек — Альбус Дамблдор. В молодости он был близким другом и соратником Гриндевальда и он же стал его погибелью. Насколько мне известно, Дамблдор очень сложный и противоречивый человек, но он не убийца и его роль во всей этой истории остается для меня не до конца понятной.

Ты думаешь, зачем я тебе всё это рассказываю? В последние годы мне кажется, что за нами следят, что вокруг закручивается тугая пружина чужой игры. Я не знаю, к чему это приведет и кто это затеял, но есть ощущение, что это может коснуться тебя. Поэтому, будь осторожен сын и запомни доверять нельзя никому.»

Письмо осыпалось пеплом, и в руках Ричарда появился позолоченный ключик с выбитым на нем номером 638. Подобные ключи выдавали в гоблинском банке, для доступа к обезличенным ячейкам. Всё было предельно просто, предъявляешь ключ — получаешь содержимое ячейки, а как этот ключ у тебя оказался и что стало с предыдущим владельцем, гоблинов не интересовало.

Ричарда не удивило, что письмо находилось на видном месте, ведь благодаря наложенным чарам, никто кроме него не смог бы увидеть его содержимое.

Дальнейший осмотр кабинета результатов не принес: кроме рабочих записей, деловой переписки и общедоступных книг ничего не обнаружилось.

Палмер решил не задерживаться в доме, что своей пустотой и безжизненностью наводил его на не самые приятные размышления. Прихватив с собой по паре тысяч наличности в магловской и волшебной валюте, а также артефакты из отцовского сейфа, мужчина отправился в банк, выяснить что же таит в себе содержимое ячейки 638.

Магический квартал Нью-Йорка представлял собой смешение стилей и архитектур, где мирно и гармонично уживались как китайские пагоды, с присущими им элементами декора в виде драконов и национальной китайской росписи, так и дома в староанглийском стиле, что как представительный джентльмен за чашкой чая, с ноткой превосходства, взирали на своих соседей. А если пройти в западную часть квартала, можно наткнуться на торговые лавки американских индейцев, с их традиционными амулетами, травами и конечно же трубками, где смуглый черноволосый мужчина, в неизменной безрукавке, всего за пару золотых увидит твоего тотемного зверя в клубах дыма, а потом за кружкой пива расскажет друзьям, как смог облапошить очередного простофилю.

Здесь можно было встретить абсолютно разных людей, начиная от представительных белых мужчин в костюмах тройках, что степенно прогуливались со своими дамами, заканчивая индусами и африканцами в национальных одеждах, покупающими печень фестрала в одной из множества лавок. Атмосфера свободы витала в воздухе, что делало это место непохожим ни на Лондонскую Косую аллею, застывшую в своей классической традиционности, ни на легкомысленно утонченную Улицу Цветов в Париже. И Ричард полной грудью вдыхал эту свободу, неспешно шагая в сторону американского отделения банка Гринготс, который в отличие от своего британского прародителя не был столь монументален и занимал, далеко не центральное место в экономической системе магических Соединенных штатов.

Двухэтажное здание из белого кирпича гармонично расположилось между редакций «Колдовского вестника» и офиса одной солидной юридической конторы. Высокие потолки были покрыты вязью гоблинских рун, а в до блеска отполированном мраморном полу отражались блики магических светильников, парящих над сосредоточенно что-то записывающими в гроссбухи коротышками. Палмер, не к месту вспомнил поговорку, что слышал от своего информатора из преступного мира: «Доверять гоблинам деньги, это все равно что гулять без штанов в черном квартале. При необходимости можно, но будь готов, что тебя поимеют».

Мужчина подошел к свободному клерку, восседавшему на высоком стуле, что позволяло ему находится на одной высоте с человеком. Возникало ощущение, что гоблины за счет гипертрофированной обстановки компенсируют свой маленький…рост. Либо их комплексы намного глубже и всё это, лишь слабая попытка встать на один уровень с волшебниками, чтобы хоть как — то компенсировать подчиненное положение, вызванное безоговорочным поражением в последнем восстании. Гнилозуб, глава кланов того времени, сделал единственно верный выбор, спасший их расу от тотального геноцида. Издевательская роль живого сейфа, скрепленная бесчисленным количеством магических клятв, спасла гоблинов от вымирания, но вместе с тем вела их к медленному увяданию. Воистину, гением был тот человек, что предложил сделать счетоводов из воинственных людоедов. Хотя, даже сейчас должники гоблинов зачастую пропадали бесследно, ведь человечина оставалась для них излюбленным деликатесом. Магические правительства, как и Международная конфедерация, знали об этом, но предпочитали закрывать глаза, пока коротышки не переходят черту, не желая допускать эскалацию взаимоотношений.

— Добрый день. Я бы хотел забрать содержимое ячейки, — Ричард попытался вежливо улыбнуться, но судя по хмурому взгляду собеседника это ему не слишком удалось. Гоблины вызывали у него омерзение.

— Номер ячейки и ключи, — скрипучий голос коротышки неприятно резал по ушам, а заостренные желтые зубы проглядывали сквозь кривой оскал.

— Шестьсот тридцать восемь, — сказал Ричард, показывая ключ.

— Идите за мной.

Гоблин ловко спрыгнул с высокого стула и стремительно посеменил по коридорам банка. Ричарду ничего не оставалось, как проследовать за ним, стараясь не делать слишком больших шагов, дабы ненароком не обогнать коротышку. Долго идти не пришлось и вот они остановились перед, ничем не примечательной дверью, с табличкою на гоблинском языке, содержание которой оставалось для Палмера загадкой.

Убранство кабинета не блистало роскошью и помпезностью, как многие волшебники ошибочно думали. Обычный кабинет служащего среднего звена, где самой запоминающейся деталью интерьера был сидящий за столом гоблин, что пристально рассматривал вошедшего мужчину. Ратоборг, как представил хозяина кабинета сопровождавший клерк, ничем не отличался от типичного представителя своей расы, за исключением цепкого взгляда маленьких черных глаз, что неустанно следили за посетителем. Хотя и в этом Ричард был не уверен, так как для него все гоблины были на одно лицо.

— Мистер Палмер. Проходите, присаживайтесь, — голос Ратоборга был на удивление дружелюбным, — Я рад, что вы наконец-то смогли прийти, и я смогу избавить себя от долга перед вашим отцом.

— - О каком долге вы говорите, — пальцы Ричарда непроизвольно сжались на подлокотнике удобного кресла, рассчитанного под человеческие параметры.

Гоблин передернул плечами под немигающим взглядом Палмера и невольно представил перед собой отца мужчины, что был одним из немногих людей, которых Ратоборг боялся, да и чего греха таить даже немного уважал.

— Ваш отец, Джозеф, оказал мне одну услугу. Помог избежать неприятностей, — задумчиво покрутив карандаш, меж пальцев с желтыми заостренными ногтями Ратоборг продолжил.

— Я не могу вам рассказать подробнее, но я поклялся, что когда придет время я исполню одну его просьбу, в разумных пределах, конечно.

Снова недосказанность, тайны, отговорки. За последние дни Ричарду всё это уже порядком осточертело. Он чувствовал себя персонажем низкопробного детектива, где главному герою никогда не говорят всей правды, хотя всем прекрасно известно, что убийца дворецкий.

Глубоко вдохнув, дабы успокоить вспыхнувшее раздражение, Ричард спросил:

— Тогда, может перейдем наконец к делу? Или вы хотите еще несколько раз повторить, что не можете мне ничего рассказать?

— Да, да, конечно. Чтобы у вас не возникало сомнений в правдивости моих слов, — гоблин наклонился, доставая черную шкатулку из ящика письменного стола, — Мистер Палмер просил передать вам вот это.

Внутри шкатулки лежало массивное серебряное кольцо с выбитыми инициалами «D.P.». Ричард всегда думал, что это означает «Джозеф Палмер», однако как оказалось за этими буквами скрывалось истинное имя его отца — Джеральд Поттер. Отец всегда говорил, что это кольцо единственное, что у него осталось в память о семье. И только сейчас Палмер понял истинный смысл этих слов. Взяв кольцо в руки, мужчина увидел на внутренней стороне смутно знакомый символ. Треугольник, вписанный в круг и разделенный надвое вертикальной линией. Обозначение Даров смерти. Знак Геллерта Гриндевальда.

Глава 7

«Я, Джозеф Палмер, урожденный Джеральд Грегори Поттер, находясь в здравом уме, твёрдой памяти и ясном сознании, действуя добровольно, понимая значение своих действий и не заблуждаясь, настоящим завещанием на случай моей смерти делаю следующее распоряжение:

Все имущество, которое ко дню моей смерти будет принадлежать мне на праве собственности, в чём бы таковое не заключалось и где бы оно ни находилось, Я завещаю своему сыну Ричарду Джозефу Палмеру.

После моей смерти, какой бы она не была, прошу гоблина Ратоборга Второго провести кремацию тела и передать для захоронеия на кладбище магического поселения Годрикова впадина Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии моему сыну Ричарду Джозефу Палмеру.

Настоящее завещание составлено и удостоверено моей магической подписью в присутствии гоблина Ратоборга Второго.»

Гоблин закончил читать завещание и протянул его Ричарду.

— Ознакомьтесь, мистер Палмер, дабы у вас не возникло сомнений в правдивости моих слов. Здесь так же приложен список наследуемого имущества, но я думаю мы можем немного отступить от формальностей и я не буду зачитывать его полностью. Всё таки, ваш отец был довольно состоятельным человеком и эта процедура может затянуться. А у вас, я уверен, еще остались ко мне вопросы.

Палмер, внимательно изучил текст переданного ему документа и проведя над ним пасс палочкой удовлетворенно кивнул, почувствовав магический отклик, подтверждающий подлинность завещания.

— Расскажите как именно он умер, — Ричард откинулся на спинку удобного кресла, не сводя взгляда с гоблина, — Александр Росс, в один из немногих своих визитов, рассказал мне, что это был сердечный приступ, но в подробности не вдавался.

— Ваш отец скончался в своем кабинете. Смерть зафиксирована его личным колдомедиком. Причиной смерти указана остановка сердца. Насколько мне известно следов насильственной смерти найдено не было: ни проклятий, ни зелий. Я прибыл на место, как только мне сообщили, но на тот момент отчет колдомедика был уже готов, а его самого на месте не было, — Ратоборг в задумчивости постучал пальцами по столу, — О том, что именно я являюсь душеприказчиком Джозефа, знал только мистер Росс, но о содержимом завещания ему было неизвестно. О деталях захоронения, изложенных в завещании, я не мог ему сообщить, так как давал клятву о неразглашении. Поэтому он и не мог рассказать вам подробностей.

— Вы думаете, его смерть действительно была от…. естественных причин? — испытующий взгляд уперся в Ратоборга.

— Я могу думать о много, но я сказал всё, что знаю точно. Догадки свели с ума многих, поэтому мой вам совет, Ричард, не ищите то, чего не хотите найти.

* * *

Большой черный филин спикировал перед выходящим из банка Палмером. В послании, принесенном птицей, Александр просил о встрече в небольшом кафе в Бруклине. До назначенного времени оставалось еще сорок минут и мужчина, поудобнее перехватив чемодан, двинулся в сторону площадки для аппарации. В чемодане, помимо урны с прахом, находился набор вещей, без которых отставной аврор никогда раньше не собирался на полевые операции: зачарованная палатка, набор лечебных зелий и боевых стимуляторов, комплект защитной одежды, деньги, магловские документы и еще множество мелочей необходимых в экстренной ситуации. Пусть за всем этим и пришлось спуститься в старый сейф Ричарда, а часть даже взять из ячейки отца, но оно того стоило и сейчас мужчина чувствовал себя намного спокойнее. Он не привык всецело полагаться на одну лишь волшебную палочку и при необходимости мог использовать как пистолет, так и навыки ближнего боя, полученные в академии. В ситуациях, когда преступники не пренебрегали ничем, глупо отказываться от оружия, из-за предрассудков перед изобретениями простецов. Конечно, для подготовленного мага пистолет и даже автомат серьезной угрозы не представляли, но как средство для отвлечения внимания или внезапной атаки зарекомендовали себя не плохо.

* * *

Запнувшись о снующих в подворотне кошек, Ричард чертыхнувшись вышел из тупичка в полукилометре от назначенного Россом места. Неспешная прогулка всегда помогала ему привести мысли в порядок, а приятная весенняя погода этому только способствовала. Предложение о встрече пришло как никогда кстати, у Палмера накопилось достаточное количество вопросов к мужчине и ответы на них он планировал получить любым доступным способом.

Зайдя в кафе, Ричард испытал неприятное чувство дежавю. Немногочисленные посетители до этого неподвижно сидевшие за столиками, одновременно, как по команде незримого кукловода, повернулись в его сторону и с фальшивыми улыбками произнесли: «Добрый день, мистер Палмер! Мы рады видеть вас!»

Доли секунды на оценку ситуации и мужчина кувырком уходит от летящих в его сторону проклятий. Магический инструмент занял своё положенное место, а брошенное на ходу заклятие обнаружения Гоменум Ревелио выявляет двух неизвестных, под чарами невидимости. Укрывшись за опрокинутым столом, Ричард не глядя отправил цепочку парализующих и обезоруживающих заклятий в сторону нападавших. С их стороны не было слышно ни звука, а это значит, что на разговоры они не строены и задачи взять его целым и невредимым перед ними не стоит. Об этом свидетельствовали и насылаемые проклятия. По цвету интенсивности лучей мужчина смог определить проклятия разложения и секо. Луч Бомбарды разносит в щепки временное укрытие, но Палмер уже прыжком перескочил за барную стойку. Сложный узор творимых чар и возникшие из воздуха ледяные иглы делают одного из нападавших похожим на подушку для булавок. «"Ах ты сук… » слышится со стороны выжившего, но метко пущенное Редукто обрывает его крик, разворотив грудную клетку. Снова проверив помещение на наличие живых существ, Ричард выбрался из укрытия. Пол кафе был залит кровью, части тел, так неудачно выбравших время для ланча маглов, были разбросаны по всему помещению. Нападавших они явно не заботили, да и сам Палмер не был уверен, что не стал причиной смерти нескольких невиновных. Собственная безопасность всегда была для него приоритетной задачей, но случайных жертв он при возможности старался избегать. Один из нападавших, что продержался немногим дольше своего собрата, был еще жив и рвано дышал, заставляя кровь толчками выплескиваться из развороченной раны. Организм волшебников обладал большей живучестью. Подойдя ближе он опознал нападавших. Этих ублюдков он арестовал лично, убив при задержании их младшего брата. Серьезными противниками они не были, чем и объяснялась столь легкая победа. Оставалось неизвестным, откуда они узнали, об обстоятельствах похищения Эмили и смогли пусть и коряво, но воспроизвести ту жуткую атмосферу, и откуда им стало известно, где и когда он будет? Вывод напрашивался только один, но верить в предательство Росса катастрофически не хотелось.

От мыслей Ричарда оторвали послышавшиеся со всех сторон хлопки аппарации и крики появившихся авроров.