И даже Смерть не разлучит нас (III) (гет)

— ЧТО-О-О?!! — разгневался Баал — древний Князь демонов. Тот единственный, что вспомнил легенду о драконе, сумевшем постичь рунный язык демонов. — НИКАКИХ СДЕЛОК С ЭТОЙ ЯЩЕРИЦЕЙ!

— Господин мой, — едва слышно произнёс Элигос, вернувшийся к Повелителю Десяти вскоре после недолгой беседы с драконом, подчинившим глухозаров.

Баал пришёл в ярость, заслышав требования Сероскала. Разумеется, такой наглости от пережившего десятки тысяч лет в Аду дракона грозный Кер-Морхэзар не ожидал. Он догадывался — дракон обладал силой, сравнимой лишь с Элитой Десяти. Древний Князь опасался, что это существо, способное повелевать демонами, может поставить под угрозу всё, чем дорожит он сам и другие повелители Ада. К тому же Сероскал являлся не только угрозой для демонического порядка, но и серьёзным препятствием на пути к Драконьему Капищу, за которым находился путь, скрытый под густым, чёрным, дымчатым пологом. Путь, ведущий в Бездну, где скрывалась истинная повелительница демонов.

— Если мы не примем условия, то даже вы рискуете оказаться в его власти. Клянусь своим павшим легионом, что никогда не видел прежде столь грозного противника. Теперь на его стороне тысяча глухозаров. Я был потрясён, узрев, как неподвижно, словно каменные изваяния, стоят они вдоль территории Драконьего Капища. Ситуацию осложняет и пребывание там драконьих призраков. Хоть глухозары изрядно потрепали этих бестий, — Элигос испытывал мандраж при одном упоминании о неживых крылатых созданиях, — их по-прежнему немало. Никто из Десяти, кроме глухозаров, не способен противостоять их истошным крикам. А подчинившиеся ему глухозары запросто разорвут любых демонов, как только те приблизятся к ним. Необходимо придумать иной план, как проникнуть туда, — несколько секунд поразмыслив, Герцог выдвинул идею: — Может, стоит для вида принять его предложение, а как представится подходящий момент, прикончим дракона?

— Неплохой план, Элигос, — негромко усмехнулся Баал.

Затем он резко схватил герцога огроменныой ручищей. От напряжения кулак, сжимавший горло Элигоса, воспламенился малиново-пепельным цветом. Элигос испугался не на шутку. Многие в Аду знали, насколько Баал, древний Князь, повелитель Шести Междумирий, именуемых Безумием Хаоса, ненавидит глупые идеи советников. Последнего, кто смел ему предлагать нечто столь безрассудное и бессмысленное, он скормил глухозарам, адским гончим и бесам. Однако Баал сдержал свой огонь безумной ярости. Кулак перестал сиять жуткой формой пламени. Однако Кер-Морхэхар не выпускал Герцога из своей хватки. Элигос даже не успел вовремя среагировать — столь молниеносным было действие Баала. Древний демон злобно рыкнул:

— Ты глуп, как червяк, Герцог. Сероскал занимает выгодную позицию. У него сила, с которой совладать мы не сможем.

— Сможем, господин, — хрипло, панически хватаясь за здоровенные пальцы Князя, что сжимали его шею, прохрипел Элигос. Баал сразу выпустил его из своей хватки, давая возможность высказать мысль. — В рунном диалекте есть несколько фраз, способных развеять подчинение. Если кому-то из ваших подчинённых удастся подобраться к зачарованным демонам и произнести эти слова, Сероскал не успеет вовремя среагировать. Его разорвут острые когти глухозаров.

— Я до сих пор не могу понять, как они УСЛЫШАЛИ его слова… — нахмурился Баал, словно пропуская идею Элигоса мимо ушей. — Ведь они глухи до невозможности… Что-то должно было послужить катализатором… Не понимаю… — выйдя из размышлений, Кер-Морхэзар равнодушно поглядел на Герцога. — Думаю, даже эта хорошая мысль, которая редко исходит из твоих уст, Элигос, не поможет нам. Высок риск, что они не услышат слов демона, — сосредоточившись, размышлял он, касаясь кончиками пальцев своего ровного подбородка. — Наш враг гораздо опаснее, чем мы себе представляли. Он расставил для нас ловушки таким образом, что обойти их мы не способны. Единственное, на что я готов — добровольно пойти в капкан. В тот, где мы потеряем меньшую часть армии и, самое главное, времени. Время нашей власти подходит к концу, Элигос, — мрачно произнёс он. — Хитростью этого дракона не проймёшь — уж очень он ловок и умён. Мне порой кажется, что перед нами вовсе не дракон, а…

Догадку прервало внезапное появление одного из рядовых демонов.

Один из инкубов, что служит в армии самого могущественного демона Ада, дышал так, словно его несколько часов пытали. Баал угрожающе рыкнул на него, прекрасно давая понять: «Или говори, или умри». Инкуб преклонил колени перед Повелителями и заговорил дрожащим от страха юношеским голосом:

— Мой Повелитель! К врагам, удерживающим Капище, прибыло подкрепление. Никто не знает, что это за существа. Они все выглядят в точности как вы. Все под одну копирку!

На что Баал рассвирепел и басом пробухтел:

— Наши заклятые враги прошлого собираются в единый, мощный противовес нам. Как они посмели объединиться?! — злобно скалился Князь. — Если бы не их ловкая маскировка…

— О ком вы говорите, господин? — полюбопытствовал Элигос, понимая, что ничего хорошего не произойдёт в дальнейшем.

— Фолькмиры, проклятые последователи Лилит, прибыли. Видимо, ты с ними не знаком, Герцог. — последнее слово Баал произнёс с укором. — Никто из демонов не видел их истинного облика. Они его тщательно скрывают. В Аду постоянно перенимают облик случайно встретившегося им демона. Гончих, кархов, соблазнителей. И чем сильнее их противник, тем могущественнее они, — пробасил Князь. — Особенно, если их не двое или трое, а… — инкуб вновь осмелился прервать Князя, уточняя их численность.

— Их дюжина, — трясущимся голосом произнёс инкуб, ожидая за своеволие и наглость наказания. Однако Великим Демонам было вовсе не до исполнения устоявшегося обычая.

— Ясно. А теперь пошёл прочь! — Баал с трудом воздержался от желания оторвать посланцу голову. Тот пулей вылетел из палатки и направился в свой отряд.

— Повелитель! — рискнул взять слово Элигос. — При всём моём уважении, нам стоит принять предложение Сероскала. Если мы этого не сделаем, уверен, тот не постесняется направить против нас орду глухозаров на пару с фолькмирами. А последние — серьёзный перевес в следующем сражении.

Однако Баал вновь погрузился в собственные размышления:

— Такое ощущение, что он желает ввязать нас в войну. Либо с ним… либо между собой. Легионы без нашей власти превратятся в безмозглые орды ополоумевших тварей, которые станут сокрушать всё подряд, биться друг с другом. Пока не падут все… — пытался разобраться Баал в логике врага. — Никак не соображу, зачем ему это нужно… Если он рассуждает как демон, то вполне мог бы уже напасть на нас или же околдовать остальные орды.

— Повелитель, почему мы не можем сделать со своими войсками то же? Подчинить их с помощью рун? Они тогда не нападут на нас, и Сероскал не сможет подчинить их, поскольку они будут целиком и полностью нашими! — предложил Элигос.

— У тебя за этот день, друг мой, родилась уже вторая умная мысль! Даже как-то подозрительно это! — горько усмехнулся Баал, сказав скорее с сарказмом: — Бессмысленная идея.

— Почему? — удивился Элигос.

— Власть, что мы приняли в себя, когда поглотили душу Лилит, действует на младших демонов. Она — истинна. И никакие руны, произнеси их демон, не смогут затмить её. На обезумевших демонов руны не работают. Ибо они более не связывают себя с понятием демонов и забывают всяческие языки общения. Становятся бездушными убийцами, сметающими на своём пути всё, — пояснял Баал. — Произнеси слова на рунном языке дракон, и эффект будет совершенно иной. Мы проиграли битву, и у нас нет иного выхода, кроме как присоединиться к легендарному дракону, — печально отметил Баал.

— То есть, встать на его сторону? — поразился Элигос, разинув рот.

— Придётся. Если мы хотим сохранить власть и спастись, в первую очередь, сами, — холодно произнёс Баал.

— Хорошо, господин. Как прикажете, — выпрямился Элигос. — Что мне сказать войскам и другим Князьям и Герцогам?

— Скажи им, что у меня есть план. Хитрая задумка, которая позволит сокрушить Сероскала в одночасье, — не выказывая никаких эмоций, ответил Баал.

— Повелитель, это правда? — в глазах Элигоса взыграл бушующий огонёк радости. — Или же…

— Ступай! И НИ О ЧЁМ БОЛЬШЕ НЕ СПРАШИВАЙ! — разгневался Баал.

Элигос спешно направился к полководцам и союзникам из числа Элиты Десяти, чтобы сообщить новость от древнего Князя демонов.

* * *

— Ты весьма кстати привела подкрепление! — обрадовался появлению своей верной Адской Гончей Салеос, слегка погладив её человеческой рукой по короткой шерсти на голове. Младший демон радостно взвизгнул, завиляв коротким хвостом, как Земная собака, когда ту хвалят. Пришедшее вместе с ней воинство очень напоминало Кер-Морхэзаров — таких же высоких, как Салеос, когда он менял свой облик. Все прибывшие выглядели столь же статно и величественно, как любой из аристократии демонов. Самые разумные, ловкие и очень опасные демоны прибыли на защиту Драконьего Капища, когда услышали из уст Гончей, кому требуется их помощь. С момента переговоров Сероскала и Элигоса по меркам Ада прошло более двенадцати часов. За это время молниеносная Гончая Хезер пересекла девять Междумирий, в которых повстречала существ, периодически меняющих свой облик в зависимости от ситуаций. Салеос поступил очень мудро. Он вложил в голову демонической псины слова, которые та должна была передать каждому встреченному ею фолькмиру. С помощью родного рунного языка.

Откликнулись, естественно, не все. За весьма короткое время гончая разыскала двенадцать демонов-изгоев. Кого-то спасла и передала им сообщение. Кого-то просто попросила. И примерно половина вдохновилась словами Герцога, что встал на сторону Принцессы Ада. Другая половина не доверилась дважды предателю и одному из членов заговора. Фолькмиры — весьма злопамятные демоны. Они, как драконы-великаны, помнили абсолютно всё. Ничего не забывали, что происходило в прошлом. Тех же, кто последовал за гончей, подстёгивала мысль, что нашедшейся дочери Лилит требуется помощь. Многие приняли важный факт — заговорщик не посмел бы просить этих демонов о помощи без нужды. И уж тем более не стал бы присылать за ними свою гончую. Обычно демоны посылали адских гончих ради убийства фолькмиров. Без каких-либо уловок. Адские Гончие — единственные демоны, способные разыскать фолькмиров. Их мог выдать запах, отличный от демонов, чей облик они перенимали. Но ни один из высших демонов со времён Мирового Бунта не сообразил использовать своих верных Гончих, дабы завести тех в свой капкан.

По прибытии каждый из них обернулся в Салеоса. А когда вдалеке заметили Баала — в одно мгновение ока превратились в него. Вся дюжина. Теперь на страже Драконьего Капища стояли двенадцать «Баалов» — таких же могучих, сильных, жестоких, обладающих его знанием и голосом.

Ада и Бахэйр разинули рты от непередаваемого удивления. Они никогда не видели фолькмиров — демонов, что прятались от остальных каст Десяти. И уж тем более, когда двенадцать копий крикнули в один голос:

— Встанем на защиту Принцессы Ада! Защитим её! Смерть или победа!

От их возгласов даже Дара, изумлённая ими, поверглась в шок. Суккуба знала прекрасно — они бы не откликнулись на зов демона просто так, если бы не затевалось нечто грандиозное. И, очевидно, думала она, они являлись частью плана Сероскала — достаточно могущественного дракона, если тот под своё крыло собрал призраков Ночных Фурий, трёх демонов да ещё и фолькмиров. Происходящее казалось ей невероятным и захватывающим. И одновременно пугающим. Она всё чаще склонялась к мысли, ровным счётом как и Баал по другую сторону баррикад, что древний дракон что-то замыслил. Виду она не показывала ни при ком — прожитые в Аду сотни лет научили её никому не доверять. Громгильда пребывала рядом с ним, благодарная за излечение. Не отходила ни на шаг.

Неожиданно от мыслей, нарастающих с каждой секундой, её отвлёк Сероскал. Словно материализовался из воздуха, прибыл из ниоткуда. Он подал сигнал Змеевику, чтобы тот оставался на месте — следил за приближением орд демонов.

— Дара! Ты только посмотри на это, — он повёл когтем на длинном крыле, широко водя им почти по кругу. — Все они: и враги, и друзья, готовы совершить то, ради чего и были созданы. То, дорогая Дара, ради чего я здесь, — ухмылялся во весь оскал дракон. — Ты даже не представляешь себе, как я долго этого ждал.

— Ждал? — в недоумении похлопала глазами суккуба. — О чём ты?

— Все эти годы я постигал рунный язык, — начал издалека Сероскал. — Изучал не только его во время своих странствий. Я узнал практически всё, что можно было узнать о каждом демоне, населяющем Ад. О повадках, манерах, привычках. О сильных и слабых сторонах. Какие у них существуют клановые деления в каждой касте, какие миры они заселяют и почему.

Ты не представляешь себе, что дали мне прожитые десятки тысяч лет. Я узнал то, что любой из драконов посчитал бы кощунством, преступлением против наших «дурацких Законов»! — с презрением он произнёс эти два слова. — А ведь драконы на самом деле первыми заселили Ад. Демоны пришли позже и то, что они втирают другим своим сородичам в уши, будто мы — творения Адских Владык — абсолютная чушь. Мы изначально были врагами! Пока в Аду не появилась первая своего имени и происхождения: Лилит — человеческая жена Адама, низвергнутая Богом в Ад. Мало кто знает, что она родила здесь, в Аду, дочь, — глаза Дары ширились ещё сильнее. — Да. Речь о Дэтомоне.

Никто не знает, что во время изгнания Бог вложил в неё частицу своей власти. Он всегда милосерден. Возможно, Его воля и помогла мне избежать смерти. Хотя по нашим Законам я должен был умереть… — грустно вздохнул он. Затем продолжил: — Эта власть и позволила ей управлять Адом. Под её знамя встали все представители десяти каст демонов. Князья и несколько Герцогов единственные могли сопротивляться силе власти. Они страшно завидовали ей. Даже представить невозможно, насколько быстро она, словно кислота, растворяла в своём яде сердца и души этих существ. Ведь им не удавалось управляться с поступающими в Ад демонами. А милосердная власть Бога, заключённая в ней, позволяла ей без труда контролировать эмоции каждого демона.

— Вот истинная причина их предательства… — поразилась Дара. — Обыкновенная зависть?

— Верно.

— Но к чему ты мне всё это рассказываешь? — по-прежнему в голосе демоницы звучала нотка подозрения.

— Затем, что Князья и Герцоги, убив Лилит и пожрав её душу, стали обладать тем, что их изнутри принялось с огромной скоростью разрушать. Они настолько ослепли от своей зависти и жажды власти над демонами, что и не подумали о том, кем ей было даровано такое могущество. А энергия, из которой состояла эта власть, являлась полной противоположностью их естеству. Поглотив эту энергию, они добились того, чего так страстно желали. Но обрекли себя и весь Ад на страшные муки.

Никто, правда, уже не скажет наверняка. Но, как мне кажется, эта сила могла быть вечной только в руках Лилит. Демоны же получили, как они считали, вечное могущество и власть над всеми. В тот момент даже Неприкаянные укрылись в своих обителях, опасаясь вторжения нечестивых властолюбцев и их бесчисленных орд. Но Князья и Герцоги сами же обманулись. Энергия власти Лилит стала для них не более, чем дозой наркотика для заядлого земного наркомана. Без новой дозы у них начинается приступ, который способен привести к смерти. То же относится и к нынешней Элите Десяти.

Теперь я поясню самое интересное, — странно ухмыльнулся дракон, отчего у суккубы побежали мурашки. — Видишь ли, Дара, в течение последних лет после того, как я сложил кусочки пазлов Хроник Ада и получил такую картину, меня вдруг осенило: «Что будет, если душу Дэтомоны впитает в себя не демон? Почему дракону не примерить на себя эту роль?»

Слова Сероскала встревожили Дару не на шутку. Она подозревала, что здесь что-то нечисто.

— Бьюсь об заклад, что это ты порекомендовал Салеосу сжечь Измерение Драконов, — посерьёзнела Дара.

— Да, — не смотря в её возмущённые карие глаза, спокойно, с ноткой безразличия говорил Сероскал. — Я говорил ему то, чего он хотел услышать. Ему могла пригодиться дочь Лилит, если его войско полностью перестанет слушаться. С этой же целью сюда прибыли и те, от кого мы некоторое время назад отбивались.

— И ты нашёл решение. Повёл его намеренно через Проход-под-Равнинами, чтобы избавить от воинов.

— Да.

— Но зачем тебе нужна была смерть драконов? — Дара никак не могла взять в толк это обстоятельство. — Ведь они наверняка присоединились бы к тебе по доброй воле, чтобы бороться с демонами!

— В глазах драконов я был не более чем предателем, по вине которого во время Мирового Бунта большая часть из них канула в небытие. Парящий-над-Демонами ни за что не стал бы меня слушать. Я слишком хорошо его знал. И он меня тоже. Великий бы почуял во мне… угрозу, — пробасил Сероскал.

— А Первый Нефилим?

— Он превратился в монстра и потерял человеческое лицо. Вскоре после того, как он разделил своё тело с демоном, что передал ему силу, его разум пошатнулся. Нефилим превратился в чудовище, которое ты видела. От него также необходимо было избавиться. Если такая тварь потеряла бы контроль, будучи таким превосходящим всё исполином, всё бы рухнуло в одночасье, — хмыкнул Сероскал.

— Так это ты всё затеял? — удивлялась Дара. До неё вмиг дошла мысль: «Иккинг и все её друзья в опасности! Сумасшедший дракон намеревался не защитить четвёрку от вторжения демонов, а подчинить касты. Ключом всей этой истории являлась Дэтомона!» — Вот почему ты ждёшь возвращения Принцессы Ада! — воскликнула она.

— Должен признать, Дара, — учтиво говорил каждое слово ухмыляющийся дракон, — ты — самая умная из всех демонов, которых я встречал. И владеешь секретами Адского Пламени — великим даром этого мира. И, похоже, ты — единственная, кто не подчинится мне ни по доброй воле, ни под властью Дэтомоны.

Неожиданно её окружили драконы-призраки на пару с Громгильдой. Злобный Змеевик злобно уставился на демоницу.

— И ты тоже участвовала во всём этом? — Дара почти не сомневалась в своей догадке. — Это о тебе говорил один из драконов, когда мы втроём вернулись в Измерение Драконов.

— Угадала, — ухмыльнулась Громгильда. — С помощью рунного языка я перенесла войска Салеоса из Предвратности в Измерение Драконов. Все его легионы, что пребывали возле Чёрной Тайны. Сероскал научил меня.

— Какой тебе был резон уничтожать своё племя? — презрительно оглядела Змеевика Дара. — Не зря Кривоклык называл тебя чокнутой!

Последние слова взбесили дракона. Громгильда собралась ударить суккубу сложенным хвостом, заставив ощутить недолгий паралич. Однако Сероскал правым крылом преградил путь разозлённому Змеевику.

— Остынь, Громгильда.

Словно находясь под чарами, она успокоилась. Но её суженные глаза дали понять Даре, что не забудет этих слов. Утихомирив Змеевика, Сероскал продолжил:

— Жажда власти, дорогая суккуба. Жажда власти совращает даже драконов. Она станет МОИМ генералом, первым генералом Ада. Что такое одно Междумирье, в сравнение со всеми? — довольно ухмылялся он.

— Жаль, я не оборотень, — озлобилась Дара, разочарованная в идеале, что драконы невосприимчивы к людским порокам. — Я бы с удовольствием разорвала каждого из вас на клочки! — она обернулась назад.

— Ты всё равно умрёшь. Умрёшь во второй раз, — надменно, с издёвкой, ухмылялась Громгильда.

— Нет. Умрёшь ты! — прозвучал мужской голос за её спиной.

Пока Громгильда разговаривала с ней, Сероскал подчинил союзных демонов. Адская Гончая Герцога, Ада… Даже Салеос — Герцог, оказался бессилен против слов, произнесённых на рунном языке демонов. Бахэйр изо всех сил боролся с волей Сероскала. Он находился неподалёку от Дары. Заметив, что ей грозит опасность, демон, подавляя волю дракона, обратился в десятиголовую Гидру. Взлететь мешали слова на древнем языке. Но Гидра незамедлительно, из последних сил, пустила три залпа: огненный, ледяной и молниеносный. Смешавшись в один сгусток, они поразили её. Громгильду. Зрачки Змеевика закатились вверх. Дракон, как подкошенный, упал замертво. Однако реакция Сероскала на происходящее поразила Дару и Бахэйра ещё больше. Он загоготал во всю глотку, едва не пуская слёзы от смеха. Он провёл когтем под правым глазом, стряхивая слезинку, и заговорил.

— Спасибо, что сделал это за меня, Бахэйр. Ха-ха-ха-хах! — продолжал смеяться Сероскал. — Поэтому я не до конца, пока она болтала, сковал твою волю на рунном языке. Обожаю адскую поговорку, которой не стоит пренебрегать никогда: «Прими предательство и освободись от предателя»! Приятно, когда кто-то делает за тебя твою грязную работу, не правда ли? Честно, я бы тебе даже похлопал, Бахэйр, только сам видишь… у меня крылья вместо рук.

В этот момент Дара попыталась взлететь, но один из неживых драконов хлопнул её по спине с такой силой, что она чуть не впечаталась в землю. Голова у неё закружилась, всё вмиг поплыло. Лежа на царапающей кожу земле, Дара заметила, как Бахэйр против собственной воли возвратил свой естественный облик. Инкуб склонился пополам, стараясь подавить силу заклинания, шёпотом пронёсшегося по всей территории Капища. Салеос мысленно ставил барьеры, мысленно произнося защитные слова на языке демонов. Однако сила дракона в действительности была столь велика, что мысли Герцога провалились в пустоту. Он полностью подчинился. Даже фолькмиры не ожидали подобного поворота событий и одновременно с герцогом Адских Просторов оказались под властью Сероскала. На Дару же ни одно слово, сказанное на демоническом рунном языке, не возымело эффекта. Демоница медленно встала, преодолев, наконец, приступы головокружения от неудачного падения. Теперь она осталась одна на поверхности, кто, кроме Сероскала, сохранил волю и способность размышлять. Дракон развернулся к ней:

— Не пытайся убежать, Дара! — он улыбался во всю пасть. Его глаза источали безумие. — Похоже, я не всё знаю о том, как приручать демонов. Тебя уже приручили… до меня, видимо… — насмешливый тон сменился угрожающим рыком. — Совсем скоро, когда Князья и Герцоги по ту сторону баррикад, — показал он когтем на крыле лагерь врагов на горизонте, — придут к однозначному решению, чтобы спасти свои шкуры, они подчинятся моей воле.

Драконы-привидения готовились по приказу Сероскала оглушить криком баньши суккубу. Та же не растерялась при виде кошмарных мёртвых бестий и заготовила в руках огонь.

— Зачем тебе я? — возмутилась суккуба. — Какой тебе от меня прок?

— О, самый обыкновенный. Я бы даже сказал, банальный. Не хочу, чтобы твой ненаглядный Иккинг со своей «возлюбленной», — он специально сделал акцент на последнем слове, чтобы зацепить Дару за живое, — задумал сбежать от меня. Как только они вылетят из тёмного полога, я прикажу всем своим силам атаковать их. Не волнуйся, Дара, — улыбался дракон. — Иккинг умрёт первым и не будет испытывать боль. Даю тебе честное слово, — затем он во весь голос захохотал.

— Мерзкая ящерица! — в очах Дары зажглись искорки пламени. — Тебе это с рук не сойдёт! — невзирая на подступающую внутри злобу она сдерживала себя. Малейшая ошибка, и тогда ей не удастся сбежать.

— Охраняйте её! — серьёзным голосом заявил Сероскал. — Салеос, Ада! — окликал он новых подопечных. — Следуйте за мной!

— Как скажете, господин, — в один голос ответили Герцог и его подопечная.

— Бахэйр! — к тому моменту, как он позвал демона, тот перестал телом сопротивляться навязанной воле. — Стереги нашего ценнейшего союзника, — говорил он о Даре. — Однако если попытается сбежать — убей сразу, — с абсолютным равнодушием добавил дракон.

— Да, повелитель, — резко кивнул тот.

Бахэйр подошёл к суккубе и встал подле неё и призрачных Ночных Фурий.

— Почему сразу не убьёшь? За чем дело встало? — разозлённая демоница удивлялась проявленному к ней милосердию.

— Ты понадобишься мне. Ведь ты уникальна! Подумать только — чистейший демон, а сумел сопротивиться Словам Силы на родном языке… Как только закончу с делами, я с удовольствием изучу этот феномен. И… мне понадобится подопытная крыса. Кто, как не ты, лучше всего подойдёшь на эту роль, дорогая? — зло хихикнул дракон.

В глазах суккубы загорелось пламя, готовое испепелить всё в Долине. Она ненавидела его и трижды мысленно прокляла себя за недоверие своим инстинктам, интуиции и сердцу, что кричали ей об опасности и предупреждали о лжи в один голос.

— Пора отправляться «договариваться» с врагами. Ха-ха-хах! — засмеялся во весь голос Сероскал. — Остальным приказываю сохранять свои позиции! — тысяча глухозаров проревела в знак согласия, а призраки прошипели фразу: «Как с-с-скажете, гос-с-сподин!»

Дракон расправил крылья и взмыл в небо. Салеос и Ада последовали за ним, устремляясь, как и их новый повелитель, в беспросветные угольно-сернистые тучи, чтобы враждебные демоны не успели вовремя их обнаружить. И раньше времени услышать слова на рунном демоническом языке.

Дара поразмыслила в этот момент: «Если я быстро не придумаю способ освободиться — то все, кем я стала дорожить во время недолгого путешествия, погибнут. И всё в угоду одному древнему дракону».