В новой весне блаженной (гет)

Укус Нагайны был нестерпимо болезненным. Казалось, что ему в горло впилось раскалённое железо, способное сжечь дотла стены Хогвартса. На этом фоне удар коленями об пол казался лёгким поглаживанием.

А потом из него стремительным почти раскалённым потоком начала утекать жизнь. Конечно, это был закономерный итог, и Дамблдор предполагал, что Лорд не остановится на простом разоружении своего лучшего зельевара, но… Но всё равно было до отупления и отчаяния обидно, что Лорд ценил его не так высоко, как мог бы. Не было никакого смысла делать что-либо, но тело судорожно пыталось уцепиться за жизнь. Уже на автомате.

Он видел, как отодвинулся ящик и из-за него появилось "Золотое" трио. Собственно, а чего ещё можно было ожидать от гриффиндорцев? Поттер не был бы Поттером, если бы не лез куда надо и куда не надо. Но сейчас это к лучшему. Сейча у него, Северуса, хватит смелости рассказать свою историю хоть кому-то, поделиться этой сжигающей изнутри столько лет нечеловеческой болью.

Звуки получались настолько тихими, что он сам едва слышал свой голос. Пришлось даже схватить Поттеровского недоумка и подтащить к себе.

— Собери… собери… — воспоминаний было так много, что на долю секунды Снейп даже удивился тому, сколько он ухитрялся держать в своей памяти.

Но теперь это не только его боль. И наконец пришло его время избавиться от всех страданий. Подошёл момент смерти.

— Взгляни… на… меня… — прошептал он. Чёрные глаза встретились с зелёными. Ярко-ярко зелёные глаза. Такие же, как у Лили.

И тут всё кончилось.

* * *

Сквозь веки пробивался вроде бы красный свет. Не настолько яркий, чтобы ему было больно, но достаточно интенсивный, чтобы он открыл глаза и сделал первый судорожный вдох, испуганно хватаясь за шею. И, судя по ощущениям, слегка сдирая себе кожу ногтями.

Крови не было. Боли тоже. Более того — не было одежды. Вообще никакой.

А сверху был ослепительно-белый потолок, на котором был полукруглый желтоватый плафон, пропускавший мягкий, словно солнечный, свет.

— Тише, Северус, всё уже в порядке, — раздался сбоку очень знакомый голос.

Лили Эванс, юная, как во время учёбы на последних курсах Хогвартса, сидела на светлом стуле… Или кресле? Кресло-стуле? Стуло-кресле?

От общего удивления он даже не смог выговорить ни одного слова, продолжая по-идиотски пялиться на ту, ради которой он ввязался в события, в итоге приведшие к его гибели в Визжащей хижине.

— Да, это я, Лили, — улыбаясь, ответила она. — Да, ты жив. Сейчас две тысячи сто сороковой год.

— Э… — разумом он понимал, что со стороны это выглядит очень и очень глупо, но других слов у него не было.

— Да, мы научились воскрешать людей. Нам всем пришлось очень сильно потрудиться, чтобы восстановить твою личность, — она снова улыбнулась. — Хотя ты и оставил многие свои воспоминания моему Гарри, мы очень долго не могли понять, как достроить то, что ты ему не передавал. Я ждала целых десять лет, прежде чем мы смогли собрать тебя вновь. Гарри тоже очень хотел с тобой встретиться. Ты сможешь хотя бы сесть? — в её голосе промелькнуло беспокойство.

— Н-не знаю.

Почему-то осознание собственного стыда от того, что он находится перед ней совершенно голым, пришло к нему только сейчас и он почувствовал, как начали теплеть щёки.

— Не надо смущаться, мы не видим в голом теле ничего постыдного, — рассмеялась Лили, открывая какой-то ящик в койке, на которой он лежал.

Также он только сейчас заметил, что Лили была одета в какой-то блестящий облегающий комбинезон, словно из старых фантастических фильмов про далёкий космос. Только причёска была попроще.

— Попробуй сесть и, может, одеться. Эта одежда на самом деле очень удобная, — на краю койки появился комбинезон, отчасти похожий на тот, что был на Лили. — Если ты так хочешь, я отвернусь. Но мы этого не стесняемся. И если будут какие-то проблемы, скажи мне. Не все просыпающиеся могут сразу разобраться в том, что и как надо делать.

Сесть получилось с первой попытки, но это вызвало сильное головокружение. Впрочем, случалось терпеть и что похуже, потому он стиснул зубы и быстро влез в одежду, моментально ставшую ему точно по размеру. Вдобавок к этому, он обнаружил, что его тело очень сильно помолодело. Исчезли не только шрамы, но и даже Метка, что оказалось несколько выше его понимания.

— Нам пришлось клонировать твоё тело. Так что можно сказать, что ты родился вновь, — неожиданно сказала она.

— Ты научилась легиллименции такого высокого порядка? — раньше он не замечал за ней особого таланта к ментальной магии.

— Нет. Это и не нужно, если много работаешь с просыпающимися, — видимо, так тут называли только тех, кого, кхм… Так же, как его самого, воскрешали: — Мало у кого остаются сохранные тела. Ты уже оделся?

— Да, — он попытался встать, но в глазах потемнело, и он едва не упал на пол. Лили каким-то неведомым образом смогла подхватить его под руки и усадить обратно.

— Гарри и Гермиона сейчас подойдут, — неожиданно уверенно сказала она.

— С чего ты взяла? Мы же вроде собирались пойти к Поттеру сами, — картинка восстановила чёткость.

Она звонко рассмеялась и села на стуло-кресло.

— Я просто послала им, что ты пока слаб после операции. Им проще подойти к нам. Новое тело надо нагружать, но не очень сильно.

Эти двое появились даже быстрее, чем он думал. Хотя, возможно, надо было пройтись до соседней комнаты. К слову, выглядели эти двое старше Лили, что было очень странным. Впрочем, ещё более странным выглядело отсутствия у младшего Поттера шрама и неизменных очков — опознал-то его Снейп вообще только по цвету глаз. Эти двое беспалочковой (!) невербальной (!!) магией призвали откуда-то ещё две штуки как та, на которой сидела Лили.

— Всё очень просто, — без приветствия начала Грейнджер. Хотя, наверное, было бы глупым требовать от неё уважительного обращения после стольких лет его смерти и огромного количества его, Снейпа, скелетов в шкафах.

— А вот для меня совсем непросто. Вы вдруг постигли все самые сложные магические искусства? В Вас я не сомневался, а вот в… Даже не знаю, как Вас теперь называть — Гарри или мистер Поттер? Вот в ваших способностях я сомневался.

— Благодаря исследованиям, начатым Гермионой и подхваченным в том числе и маггловскими учёными, — невозмутимо продолжил слова подруги Гарри Поттер, — мы смогли разработать одну систему, кардинально отличающуюся от того, что мы до этого знали о сознании и том, как оно работает.

— И это стало основой для того, как мы живём сейчас, — закончила Грейнджер. — Это может быть сложно понять, но мы постоянно счастливы, хотя любви в том смысле, в каком её понимали в прошлом тысячелетии, не осталось.

— Но, тем не менее, мы любим всех без исключения и сильнее, чем любили друг друга люди раньше, — дополнила Лили. — То есть Сириус, которого мы смогли пробудить пять лет назад, все эти пять лет любил и ждал тебя точно так же, как это чувствовала я.

Это звучало фантастически и немного тупо, но их уверенность и почти одинаковые улыбки наводили на нехорошие мысли.

— Северус, мир очень странная… Штука, скажем так. — это звучало очень фривольно со стороны бывшей ученицы, но он промолчал. — Раньше человечество считало, что каждый человек — единственный, выражаясь старым культурным языком, герой своей судьбы, и что между отдельными людьми в той или иной степени всегда будет пропасть за счёт того, что у этих людей разные тела. Да, это касается даже легилиментов.

— А потом мы смогли найти ключи к сознаниям сначала птиц и высших млекопитающих, а потом дошли даже до сознания пыли и понимания того, как оно работает и как его можно пережить.

— И именно это помогло нам понять, что у всех сознаний совершенно идентичная основа, что позволяет говорить о том, что на самом деле не существует принципиальных границ между сознаниями разных людей, и единственная разница заключается в разном пережитом опыте, что легко обходится с помощью сочетания магии и технологий, — Грейнджер отодвинула вбок волосы и показала хромированное небольшое отверстие за правым ухом.

Снейпу резко стало не по себе. С возрастающим ужасом он нащупал у себя точно такую же штуку. То есть, его не спрашивая сделали частью какого-то другого сознания?

— А так как основа функционирования сознаний полностью идентичны, то мы можем почти единомоментно пережить состояния сознаний всей окружающей нас материи. И каждый из нас является частью вас, как и наоборот, — подвёл итог общей шизофрении Поттер.

Снейп предпочёл слезть с кушетки с другой стороны и отойти к прозрачному сплошному окну. Ну так, на всякий случай. Кто знает, что взбредёт в голову этим сумасшедшим? И ведь они как-то ухитрились затащить к себе Лили. Ту, которая была одной из умнейших магглорождённых своего времени.

— У тебя по лицу читается, что ты уже причислил нас к буйным сумасшедшим, — грустно сказала Лили. — На самом деле мы просто перестали отделять друг от друга "я" и "не-я". Именно это было основной причиной конфликтов раньше. Разве не хорошо то, что мы таким образом смогли избавиться от всех конфликтов и всеобщего одиночества, преследовавшего людей раньше? Мы пока не подключали тебя к всеобщей сети, потому что ты должен дать своё согласие на это. Но ведь это избавит тебя от боли и одиночества, так как боль станет общей, а ты — сразу всеми нами?