Незабываемая ночь (джен)

Констанс заняла свое привычное место в лаборатории зелий и уставилась на второклассниц. Все они испуганно вздохнули и молча подобрались, стараясь не сутулиться сидя за партами. В ее классе все стандарты дисциплины соблюдались строжайшим образом.

— Добрый день, девочки! — поздоровалась учительница. — Прежде чем мы начнем наш урок, я хотела бы поговорить с вами о предстоящем родительском собрании. — Услышав шепотки в классе, Констанс подняла руку.

— Когда я сказала, что хочу поговорить, я имела в виду, что говорить буду я, а не то, что вы все начнете шептаться, словно младшая группа школьников! — она сурово оглядела девочек, и через несколько мгновений в классе воцарилась гробовая тишина. — Спасибо. Итак, я узнала, что есть одна ученица или группа учениц, которые предпочли бы, чтобы родительское собрание не состоялось. — Констанс наклонилась и положила локти на стол с суровым выражением лица. — Независимо от вашего личного мнения о родительском собрании в стенах этой школы, пытаться сорвать его — это неприемлемое поведение! — Она замолчала, снова оглядев класс, и убедилась, что установила зрительный контакт с каждой девочкой. — Я ясно выразилась?

— Кто пытается сорвать родительское собрание? — слегка ошеломленно спросила Мод.

— Это не важно, Мод Муншайн, — ответила ей Констанс. — Важно то, что мы узнали об этом и не собираемся с этим мириться. Это ясно?

— Да, мисс. — Мод сжалась на стуле под пронзительным взглядом учительницы зелий.

Констанс обвела глазами класс, убедившись, что все понимают серьезность ситуации.

— Хорошо. — Она выпрямилась и повернулась к доске. — Я надеюсь, что вы все прочитали в пятой главе о том, как перемещать небольшие объекты при помощи транспортного зелья? Этим мы сегодня и займемся.

* * *

— Что вы думаете о том, что сказала Х-Б? О том, что кто-то пытался саботировать родительское собрание? — спросила Мод, когда после уроков девочки собрались в комнате Милдред.

Милдред дернула свои косички, пытаясь сформулировать мысль.

— Я не заметила никаких доказательств того, что кто-то пытается сорвать собрание, — сказала она наконец.

— Да, и кому это надо? — спросила Джадо, устроившись на кровати Милдред. — Это выглядит так, будто кто-то этого боится.

— Но ведь они не могут сказать нашим родителям ничего такого, что уже не написали бы в школьном отчете, — заметила Энид, стоя прислонившись к стене со скрещенными на груди руками.

Мод повернулась к ней со слегка озадаченным выражением лица.

— Ты ведь была против родительского собрания! Ты говорила об этом на завтраке, — напомнила она. — Ты единственная, кто считал, что это будет ужасно!

— Я просто не хочу, чтобы мои родители притащили вместе с собой младшего брата, но я никогда бы не сделала ничего такого, чтобы родительское собрание отменили, — возразила Энид.

— Правда? — не поверила Мод. — А кто же применил заклинание на волейбольные мячи, чтобы попытаться выиграть? И кто смылся со дня рождения мисс Кэкл в свою первую неделю пребывания здесь?

— Это совсем другое, — сказала Энид, с хмурым выражением лица, отходя от стены. — Я сказала, что не делала этого и не шутила. Ты хочешь сказать, что я вру, Мод Муншайн?

— Я уверена, что Энид здесь ни причем, — попыталась разрядить ситуацию Милдред, прежде чем она вышла из-под контроля. — Ты же знаешь это, Мод.

— Конечно, знаю, — ответила Мод, которая была удивлена столь бурной реакцией Энид. — Я просто подумала, что это один из ее розыгрышей. — Она улыбнулась подруге. — Я не хотела тебя обидеть.

Энид хмыкнула, принимая извинения.

— Ты тоже извини меня, Мод. Просто я немного на взводе в связи с тем, что мои родители приезжают в школу. — Она посмотрела на остальных. — Но это не значит, что я попытаюсь сорвать родительское собрание.

— Но мы так и не нашли ответа на вопрос, кто же… — Милдред осеклась, вдруг осознав, что совершенно не представляет, что же именно было сделано. — Кто совершил то, на что намекала Х-Б на уроке.

— Может, это была Этель? — предположила Энид, но тут же покачала головой, отвергая эту мысль. — Забудьте, что я сказала. Если и есть такой человек, который захочет продемонстрировать родителям свое школьное превосходство, то это Этель.

Мод закатила глаза.

— Это будет невыносимо! Она будет сновать вокруг весь вечер, громко говоря о всех своих родственниках, которые учились в этой школе.

— Я собираюсь попробовать держать моих родителей подальше от нее, — призналась Милдред. — Если мать Этель похожа на нее… — Милдред замолчала, так и не закончив мысль.

— А как же Сибил?

Все девочки повернулись к Джадо, которая лениво вертела между пальцами одну из ручек Милдред.

— А что с Сибил? — спросила Мод, когда стало ясно, что Джадо не собирается продолжать.

— Когда Сибил впервые появилась в школе, Этель прилагала все усилия, чтобы мы не узнали, что они сестры. Может, ей так же не хочется, чтобы и ее мать была здесь?

— Ты думаешь, что мать Этель может быть такой же плаксой, как Сибил? — задумчиво спросила Энид. — Если это правда, тогда, может, это Этель хочет сорвать собрание? Надо за ней понаблюдать.

Девочки переглянулись.

— В любом случае, точно ничего неизвестно, — прокомментировала Милдред. — Я предлагаю нам всем не терять бдительности. Вдруг мы заметим что-то и сможем выяснить, кто это.

— И не допустить, чтобы этот «кто-то» сорвал родительский вечер, — согласилась Джадо, нечаянно выронив ручку, которая со стуком упала на пол.

— Не зная, кто это, мы не сможем его остановить, — заметила Руби, но Милдред покачала головой.

— Мы должны остановить его. Я действительно хочу, чтобы мои родители получили возможность приехать в школу. Я хочу показать им, насколько она отличается от той школы, в которой учились они. Я уже объясняла им это, но не думаю, что они действительно поняли.

— Не боишься, что одного взгляда на Х-Б в действии им будет достаточно, чтобы потребовать, чтобы ты перешла учиться в более привычное для них учебное заведение? — усмехнулась Энид.

Лицо Милдред расплылось в улыбке, когда она представила милую и дружелюбную Х-Б.

— Интересно, как мисс Хардбрум будет вести себя с родителями? Я не могу представить ее улыбающейся и приветливой.

Энид тоже улыбнулась.

— Куда вероятнее, что она забаррикадируется в лаборатории зелий и не выйдет оттуда, пока все не кончится.

— Фени сказала мне, что она поссорилась с мисс Дрилл из-за этого, — сообщила Джадо. — Она сказала, что проходила мимо учительской и услышала, как Х-Б говорит мисс Дрилл о том, что родительское собрание — плохая идея.

— Так, может, это Х-Б пытается сорвать встречу? — предположила Мод, но Милдред с ней не согласилась.

— Я не думаю, что она сделала бы что-то, что могло навредить школе. Не могу представить Х-Б, делающую что-то плохое.

— Если она сама нарушит школьные правила или нарушит кодекс ведьм, то это наверняка вызовет у нее короткое замыкание! — улыбнулась Руби

Энид усмехнулась.

— Боже, наверное, она была очень вредным ребенком. Держу пари, в школе она была такой же ябедой, как и Этель. Этакая «мисс я все могу и все умею»!

— А я не могу представить ее в чем-либо другом, кроме длинных черных платьев, — призналась Руби. — Вы можете представить себе Х-Б в школьной форме?

В комнате повисла тишина. Каждый пытался вызвать в своем воображении этот образ. Но через пару минут все дружно рассмеялись. В конце концов, Милдред сказала:

— Она должна быть черной. Я не могу представить себе, что Х-Б носит что-то, кроме черного цвета.

— Бедная мисс Дрилл, — сочувствующе сказала Мод, вспомнив то, что сказала Джадо. — Спорю, что Х-Б всегда отвергает все ее идеи.

— Х-Б отвергает все идеи, которые не являются ее собственными, — пробормотала Энид. — Мне кажется, была бы ее воля, и слово «веселье» вообще изъяли бы из словаря!

— Я удивлена, что родительское собрание все же собрались проводить, несмотря на то, что мисс Хардбрум категорически против этого, — сказала Руби. — Я бы не хотела быть там, когда ей сообщили об этом.

Джадо улыбнулась.

— Как вы думаете, мисс Кэкл применяет к себе какое-то защитное заклинание?

— Х-Б, похоже, дымилась от злости! — хихикнула Милдред. — Я думаю, мысль о том, что родители появятся в ее лаборатории, не приводит ее в восторг.

— И ты все равно не думаешь, что она захочет отменить вечер? — спросила Мод.

Милдред покачала головой.

— Я могу представить, как она стоит вся в черном, скрестив руки на груди и разглагольствует об уничтожении мира, но не могу представить, что она способна на такую вещь, как саботаж. Для Х-Б это что-то принципиальное.

— Думаю, ты права.

— Вы думаете, мы должны сделать что-то, чтобы выяснить, кто стоит за… за тем, что бы это ни было? — спросила Милдред. — Я не хочу, чтобы собрание отменили.

— А что мы можем? — удивилась Джадо. — Мы даже толком не знаем, что произошло!

— Ну, я думаю, что мы в любом случае должны быть очень внимательными.

— Ладно, ладно. — Мод улыбнулась и похлопала подругу по руке. — Мы будем держать глаза открытыми, и постараемся поймать нарушителя, пытающегося сорвать родительское собрание.

* * *

Имоджен уселась в самое удобное кресло в учительской и испустила долгий тяжелый вздох. Были времена, когда она ставила под сомнение мудрость решения научить упирающихся учениц координировать движения рук и ног. Она наклонилась и потерла синяки на голени, пообещав себе, что наденет защитный костюм в следующий раз, когда первоклассницы будут играть в хоккей.

Имоджен хотела было почитать последний номер журнала о туризме и спорте в Пиренеи, который прислал ей Серж, когда ей послышался какой-то шипящий звук. Она положила непрочитанный журнал обратно на стол и наклонилась вперед, пытаясь сообразить, что послужило источником шума.

— Сюда, — прошипел тихий голос.

Узнав в нем голос Давины, Имоджен обернулась и посмотрела на шкаф. Дверь шкафа была приоткрыта дюйма на три, и учительница пения махала рукой, подзывая ее.

— Что случилось, Давина? — Имоджен решила, что слишком устала сегодня, чтобы идти на поводу учительницы пения.

— Сюда, — повторила Давина, не желая покидать безопасного шкафа.

Имоджен тяжело вздохнула, сообразив, что едва ли сможет уговорить Давину покинуть шкаф. Сегодня у нее не было с собой салата из свежих фруктов или букета из георгинов. Чувствуя боль во всем теле, она заставила себя подняться на ноги и подошла к шкафу.

Дверь приоткрылась, и Давина высунула наружу нос. Она осторожно оглядела учительскую.

— Мы одни?

Имоджен обвела рукой комнату.

— Похоже, что так.

Давина приоткрыла дверцу еще на дюйм шире и еще раз оглядела комнату. Затем она ухватила Имоджен за руку и с силой втянула молодую учительницу физкультуры в шкаф.

— Что за… — Имоджен была застигнута врасплох действиями Давины и просто не успела ничего сказать, как оказалась вместе с Давиной в тесном шкафу.

— Ш-ш-ш! — прошипела учительница музыки, встретившись с недоумевающим взглядом коллеги. — И у стен есть уши!

— У меня нет на это времени, — запротестовала Имоджен, но Давина снова прервала ее.

— У меня есть кое-что про кое-кого!

Имоджен непонимающе покачала головой, пытаясь понять, что же Давина хочет сказать. Она уткнулась лицом в руки, пытаясь осмыслить то, что только что услышала.

— Не волнуйтесь, — попыталась успокоить ее Давина. — Это хорошие новости.

— Давина, — медленно проговорила Имоджен, сквозь стиснутые зубы. — Я понятия не имею, о чем вы говорите!

Давина посмотрела на Имоджен, как будто она была первоклассницей, которая не понимала, почему «Жабий глаз» был, пожалуй, одной из важнейших песен в мире.

— Моя подруга… Моя подруга Беатрис из ведьмовского университета… Вы помните, я вам говорила? Она считает, что мы можем получить на руки личное дело Констанс. — Давина потерла руки. — Там может быть что-то очень-очень важное!

Имоджен прикусила губу. С тех пор, как она впервые обсудила с Давиной эту идею, ей пришлось признаться, что она часто возвращалась к этой мысли. Если бы Констанс узнала, что они задумали, невозможно было сказать, что она могла бы сделать. Имоджен не хотела провести остаток своей жизни в образе лягушки. Она еще многого хотела добиться в жизни, чего невозможно было сделать с перепончатыми лапами и отсутствием больших пальцев.

— Вы действительно думаете, что нам стоит это делать? — высказала она свои опасения.

— Я думаю, что должна была это сделать еще несколько лет назад, — твердо заявила Давина.

Имоджен вздохнула.

— Все же я думаю, что мы должны быть очень осторожными.

— Вы думаете, что там будет что-то неприятное?

— Что?

— Может быть, вы правы, — продолжила Давина, не обращая внимания на то, что вконец запутала Имоджен. — Дело может быть очень большим и содержать множество страниц. А чем больше страниц, тем больше шансов порезаться. Вы знаете, бумага может больно ранить.

Имоджен снова вздохнула.

— Я говорю не о бумажных порезах. Мне просто интересно, действительно ли это хорошая идея или нет, — попыталась объяснить она. — Что, если Констанс узнает об этом?

— Пусть узнает, — громко объявила мисс Бэт, со стуком открывая дверцу шкафа. — Какое нам дело?

— Что вы делаете?

Имоджен застыла на месте, безошибочно узнав едкий тон Констанс. Она застыла на месте и молилась, чтобы учительница зельеварения не подошла ближе к шкафу. Это могло означать, что ей придется провести остаток каникул, запертой в тесном шкафу вместе с Давиной. Но, оставшись незамеченной, ей не пришлось бы объяснять, почему она оказалась в шкафу. Имоджен зажмурилась, ожидая, что будет дальше.

— Вы наконец-то решили оставить свой шкаф? — презрительно усмехнулась Констанс, глядя на то, как учительница пения изо всех сил пытается восстановить душевное равновесие. — Я не понимаю, как вам удается уместиться туда. Это все-таки невероятно неудобно для всех нас. Ведь каждому иногда требуются книги, хранящиеся там, кроме того, это крайне негигиенично.

Констанс в несколько шагов пересекла комнату и отворила другую дверцу шкафа.

— Я надеюсь, вы не заляпали медом мои… — Она замолчала, увидев Имоджен Дрилл, находящуюся в шкафу. Ее глаза округлились, будто она увидела нечто пугающее, — …книги, — тихо закончила она. Прищурившись, Констанс слегка склонила голову набок и глядела на свою коллегу с выражением недоумения на лице. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но быстро передумала.

— Вы не могли бы передать мне полдюжины желтых тетрадей? — спросила она Имоджен так вежливо, как могла. — Кажется, они находятся за вашим левым бедром.

Имоджен молча отодвинулась в сторону и дотянулась до тетрадей, которые просила Констанс. Отсчитав нужное количество, она подала их коллеге.

— Что-нибудь еще? — спросила она так спокойно, как только могла.

— Пока это все. — Не моргнув глазом, Констанс закрыла дверь и развернулась на каблуках.

Как только дверь учительской закрылась с характерным звуком несмазанных петель, Имоджен толкнула дверцу шкафа и, выбравшись наружу, опустилась прямо на пол, обхватив голову руками.

— Что теперь делать? — пробормотала она себе под нос. — Констанс подумает, что я спятила!

— Почему она должна так подумать, дорогая? — спросила Давина, потянувшись за горшком меда, который она поставила рядом с плакатом. — Я нахожу убежище в шкафу уже много лет, и никто не думает, что я какая-то странная.

Имоджен подняла голову и встретилась с Давиной взглядом. В это время та как раз сделала большой глоток меда из ярко-красного горшка. Учительница физкультуры тихо застонала, несколько секунд раскачиваясь взад вперед.

— Ну, что же, — наконец решительно сказала она, поднимаясь на ноги. — Мне нужно посмотреть те записи, Давина. Мне нужно найти какой-то компромат на Констанс Хардбрум.