Верить в легенду (гет)

В дверь постучали.

Гермиона высунула голову из-под одеяла, лениво приоткрыла левый глаз и посмотрела в сторону двери. Пробурчала себе под нос что-то подозрительно напоминающее "Идите вы все к черту" и опять спряталась под одеялом.

В дверь постучали еще раз. Громче.

Гермиона со стоном возмущения встала с кровати и пошла открывать. Не имея ни малейшего желания церемониться с непрошенным гостем, она с силой распахнула дверь настежь. Дверь со стуком ударилась о стену, но гость успел отскочить.

— Какого черта, Грейнджер?!

— О, это ты мне скажи, какого черта! Какого черта тебя принесло?!

Малфой недовольно скривился и окинул Грейнджер внимательным взглядом — сонное лицо, перекошенное от раздражения, белая пижамка с серыми зайчиками и заплетенные в косу волосы, растрепанные ото сна. Ну что ж, это многое объясняло.

— Странно ты гостей встречаешь, не находишь?

— На часы смотрел, нет? Какие гости? Я сплю!

— Смотрел, одиннадцать вечера, но сегодня Лиго, так что время еще детское.

Гермиона застонала. Мало того что этот белобрысый дьявол испоганил ее детство, так он еще и во взрослую жизнь просочился. Коварный жук!

Началось все с созданного Министерством Отдела имени Северуса Снейпа. Проще говоря, Отдела зельеварения. Ну, и с невесть откуда взявшегося у Гермионы Грейнджер желания там работать. Окончив обучение в Хогвартсе, Гермиона блестяще прошла собеседование, и через несколько дней министерская сова принесла письмо с поздравлениями и пожеланиями успехов на новой должности. Оставалась только одна крошечная загвоздка — в Отдел имени Северуса Снейпа, созданный с целью изготовления сложных и чрезвычайно сложных зелий, а также для работы над усовершенствованием имеющихся рецептов и над разработкой новых, набиралось четыре пары специалистов. Еще раз отмечу — именно пары. Один Мерлин — и, наверное, Кингсли — знал, отчего именно пары, но факт оставался фактом. Сначала Гермиона не придала значения такой мелочи. А чего переживать-то? Она ведьма умная, любой захочет с ней работать. Но все оказалось намного хуже, чем Грейнджер могла себе представить.

Когда в указанный день Гермиона пришла в Министерство и села на стул возле кабинета начальника отдела (ведь в письме значилось, что начальник должен был распределить между ними задания), никого из ее будущих коллег еще не было, — неудивительно, она же пришла за сорок минут до начала рабочего дня! Поэтому ей оставалось только нервно ерзать на стуле и гипнотизировать взглядом то министерский коридор, то часы. Коридор — часы, часы — коридор, взгляд-маятник непрерывно перемещался туда-сюда.

Через некоторое время появились сестры Патил, сели рядом и защебетали о своем. "Минус два", — мысленно отметила Гермиона. Затем подошли две молоденькие утонченные француженки. Минус четыре — Гермиона напряглась. За несколько минут до назначенного времени появились двое мужчин-волшебников лет так под сорок и расположились на стульях напротив. То есть у Гермионы остался один-единственный вариант — не самый хороший расклад, но что поделаешь.

Грейнджер разнервничалась, потеряла нить разговора с сидящими рядом девушками, скрестила пальцы на удачу и теперь неотрывно следила за дверями лифта в конце коридора. Почти впритык к началу рабочего дня двери приоткрылись и... Гермионе осталось только надеяться на то, что он оказался здесь случайно. Но нет — Малфой неспешно двинулся в их направлении, и Гермиона почувствовала неудержимое желание встать и уйти. Куда угодно. Главное — подальше отсюда. Малфой посмотрел на собравшихся и, быстро оценив обстановку, остановил свой взгляд на Гермионе. Гермиона вжалась в стену, но глаз не отвела. Сидела неподвижно, не слыша больше ни девичьего щебетания, ни мягкого баритона сидящих напротив мужчин. Только внутренний голос орал: "Беги! С ним тебя ждет кромешный ад, беги!" Но Гермиона осталась.

Именно поэтому сейчас у нее на кухне хозяйничал Малфой. Вот же нахал!

— Чай будешь? — послышалось из кухни.

— Иди к черту!

В дверном проеме показалась белобрысая малфоевская голова.

— Я что, зря торт принес?

Гермиона закатила глаза. Хитрый гад! Решил ее тортом задобрить.

— Ты будешь чай, — безапелляционно заявил Драко и снова исчез на кухне.

Гермиона фыркнула, но спорить не стала. Вместо этого она распустила волосы и трансфигурировала пижаму в джинсы и футболку — не пить же с ним чай в пижаме, в конце концов. А вообще — черт бы побрал и Малфоя, и приказ Министерства отправиться в Латвию за целебными травами. Из-за этого Малфой уже месяц талдычил ей о каком-то Лиго, папоротнике, кострах и прочей чепухе. Пристал, как жвачка к штанам!

— Что тебе нужно, Малфой? — спросила Гермиона, когда он вернулся в гостиную с тортом и чаем.

— Кто сказал, что мне что-то нужно?

— Не кто, а что. Твое поведение.

— Поче...

— Не отпирайся.

Малфой поднял руки вверх, признавая поражение. Хотя... Ему-то казалось, что это была победа.

— И?

— Ты пойдешь со мной искать цветок папоротника?

Гермиона чуть не подавилась чаем.

— Ты опять за свое?! — она встала с кресла и принялась наматывать круги по комнате. Затем ее осенило: — Послушай, если я обычно столь же навязчива, то говори мне прямо, хорошо? Перестань мне за это мстить.

Уголки губ Малфоя дернулись, он попытался сдержаться, но не смог, — хохот вырвался наружу.

— Спасибо за идею, конечно, но дело не в этом.

— Правда? — Гермионе вмиг стало неловко. Она села обратно в кресло и неуютно заерзала под пристальным взглядом Драко.

Малфой хмыкнул, бросил совершенно маггловское "Проехали" и снова затянул ту же песню:

— Так ты пойдешь?

Гермиона с грустью посмотрела в сторону своей спальни, вспоминая уютную кровать, теплое одеяло и... кивнула. Не отстанет же!

Они допили чай в умиротворяющей тишине, а после Малфой молча протянул Гермионе старую потертую шляпу, которая и перенесла их в безлюдную рощу. Щедро награжденные царапинами от "дружелюбного" шиповника (а Малфой — еще и порцией ругательств от Гермионы), они выбрались оттуда, прошли мимо разожженных костров и мимо прыгающих через костры людей. И, смотря на сие действо, почти одновременно побледнели. Им обоим вспомнился Адский огонь, полыхающий в Выручай-комнате, но об этом ни слова. Табу.

За кострами виднелся лес.

— Ты так и не сказал, зачем нам цветок, — нарушила тишину Гермиона, когда они оказались на опушке.

— Зелье с цветком папоротника способно усилить волшебные способности сквиба, то есть помочь ему стать волшебником. Пускай и слабым.

Глаза Гермионы округлились.

— Правда?

Малфой хотел было сказать уже привычно-банальное "Гермиона Грейнджер чего-то не знает?", но не стал.

— Правда, Грейнджер.

Они ускорили шаг, углубляясь в лес. Волшебные палочки наготове — на всякий случай. Пробыли в лесу совсем ничего, и — о чудо! — в неверном свете Люмоса Малфой увидел его. Цветок папоротника. Обычный, даже неприметный, но по-своему красивый, особенный. Как Грейнджер. Сравнение обожгло легкие, и Малфой остановился, не отводя глаз от цветка. Гермиона тоже остановилась и, проследив за направлением его взгляда, радостно воскликнула:

— Ты нашел его, Драко! Вот это да! Мы завтра же начнем готовить твое зелье!

В ее глазах — огонь исследователя. Малфой ухмыльнулся. Еще час назад она ненавидела его за позднее вторжение, но стоило ей увидеть вполне реальный цветок, из которого можно сварить вполне реальное зелье, и все — злость ушла, уступив место восторгу, предвкушению. В этом вся Грейнджер — в горящих любопытством глазах, в желании творить и экспериментировать. Этим-то она ему и нравилась.

Они вышли из леса и вновь невольно окунулись в атмосферу праздника. Снова перед ними — высокие горящие костры. Взгляд Гермионы упал на огонь — огонь опасный, но такой притягательный, а в сердце снова окреп страх — мерзостно-липкий, парализующий. И она не выдержала — схватила Малфоя за руку чуть выше запястья, тут же поняла, насколько это глупо, и хотела было отдернуть руку, но не успела. Драко перехватил ее ладонь поудобнее, переплетая пальцы, — Гермиона позволила ему это сделать, и он победно улыбнулся. Малфой ведь пошел искать цветок вовсе не из-за сквибов. Нет! Из-за одной почти забытой магическим миром легенды — о том, что парень и девушка, нашедшие в эту ночь цветок папоротника, непременно будут вместе. Малфой не знал, правда это или чья-то выдумка, но сжимал в одной руке цветок, во второй — ладошку Гермионы и верил. Искренне. Легенда должна быть правдивой, так ведь? Должна! Ведь он так сильно в нее верил...