Взаимовыгодное предложение (гет)

— Что и требовалось доказать. Поцелуй Шивы.

Северус хмуро глянул на порядком утомленного Люпина — тот пил уже вторую чашку кофе, а под глазами чернели тени.

— Давно вы не спали? — мимоходом спросил Снейп.

— А? Вторые сутки уже, — отмахнулся Люпин. — Была тяжелая ночь… — он взъерошил волосы. — В Чепитвилле повитухи не справлялись, пришлось ехать, проводить операцию…

— Успешно?

— Вполне, — в усталой улыбке крылось удовлетворение. — Мать и ребенок живы, так что все обошлось. Потом у одного бедолаги раздробило ногу… пришлось ампутировать. И так бесконечно, можно сказать… — Ремус сделал глоток и глянул на полковника. — Вы сомневаетесь в верности проведенного анализа?

— Нет, доктор, — покачал мирно головой Снейп. — Я верю вам на слово. Меня заботит иное — кто мог иметь доступ к таким ядам, да и…

— Я понимаю, но такой информацией, увы, не располагаю, — Люпин развел руками.

— Вы и так сделали больше, чем могли бы в данной ситуации, — Северус даже позволил себе скупую улыбку. — Вся надежда на дневники Альберта Шоу или же моей тетки, но… то, что у меня на руках, зашифровано, а ключа подобрать я не могу. Миссис Снейп тоже не везет, в библиотеке пока ничего стоящего.

Люпин сочувствующе покачал головой, допивая кофе.

— Вижу, вы уже понемногу убираете траур…

— Сорокадневный канун уже миновал, и миссис Снейп решилась на такой смелый шаг.

— Надо же… как время летит.

— А воз и ныне там, — досадливо поморщился полковник Снейп. — Увы, у меня не такая обширная сеть знакомых и друзей, чтобы искать подозреваемых только связанных с этим ядом…

— Думаю, вам стоит подумать над мотивами такого человека, — все же решился посоветовать Люпин.

Северус хмыкнул и откинулся на спинку кресла:

— Извольте. Я достаточно долго думал и признал, что это не наследственные дела.

— Почему?

— Мистер и миссис Шоу были бездетны ввиду последствий лихорадки, некогда перенесенной Альбертом Шоу в Индии, — отвечал методично Снейп. — Сам мистер Шоу в добрачных связях замечен не был, да и… моя тетка была столь же умна, сколь и бережлива, поэтому еще при ее жизни были оформлены все соответствующие бумаги.

— Умно.

— Далее, родственников со стороны отца у меня нет, как и со стороны матери, — продолжал Снейп, загибая пальцы. — Миссис Снейп вошла в мою семью недавно и… у нее нет таких мотивов. Поэтому таковой круг подозреваемых отпадает. Далее…

Доктор Люпин слушал внимательно, упорно борясь с сонливостью и невольно подмечая, насколько уважительно отзывается о своей супруге полковник Снейп. Как человек умный, он видел стройные логические рассуждения и соглашался с наблюдениями соседа, невольно поражаясь силе воли этого человека, коего не сломило горе, а лишь подстегнуло к решительным действиям. По сему выходило, что стоило искать концы в далеком прошлом, еще во времена первых волнений и восстаний.

— И тут вряд ли мне помощником будут мои связи. Ведь спрашивать нужно минимум ровесников моей тетки.

— Ей было шестьдесят семь лет, если я не ошибаюсь?

Снейп коротко кивнул.

— Возраст почтенный. Не каждый джентльмен здравствует в такие годы, — отметил доктор Люпин.

— Именно. Поэтому спрашивать нужно с толком, уже имея на руках если не имя, то точные биографические данные, которые укажут личность этого… человека.

Люпин покрутил в руках чашку, разглядывая кофейные потеки по краям. Узор складывался причудливый, словно таинственный остров Шри-Ланка.

— Будем надеяться на лучшее, — улыбнулся он полковнику. — Миссис Снейп довольно умная молодая леди, чтобы найти тайник даже в самом неожиданном месте…

Полковник скупо улыбнулся на эти чаяния и на прощание протянул доктору руку.

Тем временем миссис Снейп, на которую возлагались большие надежды, в раздражении отбросила очередную книгу и внимательно оглядела пустую полку.

Пусто.

При мысли, что снова увидит мужа, во взгляде которого так и сквозило ожидание, Гермиона мысленно застонала — ей невольно было больно видеть, как в его глазах все явственнее проступает разочарование в замысле, в грядущем успехе, даже в ней самой. Она прошлась по библиотеке, дабы вернуть себе былое самообладание. Конечно, у нее была мысль позвать кого-то из горничных и методично, полку за полкой освобождать стеллажи, но мысль о грядущем хаосе, что воцарится здесь, ей была также невыносима. Иной выход в виде будуара, да и комнаты миссис Шоу провалился — там было обшарено все: вплоть до досок на полу и даже дырок на обоях, целомудренно скрытых картинами. Поэтому оставалась библиотека, коя не спешила открывать перед ней свои тайны.

— Как успехи? — без предисловий спросил мистер Снейп за обедом.

Гермиона разом сникла:

— Стеллажей много и… на следующей неделе мне придется взять горничных и вытряхнуть все книги с полок.

— Зачем так радикально?

— Иного выхода я пока не вижу, — призналась она.

Видимо, Снейп также был подавлен, и у него начинало заканчиваться терпение, раз уж согласился с таким решением проблемы.

— Что ж… это на крайний случай, миссис Снейп, — предупредил он.

— Вы будете присутствовать?

— В этом я полагаюсь на вас, — сразу отказался Северус. — Просто имейте в виду, что там есть ценные и довольно редкие экземпляры из Индии и вообще книги, сделанные когда-то на заказ.

— Я поняла вас… — Гермиона подавила тяжкий вздох. — А вы не покажете мне их?

— Уверяю, вы сразу поймете, о чем я, — был сдержанный ответ.

* * *

В церкви было по-прежнему холодно и малолюдно. У Гермионы снова стучали зубы, но она терпеливо ожидала супруга, толковавшего о чем-то с преподобным Альбусом. Старик активно что-то нашептывал, Северус лишь кивал — со стороны могло показаться, что идет важное совещание насчет соблюдения дальнейших обетов и прочих обычаев, кои помогут усопшей удовлетвориться в жизни посмертной.

После старик махнул рукой в направлении исповедальни, и мистер Снейп покорно направился туда.

— Я так понимаю, вам не дает покоя странная смерть Эвелин, — начал Альбус, когда Северус сел по другую сторону.

— Это очень странная смерть, и мне бы хотелось пока не объявлять об этом во всеуслышание.

— Странно… миссис Шоу ко всем была добра, — отметил Альбус, чуть прикрыв глаза. — К ней заезжали в гости многие, в том числе и уже сильные мира сего…

— Например?

— Например, мистер Мондей.

— Тот самый, что метит на губернаторское кресло?

Альбус кивнул.

— Право, Северус, мальчик мой, грешно подозревать всех знакомых и друзей покойной… Я ведь тоже был частым гостем в ее доме.

— Я и не думал… — Северус заметил укор. — Но мне нужна ваша помощь!

— Понимаю, Северус… понимаю… — закивал старец. — Но тайна исповеди не разглашается. Я не могу тебе помочь.

— Альбус, прошу! — Снейп стиснул зубы, сдерживая отчаянный гнев. — Уже прошло сорок дней, времени мало, вскоре вообще ничего нельзя будет найти и доказать!

— Мальчик мой, я дал обет, — был обезоруживающий ответ. — Ибо долг мой служить Господу и исполнять волю Его… да и с моральной точки зрения не имею права — ведь у каждого человека есть свои скелеты в шкафу. Ни к чему развенчивать идеалы, в конце концов!

Снейп бессильно прикрыл глаза, сдерживая колкий, полный яда ответ, дескать, тот, кто имеет настоящие скелеты, даже на исповеди нем, как могила.

— Может… я исповедую тебя, мальчик мой? Облегчишь душу, и Господь снизошлет на тебя озарение?

Северус скрипнул зубами, но одернул себя — на Альбуса злиться было бессмысленно: он человек божий, хоть и светских взглядов и недюжинной прозорливости, но спорить с ним бесполезно.

— Я запутался, — признался он. — Просто гонюсь за призраком, понимаю, что ответ на поверхности, но…

— Ты пока блуждаешь во тьме, Северус. И не видя света, впадаешь в отчаяние… Господь милостив, и коль правда на твоей стороне, Он решит все за тебя!

— Что мне делать, святой отец? — в голосе Снейпа было неприкрытое отчаяние и горечь.

— Просто доверься руке, что ведет тебя, и оглянись — ведь в конце кроется и начало…

Гермиона подскочила на месте, завидев супруга в компании преподобного Альбуса. Снейп был мрачнее тучи, зато от старика так и веяло кроткой добродетелью и покоем.

— Простите нас за ожидание, — пояснил преподобный. — Разговор был долгий, требовал вдумчивости…

По взгляду Северуса Гермиона прочла и другое — бесполезный.

— Понимаю, святой отец, — закивала она, чуть отстукивая зубами. — Диалог с Господом важен, в нем нельзя торопиться…

— О, миссис Снейп… — растроганно проговорил Альбус. — Редко встретишь понимающую натуру, коя так чтит законы Божии…

Гермиона невольно зарделась, опустив взгляд и явственно слыша хмыканье своего скептично настроенного супруга.

— …но что-то я не припомню, когда вы в последний раз исповедовались! — умелое обвинение и воззвание к долгу окатили ее жаром стыда.

— Я… э-э-э…

— У вас наверняка камень на душе, дитя мое, — продолжал меж тем Альбус. — А если смятение имеется в мыслях, да и в сердце, то не посетит благость божественная сих чертогов. Мистер Снейп, вы позволите?

Северус метнул на Альбуса красноречивый взгляд и смирился.

— Если миссис Снейп желает, я обожду вас.

Гермиона не желала от слова совсем, но долг добропорядочной христианки, примерной жены и образцовой леди требовал от нее соблюдения даже таких мелочей, как регулярная исповедь по воскресеньям. И миссис Снейп покорно поплелась за преподобным в исповедальню.

* * *

Уже по пути домой Гермиона не скрывала своего дурного расположения духа — преподобный Альбус не был человеком бестактным или наглым, но некоторые вопросы обескураживали. Старик без стеснения и как бы невзначай спрашивал, блюдет ли она верность супругу, часто ли исполняется ими супружеский долг, нет ли среди их нравов зла и недоверия, есть ли мысли распутные, склоняет ли ее супруг с пути добродетельного, обижает ли чем или таится и прочая, прочая. После исповеди миссис Снейп была осатаневшая, донельзя обиженная на всех и вся, что не стеснялась показывать мужу.

— Вам лучше высказать все сейчас, — посоветовал отстраненно Снейп, слыша гневное сопение со стороны.

— Вы тоже ничего не добились?

— Мне было дано благословение, не более, — саркастически ответил он. — Я считаю это большой удачей.

Гермиона раздраженно выдохнула и буркнула, не размыкая губ:

— Божий промысел, не иначе…

— Именно, миссис Снейп, — сарказм уже был усталым. — Можете не говорить, и так видно, что вас также благословили на женские радостные юдоли.

И тут она взорвалась:

— Я не просила! И вы могли бы сказать, что торопитесь, и мне не пришлось бы это все терпеть!

— Но вы могли бы и отказаться.

— Вы же знаете, что нет! — неожиданно рявкнула миссис Снейп. — И я была вынуждена терпеть весь этот унизительный допрос!

— Терпение — добродетель, — отпарировал Северус. — Не все вопросы лишены деликатности.

— Но какое право… — она буквально задохнулась от негодования. — Какое право церковь смеет так бесцеремонно, так бесчинно…

— Я не отвечу на этот вопрос, миссис Снейп, — примиряюще взял ее за руку полковник. — Но скажу одно — не хотите, чтобы ваши секреты стали всеобщим достоянием, доверяйте их дневнику, а не исповедальне.

— Вам… вам открыли тайну исповеди?.. — замерла вся в нетерпении Гермиона, сразу забыв о своем праведном негодовании.

— Нет. Я же говорил. Мне дали благословение. И я удовлетворился.

— Но…

— Увы, придется придерживаться первоначального плана, миссис Снейп, — Северус чуть сжал ее пальцы и отпустил.

— Как скажете, мистер Снейп.