Неделя феникса, или Семь дней в Бракаде (джен)

Часовая стрелка на городской башне ушла за отметку в полночь, а празднество по поводу нашей победы и не думало завершаться. Конечно, все понимали, что бо́льшая часть зеленокожих просто отступила, и побеждали мы главным образом брошенные ими осадные орудия. Тем не менее, в наших рядах потерь не было вовсе, не считая пары десятков испорченных големов первой шеренги, изрядно побитых волчьими всадниками.

Я присоединился к застолью позже других, увлёкшись экскурсией по гномьим мастерским. Уплетая третью по счёту куриную ножку, я вдруг почувствовал, что вокруг стало совсем тихо, и поднял глаза. Ташия, встав из-за длинного дубового стола, смотрела на меня. Смотрели и все остальные, словно чего-то ожидая.

— Мне... тоже встать, да? — неуверенно поднимаясь, вопросил я, но прочитав в глазах сидевшей напротив Лии спокойную радость, приободрился.

— Герой П’Авл, — звучно произнесла Ташия. — У большинства из нас нет никаких сомнений, что мою дочь, Шиншин, направляло само Провидение, когда она просила тебя посетить этот город. Тяжело даже представить, какими жертвами обернулась бы сегодняшняя... — она с некоторым упрёком посмотрела на Галласа, — «кампания», если бы не твоё мастерство. Неудивительно, что такому магу служат даже фениксы.

— Эй, я вообще-то за деньги нанят, — оторвался от трапезы пернатый, но Лия сунула ему кусок со своей тарелки и он снова заработал клювом.

— Ты, человек из другого мира, и оба твоих спутника, — продолжила Ташия, — решением главы города отныне являетесь почётными гражданами Амбервинга, — она обвела взглядом собравшихся. — Кто-нибудь желает возразить?

Вместо возражений раздался шквал одобрительных возгласов. Ликование сделалось ещё громче, когда к столу поднесли несколько больших подносов с, как их здесь называли, «пьяными ягодами». По вкусу они напоминали перезрелый виноград, сок которого приобрёл ощутимую крепость. Мякоть не отжималась, вместо этого сочные плоды было принято есть целиком. Фениксу они пришлись весьма по душе.

Как ещё вчера объяснила нам Ташия, первые эльфы из пустошей поселились тут около двадцати лет назад, когда город находился в упадке после истощения янтарных копей. Пустынники принесли с собой культуру коневодства и сыроварения, благодаря которым Амбервинг избежал погружения в нищету.

В последние годы местная община эльфов заметно выросла из-за потока беженцев с земель Крюлода, где шла нескончаемая война орочьих кланов. Особенно много было тут эльфийских детей, и Лия провела с ними весь остаток вчерашнего дня. Было видно, как чудно́ ей слышать язык остроухих пустынников, заметно отличавшийся от лесного наречия.

Сам же я не мог насмотреться на мастерские гномов, где Дроган с помощниками работал над разными интересными устройствами. Магомеханика имела мало общего с механикой, знакомой мне со школы, но точно так же обладала своими незыблемыми законами.

Выехать в Тирит мы планировали ранним утром, поэтому, желая хоть немного поспать, я встал из-за стола и привычно отправился на ближайший сеновал. Безусловно, я мог заночевать и в нормальной постели, но было совсем тепло, а мне ещё в Мутноречье полюбилось засыпать под звёздным небом. Вскоре я нашёл недостроенный амбар и улёгся на кучу сухой травы прямо под незастланной частью кровли.

Из полусонного состояния меня вывело какое-то шуршание вместе с отчётливым запахом пьяных ягод. Открыв глаза, я увидел лицо Лии в двадцати сантиметрах от своего. Без всяких слов она попыталась поцеловать меня в губы. Я отстранился:

— Ты пьяна?

— Хочешь этого? — прошептала она, запуская руку под мою одежду.

Сказать по правде, женщины у меня не было с допотопных времён, так что совет рассудка не делать ничего опрометчивого звучал как-то неубедительно. В итоге я смог лишь произнести:

— А ничего, что я... не эльф?

Лия улеглась рядом, а затем вынула свой короткий клинок, блестевший в свете звёзд холодной сталью.

— Ещё в детстве я слышала историю... — разглядывая лезвие, сказала она. — Однажды непревзойдённая тогда эльфийская лучница, Йено́ва, сошлась в поединке с человеком — королём пиратов северных морей — Олафом Буревестником. Побеждённая, с клинком у шеи, она обещала в обмен на жизнь подарить Олафу нежность, которую тот никогда не добудет силой. Олаф не убил Йенову и с того дня, как говорят, оставил пиратское ремесло.

С этими словами Лия вложила прохладный эфес мне в руку. «Ну и ну, — подумал я, — ролевая игра в ролевой игре». Клинок, к моему великому облегчению, оказался острым лишь с одной стороны. Отбросив последние сомнения, я перевернул его и приставил незаточенную часть к горлу эльфийки.

— Да как ты смеешь, человек! — с почти что натуральной яростью прошипела она, впиваясь в меня зелёными, с металлическим отливом, глазами. На этот раз, однако, в них плясал игривый огонёк. «Да тебе не человек, тебе пит-лорд с плёткой нужен», — подумал я, но промолчал, лишь прижав клинок чуть сильнее. Лия медленно опустила глаза и покорилась. Она определённо была готова отыгрывать Йенову до конца.

Не уверен на счёт нежности, но страсти её, мне показалось, хватило бы на целую пиратскую шхуну.

Не успели мы отдышаться, дверь амбара открылась. Я притих. Два гнома, похоже, тащили что-то тяжёлое.

— Так может дохлый он? — послышался хриплый голос.

— Да не! Пьяных ягод наклю... наклевался и дрыхнет, — ответил ему другой.

— Тогда давай, сюда клади, вон, под крышу. Вдруг дождь соберётся.

Они оставили тело феникса внизу, под нашим стогом, и, о чём-то переговариваясь, ушли.

Меня в очередной раз посетило чувство нереальности происходящего. Я сплю с эльфийкой в фэнтезийном мире, а рядом лежит пьяная говорящая птица, которую сюда притащили гномы. Это точно не наркотический приход?

— О чём задумался? — Лия весело посмотрела на меня. — О том, что изменил своей возлюбленной из того мира?

— Нет, не изменил, — ответил я и про себя добавил: — «Там меня никто не ждёт».

И это было правдой. Родив меня почти в сорок, мать уже тогда не отличалась крепким здоровьем. Отец умер относительно недавно, успев отметить своё семидесятилетие; всё-таки плохо быть поздним ребёнком. Из близких родственников у меня оставалась только старшая сестра — дочь отца от первого брака, — давно вышедшая замуж, с которой я созванивался хорошо если раз в пару лет. А учитывая, что скитался я по съёмным квартирам, и что документы с деньгами всегда были при мне, исчезновение непутёвого брата она точно сочтёт очередной моей попыткой начать новую жизнь в другом городе или даже стране, благо подобное уже случалось.

Хотя, если подумать, кое-кто на Земле всё же мог, теоретически, по мне скучать. Её звали Вика, и ей в сентябре исполнилось только 13. Это была бойкая девчонка из, что называется, неблагополучной семьи, жившей по соседству. Как-то раз она попросилась переждать у меня до конца шумного застолья, устроенного её отчимом, и к моему изумлению засела в уголок с книгой «Хоббит, или Туда и обратно». Я, конечно, не удержался блеснуть своими, как я считал, довольно обстоятельными познаниями Средиземья и был полностью разгромлен — Вика помнила в подробностях не только «Властелина», но и, похоже, весь «Сильмариллион». Так или иначе, с того дня мы стали хорошими друзьями.

Она теперь хранила у меня книги про отважных героев и свирепых драконов, которые брала в местной библиотеке и которые, конечно, сразу порвал бы её маловменяемый опекун. Потеряв мать в автокатастрофе, она осталась один на один с человеком, которому на неё в самом лучшем случае было просто плевать. И если мне повеситься от тоски не давала любовь к цифрам и нужда чем-то зарабатывать на хлеб, то Вика находила пристанище в воображаемом Средиземье.

Иногда она просила у меня помощи с математикой, и я, будучи как-никак программистом, щёлкал заданные ей упражнения в уме. Помню, один раз она принесла двойку за якобы неверно решённую мной задачу, и я разозлился так, что хотел уже идти в школу разбираться с их вредной геометричкой, но тут вспомнил, что я, в общем-то, Вике никто.

На каникулах она и вовсе торчала у меня целыми днями. Первое время мне было даже неудобно за это — мало ли, что подумают люди, — но когда другая соседка, Наталья Сергевна, однажды в коридоре похвалила мой «присмотр за этой бестией», я перестал заморачиваться. Я находил наше общение весьма интересным. Вспомнить одни только дискуссии о том, была ли стратегия Фродо и Сэма по доставке Кольца Всевластия к горе Ородруин на самом деле оптимальной. Вика придумывала десятки более эффективных на вид способов, которые я не мог оспорить без добавления в сеттинг «властелина» разной отсебятины.

У меня, кроме обычного компьютера, был старый ноутбук, который фактически отошёл Вике. Она сама обнаружила в нём третьих «героев», а после попросила установить ещё и первые две части. Её больше интересовал сюжет игры, и за пару недель пройдя все кампании «тройки», она захотела узнать, с чего всё начиналось. Сам я никогда не вникал в тексты сценариев, потому без Вики даже не представлял бы, что такое Бракада и в чём причина вражды между снежными эльфами и их лесными сородичами из Ав’Ли.

«Знала бы Вика, где я сейчас».

— Там у меня есть одна знакомая девочка, — наконец, сказал я. — Она очень любит сказки про хоббитов и эльфов. Ты бы ей точно понравилась.

— В вашем мире о нас знают из сказок? — удивилась Лия.

— Да, примерно так... — я не испытывал желания пускаться в разъяснения. Главное, что самую суть она ухватила верно. — Может, если захочешь, я тебе когда-нибудь и расскажу о своём мире. Но не сейчас.

И я крепко обнял эльфийку.

— Когда-нибудь? То есть, ты решил остаться? — с нескрываемой радостью уточнила она и шёпотом добавила: — Случайно, не из-за меня?

— Не стану тебе врать, — я перевёл взгляд на усыпанное звёздами небо. — Эта мысль не выходила из моей головы с самого первого дня здесь. И дело даже не в том, чей мир лучше или хуже. Просто свой я уже... повидал. Ну а тут мне впервые за много лет стало просто интересно жить. Разве этого мало?

Лия открыла рот в попытке что-то сказать.

— И всё же, — я опередил её, — когда моя миссия будет завершена, мы ведь сможем... хоть иногда видеться?

Лия вдруг прижалась своим лбом к моему и что-то страстно прошептала на эльфийском. Из уже выученных слов я распознал только «преданность». Всё-таки я ещё мало знал об эльфах, потому не мог судить, насколько важно для самой Лии всё происходящее. Видимо, растерянность слишком явно читалась на моём лице, потому что эльфийка отстранилась и хихикнула.

— Ну а ты? Скучаешь по Ав’Ли? — спросил я.

— До вчерашнего дня только и мечтала о возвращении на родину, — Лия вдруг стала серьёзной, — но здешний приют... эти дети... если бы я могла, я бы задержалась тут, чтобы помочь Ташии, помочь им.

— Знаешь, а я ведь тоже собирался поработать в Амбервинге. Дроган зовёт меня в свою лабораторию, и, думаю, я бы справился.

— Да уж, ум у тебя как у алхимика... а «этим» занимаешься как дикарь! — Лия попыталась меня ущипнуть, но сделала неловкое движение и скатилась со стога вниз.

Феникс приоткрыл глаза и обвёл туманным взором лежащую на нём обнажённую эльфийку.

— Караул... — вяло простонал он и снова засопел.

Утром, когда мы вышли из амбара, Дроган бегал туда-сюда, пытаясь растолкать гномов, спавших прямо под открытым небом вокруг всё ещё тлеющего костра.

— О! Маг воды! Дай-ка сюда массовое «Благословение»! — взмолился алхимик.

Вчера в бою я ни разу не применял это заклинание, сохраняя ману для исцеления раненых.

— Давай, давай! — подбодрил меня гном. — Не стесняйся! Этим бездельникам давно пора за починку големов приниматься!

— Почему бы и не попробовать? — ответил я и глубоко вдохнул, концентрируясь.

«Благословение» сработало как-то уж слишком по-игровому: над каждым из гномов появился внушительных размеров золотистый кубок, тут же опрокинувший божественную амброзию кому на голову, кому за шиворот. Ругаясь и отплёвываясь, гномы повскакивали с лежаков. Лия едва сдерживала смех. Заклинание, тем не менее, весьма бодрило, и через минуту карлики уже деловито сновали с инструментами и запчастями.

В дверях амбара показался зевающий феникс. Я благословил и его.

Не успело солнце отлипнуть от горизонта, как наша повозка вместе с десятком лучших всадников Галласа была готова. Несмотря на ранний час, провожать нас, похоже, пришла добрая половина города и весь эльфийский приют.

— Ал’лаир тал нок! Налур! — кричали обступившие птицу остроухие дети.

— Брангл моркс, — ответил феникс, и они рассмеялись.

— Ты знаешь язык пустынных эльфов? — поинтересовался я.

— Что? Это язык? — удивился тот. — Мне казалось, они для смеха несут какую-то белиберду.