Дурацкие рассказы (джен)

ЖЕНА НИКОДИМА

Никодим взял в жёны бабу по имени Скарапея, и после свадьбы эта баба начала обнаруживать змеиные признаки. Она шипела на Никодима, по квартире передвигалась ползком, а однажды показала ему язык, и Никодим увидел, что он раздвоенный.

Так больше продолжаться было нельзя, и Никодим, взяв Скарапею за хвост, потащил её в лес. Скарапея шипела и кусалась, а на полпути к лесу вывернулась из его рук и уползла под кусты. Больше Никодим её не видел.

— Чтоб я ещё раз женился, — сказал он, закуривая сигарету.

ЭТОГО НЕ БЫЛО!

Проходя мимо окон Шарлотты Петровны, Сысой не засветил в её окно камнем. Он вообще там сегодня не был.

И уж, конечно, камень не расколотил стекло и не попал Шарлотте Петровне прямо в лоб, потому что и камня-то никакого не было. А раз не было, то Шарлотта и не заголосила на всю улицу.

А муж Шарлотты, полковник Жмухин, разумеется, не пошёл к Сысою разбираться и не набил ему морду.

А Шарлотта, естественно, продолжала появляться на людях, а не сидела две недели дома, пока у неё не прошёл синяк.

Так что все они жили мирно и счастливо.

ОДНИМ СТОЛОМ МЕНЬШЕ

Каждое утро в шесть часов Прохор плевал из окна. Это доставляло ему удовольствие. Плевал он потому, что именно в это время под его окном проходил Мушкин-Хрышкин, совершающий утренний моцион. Прохор всегда старался попасть в Мушкина-Хрышкина.

Мушкин-Хрышкин, в свою очередь, ходил под окном Прохора не просто так, а заглядывать в окна к Аксинье Потаповне. Но однажды Аксинья Потаповна сама пришла к Мушкину-Хрышкину и, надавав ему по морде, попросила такими вещами больше не заниматься.

И Мушкин-Хрышкин на следующее утро остался дома. Прохор высовывался из окна до половины седьмого. Когда он понял, что Мушкин-Хрышкин под окном не пойдёт, то так разозлился, что пнул ногой письменный стол и сломал его.