Последний хоркрукс Волдеморта (джен)

− Вот же, смотри! Сворачиваем сюда, поднимаемся на два пролета, проходим по коридору − и будем на спиральной лестнице.

− Ты забываешь, что сегодня вторник, Нейт, а значит, сейчас она ведет в другой коридор и прохода к спиральной лестнице там нет, − спорил Том.

Выйдя с урока чар, Том и Натаниэль по традиции уткнулись в карту, которую им любезно скопировала мадам Пинс. Карта не всегда оказывалась точной, бывало заводила совсем не туда, куда нужно, но все-таки изрядно облегчала жизнь. По крайней мере, друзья заработали наименьшее количество замечаний за опоздания среди одноклассников, хотя профессора и не снимали баллы, понимая, что первокурсникам нужно время, чтобы освоиться.

− Ладно, тогда…

− Вы же ищете как пройти к классу защиты от темных искусств? Тогда вам лучше свернуть сейчас налево и подняться вот тут, − прозвучал девичий голос, и по выцветшему рисунку карты заскользил тонкий палец.

Том поднял глаза и увидел Гермиону Грейнджер. Девушка ободряюще ему улыбнулась, а затем, поправив необъятных размеров сумку и не дожидаясь никакой благодарности, скрылась в толпе. Натаниэль, тоже узнавший ее, вслух удивился, почему она бродит одна без своих верных друзей: Гарри Поттера и Рона Уизли. Том только пожал плечами. Он не любил пользоваться чужими советами, но сейчас ничего другого не оставалось. В конце концов, не так уж много времени между уроками, чтобы привередничать. Особенно когда больше спросить было некого.

По какой-то непонятной причине все привидения Хогвартса, охотно помогающие найти дорогу остальным ученикам, Тома игнорировали. Они никогда не разговаривали с ним, делали вид, что его вообще не существует. Хотя, вспоминая случай с факультетским призраком − Серой Дамой, Том радовался, что закончилось все простым молчанием. Она, впервые увидев его, впала в настоящую истерику, кричала что-то странное: «как ты посмел вернуться» − и столько раз пролетела сквозь Тома, что он потом еще несколько часов пытался согреться. После этого он ее больше не видел. Осторожно расспросив одноклассников, Том пришел к выводу, что Серая Дама буквально прячется от него. Пускай − решил он, хотя непонятное поведение настораживало.

Единственным духом, общающимся с Томом, был бич Хогвартса полтергейст Пивз. Еще дома выяснилось, что Вилли и Пивз откуда-то знают друг друга, и Вилли очень просил передать привет другу из школы. В своей неповторимой стихотворной манере. И когда Том с Натаниэлем оказались под прицелом очередной шалости Пивза, тот хотел выдернуть ковер у них из-под ног, Том громко и четко, пусть и отчаянно стесняясь, так как у инцидента оказалось немало свидетелей, зачитал стих Вилли. И это сработало. Теперь Пивз звал его «малыш Томми», никогда не позволял себе ни единой гадости в его сторону и во всеуслышание заявлял, что любой, кто косо посмотрит на Тома, будет иметь дело с полтергейстом. Но спрашивать дорогу у него Том все-таки не решался.

Однако в целом необщительность призраков и воспылавший дружескими чувствами полтергейст все же оказались наименьшими из проблем. Куда больше беспокойства вызывала учеба. И хотя в табеле у Тома не стояло иных оценок, кроме «превосходно», их получение требовало от него разных усилий. Легко давались астрономия и травология. По первому предмету Том даже записался на дополнительные занятия, чем очень обрадовал профессора Синистру. Вопреки страшным историям, бродящим по школе, уроки зельеварения оказались очень интересными и совсем не тяжелыми. Снейп всегда записывал на доске подробные инструкции, объясняющие проблемные места учебника. Нужно было просто-напросто следовать рецепту и зелье просто не могло не получиться. Но именно это почему-то вызывало трудности у большинства студентов, что бесило Снейпа и вызывало искреннее недоумение Тома. Однажды дошло до абсурда.

− Пять баллов Рейвенкло, Уайт, за то, что вы единственный во всем классе удосужились дочитать первую строчку до конца и заметили, что змеиные зубы кладут не в котел, а в ступку. До остальных же дошло только на третьем этапе, когда вдруг выяснилось, что толочь им уже нечего.

Однако самый большой успех ждал Тома на чарах. После обещанного Флитвиком на первом занятии зачета, наконец-то приступили и изучению заклинаний. И начали с Люмоса, уже хорошо знакомого Тому. Справившись с заданием в первые пять минут урока, три из которых Флитвик объяснял, что именно нужно делать, Том откровенно заскучал. И решил потренироваться иначе. Выписывая волшебной палочкой петлю, он старался подумать заклинание, а не произнести его вслух. После множества бесплодных попыток, когда у Тома уже ощутимо начала болеть голова, у него вышло. На кончике волшебной палочки зажегся маленький мерцающий огонек, погасший через пару секунд, но профессор Флитвик успел его заметить.

− Десять баллов Рейвенкло, мистер Уайт, − восхитился он. − Невербальные чары на первом курсе заслуживают поощрения, но все-таки я рекомендую вам воздержаться пока от их практики.

Конец того дня Том провел, бесцельно бродя по замку вместе с Натаниэлем и Ангис. В общей гостиной, да и в библиотеке, оставаться было нельзя из-за бесконечных шепотков и косых взглядов. Хотя Том и не понимал, почему его слабое сорвавшееся заклинание, потребовавшее неимоверных усилий, настолько всех удивило. Он просто оказался лишь слегка талантливее остальных в одной из областей магии, но ведь и провалов у него тоже хватало. Так во время занятий по полетам под руководством мадам Хуч Том никак себя особо не проявил. Хорошо, что здесь не ставили оценок и был лишь один критерий: сдал или нет − иначе Том явно выше «удовлетворительно» ни за что бы не получил. Или трансфигурация. Каждый урок превращался в пытку, каждое домашнее задание − в многочасовой марафон в библиотеке. Усилия не были бесплодными, но Том уже начинал задумываться, стоит ли оценка «превосходно» таких трудов.

Самыми ненавистными предметами стали история магии и защита от темных искусств, в основном благодаря своим учителям. Профессор Бинс, наплевав на этику, игнорировал Тома, как и все остальные привидения. Первое время Том еще пытался привлечь его внимание, тянул руку, но после одного случая откровенно плюнул на это. Разозлившись, что Бинс никогда его спрашивает, на очередной вопрос Том ответил не дожидаясь разрешения. Подробно рассказал о причинах трех подряд гоблинских восстаний в шестом веке. Все-таки Батильда Бэгшот была совершенно права, когда говорила Тому, что лучше и интереснее Урсулы Селвин на эту тему никто не писал.

− Один недостаток в ее работе, − сокрушалась мисс Бэгшот, − она умерла в 1901 году. Так что новейшую историю ее книга не охватывает, и придется брать другие источники.

В общем, Том практически процитировал книгу Селвин, надеясь, что хоть это-то Бинс должен оценить. Однако все пошло совсем не так, как ожидалось. Во время ответа профессор молчал, но едва Том сел на место, он вызвал к доске хаффлпаффку Эллину Роман и задал ей тот же самый вопрос.

− Но ведь уже ответили… − неуверенно начала та, но призрак был непреклонен.

− Вам задали вопрос, мисс, отвечайте или потеряете баллы.

И та практически слово в слово пересказала прозвучавший ранее ответ Тома.

− Хорошо, − удовлетворенно кивнул Бинс. − Пять баллов Хаффлпаффу.

− Так нечестно! − вырвалось у Даррелла Тернера, светловолосого хаффлпаффца с серьгой в левом ухе. − Уайт ответил то же самое.

Класс одобрительно загудел, и даже Вудбридж, Харвич и Нода присоединились к всеобщему возмущению, не стихавшему до конца урока. Бинс же просто снова принялся бубнить лекцию, не обращая ни на что внимания. Когда прозвонил колокол, он просто развернулся и сквозь стену вылетел из класса.

− Не расстраивайся, Уайт, − похлопал его по плечу Тернер. − Ты классно рассказал, даже интереснее Бинса. Вот всегда бы так было.

− Ты чего? − заметил Натаниэль ухмылку Тома, едва Тернер скрылся из виду.

− Да так. Думаю, что это отличная идея.

И Том принялся за ее воплощение. План мести был прост. Раз у Бинса нет студента, значит, и у него нет преподавателя. Значит, он будет учиться самостоятельно и, как невольно подсказал Тернер, учить других. Во время ближайшего завтрака, когда Спрус Младший принес Тому посылку из дома, он написал письмо мисс Бэгшот с описанием проблемы и своих намерений. Ответ Батильды Бэгшот не заставил себя ждать. Том рассчитал верно: известный историк, она просто не смогла стерпеть того, как к делу всей ее жизни относятся в Хогвартсе, вскользь упомянув, что сегодня совы полетят еще и к Дамблдору, и в Попечительский совет. Похвалила Тома, что он решил не прогуливать и в то же время не терпеть к себе хамское отношение, дала несколько советов, как лучше подобрать материал для своих рассказов и интереснее его подать.

Уже на следующем уроке истории магии Том с Натаниэлем пересели в последний ряд. Однако никакого скандала, на который они втайне надеялись не произошло. Бинс бубнил лекцию, игнорируя всех и вся, ученики привычно спали, а Том взялся пересказывать написанное специально для этой цели эссе, где описал, в неповторимой манере Урсулы Селвин, жизнь Арга Грязного. Признаться, выдающийся был гоблин.

− Какое-то шоу Бенни Хилла, − прокомментировал Натаниэль.

Том рассчитывал, что одноклассники предпочтут слушать его, а не Бинса, − и получилось. Вторым присоединился Тернер, потом Роман, Норман и Чаддсли, Корнхилл и даже компания Вудбриджа. Спустя четыре занятия уже весь класс слушал не лекции призрака, а истории Тома, каждую из которых он старался сделать интересной и запоминающейся. Самое главное, никаких последствий так и не наступило. Бинса волновало только одно: ответит ли кто-нибудь, кроме Тома, разумеется, на заданный им вопрос, а то, что все его ученики покинули первые парты и скучковались в задних рядах, не обращая никакого внимания на преподавателя, привидение не беспокоило. Натаниэль следил за ним и давал знать, если тот решал обратить внимание на студентов. А благодаря Тому, ответить и отделаться от Бинса сложностей ни у кого не вызывало.

Может быть, проходи уроки с каким-нибудь другим факультетом, такого успеха затея бы и не принесла, но и Хаффлпафф, и Рейвенкло с энтузиазмом взялись за самостоятельное изучение истории магии под чутким руководством «профессора Уайта», как однажды в шутку назвал Тома Даррелл Тернер.

Еще одной проблемой стал Римус Люпин, преподаватель защиты от темных искусств. Нет, в отличие от Бинса, Тома он не игнорировал, спрашивал, хвалил за хорошие ответы, щедро раздавал баллы и из каждого урока делал настоящее представление. Даже слизеринцы, с которыми проходили занятия, весьма тепло относились к Люпину. Но Том искренне невзлюбил профессора, хотя и старался скрывать свое отношение, а все из-за случая, произошедшего на одном из первых уроков.

Том, помня о случившимся в «Хогвартс-Экспрессе», спросил Люпина о дементорах и способах борьбы с ними. Уж очень не хотелось постоянно терять сознание, как и снова видеть кошмары, смысла которых Том не понимал. Люпин подробно рассказал о заклинании Патронуса, но отметил, что далеко не все волшебники могут справиться с таким сложным волшебством, поэтому учить их практическому применению этих чар сейчас, к сожалению, не имеет никакого смысла.

− А нет ли какого-то другого способа? − продолжал выспрашивать Том.

− Самым лучшим средством борьбы с дементорами является Патронус, − ответил Люпин, − оставшиеся не столь эффективны и могут быть опасны для неокрепших умов. Их изучение возможно только под строгим контролем преподавателя. Чтобы вы понимали, ими пользовались Пожиратели смерти, чтобы ослабить влияние дементоров на себя.

− А вы можете научить этому, если уж Патронус мы создать не сумеем?

− Боюсь, что нет, мистер Уайт. Я не настолько хорошо знаком с данными практиками, чтобы сделать их изучение полностью безопасным. Кроме того, начав использовать их, вы, скорее всего, в будущем вообще не сможете вызвать Патронуса. Поэтому я бы рекомендовал потерпеть пару лет, а потом освоить заклинание.

− За эти пару лет можно тысячу раз благополучно сдохнуть, − буркнул Том себе под нос.

Люпин его не услышал и перешел тогда к теме урока: выдворению садовых гномов. Так продолжилось и в дальнейшем. На уроках защиты от темных искусств первокурсники изучали вредителей: гномов, пикси, бесов и прочую не особо опасную мелочь. Конечно, логику поступков и слов Люпина Том понимал, но принять ее не мог. Раз за разом к нему возвращались мысли о летающих где-то за стенами замка опасных тварях, более-менее продолжительная встреча с которыми Тома просто убьет. Однажды ему даже приснилось, что он встретил дементора, снова почувствовал холод, снова услышал те странные песнопения, снова упал в обморок и больше уже никогда не очнулся. Так что он очень невзлюбил Люпина за то, что тот знал, как всего этого можно было бы избежать, но из-за каких-то сомнительных, по мнению Тома, соображений не желал делиться знаниями. Самым худшим в этой ситуации было то, что Том совершенно не представлял, как ее можно разрешить. Книги оказались слишком сложными для понимания, так что самостоятельное изучение отпадало. Да и просить помощи было некого.

Впрочем, кроме некоторых неудач с учебой Тома расстраивало и кое-что другое. Еще в первый свой день в Хогвартсе он услышал про Тайную комнату и василиска, обитающего в ней. История, признаться, его очень заинтересовала. Однако разузнать о ней ему за почти два месяца так и не удалось. Староста Уиллерби, который в начале пообещал все рассказать, постоянно отговаривался занятостью, а спрашивать у других старшекурсников Том не хотел, поскольку не мог придумать, как обосновать свое любопытство, не вызывая лишних вопросов. Так что история с нападениями оставалась загадкой, но он не собирался сдаваться.

Том перечитал главу, посвященную Тайной комнате в «Истории Хогвартса», выпуски «Ежедневного пророка», в которых было хоть какое-то упоминание о ней, пролистал большую часть библиотечных книг, упоминающих о Салазаре Слизерине, но особо результата так и не достиг. Все, что удалось узнать, что Слизерин построил когда-то в школе комнату и поселил в ней настоящего василиска, что в прошлом году кто-то открыл ее, и огромный змей начал ползать по школе, что каким-то чудом никто не погиб. Кто был виноват в нападениях, где находится комната, как Поттер и Уизли победили древнее чудовище, Том узнать не смог.

− Зачем тебе это? − не уставал удивляться Натаниэль.

− А тебе разве не интересно? Я даже немного завидую этому Наследнику Слизерина. Секретное место, ручной монстр… − вздыхал Том. − Если василиск − это огромная змея, как думаешь, я смог бы поговорить с ней?

− Может и смог бы, но это стало бы последним, что ты бы сделал в жизни. Хорошо, что его уже убили, а тело наверняка разобрали на ингредиенты.

− Жаль, что я не родился на год раньше. Тогда я бы все увидел сам, − Том, казалось, не замечал реакции друга.

Но такие речи Том заводил только с Натаниэлем, убедившись, что никто их не подслушает. Он понимал, что его увлечение тем, что у всех вокруг вызывает только ужас, обязательно будет неправильно понято. Не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Та выходка в первый учебный день, когда он напугал однокурсников парселтангом, не прошла без последствий, а странные отношения с призраками Хогвартса лишь добавили слухов. Пусть до всеобщей ненависти было еще очень далеко, но уже сейчас ни один из студентов, кроме Натаниэля, не стремился общаться с Томом вне занятий, дружить с ним. Однако пользоваться его знаниями во время уроков, просить списать, слушать его лекции на истории магии никто не стеснялся. Тома это более чем устраивало. Усугублять ситуацию новой порцией сплетен он не хотел, хотя и скрываться не стал. Он не захлопывал книги при чьем-либо приближении, не старался прикрыть чем-то статьи, которые читал, решив, что этим вызовет куда больше любопытства. Расчет оказался верным. Ученики, в основном занятые своими проблемами, не стремились интересоваться, кто там чем занят во внеурочное время. Но все-таки кое-кто обратил внимание на его исследования.

Луна Лавгуд. Дочь одного из друзей отца − Ксенофилиуса Лавгуда. Том немного общался с ней до Хогвартса, в основном по инициативе родителей. В школе он пробовал с ней заговорить пару раз, но Луна ни на кого не обращала внимания, предпочитая уткнуться в «Придиру». В тот вечер же она решила изменить своим правилам.

Факультет Рейвенкло, как обычно, перед сном собрался почти в полном составе в общей гостиной. Старшекурсники в преддверии Хэллоуина разучивали проклятие Мелофорс, заключающее голову противника внутрь тыквы, кто-то просто тихо переговаривался, обсуждая, как недалеко от школы видели сбежавшего Сириуса Блэка, кто-то играл в шахматы, Том читал, сидя поодаль в кресле, а Натаниэль пытался начертить карту звездного неба для урока астрономии. Там их и нашла Луна.

− Ты читаешь о Тайной комнате, − безапелляционно заявила она.

− Да, − не стал отнекиваться Том. − Мне интересно, что случилось в прошлом году.

− Тогда тебе проще было бы спросить. В статьях «Пророка» многое упустили. Даже папа не решился печатать историю целиком.

− Я спрашивал. Мне ответили, что это долго рассказывать, а им некогда. И до сих пор времени ни у кого не нашлось, − Том даже не покривил душой. − А ты, Луна, знаешь что-нибудь?

− Знаю. Во всем виноват мозгошмыг.

Натаниэль совершенно беззастенчиво прыснул, а вот Том, наоборот, обратился в слух. Он знал по опыту, что общаясь с Лавгудами, приходилось отсеивать немало бреда, но в оставшейся информации могло содержаться много полезного. Так что он не спешил поднимать Луну на смех.

− Можешь рассказать все с самого начала? − попросил он.

− Хорошо, − кивнула она. − В первый раз он проявил себя на Хэллоуин, пока все сидели на пиру в Большом зале. Он управлял королем змей и заставил окаменеть миссис Норрис, а еще написал послание на стене: «Тайная комната снова открыта. Трепещите, враги Наследника!»

− Кровью? − у Натаниэля загорелись глаза.

− Нет, светящейся краской. Но все равно было очень жутко. Я сама все видела. Мы возвращались в гостиную после пира, когда нашли ее. И все стали расспрашивать профессоров о Тайной комнате.

− И узнали, что Салазар Слизерин построил в замке комнату, в которой живет василиск и которую может открыть только его прямой потомок, чтобы прогнать всех маглорожденных, − кивнул Том. − Потом было еще много нападений и все жертвы окаменели, а еще подозревали лесничего Хагрида, и даже заточили его в Азкабан на несколько месяцев, но в итоге он оказался невиновен. Об этом я читал.

− А как мозгошмыг, − не переставал веселиться Натаниэль, − сумел прикинуться Наследником Слизерина?

− Это бывает очень редко, − Луна нисколько не смутилась. − Если мозгошмыг надолго поселяется у кого-то в голове, то может перенять его черты и умения. Этот мозгошмыг был очень старым. Он жил в голове у настоящего Наследника и научился у него, как открывать Тайную комнату и управлять королем змей. Все, что ему оставалось − залететь к кому-то еще. Но он был настолько старым и толстым, что уже не мог летать.

− А как он тогда сумел «залететь»? − живо поинтересовался Том. − И к кому в конце концов попал?

− К Джинни Уизли. Тогда она была первокурсницей Гриффиндора, − наконец-то Луна начала рассказывать то, чего Том не знал, что не смог бы вычитать ни в одной статье. Причастность Джинни Уизли нигде не афишировалась. − Мозгошмыг Наследника жил в дневнике, а дневник был у Джинни. Так она и заразилась. И он заставил ее открывать Тайную комнату. А потом, когда Гарри Поттер и Рон Уизли все поняли и решили прогнать его, он заставил Джинни спрятаться внутри комнаты. Но это ему не помогло. Гарри Поттер, Рон и Перси Уизли уничтожили мозгошмыга и смогли убить василиска. Они спасли Джинни и стали героями.

− А как они это сделали? − спросил Том.

− Никто точно не знает, что именно произошло внутри, − призналась Луна. − Говорят, что как только Джинни пропала, то Гарри и Рон отправились к профессору Локхарту, который тогда учил защите от темных искусств. Профессор успел сбежать, и они нашли только пустой кабинет. А потом встретили Перси Уизли, и тот пошел с ними, чтобы помочь спасти сестру. Говорят, что он снес целую стену в туалете для девочек на третьем этаже. Так они нашли вход в Тайную комнату, спустились вниз по трубе, а через пару часов вернулись оттуда вместе с Джинни.

− Луна, − Том достал карту Хогвартса, − а можешь мне показать, где это место?

− Вот, − она уверенно ткнула пальцем на одно из помещений, − но там живет очень капризное привидение.

− Спасибо, − искренне поблагодарил ее Том.

Наконец-то кое-что прояснилось. Конечно, над рассказом Луны нужно было подумать. Поэтому Том, еще немного поболтав с ней, в основном о родителях, прикинулся очень уставшим и отправился в спальню. Спать он, однако, не собирался, просто лег на кровать и задумался, поглаживая тут же устроившуюся у него на груди Ангис. Через несколько минут в нему присоединился Натаниэль.

− Что думаешь о рассказе Луны? − спросил его Том.

− Бред, − без обиняков отозвался тот. − Мозгошмыги. Надо же.

− Ты просто не умеешь общаться с Лавгудами, − усмехнулся Том. − Я, наоборот, очень много узнал.

− Тогда объясняй, профессор Уайт, − Натаниэль сел на постель Тома.

− Все просто, − Том на секунду задумался. − Дневник, скорее всего, был каким-то проклятым артефактом, умеющим влиять на мысли и содержащим информацию о Тайной комнате. И если кто-то брал его в руки, то попадал его под влияние. Это и произошло с Джинни Уизли. А начал все это Люциус Малфой. Весной в «Пророке» писали, что Гарри Поттер обвинил Малфоя в организации нападений. Наверное, так он это и сделал: подкинул дневник Джинни.

− Волшебные книги такое умеют?

− Проклятия бывают самые разные. Я слышал о предметах, которые могут убить тебя, даже если просто до них дотронешься. Это Темная магия, само собой, делать такие вещи запрещено, но кого это когда останавливало?

− Понятно, − протянул Натаниэль. − А почему она называла проклятие мозгошмыгом?

− Да забудь, − отмахнулся Том. − У них вся семья всегда была ненормальной, даже по меркам волшебников. Погоди, − вдруг в голове Тома пронеслось воспоминание о его первом дне в школе, − я ведь его видел.

− Кого?

− Тот дневник. Точно, − Том поднялся с кровати. Ангис, упавшая у него с груди, недовольно зашипела. − В кабинете у Дамблдора во время распределения. Прямо перед тем как мы с тобой встретились в гостиной. Он лежал на столе у директора.

− Ого. И какой он? − продолжил спрашивать Натаниэль.

− Да, в общем, ничего особенного. Простой дневник, таких в любом канцелярском магазине полно, разве что посередине у него дыра, словно его кислотой разъело. И на обложке имя − Том Марволо Риддл.

− Твой тезка, − не преминул заметить Натаниэль. − Как думаешь, это он Наследник Слизерина и сам свой дневник проклял или кто-то другой взял его вещь?

Том только пожал плечами. Сейчас ответа на этот вопрос он не знал. А может и никогда не узнает. Хотя определенный интерес все же был.

− Давай расследуем, − предложил он.

− Давай, − согласился Натаниэль, − а как?

− Сперва поищем в библиотеке, кто вообще он был такой. Если он и правда Наследник, значит, учился в Хогвартсе. Спросим у мадам Пинс, наверняка же какие-то данные об учившихся раньше студентах существуют. А еще попробуем войти в Тайную комнату. Завтра, после уроков.

− Том, ты спятил! − вытаращил глаза Натаниэль.

− А что такого? − усмехнулся Том. − Василиск уже мертв, проклятие Наследника исчезло. Там ничего опасного нет. А раз все вокруг продолжают бояться, то никто туда не сунется. Представляешь, как будет здорово, если у нас в Хогвартсе будет свое тайное место?

− Ладно, − вздохнул Натаниэль, − давай попробуем.

Весь вечер и все следующее утро Том пребывал в каком-то странном настроении. Он ждал похода ко входу к Тайной комнате, столь любезно показанному Луной, с каким-то радостным предвкушением. Обычные люди так ждут Рождества или собственного дня рождения. Уроки пролетели быстро и почти незаметно. Мыслями Том уже был далеко, но даже так ухитрился заработать по пять баллов на защите и травологии и прочитать очередную лекцию по истории магии, снова переключив внимание одноклассников от Бинса на себя. После обеда пришлось отвлечься от мечтаний: Снейп внезапно решил устроить контрольную, но Тому досталось совершенно несложное Зелье пробуждения, поэтому справился он быстро и как всегда идеально.

После урока, уже буквально подпрыгивая от нетерпения Том вместе с Натаниэлем отправились на третий этаж. Достаточно быстро они нашли искомый туалет. Как именно сейчас выглядит вход в Тайную комнату и как они собираются его открыть, они не знали, но надеялись, что на месте сумеют разобраться.

− Ну что, готов? − Том спрашивал скорее себя, а не друга.

Натаниэль кивнул и они пересекли порог. Внутри туалет оказался… туалетом. Кабинки, раковины, мокрый пол. Только одна из стен ощутимо отличалась от остальных. Если везде была каменная кладка, то эта стена оказалась сплошной. Том неуверенно провел по ней рукой.

− Да, все именно там и случилось, − раздался у него за спиной визгливый девчачий голос. − Высокий рыжий мальчик взорвал стену и нашел потайной ход. Разрушил тут все, я потом еще несколько недель плакала.

Том повернулся на звук. Под потолком парило привидение девочки в очках. Ее Том еще ни разу в Хогвартсе не встречал.

− А теперь все сюда ходят, − обиженно продолжила девочка. − Даже стенка интереснее, чем Миртл. И вы тоже будете гадать, как попасть внутрь? А я вам скажу − никак. Ее Дамблдор заколдовал, теперь здесь заклинания просто не работают.

− Постой! − окликнул ее Том, увидев, что привидение Миртл решило исчезнуть. − А кто еще тут был?

− Да все, − пожала плечами Миртл. − Каждый день с начала года кто-то приходит. Даже Гарри Поттер с друзьями. И никому-никому нет дела до Миртл!

Привидение разрыдалось и исчезло. Том же почувствовал словно внутри что-то сдулось. И захотелось заплакать самому, хотя, само собой, делать этого он не собирался. Разочарование было очень сильным. Он надеялся, что напуганные страшной прошлогодней историей студенты за милю обходят это место, что он будет единственным смельчаком, решившимся на такой подвиг. А оказалось, что у бывшего входа в Тайную комнату уже успел побывать весь Хогвартс. Открыть ее явно теперь невозможно. Если и был какой-то механизм, то Перси Уизли его непоправимо сломал, а магия директора Дамблдора не позволит уничтожить стену. Никакой надежды для обычного ученика, но у Тома кое-что особенное все-таки в запасе имелось.

− Нейт, − попросил он. − Принеси Ангис. Она сейчас спит у нас в спальне.

Друг кивнул и скрылся за дверью. Том же, привалившись к холодной зарарованной стене, задумался над деталями того, что он хочет сделать. Из всей собранной им раньше информации выходило, что в прошлом году василиск использовал канализацию замка для передвижения, а значит, трубы так или иначе связаны с Тайной комнатой. Если сам Том попасть в комнату не может, то почему бы не послать того, кто сумеет не только проникнуть туда, но и рассказать, что находится внутри? Ангис для этой цели подходила идеально.

Долго раздумывать не пришлось, Натаниэль вернулся со змеей. У Тома на секунду промелькнула мысль, почему друг всегда его поддерживает и без вопросов выполняет все просьбы. Впрочем, почему бы и нет, раз ему так хочется.

− Мертвый запах, − едва оказавшись в туалете, зашипела змея, повернувшись к зачарованной стене. − Плохой запах.

− Внизу есть гнездо. Это оно пахнет, − на парселтанге ответил Том, забирая ее у Натаниэля и опуская в одну из раковин. − Мне нужно, чтобы та нашла его и рассказала, что там. Жди меня в нашем гнезде.

С полминуты Ангис смотрела на своего хозяина, словно решая стоит ли слушаться его приказа, но в конце концов она мягко скользнула в слив. Натаниэль охнул.

− Она скоро вернется, − успокоил его Том. − И мы узнаем, что внутри Тайной комнаты. Пошли в гостиную. Сегодня еще астрономия вечером.

Ангис вернулась глубокой ночью. Она устало заползла к Тому под одеяло, разбудив его, и свернулась кольцами у него на груди. Том тут же принялся расспрашивать ее, но ничего толкового добиться так и не смог.

− Плохое гнездо, − раз за разом повторяла Ангис. − Много мертвых змей. Нельзя там быть.

Так разбилась мечта, которую Том лелеял два месяца.