Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

— Ал, ты что…?

— Тихо,— прошептал Поттер, поманив к себе Кристин и загадочно улыбаясь. Он смотрел куда-то вверх, глаза за стеклами очков светились любопытством. Девушка тоже подняла лицо и увидела двух местных фей, — точнее, фею и фея — сидевших на каменном выступе у колонны. Правда, сидел только фей, его спутница висела в воздухе, и вид у нее был угрожающим, хотя это очень трудно себе представить, когда маленькая женщина носит что-то в розовое сердечко.

— … за мои двести девяносто восемь лет! — донеслось до ребят, и Кристин ущипнула друга за руку.

— Ты опять подслушиваешь!— прошипела она.

— Тихо, они такие удивительные,— с широкой улыбкой прошептал Альбус, глядя, как фея в розовом от души колошматит по голове спутника, одетого в смешной костюмчик с галстуком.— Сколько чувств!

— Ал,— Кристин закатила глаза.

— Кляйн, свет души моей, но ведь ты молодеешь с каждым днем, надо пользоваться временем, пока ты не стала снова младенцем!— весело проговорил фей, кажется, совсем не задетый тем, что его спутница собирается снова его побить.

— Да как ты…! Да ты…! Жалкий старый летающий таракан!

— Кляйн, звезда моя, может, хотя бы сегодня ты не будешь такой сердитой…

— И не думай! Я никогда тебя не прощу! Ты…! Ты применил ко мне магию! Ты был жесток!

— Только в пределах допустимого,— поспешно оправдал себя фей, поправляя галстук.— Ты должна меня понять, я должен был.

— Не собираюсь я тебя понимать!— фыркнула Кляйн, но, как показалось Кристин, маленькая дамочка начала остывать.— Ты врываешься ночью в комнату девочки, да еще будишь ее, куда-то тащишь… Она была такой примерной и доброй, пока вы не взялись за нее, а теперь она неуправляемая, абсолютно наглая и невоспитанная особа, для которой правила и запреты несущественны, для которой лучшие друзья — это… Ты понял кто!

— Драконы, свет очей моих и самых глубоких шахт,— буквально расцвел фей.— Называй все своими именами.

— Еще чего, буду слушать всяких мужланов-подкаблучников!

— Вспомни, к чему привел последний раз, когда ты не послушалась меня,— мягко улыбнулся маленький мужчина.

— Ты мне угрожаешь?!— взвилась Кляйн, тут же подбоченившись.— Ты?! Мне?!

— Женщина, до чего же ты упрямая,— в голосе фея читалась прямо-таки вселенская усталость, а Альбус чуть не рассмеялся, но сдержался, побоявшись помешать. А фей тем временем, видимо, осознав, что разговоры далеко их не уведут, приступил к атакующим действиям: схватил Кляйн за передник, дернул на себя и смачно чмокнул в надутые губы. Секундное замешательство сменилось пронзительным криком негодования, от которого из-под колонн взлетели еще несколько фей, и даже те ученики, кто в это время развлекался на катке, подняли головы, чтобы понять, что случилось.

— Какой позор!!!— вопила Кляйн, колошматя своего наглого кавалера непонятно откуда взявшейся скалочкой.— Ты наглый комар! Да как ты посмел?! Я теперь опозорена! Навечно старая дева!!! И в мои-то двести девяносто один год!!! У меня вся жизнь была впереди! А если я теперь забеременею?! Кто будет заботиться об Эйидль?!

Альбус не выдержал, схватил Кристин за руку и потащил прочь, зажимая себе рот рукой. Когда они оказались достаточно далеко от места любовных разбирательств, Поттер засмеялся, держась за живот.

— Не очень-то красиво,— назидательно заметила девушка, хотя она тоже улыбалась.— Зачем ты вообще подслушивал?

— Как зачем?— Альбус с трудом заставил себя не смеяться.— Они такие интересные! Говорят, что они живут в глубоких шахтах под Дурмстрангом. Наверное, многое видели и знают…

— Опять ты со своими секретами,— вздохнула Кристин, оборачиваясь, когда несколько пар выпорхнули из приоткрытых дверей Трапезной, откуда доносилась приглушенная музыка.— Как думаешь, стоит идти спасать Роберта?

— Скорее, это его поклонниц придется спасать, Робин сегодня не в духе, уж точно не на розово-влюбленной волне,— фыркнул Поттер, взял подругу за руку и потянул к дверям.— Странная школа, я бы остался тут подольше…

— Не знаю, единственная их странность — вот такое проведение Дня Святого Валентина.

— Ну, и что тут странного?— Альбус улыбнулся, когда они подсели за столик к мрачному Роберту Конде, который в одиночестве потягивал через трубочку морс. В приглушенном свете под музыку качались несколько пар, кое-кто сидел в тени, склонившись друг к другу, но в основном в зале чувствовалась легкая напряженность, заметная особенно по тому, как за столами сидели пары.

— Когда семикласснице приходится проводить День всех влюбленных с третьеклассником, лишь бы не слушать лекцию по литературе магглов — это странно,— хмыкнула Кристин, погладив по руке напряженного Конде.— Все в порядке?

— Да. Наблюдаю.

— За кем?— Альбус тут же проследил за взглядом друга и дернул уголком губ.— Все-таки Судьба — большая шутница.

— Не стоит примешивать сюда судьбу, скорее, это случай,— пожал плечами Роберт, отставляя бокал.— Мне все интересно, чем это закончится?

Кристин с интересом посмотрела на Эйидль, которая сидела рядом с Гаем Ларсеном и теребила салфетку, иногда кидая какие-то короткие фразы или взгляды на своего «суженого на вечер». Обоим явно было неуютно.

— Случай — младший брат судьбы,— фыркнул Поттер и поднялся.— Пойду поздороваюсь, может, им просто нужна посторонняя помощь, чтобы начать получать удовольствие от вечера?

— Ты уверен, что это возможно?— презрительно фыркнул Роберт, резко отмахиваясь от летящего мимо купидона. Наколдованное существо влепилось в стену и разлетелось на мелкие осколки и каменную крошку. Кристин лишь укоризненно покачала головой.

* * *

Эйидль казалось, что медленная пытка напряжения сведет ее с ума. Не раз появлялась мысль просто извиниться и выйти из зала, но говорили, что сбегающих с праздника тут же отправляют на лекцию Волонского. Правда, исландка уже была готова променять вечеринку на скучный урок, потому что свидание у нее явно не ладилось. Да и не могло ладиться, ведь это же не какой-нибудь незнакомый старшеклассник, тут можно было бы еще попытаться спасти вечер.

Гай Ларсен был собран и учтив. Иногда, отрываясь от танцев, к ним присоединялись Элен и ее спутник, как его представили, Джованни. Подруга Гая пыталась, кажется, растопить лед за столом и даже завязать разговор, но он как-то быстро потухал, не поддержанный Эйидль.

Девочка вздохнула, переводя взгляд с одной пары на другую: Тереза и Алекс танцевали весь вечер, и исландка им завидовала. Друзья несколько раз махали ей, но что поделать, если по правилам игры ей достался Ларсен? С другой стороны, бывает и хуже: Жорж сидел за столом с семиклассницей-«волшебником», весь красный от смущения, а его спутница не обращала на него никакого внимания, болтая с подругами.

Будь неладны те, кто придумал эту глупую игру!

— Привет всем. Альбус Поттер, если кто-то еще не знает, но это, наверное, вряд ли.

Эйидль впервые за вечер искренне улыбнулась. Гай отвлекся от созерцания содержимого своего бокала и кивнул.

— Можно вашу даму на танец? Если вы заскучаете, то вполне можете пригласить мою девушку, она прекрасно танцует. Но если решитесь, скажите моего другу, что я позволил, а то Конде может и кусаться начать,— криво улыбнулся Альбус, глядя на Гая и приглашая того поддержать легкий разговор. Напряжение за столом, кажется, можно было пощупать рукой.

— Придется прятать горло?— серьезно спросил Ларсен, покосившись на Роберта, потом дружелюбно улыбнулся.— Я учту ваше замечание, но лучше я посижу и посмотрю на вас. Танцуйте.

— Ну, вы не скучайте, следующий танец, думаю, Эйидль обязательно подарит вам,— с этими словами Поттер легко поставил девочку на ноги и потянул к другим топчущимся под музыку парам.

— Привет, давно не виделись,— выдохнула исландка, когда достаточно отдалилась от столика, за которым, казалось, ее пытали.

— Не клеится свидание?— с улыбкой спросил Ал, даже не пытаясь танцевать: так, создавал видимость их обоюдного движения.

— Я, конечно, умею прощать, только вот никак не забудется та ночь, когда они меня похитили, да две недели в госпитале после свидания с мороками,— буркнула Эйидль, покосившись на Гая: тот разговаривал с подошедшими к нему друзьями.

— К тому же ты теперь в другом лагере,— подсказал Поттер.

— Откуда…?— изумилась девочка.

— Тут не нужно быть легилиментом, достаточно хорошо слышать. По школе ходят слухи, что ты, как и твой брат, стала восточным Драконом. Видимо, не все чешуйчатые не заслуживают прощения,— улыбнулся гриффиндорец.

Эйидль пожала плечами: что она могла на это сказать?

— Вот и первое доказательство того, что слухи верны: ты стала отмалчиваться и хранить тайну,— мягко заметил Поттер к изумлению исландки.— Но это ничего, главное, чтобы ты верила в то, что делаешь.

— Все очень сложно.

— Я верю. Те, кому легко, учатся в классе «гномов»,— рассмеялся Ал, уворачиваясь от Айзека, который, кажется, пытался выжать из своей спутницы-француженки хотя бы тень веселой улыбки, демонстрируя все свои умения в сфере танцев.— Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты уже не рвешься уехать отсюда?

Эйидль снова пожала плечами, потом посмотрела на Альбуса, глаза ее загорелись:

— Ал, а ты знаешь, что уничтожили Гарри Поттер и его друзья три десятка лет назад?

— О, проще сказать, что они оставили в целости и сохранности,— рассмеялся Альбус, но Эйидль заметила, как посерьезнели его зеленые глаза и едва-едва напряглись плечи.

— Ты же знаешь, о чем я спрашиваю, не так ли?— насторожилась девочка.— Кто-то тебе рассказывал? Или уже пытался выспросить?

— Мой отец и его друзья несколько лет только что и делали — уничтожали что-то и где-то, Эйидль,— мягко заметил Поттер,— но, конечно, думаю, что тебя не склянки профессора Дамблдора интересуют…

— Дамблдор — это…?

— Плохо же ты учишь Историю магии,— укоризненно заметил Ал.— Дамблдор — величайший волшебник, величайший директор Хогвартса…

— Понятно. А что еще уничтожили твой папа и его друзья, кроме склянок?

— Они убили василиска… Ммм… Обрушили своды Тайной комнаты…

— Своды чего?

— Подземелья в школе,— пояснил Альбус, пытаясь вспомнить, что еще сломал или разбил его отец, но исландка была уверена, что ответ на ее вопрос хогвартчанин и так знает.— Ну, самое масштабное их деяние — это уничтожение почти всего Отдела Тайн в Министерстве Магии: зала пророчеств, зала исследования мозга, зала времени, зала с Аркой… До сих пор не уверен, что в Министерстве им это простили. Годы исследований, горы данных…

— И много там было пророчеств?— насторожилась девочка.

— Тысячи, десятки тысяч, но никто так и не узнал, о чем же они были, но оно и к лучшему. Не зная их, никто не кинется предотвращать их последствия, тем самым претворяя их в жизнь,— запутанно проговорил Поттер, почесав затылок. Они уже не танцевали, стоя посреди двигающейся массы студентов.— Они помогли уничтожить половину замка Хогвартс, когда на него напал Волан-де-Морт, включая книги, растения, статуи… Много от них было разрушений, от моего отца и его друзей… Ах, да, они уничтожили половину Банка Гринготтс, где хранились несметные ценности и опаснейшие артефакты. Еще они собственноручно уничтожили медальон Слизерина, Чашу Хаффлпафф, Диадему Рейвенкло…

— Альбус, мне кажется, что ты заговариваешь мне зубы,— наконец, не выдержала Эйидль.— Ведь они уничтожили что-то очень сильное и очень важное, что-то, за что люди были готовы отдать свои жизни, и не только люди…

— Когда настанет время, ты узнаешь все,— спокойно ответил Альбус.— Думаю, что ты сердишься на Гая Ларсена не потому, что он делал раньше. Думаю, дело в том, что он не на той стороне, не так ли? Что он втянул тебя в это, сам не ведая, что своим поведением толкает тебя исполнить пророчество гномов. Ведь вряд ли они верили, что ты именно та, кого они ждут веками, собираясь в снегу возле памятника… Если бы они не втолкнули тебя в свои тайны, ты бы вряд ли о них узнала…

— Я этого не хотела.

— Я знаю. Поверь: никто из тех, кто становился исполнителем пророчеств и предсказаний, никогда не хотел оказаться на этом месте. Дело в том, что даже не судьба предначертала им исполнение миссий и заданий. Дело в том, что люди верят в написанное и сказанное, и сами создают себе исполнителей…

— То есть ты с самого начала знал, что это я? Я тот новичок с острова?

— Нет,— покачал головой Поттер,— конечно, не знал, я бы даже мог допустить, что это обо мне. Но посмотри на себя — ты за какие-то несколько месяцев из чужого человека в Дурмстранге превратилась в ярого деятеля внутренней организации, и ты не просто оказалась среди Драконов, ты ищешь то, о чем говорили тебе Драконы, ты Ищешь… И ты вполне можешь стать тем, на ком пророчество утратит актуальность… Но только будь осторожна: не все Тайны, найденные и раскрытые, должны быть вытащены из каменных недр…

— Альбус, мне кажется, что ты…

— Я буду рядом, если понадобится помощь,— подмигнул ей Поттер, чуть отступая,— но это не мое дело и не мой путь.

— Сколько тебе лет?— фыркнула девочка, следуя за другом к столу, за которым по-прежнему сидел сосредоточенный Гай.

— Я бы мог пофилософствовать по поводу возраста тела и возраста духа, но не думаю, что стоит на это тратить такой замечательный вечер,— улыбнулся Альбус,— я бы мог это делать в компании Кристин, но она уже знает эту мою лекция наизусть. Увидимся!

— Все странно, не находишь?

Эйидль удивленно посмотрела на Гая, он был обсыпан розовой мишурой и конфетти, но почему-то не выглядел ни комично, ни весело, скорее угрюмо. Девочка вообще не рассматривала его пристально — чего ради? Но теперь заметила темные круги под глазами старосты Дурмстранга, заметные даже в полумраке вечеринки.

— О какой именно странности речь? Ну, не считая этой глупой вечеринки.

— Странно, что ты дружишь с хогвартчанами и дурмстранговцами, которые, как я помню, тебе чужие, а вот с теми, кто приехал из твоего родного и любимого Шармбатона, даже словом не обмолвилась. В чем подвох?— Гай подался вперед, пристально глядя на девочку.— Помнится, ты была готова вплавь возвращаться во Францию.

— Далеко возвращаться, да и плыть холодно,— усмехнулась исландка,— а купальный костюм я с собой не взяла. К тому же не всем выпадает шанс научиться темной магии, чтобы потом обороняться от наглецов, которым может прийти в голову похитить тебя посреди ночи и, не дай Святовит, затащить в снега.

Гай некоторое время молчал, потом хмыкнул:

— А ведь ты действительно стала одной из нас.

— С чего бы это? — тут же напряглась девочка.

— Поминаешь Святовита слишком часто,— Гай, кажется, расслабился, по крайней мере, Эйидль уже не ощущала скованной напряженности за столом, даже дышать стало легче.— Но все равно странно.

— Ты повторяешься.

— Ты же ненавидела Драконов, школу, вообще все вокруг. А теперь ты одна из нас.

— Из вас? Ну, уж нет!

— Вот-вот, одна из них, из восточных, только вот почему, не пойму. Ты же перевелась из Шармбатона, а не из Сибири…

— А в школе есть те, кто учился в Сибири?— не сдержала любопытства Эйидль, подаваясь вперед.

— Не знаю, обычно это не афишируют,— пожал плечами Ларсен.— К тому же тебе должно быть виднее, ты же на стороне тех, кто стремится увезти из Дурмстранга Реликвии в российские снега.

— Ты сам-то себе веришь?— огрызнулась девочка.— Меня иногда поражает, до чего вы наивные…

— Мы?

— Да, вы, западные, верящие в какие-то странные сказки о враге, сокрытом в снегах на диком востоке. До чего нужно быть глупым и недалеким.

Гай резко подался вперед, заставив девочку отпрянуть на стуле:

— Ты в школе без году неделя, а уже считаешь, что все и про всех знаешь?— спросил он, жестко глядя на испугавшуюся Эйидль. Казалось, что Гай за мгновение не на шутку разозлился.— Пару раз побывала на лекции по Темным искусствам, и думаешь, что на этом все? Нет, ты понятия не имеешь, что тут творится, понятия не имеешь о том, что такое черная магия и до каких пределов она пустила корни в этой школе, во всех нас. И лучше бы тебе не знать!

Эйидль с изумлением смотрела на Гая, который встал и поспешно направился к дверям в сторону зала Святовита. Она тоже вскочила и настигла его у края катка, по которому скользили несколько ребят.

— Что ты хотел этим сказать?— настойчиво спросила исландка, дергая парня за руку, чтобы он обратил на нее внимание.— Про черную магию.

— Забудь.

— Ага, сейчас, еще Забвение сама на себя наложу,— фыркнула Эйидль.— Что значит «пустила корни во всех нас»? Ты же не думаешь, что…?

— Забудь,— резче проговорил Ларсен, оглядываясь, словно боялся, что кто-то их услышит. Но рядом никого не было, даже на катке остались лишь двое пятиклассников, да Гном-Хранитель прохаживался у входа в «голову» школы.

— Гай, ты только что сказал, что…

— Да замолчи ты!— уже прорычал парень, хватая ее за плечи и встряхивая.— Я ничего не говорил, ты ничего не слышала.

— Но…

— Ты забыла, как сама же устроила поминки Димитрия?— прошипел староста школы, и девочка замерла, глядя на него испуганно.— Твои поминки вряд ли кто-то устроит.

— Никто тебя за язык не тянул!— исландка стряхнула с себя руки Ларсена и воинственно прищурилась.— Если ты что-то знаешь, расскажи!

— Я ничего не знаю, и вообще мы по разную сторону баррикад, чтобы вести с тобой задушевные беседы.

— Святовит тебя…! Да причем тут баррикады?!— не выдержала девочка, привлекая к ним взгляды пятиклассников. Кажется, Гай хотел еще что-то сказать, но Эйидль не позволила ему открыть рта.— Вы тут все с ума посходили, что ли?! Тайна Тайной, что б там ни было! Но Черная магия…

— Да не ори ты!— шикнул Гай.

Девочка глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Хорошо. Но ты мне скажешь, что ты имел ввиду…

— Ничего я не имел ввиду. Тебе уж точно не о чем волноваться,— в голосе Гая слышалась горечь.

— Поясни!

— Слушай, тебя твоя фея случайно не укусила?— огрызнулся Ларсен, но Эйидль это не задело, она ждала ответа. Парень молчал, словно испытывая ее терпение. Молчание затянулось.— Иди спать, Эйидль, лекция уже закончилась.

— Нет, мне нравится наше свидание,— сладко улыбнулась упрямая девочка, сложив на груди руки.— Если я правильно поняла,— она все же приглушила голос,— ты сказал, что ученики находятся под заклятием черной магии…

— Да не говорил я ничего подобного,— шепотом возмутился Гай, обретая ледяное спокойствие и вид «у тебя слуховые галлюцинации».

— Говорил,— с ангельским личиком спорила Эйидль.— И если не хочешь, чтобы кто-то еще узнал об этом, рассказывай.

— Ты сама не понимаешь, о чем говоришь.

— Вот я и пытаюсь узнать.

Ларсен выглядел злым:

— Димитрий тоже лез туда, куда не стоило, и ты знаешь, чем все закончилось,— предостерег девочку Гай.

— То есть ты пытаешься мне сказать, что, кроме двух лагерей Драконов, которые сами по себе уже угроза друг другу…

— Глупости.

— … есть еще какая-то сила, которая и таит большую опасность. Эта сила владеет черной магией и применяет ее к ученикам, и именно эта сила, скорее всего, повинна в смерти Димитрия.

— У тебя просто больная фантазия и всякое отсутствие логики,— отрезал холодно Гай.— Я ничего такого не говорил и не пытался сказать!

— И еще ты пытаешься сказать, что то, о чем мы говорим, опасно, потому что эта третья сила, узнав о том, что известно мне, может отправить меня туда же, куда и Димитрия.

Гай поджал губы, он был практически в ярости, но Эйидль догадывалась, что какая-то часть этих эмоций направлены против него самого.

— И если подумать еще немного, то складывается ощущение, что ты, осознав, что на тебя действуют магией, начал с ней сражаться, отсюда все эти признаки истощения организма.

— Хватит.

— И если действуют на тебя, значит, вполне могли действовать и на твоих товарищей, и вот откуда идет ваша глупая вера в сказки и наивность по поводу того, чем же вы на самом деле занимаетесь в Дурмстранге.

— Хватит!— уже рявкнул Гай, благо, что в зале уже никого действительно не было.

— Не назревает ли революция в вашем лагере?— вопросительная улыбка мелькнула на лице Эйидль, хотя она понимала, что перегнула палку.

— Хватит!— Гай снова схватил девочку за плечи, причем так больно, что она вскрикнула. И тут произошло сразу несколько событий: кто-то позвал ее по имени, пролетел луч заклинания, руки Гая ее отпустили, и парень вообще исчез из поля зрения, оказавшись на льду катка.

— Ты в порядке? Он ничего тебе не сделал?— на нее заботливо смотрел Алекс, позади него испуганно притихла Тереза. Айзек в это время уже подходил к Гаю. Последний сел, приложив к лицу ладонь.

— Нет, все хорошо, оставьте его,— попросила Эйидль, боясь, как бы все это не вылилось в драку.— Мы просто разговаривали.

— Что, Ларсен, нравится быть битым за наших девчонок?— ехидно спросил Алекс, поворачиваясь к старосте школы.

— Заткнись,— попросил Айзек, сердито взглянув на товарища. Потом он навис над сидящим Гаем, выглядел он внушительно и грозно, словно вставший на задние лапы разозленный медведь-гризли:— Еще раз увижу тебя рядом с ней, и тебя не спасет даже стадо драконов.

— Ай…— Эйидль держала за руку Алекса, чтобы тот не кинулся на лед, уж ей-то не знать эмоциональность друга.— Айзек, оставь его.

«Гном» кивнул.

— Идемте, вечеринка закончилась, пора по спальням.

Вчетвером они пошли к распахнутым дверям Трапезной. Эйидль оглянулась на Гая: тот сидел, приложив руку к разбитой губе, и смотрел им вслед.

— Зачем вы полезли в драку?— шепотом и с досадой спросила исландка, когда они оказались в Нижнем зале, где еще разговаривали парочки, девчонки смеялись, обсуждая прошедший вечер, профессор Сцилла выговаривала двум мальчикам класса четвертого, Элен Арно что-то объясняла Яновских, а Волонский, окруженный группой школьников, продолжал свою, наверное, увлекательную лекцию.— Он ничего мне не сделал!

— А мог бы,— философски заметил Алекс, все еще державший в руке волшебную палочку.

— Глупости,— фыркнула Эйидль, останавливаясь у дверей в крыло девочек.— Ладно, пора спать.

— Кому как, а я на Айсберг,— Айзек потянулся, словно разминаясь перед ответственным заданием, что, впрочем, наверное, таковым и было.

— Разве сегодня твоя смена?— недоуменно спросил Алекс, оглянувшись на прошедших мимо девочек-старшеклассниц.

— Попросили подменить, так что до трех ночи вы знаете, где меня искать.

— Обещайте больше не драться, ладно?— попросила Эйидль, и Тереза ее поддержала, укоризненно посмотрев на друзей.

— Опрометчивых обещаний не даю,— пожал плечами Айзек, и девочки угрюмо вздохнули.

В гостиной было пустынно, но почти отовсюду слышались голоса, смех или тихий плач.

— Не обошлось без трагедий,— шепнула выскочившая из ванной комнаты Сибиль, закатив глаза.— Не ходите туда, там все затоплено слезами…

Тереза и Эйидль улыбнулись, остановившись у дверей последней.

— Ты не сердишься?— робко спросила Тереза, не осмеливаясь смотреть в глаза подруги.

— Из-за чего?— не поняла исландка.

— Ну, что я весь вечер провела с Алексом, а ты…

— Глупости,— фыркнула девочка, открывая дверь в спальню.— Он весь твой, если тебе этого хочется.

— Ты выбираешь Айзека?

— В смысле?

— Ну, из них двоих тебе больше нравится Айзек?— с надеждой спросила Тереза.

— Они мне нравятся одинаково,— улыбнулась Эйидль,— они классные друзья, так что расслабься, все нормально.

Исландка вошла в спальню и сразу увидела сердитую на весь мир Кляйн, сидевшую на шкафу со скалкой в руке.

— Неудачный вечер?— поинтересовалась девочка, стягивая одежду, чтобы нырнуть в пижаму.

— Я, кажется, беременна,— прошептала убитым голосом фея.

— Что?!— воскликнула Эйидль, запрыгав к шкафу на одной ноге, потому что не успела с обеих снять штанины джинсов.— Давно?

— Уже два часа,— Кляйн, казалось, сейчас расплачется.

— И почему ты не рада? Это было по любви?— с сочувствием спросила девочка, не зная, как реагировать.

— Что «это»?— фея подняла на подопечную глаза, полные ужаса.

— Ну, это… В смысле, раз ты беременна, то… Ну, мужчина, с которым ты занималась… была близка и от которого беременна… Ты его любишь?

— Была близка?! Да что ты обо мне думаешь?!— взбеленилась Кляйн, вспорхнув к потолку и выронив в негодовании скалочку.— Я приличная фея! Была ею, пока этот нахал не обесчестил меня!

— Тебя изнасиловали?— испугалась Эйидль, уже готовая кидаться на поиски этого «негодяя».

— Да!— от крика Кляйн у девочки заложило уши.— Он меня изнасиловал! Прилюдно! Нагло! И я теперь беременна!

— Святовит тебя… И почему никто не вмешался?

— Они не успели, все произошло мгновенно,— пожаловалась Кляйн, снова садясь на шкаф.

— Ммм… Скажи, а как именно… он тебя… изнасиловал?— Эйидль нахмурилась, перестав понимать ситуацию.

— Нагло, по-свински! Схватил за передник, этот ужасный передник! Схватил меня и… и…

— И…?— тихо подтолкнула исландка.

— Прямо в губы! Жестоко! Нагло! Прилюдно!

— В губы?— сначала Эйидль не поняла, а затем придушенно уточнила:— Он тебя поцеловал?

— Да! Насильно! Без спросу! Я…

Дальнейшие слова Кляйн потонули в хохоте Эйидль, которая не устояла на ногах, запутавшись в штанинах, и упала на пол, держась за живот. Фея, мгновение помедлив, стремглав бросилась вниз, подобрала скалочку и начала ею колотить Эйидль, что еще больше развеселило исландку.

— Кляйн… Хватит… Ну хватит, прости…— сквозь смех пыталась отбиться от феи девочка, катаясь по полу.— Ну, хватит, я, правда, сочувствую… Кляйн!

Эйидль села и отмахнулась от злой феи, пытаясь стереть с лица улыбку.

— Мне нужно кое-что сказать. Может, ты будешь удивлена и расстроена, но… Ты не беременна. Из-за поцелуя дети не рождаются,— и девочка даже смогла не рассмеяться, увидев волну облегчения на личике Кляйн, которая в порыве благодарности бросилась на шею своей подопечной.