Летай для меня (джен)

Он не мог поверить, что позволил ей уговорить себя сделать это. Это было опасно, глупо, безответственно. Почему он не смог просто сказать «нет»?

— Давай, Северус, это не так уж трудно.

Он посмотрел на девушку, стоявшую недалеко от него с широкой улыбкой на лице. Крепко обхватив метлу, он перекинул дрожащую ногу.

— Хорошо, я уже на ней.

— Вижу, — сказала Гермиона, не сдержав смешок. Но когда он посмотрел на нее, прищурив глаза, она мгновенно спрятала улыбку. — Если я правильно помню, Гарри отталкивался от земли, и метла просто… взлетала.

Северус поднял бровь.

— Мне казалось, ты говорила, что знаешь, как нужно летать?

— Я говорила, что знаю, как можно научить тебя летать на метле как нормальный волшебник. Во всяком случае, я так думала. Ты же однажды судил игру, не так ли?

Северус застонал, вспомнив тот раз, когда ему пришлось следить за квиддичным матчем. Он был уверен, что оба близнеца Уизли и кое-кто из учеников его собственного факультета специально целились бладжерами именно в него. И если бы не успокоительное зелье, принятое им тем утром, он бы, вероятно, не пережил тот матч.

— Может быть, мы перенесем это на другой день? Похоже, дождь собирается, — сказал он.

Северус посмотрел на небо, уже зная, что не увидит там ни облачка. Он приложил руку ко лбу, закрываясь от ярких солнечных лучей.

Обернувшись к своей спутнице, он пожал плечами:

— Лучше перестраховаться.

Гермиона рассмеялась и покачала головой.

— Не научишься сейчас — не научишься никогда. А теперь перестань трусить, и...

Она замолчала, но было уже слишком поздно. Он отбросил метлу и сжал кулаки.

Трус. Она назвала его трусом.

— Северус…

Развернувшись, он стал стремительно удаляться с развевающейся за спиной мантией. Он слышал, как Гермиона звала его, но проигнорировал, направляясь прямо к трибунам. Северус думал, что уже доказал ей, что он не трус, но, если этого недостаточно, он может повторить.

— Пожалуйста, вернись!

Он поднимался на трибуну Слизерина через две ступеньки. Прерывисто дыша, он добрался до самого верха лестницы, но подошел к краю без передышки.

Взглянув с трибуны на землю, он увидел Гермиону, смотрящую на него снизу. Ее карие глаза округлились, когда она заметила его, и он слегка ухмыльнулся.

— Северус, что ты делаешь? Пожалуйста, спускайся! — крикнула она.

— Ты хотела, чтобы я полетел, — ответил он.

Гермиона замотала головой, прижав ладонь ко рту. Его ухмылка стала шире, и прежде чем она успела возразить, он раскинул руки. Его мантия взметнулась, обернувшись вокруг рук, и без лишних слов он спрыгнул с края трибуны.

Устремившись прямо к земле, он услышал приглушенный крик Гермионы. Одним уверенным взмахом мантии он превратил падение в плавное планирование и приземлился на траву с изящным поклоном.

Гермиона подбежала к нему и неожиданно набросилась с кулаками.

— Глупец! Никогда больше так не делай! — закричала она, ударяя его снова и снова.

Аккуратно отстранив ее, он сказал:

— Ты же хотела, чтобы я полетел?

Она перестала его бить и отошла на шаг. На ее щеках появился румянец, и она опустила глаза.

— Да, но это разные вещи…

Он сделал шаг вперёд и поднял ее голову за подбородок. Глаза Гермионы были влажными, но, когда он улыбнулся, слезы исчезли.

— Всё хорошо. Пойдем, позже мы можем попробовать летать на обычной метле.

Северус положил руку ей на плечо и повел обратно в замок.

Гермиона рассмеялась. Через секунду она сказала:

— Знаешь, на чем еще можно попробовать научиться летать? На фестралах. Это не так уж плохо, правда.

Закрыв глаза, Северус вздохнул.

— Когда-нибудь. Может быть.