Эва (гет)

Она душит меня! Ее любовь, ее маниакальная страсть убивают меня! С каждым днем, с каждой ночью, проведенной с Джинни, я чувствую, что теряю себя. Она, как лиана, оплела мою жизнь, проникла в каждую щелочку, заняла каждую секунду времени, каждый сантиметр пространства. Я задыхаюсь все больше и больше.

Кому-то может и понравится, что жена смотрит на тебя, как на небожителя, ловя каждый взгляд, каждый вздох, но не мне! Моя Джинни никогда не смотрела так на меня, и я был рад этому! Моя Джинни очень иронично относилась к мишуре Героя, окружающей меня, и я любил ее за это. Моя Джинни была… моей! А кто этот человек, я не знаю. Она растворилась во мне, отравляя все, что мы создали вместе. Она стала для меня чужой.

Больше нет той Джинни, которую любил я и которая любила меня. Эта женщина, так преступно похожая на мою жену — не Джинни! Нет той рассудительной и уверенной в себе личности. Все ее чувство собственного достоинства, позволявшее ей даже в самые болезненные моменты держаться с гордостью королевы, куда-то испарилось. Я не узнаю ее больше.

Я тихонько поднялся с кровати, стараясь не производить лишних звуков, и выскользнул из спальни. Спустился в кухню Блэк-Холла и достал из тайника сигареты. Табак действует на меня так, как на других — алкоголь. Мне тупо становится проще жить.

Закурил.

Разве то, что Джинни ни разу не поинтересовалась тем, как проходит ремонт родительского дома в Годриковой впадине, не говорит о том, что это — не моя жена? А ведь именно она настояла на том, чтобы восстановить этот коттедж, чтобы там родились и выросли наши дети.

Дети. Когда я осторожно заговорил на эту тему, Джинни скривилась и заявила, что не собирается делить меня ни с кем. А всего шесть с половиной месяцев назад мы с замиранием сердца ждали, когда Проявляющее Зелье покажет, беременна ли она. А потом, получив отрицательный результат, Джинни горько плакала у меня на плече.

Я уже забыл, когда к нам приходили гости. А ведь раньше наш дом на площади Гриммо напоминал нечто среднее между гостиницей и дискотекой. Мы веселились с друзьями и друзьями друзей, мы отрывались, добирая все упущенные возможности. А потом запирались ото всех в спальне и творили только нашу магию на двоих. Сначала друзья продолжали приходить по старой памяти, но вскоре начали чувствовать, что хозяйка дома им не рада, терпит их, только чтобы не казаться грубой. И вот уже два долгих и тоскливых месяца наш дом не оглашается радостным смехом и шумом вечеринок.

Секс. Он прекрасен, если вам нравится подобострастное служение всем вашим прихотям. Если вы настолько ничтожны душой, что вам нравится наблюдать это пресмыкание, втаптывание всего, что составляет ее целостность, ее личность, в грязь. Если вы — садист с замашками тирана, то секс с этой версией Джинни Поттер покажется вам райским блаженством. Я же не испытывал ничего, кроме стыдливой брезгливости.

Тем не менее, эта женщина — моя жена. Я уже проверил вероятность подмены — это просто несущественно малый процент. Это могло бы быть магическим вмешательством, но даже самые чувствительные заклятия обнаружения молчат. Мне остается только жить с этим и чувствовать, как ежесекундно умирает моя любовь к Джинни. Это самое болезненное ощущение на моей памяти. Куда там Круциатусу!

Я выбросил третий окурок в камин и помешал угли кочергой. Прополоскал рот мятным настоем и медленно, словно на плаху, поплелся в нашу супружескую спальню. Стараясь не шуметь, скользнул под одеяло и закрыл глаза. Измученный мозг пытался найти выход, но я знал, что он только один, и мне очень не хотелось выбирать его.

Уже засыпая, я услышал, как Джинни заворочалась в кровати и простонала:

— Гарри, где ты, Гарри! Почему я больше не вижу тебя? Почему ты не видишь, что это не я?

Я резко открыл глаза.