Историческое событие (джен)

— Эвакуацией будут руководить мистер Филч и мадам Помфри.

Эти слова профессора МакГонагалл так и звучали рефреном в ушах, когда он вел группу слизеринцев к портретному проему в Выручай-комнате. Мало того, что она заставила его разыскать и привести в Большой Зал Пивза — Пивза, который столько лет отравлял ему жизнь и доводил до бешенства при одном только упоминании! — так еще теперь приходится сновать туда-сюда, высылая школьников из замка подальше от всей этой заварухи.

Филч почесал грязную голову и кашлянул, отчего в пояснице мгновенно прострелило. В его кабинете развелась такая сырость, что ревматизм в последнее время совершенно замучил.

Он прижал руку к спине, шаркая по коридору и продолжая поправлять покосившиеся портреты на стенах или наклонившийся не в ту сторону шлем рыцарских доспехов. Слизеринцы почти безмолвно двигались впереди темно-зеленой группой, нарушая гнетущую тишину в коридорах лишь шелестом мантий. Внезапно раздался грохот разбивающейся вазы: пожелтевшие черепки цвета бурой охры рассыпались прямо под ногами завхоза, а мимо, улюлюкая во все горло, вихрем промчался маленький человечек.

— Пивз! — заорал Филч, трясясь от ярости.

Несколько учеников засмеялось. Одна девушка, не останавливаясь, небрежно взмахнула палочкой, возвращая собранную в мгновение ока вазу на место. В суматохе Филч не заметил, что группа его подопечных стала на трех человек меньше. Он раздраженно пожевал губами и зашагал быстрее.

Сзади уже были слышны голоса когтевранцев, подгоняемых старостами. Из стены выплыла Серая Дама, но, увидев такое большое количество людей, мгновенно скрылась в соседнем коридоре. Дойдя до двери в Выручай-комнату, Филч молча проследил, как слизеринцы один за другим исчезали в портретном проеме. Затем развернулся и зашагал обратно к Большому Залу, то и дело морщась от накатывающей боли в пояснице. Ночка обещала быть тяжелой.

* * *

Аргус Филч не всегда был вредным ворчуном. Совсем наоборот. Те, кто знавали его в детстве, могли громко заявить, что Аргус был наимилейшим ребенком с пухлыми щечками, широкой улыбкой и невероятной любовью к животным.

С самых ранних лет Аргус восхищался всем подряд: яркой клумбой цветов, меняющих цвета в зависимости от погоды, взмахами маминой волшебной палочки и следующим за этим превращением пластов теста и горстки ягод в ароматный штрудель. И даже садовыми гномами, пытающимися утащить самый красивый цветок из клумбы или же остывающий штрудель с подоконника кухни.

Мать и отец души в нем не чаяли. Правда, миссис Филч — статная дама, вечно наглухо застегнутая на все пуговицы в какую-нибудь неимоверно дорогую мантию, — не столь открыто проявляла любовь к сыну, как ее муж, однако маленький Аргус в глубине души верил, что мать очень сильно его любит.

Он частенько приносил ей из леса, где они иногда гуляли с отцом, небольшие сокровища: веточку алых ягод, подернутых серебристым налетом и покрытых капельками росы, или же гладкую палочку, так сильно похожую в своих изгибах на лесного оленя. Мать вежливо принимала дары, сдержанно гладя его по голове, и незаметно передавала «подарки» домовым эльфам, чтобы те выкинули «ненужный мусор». Из уцелевших лесных находок, которые мистер Филч предусмотрительно прятал в свой необъятный карман, они вдвоем мастерили разные фигурки, которые потом весело танцевали на столе, оживавшие от легкого прикосновения волшебной палочки.

Аргусу очень нравилось наблюдать за всеми чудесами, происходящими на его глазах. Однако, чем старше он становился, тем отчетливее ему начинало казаться, что мать словно ждет от него что-то. Он стал усерднее искать красивые камушки в лесу, которые могли бы точно понравиться матери, или копить сикли и кнаты, получаемые от тетки по праздникам, на красивую резную шкатулку, увиденную им в большом ярком магазине в Косом переулке, — такой подарок точно бы порадовал строгую миссис Филч.

Аргус не знал, что судьба давно все решила за него.

* * *

Филч метался по замку, заполненному шумом и криками, и совершенно не знал, что ему делать. Магией в борьбе против Волан-де-Морта он помочь не мог, а прятаться в своей каморке и ждать, что все благополучно закончится, у него тоже не было никакого желания. Предстоящая битва пугала его.

Всегда кажется, что войны и катастрофы — дело страшное, но далекое. Тебя не коснется. Однако при столкновении с опасностью нос к носу теряешь привычное хладнокровие и впадаешь в ступор, с трудом веря в происходящее.

На верхнем этаже послышался очередной звон разбитого стекла, а затем крик Хагрида:

— Молодец, Грошик! Я сейчас спущусь к тебе, будь умницей!

Филч по привычке рванул было в сторону шума, чтобы наказать нарушителя, но тут же сник, остановившись возле лестницы. Какой теперь толк в поддержании дисциплины, если Хогвартс вот-вот рухнет под натиском Пожирателей Смерти?

В окнах замелькали вспышки света, раздался чей-то протяжный вой. Пробила полночь. И сразу же весь замок словно встопорщился: тут и там послышался топот оставшихся в замке учеников, крики преподавателей, создающих различные Боевые и Защитные чары. Под окнами внизу раздались тяжелые шаги оживших каменных статуй, дружным строем направлявшихся к виадуку.

Почти решившись в свете таких событий рвануть вон из замка через портретный ход, Филч опять увидел Пивза: полтергейст летел по коридору вдоль окон, прижимая к себе охапку навозных бомб и с дикими воплями швыряя их во двор. На его лице была широкая довольная ухмылка, словно все происходящее было лишь забавным спектаклем. Он вылетел через дверь в конце коридора, которая спустя пару мгновений распахнулась, впустив в себя сражающихся Римуса и Долохова. Заклинания так и летали вокруг них, взрывая точечными ударами стенами и раскалывая визжащие от страха портреты на части.

Одно из заклинаний попало в Римуса, и тот свалился на пол, тяжело дыша от боли. Филч изумленно взирал на него из-за угла, не смея пошевелиться от сковавшего страха. Сейчас ему как никогда было жаль, что он всего лишь сквиб.

* * *

Когда Аргусу исполнилось семь лет, и стало совершенно ясно, что даже крупицы магической силы в нем нет, миссис Филч окончательно перестала с ним разговаривать. Она словно перестала замечать своего сына.

Поначалу Аргус не мог понять столь холодного обращения с ним. Он часами сидел в своей комнате и перебирал в уме, чем мог так сильно обидеть мать. Надо учесть, что перебирать особо было нечего: Аргус был на редкость педантичным и правильным ребенком. Все книги в его комнате стояли на полке по росту, и никак не иначе. Игрушки были разложены по цветовой гамме, а тетради и листы пергамента, в которых он учился писать и читать, лежали ровной стопкой параллельно краю стола. И горе тому, кто сдвинул бы их на сантиметр влево или вправо!

У такого ребенка не могло быть провинностей, поэтому Аргус только зря ломал голову, выдумывая очередной несуществующий грех. Отец в ответ на вопросы лишь ласково гладил его по голове и грустно улыбался.

Все прояснилось внезапно, когда Аргусу захотелось перед сном горячего шоколада. Дождь в тот день нещадно лупил в окна, а ветер завывал так, словно все банши Ирландии собрались вокруг их дома, поэтому порция горячего шоколада была бы весьма кстати. Не решившись беспокоить их пожилого домового эльфа, Аргус надел мохнатые тапочки и осторожно вышел в полутемный коридор. Проходя мимо комнаты родителей, он вдруг услышал громкий голос матери:

— Не смей мне говорить, как я должна себя вести! Это не ребенок, а позор для всей семьи!

В ответ послышалось тихое бормотание отца, и Аргус замер на месте. Подслушивание было для него чем-то нехорошим, однако сейчас явно речь шла о нем. Слегка покачавшись на носочках, мальчик решил нарушить негласное правило и остаться возле двери.

— Неужели ты все еще веришь, что в нем вот-вот проснется магия? — продолжала своим высоким резким голосом миссис Филч. — Ему уже восьмой год пошел. Да он типичный сквиб, а ты просто закрываешь на это глаза!

Аргус до этих пор знал только, что «сквиб» — это плохой человек. Теперь, в свои небольшие семь с половиной лет, он вдруг четко осознал, что значит это слово на самом деле. Он не волшебник. И никогда им не станет.

Развернувшись, Аргус молча направился к своей комнате. Шоколада уже не хотелось.

Забравшись в кровать и с головой накрывшись теплым одеялом, он с досадой начал вспоминать, что его приятели, которые иногда приходили в гости со своими родителями, и впрямь иногда могли сотворить нечто этакое, волшебное. У него же, оказывается, нет внутри никакой магии. Аргус самый обычный, как маггл. Даже хуже: ведь он родился в семье волшебников, он знает, что такое квиддич и Хогвартс. А магглы и не горюют, что не обладают волшебной силой, поскольку совершенно не осознают, каких замечательных вещей они лишены в своей жизни.

Аргус скрючился в кровати и уткнулся лицом в подушку. Мать ненавидит его за то, что он сквиб. А он теперь ненавидит магию, которая, пусть и косвенно, отдалила его от матери.

* * *

Ужасающий взрыв прогремел в северной части замка. Филч рухнул на пол от сотрясавшихся под ногами плит. Не дожидаясь новых залпов, он поспешно вскочил на ноги и устремился вниз по лестнице, прямиком к своему кабинету. Не очень верилось, что придуманный им план даст хоть какую-то помощь осаждаемому замку, но попробовать стоило.

Пробегая мимо портрета дамы, держащей на руках кошку, Филч замер и в ужасе начал озираться. Уже как несколько часов он не видел миссис Норрис. Обычно она всегда была где-то рядом, однако после массовой эвакуации ее словно след простыл. Сердце сжала глухая тоска. Только не в этот раз, только не сегодня! Не давая себе времени на мрачные размышления, он доковылял до подземелья и дрожащими руками открыл ржавый замок на двери своей каморки.

Тусклая керосиновая лампочка озарила пыльный темный кабинет. Минуя ряды шкафов с документами, Филч прошел к своему столу и, найдя в огромной связке ключей самый неприметный, вставил его в замочную скважину ящика с надписью «Очень опасно. Конфисковано».

Он плохо помнил, что там лежало. За столько лет, что Филч проработал в Хогвартсе, через его руки прошло немало волшебных вещиц, тайком принесенных учениками в школу. Коллекция регулярно пополнялась, даром что ящик был довольно вместительный, — одни только близнецы Уизли внесли неоценимый вклад в его заполнение. Филч не знал, что взрывом, которым его десять минут назад сбило с ног, унесло жизнь одного из этих озорников. Помянув обоих братьев недобрым словом, он принялся копаться в ящике, вынимая на свет штуковины, обладающие самыми неожиданными магическими свойствами.

* * *

Как мистер Филч ни пытался, Аргус ушел в себя, превратившись из жизнерадостного ребенка в замкнутого и молчаливого.

Почти все время мальчик читал книги, которые давали возможность перенестись в другой мир и на время забыть о своих горестях. Предпочитал произведения, где не упоминались бы волшебные предметы или магия. Часами мог лежать в саду и наблюдать за жуками или муравьями. На предложения отца пойти погулять в лесу отвечал отказом — Аргус вбил себе в голову, что, оставаясь возле дома, он меньше принесет вреда окружающему миру.

Мистер Филч печально качал головой и уходил в библиотеку, наблюдая из окна за своим сыном, который возвращался к наблюдению за насекомыми. Его совершенно не волновало то, что Аргус оказался сквибом. Однако все попытки развлечь или занять сына разбивались теперь о молчаливую стену, которыю Аргус возвел вокруг себя наподобие щита, люто возненавидев магию во всех ее проявлениях.

* * *

БАХ!

Шкафы в каморке покосились, сдвинувшись по диагонали один на другой, клочки бумаги, в которых уже сложно было разобрать, на чье имя было записано нарушение школьных правил, разлетались белым снегом, плавно покрывая почерневший ковер. В воздухе явственно пахло гарью и чем-то жженым.

Почерневший Филч с вздыбленными подгоревшими волосами и опаленными бровями стоял посередине этого хаоса, не сводя круглых глаз с черной коробочки, за хвостик которой он потянул десять секунд назад. Грубо выругавшись, он сгреб оставшиеся несколько коробочек и сунул в уцелевший карман мантии, пытаясь пригладить дымящиеся волосы.

Эти штуковины он нашел в одном из потайных ходов на четвертом этаже, спустя пару дней после того, как близнецы Уизли с оглушительным успехом покинули школу. Вместе с коробочками обнаружилось два странных булькающих мешка, слегка пахнущих болотом.

Помешкав, Филч прихватил и их и направился к выходу из кабинета. При каждом шаге с него летели кусочки сажи, но он не обращал на это ровно никакого внимания. В его душе клокотала злоба против мерзких бездельников, которых Хогвартс принимал каждый год с распростертыми объятиями, против всех придуманных этими же бездельниками магических штуковин, взрывающихся где ни попадя, а также против Пожирателей Смерти и лично Волан-де-Морта, из-за которых его владения рушились буквально на глазах.

Скрежеща зубами, Филч поднимался по ступеням все выше, кряхтя и бормоча что-то под нос. Ругательства помогали притуплять боль в пояснице и ногах, которые тоже начали ныть от беспрерывной ходьбы этой ночью.

Высунувшись в одно из окон и увидев прямо под собой группу оборотней, возглавляемых Сивым, он оторвал хвостик у одной из коробок и с остервенением кинул ее в самую гущу. С мрачным удовлетворением крякнул, когда внизу послышался волчий вой, и запахло паленой шерстью, и двинулся дальше, прикидывая, что могут сотворить дурно пахнущие мешки, глухо булькавшие в его руках.

Проходя мимо туалета для мальчиков, Филч услышал тихие всхлипывания. Прямо за дверью обнаружился первокурсник с Пуффендуя. Он сидел на полу, подобрав под себя ноги и закутавшись в мантию, изредка повизгивая от страха при каждом ударе со стороны улицы.

* * *

Мистер Филч был не только добряком, но и отчаянным любителем помогать соседям. Гуляя как-то вдоль леса, он увидел двух мальчиков, сыновей мистера Перкинса, который жил не так далеко от их дома вниз по склону.

Ребята стояли перед огромным бивнем светло-серого цвета, мирно лежащего в высокой траве. Одного взгляда мистеру Филчу хватило, чтобы заорать во все горло:

— Не двигайтесь!

Он мгновенно определил, что это был рог взрывопотама. Оставалось лишь удивляться, как он вообще сюда попал и не взорвался до сих пор. Мистер Филч быстро подбежал к застывшим детям и некрепко сжал их за плечи.

— Уходите.

Старший, которому на вид было не больше десяти лет, шмыгнул носом и взял за руку своего маленького брата, молча отходя в сторону. Мистер Филч поморщился, не зная, как поступить дальше: необходимо было кому-то сообщить о находке, но не оставлять же рог здесь, пока он ходил бы за совой.

Внезапный порыв ветра прервал его размышления: пола плаща распахнулась, отлетев назад и задев крупной пуговицей край рога. Мощный взрыв прокатился по поляне, откинув мальчишек назад.

Новость о смерти отца Аргус услышал от матери в тот же день. От шока она совершенно забыла о том, что не разговаривает с сыном. Миссис Филч вообще мало что соображала, вывалив на девятилетнего ребенка все подробности произошедшего. Аргус молча выслушал мать и ушел к себе, начав переставлять книги на полке в обратном порядке. Он всегда так делал, когда хотел успокоиться.

Единственное хорошее в его жизни исчезло. Как бы ни переживал Аргус из-за своей необычности в мире волшебников, он с радостью согласился бы стать сквибом еще двадцать миллионов раз, только бы отец остался жив. Но тот спас этих двух Перкинсов, бросив собственного сына на произвол судьбы.

К ненависти против магии прибавилась ненависть к детям.

* * *

Рот Филча скривился. Ему уже хотелось произнести: «Минус тридцать очков факультету за то, что не эвакуировался со всеми, как подобает, а сидишь тут и сопли разводишь!», но он вдруг передумал. Зареванный мальчишка, сидящий перед ним, крепко прижимал к себе энциклопедию про насекомых — явно маггловскую книгу. В стороне валялась сломанная пополам волшебная палочка. Огромные глаза с тихим ужасом следили за завхозом, а вьющиеся волосы подпрыгивали при каждом новом всхлипывании.

— Вставай, — буркнул Филч, осторожно кладя возле стены свои боевые припасы. — Пошли отсюда.

Мальчишка шмыгнул носом и поднялся, не решаясь взглянуть на Филча.

— Мелюзга в школе! — раздался сзади знакомый визгливый голос.

В паре метров от пола висел Пивз. Оранжевый галстук-бабочка съехал набок, на одном из концов шапки не хватало бубенчика, однако в глазах по-прежнему плясали чертики, а широкий рот растягивался в привычной ухмылке.

— А прохода больше нет, — пропел он, кувыркнувшись в воздухе и издав трубный звук, производимый обычно задней частью тела.

— Как это нет? — растерялся Филч, на миг забыв о своей вражде с полтергейстом.

— А вот так. Поттер с приятелями разрушили его, — Пивз поковырял в носу и ехидно улыбнулся, уставившись на булькающие мешки. — У-у-у, да у нас тут болотца припрятаны!

Филч не обратил на его комментарий никакого внимания, а лихорадочно начал соображать. В принципе, и его каморка сгодится, как временное убежище для перепуганного ребенка. Подземелье вряд ли будет разрушено, оно хорошо укреплено. Он уже успел протащить мальчика несколько метров в сторону лестницы, как вдруг случилось одновременно несколько событий.

Перед ним возникла миссис Норрис.

Пивз схватил булькающие мешки.

В коридор ворвалось трое Пожирателей Смерти.

Один из них резко взмахнул палочкой, и в то же мгновение Филч ощутил резкую боль в груди, а затем его сознание провалилось в тяжелый мрак. Последним, что он услышал, был пронзительный вопль мальчишки.

* * *

Мать не сочла нужным отдать Аргуса ни в маггловскую школу, ни в колледж. Свое скудное образование он получил сам, непрерывно читая книги из семейной библиотеки.

Со временем ненависть к магии в нем слегка поутихла, уступив место периоду лихорадочных попыток сотворить волшебство. Он даже как-то ушел из дома, чтобы добраться до Косого переулка, а там разыскать мистера Олливандера, продавца волшебных палочек. Яркая надежда, что случится чудо, и найдется хоть одна, самая завалящая палочка, которая выберет его, не давала четырнадцатилетнему Аргусу покоя.

Однако чуда не произошло, и мистер Олливандер ничем не смог ему помочь. А маленький мальчик, которого выбрала вторая по счету палочка, отозвавшаяся в его маленьких руках снопом золотистых искр, громко засмеялся, показав пальцем на погрустневшего долговязого подростка. Аргус не стерпел обиды и с силой толкнул мальчишку на пол, раз и навсегда убедившись, что он будет изгоем всю оставшуюся жизнь.

Серая юность перешла в такую же серую молодость. Смерть отца лишь на короткое время примирила Аргуса с матерью, не слишком изменив их отношения после похорон.

Он начинал работать то помощником продавца в магазине котлов, то секретарем местного адвоката. Брался за любую работу, лишь бы не сидеть в опустевшем доме, зная, что за стеной сидит его мать и делает вид, что его и на свете-то не существует.

Миссис Норрис он повстречал, когда работал садовником у одной пожилой колдуньи. Рыхля землю под очередной куст ярко-розовых петуний, он обнаружил под пучком сорняков слабо попискивающий пыльно-серый комок с торчащим стрелой хвостиком. Существо ткнулось мордочкой в ладонь Аргуса и захныкало, не обнаружив в ней ничего съедобного. Ощущая себя впервые за долгое время невероятно нужным, молодой Филч бережно завернул найденыша в свою куртку, дав ему завалявшийся в кармане засохший кусок сыра. Уже вечером, когда наполненный теплым молоком котенок распушился и замурлыкал песни на всю комнату, Аргус почувствовал, что наконец-то нашел друга.

Миссис Норрис и впрямь оказалась неоценимым товарищем: она всюду следовала за обретенным хозяином, громко мяукая, если Аргуса пытались обворовать в толпе, или приглушенно шипя, когда мимо их комнаты проходила миссис Филч. Она также всячески избегала непорядка и строго следила, чтобы ни один садовый гном не проник на вверенную ей территорию.

Аргус взрослел, превращаясь в долговязого унылого мужчину. Его тетка, знававшая когда-то Альбуса Дамблдора, устроила его завхозом в Хогвартс.

— Нечего тебе в твоем возрасте с матерью прозябать в одиночестве, — напутствовала она ошалевшего племянника, вручая ему билет на Хогвартс-Экспресс и письменное приглашение Дамблдора на работу. — Ты любишь наводить порядок, а Хогвартс как раз такое место, которое предоставит тебе совместить хобби с работой.

И действительно, следующие десятки лет Филч ходил зловещей тенью по замку, строго следя за учениками и радуясь очередному выписанному наказанию. Миссис Норрис, постепенно все более приобретая схожесть со своим ворчливым хозяином, даже спустя сорок лет никак не думала помирать. Аргус не задумывался над живучестью своей пушистой спутницы.

Миссис Норрис была с ним в самые тяжелые моменты его жизни. И если бы кто-нибудь спросил, Аргус, наверное, отдал бы жизнь за нее.

* * *

— Мистер Филч?

Приглушенный голос оторвал его от воспоминаний, плывущих неясными картинками перед закрытыми глазами. Филч поморщился и медленно открыл глаза.

Он лежал в Большом Зале, битком набитым плачущими и смеющимися людьми. Над ним склонилась профессор МакГонагалл, а возле лица сидела миссис Норрис и довольно глядела огромными желтыми глазами. Филч выдохнул и снова поморщился — саднящая боль все еще сдавливала грудь.

— Не вставайте, — предупредила его Минерва. — Вам следует полежать после такой травмы.

Филч протянул слабую руку к кошке, которая мгновенно ткнулась влажным носом в его ладонь и замурлыкала.

— Мы победили? — спросил он почему-то шепотом, хотя вокруг было очень шумно.

— Да, — улыбнулась она. По еще щеке прокатилась слеза. — И, если бы не Пивз, вы бы так и не узнали об этом, Аргус.

Лицо Филча судорожно дернулось, а глаза округлились от удивления. Профессор МакГонагалл вдруг слегка хихикнула, точно школьница.

— Мистер Браун, тот первокурсник с Пуффендуя, которого вы пытались спасти, все мне рассказал. Пивз забросал Пожирателей Смерти портативными болотами, а потом еще какой-то взрывчаткой, которую нашел у вас в кармане. Затем понял тревогу и вызвал профессора Слизнорта, который и перенес вас сюда. Мадам Помфри немного поколдовала над вашей раной, но, думаю, все будет хорошо. Спасибо за все, Аргус, — ее голос дрогнул. — Спасибо, что сражались вместе с нами.

Лишь спустя некоторое время Филч узнал, что Пивз напал на Пожирателей Смерти с особым остервенением, истошно вопя, что никто, кроме самого Пивза, не имеет права калечить школьного завхоза. И это именно он указал миссис Норрис, которая от старости совсем потеряла нюх, где находится Филч, обогнав ее всего на пару лестничных пролетов.

Все это вывалилось на старого Аргуса, как ушат холодной воды. Ни одно из многих потрясений, щедро выпавших на его жизнь, так не сбивало его с ног, как то, что его жизнь спас несносный полтергейст.

* * *

Филч наконец закончил восстанавливать записи в своем кабинете, когда услышал прямо над собой грохот падающих доспехов, а затем адский смех Пивза. Миссис Норрис молча уставилась на хозяина.

— Пускай, — махнул рукой Филч. — Одним стоящим рыцарем меньше, одним лежащим больше — какая разница?