Броди по своей земле (джен)

Над нашей землей зима -

Вечер над синим льдом.

Время сказаний да сна

Для всех, кто имеет дом,

Бездомный же жизнь свою

Вверяет слепым ветрам.

О, радость свободы нам!

О, горечь изгнанья нам...

Анарион, «Броди по своей земле» 

К ночи над Долиной Ледяного Ветра поднялась метель. Зима окончательно вступила в свои права, теперь это были ее владения на долгие полгода. Днем снегопад был завораживающе красив — ночью же превратился в смертельную опасность. Даже йети, белые медведи и великаны предпочитали отсиживаться в своих логовах. Гнев стихии не щадил никого.

Дзирт До’Урден сидел в пещере возле уютно потрескивающего костра, обняв верную пантеру. Ему больше не нужно было, как в первый год на Поверхности, бороться за существование из последних сил, снежная буря не грозила смертью от голода или холода — люди Кассиуса обеспечили его всем необходимым в уплату за охрану границы, и Дзирт должным образом позаботился о запасах на зиму. Но он чувствовал себя крайне одиноким в эту ночь, несмотря даже на присутствие Гвенвивар. Ему вспоминалась девочка, увиденная днем — девочка, убежавшая раньше, чем он успел сказать хоть слово. Конечно, она испугалась, как пугались и другие; Дзирт не удивлялся этому, но очень жалел, что не смог даже узнать, не нужна ли помощь — для ребенка это место далеко не безопасно. Все ли с ней хорошо, смогла ли она добраться домой?

Гвенвивар под его рукой внезапно напряглась, прижала уши и зарычала.

— Что такое, Гвен? — Дзирт поднялся на ноги.

Пантера ринулась к выходу, туда, где за тонкой преградой из шкур бушевали ветер и снег, Дзирт в мгновение ока закутался в плащ и с оружием наготове поспешил за ней.

В проеме вырисовывался силуэт рослой фигуры в темном дорожном плаще — для зрения Дзирта она была светящимся маяком. Гвенвивар напряглась, готовясь прыгнуть в любой момент.

— Спокойно, — незнакомец медленно поднял пустые ладони, показывая, что в них нет никакого оружия. Говорил он на общем языке с сильным, но мелодичным акцентом. — Я не причиню вреда.

— Что выгнало тебя из дома в такую бурю? — Дзирт убрал сабли назад в ножны.

— Изгнаннику не приходится выбирать, — в ровном голосе не звучало жалости к себе. — Я странствую в поисках дома — или хотя бы убежища от непогоды, как сейчас.

Дзирт был поражен. Отважиться добраться в Долину Ледяного Ветра в это время года мог только очень смелый и упорный человек — или же полный безумец. Впрочем, кем бы ни был этот путник, Дзирт не желал ему неизбежной гибели. Совсем недавно он и сам так же пришел сюда, не менее отчаянно стремясь достичь Десяти Городов, последней надежды всех изгоев.

— Ты можешь переждать бурю у меня, — сказал Дзирт. — Вероятнее всего, она затянется надолго.

— Это предложение я принимаю с благодарностью.

Дзирт отозвал Гвенвивар, и та, как ни в чем не бывало, протрусила в пещеру и улеглась у огня, больше не обращая внимания на чужака.

Пройдя внутрь вслед за Дзиртом, незнакомец снял заснеженный плащ и оказался эльфом, хоть и очень странным: бледнокожим, черноволосым и черноглазым, ничуть не походившим на своих сородичей; он был и значительно выше них, на две головы, по меньшей мере. Но с полной уверенностью Дзирт не мог судить — эльфов Поверхности ему доводилось встречать редко. На поясе эльфа висели два клинка, подобные тем, какие предпочитал сам Дзирт — остальное же снаряжение мало чем отличалось от носимого путниками по всей северной части Фаэруна.

Немного помедлив, Дзирт тоже откинул капюшон своего плаща. Он почти ждал, что незнакомец отшатнется с отвращением или даже схватится за оружие, но ничего подобного — тот ничуть не переменился в лице.

— Ты темный эльф? — со сдержанным интересом спросил гость. — Как это по-вашему... дроу?

— Да. Тебя это смущает?

— Ничуть. Там, откуда я родом, мою расу тоже зовут «темными эльфами».

— В самом деле? — в Академии Мензоберранзана никогда не говорили о других темных эльфах, кроме самих дроу; не было ни единого упоминания и в книгах Монтолио. — Откуда же ты?

— Это долго объяснять. Если вкратце — то из другого мира.

Как ни странно, Дзирт поверил сразу. Глядя в небо, усыпанное звездами, он не раз задумывался, что же скрывается за ними. Иные миры, полные тайн и приключений, были предпочтительнее холодной равнодушной пустоты.

— Меня зовут Крэйг Ун’Шаллах, — сообщил эльф.

— Дзирт До’Урден.

— Рад встрече, Дзирт До’Урден. Если бы не ты, боюсь, мое путешествие закончилось бы плачевным образом.

— Просто «Дзирт» будет достаточно. Гвен, подвинься, этот плащ нужно просушить…

* * *

Наутро буря не стихла. Очнувшись ото сна, Дзирт почувствовал: что-то не так, чего-то не хватает. В следующее мгновение, открывая глаза, он понял — Гвенвивар всегда ложилась рядом (нередко придавливая хозяину ноги), а теперь ее не было.

Пропажа обнаружилась быстро — Крэйг, уже сидевший на своей постели, невозмутимо чесал Гвенвивар за ухом.

— Вы поладили?

— Да, и весьма неплохо, как мне думается, — Гвенвивар зажмурилась, безмолвно соглашаясь.

— Так ты тоже следопыт?

— Нет. Но найти общий язык с животным при желании могу, тем более с таким разумным, как эта пантера, — Крэйг погладил Гвенвивар, и она ушла, чтоб занять освободившуюся постель хозяина. — Магическое существо?

— И верная подруга, — «верная подруга» в это время задремала, вольготно раскинувшись на одеяле Дзирта, и тот подумал, что скоро придет пора отправить ее домой, на Астральный уровень. Гвенвивар выглядела утомленной — шли вторые сутки ее пребывания здесь.

День тянулся медленно, тем медленнее, что Дзирт, уже привыкший определять время по ходу солнца, теперь не видел его. Вынужденное бездействие немного скрашивали нехитрые хлопоты; их с ним разделил Крэйг — так, словно жил здесь всегда, и Дзирт нимало не удивился этому. Присутствие гостя было осязаемым, но ненавязчивым. Даже молчание, разделенное на двоих, не тяготило больше, и воющий ветер не вызывал тоску.

— Расскажи о своем мире, — внезапно попросил Дзирт после того, как они закончили скромную трапезу. — Он похож на наш?

— Гораздо больше, чем может показаться. Такое же солнце, такая же земля под ногами... да и люди везде одинаковы. Только по звездам видна разница — и я редко смотрю в ночное небо.

Крэйг достал из своего заплечного мешка футляр и бережно развернул то, что в нем скрывалось — карту — на плоском камне у очага:

— Взгляни, Дзирт До’Урден.

Дзирт заинтересованно склонился над пергаментом, пропустив обращение мимо ушей. Очертания чужих континентов заворожили его; названия на незнакомом языке он не мог прочитать, но значки — горные хребты, города, реки — давали пищу воображению. Пояснения Крэйга превращали следы чернил в живые пейзажи, Дзирт чувствовал дыхание ветра и жар нагретого солнцем песка, слышал шум людских поселений и водопадов.

— Вот моя страна, — Крэйг провел пальцем по восточному побережью самого большого континента. — Здесь живут темные эльфы...

— Твой дом? — понимающе спросил Дзирт.

— Больше нет, — покачав головой, Крэйг спокойно продолжил рассказывать о черных башнях под лунным светом и быстрых, как тени, кораблях.

— А твой народ, насколько я слышал, селится под землей, — заметил Крэйг словно бы между прочим.

— Я оставил его, — коротко ответил Дзирт.

— Вот как? Что же, значит, у нас есть кое-что общее, — Крэйг посмотрел на огонь. Глаза его, похоже, были не такими чувствительными к свету, как у дроу.

— Мои сородичи слишком увлеклись спорами за власть и бессмысленными кровопролитиями, — сказал Крэйг в пространство после недолгого молчания. — Я не мог этого терпеть и ушел в изгнание, на поиски чего-то большего, того, о чем мы позабыли.

Дзирт почувствовал, как его уважение к этому темному эльфу заметно возросло.

— Но они все еще дороги тебе.

— Родственников не выбирают, Дзирт, — печально ответил Крэйг. — Разве не вспоминаешь и ты о своих, какими бы они ни были?

Дзирт, поразмыслив, медленно кивнул. Он ненавидел всей душой Мензоберранзан и его порядки, но все же не мог не думать о тех, кто остался там, о тех, кто, возможно, походил на него или Зака. О сестре Вирне, в чьем сердце, несмотря ни на что, таилась капля доброты к брату. И о детях — могли ли они вырасти совсем другими, жизнерадостными и невинными, такими, как дети людей или светлых эльфов, если бы не жили с рождения в этом аду?

— Тебе, должно быть, уже рассказали о злобе и коварстве дроу, — начал он.

— Да, наслышан. Но я всегда готов узнать и другую точку зрения.

— То, что тебе говорили — правда.

Крэйг промолчал — но это было молчание, в котором слышалось «поделись, если можешь, и я выслушаю; если нет — не буду вынуждать». Под его внимательным взглядом Дзирт кратко рассказал о годах жизни в Мензоберранзане: о семье, о дружбе с Заком, о студенчестве в Мили-Магтире, о первой вылазке на Поверхность и об интригах враждебного Дома.

— …когда они принесли моего отца в жертву, я ушел, — закончил Дзирт. Говорить о том, что было дальше, он еще не мог, несмотря на то, что однажды уже поведал свою историю Монтолио. Понимание, светившееся в глазах Крэйга, облегчило ему боль воспоминаний.

— Родственников не выбирают, — повторил Крэйг. — Но общая кровь — не залог истинного родства. Твои сердце и честь — вот то, что по-настоящему важно. Храни их, и весь мир станет домом для тебя...

* * *

— А как ты оказался здесь? — спросил Дзирт.

— Чистая случайность. Вероятно, сбой в телепортационных чарах — но я не маг, чтоб сказать точно, — отозвался Крэйг. Помешав угли в очаге, он неторопливо продолжил:

— Меня забросило в окрестности Мирабара полгода назад. Поначалу я даже не понял, в чем дело — странствовал я тоже в северных землях, так что насчет схожести не преувеличил. Разницу обнаружил только тогда, когда вышел к незнакомому городу... и, попытавшись заговорить со стражей, не понял ни слова.

— Когда я вышел на Поверхность, то оказался в похожем положении. Что ты делал потом?

— То же, что и в своем мире. Когда худо-бедно освоил общий, стал наемником, охраняя торговый караван — это ремесло мне привычно. А уже на обратном пути узнал о магах, что ехали в один из Десяти Городов, Истхейвен — по слухам, они могут помочь мне вернуться. Но я опоздал.

— Нет, маги еще здесь, и до оттепели отправиться обратно не рискнут даже они. Если хочешь, я пойду с тобой в Истхейвен, — в глубине души Дзирт сомневался, что присутствие дроу окажет благотворное влияние на магов, скорее наоборот, но предложил свою помощь от чистого сердца. Кто знает, какую службу они могут потребовать в обмен на заклинание, отворяющее двери миров?

— Спасибо, но это я должен сделать сам, — Крэйг достал свои клинки из ножен и принялся их протирать — сосредоточенно, будто творил священнодействие.

Дзирт смотрел на это, пытаясь понять — кого же ему напоминал Крэйг?

«Закнафейна», — ответ пришел вместе с привычной болью. — «Того Закнафейна, каким он мог стать, если бы ушел из Мензоберранзана».

* * *

Может быть, именно увиденное сходство с Закнафейном и побудило Дзирта задать Крэйгу очередной вопрос. Кто, кроме такого же изгнанника, мог ответить лучше?

— Скажи, Крэйг, как ты уживался в своих странствиях с людьми?

— По-разному, но чаще с трудом. Почему ты спрашиваешь?

Дзирт помедлил, вспоминая все неудачные попытки подружиться с обитателями Поверхности. Крэйг, внимательно следивший за ним, читал эти мысли по лицу дроу, как открытую книгу — он прошел через то же самое.

— На днях я видел человеческую девочку, — наконец с горечью сказал Дзирт. — Она убежала от меня в страхе, будто я — чудовище.

— Ничего удивительного, — Крэйг пожал плечами. — Что ты хочешь от ребенка, который с пеленок слышит «не будешь слушаться — придет темный эльф и съест тебя?». Большинству людей ты так и не объяснишь, что предпочитаешь куриные ножки.

— Я знаю, — вздохнул Дзирт. — И не могу винить их за недоверие. Но мне хотелось бы наконец понять, как доказать людям, что я ищу только их дружбы. Ты долго странствовал — есть ли ответ на это?

— Ну, здесь я не могу сказать ничего сверх того, о чем ты уже знаешь. Я отправился в изгнание много лет назад и сбился со счета, во скольких тюрьмах за это время мне пришлось пересидеть, из скольких городов меня прогнали, не дав и шагу ступить за ворота, и во скольких деревнях крестьяне при моем появлении мгновенно хватались за топоры и вилы. Сомнения, одиночество и разочарования не оставляют меня и сейчас. Но я не жалею о своем выборе — как не жалеешь и ты. Потому что надежда на лучшее тоже не гаснет, что бы ни случилось.

— Ты прав, — лицо Дзирта просветлело. — Я вижу ее каждый день на Поверхности, даже не понимая.

— В конце концов, наше преимущество в долгой жизни, — впервые за все время на лице Крэйга появилась улыбка. — Та девочка, что испугалась жуткого дроу, скоро вырастет и, может быть, однажды взглянет на тебя по-другому; люди, которые сегодня захлопнут перед тобой двери, через пару десятков лет будут гордиться вашим знакомством. Ты еще совсем молод, и стоишь только в начале своего пути. Не торопись скорей пройти его до конца...

* * *

На рассвете метель улеглась, розовеющее небо очистилось от туч. Долина была покрыта сверкающими на солнце снегами, и Дзирт, выйдя наружу, поспешно прикрыл ладонью глаза, в которые словно впились сотни игл.

— Пора, — негромко сказал Крэйг, стоявший рядом. Его взгляд был прикован к дальним точкам Десяти Городов.

Долго собираться в дорогу ему не пришлось, снаряжение, готовое еще с вечера, только и ждало этого момента. Настало время прощаться, и двое эльфов покинули пещеру.

— Спасибо за помощь, Дзирт, — Крэйг снял перчатку, друзья обменялись рукопожатиями. — И до встречи — что-то подсказывает, мы еще увидимся.

— До встречи, Крэйг. Я рад, что узнал тебя.

— Взаимно. Мы оба оказались в чуждых мирах, и оба ищем дом. Я желаю тебе обрести свой, где бы он ни был.

— И тебе того же. Если маги не найдут способа вернуть тебя или откажутся помогать — возвращайся, и мы вместе отправимся искать дорогу в твой мир.

— Так я и сделаю.

Крэйг целеустремленно двинулся вперед, и, глядя ему вслед, Дзирт теперь понимал, как он пробился сквозь буран. Дождавшись, пока темная фигура не превратится в точку, Дзирт вернулся в свое жилище, которое уже не было таким пустым. Слова, которых Крэйг не сказал, дрожали в воздухе:

«Броди по своей земле, Дзирт До’Урден».