Сердце Катерины. Повесть III. Восставшие из пепла (джен)

Однажды поздним летним вечером в домик Катерины заглянул убеленный сединами бородатый старик, проезжавший мимо. Он представился волшебником из соседнего королевства, Великого Аркана. Старец ехал по делам в Уитстоун, но не успел дотемна добраться до города и, увидев стоящую у дороги хижину, попросился на ночлег. Катерина пригласила гостя в дом, усадила за стол и разделила с ним свою скромную трапезу. От проницательного взгляда мага не укрылась затаенная печаль в ее глазах.

— Хозяюшка, почему вы так грустны? Что вас мучает? Поделитесь со мной своей болью, и вам станет легче.

Катерина пристально посмотрела на волшебника. Она колебалась: говорить или нет? Конечно, если бы она открыла ему душу — легче от этого не стало бы. Но терпеть то, что она шесть лет носила в себе, уже не было сил. И она решилась.

— Знаете, я ведь не местная жительница. Я из другого мира, который погиб в огне… в страшной катастрофе, испепелившей всё живое…

— Из Бракады? — оживился гость.

— Нет, из Эрафии… А что, вы знаете Бракаду?

— Наше королевство как раз и создано беженцами из другого мира, которые называют свою родину Бракадой и утверждают, что ее поглотило адское пламя.. Вот я и подумал, что вы тоже оттуда.

— В общем-то, почти оттуда. Эрафия была рядом с Бракадой, — Катерина опустила глаза. — Я очень тоскую по ней. Но нельзя ни вернуться, ни хотя бы увидеть, что там теперь, после катастрофы.

— Увидеть-то, наверное, можно, — задумчиво произнес волшебник. — Я мог бы попытаться вам помочь… Если, конечно, вы действительно этого хотите.

— Что вы имеете в виду? — сердце у Катерины забилось сильнее.

— Видите ли, у нас в Великом Аркане процветает магия, и наши чародеи с помощью волшебных устройств могут видеть далекие земли и иные миры. Когда у нас появились эти бракадцы, им, разумеется, захотелось выяснить судьбу своей родины, как и вам сейчас. Обратились к провидцам, те достали самый мощный прибор, собрали вместе всех желающих и стали искать Бракаду.

— Нашли? — тихо спорсила Катерина, чувствуя подступающий к горлу ком.

Старик нахмурился:

— Нашли. Только после того сеанса многих зрителей, в том числе Эмилию, королеву нашу, пришлось отпаивать успокоительными зельями, а некоторые и вовсе лишились рассудка. Говорят, то, что они увидели, было похоже на преисподнюю… С тех пор больше ни у кого не возникало желания туда заглянуть. Я представляю, как это ужасно — видеть уничтоженным родной край, с которым вся твоя жизнь была связана… Потому и спрашиваю — готовы ли вы к этому, выдержите ли такое зрелище?

Секунду поколебавшись, Катерина подняла на волшебника взгляд, полный мрачной решимости.

— Выдержу, — произнесла она глухим, но твердым голосом. — Что бы там ни было — я всё равно хочу это увидеть.

— Что ж, тогда я мог бы свести вас с этими провидцами. Они, правда, неохотно занимаются такими исследованиями — на связь с другими мирами уходит слишком много сил. Хотя, с другой стороны, это дает столько новых знаний для магической науки… В общем, можно надеяться, что волшебники заинтересуются вашей просьбой. Ну что, поедете со мной в Аркан?

— Конечно!

— Тогда подождите недельку. Я закончу свои дела в Уитстоуне и заеду за вами.

Всю неделю Катерина с нетерпением ждала возвращения мага, не в состоянии думать ни о чем, кроме предстоящего путешествия. Она давно уже упаковала необходимые для поездки вещи и часами простаивала на дороге, глядя в сторону города, откуда должен был прибыть ее новый знакомый. Уже близок был тот момент, когда, заглянув в магический кристалл, она должна была своими глазами увидеть последствия Судного дня. Катерина не знала, примирит ли это ее с действительностью или, напротив, усугубит ее страдания. Но она чувствовала: это необходимо ей, хотя и не смогла бы объяснить, для чего…

Спустя восемь дней повозка арканского мага вновь остановилась у ворот хижины. Катерина вышла навстречу, ведя под уздцы свою кобылу. Маг помог ей погрузить вещи, впряг в телегу ее лошадь в пару к своей, и они тронулись в путь. Их повозка долго тряслась по ухабистым дорогам Паледры. Затем, после пограничной заставы, дороги стали ровнее и шире, тянувшиеся по сторонам бескрайние степные просторы постепенно сменились живописными холмами, поросшими раскидистыми кедрами и прочими экзотическими деревьями, а на горизонте показались высокие заснеженные горы. Через полторы недели путники въехали в Арканию, столицу Великого Аркана. Большой и богатый город поражал своим нарядным и торжественным видом, особенно в сравнении с провинциальным Уитстоуном. Прямые широкие улицы были украшены фонтанами и клумбами, вьющиеся растения оплетали разноцветные стены домов, будто состязавшихся между собой в причудливости асимметричных форм. Город стоял на пологих холмах, сплошь покрытых деревьями, из густой зелени которых выглядывали устремленные ввысь башни и позолоченные купола святилищ.

— Вот в этом районе у нас живут боевые маги, — показывал Катерине ее спутник, — здесь специалисты по лечебным заклинаниям, а нам надо вот сюда, в лабораторию провидцев.

Свернув в переулок, экипаж подъехал к украшенному мозаикой из светящихся разноцветных камней и увенчанному изящной башенкой двухэтажному зданию с обсидиановыми горгульями. Путешественники вышли и постучались в дверь.

— Милости просим, заходите, — послышался густой басовитый голос.

Они вошли в здание, и сидевшие там волшебники почтительно встали, приветствуя гостей. Старец, приехавший с Катериной, представил ее хозяину лаборатории — пожилому черноволосому мужчине в остроконечной шляпе, с посохом в руке и массивным бронзовым медальоном на груди:

— Эта женщина родом из страны, называемой Эрафией. Она хочет знать, что сейчас происходит на ее родине.

Главный провидец принялся в задумивости теребить медальон:

— Эрафия? Что-то знакомое название… А, вспомнил, эту страну упоминали бракадские переселенцы. Насколько я знаю, ее постигла та же судьба, что и Бракаду.

— Да, это так, — сказала Катерина. — Но я хочу увидеть, что именно с ней стало.

— Понимаете, в чем дело, — провидец сдвинул клочковатые брови. — Здесь могут быть проблемы. Попробовать, конечно, можно, но вряд ли мы что-то увидим.

— Почему? — с недоумением спросила Катерина. — Вы же увидели Бракаду?

— Да, один раз увидели. Но год назад попытались повторить этот опыт — и… ничего. Магические шары просто отказались работать.

— Может, они вышли из строя?

— Да нет, другие миры они показывают исправно. Я не понимаю, в чем дело. За много лет наши устройства никогда нас не подводили, а тут вдруг такое… Несколько раз пытались связаться, потратили столько энергии, что потом почти месяц вообще не могли колдовать — и всё впустую. Так что если Эрафия находилась рядом с Бракадой, то мы, скорее всего, и ее не обнаружим.

— Зато опять выдохнемся так, что месяц отдыхать придется, — вставил один из волшебников, молодой голубокожий джинн, но, встретив сердитый взгляд хозяина лаборатории, сконфуженно замолчал.

— Но вы хотя бы попытайтесь! Что ж, я зря сюда ехала из Паледры? — возмущенно воскликнула Катерина.

— Нет-нет, — успокоил ее главный маг. — Разумеется, мы попытаемся. Я просто хотел предупредить, чтобы вы не особенно рассчитывали на успех. Конечно, если бы в Эрафии остались какие-нибудь источники магии — например, порталы или мощные артефакты, на которые мы могли бы настроиться — шансов было бы больше. Но ведь на это надеяться не приходится, не так ли?

Катерина угрюмо кивнула.

— Ну, ничего. Места, памятные или дорогие вашему сердцу, тоже годятся — просто, чтобы увидеть их, нам придется приложить больше усилий.

Сопровождаемый остальными волшебниками, он провел Катерину в соседнюю комнату и властным жестом указал ей на стол, где стоял большой шар из толстого зеленоватого стекла — один из тех, какими пользовались прорицатели во все времена и во всех странах.

— Присаживайтесь. Смотрите сюда и думайте о своей родине.

Катерина опустилась в мягкое кожаное кресло. Ее охватила нервная дрожь, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Похоже, она всё-таки переоценила свою готовность к предстоящему зрелищу. Однако отступать было поздно, и она принялась вглядываться в шар. Маг нашептывал заклинания, водил руками над прибором, но картина в нем никак не появлялась.

— Я же говорил, что это бесполезное занятие, — недовольно проворчал джинн.

— Да замолчи ты! — прикрикнул на него провидец и добавил, обращаясь к Катерине: — Может быть, вы просто слишком волнуетесь. Возбуждение мешает вам сконцентрировать мысли, а без этого ничего не получится. Постарайтесь успокоиться.

— Не могу… — прошептала Катерина дрожащим голосом.

Чародей сделал над ее головой несколько пассов, а она, вспомнив про амулет мужества, вынула его из-за пазухи и зажала в кулаке. Беспокойство в душе немного улеглось. Собрав всю волю, она вновь устремила взгляд вглубь шара. Через несколько минут прозрачное стекло затуманилось, затем прояснилось, и взгляду предстало унылое зрелище бескрайней пустыни, заваленной закопченными каменными глыбами — видимо, остатками каких-то построек. Мертвая выжженная земля, черная, потрескавшаяся, обугленная. И нигде — никаких следов жизни, не считая чахлых колючих кустов, пробивающихся местами сквозь слой пыли и пепла. Одни лишь обгоревшие руины напоминали о том, что прежде здесь жили люди.

Катерина сидела опустошенная, раздавленная. А что, собственно, она ожидала увидеть? Ведь в пророчестве Бонифация Фалленстарского было ясно сказано — конец света. И стоило ли ехать в такую даль, чтобы лишний раз убедиться в очевидном? Бонифаций же никогда не ошибался. Она хотела уже встать из-за стола, но тут шар вновь заволокло туманом, а затем из глубины его выплыло новое изображение — настолько неожиданное, что Катерина, вскрикнув от изумления, так и осталась сидеть с раскрытым ртом. Это был небольшой город — сильно разрушенный, но явно населенный. Большинство домов хранили на своих стенах следы пламени, у многих провалились крыши и были выбиты окна, однако при этом в них виднелись следы присутствия жителей. А рядом громоздились скопления палаток и просто больших деревянных ящиков, приспособленных под жилье. Между ними висело белье и горели костры, у которых сидели грязные худые люди в рваных одеждах…

Катерина не верила своим глазам, ей казалось, будто она сходит с ума. Это было невозможно, немыслимо… С бешено колотящимся сердцем, почти теряя сознание, она жадно всматривалась в прибор. Изображение между тем побледнело и растворилось, а на смену ему появилось другое — яростный бой на развалинах какой-то деревни. Кучка одетых в лохмотья крестьян, включая женщин и детей, отбивалась дубинами, топорами и косами от громадной орды краснокожих рогатых существ — явно криганских демонов, но необычно высоких и мощных. Кригане свирепо хлопали крыльями, топали копытами и метали сгустки огня в израненных людей, те падали замертво один за другим, но, судя по всему, намеревались сражаться до последнего. Бородатый мужчина в облачении священника, неистово сверкая глазами, вдохновлял народ речью, но подкравшийся сзади краснорожий дьявол снес ему голову ударом меча. Вынырнувшая из толпы женщина, подбежав к дьяволу, с остервенением ткнула ему в глаз вилами, монстр из последних сил извернулся и поднял ее на рога, после чего повалился наземь, корчась от боли. Крестьяне, сбившись в кучу, набросились на него с кольями и топорами, в центр этой кучи тут же полетел огромный огненный шар, и раздался мощный взрыв, разбросавший в стороны обугленные клочья тел…

— Хватит на сегодня. А то наши силы уже иссякли, теперь снова копить надо, — вздохнул провидец, и изображение тотчас же погасло.

С безумным видом Катерина вскочила с места, хватая ртом воздух подобно выброшенной на берег рыбе. Ноги ее подкосились, в глазах потемнело, и она рухнула бы на пол, если бы маг не поддержал ее.

— Что это значит? Там же всё погибло! — воскликнула она, чуть отдышавшись.

Провидец развел руками:

— Мое дело — показать, а что это значит — разбираться вам. Но, судя по тому, что мы видели, там погибло далеко не всё.

— А это точно Эрафия? Вы уверены? — губы Катерины дрожали, глаза беспорядочно бегали по сторонам.

— Это та страна, которую вы представляли себе во время сеанса. И, судя по всему, вы бывали в тех местах, которые сейчас увидели — я же говорил, шар показывает то, что дорого или памятно. Хотя иногда в нем можно увидеть и незнакомое место — если в этот момент кто-то там думает о вас.

— Не знаю уж, почему, но мне показалось, что этот священник говорил что-то о вас, — добавил другой маг. — Вы с ним, случайно, не были знакомы?

— Я его не знала, а вот он меня — наверняка. И, может быть, действительно призывал. А я сижу здесь и не имею возможности прийти на помощь… — Катерина с силой рванула воротник платья. — Нет, я должна быть там, со своим народом! Вы можете телепортировать меня в Эрафию?

— Легко сказать — телепортировать, — вздохнул главный провидец. У нас есть заклинания, переносящие в отдаленные места, но ведь это же другой мир. Перенос туда потребует огромного количества энергии… Хотя попытаться можно.

— Да вы что?! — возмутился джинн. — Мы тогда концы отдадим. Забыли уже, скольким бракадским магам стоило жизни открытие порталов в Аксеот?

— Ничего, — сказал хозяин лаборатории. — Мы воспользуемся энергией, запасенной в магических кристаллах. Если ее окажется достаточно для телепортации, тратить собственные силы не придется.

— Ну вот еще, — не унимался джинн. — Столько времени копили эту энергию — а теперь всё израсходуем за просто так?

Главный провидец строго взглянул на него:

— Что значит — за просто так? Ведь наше служение Свету в том и состоит, чтобы использовать свои магические способности во благо людей. Или ты забыл устав нашей гильдии?

— Значит, вы перенесете меня туда? — охрипшим от волнения голосом спросила Катерина.

— Да, мы откроем портал. Только должен предупредить: вернуться в Аксеот будет невозможно.

— Ну и пусть! Открывайте же свой портал, и скорее!

Маг посмотрел на нее с некоторым недоумением.

— Прямо сейчас? Вы уверены?

Катерина задумалась. Да, пожалуй, немедленная телепортация в Эрафию была бы в этой ситуации не лучшим решением.

— Нет, не сейчас, — произнесла она. — А тогда, когда я соберу войско.

— Хорошо, — провидец ободряюще улыбнулся одними глазами. — Будете готовы — приходите, а мы за это время накопим еще энергии и перенесем вас туда вместе с вашим войском.

Всю обратную дорогу потрясенная Катерина думала об увиденном. Конечно, шар показал слишком мало, и вопросов оставалось больше, чем ответов. Она так и не узнала, насколько разрушительны оказались последствия Судного дня, какая часть народа уцелела в катастрофе; не вполне ясной оставалась и ситуация с криганскими захватчиками. Но если в Судный день в Эрафии выжил хоть кто-то — а уж в этом сомневаться не приходилось — долг Катерины был совершенно ясен. Подумать только — шесть лет прозябала она в Аксеоте, оплакивая родной мир и безуспешно убеждая себя смириться с его крушением. А в это время ее народ, перенесший страшное бедствие, пытался выжить в условиях небывалого разорения и вел неравную борьбу с агрессорами — и всё это без нее, предававшейся унынию и даже не пробовавшей выяснить судьбу Эрафии. Хороша правительница, нечего сказать! Как она могла так легко опустить руки, почему сразу не обратилась к провидцам? Она потеряла целых шесть лет, изнывая в бесполезной тоске и трусливо скрываясь от соотечественников — а кто знает, что за эти годы успели натворить вторгшиеся в Эрафию кригане? Но сейчас настала пора выйти из тени, рассказать людям правду об Эрафии и призвать их под ее знамена. И Катерину больше не пугало, что ее могут обвинить в трагедии Судного дня. Ее вина перед Эрафией была велика, но теперь она надеялась эту вину искупить. И неважно, что за прошедшие годы она уже отвыкла держать в руках оружие и, наверное, подрастеряла лидерские качества и тактические способности. Теперь всё это вернется к ней — в этом сомнений не было. Она чувствовала, как оживают в душе полузабытые надежды и стремления, как возвращаются былая сила и уверенность…

Тогда, по пути из Великого Аркана в Паледру, Катерина передумала о многом. И почему-то вспомнился ей один эпизод из ранней юности, когда к ней и к отцу пришла старая гадалка — предсказать будущее. Прорицательница говорила с каждым из них по отдельности, и Катерина не знала, что она напророчила отцу. Затем гадалка подошла к ней и, нахмурив лоб, долго разглядывала линии на ее руке.

— Тебя, принцесса, ждет совершенно особенная судьба, — сказала она наконец. — Трудным и героическим окажется твой удел. Путь твой будет отмечен славой, ты станешь опорой и надеждой своего народа, но легкой жизни у тебя не будет. Великие трагедии ожидают тебя — и столь же великие победы…

Катерина была до глубины души взволнована этим прорицанием — ведь о славе она мечтала с раннего детства. Ей было тогда четырнадцать лет, она была полна надежд, и грядущее виделось в самом радужном свете. Слова о будущих трагедиях вскоре забылись, а вот предсказание великих побед глубоко запало в душу. В своих мечтах она представляла, как будет во главе доблестной эрафийской армии покорять соседние земли, как сделает королевство еще более богатым и процветающим, приумножит его славу и могущество. Но вышло совсем по-другому. Практически все годы правления Катерина была вынуждена заниматься спасением своего несчастного отечества. Вот и теперь она отправлялась спасать его в очередной раз. Видимо, в этом и состояла предначертанная ей судьба.

Вернувшись в Паледру, Катерина ненадолго заехала в свой домик под Уитстоуном. Она бросила взгляд на развешенные под потолком пучки сухих трав, стоящие на подоконнике мерные колбы, ступки с пестиками и прочие приспособления для приготовления лекарств. Всё это теперь казалось чужим и ненужным. В последний раз оказав помощь пришедшим на прием больным крестьянам, заждавшимся ее возвращения из Великого Аркана, она сказала им:

— Лечебница закрывается. Отныне обращайтесь за исцелением в город, к Арону.

Уитстоунские целители, узнав, что Катерина всё-таки нашла свою родину, от души порадовались за нее, хоть им и жаль было расставаться с давней знакомой. Тепло простившись с Ароном и Мартой, она отправилась в Паледон — столицу Паледры. Когда Катерина въехала в город, сердце ее заныло: его явно строили по образу и подобию Стедвика. Те же классически строгие белые здания, правда, не из камня, а из оштукатуренного дерева, те же фонтаны на площадях. Даже расположение ратуши, библиотеки и главного храма было таким же, даже названия улиц и районов соответствовали стедвикским. Как и там, вдоль главных улиц были высажены каштаны, только в эрафийской столице это были мощные раскидистые деревья, насчитывавшие не один век, а здесь — тоненькие саженцы. Эрафийские переселенцы воссоздали даже огромную статую, воздвигнутую на самом высоком холме Стедвика в знак победы над Нихоном. Возвышавшаяся над городом фигура женщины с мечом и щитом должна была символизировать Родину-мать, но скульпторы придали ей такое сходство с Катериной, что горожане воспринимали это изваяние исключительно как памятник королеве. Здесь, в Паледоне, стояла уменьшенная копия знаменитой статуи. Правда, тут не было таких живописных высоких холмов, как в Стедвике, и статую поместили на одной из центральных площадей, из-за чего она заметно потеряла в выразительности. В целом город выглядел красивым — но только в глазах тех, кто никогда не бывал в Стедвике. На Катерину же он не произвел должного впечатления, поскольку она знала: это — всего лишь наскоро построенная бледная копия древней эрафийской столицы. Хотя… кто знает, что теперь со Стедвиком? Перед глазами вновь встали картины Судного дня, пылающие и рушащиеся здания родного города… Осталось ли от него хоть что-нибудь?

Королевский дворец долго искать не пришлось — к нему, как и в Стедвике, вела начинавшаяся от городских ворот главная улица. Он был еще недостроен, но уже сейчас в очертаниях возводимого здания угадывалось сходство с королевской резиденцией в столице Эрафии. Узнав от строителей, что Лизандр пока живет в двухэтажном особняке на другой стороне будущей дворцовой площади, Катерина отправилась к нему на прием.

За время, прошедшее с их первой встречи, король стал солидным и степенным. Увидев Катерину, он сразу узнал в ней ту женщину, с которой столкнулся когда-то в доме целителей. Впрочем, Лизандр заметил, что за минувшие годы что-то в ней существенно изменилось. И дело было не только в том, что она стала старше. Совсем другим стал ее взгляд, осанка, вся манера держаться. Раньше в ее облике чувствовалась обращенность в себя и безучастность, а теперь — огромная пламенная сила, сдерживаемая могучей волей. Но причина таких перемен была, конечно, неведома Лизандру.

— Если я не ошибаюсь, вы — матушка Катерина, провидица из Уитстоуна? — спросил он.

Гордо вскинув голову, Катерина прямо и решительно взглянула ему в глаза.

— Да, мы виделись в Уитстоуне у целителя. Но только я не провидица. Я — Катерина Грифоново Сердце, королева Эрафии!

Несколько секунд Лизандр ошарашено молчал, выпученными глазами глядя на Катерину. Солидность моментально улетучилась с его лица, и вид у него был совершенно растерянный. Он понял теперь, почему при прошлой встрече она казалась столь знакомой, но сознание еще отказывалось верить этому.

— К-как? Да нет, нет… Н-не может быть, — пробормотал он наконец, заикаясь. — Королева погибла. Это ж всем известно…

— Нет. Я выжила.

Лизандр продолжал смотреть на нее в смятении, не зная, верить или нет. А она не знала, как убедить его. Внезапно ее взгляд упал на меч, висящий у короля на поясе — тот самый, который он показывал ей в доме Арона.

— Я вижу, у вас с собой королевский меч. Дайте его мне.

— Зачем? — оторопело спросил Лизандр.

— Я докажу вам, что я королева.

Лизандр протянул Катерине меч. Легким уверенным движением она вынула его из ножен, засунула обратно и вернула владельцу.

— О Создатель, — глухим, дрожащим от волнения голосом проговорил король. — Где ж вы раньше-то были?! Я правлю этой страной, не имея на то законных оснований — а в это время истинная королева прозябает в глухой провинции, работая обычной целительницей! Я говорил тогда, что с радостью уступил бы вам престол — и я уступаю его. Что же до меня, то я буду счастлив занять место подле трона — например, вашим советником.

— Нет-нет, я вовсе не претендую на ваш трон, — сказала Катерина. — Вы основали это королевство — вы им и правьте. И не сомневайтесь в законности своей власти — тем более, что в вас, похоже, течет кровь эрафийских королей.

— Но почему?! Почему вы отказываетесь? — с недоумением воскликнул Лизандр. — Ведь я создавал это королевство, следуя вашим идеалам! Я воплощал вашу мечту и теперь буду рад вручить ее вам. Паледра — это Эрафия, какой она должна была быть, какой вы хотели ее видеть!

— Что ж, я рада за вас и за Паледру. Эрафия, какой она должна была быть — это замечательно. Но мне нужна Эрафия, какая она есть.

— Мне понятна ваша тоска по родине, — вздохнул Лизандр, сочувственно глядя на Катерину. — Поверьте, я тоскую по ней не меньше. Но что же теперь делать — мы не в силах ничего вернуть. Надо принять случившееся как данность и жить дальше.

Катерина энергично встряхнула головой. Сейчас она еще больше напоминала себя прежнюю — та же гордая осанка, те же порывистые движения, яростный блеск глаз и страсть в голосе.

— Я не собираюсь ничего принимать как данность! Эрафия не погибла, и мой долг — спасти ее!

Лизандр сокрушенно покачал головой. Кажется, он понял: его собеседница от горя лишилась рассудка.

— Катерина, — мягко произнес он, — Эрафии не существует уже шесть лет, и спасать там нечего. Вам давно уже пора бы это признать. Нельзя же всю жизнь тешить себя иллюзиями…

— Это не иллюзии. Я тоже все шесть лет думала, что Эрафии не существует. До тех пор, пока арканские провидцы не открыли мне истину.

И она рассказала Лизандру о том, что видела в Великом Аркане.

— И вы верите магам? — нерешительно спросил он.

— А вы не верите?

— Не особенно. Среди них много шарлатанов.

— Нет, они не могли обмануть. Я сердцем чувствую, что увиденное мною — правда.

— Не знаю… — задумчиво произнес Лизандр, крутя пуговицу на манжете. — Не знаю, что и сказать. Это всё так неожиданно… И что же вы теперь хотите делать?

— Помочь своему народу в борьбе с захватчиками, что ж еще? Наши едва ли справятся сами.

— Что, кригане превосходят их? Каково там соотношение сил?

— Откуда же мне знать? Магический шар не показал таких подробностей — я видела лишь, как демоны расправляются с крестьянами, а об эрафийской армии вообще ничего не могу сказать. Но, думаю, положение тяжелое, — лицо Катерины помрачнело. — Я ведь в Судный день была в Стедвике, видела, что там происходит, и могу представить, какие были разрушения по всей стране. Видимо, демоны посчитали, что после такой катастрофы Эрафия станет для них легкой добычей, и я боюсь, что это так и есть. Нам нужно собрать войско и отправиться на помощь, пока кригане не уничтожили всё, что осталось после Судного дня.

— А разве возможно перенестись отсюда — туда?

— Возможно. Я договорилась с магами, они откроют портал. Но мне нужны люди. И чем больше, тем лучше.

Нахмурившись, Лизандр начал нервно стучать ногой по полу. Его явно терзали сомнения, и он не знал, что ответить Катерине.

— Хм… Судя по тому, что вы рассказали, шансов на победу не слишком много, да? Я чувствую, мало кто из наших воинов вернется оттуда живым.

— Нет, о возвращении речь не идет вообще. Маги могут открыть портал только в одну сторону. Может быть, конечно, в Эрафии сохранились порталы в Аксеот, но я в этом сильно сомневаюсь.

— Вот как… Значит, вы согласны навсегда променять благополучную процветающую Паледру на Эрафию, которая после Судного дня превратилась неизвестно во что?

— Что бы там ни было — это моя родина, и я в долгу перед ней! — горячо воскликнула Катерина.

— Боюсь, вы найдете мало единомышленников.

— Ну так что, вы дадите мне войско? — Катерина требовательно смотрела в глаза королю.

— Не знаю. Дайте подумать до завтра.

Было ясно, что Лизандру требуется осмыслить всю эту информацию, столь неожиданно свалившуюся ему на голову. Катерина попрощалась и вышла, надеясь, что его завтрашнее решение будет положительным.

Наутро король пригласил Катерину к себе. Он выглядел бледным и невыспавшимся, на лице его тенью лежали следы тяжелых ночных раздумий.

— Я много размышлял вчера над вашими словами, — сказал он. — Ведь Эрафия и моя родина тоже. Но поймите меня правильно. Я теперь король Паледры, и не могу так поступить со своими подданными. Одно дело — просто послать людей на войну, и совсем другое — навсегда отправить их влачить жалкое существование на развалинах, на пепелище. Ведь вы же сами говорите, что вернуться будет невозможно, — Лизандр тяжко вздохнул. — Нет, я не могу, не имею права никому приказывать такое. Это дело совести и убеждений каждого, и пусть с вами идут те, кто сознательно сделает такой выбор. Я, правда, сомневаюсь, что вы наберете много добровольцев. Если вам это удастся, буду рад за вас.

— Спасибо. У меня только одна просьба. Одолжите мне на время свой меч — ну, тот самый… Он поможет мне убедить людей, что я действительно та, кто я есть. Меня же все считают погибшей. Вот вы, например, не сразу меня узнали, и другие могут не узнать и не поверить. А меч эрафийских правителей докажет им, что я королева. Не беспокойтесь, я его верну.

— Да возьмите его совсем! — махнул рукой Лизандр. — Это же ваш меч, он принадлежит вам по праву.

— Вам тоже, иначе бы вы не смогли им пользоваться. Но вы правы: меч должен вернуться на родину, это реликвия Эрафии, а не Паледры.

— И еще я хочу подарить вам коня и доспехи, — добавил король. Надеюсь, в битвах с криганами всё это ам пригодится.

— Конечно, пригодится! — воскликнула обрадованная Катерина. — Багодарю вас, Ваше Величество!