Я тоже скучаю... (джен)

— Нет, ну правда, и какого дьявола я все еще жив, а?

Худощавый мужчина с изможденными преждевременными морщинами лицом сделал глубокий глоток огневиски. Несколько капель скатились с уголка рта и затерялись в жесткой, неаккуратной бородке.

— Я боролся… Я ведь боролся, правда? Долго… Двенадцать лет я ежедневно вытаскивал себя из ада, кусал себя за руки, чтобы не свихнуться окончательно… И я, черт возьми, переплыл половину океана! А хвост, к слову, это еще и неплохой руль…

Проклятье, друг, мне больно. Я словно из котелка адского выбрался. Ты мертв, Рем считает меня убийцей, на меня охотится весь мир, Гарри меня ненавидит… Но я же не убивал, друг! И не предавал… Я просто струсил. Думал, что не справлюсь, если меня поймают; думал, что сдам тебя с потрохами… Вот и не стал Хранителем тайны. Я дурак, да?

А ты хитрый. Умер, навсегда воссоединился с Лили… А как же Гарри, а? А как же я? Засранец… Ты же мне всем был — братом, семьей, Вселенной… Ты мне весь мир заменил. Я был готов умереть за тебя, весь мир за тебя загрызть, я без единого возражения уступил тебе свою единственную в жизни любовь… Но пережить твою смерть? Так мы не договаривались, друг…

И что теперь? Что мне делать дальше? Найти Гарри? Объяснить ему все? Он же не поверит мне… А я видел его, Сохатый. Он действительно твоя копия, только глаза… как у Лили.

Да, Лили, прямо как у тебя — такие зеленые, что кажется от этой зелени тебе воздуха не хватает. И ты тоже меня бросила… коварная. Хоть бы по одному ушли… И как ты одна с ним там справляешься? Хотя твой кулачок всегда был сильнее моих безумных идей, как опять сбить его с пути истинного…

Ты же знала, что я люблю тебя? Знала… и предпочла думать, что это просто сестринские чувства к девушке моего друга. Нет, серьезно, неужели я правда такой отличный актер? Браво мне!

Любил — сильно, до одурения, до тошноты… Но прости, я выбрал Джеймса. А он тебя. И из вас, ребята, получилась идеальная пара. Такие появляются в мире раз в эпоху, оставляют великое наследие и уходят.

Прости, Лил, но я еще, пожалуй, с братом поговорю. Братом… Джеймс, ну ты же брат, да? Мы же даже обряд специальный провели, еще на втором курсе. И, кажется, напутали с заклинанием и взорвали кабинет МакГонагал. Три недели отработок, кошмар… До сих пор не могу спокойно смотреть на унитазы...

Прости, Джеймс, я подвел и тебя, и Лили, и Гарри. Я никчемный друг, паршивый брат, никудышный крёстный… Но знаешь, что я могу делать хорошо? Мстить.

Я отмщу, клянусь тебе. Я выпотрошу этого крысеныша, этого подлого предателя, с твоим именем на губах. Хотя знаю, ты бы не хотел, чтобы твои друзья становились убийцами… Хотя сам стал им раньше...

Ты убил меня, Джеймс, уничтожил своей смертью и обрек на ад. И еще читал мне высокие морали…

Сириус последним глотком опустошил бутылку и опустил ее на землю. Она тихо зазвенела, ударившись о каменистую землю. Мужчина горько усмехнулся и медленно перевел взгляд на затянутое тучами ночное небо.

— Я бы поклялся, Джеймс, что замышляю только шалость… Но только наше время Мародеров кончилось.

Легким движением палочки Сириус смахнул с двух мраморных могильных плит пыль и землю, и провел кончиками пальцев по тисненному золотом столь невыносимо родному имени.

— Прощай, Сохатый… Я скучаю. Скоро свидимся.

Сириус выпрямился, постоял еще несколько секунд, и резко обернувшись, неспешно двинулся прочь.

В небе внезапно мелькнула молния, осветив на мгновение ночной мрак кладбища. Огромная черная собака неспешно брела к выходу, а призрачная фигура, небрежно усевшись на одну из могильных плит, смотрела ей вслед. Джеймс привычным движением отбросил назад волосы, улыбаясь сквозь мерцающие, призрачные слезы.

— Я тоже скучаю по тебе, приятель…