Звёздные вороны (джен)

Инеж, завернувшись в плед и прихлёбывая молоко, устроилась в углу маленького дивана. Они втроём — с Уайленом (который был сегодня дежурным, но нагло повесил работу на дроидов) и Джеспером засели в кают-компании, в размерах не слишком превосходящей рубку. На самом деле, места тут было — в самый раз на шестерых, но, когда Инеж ловила себя на этой мысли, у неё почему-то начинала болеть голова.

Возможно, конечно, всё дело было в том, что Нина и Маттиас со вкусом ругались уже трое суток, прерываясь только на сон и еду. После очередной угрозы капитана замуровать их в криокамеры, если не займутся своими делами (Маттиас был механик и немного пилот), спорщики утихли, но Инеж боялась, что надолго их не хватит. Сейчас Джеспер и Уайлен делились слухами, которые успели собрать на Мираже, а она просто отдыхала, наслаждаясь нормальным человеческим разговором.

— А еще, похоже, у нас утекла информация с Целестии, — поведал Джеспер. — Потому что, когда я заглянул в бар, местные уже были в курсе наших приключений. Помнишь, как Каз вышел из грузового отсека по локоть в том, что там было на стенах намазано, навстречу людям нашего любимого клиента? — кивнул он Уайлену.

— Дай, угадаю: именно это и обсуждают? — улыбнулся тот, зная, что Джеспер ждёт именно такого вопроса, и от этого взаимопонимания Инеж вдруг стало ещё уютней.

— Зришь в корень! — хлопнул в ладоши стрелок. — И с одной стороны, это хреново, потому что заказчик-трепло в нашем бизнесе всегда некстати, мало ли кому что донесёт, — это было сказано для Инеж. — А с другой стороны, весело, потому что у нашего кэпа теперь сразу два новых прозвища, — он немного примолк, нагнетая эффект. — Дерьмодемон — сами понимаете, почему. И более безобидное Грязные Руки — мол, ни за какую работу браться не боится.

Они ржали так громко и долго, что Инеж расплескала молоко на плед и испугалась даже, что сейчас проснутся остальные. Правда, отсмеявшись, почувствовала, как в висках снова заломило, причём хуже прежнего — но отмахнулась от этого ощущения, сделав в уме пометку пожаловаться Нине.

Они были знакомы — смешно подумать! — каких-то пару недель, но в присутствии Джеспера и Уайлена Инеж уже чувствовала себя свободнее, чем с кем бы то ни было, даже не опасаясь их мимолётных дружеских прикосновений. Каз же каждый день открывался ей с новой стороны, хотя даже в мыслях она чаще звала его капитаном, чем по имени.

Строгий и даже холодный поначалу, он оказался справедливым командиром, внимательным и в конечном итоге снисходительным к своим людям. Инеж уже знала, что Джеспера он буквально вытащил из-под дула бластера, когда тот не смог расплатиться, в очередной раз проигравшись в пух и прах. За Уайлена, домашнего мальчика с Альдераана с огромными, как у девчонки, глазами в пол-лица и пушистыми ресницами, заплатил любителям хорошеньких юношей астрономическую сумму. Маттиаса вот привел, несмотря на то что прекрасно обходился без отдельного механика и второго пилота. Ни слова не сказал ей про Нину, хотя двое последних своими скандалами на корабле уже выели всем остатки нервов. Её саму с Татуина вытащил, пристально наблюдая и задавая внезапные и иногда весьма странные вопросы. Будто коллекцию собирал.

Словно подслушав её мысли, Джеспер с Уайленом переглянулись, о чем-то молчаливо договорившись, и Уайлен осторожно произнес:

— Капитан мне за это хорошего не скажет, но, думаю, тебе стоит знать. Он однажды оставил на панели свой блокнот с рисунками…

— Он ещё и художник? — вырвалось у Инеж. — Прости.

— На Альдераане все были так или иначе художники. Ну, во всяком случае, многие, — грустно улыбнулся Уайлен. — Каз потому перчатки и носит — стоит ему прикоснуться, он чувствует человека. Не всю подноготную, конечно, но достаточно, чтобы набросать портрет.

«Ещё и одарённый?» — поразилась Инеж, но на этот раз удержалась от возгласа. А Уайлен продолжал:

— Когда планета погибла, они с братом были в зоне ударной волны, они летали вместе. Корабль задело. Брат умудрился запереть его в спасательной шлюпке и выпнуть подальше, а сам остался и погиб. Последнее, чего касался Каз — это руки умирающего брата, и он это чувствовал.

— Перегорело что-то в капитане в тот день. Но, сестрёнка, он нам самим это под мухой рассказал — так что ты, если что, ничего не знаешь, — вставил Джеспер, видимо, заметив, что Уайлену тяжело даётся рассказ.

Сглотнув, Инеж кивнула, и, чтобы отвести разговор в чуть более безопасное русло, спросила:

— А что было в том блокноте?

— Там был город, — глаза Уайлена засветились хитрыми огоньками. — Древний город с невысокими домами из камня и дерева, с каналами вместо улиц, с морской гаванью и деревянными кораблями. И там была ты. Вернее, не совсем ты — а какой ты могла бы стать лет после пятидесяти. Я не успел увидеть, что дальше в блокноте было — капитан меня застукал, — судя по тону, мальчишке ни капли не было за это стыдно. — Я спросил, кто эта женщина, и капитан ответил, что это его жена. Что она давно умерла, и он представил, какой она стала бы с годами. Про город не сказал ничего, и я тогда подумал — мало ли что покажут в исторических фильмах. А потом мы прилетели на Татуин, и Джеспер привёл тебя.

Инеж не знала, что и думать. На маньяка Каз однозначно не был похож, хотя эта история с похожей на неё женой немного пугала. И древний город в самом деле мог быть лишь фантазией. Если б не снился ей по ночам время от времени.

Инеж никогда не фокусировалась на этом — ну, сон и сон, что такого. Только теперь ото всех этих совпадений виски заломило так, что пришлось сжать их пальцами, отгоняя дурноту.

Она вдруг выхватила из коктейля мыслей одну: а не слишком ли молод их капитан, чтоб иметь давно умершую жену? Впрочем, копаться в чужих душевных ранах не казалось ей хорошей идеей.

— Нина объяснила бы всё с помощью Великой Силы, — сказала она парням, когда боль отступила, желая немного отвратить их от сплетен. — Джедаи верили, что она пронизывает всё в мире, управляет жизнью любого организма, вне зависимости от того, есть ли у него в крови мидихлорианы .

— Ты же знаешь, сестёенка, я не приверженец этой замшелой религии, — усмехнулся Джеспер, щелкая ногтями и старательно не глядя ей в глаза.

— Это не религия, — мягко возразила Инеж. — Посмотри на капитана — как он летает и как он рисует. Посмотри на Нину — как она разгладила твой шрам. — Тут Инеж хотела добавить про «посмотри на себя» и про то, что нормальные люди так метко не стреляют, но решила не трогать эту тему на всякий случай. — Это не религия. Великая Сила — это данность, а в ранг затасканного суеверия для дураков её возвела Империя.

— Точнее, Дарт Вейдер лично приложил усилия , — раздалось от двери.

Это был капитан. Инеж почувствовала себя ужасно неловко — как долго он там стоит и много ли слышал из их обсуждений? Однако после следующей его реплики эта неловкость растворилась, будто её и не было.

— Он планомерно выслеживал, а потом уничтожал или перековывал под свои нужды всех, кто обладал хоть малейшей каплей Силы, по-видимому, желая остаться единственным в своем роде. А теперь рекомендую вам пойти спать, господа.

— Так-таки и всех? — зло усмехнулась Инеж, на негнущихся от бешенства ногах подойдя к Казу. — Как же тогда выжили вы или, скажем, Маттиас, или наша медик Нина, или знаменитый Скайуокер? Я, с вашего позволения, рекомендую вам не говорить о том, в чём вы совершенно не понимаете, капитан.

И ушла, сожалея только о невозможности хлопнуть дверью.

Утром Инеж поднялась с постели совершенно не выспавшаяся и злая на весь свет. Внутренний голос настойчиво требовал демарша, и она оделась в свою старую форму: раз капитан не счёл нужным беречь её чувства, то и она не собирается.