Грустный мальчишка и силуэт на луне (джен)

Все пошло совсем не по плану. Биение собственного сердца гулко раздавалось в ушах, однако Шерлок все равно мог слышать тяжелое дыхание и эхом разносившиеся по темному узкому переулку шаги преследователей, которые петляли среди разбросанных им на их пути мусорных баков.

Стрельба прекратилась, это было неожиданно, но, вероятно, объяснимо. Сейчас они оказались в жилом районе (ранний вечерний свет в окнах, белье на пожарных лестницах, более громкое, но все еще невнятное бормотание телевизоров, запахи готовящейся еды, грохот вечеринки), а даже с глушителями их оружие, чтобы там не думали насмотревшиеся фильмов люди, производило шум больше ста двадцати децибел и с легкостью привлекло бы нежелательное внимание случайных прохожих.

Шерлок на бегу сверялся с наспех запомненной картой, прокладывая маршрут до ближайшей основной дороги (он никогда еще так не радовался правильности сетки улиц американских городов) и вспоминал недавние обстоятельства, которые привели его в это место. Он изрядно потрудился, организовывая встречу с Камара, использовал всевозможные ухищрения, маскировки, и все лишь для того, чтобы человек, обладавший нужной ему информацией, был застрелен у него на глазах, убит выстрелом в голову, когда они шли по парковке у его офиса. Приспешники Камара сразу же рассредоточились, ища стрелка в ближайших зданиях. Но ему достаточно было взглянуть на рану на лбу мертвеца, чтобы понять, где спрятался снайпер. Посмотрев вверх, он успел заметить человека в зеленом анораке, мелькнувшего на одной из крыш.

И раздумывать не надо было, что случится потом. Шерлок рванул по проулку между двумя офисными блоками, покидая промзону, и направился в соседний жилой район. Достаточно быстро люди Камара сочли его причастным к убийству и кинулись в погоню. Шерлок намеренно петлял по тихим задворкам, надеясь сбить их со следа. Еще один квартал — и он окажется на оживленной улице, сможет затеряться в толпе. Двое позади него сбавили темп. Один из преследователей хромал и, в отличии от своего товарища, дышал с трудом. Возможно, был старше, более грузный, менее привычный к подобным пробежкам. Второй казался опасней: здоровый, скорее всего, просто так не отцепится, но тем не менее склонен к импульсивным поступкам. Из тех, кто может сорваться и пустить пистолет в ход даже в жилом районе. Если подобное случится — остается надеяться, что стрелок он не очень хороший.

Шерлок пролетел между двумя низкими одноэтажными зданиями, прачечной и рестораном, судя по запахам, и оказался на широкой улице с многоквартирными домами. Здесь ездили машины и ходили люди. Ему навстречу шла маленькая девочка с шариком в руке, за ней — ее мать, занятая своим телефоном. Он поднял воротник пальто и перешел на обычный шаг, но неожиданно услышал, как кто-то выкрикнул его имя.

Ошеломленный Шерлок поднял взгляд, человек, окликнувший его, был изумлен не меньше. Мужчина стоял на крыше и тоже тяжело дышал: глаза большие от удивления, зеленый анорак казался почти серым в свете заката. Черт.

Если это снайпер, то Шерлок, когда вернется в Лондон, убьет его при первой же возможности.

Но в тот же момент мужчина неожиданно согнулся от боли и, очевидно, потеряв сознание, кувыркнулся головой вниз с крыши. Маленькая девочка закричала.

* * *

Хаус пребывал в отличном настроении. Накануне вечером он разобрался с диагнозом в нынешнем деле и предвкушал минут десять, или около того, издевательств над своей командой, прежде чем отправить их лечить пациента. А если еще удастся раздобыть себе новое дело раньше, чем Форман пошлет его на дежурство в поликлинику, то следующие полчаса будут сплошной веселухой..

Когда он подошел к своему офису, то увидел, что его команда, прихватив ноутбуки и чашки с кофе, уже собралась вокруг стола. Но с ними был пятый лишний — худой мужчина в плотном темно-сером пальто сидел, откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол. Желудок неприятно сжался, Хаус узнал это бледное узкое лицо. Мужчина посмотрел на него сквозь стеклянную стену офиса и сардонически улыбнулся.

Хаус вошел в кабинет, намеренно игнорируя новоприбывшего.

— Итак. Похоже, две шлюхи и банан действительно помогают поставить диагноз агонизирующему мужчине средних лет, — он подошел к доске. — Что вы…

— Это КРБС, — произнес молодой мужчина устало.

Его глубокий баритон звучал апатично, но все согласные были произнесены четко и с несомненным британским акцентом. Ожидаемо, но это все равно застало Хауса врасплох; он давно не слышал этот голос. Невероятно неуместный в привычной обстановке офиса.

— Комплексный региональный болевой синдром. Нечасто встречается! — воскликнул Чейз.

— Но подходит, — Пак поправила очки и посмотрела с подозрением. — Как вы догадались?

— Написано на доске.

Команда автоматически посмотрела на белую доску за спиной англичанина. На ней была та же информация, что и вчера, когда никто из них, включая самого Хауса, не смог поставить правильный диагноз.

Молодой мужчина закатил глаза, театрально опустил ноги на пол и встал, чтобы очистить доску.

— Отлично. А теперь, когда мы разобрались с этим, может, перейдем к чему-то более важному?

— Хм, мы еще не закончили, — Тауб посмотрел на Хауса. — Или закончили?

Хаус рассматривал англичанина, тяжело навалившись на трость.

— Так понимаю, все видят эту бледную копию меня? А то я было решил, что передо мной мертвец.

Молодой мужчина поджал губы и посмотрел на него, но начал писать на доске.

Молодой мужчина… Не такой уж молодой, заметил Хаус, стоявший настолько близко, что мог видеть гусиные лапки в уголках его глаз. От этого он почувствовал себя совсем старым.

А ведь он считал его мертвым. Даже свыкся с этой мыслью. Но вот же — пацан тут как тут, прилип, что тот пресловутый банный лист.

— Чарли… — начал он, но мужчина резко дернул головой, как ребенок, воротивший нос от еды. — Ладно, Шерлок. Думал, я избавился от твоего общества. Наверно, мне стоило догадаться, что ты не останешься мертвым, как все нормальные люди.

Хаус заметил мелькнувшее на лице Шерлока удивление, словно тот не ожидал такой реакции, но быстро с собой справился.

— Поверь, я бы предпочел не появляться.

— Хаус, вы не представите нас? — Адамс, на свою беду, была излишне любопытна.

— Он уже сидел тут, когда мы пришли, но не сказал ни слова, — объяснил Чейз. — Мы хотели вызвать охрану, но поняли, что это твой друг.

— Да, я его старый друг. Шерлок Холмс, — Шерлок взмахнул рукой, закрывая вопрос. — Очевидно, за этим скрывается история. Не стесняйтесь напрячь извилины, пытаясь угадать ее, но не в ущерб вашего нового дела.

— Хм, сэр. А как вы поняли, что это КРБС? — спросила Пак. Это был бы вполне разумный вопрос, не пялься она на Шерлока так, словно внезапно наступило Рождество. Или что там они отмечали в ее мультикультурной семье. — Хаус вчера смотрел на доску и не…

— О, готов спорить, он догадался. Или же он идиот, как и предполагают некоторые из тех, кто консультируется с ним по интернету, — Шерлок порылся в маркерах, чтобы сменить цвет. — Так вышло, но несколько лет назад у меня был пациент с точно такими же симптомами.

— Ты не доктор, — холодно заметил Хаус. — И вряд ли за три года смог получить нужную квалификацию. Тем более, притворяясь мертвым.

Шерлок написал еще несколько слов и бросил маркер в желобок в основании доски. Он широко улыбнулся Хаусу, отчего морщинки в уголках глаз стали заметнее.

— Я сказал пациент? Я имел в виду “жертва”. Тогда пришлось самому проводить вскрытие, хотя вообще-то это была смерть от ножевого ранения. Скучное дело, но мне было интересно, почему она перед тем, как была убита, страдала от острой боли в ногах, ведь аутопсия ничего не показала. Позже стало понятно, что боль вызвала незначительная травма, полученная за несколько лет до этого.

— Выходит, пациенту нужно всего лишь обратиться к специалисту,— воскликнул Тауб. — Хорошая новость.

Хаус невесело рассмеялся.

— Да, а всем нам нужен был Мессия, дабы открыть глаза.

— Отлично. А теперь ваше новое дело, — Шерлок, игнорируя Хауса, говорил быстро и обращался к команде, словно та была его собственной. — Джемми Мадденс. Сорокапятилетний белый мужчина — “кавказец”, как, полагаю, вы его здесь называете. Недавно прибыл из Англии, в Нью-Йорк, по всей видимости, приехал на выходные. Упал с крыши, когда убегал от банды грабителей. Здание не было высоким, но он получил стандартные для данных обстоятельств травмы: сломанные ребра, синяки, сотрясение мозга. Сначала он быстро шел на поправку, но два дня назад ему стало хуже, с тех пор пор он в коме. У меня нет его медкарты, но все, что мне известно о его здоровье, я записал на доске черным, а некоторые предположения — синим. Я хочу, чтобы вы выяснили, почему он без сознания, и вывели из этого состояния, дав мне возможность поговорить с ним.

Хаус быстро просмотрел информацию на доске, по привычке обдумывая и отбрасывая варианты, и решил, что никакой загадки тут нет. Он подошел к Шерлоку и с удовольствием отметил, что тот все еще был немного ниже его.

— Думаю, ты путаешь наши профессии. Я не подбираю пациентов на улице только потому, что мне больше нечем заняться.

— Ну, вообще-то… — начал Чейз.

— Тут нет дела для команды диагностов, это статистика, — продолжил Хаус, словно Чейз ничего не говорил, хотя и заметил, что взгляд Шерлока задержался на австралийце. — К коме приводят разные причины. Большинство из них скучны. Ты знал бы об этом, если бы проводил больше времени среди живых. Но в данном случае бегство от грабителей и падение с крыши объясняют все.

Хаус взял тряпку, чтобы стереть с доски. Шерлок схватил его за руку.

— Хаус, я не привез бы его сюда, не будь это столь важно, — он опять повернулся к команде. — Я частный детектив. Меня наняли для розыска нового главы всемирной преступной организации. Для этого мне пришлось сфальсифицировать собственную смерть, — он неодобрительно посмотрел на Хауса, очевидно, не в восторге от того, что приходится разглашать информацию. — У Джейми Мадденса есть сведения, необходимые мне для уничтожения этой организации.

— Кто нанимает мертвого детектива? — фыркнул Хаус. — А, знаю. Твой брат Майкрофт.

— Я не работаю с Майкрофтом, и у меня есть свои клиенты, — раздраженно воскликнул Шерлок. — Людям всегда нужна помощь того, кто видит то, что не видят они.

Хаус обошел Шерлока, внимательно его рассматривая.

— Готов поспорить, не столь уж и многим. Уверен, три года притворяться мертвым — долгий срок, — протянул он задумчиво. — Полагаю, Большой Брат помог тебе немного. Вероятно, когда ты “умер” весь папочкин трастовый фонд пошел на налоги на недвижимость, а тебе ведь никогда не приходилось по-настоящему зарабатывать себе на жизнь. Но вы поссорились, ты не похож на человека, которого продолжает снабжать деньгами один из богатейших людей Англии. Тем лучше для тебя. Он полный мудак, раз знал, что ты жив, но все равно позвонил мне и лично сообщил о твоей смерти.

— Он правда связался с тобой, просто чтобы услышать твою реакцию? Стоит отдать ему должное. Майкрофт умеет таить обиду.

— Итак, ты здесь, вламываешься в больницу, — Хаус подошел к балконному окну и пробежался пальцами по взломанному замку, — и молишь о помощи в этих поношенных тряпках, — он заметил, как Шерлок опустил взгляд на свое пальто, — я не о пальто. Это так сентиментально, ты носишь его уже лет десять, и оно часть образа лощеного загадочного детектива, который ты так старался создать. По крайней мере, пока тебя не стали ассоциировать с той ужасной шляпой. Но за остальной одеждой ты следишь по необходимости. Рубашка, например: дорогая, хорошего кроя, но носишь ты ее слишком долго и чистишь слишком часто. Цвет поблек, а манжеты почти обтрепались. Ты чист и ухожен, значит, живешь не на улице. Но туфли поношенные, общественным транспортом пользуешься чаще, чем такси. Это, должно быть, настоящий шок для такого как ты.

— Итак, ты вычислил, что я не работаю с Майкрофтом — после того, как я сказал, что не работаю с ним, — насмешливо заметил Шерлок. — Отличная работа. Теперь ясно, почему они настолько впечатлены тобой.

Он посмотрел на команду Хауса, словно до этого абсолютно не замечал их.

— Они действительно лучшие, кого ты смог найти? Конфликтная студентка, с трудом получившая квалификацию. Пластический хирург со слишком запутанной личной жизнью. Бедняжечка богачка, пытающаяся придать своей жизни смысл. Ну и, конечно, австралиец, который работает на тебя так давно, что уже и не может делать ничего другого.

Хаус хмуро проследил за его взглядом, разрываясь между желанием доказать неправоту Шерлока и необходимостью сдерживать эго членов команды.

Шерлок снова обратил внимание на Хауса.

— Я не нашел ничего более интересного в приемном отделении. Давай посмотрим правде в глаза. Ты и твои сошки будете дежурить в поликлинике, если не возьмете это дело.

— Не беспокойся. Я смогу занять себя. И не собираюсь помогать тебе, — Хаус указал на дверь. — Приятно было повидаться, Шерлок. Выход там. Если только ты не предпочитаешь уйти тем же путем, каким пришел, — он кивнул в сторону окна. — Не переживай, одна из моих “сошек” вытрет с доски. А остальные сотрудники госпиталя прекрасно позаботится о твоем свидетеле.

— Нет! Именно ты позаботишься о моем свидетеле.

Разумеется, Хаусу следовало знать, что Шерлок будет упрямиться как осел. Где-то в архиве среди удаленных писем у него была цепочка в двести сообщений, доказывающая это.

Шерлок подошел к Хаусу. Настолько близко, что его дыхание щекотало скулу.

Хаус не мог не признать ловкость трюка. Определенно, пугающе. Надо будет самому попробовать.

— Не притворяйся, будто у тебя есть что-то поинтереснее. Дела идут не очень хорошо, ведь так? Ты выпущен условно, помечен, словно животное, ведь общество не верит, что ты можешь вести себя как человек. Стареешь, сидишь на… — Шерлок принюхался, — опиоидных анальгетиках? Пьешь в одиночестве, размышляя о том, как все могло быть. Ты думаешь, твоя жизнь пошла под откос из-за того, что случилось с твоей правой ногой. Страдаешь от хронической боли. Но она не столь уж невыносима, как ты притворяешься — когда ты сейчас ругался со мной, хромал не так сильно. Хотя признаю, это не психосоматика. Разумеется, зависимость и озлобленность — так себе помощники, но ты всегда был неуживчивым козлом. Не удивительно, что ты опять одинок. И нет, твой фиктивный брак не считается, — он обвел рукой комнату, команду, доску. — Это все, что у тебя есть. Без этого ты — ничто.

— Я жалкий желчный старикашка, — Хаус хлопнул себя по лбу. — Боже, спасибо, что открыл мне глаза. Благодаря тебе я сэкономил сто долларов на психотерапевте. И шлюхах. Они потребовали бы целое состояние за ту же информацию. А тут меня бесплатно оскорбляет ведущий мировый эксперт по межличностным отношениям, — Хаус пожал плечами и повернулся к Шерлоку спиной. — Время вышло. Ответ все еще отрицательный. Передай привет королеве.

Вместо того, чтобы продолжить перебранку, Шерлок молчал. Хаус обернулся и посмотрел на него.

— Хаус, идиоты из последней больницы не смогли сказать, что не так с этим мужчиной. Ты лучший врач в Северной Америке, — Шерлок опустил глаза, словно ему было больно признавать это — И у тебя в распоряжении целая команда. Мне нужна твоя помощь.

Хаус взглянул на свою команду. Чейз состроил мину. Тауб совсем не обращал на них внимания, Адамс и Парк с интересом слушали. Любопытно.

— С чего бы мне тебе помогать?

К его ужасу, Шерлок сделал шаг назад. Он моргнул, взгляд метнулся с лица Хауса на его рубашку, на доску, даже задержался на Пак на мгновение, словно он не знал, как поступить дальше. Шерлок поджал губы, а когда вновь встретился взглядом с Хаусом, его глаза сияли ярче, чем раньше.

— Мне нужно, чтобы он очнулся, Хаус, — сказал он негромко. — Это мой шанс вернуться из мертвых. Я сам по себе, в чужой стране, и когда это случилось, ты был первым, о ком я подумал. Я… я не представляю, что мне делать.

Хаус уставился на него. Будет та еще неловкая сцена, если Шерлок и прада разнюнится из-за этого. Хотя Хауса не смущали неловкие сцены, сейчас Шерлок снова его взбесил. Но даже так затравленный взгляд на угловатом лице казался до боли знакомым.

— Я могу заняться этим, — неожиданно вмешалась Пак. — Я в любом случае сегодня дежурю в поликлинике раз у нас нет дела. Знаете, когда Хаус нанял меня, я заканчивала ординатуру по неврологии, так что в определенном смысле это мой профиль. Пускай я и не лучший доктор в Северной Америке, зато у меня есть некоторый опыт в диагностировании сложных случаев. И, знаете, если понадобится помощь, я обращусь к коллегам.

Чейз, кажется, был в замешательстве, а Тауб кивнул неопределенно. А вот Адамс сочувственно улыбнулась Шерлоку.

— Я помогу. Посмотрим, что мы обнаружим.

— Спасибо, — благодарно выдохнул Шерлок. — Большое спасибо.

Хаус утешающе похлопал его по плечу.

— Ах! Кто-то пожалел бедного славного английского паренька, — он махнул тростью в сторону девушек. — Ладно. Лебедь и Гадкий Утенок занимаются так называемым делом Прекрасного Принца до… скажем, одиннадцати утра. Времени хватит, чтобы подтвердить мои “скучно” и “не дело”.

Пак и Адамс обнадеживающе улыбнулись Шерлоку и вышли из комнаты. Хаус стер то, что Шерлок написал на доске, и тот не стал его останавливать, хотя Хаус видел, как на его лице мелькнуло раздражение.

— Чейз, дай нашему мистеру Райли пару адресов, где ему помогут с КРБС, — приказал Хаус, направляясь в личный кабинет. — Тауб, иди на дежурство и не возвращайся без интересного случая. Если кому понадоблюсь, я у себя, восстанавливаюсь после вчерашнего жалкого, утонувшего в печалях вечера.

Хаус слышал, как Тауб застонал и вышел из комнаты. но когда обернулся, увидел все еще стоявшего у стола Чейза.

— Хаус, что происходит? — Чейз смотрел на Шерлока, сощурив свои обычно широко раскрытые глаза — видимо, это подразумевало глубокую задумчивость. — Кто этот парень на самом деле?

Шерлок, сделав несколько шагов,подошел к нему вплотную. Он подался вперед и наклонил голову, почти создав впечатление, будто собирается поцеловать Чейза.

— Не твое дело, приятель, — произнес Шерлок с австралийским акцентом.

Чейз вздернул подбородок, но отступил.

— Серьезно, Хаус, он твой друг?

— Да, — категорично заявил Хаус. — Что-то вроде друга, для которого в порядке вещей три года прикидываться мертвым. Или, более вероятно, просто козел. Чейз, иди уже разберись с нашим уже почти бывшим пациентом.

Чейз посмотрел на обоих с подозрением, но послушался. Хаусу пришло в голову, что они действительно работали вместе слишком долго. Учитывая, как часто он его увольнял и унижал, удивительно, что Чейз сохранил хоть какое-то самоуважение. Но Хаус держал Чейза не за самоуважение, а за его способность думать.

Шерлок, выглядевший довольным собой, направился к выходу. Когда он подошел к двери, Хаус заговорил:

— Слезы стали отличным ходом. Ты, наверно, действительно впал в отчаянье.

— Половина твоей команды — женщины. Это должно было сработать хотя бы на одной. Вторая оказалась бонусом.

— Я не собираюсь помогать им, если ты на это рассчитываешь, — протянул Хаус.

— Конечно, нет. Я надеюсь услышать их заключение, — самоуверенно ответил Шерлок. — И поговорить утром с мистером Мадденсом.

Хаус смотрел, как тот уходит, чувствуя, что предстоят интересные деньки, если не сказать больше. Он ухмыльнулся. Пациент, вероятно, не стоил его внимания, но будет забавно выяснить, отчего тот так интересует Шерлока.

Чуть позже этим же утром Форман принес настоящее дело. В обычных обстоятельствах Хаус не взялся бы за подобное, тем более по указанию “босса”. Но Шерлок не должен был думать, что может просто заявиться и он бросится выполнять его просьбы потому что… Почему? Потому что Шерлок решил, будто Хаус ему обязан? Хотя он-то убежден, что Шерлок слегка заигрался за последние три года, и они более чем квиты.

Если уж выбор стоял между поиздеваться над Форманом и поиздеваться над Шерлоком, Хаус решил выбрать второго. Такая возможность выпадала не часто. Он взял новое дело.

Сам Шерлок не показывался весь день. Из осторожных расспросов медсестер стало понятно, что к Мадденсу никто не приходил. Шерлок или действительно переживал о нем только как об информаторе, или хорошо притворялся. Или у него были другие дела, но такую вероятность Хаус не рассматривал. Он оказался так поглощен этими размышлениями, что у него практически не осталось сил нормально поспорить с Уилсоном по поводу второго места работы нового бариста.

И к концу дня Хаус был достаточно заинтригован, чтобы, уходя домой, пройти мимо палаты Мадденса. На первый взгляд — ничего примечательного. Жизненные показатели соответствовали коме, спровоцированной травмой. Гематомы на лице и теле, перелом берцовой кости, открытый перелом правой локтевой кости. Над его ранами сносно поработали в больнице Манхэттена, заживали они нормально — сейчас от некоторых синяков на коже остались лишь желтые пятна.

Но все это Хаус мог почерпнуть из отчета врача приемного отделения и предварительной оценки Пак. Он скользнул в комнату, опустил жалюзи на двери и лишь потом вскрыл шкафчик в палате. В карманах пиджака не нашлось ничего интересного. Британский паспорт, права, обратный билет на рейс Вирджиния Атлантик, пропуск с медицинской конференции в Нью -Йорке — все на имя Джейми Мадденса; в кошельке лишь пара английских монет; комплект ключей, на брелке метка, что некая компания Сентсбери вернет их владельцу, если связку принесут в полицию.

В кошельке еще была распечатанная фотография счастливо улыбающейся черной женщины на пляже. Хаус бросил взгляд на кольцо, гадая, уж не миссис ли Мадденс это. Он решил перейти к содержимому сумки.

— Хм, сэр, — раздался позади голос Пак. — Мы больше не занимаемся этим делом. Полагаю, вы не имеете права осматривать вещи больного, так как не являетесь его лечащим доктором.

— Как давно ты работаешь на меня, Пак? — отозвался Хаус, роясь в одежде, которая лежала в сумке.

— Хм, достаточно давно и знаю вашу привычку делать то, что не следовало бы, если, как вам кажется, это поможет установить диагноз?

— Точно. Если я захочу послушать лекцию по медицинской этике, то обращусь к Адамс, — он поднял взгляд. — О, привет, Адамс.

— Привет, — спокойно ответила та, скрестив руки. — Мы утром уже все осмотрели и не нашли ничего, что могло бы объяснить его состояние. Он занимается дистрибьюцией лекарств; мы связались с организаторами конференции, на которой он должен был находиться на прошлой неделе, и они подтвердили его присутствие. Потом вы сняли нас с этого дела, так что это все. Но в его сумке нет ничего интересного.

Хаус закончил с сумкой — свитера, рубашки, трусы, несессер с туалетными принадлежностями, небольшая упаковка чая в фильтр-пакетах, оранжевый полиэтиленовый пакет с грязным бельем за три или четыре дня, — и выпрямился.

— Вы правы, — протянул он задумчиво. — Интереснее то, чего здесь нет. Одежда, щетка, паспорт, ключи, права, пустой кошелек… Десять баллов тому, кто скажет, чего не хватает.

Женщины, похоже, были в замешательстве. Не первый раз. Хаус гадал, каково это — жить с их маленькими ограниченными мозгами.

— Бзз, — он сделал вид, будто смотрит на свои часы. — Время вышло. Никаких идей?

— Нет. Но мне кажется, вы собираетесь нам рассказать, — подала голос Адамс.

— Телефон? — нетерпеливо подсказал Хаус. — Сейчас у каждого есть телефон. Так где же мобильник этого парня?

— Ваш друг сказал, что его ограбили. — заявила Пак. — Может, украли?

— Нет. Мой “друг” сказал, что тот убегал от грабителей. Они не стали бы преследовать его, если бы разжились кошельком и телефоном.

Адамс покачала головой.

— Видимо, ваш друг врет. Возможно, он забрал телефон, потому что в нем была необходимая ему информация.

— Точно.

— Кхм, что касается его состояния, — начала Пак, — мы попросили неотложку сегодня днем повторить компьютерную томографию и рентген, но нет никаких признаков сотрясения или тромба, обусловленных его травмами.

— В другой больнице ему начали курс антибиотиков, но без улучшений, — продолжила Адамс, — так что это или вирус, или устойчивая к препаратам бактериальная инфекция. Мы поговорили с доктором Тейлором, его лечащим врачем, и решили…

Хаус уставился на лицо пациента, перестав обращать внимание на рассуждения Пак и Адамс о состоянии больного и возможном лечении. Это не представляло интереса. А вот сам мужчина — другое дело. На нечеткой фотографии в паспорте Мадденса был изображен человек с квадратным морщинистым лицом, крупным носом — практически любой подойдет под это описание. И черты лица за синяками и кислородной маской не разглядишь.

Но Хаус обладал превосходной памятью. Он улыбнулся сам себе и покинул комнату, пока его коллеги продолжали обсуждение.

На больничной парковке он сразу же направился к своему мотоциклу. Его не было на месте. Хаус проверил карманы и понял, что ключей от дома и бейджика тоже нет.

Помянув Шерлока Холмса неласковым словом, он достал телефон и набрал Уилсона.

* * *

“А порно нынче совсем не то”, — подумал Хаус. Девушки всегда были похожи на Барби, все с одинаковыми сиськами и жопами, а теперь еще и парни словно побывали у пластического хирурга. Это как смотреть на Барби и Кена, играющих в “доктора и медсестру”; баловался он подобными играми с Марси Горовиц на пятом курсе. “Может, с меньшим развратом”, — Хаус усмехнулся и закинул в рот очередную горсть попкорна.

И прибавил звук, когда услышал гудение мотоцикла. Минутой позже хлопнула дверь. Вошедшего в квартиру он, лежа на диване спиной ко входу, мог видеть лишь краем глаза. Хаус притворился, что поглощен фильмом.

Шерлок бросил взгляд на экран и сморщил нос, но ничего не сказал. Он положил шлем Хауса на столик у двери и повесил свое длинное пальто. На нем была та же одежда, что и раньше — хорошо подогнанный серый костюм и темно-красная рубашка. Хаус попытался представить Шерлока на мотоцикле в подобном прикиде и шлемом на голове. Жаль, что он не выглянул в окно, когда тот подъехал.

— Так понимаю, запасные ключи у тебя есть, — сказал Шерлок, перекрикивая кряхтение и вздохи из телевизора. Он кинул Хаусу украденные ключи и бейдж.

— Ну да. Таскается тут за мной один с работы, так что я дал ему комплект, — Хаус посмотрел на ключи. — Знаешь, мог бы и просто попросить, — добавил он саркастично. -Может, и тебе бы дал.

— Мне нужен был какой-нибудь транспорт, а в офисе тебя не было — Шерлок задумчиво разглядывал гостиную. — Я раньше жил в квартире на Бейкер-стрит в Лондоне. С таким же номером. Когда я первый раз пришел туда, адрес показался мне знакомым. И я снял ее. Теперь понятно, наверно, где-то видел твой почтовый адрес.

— А, так ты подсознательно хочешь быть мной, — отозвался Хаус. — Так и думал.

Шерлок зыркнул на него.

— Мне нужен кухонный стол.

Не дожидаясь ответа он подхватил сумку, которую принес с собой, и направился на кухню. Хаус выключил телевизор и последовал за ним.

— Итак. Ты украл мои ключи и украл мой байк. Украл оборудование из моей больницы, — добавил он, увидев, что Шерлок вытащил из сумки микроскоп с эмблемой Принстон-Плейнсборо. — Как ты добрался со всем этим на мотоцикле?

— С трудом. В следующий раз возьму твою машину. Как пациент?

— Без сознания. Скучный. Моя команда зря потратила время. Утром нашлось новое дело, и мы занимаемся им.

— Сомневаюсь, что отказывающие почки миссис Лейбниц окажутся менее скучными, чем кома Мадденса, — равнодушно заметил Шерлок. — Видел, твои коллеги прописали ему несколько новых препаратов. Полагаю, ты доволен их действиями.

— Да. Вполне. Сейчас они работают над миссис Лейбниц. — Хаус хитро посмотрел на Шерлока. — Знаешь, будет значительно проще, если ты расскажешь нам все, что знаешь о своем мистере Мадденсе. Или, может, объяснишь, почему он столь важен для тебя.

— Я уже рассказал все, что вам необходимо было знать, — Шерлок доставал предметные и покровные стекла, без сомнения также украденные из больницы. — И даже написал на доске, только ты потом это стер. К счастью, Чи конспектировала. Она уверена, что эта схема лечения поможет справиться с инфекцией и Мадденс очнется.

Хаусу стало любопытно, как Шерлоку так быстро удалось перейти с Пак на ты. Он думал поделиться с Шерлоком своими наблюдениями относительно пациента. Но некоторая информация более ценна, если придержать ее до нужного момента.

Шерлок молча продолжал свои приготовления. Хаус сел за стол напротив него и спустя мгновение сменил тему разговора.

— Уверен, въезд на территорию Штатов по поддельным документам является серьезным преступлением. Мне следует доложить о тебе в соответствующие органы… Кто-нибудь всерьез купился на то, что ты норвежец?

— Ты рылся в моем чемодане.

— Догадался, что ты опять заявишься сюда, и осмотрелся. Джереми Сигерсон. Сам выбирал или это с какого-то сайта секретных имен детективов?

Шерлок поискал розетку, к которой можно было бы подключить микроскоп.

— Имя и национальность выбраны наугад. Приятно для разнообразия выбраться за пределы ЕС. Я же не могу путешествовать по миру как почивший мистер Шерлок Холмс, ведь так?

— Думаю, нет, — Хаус потер переносицу. — Чтобы провернуть подобное, тебе, должно быть, понадобилась помощь. Твои друзья в Англии в курсе, что ты жив?

— Только Майкрофт. И он не представляет, где я.

Хаусу стало немного легче из-за того, что не его одного одурачили . И он знает что-то, чего не знает Майкрофт.

— А зачем ты оставил то сообщение, выставившее тебя мошенником перед твоим соседом?

Шерлок снова присел.

— Самоубийцы оставляют послания. Я нажал на запись, прежде чем позвонить ему, — в голосе Шерлока не было эмоций, но взгляд расфокусировался, — думал записать разговор и оставить телефон на крыше, чтобы зарубить ненужные теории на корню. Без явного явного мотива для суицида могли возникнуть сложности.

— Ну да, — согласился Хаус.

Хотя прошел не один год, необъяснимое самоубийство Катнера все еще раздражало его, словно зуд, который невозможно унять. Худшая из загадок, та, в которой он не смог разобраться. Так называемая смерть Шерлока была менее таинственной; далекая трагедия, странным образом не всколыхнувшая тех чувств, которые у него должны были бы быть. Это совпало с неудачной полосой в его жизни, когда злоупотребление викодином привело к галлюцинациям и он оказался в реабилитационной клинике. Звонок Майкрофта был словно еще один дурной сон.

Но все эти годы он часто размышлял, зачем здоровый молодой человек, у которого вся жизнь впереди, мог врать лучшему другу, а затем покончить с собой.

Очевидно, ответ — не мог.

Хаус пристально посмотрел на Шерлока. Он выглядел старше и был более худым, хотя казалось бы — куда еще, чем в последнюю их встречу. Волосы без седины, но уже не такие густые, мелкие морщинки вокруг глаз. Трудно поверить, но еще утром он думал, что больше никогда не увидит это узкое лицо. И он почти желал, чтобы так оно и было.

С другой стороны, появилась хоть какая-то загадка.

— Ну да. Отличная идея с запиской, только мотив дерьмовый, — задумчиво протянул Хаус, а Шерлок опять занялся своими образцами. — Следствие сразу же доказало, что ты не мошенник. Думаю, ты сказал это, чтобы все сочли тебя обычным. Заурядным. Кем-то, о ком не стоит скорбеть.

Шерлок на долю секунду запнулся, подготавливая препараты. Хаус откинулся назад и достал из кармана баночку с викодином.

— Готов поспорить, в глубине души ты был счастлив “умереть”. Ты хотел, чтобы тебя прекратили считать Рейхенбахским героем, хотел снова быть Шерлоком Холмсом, фриком, который может делать и говорить все, что вздумается, ведь всем наплевать. А не тем парнем, который ходит по тв-шоу, притворяется милым и вынужден благодарить за неприятные ему подарки. Тяжело быть милым с людьми, когда знаешь, какие придурки они на самом деле. Поверь, я пытался.

— Да, уверяю тебя, ты был великолепен, — саркастично заметил Шерлок.

— Но фальсифицировать собственную смерть — это слишком, если ты просто хотел залечь на дно, — продолжил Хаус, игнорируя его. — Тебя необязательно было прикидываться мертвым и в одиночку воевать с плохими парнями На самом деле, как мне кажется, это все усложнило. Должна была существовать какая-то еще причина. Нечто, потребовавшее твоей настоящей смерти. Возможно, это связано с тем Мориарти?

Язык тела Шерлока выдал его легкое изумление. Хаус наградил себя двумя таблетками викодина.

— Дай подумать... Вероятно, он угрожал в любом случае убить тебя, если ты не прыгнешь. Полагаю, изобразить собственную смерть всяко лучше, чем действительно умереть. Но нет, — сказал Хаус медленно. — Следствие показало, что Мориарти уже был мертв, когда ты прыгнул. Так к чему все эти трудности с мнимым самоубийством? Чтобы защитить себя от его сообщников?

Шерлок натянул на руки хирургические перчатки.

— Или защитить друзей от его сообщников? — предпринял еще одну попытку Хаус.

Замешательство Шерлока почти не бросалось в глаза, но Хаус победно улыбнулся.

— А. Он нашел твою ахиллесову пяту, единственное, что ты не смог скрыть от его людей, ведь даже Шерлок Холмс не способен находиться в нескольких местах одновременно. Он угрожал твоим друзьям. Поэтому тебе пришлось пройти через все это.

— В основном, да, — тон Шерлока не предполагал дальнейшее обсуждение.

— Не знал, что у тебя были друзья. Думаю, их привлекли твое очарование и скромность.

— Удивительно, правда? И в этом я тоже оказался лучше тебя.

Шерлок извлек мелкий коричневый порошок из пакетика для улик. Он насыпал его на предметное стекло, с помощью пипетки капнул раствора прямо в центр, накрыл сверху покровным стеклом и теперь мог положить под микроскоп. Немного порошка — грунт, наконец понял Хаус, — просыпалось на стол.

— Ты стол мне запачкал.

— Слушай, мне надо работать, — Шерлок подался вперед и посмотрел в микроскоп. Свет из окуляров бил прямо в глаза, его зрачки сузились. — Мне нужна тишина. Если собираешься и дальше смотреть свой фильм, то надень наушники.

— Планируешь остановиться здесь?

Шерлок фыркнул, раздраженный, что его продолжают отвлекать.

— Если ты из любезности приютишь меня, да, буду благодарен.

Хаусу стало интересно, а имелся ли у того запасной план. Он проверил чемодан, с которым прилетел Шерлок, вещей там оказалось даже меньше, чем в чемодане мужчины из больницы. На самом деле, в обоих находился сходный набор непримечательных личных вещей — хотя у Шерлока более качественных и дорогих, чем у Мадденса, — и Хаус решил, что их, должно быть, паковал Шерлок, особенно учитывая его привычку всюду совать свой нос.

У него даже мелькнула мысль выставить Шерлока на улицу. Он не обязан пускать его. С другой стороны, до этого утра Хаус думал, что никогда больше не увидит Шерлока. Может, им выпал шанс начать заново. Если все не закончится столь же удручающе, как в прошлый раз.

— Я спать, Постельное белье в шкафу в коридоре. Можешь устроиться на диване.

— Ладно.

Хаус неловко встал.

— Слушай, я на условно-досрочном. Если ты все еще ширяешься, будь добр, делай это где-нибудь еще.

Шерлок оторвался от микроскопа и зло тряхнул головой.

— Нет, я завязал, — он посмотрел на баночку с викодином в руке Хауса. — Ты ведь в курсе, что в Британии гидрокодон относится к классу А. Там мы в равной степени наркоманы. Ты, наверно, гордишься этим.

Он неискренне улыбнулся Хаусу и тому захотелось ударить его. Или смутить.

* * *

Хаусу снился чудный сон. Один из тех, где либо с его ногой все в порядке (такие бесят, когда просыпаешься), либо некая брюнетка отсасывает ему (как в том, часто повторяющемся). В любом случае сон развеялся без следа, когда музыка ворвалась в его сознания и потянула в реальность.

Рояль. Не какое-то старое пианино, а, очевидно, его собственный рояль, стоящий в гостиной. Хаус вздохнул и посмотрел на часы. Три тридцать четыре утра. Неподходящее время для Дебюсси. Он решил было просто закрыть глаза и заснуть под знакомую мелодию, но это все же его дом — необходимо установить несколько правил.

Надо отдать ему должное, Шерлок играл так тихо, как только возможно, его длинные пальцы едва касались тяжелых клавиш, скользя по ним. Глаза были закрыты.

— Сегодня нет луны, — произнес Хаус громко.

Пальцы Шерлока оторвались от клавиатуры. Он приподнял голову, прислушиваясь к последним вибрациям струн внутри пианино. Затем открыл глаза. Похоже, его удивило замечание Хауса.

— Clair de lune*, — объяснил Хаус, придвигаясь ближе, — Признаю, мотивчик ночной, но сегодня в небе нет полной луны. И мне утром на работу. Люди сами себя не вылечат, знаешь ли.

Шерлок поколебался, но опустил крышку рояля. Его пальцы продолжали ласкать полированное дерево, не играя, но двигаясь по гладкой поверхности, словно следуя какой-то мелодии, звучащей в его голове. Хаус знал это чувство, когда музыка словно гудит внутри и желание сыграть становится практически невыносимым.

— Ты… хорош, — комплимент странно ощущался на языке.

— Да, — Шерлок вздохнул и прекратил гладить крышку. — Фортепиано было обязательным в школе. Я предпочитаю скрипку, но после “смерти” от моей пришлось отказаться. С тех пор я вынужден обходится тем, что попадается под руку, — он практически невольно вновь потянулся к клавишам. — Его недавно настраивали. Звук чистый.

— Меня раздражает, когда это не так, — Хаус, стоя у противоположного края рояля, собственнически провел рукой по лакированному дереву крышки. — Ты не знал, что играл Деббюси, Clair de Lune?

Шерлок пожал плечами.

— Важна музыка, а не композитор.

— Пожалуй, да, — Хаус облокотился об инструмент, всегда готовый поговорить на одну из любимых тем. — Ты все еще пишешь? Помнится, в молодости ты сочинял музыку.

Шерлок резко встал. Он пригладил рукой свои густые волосы и с раздражением посмотрел на Хауса.

— Слушай, мне это кажется неловким. Ты пытаешься… сблизиться со мной. Или что ты там еще надумал.

— Ну да, — Хаус выпрямился и тяжело оперся о трость, отстраняясь от рояля. — Словно и не прошло три года, как мы разговаривали. А в последний раз, перед тем как сигануть с крыши больницы, ты мне звонил из Минска и интересовался, как спросить по-русски, были ли у жертвы рваные раны.

— Ты знаешь русский, а коронер понимал только этот язык, — Шерлок говорил так, словно звонок Хаусу в Штаты был единственным возможным вариантом в той ситуации. — В любом случае твой русский, как оказалось, не особо помог.

Шерлок развернулся и направился на кухню, где, видимо, исследовал щелочность образцов разных почв.

— Возвращайся в постель, — Шерлок сел и начал возиться с микроскопом. — Я больше не потревожу тебя.

— Само собой, — огрызнулся Хаус, продолжая стоять в центре гостиной. — Мне не хочется, чтобы ты испытывал неловкость.

Шерлок ничего не ответил. Хаус мгновение рассматривал его практически аристократический профиль со слегка вздернутым носом и срезанным подбородком, а потом хитро улыбнулся.

— Есть кое-что интересное в твоем пациенте. По паспорту и обратному билету из принесенного тобой чемодана — это Джейми Мадденс, Бирмингем, Великобритания.

— Бёрмингам, — поправил Шерлок, отмечая что-то в блокноте. — “Бирмингем”, надо полагать, из тех слов, которые англичане не сочли достойным произносить так, как они были написано.

— Но есть одна странность, — продолжил Хаус. — Его лицо показалось мне знакомым, поэтому сегодня вечером я порылся в онлайн архивах английских газет. Оказывается, под всеми этими синяками мистер Мадденс — точная копия человека, фотографии которого часто мелькали в прессе после того, как ты спрыгнул с той крыши.

Хоть Шерлок не произнес ни слова, Хаус был уверен, что тот больше не занят образцами. Его длинные пальцы замерли, опустившись на блокнот.

— Ты действительно думал, я не выясню, что этот человек — доктор Джон Ватсон?

Шерлок рассеянно почесал затылок ручкой, которую держал — молчащий, но определенно взбудораженный. Хаус довольно улыбнулся и направился в спальню.

— Доброй ночи, Шерлок.

* Лунный свет https://youtu.be/tGPCkFgdcIw