Здравствуй, дорогой друг (джен)

Гарри поднял голову над каменным сосудом, вынырнув из Омута памяти.

Вот она, наконец, — правда. Уткнувшись лицом в пыльный ковёр кабинета, где он недавно прилежно учился тому, что считал секретами победы, Гарри понял, что ему не предназначено остаться в живых. Его задача — спокойно идти в широко раскрытые объятия смерти. По дороге он должен был разрушать последние связи Волдеморта с жизнью, чтобы, когда их пути снова пересекутся и Гарри не поднимет палочку в свою защиту, конец наступил немедленно и невыполненный в Годриковой Впадине долг был завершён: ни один из них не останется в живых, ни того ни другого больше не будет на свете. Он чувствовал, как бешено бьётся о ребра сердце. Как странно, что под действием смертельного страха оно колотится всё сильнее, мужественно поддерживая жизнь. Но всё же ему придётся остановиться — и очень скоро. Его удары сочтены. Сколько времени будет у него после того, как он, Гарри, в последний раз пройдёт через замок на территорию, а оттуда в Запретный лес? Волна ужаса накрыла его, лежавшего на полу под эту траурную барабанную дробь в груди. Интересно, умирать — больно? Сколько раз он был на волосок от смерти, ускользал от нее — и ни разу не думал при этом о ней самой. Воля к жизни была в нём всегда намного сильнее страха смерти. Однако ему и в голову не приходило уклониться, сбежать от Волдеморта. Все было кончено, он это знал, и несделанным оставалось только само это дело: смерть.*

Гарри ощутил себя живым как никогда прежде. Ему ещё не приходилось так прислушиваться к жизни в своём теле, к ударам в груди. Раньше он не замечал, что его мышцы, нервы, мозг, сердце — настоящее чудо. И всё это исчезнет…

Он вышел из кабинета Дамблдора и направился по длинному коридору.

Прогремел взрыв. Крепче вцепившись в свою палочку, Гарри прикрыл голову руками. В ушах оглушающе зазвенело. Ноги подкосились, и он упал в развалины — всё, что осталось от обрушившейся северной стены. Ему показалось, что мир вокруг разорвало на куски.

Липкие горячие струи бежали по его голове и лицу. Гарри вытащил руку, засыпанную щебнем, провёл ладонью по волосам, стирая кровь. Он попытался подняться, почти карабкаясь через завалы камня и дерева. Стоящая в воздухе пыль забиралась в ноздри, в рот. В ушах застрял гул.

Силы покидали его, на веки давил морок. Ещё секунда борьбы — и Гарри сдался, а всё вокруг погрузилось во тьму.

* * *

Битва за Хогвартс закончилась к утру. Солнце стояло прямо над замком, пробираясь в высокие окна Большого Зала. Гарри обвивали сотни рук, звонкие радостные голоса заполняли уши. Все толкали его, тянули, желая прикоснуться к мальчику, который выжил, благодаря которому всё наконец-то закончилось.

«Мы победили!»

Новости поступали в замок беспрестанно: поражённые заклятием Империус волшебники приходили в себя, несправедливо осужденных выпустили из Азкабана, многих Пожирателей смерти удалось арестовать, а Кингсли Шеклболт был назначен временно исполняющим обязанности министра магии…

«Мы победили!» — это буквально искрило в воздухе.

Но Гарри не чувствовал вкуса победы. Она досталась ему слишком дорогой ценой. Боль, сконцентрировавшаяся в груди, затрудняла дыхание. Казалось, будто ему заживо пришлось оторвать от себя часть чего-то по-настоящему важного.

Он протиснулся мимо ликующей толпы в сторону каменной винтовой лестницы. За ней находилось помещение, где лежало тело Рона.

Войдя внутрь, Гарри в горьком жесте прикрыл рот ладонью, и горячие слёзы тут же брызнули из глаз.

* * *

Гарри проспал почти шестнадцать часов.

На следующий день он нашёл в себе силы выйти из дома. Прикидываться живым трупом и дальше было бы грубо с его стороны — он обязан поддержать семью Уизли. Утрата — их общее горе, а не только одного Гарри.

А ещё Гарри больше не мог терпеть всплывающие в голове картинки: он представлял своего друга живым, здоровым, счастливым. И сколько бы он с силой ни зажмуривался, образы перед глазами не пропадали.

Гарри вытер рукавом воспалённые от слёз глаза, натянул на себя чуть великоватую ему толстовку и брюки — первое, что выпало из шкафа, — а сверху набросил уличную мантию.

Он думал, ему не хватит сил аппарировать, но получилось с первой попытки: через секунду Гарри стоял у толкающихся вдоль Косого переулка полуразрушенных Пожирателями магазинов.

Среди серых соседних витрин лавочка Фреда и Джорджа всё ещё била по глазам, точно фейерверк. С грязного разорванного рекламного плаката Гарри приветственно помахал рукой клоун в ярко-фиолетовом цилиндре. Его бумажное ухо висело на тоненьком клочке, и клоун стыдливо пытался прикрыть «свою травму» ладонью.

Полки магазина, на которых раньше лежали контейнеры с шуточными волшебными палочками, усовершенствованные перья, забастовочные завтраки и кровопролитные конфеты, теперь занимали обрывки каких-то старых, пригнанных ветром газет, покрытый пылью сломанный товар и каменные осколки.

Фред вышел навстречу Гарри.

— Привет, приятель, как жизнь?

Уже два дня Гарри не чувствовал в себе никакой «жизни».

— Нормально, — опустив голову, тихо проговорил он.

— Решил заскочить проведать? Извини за беспорядок, сам понимаешь…

Фред обвёл рукой помещение.

— Вот решили с Джорджем заняться ремонтом. Пожиратели наворотили тут дел, чтоб им провалиться. Почти ничего не уцелело. Но мы не унываем и времени не теряем.

Гарри удивился — как у близнецов только хватало сил заниматься подобными делами сейчас. Ему самому стоило труда даже подняться с кровати. Горе подкосило его, словно смертельная эпидемия.

— Сложно, но мы справляемся, — будто прочитав его мысли, прокомментировал Фред. — Работа, знаешь, отвлекает. Кстати, может, тоже попробуешь?

— Не думаю, что сейчас смогу чем бы то ни было заниматься, — Гарри снова спрятал глаза, которые застилали целые озёра слёз. — Прости. Прозвучало эгоистично. Вам с Джорджем ведь тоже нелегко…

— Да ничего катастрофичного, — заявил вышедший из подсобки Джордж и пожал Гарри руку. — Приберёмся, восстановим витрины, перекрасим стены, поменяем окна, соберём новый товар… Денег только пока нет. Но не беда, прорвёмся.

— Не знаю, как вы только находите силы… — Гарри снова почувствовал полное опустошение. Произнося вслух то, что уже невозможно исправить, он будто бы проживал своё горе снова и снова.

Близнецы коротко переглянулись.

— Это всего лишь ремонт, Гарри. Мы справимся.

Гарри потупил взгляд, зависнув на мгновение. При чём тут треклятый ремонт?

Фред и Джордж разговаривали так, словно ничего особенного не произошло. Спустя короткий миг Гарри понял, что его так смутило: они улыбались и, казалось, были бодры и полны сил. Или же Гарри просто сходил с ума?

На секунду ему померещилось, что за окном промелькнул знакомый долговязый силуэт с рыжей макушкой.

Он точно сходил с ума.

— Ремонт — ерунда, — прервал его размышление голос Фреда. — Деньги — тоже не такая уж проблема. Заработаем, починим, сделаем. А вот кто нам теперь будет помогать здесь — это то, о чём действительно стоит побеспокоиться. Наш младший братец обещал с нами поработать, а теперь всё…

— Фред, — Джордж задел его плечо своим, привлекая внимание. Между ними состоялся короткий зрительный разговор. — Так, может, предложим?

— Точно! Гарри! Как ты смотришь на то, чтобы помогать нам в магазине?

— Он наверняка захочет пойти в школу Аврората, — с досадой рассудил вслух Джордж. — Так ведь, Гарри?

— Да, — Гарри растерялся. — То есть нет, я пока не знаю. Я не могу об этом думать сейчас.

— Значит, пока ты ещё ничего не решил, попытаемся тебя перехватить. Мы с Джорджем предлагаем взять тебя в долю.

— Не обязательно соглашаться сию же секунду. Хорошенько подумай и не спеши с ответом.

— Было бы здорово, если бы ты помог нам. Всегда рады тебе.

— По правде говоря, Рон никогда не имел предпринимательской жилки, — Джордж нахмурил брови и усмехнулся. — А вот у тебя получится… Ты… везунчик.

— Так прямо и скажи, что просто хочешь использовать его как приманку для удачи, — Фред рассмеялся.

— Отправим Гарри на витрину для привлечения внимания — от покупателей отбоя не будет.

— Он ведь и правда везунчик. Не то что наш братец. Это взаимовыгодное предложение, Гарри, соглашайся.

Гарри недоумённо переводил взгляд с Фреда на Джорджа, вступивших в шуточную перепалку.

— Почему вы так говорите о нём? — просипел он, когда сумел прийти в себя.

— Как?

— Так, будто… — Гарри рассеянно покачал головой, не зная, какие слова подобрать. Они были неправы, и это казалось само собой разумеющимся. — Нельзя же обсуждать его в таком тоне…

— Мы всегда о нём говорили в таком тоне.

— Да, но не теперь же… Не теперь, когда он… Он ведь…

Близнецы уставились на Гарри, будто действительно не понимали, в чём дело.

Гарри почувствовал себя идиотом, произнеся вслух:

— Рон ведь… умер?..

— Да, — ответил Джордж, а Фред согласно кивнул.

Любопытные лица близнецов сбивали с толку.

— Не горюй, приятель, − Фред по-дружески похлопал его по плечу. — Всё наладится.

— Что наладится? — Гарри нервно тряхнул головой. — Рон… умер.

— Да.

— Тогда почему вы так спокойны?..

— Это всего лишь смерть, Гарри.

Гарри ушам своим не верил.

— Всего лишь смерть? — почти пискнул он от возмущения.

Повисла пауза. Близнецы просто смотрели на него, а Гарри надеялся, что скоро всё встанет на свои места и он всё-всё поймёт.

— Так ты поможешь нам в магазине? — как ни в чём не бывало перевёл тему Джордж. — Каждому по тридцать процентов, если согласишься с нами работать.

— Погоди-ка, — Фред начал показательно считать вслух, зажимая пальцы. Они оба засмеялись.

— Оставшиеся десять — на благотворительность, братец Дред!

— Точно, Фордж!

В голове Гарри сюрреалистично смешались мысли. Ничего не соображая, он просто молча вышел на улицу и аппарировал.

* * *

Когда тоска, казалось, уже стала лезть со стен, потолка, просачиваться сквозь щели в половицах, Гарри решил выбраться на прогулку.

Ноги несли его в неизвестном направлении. Он не видел ничего вокруг, не узнавал окрестностей, лишь ощущал под подошвой сменяющийся характер дороги.

Через несколько часов он замёрз и свернул в первый попавшийся бар. На кривой вывеске мигали неоново-розовые лампочки — это всё, что Гарри запомнил.

Он заказал двойную порцию огневиски и закинул его в себя, как в какое-то жерло. Хотелось поскорее потушить горькое чувство, скопившееся в груди.

Гарри сидел неподвижно, не стреляя глазами по сторонам, рассматривал только видавшую виды столешницу и собственные руки. Лишь уловив краем уха знакомый голос, он поднял голову.

Джинни стояла у барной стойки и заказывала выпивку. На ватных ногах Гарри поднялся со своего места и двинулся ей навстречу.

— Ты что здесь делаешь?

Джинни удивлённо открыла рот, а затем приветственно приобняла его.

— О, Гарри! Куда ты пропал? Я пыталась с тобой связаться, но камин был закрыт. Мы хотели позвать тебя отпраздновать победу в нашем тесном кругу. Ну, знаешь, только друзья…

— Джинни, ты… пришла в бар?

— Как и ты!

За одним исключением — Гарри здесь вовсе не празднования ради.

— А как же Рон?

— Что Рон? — Джинни с искренним недоумением вглядывалась в его встревоженное лицо.

— Что Рон? — вскрикнул Гарри. — Он погиб!

— Я знаю.

— Ты знаешь? И ты развлекаешься?

— Я не могу его вернуть.

Гарри хотелось хорошенько встряхнуть её за плечи. Он схватил Джинни за запястье и от отчаяния с силой сдавил его. На его языке сейчас это значило: «Эй, очнись уже!».

— Он же твой брат! Как ты можешь?..

— Ты делаешь мне больно, — зашипела она, пытаясь освободиться от его хватки.

— Джинни, что происходит?

— Отпусти меня, Гарри. Ты слышишь?

— Ответь мне!

— Я не понимаю. Да. Мы с Гермионой пришли в бар. Что тут такого?

— Гермиона здесь? — Гарри пьяно качнуло в сторону.

— Вон же она, — показала Джинни высвобожденной рукой.

За дальним столиком сидела Гермиона, а напротив неё — Виктор Крам. Он гладил Гермиону по раскрытой ладони, переплетал свои пальцы с её. Они улыбались друг другу.

Вне себя от ярости, Гарри в три огромных шага оказался возле их стола.

— Гарри, — Гермиона с радостью обняла его. — Хорошо, что ты здесь. Хотела повидаться с тобой до отъезда.

Она смущённо улыбнулась, замечая на его лице немой вопрос.

— Виктор позвал меня на каникулы в Болгарию.

Гарри подумал, что он просто охренительно надрался и ему всё это только чудится.

— Гермиона, ты… теперь с Виктором?

Она порозовела ещё сильнее, мечтательно закатив глаза.

— Всё так быстро завертелось. Он пригласил меня в гости, а я…

— А как же Рон? — выкрикнул Гарри.

— Что Рон?

— Ты же любила Рона!

— Ничего не изменилось. Я и сейчас его люблю.

— Поэтому ты идёшь веселиться в бар спустя два дня после его смерти?

Гермиона перевела вопросительный взгляд с Гарри на Крама и обратно.

— Я не понимаю, Гарри, что с тобой?

— Что со мной, спрашиваешь? Что с тобой? Его ведь даже ещё не похоронили!

— Послушай, я люблю Рона и всегда буду любить…

— О боже! — Гарри совершенно детским жестом прикрыл уши. — Да как ты смеешь, вообще? Как вы с Джинни смеете развлекаться сейчас?

Гермиона заметно обиделась на то, что её несколько раз грубо перебили.

— Думай что хочешь, — бросила она, отворачиваясь.

Гарри шокированно отступил, а затем его взгляд зацепился за знакомую фигуру, и колени подкосились: Рон сидел прямо за барной стойкой и улыбался ему. Он отсалютовал Гарри своим пивным бокалом и, опрокинув в рот остаток выпивки, двинулся навстречу.

— Может, прокатимся на мётлах, дружище? — Широкая улыбка не сходила с его лица, а в уголках глаз собрались лучики.

— У меня галлюцинации. Я перебрал, — Гарри тупо пялился на старого друга, боясь моргнуть.

— Определённо, перебрал, — засмеялся Рон. — Так что, прокатимся? Забери свои вещи, и пойдём.

— Прокатимся.

— Давай скорее. Жду тебя тут, — крикнул напоследок Рон, направляясь к Джинни и Гермионе.

Обняв их с двух сторон, он что-то шепнул им. Крама будто и след простыл.

Гарри невольно улыбнулся — впервые за последние дни. Если это галлюцинация, то он согласен немного сойти с ума.

Когда через минуту Гарри, забрав свою уличную мантию, вернулся обратно, Рона уже нигде не было. В компании Джинни и Гермионы снова находился Крам.

— Куда делся Рон?

— Что? — Джинни попыталась перекричать музыку и гул голосов.

— Где Рон?

— Гарри, о чём ты говоришь? — спросила Гермиона.

— Он только что был тут. Я видел!

Гарри чувствовал, как в его груди клокочет раздражение.

— Успокойся.

— Я видел! Видел, он был здесь.

— Знаешь что, Гарри! Ты зациклен на Роне, — по губам Гермионы скользнула неприятная улыбка.

Гарри быстро направился к выходу, но наткнулся взглядом на Рона, стоящего у стены в другом конце зала. Тот махнул рукой на прощание и скрылся за дверью.

Гарри бросился за ним сквозь толпу.

— Стой! Эй! Подожди, — крикнул он, и Рон притормозил. — Это ведь ты.

— Это я.

— Я думал, ты умер.

— Так и есть, — Рон развёл руками и, чёрт возьми, — снова улыбался.

— Но я вижу тебя, — настаивал Гарри.

— Ты поймёшь, дружище. Ты всё-всё поймёшь.

Алкоголь играл против Гарри. Рон перед его глазами становился мутным, будто расплывающаяся стереокартинка. Гарри должен был успеть сказать ему кое-что, прежде чем тот исчезнет.

— Рон, прости их… Они все — Фред и Джордж, Джинни с Гермионой… Я не знаю, я просто… Мне так стыдно за них.

Рон лишь продолжал сиять улыбкой, внимательно рассматривая его лицо.

— У тебя шрам болит, — вдруг серьёзно сказал он.

— Что?

— Твой шрам.

Прежде чем Гарри что-то понял, шрам резануло острой болью. Гарри вдруг ощутил запах пыли, гул в ушах, холод и твердость под щекой, как если бы он лежал на камне. Голова раскалывалась на части.

В следующую минуту он проснулся в своей постели.

Свесив ноги с кровати, он схватился за больную голову.

* * *

Выпив антипохмельного, Гарри аппарировал в Нору. Чары, настроенные на него, беспрепятственно пропустили в дом гостя.

Обрывки чужого разговора долетели до Гарри, стоило ему приблизиться к кухне.

— Он вел себя так странно, — возмущалась Джинни. — Вцепился в меня, кричал.

— Меня он тоже напугал, — подтвердила Гермиона. — Всё повторял: «Рон, где Рон, я видел Рона».

— Просто дайте ему время, он скоро смирится, — ровно ответил мистер Уизли.

Гарри резко ощутил смертельную усталость. Его замучили неведение, нереалистичность происходящего, неутихающее чувство злости на всех и горечь утраты.

Он остановился в дверях кухни и просто ждал, пока заметят его присутствие.

Первой оказалась миссис Уизли.

— О, Гарри, милый, здравствуй. Рада тебя видеть! — Она раскрыла навстречу руки и утянула его в объятия.

Гарри обнял её в ответ, а затем грозно взглянул в сторону Джинни и Гермионы.

— Я есть хочу, − сказал он.

— Конечно, дорогой, — оживилась миссис Уизли. — Что мне для тебя приготовить?

* * *

Гарри сидел за столом в окружении Гермионы, Джинни и мистера Уизли. Миссис Уизли поставила перед ним тарелку лукового супа.

Желудок скрутило спазмом, внутри словно запели киты. Гарри не съел ни крошки за последние дни. Он проглотил немного супа и больше не нашёл в себе сил жевать, держать ложку. Потому что до сих пор был полностью разбит, в то время как семья Рона и его девушка выглядели такими спокойными. Гарри вновь испытал злость.

— Ничего не хочешь сказать? — нервно спросил он, взглянув на Гермиону.

— А ты? Извиниться, например? Вчера ты вёл себя как идиот, — она резко встала и, подойдя к окну, отвернулась.

— Не я один!

— Не ссорьтесь, — вставила миссис Уизли.

— Вы видите Рона? — спросил Гарри с различимым в голосе отчаянием.

— Прости, дорогой? — миссис Уизли вопросительно прищурилась. Если бы Гарри не знал, он бы подумал, что она слышит имя своего самого младшего сына впервые.

— Вчера я видел Рона. И позавчера тоже, когда заходил в лавку Фреда и Джорджа. Никто из вас не видит его?

— Это лишь твои воспоминания. Некоторые воспоминания остаются с тобой надолго, — спокойно прокомментировал мистер Уизли.

— Только со мной? Почему только у меня они остались?

— Возможно, ты был больше всех привязан к нему.

— А Гермиона? — Гарри спиной ощутил её прожигающий взгляд и обернулся. — Ты же его любила, а теперь будто забыла его.

— Неправда! И сейчас люблю!

— Поэтому идёшь веселиться через два дня после его смерти? И собираешься в Болгарию! Вы знаете, что она уже встречается с Виктором Крамом?

— Гарри, я не понимаю, что не так? — заговорила Джинни.

Он не успел возразить, потому что вмешалась миссис Уизли:

— А что она должна делать, милый?

— И вы туда же?!

— С тобой невозможно разговаривать, — заявила Гермиона и вышла из комнаты.

— Не успокоишься, пока не испортишь всем настроение, — добавила Джинни и последовала за ней.

Рука миссис Уизли мягко опустилась поверх ладони Гарри.

— Не переживай о Роне, — сказал мистер Уизли своим, как всегда, умиротворяющим голосом.

— Вы говорите об этом так, будто это пустяки.

Миссис Уизли взмахнула палочкой, разогрев его остывший в тарелке суп.

— Я не могу смотреть на то, как ты мучаешься.

— Неужели только я здесь понимаю, что происходит?! — голос Гарри предательски срывался.

— Поделись с нами, милый. Мы всегда выслушаем тебя.

— Поделиться? Отлично, я вам скажу, что стряслось. Рон мёртв! Умер, понимаете?

— Почему тебя это так расстраивает? — спросила миссис Уизли.

Гарри поднял на неё ошарашенный взгляд.

— Да что с вами? — Он вскочил с места.

— Не уходи. Поешь. Гарри!

* * *

Он вылетел из дома, хлопнув дверью. Пройдя несколько шагов по двору, он увидел возле изгороди знакомую фигуру. Гарри с силой зажмурился, пытаясь избавиться от видения. Он так устал.

— Надо поговорить, — строго сказал никуда не исчезнувший Рон.

— Я тебя не вижу, — Гарри упрямо закрыл глаза, тряхнул головой, хотя знал, что это всё равно не поможет.

— Видишь. Но, кроме тебя, больше никто не видит.

— Ты призрак или типа того?

— Ты мне скажи, — Рон пожал плечами. Он выглядел тем самым Роном, таким, каким Гарри его запомнил. Тоска заныла в груди с новой силой.

— Без разницы, кто я. Я здесь, чтобы убедиться, что ты счастлив. Важно лишь то, что ты счастлив.

— Ты умер. Я никогда не буду счастлив. Ты умер из-за меня. Я должен был тебя остановить, не разрешать тебе идти со мной в Запретный лес. Я был обязан сделать всё это сам.

— Да-да. Именно поэтому я здесь — чтобы убедить тебя не взваливать всю вину на себя. Не горюй по этому поводу, Гарри. Ты ни в чём не виноват.

— Это я должен был умереть, — настаивал Гарри, сдерживая слёзы. — Мне всё равно предстояло умереть из-за пророчества.

— Все рано или поздно умирают. Надо просто знать, что там, куда ты придёшь после смерти, — хорошо. Не бойся, дружище. Я здесь, чтобы сказать тебе, что там — хорошо.

Гарри тяжело посмотрел на него.

— Ну же, — убеждал его Рон, — я твой лучший друг. Зачем мне лгать? Говорю тебе, смерть — это не страшно.

— Тебе хорошо. А другим?

— Кроме тебя, никто не горюет.

— Это странно.

— Нет, это правильно. И, кроме тебя, все это понимают. Знаю, что тебе страшно, но я с тобой. Захочешь поговорить, я всегда тебя выслушаю.

Рон опустил руку на его плечо — тёплую, тяжёлую.

— Встретимся завтра.

— Завтра похороны, — сказал Гарри, с опаской покосившись, но Рон был невозмутим.

— Значит, точно встретимся, — усмехнулся он и подмигнул, прежде чем скрыться за изгородью.

* * *

Гарри топтался у калитки кладбища, не решаясь войти.

У могилы собрались все члены семьи Уизли, рядом с которыми стояла Гермиона. Заметив Гарри, они все радушно улыбнулись ему и поманили к себе.

— Сегодня выглядишь лучше, — миссис Уизли погладила его по плечу, заправила за ухо торчащие волоски.

— И чувствую себя лучше.

Накануне Гарри даже удалось выспаться.

— Видел Рона? — спросил Фред, задев его плечом. На миг Гарри показалось, что тот тоже говорит о призраке, галлюцинации — чем бы это ни было. Но Фред указал на гроб. — Он просто красавчик.

Гарри всё ещё ничего не понимал, но уже не злился. Набравшись храбрости, он медленно приблизился к гробу. Он обязан был попрощаться, пока крышку не закрыли.

С каждым шагом наворачивались слёзы, грудь сжимали спазмы.

Гарри посмотрел на бледное лицо, на огненно-рыжие волосы, на веснушчатый нос. Рон действительно выглядел хорошо. Наверное, он навсегда запомнится таким.

Когда Гарри вытер мокрые глаза, Рон, привстав в гробу, повернулся к нему:

— Ну вот — снова слёзы. Всё ещё не понял, дружище?

— Я над этим работаю, — ответил Гарри.

— Всё будет хорошо. Оглянись.

И Гарри оглянулся. Мистер Уизли обнимал за плечи улыбающуюся Джинни. Гермиона что-то с оживлением рассказывала Фреду и Джорджу, а миссис Уизли поправляла галстук Перси, вызывая веселье у Билла и Чарли.

У них всё было хорошо.

— Конечно, они будут горевать, — продолжил Рон. — Но они знают, что ты никуда не уйдёшь. Ты всегда будешь с ними.

— Кажется, я начинаю понимать.

Гарри почувствовал запах пыли. Перед глазами помутнело, но вовсе не из-за слёз. Всё вокруг будто расплывалось, сменяясь новой картинкой.

Последним, что Гарри услышал, был голос Рона:

— Когда придёт время — не бойся.

* * *

Он очнулся посреди развалин. Гул в ушах не прекратился, в воздухе всё ещё стоял столб пыли — с момента обрушения стены прошло только пару мгновений, продлившихся для Гарри несколько мучительных дней.

Всё происходило лишь в его голове. Но это не мешало быть правдой.

Почувствовав прилив сил, Гарри поднялся и побрёл дальше.

Он прошёл мимо хижины Хагрида и в последний раз оглянулся на замок, где сейчас сражались его друзья.

Гарри теперь знал, что бояться смерти — естественно. Но друзья и семья научили его принимать неизбежное.

* * *

— Я думал, он придёт, — сказал Волдеморт своим высоким, ясным голосом, устремив взгляд в пламя костра. — Я ожидал его прихода.

Все молчали. Казалось, они испуганы не меньше Гарри, чьё сердце колотилось о ребра с такой силой, словно стремилось вырваться из тела, которым он собирался пожертвовать. Вспотевшими ладонями Гарри стащил с себя мантию-невидимку и затолкал её под одежду вместе с волшебной палочкой, чтобы не было соблазна бороться. — Я, видимо… ошибся, — сказал Волдеморт.

— Нет, не ошиблись.

Гарри произнёс это громко, как только мог, собрав все оставшиеся силы: он не хотел, чтобы в его голосе был слышен страх.*

____

* Цитаты из «Гарри Поттер и Дары смерти»