Одиссея капитана Себрастиана (джен)

Капитан Себрастиан вытащил на палубу легкий плетеный столик и, наслаждаясь теплым вечером, потягивал чай. В череде заказов выдался небольшой перерыв, и можно было позволить себе уйти чуть дальше в море от земель пони, укрыться на малоизученных островах и немного расслабиться. Часть команды отправилась бродить по острову, часть, кажется, ушла в кубрик и, вероятно, травила байки, раз никаких признаков азартных игр слышно не было. Атаманша дремала, свернувшись клубком вокруг чайника, то ли грея полосатое пузо, то ли пытаясь не дать заварке остыть. В любом случае, и кошка, и капитан были в выигрыше, разве что иногда от небрежного взмаха пушистого хвоста в чашку сыпались шерстинки, но это была небольшая плата за спокойный летний вечер.

— Бандитка ты. Как есть бандитка, правда же? — фыркнул Себрастиан, отставляя чашку чуть в сторону от подергивающегося хвоста.

Кошка приоткрыла один глаз и широко зевнула, одновременно подставляя лоб под почесывания. Она, в общем-то, никогда не пыталась строить из себя послушную домашнюю кошечку, и полосатый копытный прекрасно это знал. Что особенно радовало Атаманшу — и не пытался ее воспитывать, разве что изредка, когда кошка и правда переходила всякие границы приличий.

Себрастиан сделал еще глоток чая и блаженно потянулся. Ничто не нарушало идиллию, и он подумал, что было бы неплохо остаться здесь, на островах, еще на пару дней в надежде на такие же вечера.

Словно в ответ на его мысли, массивный якорь тяжело шлепнулся в воду сверху, чудом не расколошматив «Иппотигру» планширь правого борта. Себрастиан со вздохом поднял глаза к небу — так и есть, «Лайтинг» во всей своей красе. Определенно, капитану Фишингу надо что-то делать с глазомером… Или с нервами. Это уже второй раз за месяц… Зная примерный запас терпения уж каких бы то ни было духов, можно с уверенностью предположить, что в следующий раз Нэд «не промахнется».

Атаманша хмуро пригладила вставшую дыбом шерсть на спине и плотнее обхватила лапами фарфоровый чайник. Еще бы, эта кошка повидала вещи и пострашнее, чем падающие с неба якоря. С неба падали чейнджлинги вместе с их Королевой, ящики с инструментами, ядра донны — пф, ну, теперь вот якорь упал, подумаешь, горе какое! Вот то, что набрызгал соленой водой на чистую шкуру — вот это обидно, придется снова вылизываться, а это ужасно, ужасно невкусно, когда на язык попадает соль. И к тому же, это портит шикарную шубку.

Капитан с кошкой наблюдали, как точно рассчитанный по длине канат коснулся палубы, слегка дернувшись. Атаманша зевнула — сегодня ей не хотелось охотиться, да и соленые брызги нельзя было просто взять и простить. Кошка знала — если делать вид, что игнорируешь гостей, они быстрее начнут давать вкусности. Так что — бойкот и игнор. Разве что Нэд возьмет с собой своего корабельного кота?.. Или корабельный кот соизволит спуститься собственной рыжей персоной. Вот с потомком можно бы и пообщаться — куда он смотрит, почему его подопечные позволяют себе такие оскорбления в адрес почтенной корабельной кошки?!

— Удивительно, как ты еще никого не потопил, — как бы между прочим заметил Себрастиан, когда сам капитан летучего корабля спустился на палубу Иппотигра.

— Знал бы кого — непременно бы потопил! Посмотри! — без приветствий хмуро отозвался Нэд, бросив на стол вскрытый конверт.

Атаманша, хоть и не была настроена на охоту, привычным ловким движением лапы прижала легкую бумагу, и Себрастиан, погладив кошку, взял письмо, пока его не успел унести ветер. Гордая собой и своими инстинктами кошка немедленно поднялась на лапы и сунула нос в послание — надо же посмотреть, что там такого начеркали копытные в странной шуршащей штуке, с которой то можно играть, то нельзя.

«Прочь с дороги бескрылый выскочка падать с такой высоты может быть болезненно», — гласила короткая записка, собранная из разномастных букв, вырезанных из каких-то газет.

— Как мило. Что ж, поздравляю, — усмехнулся Себрастиан, аккуратно вкладывая послание обратно в конверт.

— С чем? — удивился Нэд, машинально пряча письмо в карман летной куртки.

— С началом твоей собственной коллекции писем с угрозами. У меня таких сотни три, если не больше. Не упусти свой шанс, где-то через пару-тройку лет профессиональной деятельности достойных экземпляров для коллекции становится ничтожно мало.

— Странно, что ваш оптимизм, капитан, не входит в число качеств, которые приписывают вам в тавернах, — старпом с «Лайтинга», Винджаммер, мягко спланировал на палубу, по привычке придирчиво осмотрел крылья и сложил их.

— Мне вообще приписывают не очень-то много положительных качеств, как ты мог заметить. По мнению большей части сплетников в тавернах, я меркантильный беспринципный торгаш. И вообще зебра. Краткое емкое слово, чтобы выразить отношение ко мне, ты не находишь? — усмехнулся Себрастиан. — Чаю?..

— С медом и вареньем, да?! — когда успела слететь малышка Виндпафф, младшая сестренка старпома, никто из присутствующих заметить не успел.

— Пафф! Сколько раз я тебе говорил, что сладкое портит аппетит перед едой! А ну, марш наверх, не мешай взрослым разговаривать! — старпом тут же состроил из себя «непререкаемый авторитет старшего» и даже насупился для важности. То ли по привычке, то ли действительно не хотел пугать ее разговорами о том, что какие-то неизвестные бандиты угрожают экипажу «Лайтинга», а значит — и ей.

— А Гореб говорит, что сладкое полезно для ума! А я уже большая, и тоже могу разговаривать! — нисколько не смутившись, Паффи показала Винждаммеру язык и повернулась к Себрастиану, — А можно мне сегодня чашку с серебристым замком? Это моя любимая!

— Нельзя! — Винджаммер не дал капитану ответить. — Ты ее точно однажды разобьешь. И вообще, это офицерский разговор, юнги не допускаются! Марш наверх!

— А мы не на «Лайтинге»! Тут другая су-бор-ди-нация! Капитан Себрастиан, можно мне чашку с серебряным замком? Ну пожалуйста!

— Дожили! Про отсутствие субординации на «Иппотигре» известно даже юнгам с других кораблей! И как это я только допустил такую ужасную утечку информации? Наша репутация злобных зебр-пиратов потоплена, мне ничего не остается, кроме как выдать Пафф ее любимую чашку и удалиться на камбуз ставить чайник, — Себрастиан театрально раскланялся перед малышкой и тихо фыркнул: — Винд, перестань так смотреть на нас обоих. Она уже сотню раз из нее пила. Она всегда ее берет, когда приходит в гости.

— Да! И в первый же раз уронила! — иногда тот бывал донельзя упрямым в своем стремлении как следует присматривать за младшей сестренкой.

— Всего лишь небольшой скол, перестань вечно ей это припоминать, — Себрастиан боднул довольную своей маленькой победой Паффи в бок и действительно ушел на камбуз, широким жестом предлагая гостям располагаться, как им удобно.

Винджаммер сел у стола и вздохнул: когда сестренка была в гостях на «Иппотигре» в самый первый раз, капитан тоже предложил всем чай. Увидев изящную нежно-голубую фарфоровую чашечку с красивым серебристым замком на фоне гор, Виндпафф тут же потянулась рассмотреть ее поближе. От резкого движения чуть не потеряла равновесие и рефлекторно распахнула крылышки, чтобы не упасть… Услышав звон, Винджаммер, помогавший достать с верхней полки заварку, обернулся и… подумал, что умрет на месте от стыда. Он тогда рявкнул на сестренку и бросился собирать осколки от безвозвратно разбитого блюдечка, бормоча, что он всё склеит. А увидев клеймо на одном из осколков, похолодел. В посудной лавке он однажды видел сервиз этого же мастера, и цена у него была — заоблачная. Виндпафф испуганно замерла на подушке, когда он бросил на нее яростный взгляд. Попыталась «незаметно» поставить обратно чашку, которую уже успела схватить. Она пошаталась и упала на бок, тонкий кусочек глазури откололся и упал рядом. Винд был готов высказать ей всё, что думает о ее неуклюжести. Он не успел только потому, что заметил, что в каюте повисла тишина. Он обернулся к Себрастиану, прижав уши, и только тогда заметил его недоумение.

— Успокойся, пожалуйста. Это всего лишь блюдце. Но спасибо за помощь — в этой каюте живет еще и кошка, которая считает всё здесь своей собственностью и совершенно не привыкла смотреть, куда наступает.

Сейчас Себрастиан отреагировал на письмо с угрозами так же спокойно, как в тот день на разбитое фарфоровое блюдечко. И, кажется, Нэд остался в том же недоумении, что и сам старпом тогда. Винджаммер проводил Себрастиана долгим взглядом — всякий раз, когда они встречались, капитан «Иппотигра» удивлял его. Образ жесткого расчетливого пирата и дельца, созданный байками из таверн, настолько отличался от реальности, что Винджаммер никак не мог их совместить в своем восприятии. Манеры, мимика, жесты — да просто действия, всё, он делал всё наоборот, словно в насмешку над теми, кто поддавался рассказам завсегдатаев таверн. Начиная с того, что капитан Себрастиан всегда лично наливал гостям чай…

— По-моему, ты совершенно зря настолько уж всполошился, бесполосый. Мало ли чего на свете ветер носит. А уж угрозы конкурентов — это вообще значительная часть милых деловых игр.

— Я бы, может, и не всполошился, — язвительно отозвался Нэд, притягивая поближе сахарницу. — Если бы за несколько рейсов до появления этой странной угрозы мы не попадали в странные, неестественные полосы шквала. В последний раз, между прочим, нас тряхнуло так, что мы еле загнали молнии обратно в контейнер. Я думал, нам весь трюм разворотит… Не смотри на меня, как на полного идиота! Естественно, я проверял груз перед тем, как отправиться в рейс. И я тебе точно могу сказать, что все ящики с молниями были надежно запечатаны.

Нэд вынул из кармана конверт и снова перечитал короткое письмо. Вздохнув, положил его на край стола, прижав блюдцем. Себрастиан перехватил у Виндпафф вазочку с медом, которую маленькая пегаска явно вознамерилась прикончить в одиночку, и задумчиво спросил:

— А как вообще появился этот конверт? Я не заметил, чтобы на нем были обожжены края, он не был доставлен почтой драконьего пламени? — он потянулся, чтобы еще раз рассмотреть письмо и убедиться в правильности своего предположения.

— Я нашел его утром в трюме, когда искал Синдбада.

— Занятно. Интересно, кто бы мог походить по «Лайтингу» незамеченным, — протянул Себрастиан, вертя письмо перед глазами. Увы, никаких зацепок не было заметно. Просто самый обычный, ровный лист бумаги с приклеенным текстом. Не очень грамотным, к тому же: неизвестным явно было лень возиться с такими мелочами, как запятые.

— Не сказал бы, что совсем незамеченным — неизвестных... доброжелателей точно видел кот. Он встретил меня в трюме и показал письмо. Очень шипел.

— Жаль, что он не умеет говорить на языке пони! — Паффи первая подумала, что такой важный свидетель мог бы быть очень полезен.

— Может, есть какое-нибудь заклинание? Или зелье? Мы и правда могли бы расспросить Синдбада, и всё сразу бы стало гораздо проще.

— Да наверняка. Я даже думаю, что наш дорогой друг из Неапоня, господин Джокольери, как маг и большой специалист по котам, мог бы помочь. Но я бы предпочел не связываться с магией, пока проблема решается и без нее, — Гореб как раз вышел на палубу из кубрика и слышал обрывки разговора.

— А она разве решается? Я не думаю. Мы ведь пытались выследить тех, кто устраивает этот саботаж. Еще с тех пор, как поняли, что шквалы не случайны. Но ни одна вахта ночных гостей не видела, — произнес Винджаммер. — А я всем велел держать ухо востро!

Повисла неожиданная пауза, и присутствующие молча переводили взгляд с одного на другого, словно не понимая, кто сейчас должен отвечать. Тишину нарушало только тихое похрустывание — Паффи заметила вазочку с медовым печеньем и радостно лакомилась, пока взрослые были слишком заняты, чтобы делать ей очередные замечания о вреде сладкого до ужина.

— Выследить... саботаж... — наконец с усмешкой передразнил пегаса Себрастиан. — Гореб, мне кажется, нам стоит написать командору Дженкерсу, что его система воспитания офицерских кадров идеальна. Я всё ждал, что ты скажешь, что приказал усилить патрули дозорных… без обид, Винд.

— Гореб, а как можно кому-то натянуть глаза на задницу? — вдруг звонко спросила Виндпафф. — Почему вы на меня так смотрите? Это что, больно и плохо, да? Но это Винд так сказал вахтенным сегодня...

— Винджаммер, я же просил тебя быть аккуратнее в выражениях! — поморщился Нэд. — Ты как будто не знаешь, что на нашем корабле у Пафф везде есть ушки.

— А я бы этим вашим попугаям не только натянул, а еще и пришил покрепче, чтоб не закрывали! — донеслось от двери.

— Мбици, — сквозь зубы произнес Себрастиан. Естественно, кто же еще мог быть достаточно вездесущ, чтобы оказываться в нужное время в нужном месте и при этом — слышать и комментировать исключительно ругательства? — Ну хотя бы на моем судне можно оградить жеребят от ругани?..

— А я и не ругал Паффи! — Мбици похлопал честнейшими глазами. — Я просто сказал, что вахтенный, который не способен выследить скользкого червяка — это инвалид, которому...

— Мбици, мы пили чай.

— …надо помочь выполнить свои прямые обязанности, — невозмутимо договорил он и сел рядом. — Да, я иногда умею говорить заумно. А твое запаренное сено — горькая гадость!

— Неправда! — горячо вступилась малышка Виндпафф. — Вот теплое молоко с пенками — вот это настоящее дерь-мо!

Винджаммер бросил на Себрастиана извиняющийся взгляд: Паффи всё еще не всегда понимала, когда не стоило использовать в разговоре слова, услышанные от отца. Тот лишь закатил глаза и сделал пару глотков чая. Гореб усмехнулся и заметил:

— Просто, Пафф, его мало кто умеет вкусно готовить. Вот, например, донна Маргарита — умеет.

— Нашел, кого к ночи помянуть, — фыркнул Себрастиан. — Хотя не могу не согласиться, у нее оно действительно получалось таким, что не вызывало отвращения. Но если бы дражайшая бабуля умела вкусно готовить еще что-нибудь, кроме теплого молока, — цены б ей не было.

Нэд хихикнул и уткнулся в чашку с чаем. Определенно, на палубе Иппотигра все проблемы становились совсем неважными, а всякие опасности — неопасными. Может, и правда зря он так всполошился из-за глупого письма? Безграмотного, к тому же. Мало ли на свете шутников?

На самом деле, он бы и не стал показывать ничего капитану Себрастиану, наверное, зачем его впутывать в это? Ничего ведь, кроме этого письма, и показать-то они не могут. А сейчас… Нэд не мог понять, правда ли капитан считает это обычным делом, или все-таки будет беспокоиться, пусть и глубоко в душе, ничем не выдавая своего волнения за Нэда? Если второе… было немножко совестно: как жеребенок, ну правда, прилетел, сбросил проблему с больной головы на здоровую, как говаривал Рафл Пеш, и был таков. А капитан Себрастиан вот волнуйся теперь. Но в то же время просто… хотелось с кем-нибудь поделиться ситуацией. Всё-таки подобные анонимные угрозы выводят из себя. Нэд всегда считал, что друзьям надо всегда говорить правду, а с противником встречаться открыто и честно. А подобное поведение ему казалось… подлой трусостью, что злило и его, и команду. Винджаммер, воспитанный в семье военного, тоже предпочитал прямые поединки, даже если не всегда выигрывал. Виндпафф, его младшая сестренка, тоже рвалась «в бой», и отсутствие противника в зоне видимости ее, кажется, не останавливало. Ее вообще мало что могло остановить.

— Ты не сердишься? — шепотом спросил Нэд у Себрастиана, уткнувшись в чашку с чаем. Тот только удивленно поднял бровь. — Ну, что я так… внезапно появился, с этим письмом и вообще… Вроде уже не пустобокий малыш, чтобы вот так бежать и… ябедничать.

Себрастиан фыркнул и молча качнул головой.

— Я, кажется, вовсе не запрещал тебе… бегать. Хотя до сих пор не привык, что ты теперь буквально падаешь с неба. Впрочем, если я смог научиться не обращать внимания на выходки Мбици, падающие рядом с моим бортом якоря тоже скоро перестанут меня беспокоить.

Нэд смущенно прижал уши. Почему-то швартовка «Лайтинга» до сих пор вызывала сложности у экипажа. Да и переходы в целом, пожалуй. Стоило поднять корабль над уровнем воды, и все правила, которые знал Нэд, вдруг оказались совершенно бесполезны. Воздух был совсем не такой, как море, и «Лайтинг» вел себя совсем непривычно. По крайней мере, на «Иппотигре» Нэд не сшибал причалы с такой частотой, как теперь на «Лайтинге» флюгеры с каких-нибудь особенно высоких зданий. Возможно потому, что на «Иппотигре» всегда кто-то успевал подстраховать и поправить. А учиться управлять «Лайтингом» пришлось вот буквально на ходу: высчитывать углы, наклоны и радиусы, смотреть, как ведет себя судно в различных условиях…

Что-то, конечно, рассчитали конструкторы при строительстве, но Нэд уже сейчас мог дать несколько поправок. Точнее, это Клауд Найн, старший механик, могла подробно объяснить, чем теория и модель отличается от реального летучего парусника. Нэд старался разобраться в потоке формул, которые Клауд записывала в судовой журнал, но остро понимал, что некоторые вещи для него пока что слишком сложные. Иногда на помощь приходил Винджаммер, как пегас и выпускник Академии метеорологии и полета, но даже он знал далеко не всё. Например, он мог достаточно подробно и понятно объяснить про подъемную силу облаков и влияние ветра на их передвижение, а вот то, как поведет себя на облачной подушке летучий парусник предсказать мог не всегда.

На удивление, на помощь капитану пришла Виндпафф. Она, кажется, единственная из команды не вызывала раздражения у старшего механика, и Клауд Найн могла часами возиться с юнгой, рассказывая всякие премудрости про двигатель и движение корабля. Клауд лучше всех понимала, как летает сам парусник, но вот объяснять — терпеть не могла. Ей казалось, что если уж не капитан-земнопони, то остальные-то пегасы в команде должны знать «такие элементарные вещи» и сами. С командой она вела себя настороженно, предпочитая большую часть времени проводить в машинном отделении, изредка приходила в кубрик, но садилась обычно в сторонке и в беседах участия почти не принимала. Капитана Фишинга она… слушалась, но не упускала случая показать ему и всем вокруг, что делает она это с большой неохотой и вполне могла бы принимать решения и сама. А вот к Виндпафф Клауд Найн относилась даже с некоторой теплотой. Ей нравилось, что Пафф интересовалась механикой и двигателем, и юнга была достаточно маленькой, чтобы ей было простительно чего-то не знать. Так что Паффи стала таким необходимым связующим звеном между необщительной Клауд и остальной частью команды, чтобы постепенно экипаж учился управлять громадиной летучего парусника.

— Жалко, что ты боишься высоты, — протянул Нэд, искоса посматривая на капитана зебр. — По-моему, ты, ну, как шаман, сразу бы… почувствовал, что к чему. И у тебя бы якоря не падали так близко от других кораблей. Ну, или хотя бы не так неожиданно.

— А когда ты пришел на «Иппотигр» юнгой, ты очень старался быть… взрослым и самостоятельным, — заметил Гореб, раскуривая трубку. — Так старался, что у тебя даже не получалось.

— Капитан Нэд — очень взрослый! — Паффи надулась и распушила перышки. Она привыкла, что Клауд Найн часто позволяет себе ехидные замечания про Нэда, а Винджаммер постоянно одергивал старшего механика. Сама юнга была целиком и полностью на стороне капитана Фишинга. И вовсе не потому, что с ним дружил ее старший брат! Найн один раз заявила, что Паффи просто втюрилась в капитана, но с тех пор старалась сдерживаться при юнге и не провоцировать споры — всё равно каждая из них останется при своем мнении.

— Конечно, взрослый, — серьезно кивнул Себрастиан и поставил на стол чашку. — Но даже взрослым бывает нужен совет. Даже капитанам. Лично я бы не отказался, если бы на заре моей карьеры кто-нибудь подсказывал мне правильные решения.

— Даже не напоминай! — скривился Мбици. — Вот просто — не напоминай! Мне до сих пор мерещится запах ниппонского чая в трюме с первых наших рейсов. Не-на-вижу это сено! Я тоже был бы очень рад, если бы ты тогда не решил с него начинать.

Нэд навострил уши, но выражение морды Мбици ясно говорило о том, что эту историю он бы предпочел не рассказывать. Хотя бы не прямо сейчас. Себрастиан фыркнул, но промолчал. На некоторое время снова воцарилась тишина, сначала несколько напряженная, словно все ждали каких-то пояснений, а потом — уютная, когда каждый задумался о чём-то своем. Мбици слегка хмурился и явно вспоминал «чайные гонки», в которых «Иппотигру» довелось принять участие, Паффи лакомилась медовым печеньем и не думала ни о чём серьезном. Винд искоса посматривал на младшую сестренку и пытался предугадать, каким следующим «детским и непосредственным» высказыванием это слегка встрепанное, белокурое, чумазое от варенья создание с одуванчиком на кьютимарке огорошит всех взрослых в округе. Что поделать, отец-военный не всегда успевал следить за выражениями в присутствии жеребят… Нэд поглаживал Атаманшу, сменившую игнор на милость, и бросал быстрые взгляды на всё еще лежавший на столе конверт. Гореб молча курил трубку, и серебристый дымок, завивавшийся причудливой спиралью, улетал ввысь.

Себрастиан смотрел на Нэда, пытаясь понять, изменилось ли что-то с тех пор, как «бесполосый» стал «капитаном Фишингом». Ну, кроме летной куртки, конечно же. Зебра невольно улыбнулся своим мыслям: когда Нэд впервые появился в ней на «Иппотигре», команда отреагировала весьма удивленно.

* * *

— Эй, вы чего все так смотрите? Это же я! — Нэд смущенно прижал уши, не понимая, почему вдруг его появление вызвало столько удивления у зебр.

Мбици молча потрогал воротник темно-коричневой куртки и задумчиво посмотрел на шеврон, украшавший рукав: буква «L» на фоне молнии и вспышки света.

— А, это… — Нэд окончательно смутился. — Забыл снять.

— А зачем надел вообще?

— Замерз…

Мбици старался сохранить серьезное выражение на морде. Очень старался. Но не выдержал и рассмеялся.

— Кэп! Кэп, иди сюда! — удивленный Себрастиан высунулся из каюты. — Полюбуйся! Это, между прочим, твое дурное влияние! Бесполосый… Эм, то есть, капитан Бесполосый теперь тоже начнет забивать рундук шмотьем по последней моде.

— Это всего лишь моя летная куртка! — насупился Нэд и боднул Мбици в бок. — Ну и да, я замерз! Я же не пегас, я на таких высотах жить не привык.

— Да-да. Кэп тоже начинал с «это всего лишь плащ для ночных вахт». А теперь мне негде прятать сидр, потому что эти плащи повсюду!

— Удивляюсь я тебе, Мбици! — Себрастиан подошел поближе и улыбнулся. — О чём ты разговариваешь со своими многочисленными дамами, если мода вызывает у тебя приступ смеха?

— Вот можно я не буду отвечать, да? Бесполосый, не дуйся, ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть. Просто совпадение… такое смешное! — Мбици снова хихикнул.

— А ты не выглядишь удивленным, — заметил Нэд, повернувшись к Себрастиану.

— Мне писала Лангоста. Что они сделали потрясающий шелк оттенка «светлой дружеской любви» по особому заказу. Я, правда, не ожидал, что в ее понимании «светлый» окажется… таким. Я предполагал что-то скорее… цвета песка, наверное? Никак не шоколадный. Впрочем, у меня всегда была беда с оттенками цветов. И любви. Даже при том, что я вроде как «Королева улья зебр», — Себрастиан улыбнулся и боднул Нэда в бок.

— Да, нам пришлось просить чейнджлингов помочь! — не без гордости сообщил Нэд. — Когда я пожаловался Винду на холод, он сразу же предложил посмотреть пегасьи летные комбинезоны. Проблема в том, что все они предназначены для пегасов. Причем военных. Поэтому, во-первых, рассчитаны на крылья. И их сложно, ужасно сложно достать! Но у нас получилось ничуть не хуже. Прекрасная ткань: плотная, непромокаемая, ветер тоже ощущается гораздо слабее. И никаких лишних дырок на спине!

— Вот, что я говорил! — влез в разговор Мбици. — Сейчас ты нам еще расскажешь, что поменяется к… как там? Новому сезону, и тогда точно одной курткой не обойдется!

— А будешь дразниться, я Лангосту попрошу тебе галстук сделать! — Нэд показал ему язык и рассмеялся.

* * *

Нэд тем временем потянулся к конверту и задумчиво повертел его в копытах. Внезанпно улыбнулся и посмотрел на Себрастиана.

— А как ты думаешь, это ведь отчасти можно считать… успехом, что ли? Раз начинают угрожать, значит, приняли за настоящего конкурента.

— В каком-то смысле да, но…

— Но я всё равно бы поостерегся! — категорично заявил Винджаммер. — Не знаю уж, кто и почему прислал эту записку, но странные шквалы на нашем пути мне не нравятся.

— По-моему, тебе больше не нравится то, что вы к ним оказались не готовы, я прав? — Гореб всегда помогал правильно сформулировать невысказанное.

— Мы дважды чуть не опрокинулись, — качнул головой Винд. — Привыкли полагаться на контролируемые нами ветра и расслабились. Это недопустимо.

— Да уж… Вовремя пришли эти странные шквалы. По крайней мере теперь мы точно будем бдительнее. А письмо… Знаете, я думаю, что у меня найдется куда лучшая идея для коллекции писем, честно! — Нэд улыбнулся и решительно смял конверт. — Но я ведь всё равно смогу иногда… падать с неба, правда же?

— В любой момент, бесполосый! — Себрастиан кивнул. — Только лучше отдельно от якоря.

— Всего лишь слегка набрызгал тебе на палубу, ты теперь вечно будешь мне это припоминать? — Нэд старательно состроил обиженную мордашку, но секундой позже рассмеялся вместе со всеми. — А между прочим, те шквалы нас так и не уронили! Признайся, это ты пошаманил, когда напутствовал меня?

— Понятия не имею. Правда! Я же стихийник, — фыркнул Себрастиан. — Может, и пошаманил тогда. Но это не означает, что можно летать на собственных ветрах, уповая на некое шаманство.

— Естественно! Я просто подумал, что иногда шаманство бывает весьма кстати. Ты, случайно, не собираешься в Копытонгаген?

— Нет, а должен?

— Мало ли. Просто мы — собираемся. Я думал, как прокладывать курс. Раз ты туда не пойдешь, пролетим над сушей.

— И хорошо! — важно кивнула Виндпафф. — Там все ветра должны быть понятные. А то над водой иногда бывает… всякое.

— Может, тогда нам и стоит пройти над морем? — задумчиво протянул Винджаммер. — Заодно потренируемся замечать шквалы, как вы считаете?

Нэд задумался и побарабанил копытами по столу. Искоса посмотрел на Себрастиана, но тот словно нарочно отвернулся и о чём-то шептался с Горебом.

— Над сушей, — решительно произнес Нэд и поднялся на ноги. — Раз там ветра понятны даже Пафф, проверим, встретятся ли нам странности в пути. Скажи команде, пусть будут очень, очень внимательны.

— Тем лучше, — отозвался Себрастиан. — Знаешь, что… а море тогда проверим мы. Я планировал уйти на юг, но в целом сейчас мы никуда не спешим. А в Копытонгагене можно найти весьма интересных заказчиков.

— Встретимся в порту, капитан! — Винджаммер важно кивнул и расправил крылья.

— Берегите мою чашку! — Паффи нежно погладила крылом серебряный замок.

— Непременно! Я лично пойду и спрячу ее в капитанский рундук. Там столько плащей, что никакая качка твоей чашке будет не страшна! — Мбици тихо фыркнул и увернулся от подзатыльника.

Атаманша лениво смахнула смятый конверт на палубу и спрыгнула следом. Стоило бы как следует заиграть и зажевать эту шуршащую штуку. Почему-то Атаманше не нравился тонкий, уже почти незаметный след какого-то чужого запаха на письме. Жаль, что Синдбад не соизволил нанести визит — было бы неплохо всё-таки узнать у него, что за таинственные отправители ходили по кораблю. Но — это можно сделать и позже. Никуда они не денутся, пусть только сунутся на «Иппотигр»!

— Моу-воу-воу! — пригрозила шуршащему комочку Атаманша перед тем, как приземлиться сверху и запустить когти в тонкую бумагу.

Слегка усилившийся ветер подхватил первые клочки и унес куда-то за борт.