Испорть мне праздник (гет)

Тёплый сухой воздух липнет к коже и забивается в горло. Жарко, душно. Тени от палатки из трех каменных плит не хватает, но упрямая хозяйка не покидает своего «дворца». Она сидит, обняв колени, и думает, прислушивается. Странно, что Катара не пошла за ней или не послала Аанга. Кажется, они слишком заняты, чтобы заметить её исчезновение. Или считают, что она справится со всем сама.

Они, конечно, правы. Тоф не нужны сочувствие и жалость, никогда не были нужны. Она рада, что ей позволили остаться наедине с собой, но впервые не чувствует себя спокойно в одиночестве. Тоф страшно, грустно и противно от собственной слабости. Она думает о случившемся, о потерянном браслете, который подарил Сокка, и о самом Сокке. Она запрещает себе вспоминать, но чем больше старается, тем хуже выходит и тем сильнее она злится.

Если бы дело было только в браслете…

* * *

Для каждого человека день рождения — особенный день. Каждый любит подарки, поздравления и объятья близких людей в этот день. Любит, если у него нет дотошных родителей, которые в дни рождения опекают его только больше; если нет слуг, старающихся угодить; если каждый подарок не намекает на его недостатки и не кричит «бедная, слепая девочка, ей нужны особые подарки, особый уход, ведь она не такая, как все». У Тоф было всё это, поэтому ненависть к дню рождения росла вместе с ней.

Нет, Тоф не любит свои дни рождения. Но Катара не считает это веской причиной, чтобы не устроить праздник.

— И почему вы здесь сидите? — Катара появляется на пороге большой залы чайной. Зуко и Аанг сидят на полу, прислонившись друг к другу спинами, и у них нет сил даже чтобы испуганно вздрогнуть. — У нас ещё столько дел!

Катара злится. Ей кажется, что Тоф её прокляла, узнав о готовящемся празднике, потому что с каждым часом проблем появляется все больше. То не хватает посуды, то стульев, то заканчиваются продукты, то аккуратный и внимательный Лорд Огня Зуко уронит миску с тестом и к готовке присоединяется уборка. Один лишь Айро не создаёт Катаре проблем: он всё время проводит на кухне и рассыпает по баночкам чаи и добавки, пытаясь создать новый сорт специально для Тоф. По мере возможностей он помогает советом, командует вместе с ней Аангом и Зуко, чем страшно раздражает последнего, и терпеливо слушает сетования Катары вечерами.

— Мы ведь прибрались, у нас уже всё готово, — слышится робкий голос Аанга, когда становится ясно, что Катара ждёт ответа, и он смотрит на неё жалостливыми серыми глазами. Но её провести не удаётся.

— Я понимаю, — спокойный голос на фоне угрожающей позы с упертыми в бока руками не предвещает ничего хорошего. — А то, что у нас нет половины блюд, не украшен дом и пропала именинница, что-нибудь вам говорит? Например, что у нас ничего не готово!

Зуко негромко вздыхает, прикрывая глаза. Когда Аанг, Катара и Сокка прилетели на Аппе в Страну Огня, он несказанно обрадовался. Он не только соскучился по друзьям — конечно, это была главная причина, — но и надеялся, что они отвлекут его от заботы о королевстве. Нет, он был очень горд тем, что занимал трон, и старался обеспечить спокойствие и беззаботную жизнь своему народу, но порой ему хотелось снять мантию и попутешествовать как в старые добрые времена. Или не всегда добрые, но все же весёлые… Услышав предложение полететь в Ба Синг Се, чтобы поздравить с днем рождения Тоф, он не раздумывал ни секунды. Зуко быстро собрал вещи, нашёл старый красный костюм, оставил Страну на попечении советников, запретив им подписывать какие-либо документы, и запрыгнул в седло Аппы. Правда, теперь к чайной ежедневно прилетают почтовые ястребы, и Зуко засиживается до позднего вечера, отвечая на письма. Несмотря на строгость и справедливый гнев Катары, возвращаться в Страну Огня ему всё равно не хочется.

— У нас остался лишь этот вечер и ночь, чтобы всё закончить и… — Катару прерывает странный шум и копошение в кухне, сменяющееся скрипом входной двери и радостным восклицанием Айро.

— Это же Суюки с воинами Киоши! — радостно сообщает Аанг, в прыжке заглядывая в окно.

— Суюки? — брови Катары взлетают вверх, и она срывается с места.

Аанг и Сокка победно переглядываются. Кажется, прибыло подкрепление.

— Как думаешь, — шепчет Аанг, искоса глядя на дверной проём, — мы успеем сбежать, пока они здороваются?

— Даже если успеет, я думаю, Катара нас найдёт и даст ещё больше работы, чем собиралась, — так же тихо и безнадёжно отвечает Зуко.

Они снова переглядываются. От улыбок и веселья не остаётся и следа, когда оба представляют огромную разъярённую Катару, не похожую на себя, которая хватает беглецов за воротники. Комичная была бы картина, будь в ней другие действующие лица.

— А вот и мы!

В комнату буквально колесом закатывается Тай Ли и бросается на шею Зуко, а потом Аанга. Как всегда полная оптимизма, она озадаченно осматривает ведро и швабры, стоящие неподалёку у стенки, а потом улыбается.

— Жалко я не видела, как вы убираетесь!

— Да, очень жаль, — бормочет Зуко и замечает среди зашедших в комнату девушек Мэй.

— Я бы тоже с удовольствием на это посмотрела, — сдержано улыбается она, когда Зуко приближается, и целует его в щеку, заставляя Лорда Огня смутиться.

Входит Айро с подносом, комната мгновенно наполняется людьми и голосами. Катара обнимается с гостьями и попутно вводит их в курс дела, рассказывая, что и как осталось сделать. Аанг отвечает на приветствия и уже представляет себе, как будет проходить весёлый праздник. Зуко молчит рядом с Мей.

И лишь Суюки стоит у стены, рассеянно улыбаясь, и внимательно осматривает комнату. Здесь кого-то не хватает.

— А где Сокка? — вопрос Суюки задаёт Тай Ли с широко распахнутыми глазами и удивленным выражением на милом личике. — И Тоф, кажется, нет.

— Кто знает, где его носит, — Катара складывает руки на груди, но все понимают: она волнуется.

Конечно, Катара не могла не заметить исчезновение брата и подруги и не могла не знать, почему это случилось. Пару часов назад она услышала крики на заднем дворе, но, когда вышла, увидела уже отправленного в полёт каменной глыбой Сокку и разъяренную Тоф. Она промолчала в ответ на вопросы Катары и, топнув ногой, перепрыгнула через стену. В том, что Сокка и Тоф пошли разными дорогами, Катара не сомневалась.

— Может, пойти их искать? — нерешительно предлагает Суюки. Ей хочется увидеть Сокку и поговорить с ним наедине, хотя в глубине души она понимает, что между ними всё кончено.

Катара качает головой. Улыбка сползает с лица Аанга, и даже молчание Зуко становится более угрюмым.

* * *

Первые слёзы текут по щекам, когда солнце вздрагивает и начинает свой путь к горизонту. Тоф ненавидит себя за них, за слабость, и ненавидит Сокку. Ненавидит за раздражающий смех, за глупые шутки, за то, что он видел её слёзы, когда держал её руку на краю крыши дирижабля. Она помнит тот момент; помнит его шершавые грубые пальцы, сжимавшие её ладонь, обжигающие кожу; помнит его голос и его волнение, которое она не видела, но чувствовала. Помнит, что уже сдалась, когда Сокка вернул её в реальность, выдернув на металлическую крышку дирижабля.

А сейчас он постепенно разрушает эту реальность. Разрушает частым отсутствием в её жизни, своим раздражающе приятным смехом, своим пониманием того, что так часто хотелось скрыть — эта проницательность развилась в нём за последний год. Наверное, из-за неё он первый понял, что причина плохого настроения Тоф кроется не только в приближающемся дне рождения. Именно Сокка заметил отсутствие метеоритного браслета на её руке. И что он сделал?

Сначала Сокка строил из себя сыщика, расспрашивал когда, где и с кем была Тоф. Его допросы сами по себе раздражали: он подозревал всех вокруг, напялил на голову эту несуразную шапку, которую купил по пути на остров Киоши, поминутно вздыхал и хмыкал. Но больше всего Тоф злила другая его привычка. Разговаривая с кем-то в образе великого сыщика, Сокка, пытаясь понять, правду ли ему говорят, подходил к человеку близко-близко, вглядываясь в лицо и задумчиво потирая подбородок.

Тоф чувствовала его дыхание щекам и носом, когда Сокка разговаривал с ней.

— Не мели чепухи! — в этой фразе было всё: злость, отчаяние, смущение. Сокка даже опешил, когда Тоф выкрикнула эти слова прямо ему в лицо.

У Тоф осталось слишком мало сил.

Она мужественно терпела его допросы; его касания, когда он брал её за руку и бегал по городу; его внезапно теплевший голос, когда он замечал, что она расстраивалась, его дразнящее и постоянное присутствие рядом. Но поиски не увенчались успехом.

Когда на следующее утро Тоф вышла на задний двор чайной, чтобы наедине с землёй обдумать случившееся, она снова почувствовала знакомое присутствие рядом. Сокка преследовал её. Он не собирался сдаваться. Тоф, посоветовав ему не заниматься ерундой, сдерживала улыбку.

И тогда Сокка снова всё испортил. Ляпнул что-то о том, что именно он подарил этот браслет и «может быть, поэтому он так тебе дорог?».

И у Тоф не осталось сил.

— Не мели чепухи! — Тоф чувствовала, как её лицо начинало гореть. Если он со своей хваленой проницательностью что-то заметил, то его знаменитая тупость не позволила ему удержать язык за зубами. Тоф было обидно до слёз.

— Проваливай!

Сокка, размахивая руками и пятясь назад, пытался оправдаться. Тоф, едва сдерживаясь, чтобы не ударить его, наступала.

— Я ведь просто пошутил! Тоф, пожалуйста!..

— И только попробуй прийти на мой праздник! Ты только всё испортишь.

Последнюю фразу шепотом, чтобы не было слышно слёз и обиды, Сокка уже не услышал.

«Пошутил» — вспоминает Тоф сказанные случайно слова, которые так её ранили. Он никогда не воспринимал и не воспримет её всерьёз.

* * *

Катара затягивает пояс на талии Тоф и интересуется, удобно ли ей. Тоф усмехается и отвечает, что дышать может. Она чувствует, как напряжена и расстроена Катара, и как старательно пытается это скрыть, помогая надеть нарядное платье.

— Какой цвет? — спрашивает Тоф для приличия.

— Изумрудный с голубым — отвечает Катара, забывая, что Тоф не знает, как выглядят цвета. — Можно я распущу твои волосы?

Чёрные волосы рассыпаются по плечам, сползая за спину, когда тонкие пальцы снимают ободок. Тоф как-то хотела отрезать их, но поддалась на уговоры Катары и ёмкую фразу Сокки: «Тебе очень идёт».

В груди начинает колоть.

Сокка не ночевал дома. Он не появлялся с того момента, как Тоф буквально вышвырнула его со двора чайной. Сначала его отсутствие списывали на обиду, надеялись, что он скоро вернется. Тоф была уверена, он просто шутил. Она старалась не думать о нём и помогала Катаре с приготовлениями — сидела в зале, закинув ноги на стол, и потешалась над Зуко и Аангом, которые вздрагивали каждый раз, стоило «мамочке» появиться на пороге.

Когда солнце село и некоторые обитатели «Жасминового дракона» разбрелись по спальням, Катара начала серьёзно переживать. Она, оставив Мэй и Айро украшать праздничные блюда, отправилась на поиски. Аанг, задержавшись на пару минут, чтобы взять планер, отправился за ней. Спустя полчаса за ними отправился Зуко и едва ли не силой привёл обратно сопротивляющуюся Катару. Аанг продолжал поиски и за полночь вернулся ни с чем.

«Где его носит?» — думает Тоф и вздрагивает. Катара роняет заколку. У неё всё валится из рук сегодня.

Поиски Сокки продолжили ранним утром. Воины Киоши, возглавляемые Суюки, прочёсывали улицы верхнего Ба Синг Се. Зуко обходил средний сектор, изредка пересекаясь там с Тай Ли. Аанг продолжал патрулировать с воздуха. Буквально полчаса назад поисковые отряды вернулись, так и не найдя пропавшего воина.

«Ну и пусть» — думает отрешенно Тоф, игнорируя подступающий к горлу ком. В конце концов, она сама прогнала его.

— Вот, теперь всё готово, — говорит Катара, и по её голосу слышно, что она улыбается. — Ты очень красивая.

Тоф осторожно ощупывает то, что сделала Катара с её волосами. Мягкие чёрные волны лежат на плечах и спине, некоторое подобие косы, оплетающее голову, держится заколкой справа. Кажется, заколка сделана в форме цветка.

— Катара, — сначала стук в дверь, скрип петель, а потом робкий голос Аанга, — там все уже собрались.

Тоф оборачивается. Деревянный пол лишает её возможности видеть, и она ориентируется только на звуки. Раздаётся восхищенный вздох и на плечо ложится ладонь

Катары.

— Тоф, ты такая красивая! — голос Аанга на этот раз ближе. Тоф может с уверенностью сказать всё, что он делает: улыбается, потому что не может не улыбаться в такой день, а потом, будто спохватившись, отпрыгивает назад — легкие шаги Быстрых ног она услышит всегда. — Мы вас ждём!

— Он пошёл готовить подарок, — объясняет Катара, смеясь. — Идём?

* * *

В зале немного душно и шумно. В правом углу растет гора подарков для именинницы, и вскоре к ним присоединяется металлическая шкатулка, на создание которой у Аанга и Зуко ушел не один день. Родители Тоф, прибывшие совсем недавно, знакомятся с друзьями дочери. Они до сих пор не понимают, как Тоф променяла на это жизнь в богатом особняке, но уже смирились с её выбором. Они говорят с добродушно улыбающимся Айро и благодарят за то, что он разрешил провести праздник в чайной.

Когда через пару минут после Аанга из дверей появляется Тоф, все звуки в зале замолкают. Катара бережно ведёт подругу, придерживая за плечо. Она улыбается и чувствует невероятную гордость, объяснение которой не может найти.

Секунда…

— С днём рождения!

…поздравления раздаются со всех сторон, и Тоф первое время чувствует себя оглушенной.

Первыми подходят родители, и их Тоф узнаёт сразу, без звуков их шагов и голоса. Она не признаётся никому и в первую очередь себе, что ужасно скучает по ним. Иногда она видит их присутствие во сне и чувствует их аккуратную, неспешную походку.

После родителей — друзья, и воины Киоши, и другие гости. Её касаются сотни рук, ей протягивают подарки, её прижимаю к себе, тащат к столу. Улыбка сама собой появляется на лице Тоф, она не может не поддаться общему веселью. Поток подхватывает её и уносит с собой. Она путается, теряется, ничего не видит, но чувствует необыкновенную легкость и радость. Она счастлива.

Воздух становится горячее и рядом чувствуется мельтешение. Тоф безошибочно угадывает в невидимых фигурах Зуко и Аанга. Раздаётся надрывное кряхтение.

— Ты или говори, или помоги мне, — шипит Аанг так, будто держит что-то тяжёлое и вот-вот уронит.

— Давай сюда, — вздохнув, отзывается Зуко. Тишина и темнота перед глазами скрывают от Тоф происходящее. Но вот голос Аанга становится веселее.

— В общем, Тоф, — говорит он, и она не может не усмехнуться. Она знает, что сейчас он чешет в затылке и очередь кряхтеть переходит к Зуко. Она догадывается, что они вдвоём держат что-то объёмное. — Мы хотим поздравить тебя с днём рождения. Мы подготовили для тебя подарок. Надеемся, тебе понравится…

— Ты можешь быстрее, — говорит сквозь зубы Зуко, на чью долю, судя по всему, приходится больший вес.

— Мы сделали это сами.

— Спасибо, — говорит Тоф, неспешно протягивает руку и касается металлической поверхности, очерчивает пальцами узоры и острые углы, желая продлить мучения Аанга и Зуко. — Неужели ты овладел магией металла, Быстрые ноги?

Аанг теряется, потом тихо смеётся. Он помнит долгие часы, проведенные наедине с куском металла и Тоф. Он даже не знает, обучение какой стихии было страшнее: земли или металла. Именно страшнее…

— Немного магии воды, огня и раскаленного железа, — бормочет Аанг и, спохватившись, добавляет. — Зуко помогал.

— Потому что кто-то боялся обжечься, — ворчит залившийся краской Хозяин Огня, радуясь, что его не видит Тоф, а потом встречаясь взглядом с Мэй. В её глазах он замечает усмешку и смущается ещё больше.

Тоф заливается звонким смехом и дожидается, когда тяжёлая шкатулка, размером, судя по всему, с небольшой сундук, становится со стуком на пол. А потом обнимает зардевшихся, но довольных друзей.

* * *

По остывающим стенам чайной Тоф понимает, что солнце садится. Она за столом, в кругу друзей: смеётся над Аангом, шутит над Зуко, перешептывается с Катарой и понимает, что праздник проходит идеально. Настолько идеально, что становится тошно.

Тоф вслушивается в несмолкаемый гул. Иногда из него удаётся выхватить заливистый смех Тай Ли, лязганье ножей в тарелке Мэй, недовольное сопение Зуко, когда Айро рассказывает какую-то забавную историю времён их совместного плаванья, рассуждения Аанга о еде вообще и мясе в особенности, переливчатый голос Катары. Она пытается найти голос Сокки и не находит.

Вскоре зала наполняется приятным теплом и ароматом разных трав. Шум становится тише, пока не исчезает совсем. Гости боятся нарушить таинство подачи чая.

— Спасибо, — улыбается Тоф, когда Айро ставит перед ней чашку. Она чувствует тёплое прикосновение пара и огненной магии Айро. Праздничная атмосфера сменяется домашним уютом, и именинница признаётся, что зря отказывалась от праздника:

— Спасибо, Катара.

— За что?

— За то, что ты такая упёртая,— выдыхает Тоф, пряча улыбку в чашке.

Проходит какое-то время. В зал возвращается шум и смех.

— Тоф, — негромко шепчет Катара на ухо подруги, и осторожно берёт её под руку. — Пойдём со мной.

— Куда? — она хмурится. Голос Катары звучит непривычно, звенит, сквозит непонятной радостью.

— Пойдём, — повторяет Катара уже громче, и голоса в зале становятся тише.

Тоф хочет узнать ответ на свой вопрос, но почему-то молчит. Ей передаётся звон голоса Катары, внутри появляются маленькие дрожащие огоньки. Она начинает волноваться, но не может объяснить своего волнения. Ей страшно. Она пытается прогнать смутную надежду на то, что праздник всё-таки испорчен.

Катара резко берёт влево, будто боится на что-то наскочить, и Тоф понимает, что её ведут к горе подарков. Рука Катары исчезает с её локтя, оставляя вместо теплого прикосновения холодок. Волнение усиливается, и Тоф заставляет себя стоять прямо, чтобы не завертеть головой в поисках хоть какого-то ориентира.

Тишину не нарушает ни единый звук. Даже лязганье ножей и вилок исчезает. Тоф не понимает, что происходит, хмурится… а потом её брови удивленно ползут наверх.

Сначала она чувствует присутствие знакомой энергии чистой земли. Потом — прикосновение шершавых грубых пальцев к запястью. Она дёргается, поднимает голову.

— С днём рождения, — в голосе Сокки смущение и радость, которые он пытается скрыть. Тоф же пытается скрыть улыбку, которая появляется против её воли.

Сокка всё ещё держит её за руку и быстро осматривает зал. Гости торопятся создать видимость действия и абсолютной незаинтересованности в происходящем. Они преувеличенно громко стучат ложечками по стенкам чашек, театрально смеются и слишком спокойно беседуют.

Сокка удобнее перехватывает руку Тоф и осторожно тянет за собой. Хочется сказать что-то ещё, может быть поздравить или похвалить наряд, но он не может выдавить из себя ни слова. Слишком свежо воспоминание о недавней ссоре. И слишком идут Тоф эти причёска, платье и белый цветок в волосах.

— Что за!.. — Тоф останавливается так же резко, как Сокка, и чувствует, как трясется вверх-вниз его рука. Она понимает, что шкатулка-сундук, которую так удачно обошла недавно Катара, нашла себе другую жертву. Губы все-таки растягиваются в улыбке.

— Смотри под ноги, а не на Тоф, Сокка, — раздаётся смех Тай Ли.

— Ничего не сломал? — спрашивает Аанг обеспокоенно.

— Пальцы, кажется, на месте. Не уверен, что все, но…

— Он про шкатулку, недотёпа, — перебивая, хохочет Катара. И Аанг, словно оправдываясь, негромко бормочет: «Нет же, почему про шкатулку?»

Но Сокка больше не слушает и продолжает тянуть Тоф за собой, хмурясь и чувствуя, как щеки предательски алеют.

* * *

Ласковые прикосновения прохладного ветра сообщают Тоф, что они вышли на улицу. Она спешит скинуть обувь и, высвобождая руку из пальцев Сокки, торопливо сбегает по ступеням на землю. Мягкая трава, кое-где укрывающая камни, щекочет ступни. Тоф смеётся.

— Что за ужасный сундук стоял там посреди комнаты? Он просто… — но Сокка замолкает, когда Тоф вдруг начинает кружиться вокруг своей оси. Изумрудный подол платья разлетается, развевается волнами, и он забывает обо всём: их ссоре, её непробиваемом холодном характере и своём ноющем пальце на ноге.

— Не сундук, а имитация магии металла, — останавливаясь, отвечает Тоф. Касается метеоритного браслета, вернувшегося на предплечье. Вдруг вспоминает те обидные слова, что наговорила день назад. Вспоминает, что слишком счастлива для именинницы, которой испортили праздник. — Нельзя дарить один и тот же подарок дважды.

— Это не подарок, — отвечает негромко Сокка. — Точнее, не весь подарок.

Он смущенно и слишком резко протягивает ей букет белых лилий. Сокка ещё никому не дарил цветов, даже Катаре, и теперь боится, что Тоф не понравится букет или что она посчитает его глупым. Или всё вместе.

— Спасибо, — усмехается Тоф, прячет в цветах лицо. Аромат лилий дурманит, и на губах снова появляется улыбка. Лепестки нежно щекочут щёки. Она осторожно очерчивает указательным пальцем силуэт цветка и понимает, что такой же держит косу в её волосах. Помолчав, Тоф нерешительно добавляет, — Я же просила не приходить.

— А кто тогда принёс бы тебе браслет?

Сокка вспоминает, как провёл последние сутки. Он обошёл весь Ба Синг Се — от верхнего до нижнего сектора. Браслет вырвал с боем — боем, который почти сразу завершился поражением и побегом отважного Воина Южного Племени Воды — из рук контрабандистов. Ноги ныли от быстрого бега, но, подойдя к чайной, он забыл о боли.

— Тебе очень идёт.

— Браслет? — удивленно выгибает брови Тоф, хотя понимает, что имеет в виду Сокка.

— Нет!.. То есть, да. Я имею в виду, что…

Он замолкает, не сумев подобрать правильное слово. Ему хочется сказать что-то особенное, что-то только для неё, но мысли разбегаются, стоит посмотреть на чёрные волосы, тени от длинных ресниц на щеках и почти белые глаза, изредка поднятые на него.

Сокка делает пару шагов назад. Это выходит неосознанно, даже как-то инстинктивно. Он будто готовится к прыжку через ущелье.

«Не уходи» — бьется в голове Тоф и она подаётся вперёд, протягивает руку. Ловит ткань его рубашки, сжимает в кулаке. Потом станет стыдно.

Ей хочется, чтобы праздник испортился окончательно.

— Прости меня, — выдыхает Сокка. Старается говорить тихо, потому что сердце теперь бьётся где-то в горле. — С днём рождения.

И он прыгает.

Тоф кажется, что она снова ослепла. Земля греет босые ноги, но она не ничего не видит. Ничего не слышит. Ни о чём не думает.

Она только чувствует. Чувствует, как разжимает пальцы. Чувствует, как рука с букетом опускается. Букет падает с тихим шелестом. Чувствует, как что-то тёплое нежно и невесомо касается уголка её губ.

— Ты всё испортил!

Для убедительности Тоф толкает Сокку и отворачивается, опуская голову, безрезультатно пряча алеющие щеки и улыбку. Ей хочется поднять с земли букет. Стать зрячей

хотя бы на пару секунд. Увидеть подтверждение своих догадок. Наконец-то увидеть его.

— Я знаю, — Сокка улыбается. Тоф выглядит слишком смущенной и слишком счастливой для именинницы, которой испортили праздник...