Лекарство для разума (джен)

Поначалу Ортега растерялся, затем попробовал рассердиться и, наконец, расстроился.

— Кто бы подумал! Деду подарили это за победу в мировом чемпионате по квиддичу в 1972-м! Он на весь мир известный тренер, нет, кто бы подумал! — однообразно, но неизменно колоритно сокрушался он.

Личное знакомство с сэром Гарри Поттером и его племянником Эдгаром испанцу, впрочем, польстило. Он и в мыслях не имел чинить препятствия в борьбе с черной магией. Тем более, о Рики ему ничего не сообщили; предполагалось, что, коль скоро помощь крестника знаменитости в поисках не понадобилась, он будет опознавать предмет на завершающем этапе операции, и на всякий случай — не публично.

Ортегу же не сразу удалось спровадить. С того момента, как Дик потянул рычаг сигнализации, с ним было немало хлопот. И не потому, что вредноскоп навороченной модели, сунутый под нос, поближе к подозрительному кольцу, испугал его. Напротив, сложность вызывало неуемное любопытство ученого, который сначала так увлекся занятной штучкой, что забывал снять цепь, невзирая на поминутные просьбы. Дик и Дора нервничали, опасаясь, не попал ли он под подвластье, и вздохнули с облегчением, когда Ортега расстался с дедовым призом по просьбе примчавшегося Поттера. А налюбовавшись на вредноскоп и выслушав все объяснения дюжину раз, испанец осознал, наконец, что предмет оставить при себе не может, и озаботился его дальнейшей судьбой.

— Дейвис, Вы как в воду глядели, предсказывая возню с семейной реликвией, — с неудовольствием припомнил ему мистер Поттер, когда Ортега все-таки ушел по требованию своего начальника.

Герой придирчиво вгляделся в предмет, оставленный пока что просто так на столе у Дика.

— Ну, вредноскоп не врет, это исключено, так что что-то тут есть. Хорошо бы дело было только в кольце, тогда цепь можно сразу вернуть, — понадеялся он. — Где же Ричард?

Эдгар нетерпения не проявлял, из чего Дик заключил, что Рики вовсе не обязан торопиться.

— А мы не помешаем твоим коллегам, Дик? — забеспокоился Эди о другом.

Собственно, интересовало его, конечно, обратное: а не вздумается ли кому заявиться не вовремя.

— Нет, вряд ли ко мне зайдут в ближайшее время. Скоро обед, — лаконично ответил Дик.

— Нас тут пригласили на ужин, по-свойски, — пробормотал Поттер, поморщился и обратился к Дику. — С меня, как обычно, речь. Чем занимается хотя бы ваше учреждение, а то ведь я совершенно не разбираюсь.

Сочувствуя щекотливому положению героя, Дик принялся умеренно просвещать его и советовать, что лучше говорить, и за составлением речи упустил момент, когда появился Рики. Впрочем, он и впоследствии считал, что обратил внимание вовремя, поскольку кольцо дернулось, нет, даже подпрыгнуло, и стук резко прервал его на полуслове.

С Рики явно сразу что-то начало происходить. Он не делал попыток приблизиться к кольцу; поначалу даже попятился. И, не исключено, со своего места он вообще не мог видеть опасный предмет, скрытый среди прочих, его взгляд, совершенно пустой, блуждал по столу. Но за считанные секунды гримаса ужаса исказила лицо Рики, он как будто пытался, но не мог выдавить ни звука.

Осознанная необходимость что-то предпринять никогда еще так не мешала Дику. Она медленно, но верно переходила в панику. Однажды ему довелось наблюдать, как хоркрукс воздействует на Рики; но в тот раз предмет приманивал друга, а что происходило теперь, непонятно. И тогда Артур, помнится, двинул Ричарду от души для очищения мыслей.

Несколько невыносимо долгих мгновений мистер Поттер, Эдгар, Дора и Дик обменивались взглядами, проклиная себя, что имеет место эта, по сути, неизбежная ситуация. Возникший за плечом Рики Карасума мало что понял, но заволновался. Однако его попытка утащить Рики назад не удалась, тот словно врос в пол.

— Стукнуть как следует, — едва пробормотал Дик.

И, похоже, мысль эта пришла не только к нему.

Дора перегнулась через стол и схватила один из камней, с которыми он собирался поработать. Два шага — и ее рука резко опустилась Рики на голову. Дик онемел от ужаса, Эди протестующе вскрикнул. Однако удара не последовало, в последний момент девушка затормозила и плавно прижала камень к затылку. Она надавила, Рики покачнулся. Однако взгляд его обрел осмысленность. Дику сделался окончательно ясен замысел Доры — своего рода комплимент ему, ведь она, выходит, внимательно ознакомилась с его отчетом о воздействии лунных пород на сознание.

Между тем паника уступила место деловой активности.

— Мерлин, скорее! Закройте чем-нибудь эту штуку! И, мисс Нотт, и Вы, сэр, отведите Ричарда в больничное крыло или что у вас тут. Уведите его отсюда, — распорядился мистер Поттер.

Эдгар, сразу же взявшийся воплощать последнее указание дяди по собственной инициативе, успел спросить Рики, что произошло на этот раз.

— Очень страшно, — ответил Рики почти нормальным голосом, уже из коридора.

Дора ушла с ними. Дик остался, и принял участие в дискуссии о том, как поступить с обнаруженным предметом — в том, что найдено то, что надо, Поттер более не сомневался. Юноша предложил отделить кольцо, однако и вернувшийся Карасума, и прибывший Петерсон, и крестный Рики слишком опасались, что оно идет в комплекте с цепью. Последующую работу решили, таким образом, возложить на черномагических экспертов, которых пригласит британское Министерство магии, а Ортеге вручить расписку за весь комплект.

— А сейчас надо бы убрать эту штуку с глаз, и поскорее, — опасливо косясь, заявил Петерсон.

— Вы правы, — согласился герой, — вот не ожидал, что бесконтактное воздействие может оказаться таким мощным.

Не задумавшись, Дик упаковал цепь быстро и аккуратно. Поттер удивился, но комментировать ничего не стал. И Дика, признаться, очень устраивало, что больше не предвидится никаких проблем.

Рики вполне пришел в себя для того, чтоб появиться на ужине. Но еще раньше они вчетвером, с Эди и Дорой, обсудили произошедшее в отведенной ему комнате. На этот раз Рики удалось очень быстро забыть свои переживания, хотя все, кто наблюдал за ним, понимали, насколько это было тяжело.

Друзья остались прежними, но как будто немного устали от взрослости. И Эди, и Рики несколько раз на разные лады повторили, оглядывая стены, «как здесь спокойно».

— Рад, что вам нравится, — Дик не собирался жаловаться на скуку, и сам забыл уже, когда чувствовал что-то подобное.

То, что Дора здесь не задержится, расстраивало его более всего.

— Я вообще в последний момент напросилась. Просто заявилась в Отдел колдовского транспорта, поклялась этим пижонам, что вернусь сегодня же. На работе надо завтра быть, пятница, понимаете ли. Они мне визу выписали с такими кислыми рожами! — пожаловалась девушка. — Все поминали, что это работа Отдела тайн, а не моего. Повезло, что Рики принял мою сторону и попросил мистера Поттера.

Рики обреченно махнул рукой.

— Как будто я могу тебе отказать, — иронически заметил он.

Его самого крестный спешил поскорее отослать домой. Впрочем, сам герой планировал отправку в два этапа, сначала переместиться самому вместе с хоркруксом, а уж потом вернуть Рики и Дору.

Эдгар оставался в качестве своеобразного залога.

— Пока не будет ясно, что именно хоркрукс — кольцо или вся цепь, — пояснил он. — Если цепь не нужна, то будет гораздо вежливее, если я сразу верну ее тому господину с извинениями от дяди Гарри. Пожалуй, хорошо, что дядя меня отпросил сюда, задержусь до конца выходных. Маленький отпуск тут себе устрою.

— Неудивительно. Заключенные в Азкабане кого угодно достанут, — заявила Дора. — Хорошо, ты не знал моего деда.

— Я знал, что будет непросто. Но и правда, мне не вредно отвлечься на что-то другое. Лунный порошок мне пока не нужен, а вот камни — они вроде как успокаивают? — он вопрошающе поглядел на Рики.

— Свойства минерала — очищение сознания, — счел нужным пояснить Дик.

— Возможно, это общее свойство космоса, — предположил Рики. — Я в самый первый раз пережил подобное с вестниками: когда я думал, что не справлюсь с чашкой, они каким-то образом сразу освежили мне мозги. Так, а с тобой что происходило, Дик?

Эдгар и Дора поддержали его требовательный взгляд, и Дик нахмурился, полагая, что письмо его они читали и без того все понимают. Впрочем, то время до поездки, да и последняя неделя никак не укладывались в понятие нормального самочувствия. Сейчас рядом находился настоящий Рики — и никакого ощущения подвоха, тем более преследования.

Его нервное стремление отыскать хоркрукс во что бы то ни стало Рики истолковал по-своему.

— Я не эксперт, но могу предположить, что кольцо, с цепью или без, скорее всего, взывало к тебе, как к лицу, приближенному к Темному лорду. Конечно, оно искало любого исполнителя, но могло достучаться только до какой-нибудь впечатлительной натуры, к которым твой коллега, хозяин дедовой цепи, к счастью, не относится? — уточнил Рики.

— Ортега? Нет! Зато это относится к тому парню из документального отдела,— предположил Дик, припоминая, с каким жутковатым восторгом делился тот странным событием с доктором Элмером.

— Возможно, с того момента, как вы пересеклись, кольцо стало безобидным для его законного хозяина и прочих непосвященных, — предположил Рики. — Хорошо, что теперь уже все.

Похоже, ему было не слишком приятно думать об этом и, исчерпав свои рассуждения, он заметно успокоился. Продолжил Эдгар.

— Того молодого сотрудника попросят опознать кольцо, хотя бы по фотографии, как только он вернется из отпуска. Дядя Гарри считает, нет необходимости специально его вызывать. А мистер Ортега все объяснил. Он привез эту цепь недавно из дома и рассказывал о ней неоднократно, — Эдгар не скрывал упрека, косясь на Дика.

— Отпускники все хвалились, а я тогда был занят с лунным порошком, — решил оправдаться Дик. — Но на самом деле, конечно, проблема в том, что я вообще не интересуюсь всякими аксессуарами и побрякушками, особенно если их носит мужчина. Я просто в упор их не вижу!

— Слишком рассудителен для этого, — усмехнулся Рики.

— Так ведь ясно сказано было, что надо искать кольцо, — проворчал Дик. — Но я понять не могу, он же вернулся из экспедиции вместе со мной, а я почувствовал хоркрукс почти сразу, как мы зашли в банкетный зал.

На этот счет у Эди тоже имелось объяснение и, вопреки его серьезной натуре, оно как будто бы его забавляло:

— Причина — обычное тщеславие, и мистер Ортега, очевидно, не лишен его. Когда он услышал о репортерах, то поскорее помчался к себе, чтоб надеть эту цепь. Такой повод показать миру семейную реликвию! И потом знакомым демонстрировать в газетах — тут уж стоит поторопиться, а?

Дик вместе со всеми согласился, что это вполне в духе человеческой природы. Сам он запоздало пожалел, что так никому и не продемонстрировал кулон Клуба Единства, который редко теперь доставал из шкатулки у себя в комнате.

— Хорошо, что это кольцо подпрыгнуло один раз, — нарочито легкомысленно заговорила Дора. — Я боялась, оно до Рики допрыгает, правда, цепь не позволила. Хорошая у меня реакция?

Она, понятно, напрашивалась на похвалу, но Эдгар насупился.

— Если честно, то я испугался. Это выглядело так, будто ты собираешься его треснуть камнем по голове, — пояснил он.

— Как ты мог про меня такое подумать? Я его в чувство привела! — возмутилась Дора. — Можно сказать, исцелила новым магическим способом!

— Камнем по башке — вот и вся магия исцеления, — проворчал Рики.

Однако неодобрение его было показным, просто, судя по всему, он так и продолжал считать наиболее надежным все, что схоже с маггловскими методами. Рассказать ему было о чем — как оказалось, за прошедшее время они с мистером Поттером успели найти и передать в Министерство еще один хоркрукс.

— Почему же ты ничего не писал? — попенял Дик, отмечая, что Дора, в отличие от Эдгара, тоже ничего об этом не слышала.

— Потому что это засекречено, — выдал очевидное Рики, — и не подлежит разглашению в корреспонденции. Вот уж не думал, что Темный лорд на всю жизнь обеспечил меня работой! А вот ты, я надеюсь, теперь долго не обнаружишь ничего подобного на мою голову.

Признаться, Дик тоже считал, что с него вполне достаточно. И у него, и у друзей хватало и других новостей, которыми хотелось поделиться. Хотя о его приключениях в экспедиции знали все, пришлось снова рассказывать.

Что касается Эдгара, тот считал необходимым учредить библиотеку в Азкабане, а вот запрет на газеты разделял.

— Изоляция от мира — это и есть наказание, — полагал он, — к тому же глупости там пишут. И хватит с них почты. Я думал о квиддиче по выходным, но для этого надо изобрести ограничитель для метел, чтоб они не улетали. Я подал заявку в бюро патентов, но непохоже, чтоб кому-то хотелось ломать над этим голову. Придется самому, наверное. Дик, есть идеи?

Дик помотал головой, с тоской вспоминая, как давно ему самому не доводилось оседлать метлу.

Дора, посетившая однажды мрачные темницы Азкабана, поражалась тому, что теперь племянник героя едва ли не с закрытыми глазами мог пройти все ходы в замке, но не то, что он излазил весь скалистый остров вдоль и поперек.

— Холодный ветер и бурное море еще как успокаивают, — сказала она, — а то, если с людьми все время, спятить можно.

С этим Дик соглашался вполне. Но, невзирая на то, что выслушать друзей ему было очень интересно, все это не могло заменить Дику нескольких, увы, минут наедине с Дорой. В один прекрасный момент он просто извинился и спросил, не хочет ли она прогуляться. Они вышли, держась за руки, в коридор, безликий, равномерно освещенный и пустой. Дора позволила вести себя, не интересуясь, куда.

— Я рада этому происшествию, — прямо заявила она.

— Мне тоже очень хотелось тебя увидеть, — улыбнулся Дик. — Даже не мечтал, что это получится так скоро. Такой подарок.

Они постепенно приближались к переходу — в другой коридор, вдоль которого тянулось наглухо закрытое, длинное окно.

— Заслуженный, между прочим, — указала девушка. — Хотя, если бы ты кому-нибудь сказал, что я — подарок... Мерлин!

Звезды пустыни пробивались сквозь тьму снаружи и мерцали за стеклом россыпью маленьких точек. Их холодный, даже чем-то колючий свет как будто звал, похищая, выманивая из обыденности сразу, стоило остановить взгляд на чернеющем окне. Звезды казались бесконечно древними, они многое видели, знали, и вдруг захотелось перетряхнуть их, бросить им вызов и перемешать, сделать по-своему и самим выложить на небе свою историю. Дик повернулся к Доре, гордый оттого, что не так просто заслужить ее восторг. Ее глаза сияли — излучая одной ей присущую неукротимую энергию. И нежность.

* * *

Пятница для Дика ознаменовалась ожидаемым, теперь уже окончательным возвращением к повседневным обязанностям. Вчерашний ужин, где царил мистер Поттер, и короткое прощание как будто приснились ему. Прошедший день оставил дразнящие воспоминания и осознание того, что свидание повторится нескоро. В лаборатории пока оставался Эдгар, который, разумеется, и не подумал отвлекать его от работы и тактично удалился в библиотеку. Дик собирался посвятить другу выходные, ведь не имело смысла злиться на него за то, в чем тот совсем не был виноват.

Петерсон за обедом пребывал в хорошем настроении, однако позднее Дика вызвал к себе Карасума. Встреча с начальством, мягко говоря, молодого колдуна совсем не вдохновляла, и даже не оттого, что предстояли объяснения, по его мнению, теперь не столь уж необходимые. Не хотелось показываться на глаза в своем растрепанном, далеком от трудового энтузиазма состоянии, которое шеф наверняка способен просечь.

Однако руководителю лунного отдела совершенно не было никакого дела до самочувствия подчиненного. Более того, он сразу выразил радость оттого, что инцидент с кольцом "во всех смыслах" исчерпан — в том числе и геомагнитная аномалия осталась в прошлом, однозначно. И поведение Дика шеф оценил как вполне корректное в его двусмысленном, трудно объяснимом до вмешательства мистера Поттера положении. Хотя действовать, по мнению профессора, следовало более официально, в целом Дик повел себя совершенно правильно. Зато теперь-то ничто не мешало выявить весь потенциал лунного порошка!

Последнее было сказано таким тоном, будто не грех посвятить этому всю жизнь. И была в этом какая-то двусмысленность, побудившая Дика отнюдь не спорить, а сосредоточиться и понять, чего от него все-таки хотят. Тем более удивило его, когда шеф передал его же отчет из экспедиции.

— Думаю, переделать часть Вашего отчета в статью не составит для Вас труда, — уточнил Карасума.

Дик, собственно, об этом пока не думал, но согласился. Но теперь ему казалось, позвали его для чего-то еще.

— Итак, поздравляю. Вы не просто исключительно уместно применили свойства лунного камня, но и усовершенствовали их, изобретение лунного порошка принадлежит Вам.

— Не такое уж сложное изобретение, — пробубнил Дик, но шеф властным жестом остановил его.

— И тем не менее, Вы уже попали в учебники. И будет неразумно, если на этом все и закончится.

По задумке шефа, за этим должна была последовать весомая пауза.

— Что Вы хотите сказать? — спросил Дик.

— Логичнее всего развиваться в том направлении, где Вы уже добились результата. Дорабатывать свое открытие, Ричард. Воздействие порошка на психику человека лучше всего изучать там, где это необходимо. Мне сегодня напомнили о том, что контракт с нашей лабораторией Вы заключали на год. Знаете, кто?

Дик пожал плечами, такая манера изъясняться загадками отдавала комизмом.

— Госпиталь Святого Мунго в Лондоне справлялся, не захотите ли Вы внести свой вклад в помощь пострадавшим в войну и другим пациентам. Конечно, если Вы в этом заинтересованы.

Дик остолбенел. В голове прокручивалось вчерашнее замечание Рики о том, что Темный лорд на всю жизнь обеспечил его — его?! — работой. Значит, Эди — к заключенным, а он, Дик — к психам?

Его потрясение Карасума истолковал верно — как полную неготовность ответить сейчас.

— Подумайте, Дейвис. Практика ничуть не хуже науки. Не сомневаюсь, на такой работе, как здесь, Вы со временем многого добьетесь. Вы методичны, терпеливы, бесстрашны и благоразумны. Редкое сочетание.

Похвала проскочила мимо сознания Дика. О том, что следовало бы поблагодарить, он сообразил слишком поздно.

— Здесь Вы наедине с наукой, — продолжал шеф. — Там будут люди. Как это для Вас?

Это Дику как раз и следовало обдумать. Вроде бы он обычно сторонился людей. До тех пор, пока не подружился с Рики и остальными. Позднее стал старостой, приходилось руководить, настаивать на своем, и не особенно ему нравилась ответственность за других. Хотя не сказать, чтоб он этим так уж тяготился. Однако понять людей с поврежденной психикой, которые нуждаются в помощи — дело другое. Экспериментировать на людях с позиции научного познавательного интереса казалось ему отвратительным, и он мог положиться на свою этичность в этом вопросе. С другой стороны, он не замахивался никогда на карьеру целителя.

— У Вас будет несколько месяцев, чтобы подумать, — как издалека услышал он голос своего нынешнего начальника. — Пока пишите статью, продолжайте развивать тему, ну и, само собой, работайте.

Этим, похоже, давалось понять, что встреча окончена. Кажется, Дик все же попрощался, он не помнил ни этого, ни как оказался в коридоре. Вид колбы с белым порошком на собственном рабочем столе привел к тому, что блестящая перспектива захватила его мысли целиком. Все силы будто оставили молодого колдуна, переместившись в некое отдаленное будущее.

Настоящее здесь никогда не было определенным. Дик нуждался в этой работе, чтоб начать самостоятельную жизнь подальше от всякого влияния. Вот этот стол, с планами и набросками, успокаивал тем, что все это предстоит сделать, но уже не столь вдохновлял. Конечно, он все распишет как надо, времени достаточно, оно само по себе интересно, полезно, и все прочее. Новая цель, предложенная из Мунго, и завлекала, и пугала его. Вот там он пока совершенно не представлял, что будет делать. На ум приходили только триумфальные фантазии с благодарными пациентами, а ведь успеха еще добиться надо. Пройдя через жару, незнание, страх, безумие свое и других.

Но, черт возьми, ничуть не менее важным, чем достичь чего-то, была для Дика возможность находиться рядом с Дорой, видеться каждый день. Да, она порой критично отзывалась о своем отделе, но он чувствовал, что ей хочется остаться именно там, заниматься магическими происшествиями и катастрофами. Работа в госпитале изначально приблизила бы его к Доре и вообще вернула домой, но у всего этого вырисовывались хорошие перспективы только в том случае, если сам он будет заниматься своим делом.

Конечно, не попробовав, не поймешь, но Эдгар вот определился в призвании сразу, без проб. И сейчас была возможность обратиться к нему за советом. «Метаморфозы сознания. Я ведь почти ничего о них не знаю. Ну да, нам пришлось повозиться с Рики, когда в нем заговорил Лорд. Но это ничем не отличалось от нормального дружеского общения. Рики этого в тот раз оказалось достаточно. А пациенты госпиталя Святого Мунго, если чистить их разум от страха с помощью порошка, возможно, вовсе не обрадуются результату. Ведь что они откроют? Их жизнь прошла мимо, мир изменился. Они имеют право быть неблагодарными, также как и клиентура Эди в Азкабане».

За правку отчета на статью Дик взялся и частично переделал, но тут рабочий день закончился. В столовой он, хотя сидел рядом, не стал даже обращаться к Эдгару. Тот вызывал живой интерес и как племянник Гарри Поттера, и как сотрудник Азкабана; все, кому не лень, в особенности ведьмы, засыпали его вопросами, порой удивительно бестактными. Дик никогда не стал бы интересоваться, каково миссис Поттер терпеть знаки внимания со стороны поклонниц мужа и часто ли заключенным напоминают о том, что они опозорили свои семьи. Эди все это тоже не нравилось, и оттого, понятно, на ужине он не захотел задержаться. Он первым поднялся из-за стола, кивнул Дику и, попросив прощения за то, что покидает приятное общество, позвал в библиотеку. И лишь по пути туда удалось Дику поделиться с другом предложением из Мунго. Эдгар воспринял это с присущей ему основательностью и тут же принялся строить планы.

— Конечно, лунные камни — далеко не единственное средство, тебе придется пройти серьезную подготовку. Но если есть хоть какая-то возможность, ты просто обязан им помочь! — убежденно заявил он.

«Все верно: помогать героям — не героизм, а долг». Под воздействием этого тона Дик внезапно представил, что уже находится в Мунго — такие же казенные однообразные, словно стерильные стены и те, кто в них заперт. Он ускорил шаг.

— Я боюсь им навредить, — признался он. — Я ведь не пережил ничего подобного, чтоб понимать их, как они того заслуживают. Хватит ли мне способностей и, того хуже, терпения для того, чтоб справляться с чужим безумием?

— Безответственно было бы с твоей стороны этого не бояться. Но — неопределенность неизбежна, притом я бы вот тоже хотел гарантии, что каждый раз поступаю правильно, и от моих будущих новшеств будет хороший результат. Поражаюсь, что не все столь щепетильны. Хотя бы здесь — твои лавры многим покоя не дают. Этот Роджерс попробовал растереть марсианскую породу, — сообщил Эди.

— И что? — заинтересовался Дик.

— Вызвал цепную искру и едва пожар не устроил.

Дик про себя даже немного обиделся, отчего шеф, да и вообще никто ему об этом ничего не сказал. Но они пришли.

Дик всегда любил библиотеку. Читальный зал все еще был залит солнечным светом, которому вскоре предстояло стремительно, как всегда здесь, потускнеть за несколько минут. Эдгар провел его туда, где оставил несколько журналов, и протянул один из них.

— Ты удивишься, но я тебе хотел показать старую заметку как раз о том, про что ты спросил. Маггла, из археологов, ушла на зов неверных жен. Ее искали больше суток в пустыне и обнаружили в бреду. Она до сих пор верит, что встретила призраков, и весьма красочно описывает, что они говорили. А если бы она так и не пришла в себя?

Дик едва пробежал заметку взглядом, думая о другом. Неверных жен никогда не существовало, однако вред, нанесенный ими, оказался вполне реален. Закончив демонстрировать вежливый интерес к предложенному другом чтению, Дик обнаружил, что Эдгар увлеченно глядит в окно, и подошел узнать, что же там такое. Увы, там оставался все тот же пустынный пейзаж.

— Как блестит песок, — умиротворенно заметил Эди. — Наверное, солнце его сильно накаляет. Ну, что скажешь? Сам даже не знаю, как к этому относиться. Она, не, задумавшись, героически бросилась на помощь несчастным женщинам — это само по себе безумие или как?

Щурясь от яркого света, Дик подумал, что это место хорошо как раз тем, что временно для них обоих. Завтра он покажет другу восточный базар, еще всякую всячину. И, обновив мировосприятие, посеревшее было среди скал Азкабана, Эди вернется в свою жизнь, которую выбрал. Да и сам он, пожалуй, уже принял решение.

— Настоящие герои постоянно попадают в такие ситуации, где им требуется лечение, — рассудительно заметил Дик. — А геройство — тоже разновидность безумия. Ты ведь всегда так считал, а, Эди?

Он ждал, что в ответ последует нарочито возмущенное возражение, не имеющее никакого значения. Известное со школы благоразумие Эдгара не помешало ему выбрать, возможно, самый неблагодарный риск, так что они понимали друг друга правильно.