Когда воротимся мы в Хогвартс... (джен)

В Малфой-меноре — месте, где обосновался штаб Пожирателей смерти во главе с Темным Лордом — заканчивался праздничный ужин. Впрочем, «праздничным» его можно было назвать лишь условно, по одной простой причине — праздновать было еще нечего. Но для кого-то и сытно поесть в компании сотоварищей — праздник. Поэтому господа Пожиратели охотно и лихо оправдывали свое название, набросившись на сервированные к столу малфоевские запасы с рьяностью голодного Фенрира.

Его Темнейшество сидел поодаль в кресле и предавался тоске и ностальгии, поглаживая по скользкой морде свою чешуйчатую подругу.

— Сссшшшпссшшзззсссшш, — вздыхал Волдеморт, — видишь, Нагайна, кругом одно бескультурье да бездуховность!..

— Шшшшзззссшшшпссш, — отвечала Нагайна, — в чем проблема, повелитель? Устройте музыкальный вечер с пением и танцами.

Идею с танцами Его Темнейшество сразу отклонил — заставь Пожирателей танцевать, так они половину Малфой-менора разгромят да друг друга пришибут ненароком. Нет, ни поместья, ни людей своих Лорд особо не жалел, но вот душа его нынче (вернее — ее осколок) жаждала эстетики.

— Спой, Белла, нашу, пожирательскую!..

Глаза Беллатрикс сразу просияли.

— Да, мой лорд!

Потенциальная певица чинно прошла в центр гостиной, вздохнула полной грудью и затянула чистым чуть надрывным сопрано:

В ночь перед бурею над башней

Горит задорно наша Метка,

Отогревая наши души

За все минувшие года!

Отсутствующим носом Волдеморт втянул аромат внезапно ставшего элегантным вечера. Камин, зеленые гобелены на стенах (у Малфоя, как оказалось, все же есть вкус!), круг соратников за столом и пение — вот оно, блаженство!

— Шшшшзз, — согласилась Нагайна.

Когда воротимся мы в Хогвартс,

Я буду нежной, как нимфетка,

Но только в Хогвартс воротиться

Нам не придется никогда...

Краем уха Его Темнейшество уловил шепот братьев Лестрейнджей:

— Руди, а что это еще за «нимфетка»?

Последовало мычание и негромкий шелест (видимо, Родольфус чесал в затылке):

— Не знай... может, имеет в виду племянницу свою, Нимфадору...

Смачно выругавшись на змеином, Волдеморт направил в сторону Лестрейнджей палочку, чтобы доступно объяснить, что именно с ними станется, если посмеют еще раз помешать эстетическому удовольствию своего господина.

Что ж, если в Хогвартс нет возврата,

Не усомнимся в Темном Лорде,

Пусть будет сладок огневиски,

Все остальное — ерунда,

Выбранная песня Волдеморту нравилась — он даже принялся чуть помахивать в такт палочкой, точно дирижерской. Белла расценила это как личный комплимент и запела еще громче и пронзительней.

Но тут раздалось громкое обиженное шипение.

— Пшшшш! Что-то вы, повелитель, слишком много на эту Беллатрикс смотрите! Пшшшш! И что вы в ней нашли-то?!

— Убирайся! — прошипел Лорд. Да что же это, в конце концов, за проклятие такое?! Никак не дадут песню послушать — то Хвост из-под кресла пищит, то за столом храпит кто-то, теперь вот Нагайна...

Когда воротимся мы в Хогвартс,

Влюблюсь я в шрам на чьей-то морде,

Но только в Хогвартс воротиться

Нам не придется никогда...

Волдеморт уже пожалел, что прогнал Нагайну — не с кем помянуть крепким змеиным словцом одну очкастую физиономию со шрамом на лбу, полным отсутствием мозгов и просто феноменальным уровнем удачливости.

Лорд окинул взглядом зал — его подруга-которая-крестраж давно уползла, а с идиотами, оставшимися за столами, разве ж можно поделиться задушевным да наболевшим? Макнейр пил, Гойл заснул, завалившись на стол, Лестрейнджи ковырялись вилками в недоеденном жарком, на Малфоя и вовсе смотреть было тошно — стоило лишь Лорду на него взглянуть, как физиономия Люциуса сразу приобретала настолько удрученно-виноватое выражение, будто он только что прилюдно испортил воздух (не иначе, старается всячески показать, насколько сильно он скорбит о том, что провалил последнее задание)... А Долохов и вовсе хотел было публично проржаться (представив, видимо, влюбленную в Поттера — вернее, в его шрам — Беллу), но, вовремя приметив находящуюся в полной боевой готовности палочку Лорда, поспешил ретироваться в коридор.

Что ж, если в Хогвартс нет возврата,

Пусть Дамблдор помрет со страха,

Ему сам Мерлин не поможет,

Все их авроры — мелкота!

Неожиданно Родольфус и Рабастан решили подпеть Белле, и на какое-то мгновение Волдеморту показалось, что не бывает на свете звуков хуже, чем вокальные потуги этих двоих, но буквально через секунду Темный Лорд понял, что ошибся... Потому что вдруг оживился и подал голос Фенрир Сивый — видимо, душа волчья запела. В порыве «чувств» Сивый вклинился между Эйвери и Малфоем, обняв обоих за плечи, и у Люциуса в этот момент на лице отобразилось подлинное вселенское страдание, что весьма позабавило Лорда, который тем временем мучился вопросом, в кого же из новоявленных певцов послать «предупредительную» Аваду.

А Беллатрикс, обуреваемая силой музыки и поэзии, вскинула вверх руки и запела еще громче:

Когда воротимся мы в Хогвартс,

Воскреснет Слизерин из праха,

Но только в Хогвартс воротиться

Нам не придется никогда...

Вот тут уже и сам Волдеморт от шквала эмоций пустил скупую лордовскую слезу. Затем, пока присутствующие не заметили сей «оплошности», быстренько стер слезинку краем мантии, затем наколдовал стакан огневиски и с тостом «За себя!» одним глотком выпил все содержимое.

Что ж, если в Хогвартс нет возврата,

Устроим оргию, как братья...

— Достаточно!..

Взмахнув палочкой, Лорд прервал пение, вовремя заметив и оценив вспыхнувший блеск в глазах большинства Пожирателей (и предобморочное состояние Люциуса, который осознал вдруг, что ввиду дефицита женщин он вполне может в пьяных глазах остальных Пожирателей сойти за таковую).

— Браво, Беллатрикс! — те, кто был еще достаточно трезв для того, чтобы хлопать в ладоши, разразились овациями.

Долохов, как самый «интеллигентный», решился даже подарить исполнительнице трансфигурированный из пустой бутылки букет цветов, за что чуть не «словил» сразу два Круциатуса — от Родольфуса и самой Беллатрикс. Последняя вскоре попыталась изобразить реверанс, не спуская с Лорда своего томного и страстного взгляда. («Точно как эта... ним... нимф... короче, Нимфадора!» — вставил Рабастан.)

А тут показалась и Нагайна, милостиво прошипев, что, хоть и была оскорблена неуместным поведением Темного Лорда, готова его простить.

— Собирайтесь! Нам пора! — прикрикнул Волдеморт на Пожирателей и поднялся с кресла.

Впереди их ждала битва за Хогвартс.