По следам Белого Кролика (джен)

В Ист-Энде действительно много лечебниц для душевнобольных. Некоторым их количеством может похвастаться любая часть Лондона, но то ли бедняки охотнее всего сходят с ума, то ли большинство людей настолько не любят своих безумных близких, что так неохотно тратят деньги, пряча источник своих проблем в самые отвратительные городские трущобы. В любом случае, факт остается фактом — приютов для душевнобольных в Ист-Энде было больше, чем в любом другом лондонском районе. Но на фоне этих угнетающих реалий от мрачной славы лечебницы Рутледж даже у стойкого обывателя идет мороз по коже.

Некогда Рутледж был тюрьмой, где содержались наиболее опасные преступники Ист-Энда, и даже сейчас он остался ею — только заключенные теперь не могли похвастать длинным послужным списком преступлений. Однако, следует сказать, что быть заключенным в Рутледже преступником лучше, чем душевнобольным там же. У преступника есть шанс выйти, а у пациентов Рутледжа — нет. Большинство больных умирали и были погребены на территории лечебницы, так как их родственники не хотели забирать их оттуда даже мертвыми.

Вот в такое мрачное место и вез меня и моего друга отважный кэбмен. Честно говоря, согласился нас довезти только третий владелец кэба, остальные не захотели давать возможность местному вовсю поживиться содержимым карманов «гостей» Ист-Энда. По дороге к нам присоединились еще двое уличных мальчишек, к услугам которых Холмс прибегал чаще прочих, утверждая об их абсолютной надежности. И действительно, парням можно было доверять. Пару раз они заходили в наш дом дальше порога, и миссис Хадсон не жаловалась на недостачу серебряных ложек, даже мой носовой платок не был приватизирован ни одним из этих чумазых джентльменов, хотя мне-то было известно, чем промышляют большинство лондонских беспризорников.

— Сэм, Билли, у меня для вас будет пара поручений. Оплата — как всегда, по шиллингу на двоих, — кивнув мальчикам, произнес Холмс.

— Слушаем вас, мистер Холмс, — улыбнулся Билли.

— Ваша задача — найти девушку. Девятнадцать лет, очень бледная, светло-русые волосы. Скорее всего, её держат в одной из одиночных палат. Выглядит не от мира сего, на слова реагировать не будет. Как только вы её разыщете, один из вас должен оповестить меня,мы с доктором Уотсоном на тот момент будем, скорее всего, в кабинете главврача лечебницы. Второй же должен найти любого полицейского на улице и привести его к палате, где держат Алису. Делать все это нужно как можно более незаметно. Ну, не мне вам объяснять, юные джентльмены.

— Сделаем в лучшем виде, мистер Холмс, — усмехнулся Сэм.

Молодые люди исчезли, не разъяснив нам, как они собираются проникнуть в помещение больницы. Хотя вряд ли это вызовет у них затруднение. Не во всех палатах лежат больные, не все окна зарешечены, а на крайний случай существуют каминные трубы. Узкие, но именно потому мой друг и прибегал к помощи мальчишек, не отличающихся особой дородностью.

— Я надеюсь на это, — тихо проговорил Холмс и повернулся ко мне. — Доктор Уотсон, как нам лучше всего объяснить наш визит в лечебницу для душевнобольных? Есть идеи?

— Мы можем сказать, что хотим навестить родственницу, — задумчиво нахмурившись, ответил я.

— Не думаю, что это ваша лучшая мысль, доктор Уотсон. Здешние постояльцы не нужны никому. Были бы нужны — находились бы в другом месте…

Подойдя ближе к крыльцу, мы увидели стоявших у двери двоих людей: молодой человек, одетый в серые брюки и белую рубашку с небрежно накинутым поверх неё врачебным халатом, лицо которого мне показалось смутно знакомым, разговаривал с сурового вида медсестрой, чья талия была такого гигантского размера, что я невольно задался вопросом, как она проходит в двери.

— Я могу вам помочь, господа? — с неуместной веселостью поинтересовался мужчина.

— Если проводите нас к главному врачу, вы, разумеется, нам поможете, сэр, — в тон ему усмехнулся мой друг.

— Доктор Иероним Уилсон к вашим услугам, — наш собеседник слегка склонил голову, и, выпрямившись, снова уставился на нас. — Так чем могу помочь, господа? Вам нужно решить проблему?

Значит, вот как именуется в обществе процесс запирания ненужного обезумевшего родственника в дом для умалишенных — «решение проблемы». Любопытно. Не то чтобы я осуждал этого юношу, но испытывал неясную брезгливость от того, что глядел в его лицо.

— Проблему решить, разумеется, нужно, — чопорно произнес Холмс, — но неужели вы обсуждаете эти вещи на пороге, на улице, где каждый может подслушать?

— У вас можно диагностировать паранойю, сэр, — хохотнул мистер Уилсон, но, тем не менее, отпер калитку и повел нас внутрь дома. Темные коридоры Рутледжа действовали угнетающе. Казалось, местной экономке было жаль лишней свечи, лишней лампы, мы с трудом могли разобрать фигуру идущего впереди нас психиатра, не говоря уже о том, чтобы оглядеться. В коридорах, кажется, гулял сквозняк, по крайней мере, мне даже не захотелось снять ни перчаток, ни пальто, оказавшись в помещении.

И как разительно контрастно смотрелся после темного коридора светлый кабинет мистера Уилсона, в котором приветливо потрескивал камин.

— Присаживайтесь, господа, — нам указали на кресла, сам же психиатр уселся за письменный стол напротив нас. — И, надеюсь, мой кабинет достаточно приватен, и я могу наконец узнать, с кем имею честь разговаривать?

— Шерлок Холмс, — мой друг опередил все мои мысли, и неожиданно назвался настоящим именем, хотя действительной необходимости в этом не было, по меньшей мере, мне так казалось. — А это мой друг — доктор Уотсон.

— Вот уж действительно честь, мистер Холмс! — воскликнул мистер Уилсон. — Здравствуйте, дорогой коллега.

Мне не хотелось снимать перчатку, не хотелось позволять этому скользкому и необъяснимо неприятному джентльмену стискивать мои пальцы, но, тем не менее, своего друга подводить не хотелось еще больше. После обмена рукопожатиями «дорогой коллега» заулыбался, демонстрируя нам ужасающее расположение.

— Чему я обязан такой чести, мистер Холмс? — лицо психиатра удивленно вытянулось, — неужели среди моих больных прячется разыскиваемый вами преступник?

— К сожалению, сейчас в преступном мире Лондона не происходит ничего интересного, что я бы счел достойным моего внимания, — мой друг сидел в кресле расслабленно, вытянув ноги. — Собственно, из-за этого мне было некуда себя деть до приезда доктора Уотсона… А он настаивает, что мне нужно лечение, правда же, друг мой?

Взгляд психиатра, который теперь оказался обращен ко мне, был непроницаем. Не знаю, чего ждал от меня Шерлок, но я счел, что, чтобы подыграть ему, достаточно сухо кивнуть, и добавить:

— Вне всяких сомнений, Холмс, ваше состояние требует немедленного вмешательства.

— Мой друг демонизирует, я всего лишь развлекался морфием, но почему-то вашей врачебной братии свойственно видеть в этом проблему, — Шерлок вздохнул, лишний раз восхитив меня своим актерским мастерством и скоростью рождения идей. — И тем не менее… Что ж, я думаю, лечение разнообразит мои будни.

— Но, мистер Холмс, — Уилсон удивленно поднял брови, — вы можете обратиться с этим в… — тут он замялся, — в более престижные лечебницы.

В более комфортные? В больницы, в которых лечат пациентов? Я мог бы добавить еще пару эпитетов в эту паузу, только вряд ли бы моя честность не испортила бы нашу легенду.

— Мистер Уилсон, я думаю, вы меня не очень понимаете, — Холмс развел руками, — я знаю свой характер. Я знаю современную частную медицину. Поверьте, моя платежеспособность такова, что, как только я действительно захочу получить новую порцию морфия, в, как вы выразились, престижных клиниках, мне тут же выдадут соответствующий рецепт. Меня там даже лечить не будут, но станут всячески потакать, лишь бы вытянуть из меня побольше денег. Ваше же заведение славится своим подходом, при котором вместо дозы я получу пару недель в карцере, после которых мне точно полегчает.

Следует отдать Уилсону должное, его лицо не дрогнуло от этого монолога моего друга. Что, впрочем, неудивительно. Даже слегка сумасшедший человек мог отчебучить что-то эксцентричнее, а здоровым и платежеспособным людям следовало прощать и не такие маленькие странности. Держу пари, если б Шерлок действительно остался тут «на лечение», вернулся бы он наверняка не сразу, ему бы, скорее всего, «потребовалось дополнительное лечение». Страшно представить Холмса, доживающего здесь свои последние дни.

Пока я был погружен в эти неуютные думы, мой друг и доктор Уилсон обсуждали какие-то детали, по оплате, по «допустимой жестокости», по срокам…

Их разговоры и мои размышления перебил удар в дверь.

— Мистер Холмс, мы нашли её! — воскликнул Билли, ворвавшись в кабинет. В коридоре раздавался топот, видимо, спешка Билли была вызвана и тем, что их с Сэмми обнаружили.

Психиатр вскочил было с места, но Шерлок в своей неспешной манере уже поднялся из кресла и заступил ему дорогу. Он не выглядел опасным противником, хотя, возможно, я и судил предвзято, ведь знал Холмса уже не первый год, однако Уилсон все-таки остановился, не решившись устроить драку.

— Покажете мне ваше заведение, доктор... Уилсон? — усмехнулся мой друг, озадачив меня паузой во фразе. Если бы коридор, ведущий к выходу, не был столь узким, что его мог перегородить тщедушный уличный парнишка, возможно, психиатр попробовал бы сбежать. Однако возможности таковой у него не было.

— Третий поворот налево, мистер Холмс, — произнес Билли.

Холмс немного ошибся. Порой такое случалось — хотя такие случаи я мог пересчитать по пальцам. Палата не была одиночной, а общей, и в большой плохо освещенной душной комнате было полно привязанных к кроватям людей. Все они выглядели вялыми, и в большинстве своем лежали ничком на тощих матрасах, явно находясь под воздействием каких-то лекарств. Вдыхать воздух мне приходилось через раз — уж больно нестерпимой была смесь запаха аммиака и сладковатая вонь хлороформа.

Девушка нашлась на крайней кровати, такая же вялая и сонная, как и прочие, но в точности соответствующая описанию Холмса, выданного мальчишкам. Светлые волосы были спутаны и не убраны, кто-то очень постарался чтобы их хозяйка походила на здешних постоянных жителей. Серое платье, губы искусаны, на руках — царапины. Однако ногти у девушки были настолько коротки, что я поневоле озадачился — она ли расцарапала собственные запястья.

— Да, это она. Алиса, — Холмс склонился над девушкой, и в этот момент она приоткрыла глаза. — Все хорошо, — неожиданно ласково проговорил он, погладив её по волосам, и повернулся к психиатру, что стоял рядом, постоянно оглядываясь на меня и Билли. — Потрудитесь разъяснить, мистер… Уилсон.

Следует отдать должное самообладанию психиатра, тот уже придумал как ему себя вести. Возмущение на его лице было сыграно весьма и весьма достоверно.

— Мистер Холмс, о каких разъяснениях вообще идет речь, — воскликнул Уилсон взмахивая руками, — вы тревожите моих пациентов, вы тревожите мисс Лидделл, а ведь у неё тяжелейшая форма шизофрении. Бедняжка уже месяц не приходит в себя, ей кажется что она стала бабочкой. Нам приходится усыплять её в периоды обострений — последний раз она сломала руку, прыгнув со шкафа в моем кабинете…

На краткую секунду мне показалось, что сейчас мой друг ударит врача, настолько разгневанным он выглядел. Но Холмс сдержался, даже несмотря на то, что позади него, от кровати, где лежала девушка, раздался её тихий шепот:

— Шляпник…

— Осмотрите девушку, доктор Уотсон, — сказал мне Холмс, — а мы с мистером... Беннетом немного побеседуем.

— Вы меня с кем-то путаете! — резко произнес психиатр. — И вообще, раз уж лечение вам не нужно, и вы здесь ради какой-то сомнительной цели — будьте любезны покинуть это заведение. Иначе я вызову полицию.

— О, в таких мерах нет необходимости… — усмехнулся Холмс. — Полиция уже тут.

— Что происходит? — спросил полисмен, который уже вошел в палату в компании Сэмми, оглядывая собравшихся у кровати девушки.

— Вот, мистер Холмс, как и просили, — радостно произнес Сэм. Холмс в ответ коротко кивнул и бросил мальчикам по шиллингу:

— Спасибо, Сэм, Билли. Вы можете идти.

— Обращайтесь, мистер Холмс. С вами всегда приятно работать, — улыбнулся Билли.

— Здравствуйте, меня зовут мистер Холмс, а это мой коллега — доктор Уотсон, — обратился Холмс к полицейскому.

— Я знаю вас, — внезапно произнес тот. — Я читал ваш «Этюд в багровых тонах», доктор Уотсон. Это что-то поразительное. Хотя мне не по нраву, в каком свете вы выставили нас, полицейских.

— Благодарю, — ответил я. — Я старался писать как можно более правдиво…

— Это все несущественно, джентльмены, — перебил меня Холмс. А ведь мне нечасто удается перемолвиться словечком со своим читателем. Обычно все предпочитают восторженно наблюдать за моим потрясающим другом.

— Да, да, конечно, — опомнился полицейский. — Так что у вас здесь произошло?

— Я требую арестовать этого человека! — и доктор Уилсон вздрогнул, поняв, что Холмс указывает на него.

— По какому обвинению? — возмущенно воскликнул он. — Полисмен, этот человек нарушает покой в этом приюте измученных душ! Не могли бы вы сопроводить его на улицу?

— Обвинение, обвинение... — Шерлок сделал вид, что задумался. — У меня их столько, что выбирайте сами, мистер Беннет. Что вам больше нравится — убийство, похищение, использование запрещенных наркотических смесей?

— Это очень серьезные обвинения, — мягким тоном произнес полицейский. — У вас есть доказательства?

Кажется, он не сомневался, что доказательства у Шерлока есть, однако и рядовому полисмену свойственен такой грешок, как любопытство.

— Конечно, — кивнул Холмс. — Доктор Уотсон, прошу вас, проследите, чтобы мистер Беннет не попытался сбежать…

— Мистер Беннет? — воспользовавшись возможностью переспросил я, вытаскивая из внутреннего кармана пальто револьвера и направляя его на своего «коллегу».

— Я все объясню, — улыбнулся Холмс. — Скажите, когда мистер Уилсон был назначен главным врачом этой лечебницы? — спросил он неожиданно у проходившей мимо сиделки.

— Примерно с полгода назад, — пожав плечами, ответила та.

— А до этого кто-либо из персонала лечебницы знал его?

— Нет…

— Это я и ожидал услышать… — развел руками Холмс, улыбнувшись.

— Объяснитесь, мистер Холмс, — сказал полицейский.

— Перед вами, джентльмены, не доктор Иероним Уилсон, а кое-кто другой. Как вы только что слышали, персонал лечебницы не знал мистера Уилсона в лицо до его вступления в должность главного врача полгода тому назад…

— Но это обычная практика… — пожал я плечами.

— Да, действительно, мистер Холмс. Это нормально, — подтвердил мои слова полицейский. — Я, к примеру, не знаю большую часть своего начальства в лицо.

— Да, да, конечно, — усмехнулся Холмс. — Я ждал этого возражения. Но так получилось, что примерно полгода назад ко мне обратилась невеста мистера Уилсона с просьбой отыскать её жениха. Я принялся за расследование и установил, что мистер Уилсон, став главврачом Рутледжа, внезапно оборвал все связи с родными, друзьями и знакомыми. По меньшей мере, это было довольно странно…

— У меня просто много работы, — пролепетал психиатр, косясь на револьвер, зажатый в моей руке и все еще направленный на него.

— Да, это один из возможных выводов, — кивнул Холмс. — Но я бывал в старой квартире Уилсона... Вы ведь сейчас живете в камбузе при лечебнице, не так ли? — спросил он моего «коллегу».

— Да, там. Но старая мне была не по карману. Не с таким доходом, какой я сейчас имею.

— Продолжайте, мистер Холмс, — произнес полицейский.

— Так вот, я проник в старую квартиру Уилсона.... И, мистер Беннет, вы допустили несколько грубейших ошибок! Во-первых, вы не убрали с книжной полки фотографию мистера Уилсона. Вы там сами на себя не похожи, — усмехнулся Холмс. — А во-вторых, плохо затерли кровь. Хотя мне её не было нужно много. Ведь я весьма давно обнаружил реагент, который осаждается только гемоглобином. Я нашел следы крови в гостиной и смог проследить её путь до заднего двора, где недавно вырыли яму. На это ясно указывали не только свежие комья земли, но и садовая лопата с их остатками на штыковой части.

— А почему вы тогда не сообщили в полицию? — удивленно спросил полицейский.

— Я не нашел тело. Могила была, но трупа в ней не было. Только кровь. Видимо, мистер «Уилсон» перевез его куда-то. Вот так и получилось, что доказательства убийства мистера Уилсона у меня были лишь косвенные. Все записи того дела я обязательно передам в Скотланд-Ярд.

— Хорошо, но почему вы упорно называете его мистером Беннетом?

— Потому что он и есть мистер Беннет. Он есть в моей картотеке. Помните дело Хапперда?

— Конечно, Холмс. В тот раз нам не удалось поймать убийцу… — произнес я задумчиво.

— Да. Но мы подобрались к нему достаточно близко, — ответил Холмс, пока я припоминал ту перестрелку четырехлетней давности, что грохотала в переулках Ист-Энда, кстати, совсем недалеко отсюда. Тогда Холмс был ранен и преступнику удалось уйти. Я хоть и гнался за ним несколько кварталов, но из-за своей хромоты не смог его настигнуть и вернулся к Холмсу.

— Теперь припоминаю, — мотнул головой я, отгоняя от себя это мрачное воспоминание, но искаженное яростью лицо убийцы все равно стояло перед глазами.

— Да, кажется, теперь я его узнаю... Тот самый человек, что убил Хапперда и ранил вас, Холмс.

— Да, джентльмены, перед нами — Эдиссон Беннет. Некогда первоклассный актер, но благодаря своей опиумной зависимости потерял работу, после чего влез в долги и убил своего кредитора, когда не смог их отдать…

— Подождите, Холмс, вы сказали, актер? — перебил я своего друга. — Так не он ли…

— Да, он, — не дал мне закончить Холмс. — Именно он изображал инспектора Джонса в поместье Эскотов. Поразительно как тоненькие усы и темный сюртук изменили этого джентльмена… Вы его даже не узнали. Хотя голос наш приятель меняет прекрасно.

— Все это звучит убедительно, господа, но как быть с другими обвинениями? — вынужден был напомнить о себе полицейский.

— Ну, вы видите перед собой похищенную девушку, — ответил Холмс. — Как, по-вашему, кто она?

— Пациентка лечебницы для душевнобольных? — неуверенно спросил полицейский, даже не удостоив Алису взглядом.

— Не совсем так, — сказал я. — Она была похищена пять дней назад с бала в честь её помолвки. И сейчас она опоена наркотиками. Если точнее, «Белым Кроликом».

— Правильно, Уотсон, — кивнул Холмс. — Наверняка вы знаете, — обратился он к констеблю, — что производство и использование «Белого Кролика» запрещено на территории Великобритании.

— Да, это так, — подтвердил тот.

— Взгляните на руки мистера Беннета. Он их, разумеется, вымыл, чтобы смыть следы, и мне пришлось приглядеться, но если и вы утрудите себя этим, заметите мелкие белые кристаллики кокаина на рукавах. А в камине в кабинете сможете найти осколки колбы, в которой смешивали «Гвиннен Гвин». Я невеликого мнения о химике Скотланд-Ярда, но, думаю, его знаний будет достаточно, чтобы найти в пузырьке и кокаин, и хлороформ. Мистеру Беннету наверняка нравилось, что его больные такие послушные! Подумаешь, мрут как мухи, через одного — их родственникам-то радость… Впрочем, для вескости вы можете сопроводить нас в поместье Эскотов, где сейчас находится мать девушки, которая и подтвердит вам, что её дочь не сумасшедшая, а пропала несколько дней назад.

— Что ж, звучит вполне неплохо, — кивнул Холмсу полицейский и, повернувшись к психиатру, произнес: — Мистер Уилсон, составьте нам компанию, будьте добры.

Беннет оказался настолько добр, что согласился почти без возражений, и, подчинившись обаянию полицейского, даже протянул руки для наручников.

— Мистер Холмс, доктор Уотсон, я буду ждать вас у кэба, — козырнул нам на прощание полицейский и повел Беннета на улицу.

Как только они скрылись за дверью, Холмс поднял на руки Алису и пошел к выходу. Я последовал за ним и задал вопрос, который меня больше всего сейчас интересовал:

— Так кто же похитил мисс Кингсли? Беннет?

— Отчасти. Но вы же хотите узнать не об исполнителе похищения, а об его организаторе. Ведь так, друг мой? Не беспокойтесь, Уотсон, скоро все прояснится.