Просто продолжать жить (гет)

— Я думаю, мне понадобится неделя, — сказал, потерев переносицу указательным пальцем, Эйвери. — Может быть, две… но дневник небольшой — постараюсь уложиться.

— Да нет никакой спешки, — сказал Малфой, вопросительно поглядев на Поттера — и тот неохотно кивнул:

— Нет, конечно. Я, кстати, тоже разузнал кое-что, — добавил он, доставая из кармана небольшую папку и возвращая ей нормальный размер. — Я порылся в министерских архивах, — заговорил он под пристальными взглядами остальных. — И, хотя материалов немного, узнал вот что. Эта арка — та, что стоит в Министерстве — находилась там изначально: упоминания о ней есть с самого появления министерства как такового. И с самого начала она числилась на балансе Отдела Тайн, так что информации у меня немного: невыразимцы не любят делиться секретами, и у меня нет способа вынудить их сделать это. Всё, что я знаю — что те залы, где она находится, относятся не к хранилищу, а к активным рабочим зонам.

— То есть, они всё ещё её изучают, — утвердительно проговорил Малфой.

— Вероятно, да, — кивнул Поттер. — Это первое. И второе, — он открыл папку и раздал всем по пергаменту. — Известно, что то ли саму арку, то ли только занавес пытались чинить — это запись из хозяйственного отдела от семьсот шестьдесят восьмого года.

Новость ожидаемо вызвала острый интерес — и Поттер какое-то время молчал, пока остальные читали.

— Какой странный состав, — сказал, наконец, Лестрейндж.

— Я тоже ожидал чего угодно, но уж никак не банального льна, — удивлённо проговорил Малфой.

— Я бы не назвал этот лён банальным, — возразил Лестрейндж. — Здесь очень много трав — полагаю, его вымачивали в их отваре — или пропитывали уже готовый. Проблема в том, что мы понятия не имеем, какие из них подошли в итоге.

— Я не знаток гербологии, — признался Поттер, — но я советовался со специалистом, — он вновь открыл папку. — Если кому-нибудь нужен список трав с пояснениями…

— Буду признателен, — кивнул Лестрейндж.

Остальные просто кивнули — и Гарри, раздав им составленные Невиллом списки, выжидающе замолчал.

— Интересно, — проговорил, наконец, Лестрейндж. — Я тоже не специалист в травах — и, как я вижу, не специалист куда больше, чем думал, — пошутил он, слегка улыбнувшись.

— Однако как странно… — негромко пробормотал Эйвери — и, поскольку продолжения не последовало, через некоторое время Малфой нетерпеливо спросил:

— Эйв, что именно странно?

— Тут некоторые травы нейтрализуют друг друга, — проговорил он очень задумчиво. — Или я путаю… но, вроде, нет… надо показать это…

— Да специалистов-то я найду, — нетерпеливо перебил его Люциус. — Но вообще я не вижу проблемы — ну, нейтрализуют. Мы же не знаем, что подошло в итоге — скорее всего, они просто проводили эксперименты.

— Да нет… хотя… да, ты прав, — Эйвери, кажется, с некоторым трудом заставил себя оторваться от списка. — Просто тут очень много таких пар — но ты прав, надо это показать какому-нибудь хорошему специалисту.

— Специалисту по чему? — спросил Поттер.

— А хороший вопрос, — после секундной паузы сказал Малфой — и рассмеялся. — Я думаю, во-первых, зельевару, во-вторых — какому-нибудь ритуалисту-историку. Тем более, что там был гэльский — я бы поискал любителей кельтов.

— Да что их искать, — улыбнулся Лестрейндж. — Я, правда, забыл уже половину, да и интересовался когда-то, по большей части, материковыми ветвями — так что хорошо было бы найти именно специалиста, причём практикующего. Но я постараюсь вспомнить — когда-то я неплохо знал всё это. И эти травы… я полагаю, тут дело не только в самом действии — хотя оно, безусловно, важно. Они все… почти все, — поправился он, — имеют, если моя память меня не подводит, общее свойство: кельты использовали их в открывающих и закрывающих ритуалах. Многие из них используют и сейчас — но некоторые в наше время почти позабыты. Подробнее сейчас не скажу — мне нужно проверить. Но если я прав, — он положил свою копию списка на стол и едва заметными движениями палочки начал расставлять названия растений попарно, — то, возможно, здесь нет никакого противоречия. Просто составов два — и ими пропитывали разные стороны занавеса. И если я прав, — повторил он, заканчивая составлять пары, — то… то составов получается три, — внезапно резюмировал Родольфус. — Посмотрите, — он скопировал то, что у него вышло, и раздал копии остальным.

— Вот зельеварение за пределами аврорского куста — это точно уже не ко мне, — вздохнул Поттер, разглядывая свой экземпляр. — Да и гербология у меня исключительно… прикладная с точки зрения борьбы с криминалом, — он улыбнулся. — Но сейчас эти знания, похоже, не слишком-то помогают. Вы можете пояснить? — спросил он Лестрейнджа.

— Парные составы, — кивнул тот, — это, как я полагаю, антогонисты: запирающий и открывающий. Рецепта я ни сейчас, ни потом не скажу — я не зельевар. Был когда-то — но, во-первых, далеко не блестящим: мог сварить какое-нибудь прикладное зелье, не больше, а, во-вторых, так давно не практиковался, что не возьмусь сейчас даже за что-то простенькое. Но общая идея прослеживается: активаторы, закрепители… А вот третий состав куда интереснее, — он глянул на Эйвери. — У тебя никаких идей нет?

— Напоминает живую смерть, — сказал тот. — Не полностью, правда, но…

— Значит, верно, — удовлетворённо кивнул Лестрейндж. — Мне тоже так показалось — но я не был уверен. Люци?

— Похоже, — кивнул тот.

— И вправду, — согласился и Поттер. — Хотя и не до конца, но состав действительно близкий.

— А говорили, что не разбираетесь, — шутливо упрекнул его Малфой.

— Так как раз моя сфера, — возразил Поттер. — Даже стыдно, что не опознал сразу.

— Раз мы все согласились на том, что это может быть нечто подобное, — снова заговорил Лестрейндж, — то я позволю себе высказать одно смелое предположение. Если третий состав, который понадобился невыразимцам для — возможно — починки Арки, это действительно какой-то аналог Живой Смерти, то вполне может быть, что там, внутри, время останавливается… или, вернее, — поправился он, — почти останавливается — потому что полностью это невозможно, конечно.

— Почему? — быстро спросил Поттер. — Какая связь между Живой смертью и замедлением времени?

— Я не уверен, — покачал головой Лестрейндж. — И могу ошибаться. И дело, конечно, не только в зелье. Но начнём с того, как оно действует. Люци, расскажешь нам? — попросил он.

— Оно замедляет все процессы в теле, почти останавливая их, однако же позволяя ему поддерживать жизнь — какое-то время, конечно, — ответил Малфой. — По своему действию оно напоминает глубокий сон — или, скорее, даже лучше сказать стазис. Но куда глубже — и эффект наступает гораздо быстрее.

— То есть, — кивнул Лестрейндж, — можно сказать, что тело начинает существовать в другом, замедленном времени. Я когда-то интересовался этой областью магии, — пояснил он в ответ на удивлённые взгляды: — Всем, что, так или иначе, связано с жизнью и смертью. Не то, чтобы я собирался жить вечно — мне, скорее, было интересно, почему всё живое непременно должно умереть. Это в какой-то степери и привело меня к Лорду… а потом я уже так глупо попался. Впрочем, сейчас это не важно, — оборвал он себя. — А ещё мне как-то встретилась приписываемая Фламмелю книга, где он писал, что зелья универсальны, и любому заклинанию или артефакту можно подобрать соответствующее. Так что почему бы зелью не быть дополнением к артефакту?

— Это всё очень познавательно, — сказал Малфой, — но всё же теория. Мне куда интереснее кажется практический вывод: если ты прав, выходит, что у нас есть сколько угодно времени на поиски нужных ответов? Для Блэка это не будет иметь значения?

— Если его вообще можно оттуда извлечь — в чём я бы не был уверен, — подчеркнул Лестрейндж, — вероятнее всего, так. Но я могу ошибаться, разумеется, — тут же добавил он, глядя на Поттера.

— Я вполне осознаю риски, — сказал тот. — Хотя был бы очень рад, окажись вы правы, мистер Лестрейндж.

— Это, к сожалению, пока никак не проверить, — сказал тот. — Я предложил бы пока остановиться на решении проконсультироваться со специалистами.

— Будь Руквуду свойственна благодарность, — заметил Малфой, когда они с Поттером, простившись с хозяином дома и решившим задержаться в гостях Эйвери, вышли из камина в Малфой-мэноре, куда Люциус пригласил Гарри на вечернюю чашку чая, — он мог бы помочь. Но в его случае даже говорить об этом бессмысленно.

— Я не стану его ни о чём просить, — отрезал Поттер.

— Да, простите, — мягко сказал Малфой. — Я глупец.

— Вы просто не держите это в голове, — пожал Поттер плечами. — Я до сих пор убеждён, что его место — в Азкабане. И дело не только во Фреде.

— Пожалуй, — согласно кивнул Малфой. — Не вините себя, — начал он, но Поттер, усмехнувшись, не позволил ему продолжить:

— Не надо меня утешать. Я не жалею о том, что сделал — да и всё равно, раз уж невыразимцы решили его получить, они бы добились своего. Возможно даже, они бы сами инициировали пересмотр дел — я не удивлюсь, если опередил их с этой идеей буквально на пару дней. Повод уж больно удачный.

— А вполне может быть, — кивнул Малфой, усаживаясь за накрытый то ли к чаю, то ли к ужину на двоих стол. Поттер сел напротив, и они оба с удовольствием принялись за еду.

— И если так, — сказал Гарри через пару минут, — то я рад, что успел первым. Иначе результат был бы совсем иным.

— Почему, собственно? — вскинул бровь Люциус. — Всё равно занимались бы подготовкой всех материалов вы.

— Потому что тогда бы я злился, — улыбнулся Гарри. — И, пожалуй, не был бы склонен подходить к вопросу так скрупулёзно. И уж точно не дошёл бы до дел Лестрейнджей — даже смотреть бы не стал.

— И так бы никогда и не узнали про арку, — заметил Люциус.

Гарри вдруг перестал жевать и, как был с полным ртом, замер — а потом, медленно сглотнув, тихо сказал:

— Вы правы. Не узнал бы.