Операция «Покемон» (джен)

«Неужели получилось?!»

Все участники операции по обезвреживанию очередной угрозы стабильности магической Великобритании в лице Саксониса Кобурга подумали одно и то же, одновременно надеясь и боясь поверить в успех.

Но, похоже, что их безумный план и впрямь сработал. От такого удара Кобург вряд ли оправится. Обиженные журналисты и чиновники, которых он втянул в свою погоню за сенсацией, пообещав грандиозное разоблачение нового способа изготовления и распространения темномагических артефактов среди чистокровных семей, никогда не простят ему такого провала и выставления себя дураками.

За три недели до этого

— Ты уверен, что он клюнет?

— Конечно. Если уж он так уцепился за открытие моей лаборатории, то уж против шанса утереть нос аврорату и разоблачить незаконных производителей артефактов прямо у них под носом точно не устоит.

Вспышки колдокамер фиксировали каждую смену эмоции на лице Кобурга, когда министр Бруствер с главным целителем Мунго и главой аврората в окружении подчиненных принимали подарки от благотворительного фонда «Примирение», открытие которого и стало настоящей сенсацией вместо обещанного Кобургом скандала. Наблюдать в одной компании Нарциссу Малфой, Лорен Паркинсон, Молли и Флер Уизли, было по меньшей мере странно. Женщины не пытались строить из себя закадычных подружек и притворяться, что все прощено. Что они забыли, как их семьи всегда были по разные стороны баррикад. Но достоинство и решимость, с которыми они говорили о намерении не допустить очередной войны и помогать хранить мирную жизнь (кивок в сторону авроров) и здоровье (то же самое целителям св. Мунго) простых граждан, вызывали невольное восхищение и уважение.

Даже надежда Кобурга выставить вручаемые подарки потенциально опасными — и та провалилась. Со смехом авроры тут же продемонстрировали проверочные чары на подаренных мантиях и целительской утвари.

Чуть менее трех недель назад

— Милостыню не подаю, в трех кварталах отсюда есть благотворительная столовая, вас там накормят.

— Но, Грейнджер, у них нет твоих вкуснейших маггловских сладких колечек в глазури! Как их там? Донатсы, кажется...

— Малфой?! Заходи быстрее!.. Не хватало еще, чтобы соседи увидели. Поприличнее внешность найти не мог? Мы тебе не для того Оборотное из запасов аврората выдавали, чтобы ты детишек на улице пугал. Где ты вообще нашел такую мерзкую старуху и как взял у нее волос?

— Поверь, мне это превращение тоже радости не доставило. Счастье еще, что ее патлы достаточно длинные. В толпе, будто бы случайно, запутались в пуговице на пиджаке. Ругалась она, конечно, страшно, но на каком-то непонятном языке. Там, на Кинг-кросс, их целая толпа приехала, и все они на меня кричали. Пусть скажут спасибо Статуту, а то я бы точно всех проклял.

— Отлично. Ты еще и на цыган нарвался! Малфой, нельзя проклинать людей только за то, что они на тебя кричат. Тем более если ты сам их спровоцировал.

— Я никого не провоцировал! Всего лишь выдернул пару волос у одной старухи, и внешне все выглядело случайно. И я даже извинился! А они все начали орать!

— О-ох, Малфой... Ладно, проехали. Надеюсь, это хотя бы стоило того?

— Конечно, такая старая мерзкая ведьма обязательно должна заниматься чем-то противозаконным. Думаю, Кобург обязательно начнет за ней следить, если не сам, то через своего помощника. А уж когда узнает, что в тот же дом заходил Драко Малфой, точно уверится, что наткнулся на сборище темных волшебников.

В отчаянии Кобург попытался выставить свой главный козырь — опасный шар Покемониуса, который по утверждению его помощника, укравшего его у темной ведьмы, явно промышлявшей незаконной торговлей запрещенных зелий и артефактов, мог при активации вызвать монстра разрушителя, чья сила превосходила даже обскура. И справиться с ним мог только хозяин артефакта, прочитавший специальное заклинание, подчиняющее дух Покемониуса, заключенного в волшебной сфере.

Однако и тут все провалилось. Авроры сначала отнеслись серьезно. Они разделились: часть из них с опаской окружили Кобурга, держа наготове палочки; а другие — оттесняли остальных присутствующих волшебников, накрывая тех защитным куполом. Однако стоило старшему аврору взять сферу и прошептать проверочное заклинание, как с шара медленно начала сползать мерзкая болотно-зеленая, с черными разводами окраска, становясь красно-белой, а её структура, раньше похожая на темное стекло, оплетенное металлом, сменилась на что-то легкое, и, кажется, хрупкое...

Две недели назад

— Это что еще за хрень?

— Во-первых, что за выражение, Малфой?! Во-вторых, хватит уничтожать мои десерты, мне этот торт мама передала. В-третьих, правильно говорить: «Это что за покемон?».

— Чего?!

— Ладно, не обращай внимания, это сейчас очень популярная игрушка у маггловских детей, и я сомневаюсь, что Кобург поймет, что это, даже если был отличником по маггловедению. Все-таки он чистокровный и в маггловский мир наведывается нечасто.

— Я тоже не понимаю, что это, и насколько нам это может помочь. Не очень-то похоже на темный артефакт — красное с белым слишком ярко, вот если бы хотя бы зеленое с серебром или с черным...

— Слизерин — это навсегда, да?

— Можно подумать у гриффиндорцев по-другому. Но, серьезно, с цветом надо что-то делать.

— Вот и делай! Тебе дается полная свобода творчества. Можешь изгаляться как хочешь, но через три дня, максимум через пять, этот шарик должен быть и внешне похож на  подозрительный артефакт и при первичных проверочных чарах, доступных Кобургу, проявлять темную силу. Но постарайся, чтобы все это было иллюзией, которую легко бы сняли авроры.

— Не уверен, что так получится, авроры еще должны сообразить, что это иллюзия. Лучше предупреди Поттера или Уизли, они же должны присутствовать при финальном акте, пусть кто-то из них незаметно снимет часть чар, чтобы остальные сразу поняли, что это подделка.

— Ладно, предупрежу. Нет, серьезно, Малфой, оставь уже мой торт, я пытаюсь быть гостеприимной, предлагая тебе чай, но не надо наглеть!

Почти целую минуту держалась немая пауза. Казалось, все присутствующие на площади затаили дыхание. Однако тишина была нарушена громким смехом одного из стоявших рядом с аврорами целителей.

— А-ха-ха-ха!.. Ловушка для покемонов?.. Серьезно?.. Ха-ха-ха... — он согнулся от смеха, с трудом выговаривая слова.

— Целитель Кавилл, вы знаете, что это такое? — настороженно обратился к хохочущему подчиненному мистер Дервент, Главный целитель св. Мунго, под вопросительными взглядами авроров.

— Д-да, с-сэр, — с трудом, пытаясь удержать все еще рвущийся наружу смех, ответил целитель. — Э-это м-маггловская детская игрушка, очень популярная у них сейчас. У моего племянника есть такая же, — все-таки взял себя в руки мистер Кавилл. — Я, как вы знаете, магглорожденный, и буквально на прошлой неделе навещал сестру. Так вот я видел, как с такими шарами играли дети.

Все недоуменно повернулись к мистеру Кобургу.

— Это, по-вашему, и есть самый опасный магический артефакт, Саксонис? — нарочито дружелюбно, по имени, обратился к нему министр Бруствер. — Маггловская игрушка? Вы знаете, у авроров нет времени заниматься реагированием на подобные розыгрыши.

В толпе начали раздаваться смешки, все больше нараставшие по силе и громкости. Заглушая жалкие оправдания и обвинения, которые пытался выдавить белый как снег Кобург. В конце концов, он не выдержал натиска насмешек и каверзных вопросов журналистов и аппарировал.

А на следующий день разразилась буря, не утихавшая несколько недель: слухи и сплетни о паранойе Кобурга гуляли по министерству, в Пророке и прочих газетах. Одна за одной выходили статьи, обличающие его подозрительность и жажду власти. Рита Скитер не постеснялась самоплагиата и в своей статье использовала пассажи о сомнительном душевном здоровье Саксониса Кобурга, которое в свое время приписывала Гарри Поттеру. Соратники один за одним покидали чиновника, с удовольствием давая интервью и открывая его мелкие грешки.

На политической карьере мистера Кобурга был поставлен жирный крест. А к его немногочисленным оставшимся верными приверженцам стали относится по меньшей мере со снисходительной усмешкой.

* * *

Празднование успешного завершения миссии решили провести опять же у Гермионы. Гарри и Джинни обещали прибыть сразу, как закончат с интервью по поводу открытия фонда, в котором Герой еще раз заверит граждан, что аврорат на страже, и все злодеи будут наказаны, а провинившиеся в прошлом заслуживают шанса искупить свою вину и жить дальше, как все, не опасаясь нападок со стороны параноиков вроде Кобурга. Рон тоже сказал, что ему надо сначала закончить служебные дела, но он постарается быть вовремя.

Оставался вопрос с Малфоем. С одной стороны, он был ключевой фигурой, обеспечившей успех операции. С другой — его отношения с Гарри и Роном до сих пор оставались, мягко выражаясь, прохладными. Он все еще не мог им простить, что они выдали его секрет о кошмарах с Гермионой — ей же. Ребята не выносили его просто так, по старой памяти, а еще по тому, что в их присутствии он продолжал вести себя заносчиво.

Поэтому Гермиона не была уверена, стоит ли приглашать его оставаться на праздничный ужин, чтобы не превратить вечер в катастрофу. Она за это время привыкла к нормальному общению... Ну, насколько Малфой может быть нормальным со своим снобизмом (никакая война и переживания из него этого выбить не смогли) и склонности к мелодраматизму — король драмы тот еще!.. Но он здорово им помог и искренне старался наладить общение.

Времени на принятие решения не осталось — раздалось гудение камина, и из него вышел Малфой, который говорил, что зайдет за оставленными у Гермионы реквизитом для Кобурга и книгами по чарам.

Собирая книги, Драко явно видел, что она готовит праздничный ужин, только он не включен в число приглашенных. Наблюдая, как он пытается за деловитостью скрыть обиду и неловкость, Гермиона, пересказав последнюю услышанную сплетню о Кобурге, приняла решение:

— Малфой, мы сегодня отмечаем успех операции «Покемон», поэтому отложи пока книги. Учитывая количество вина и огневиски, которое притащили ребята, к концу вечера ты вряд ли будешь в состоянии их забрать.

— А... Э... — только и смог выдавить ошарашенный ее словами Драко. — Это ты меня приглашаешь, что ли? Праздновать вместе с вами? Сидеть за одним столом с Поттером и Уизли?

— Да, приглашаю! — решительно произнесла Гермиона. — Ты же участвовал в операции вместе с Гарри и Роном и вроде даже разговаривал с ними. Чем тебя теперь их компания не устраивает?

— Я мог бы огласить целый список причин, но не буду. Грейнджер, дело есть дело, но друзьями нам с ними не стать. И они тебе скажут то же самое, они же меня ненавидят, особенно Уизли, и это уже почти родовая вражда.

— Ну, если ты по-прежнему хочешь, чтобы они считали тебя засранцем, пожалуйста! А я-то думала, ты это перерос, — с обидой отвернулась от него Гермиона. — Мы вроде неплохо поладили, показалось, значит...

— Не показалось. Мы с тобой действительно неплохо сработались, — поспешил заверить ее Драко, — но Поттер и Уизли... Нет, пойми меня правильно, я польщен твоим приглашением, но я не хочу, чтобы вечер превратился в скандал. Но и притворяться дружелюбным или что изменил мнение об их умственных способностях, — Гермиона на это только закатила глаза, — тоже не буду!

— Просто веди себя прилично, не оскорбляй никого, и все пройдет нормально. Я прослежу, чтобы они тоже не выходили за рамки.

О своем решении Гермиона чуть не пожалела уже полчаса спустя, когда закончила накрывать на стол. Удивительно, но Малфой даже не заикнулся об эльфах, хотя по его лицу было видно, с каким трудом ему далось молчание, а просто начал бесцельно слоняться по квартире, изучая ее библиотеку.

— Нет, все-таки магглы странные и отсталые, — Драко с презрительной гримасой листал остававшуюся на столе книжку по пиару, — раз уж им нужны специальные учебники для того, чтобы знать, как показать себя в свете.

— Нормальные они, — тут же ринулась на защиту Гермиона, — не обязательно, знаешь ли, общаться с другими, только плетя интриги. И кто бы говорил про показать себя!.. — она хмуро оглядела Малфоя, который тут же отвернулся, пытаясь вернуть безразличное выражение лица, — твои манеры в школе, знаешь ли...

— Грейнджер, давай оставим мои детские промахи в прошлом, — Драко взял еще одну книгу, но листал, явно не видя содержимого, — тем более, что мы были врагами, с которыми манерничать смысла нет. А насчет магглов и этих книг я все-таки настаиваю на своем. Не забывай, что до принятия Статута даже чистокровные семьи тесно общались с магглами. С определенными кругами, конечно.

— Конечно, — фыркнула Гермиона. — Знать вам подавай.

— Ну да, — пожал плечами Малфой, не видя в этом ничего плохого. — Между прочим, большинство родов тогда не были в полном смысле чистокровными, потому что браков с маггловскими дворянскими семьями у многих хватало. Только Блэки не принимали даже полукровок, а вот один из Малфоев чуть не пожертвовал чистокровностью ради одной прекрасной магглы...

— Ради нее или ее короны? — скептически переспросила Гермиона. — Ты хочешь сказать, что все эти слухи про то, что один из твоих предков подкатывал к королеве Елизавете, правда?

— Какое грубое слово «подкатывал», — поморщился Драко. — Он за ней ухаживал! И вполне искренне, прошу заметить! По крайней мере, если верить его дневнику и портрету. По меркам того времени она считалась весьма привлекательной особой. Вроде бы. А корона... да, — он не удержался и немного мечтательно усмехнулся, — да, она определенно добавляла ей красоты и ценности, на которую можно разменять чистокровность. Но это не значит, что дедушка ее не любил!

— Ох, что-то не могу себе представить кого-то из Малфоев искренне влюбленным, а не строящим коварные планы по захвату власти, — не подумав, ляпнула Гермиона.

Атмосфера в комнате изменилась моментально.

— Ну, конечно, мы же хладнокровные змеи, не знакомые с человеческими чувствами, и мы питаемся невинными младенцами, запивая их запрещенными зельями с кровью единорогов, — злобно посмотрел на Гермиону Драко, на миг как будто вернув ее в прошлое, в очередную стычку с мерзким Хорьком. Только вот теперь она была взрослее и мудрее, поэтому мерзкой почувствовала себя, поняв, что на пустом месте обидела Малфоя. К тому же, нарушила их негласное правило перемирия: не упоминать прошлые темные делишки его семьи. Да и вообще, подобное заявление в их ситуации было крайне бестактным и разило предубеждением.

— Прости, — Гермиона подошла ближе, смотря Драко в глаза, давая понять, что она искренне сожалеет. — Это должно было быть легкой подколкой. Я не хотела тебя по-настоящему задеть. Скорее, вырвалось по привычке.

Драко, поджав губы, отвернулся от нее. Вздохнул. Как будто расслабился, но, когда заговорил, тон его оставался сдержанно-отстранённым:

— Я понимаю. Мы всего лишь временно сотрудничали, и это была одноразовая сделка. Ты не обязана менять ко мне отношение. Именно поэтому я сомневался насчет твоего приглашения на праздник. Поттер и Уизли наверняка ляпнут еще чего похуже. Но просто, тебе для справки, может, некоторые и не выставляют на показ чувства, но это не значит, что они их не испытывают.

— Малфой, я же извинилась! — Гермиона понимала, что отчасти виновата, но малфоевская обидчивость и склонность к драме на пустом месте уже начали её раздражать. — Поверь, за последние недели я  пересмотрела свое мнение о тебе и твоей семье... — она не знала, как закончить, чтобы правильно донести свою мысль и не дать повода Малфою ни задрать нос, ни обидеться еще больше. Тут ее взгляд упал на накрытый стол. — Наше сотрудничество мне, конечно, открыло тебя с неожиданной стороны и заставило признать, что ты можешь быть нормальным и иногда даже, о ужас!.. — она сделала нарочито испуганные глаза, — …интересным собеседником.

Драко пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но не удержался и фыркнул, закатив глаза.

— Но кое-что меня смущает, — продолжала Гермиона, — и не дает полностью избавиться от подозрений в нечестной игре.

— Что? — с искренним недоумением Драко пытался вспомнить, в чем подозрительном его можно было обвинить, и не мог. Не считая спектакля для Кобурга, его слова и действия в присутствии Грейнджер и ее дружков были честны до отвращения, прямо по-гриффиндорски открытыми, если можно так сказать.

— Как ты можешь оставаться таким худющим, поедая такое количество сладкого? Ты же уже должен быть толще Гойла! — подозрение и зависть в голосе Гермионы были совсем не наигранными. — Это точно какая-то черная магия!

Драко сначала опешил, а потом расплылся в самодовольной ухмылке.

— Конечно, тебе бы легче было поверить в темную магию, но смирись, Грейнджер, ничего противозаконного! Это просто один из моих многочисленных талантов. Я — невероятно одаренный волшебник.

* * *

Вечер ожидаемо начинался несколько напряженно, поскольку только Гермиона, больше всех во время операции вынужденная контактировать с Малфоем, привыкла к его присутствию и перестала чувствовать неловкость. Гарри с Роном, несмотря на попытки вести непринужденный разговор, то и дело одергивались Гермионой, видевшей насквозь их старания уколоть Малфоя. Джинни тоже настороженно на него косилась, хоть и более преуспела в светской беседе, обсуждая последний квиддичный матч. Но в конце концов алкоголь сделал свое дело, и все более-менее расслабились.

Гарри наконец решился поднять всех интересующую тему, как же все-таки Малфою и Гермионе удалось провести Кобурга. Частично детали плана он знал, но некоторые вещи они меняли на ходу, и не всегда Гермиона успевала ввести друзей в курс дела.

Беседа тут же оживилась, Драко и Гермиона наперебой рассказывали, как готовили сцену для спектакля одного зрителя, вспоминали смешные моменты по ходу дела, в общем, ужин стал потихоньку походить на нормальную вечеринку.

В итоге дело дошло до главного вопроса, который мучил всех: как же Малфою удалось заколдовать маггловскую игрушку? Да так, чтобы достаточно опытный волшебник Кобург ничего не заподозрил, а потом еще и так эффектно все эти маскировочные чары снять.

Драко, будучи уже в подпитии, почувствовал искренний интерес и распушил хвост на полную:

— О, это было нелегко! Но я давно интересовался устройством артефактов разного происхождения. Понимаете, чары для создания волшебных вещей бывают разные, но не каждая вещь может стать артефактом. Например, порт-ключ можно сделать из чего угодно, это достаточно простые чары. Однако для изготовления именно артефакта вещь изначально должна быть создана с помощью магии, а некоторые чары вплетены на базовом уровне. Хотя можно добавить и зелья. Это очень сложный и энергозатратный процесс...

Малфой разливался соловьем почти час, но был вынужден прервать свой панегирик мастерству артефактологов, заметив, что, кроме согласно кивающей Грейнджер, которая уже заявила, что непременно предложит министерству расширить поддержку исследований по созданию новых волшебных вещей, его никто не слушает. Поттеровская невеста уже давно посапывала в кресле у камина — вроде у ее команды скоро ответственный матч, наверное, совсем умаялась на тренировках — а сам Поттер и Уизли смотрели на Драко с ужасом, и даже как будто были готовы выхватить палочки. Что он такого сказал? Они же не решили, что он про темную магию говорит? Драко попытался объяснить, что он имел в виду чисто научный процесс и не пропагандирует использование темных артефактов, но, кажется, сделал только хуже.

При слове «научный» Поттер с Уизли аж побледнели.

— Это ужасно, — пробормотал Гарри, зажмурившись. — Я не хочу этого знать.

— Да, — в тон ему отозвался Рон, — я тоже прекрасно прожил бы и без такого открытия.

Они переглянулись, одновременно потянувшись к бутылке с остатками огневиски, налив себе полные бокалы и игнорируя как вопросы Гермионы, пытающейся понять, что случилось, так и недоуменный взгляд Малфоя.

— Я знал, что мы пожалеем, что связались с ним. Разное предполагал, но такое... — Гарри сокрушенно покачал головой и выпил свой виски залпом.

— Гермиона, — потянул ее за рукав Рон, вынуждая наклониться к нему ближе, чтобы он смог заговорщически прошептать (как ему казалось, по крайней мере, но слышно его было на самом деле всем прекрасно), — признайся, ты его заколдовала, да? Чтобы он согласился помогать? Если это не Империо, то ничего страшного, мы тебя не выдадим. Даже если Империо, не выдадим. Только верни Хорька обратно, как был.

— А может, она его укусила? — так же «тихо» в свою очередь обратился к другу Гарри. — И он теперь таким будет каждое полнолуние?

— Да вы о чем вообще?! — не выдержав, вспылил Драко — Что вам еще не так?!

— Заколдовала? Укусила? — одновременно возмутилась Гермиона. — Вы совсем с ума сошли?

— А как тут не сойти, — буркнул Рон, приканчивая свой виски.

— Я догадывался, что Хорек тот еще тип, всякое подозревал, — уже не обращая внимания на остальных, как будто сам с собой, говорил Гарри, — но узнать, что Драко Малфой на самом деле такой же зануда, как Гермиона Грейнджер... К такому жизнь меня не готовила!

Вместо эпилога

Месяц спустя

(из диалога по камину)

— Ладно, Малфой, я знаю, что они тебя обидели. Меня, между прочим, тоже! — Ну да, мы-то помирились быстро. Да, не умею я на них долго злиться. Да знаю я, что они тебе никогда не нравились! Так и я вроде тоже. — Ах, я — другое дело? Спасибо. Да, я понимаю, что ты не хочешь с ними работать. Да-да, мужская гордость, вражда факультетов на всю жизнь... — Что ты, какой сарказм?! Я правда тебя понимаю. Но пойми и ты меня, я обещала помочь, но на поиск нужной информации и другого специалиста потрачу много времени, а ты мог бы мне существенно его сэкономить, если бы просто пришел в аврорат и поделился теми знаниями, что вашей семье оставил профессор. — Малфой! Что за выражения?! В конце концов, я же не прошу тащить все его записи. Просто сходи, посмотри и сверь сам. Побудешь независимым экспертом. Это не страшно. И не долго. — Ну, конечно, как же Малфой без выгоды!.. Сотрудничество с авроратом почетно, между прочим. — Ладно, еще с меня ужин. — Нет, сейчас не получится. Сначала — дело. Пропуск в министерство будет у тебя утром. За мной зайдешь в семь.