Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

— Ее нигде нет.

Лука в растерянности посмотрел на Айзека, и тот лишь пожал плечами, не понимая, куда могла подеваться Мария.

— Когда ты в последний раз ее видел?

— На балу, как и ты. Она была бледной и немного странной,— «гном» почесал затылок.— Я подумал, что это из-за Цюрри…

— Сибиль сказала, что ее никто не видел со вчерашнего вечера,— Лука ходил по пустому классу, в беспокойстве то и дело поправляя галстук.

— Где Хелфер? Он бы ее нашел легко…

— Он сейчас в панике обыскивает школу, сказал, что попросит других фей помочь, но уже во второй раз, вряд ли это что-то даст,— Лука сел, обхватив голову руками.— Я не понимаю, где она. Ведь не может быть, чтобы Мария пошла наверх?

— Возможно, она сама не хочет, чтобы ее нашли? Ты говорил с Феликсом?— Айзек сел рядом с другом, пытаясь найти логичное объяснение исчезновению девушки.

— Говорил. Он ничего не знает и тоже не видел ее с бала,— в голосе Луки слышалось презрение, наверное, ему не понравилось равнодушие, с каким Феликс мог говорить о Марии. Ящер умеет быть бесчувственной скотиной.— Я уже отправил половину Ордена на ее поиски, я даже активизировал младших ребят, чтобы они последили за западными, вдруг…

— Гай бы никогда так не поступил,— с уверенностью отрезал Айзек, вставая и тоже начиная ходить по классу.

— Если ты помнишь, они подрались…

— Это ничего не меняет. Ларсен бы не посмел тронуть Марию, как бы она его ни лупила,— с легкой усмешкой заметил всеведущий «гном».— И к преподавателям пойти нельзя.

— Если мы не сможем сами ее найти, то нам придется,— Лука поднял взгляд на друга.— Ты же понимаешь.

— Нельзя,— жестко повторил Айзек, скрестив на груди руки.— Мы давали Клятву. Пока мы не уверены, что ее исчезновение не связано с Поиском, нам придется скрывать и искать ее самим…

— А если она сейчас умирает где-то?!— почти закричал Лука, и «гном» порадовался, что они выбрали самый дальний класс в теоретическом крыле, иначе сюда бы сбежалось полшколы.— В этой чертовой школе немереное количество опасных мест, куда Мария бы с радостью заглянула! Неужели ты не понимаешь….?!

— Я понимаю,— Айзек мягко положил руку на плечо обеспокоенного друга.— Прекрасно понимаю. Вот почему ее, а не тебя назначили Главой Ордена, Лука.

— Потому что я беспокоюсь о ней, а она обо мне нет?

— Святовит, твой мозг сейчас явно не работает,— покачал головой Айзек, чуть улыбнувшись, хотя сам беспокоился не меньше старшего товарища.— Она бы так же сходила с ума, случись что с тобой, только вела бы себя по-другому. Просто она знает, что поставлено на карту. Она знает, что ни один из нас не стоит того, чтобы рисковать Поиском… Мария никогда этого не скажет, но именно эта тяжесть так давит ей сердце. Это понимание, эта ответственность. И если бы пришлось выбирать между тобой и Тайной, она бы сделала все, чтобы спасти тебя, но сохранить секрет. Вот что это такое — быть Главой Ордена, друг мой… А теперь сядь и успокойся, давай подумаем, где еще можно поискать и кто бы мог ее видеть вчера…

— Может, она действительно не хочет, чтобы ее нашли?— с надеждой спросил Лука. Айзек скептически пожал плечами.— Ты же только что утверждал, что это возможно!— возмутился Винич, увидев выражение лица друга.

— Это было, чтобы немного тебя успокоить. Мария бы не стала так нас нервировать, хоть кому-нибудь бы сказала… Я отправил Стюбиль на поверхность,— осторожно заметил Айзек, понимая, как отреагирует Лука. На лице хорвата читалась почти открытая паника. Все-таки, как ни тяжело Марии быть во главе огромной машины истории, прав был тот, кто указал на нее, а не на ее эмоционального друга. Вряд ли Лука бы смог ставить дело превыше своих чувств.

— Нужно было поговорить с ней тогда, на балу, объяснить, что все будет хорошо…

— Ты с ней говорил,— напомнил «гном», вздыхая: роль утешителя была явно не его, к тому же это мешало думать.— Она вряд ли тебя бы послушала, ей просто нужно было отдохнуть от всего.

— Она была такой уставшей, такой… потерянной,— Лука перешел к стадии самобичевания, и Айзек уже подумывал о том, чтобы хорошенько шарахнуть друга каким-нибудь заклятьем, чтобы привести в чувства. Не самое лучшее время для пережевывания эмоций, даже таких вкусных, как сердечная привязанность к Марии. Знал Айзек, ой знал, что ни к чему хорошему эта любовь Винича не приведет.

— Так, давай подумаем, как нам ее найти, а потом можешь плакаться мне в жилетку, обещаю тебя выслушать и дать пару советов,— Айзек закатил глаза и хорошенько хлопнул друга по плечу, так что тот покачнулся от неожиданности.— Ты Дракон или мясная консерва?

— Почему консерва?— в ступоре спросил Лука, поднимая голову.

— Потому что это самое ужасное, что когда-либо мне подсовывала в тарелку моя фея,— фыркнул «гном», поднимаясь на ноги.— О чем вы говорили вчера вечером? Только без эмоций, факты.

— О стычке с Гаем, об ее отстранении,— пожал плечами Винич, явно не находя в том разговоре и намека на то, что случилось с девушкой.— Я хотел ей помочь, но она сказала, что все в порядке…

— Да уж, в порядке, ага, сказочница наша Мария,— фыркнул Айзек, снова почесав затылок.— Когда она уходила, то была правда странной и бледной, я так и не понял, что ее так взволновало. Было ощущение… Ощущение, что она до чего-то додумалась. Только до чего? Как я ненавижу эти ее вечные тайны, хоть бы иногда делилась с кем-то, чтобы мы потом головы не ломали, в какую дыру ее затянуло…

— Что будем делать?

— Пока пусть ищут феи, и надо хорошо прочесать территорию на поверхности. У нас в запасе еще где-то сутки до того, как кто-то все же заметит отсутствие Марии, пока все отойдут от рождественского угара…

— А что потом?

— Я надеюсь, что до этого «потом» все образуется, потому что не теряю надежды, что весть о беде с Марией дойдет до Учителя, а он точно должен знать все, что творится в ее голове,— Айзек вздохнул.— Пойдем еще раз обыщем коридоры…

— Зачем? Мы уже…

— Чтобы не сидеть и не лить слезы, а хоть что-то делать!— вспылил «гном», дав подзатыльник товарищу.— Убери прочь свои чувства, потому что ты Дракон и сейчас ты на страже Тайны, остальное оставь для себя и своей подушки!— сейчас Айзек совсем не был похож на себя, не осталось в нем ничего от неуклюжего медведя или простодушного «гнома». Винич недоуменно посмотрел на друга и отвернулся, выходя из класса.

Айзек тяжело вздохнул, зажмурился — и через мгновение смог взять себя в руки и последовать за парнем, который чуть не стал Главой Ордена, но которому все же повезло. И «гном» очень надеялся, что ему тоже повезет, и через несколько месяцев ему не предстоит встреча с таинственным Учителем, которая навсегда сделает его пленником Войны и поставит во главе войска.

* * *

— Цюрри!

Его начинало раздражать, что всем что-то было от него сегодня нужно.

— Постой же!

Феликс обернулся, недоброжелательно посмотрев на Гая Ларсена, который был какого-то белесого оттенка и с почти маниакальным взглядом. Они все сегодня такие, или просто после бала у Феликса начались галлюцинации? Этакая реакция на стресс из-за людного общества и танца, который его вынудили исполнять на глазах радостной публики, собравшейся на представление. А потом еще Яновских со своим напоминанием о втором испытании Турнира, из-за чего парню пришлось незаметно исчезнуть. Хотя это был неплохой предлог.

— Когда ты видел Марию в последний раз?

И этот туда же. Они что все сговорились сегодня? Не видел он ее со вчерашнего вечера, и был рад, потому что ему нужно было немного покоя и свободы, а Мария не давала ему дышать. Она тревожила все внутри Феликса, а ему просто хотелось лечь с пустой головой и лежать, пока сердце не перестанет биться. Но, конечно, теперь не получится, потому что он уже пообещал Яшу, что вызволит его из клетки. Если и было в этом мире еще что-то ценное, то это друг-ящер. И сердце его билось в ритме одного слова «свобода», пусть не для себя, так для существа, которое было рядом и никогда не придавало.

— Вчера на балу,— огрызнулся Цюрри, сверкнув глазами.

— Значит, после ты ее не видел?

Феликс решил не отвечать, развернулся и уже отправился прочь, собираясь укрыться от людей в зверинце, но вслед ему снова раздался голос Гая:

— Она пропала, ты знаешь? Все ее ищут, ее нет почти сутки. Я думал, что она пошла в «голову» школы искать тебя…

Цюрри лишь передернул плечами и продолжил свой путь, в темноту, в подземелья, скрываясь от глаз и голосов. Мария просила его спать в спальне, в крыле мальчиков, но Феликсу тяжело было там, и часто он оставался в своей коморке, надеясь, что девушка не придет за ним, оставит в покое.

Где она? Теперь-то Феликс понимал, что не просто так весь день сегодня она ни разу не явилась к нему напомнить о том, что он должен делать, а что нет, не пыталась встряхнуть, вытащить на свет божий или заставить помочь ей в чем-то. Единственным от нее приветом был подарок, что он нашел в своей тайной комнате (остальные, наверное, если и были, то ждали его внимания в официальной спальне). Значит, она не забыла о нем, не устала от него — с ней просто что-то случилось…

Он мотнул головой, останавливаясь и понимая, что ноги принесли его вовсе не в подземелья, а в самую верхнюю часть школы, в «голову», куда, по мнению Гая, ушла вчера вечером Мария. Феликс постоял некоторое время, не понимая, зачем он сюда пришел, но отпираться было бы глупо: он тоже искал девушку.

Потому что без нее Яш никогда не обретет свободу, не будет даже надежды.

Но что он мог сделать, когда целый полк Драконов искал свою Главу, наверняка, подняты на уши все феи… Да, феи. Вот кто должен быть в курсе.

— Даяна.

Феликс шел по полным темноты коридорам, заглядывая во все комнаты подряд, почти сканируя их своим звериным глазом. Шелест маленьких крылышек возвестил о появлении фейки. Парень поднял голову и хмуро посмотрел на маленькую наставницу. Кажется, она похудела, но он не был уверен, потому что давно не обращал на нее внимания. Когда-то им было хорошо вместе…

— Ты что-то знаешь о Марии?

— Мы ищем ее весь день, но ее нигде нет,— в голосе Даяны было сожаление.

— Вы обыскали все? Везде посмотрели?

— Везде, куда мы можем попасть,— робко заметила фейка, не осмеливаясь, кажется, слишком приближаться к Цюрри. Это было странно.

— Что значит «куда можем попасть»? Я думал, вы можете залезть всюду,— Феликс толкнул дверь в учительскую и внимательно оглядел ее.

— Нет, это же школа гномов, нам разрешили тут жить, но есть места, куда мы не можем проникнуть. Гномы сделали все для этого, и у них было право на личное пространство, ведь они создали тут все.

— И об этом все знают?

— Да почти никто,— пожала плечиками Даяна.— Зачем будить в людях любопытство? У каждого народа свои тайны.

Феликс вышел из учительской и продолжил путь.

— И много таких мест в школе?

— Достаточно, но тех, куда мы можем заглянуть, намного больше, нам не нужно все пространство,— мягко заметила фейка, шелестя крылышками над самым ухом.

— Где-то здесь, неподалеку, есть такое место? Закрытое для вас?

— А зачем тебе?— насторожилась Даяна, замирая в воздухе, когда Цюрри толкнул дверь в Зал Трофеев.

— Хочу устроить взлом,— фыркнул парень, с усмешкой посмотрев на фейку. Та удивленно подняла брови, личико ее посветлело на миг, словно она увидела что-то, очень ее обрадовавшее.— Так есть? Напомню: мы ищем Марию.

— Есть, прямо здесь, под этим залом. Пространство, недоступное для нас.

— Что там?

— Я не знаю,— произнесла Даяна тоном, словно это было само собой разумеющимся.— Нам же нельзя.

— Плюнь на это — и загляни туда,— Цюрри нагнулся и поднял с пола у камня завядший бутон красной розы.

— Но я не могу, Феликс.

— А как же Мария?

— Ты думаешь, что если бы мы могли, мы бы не посмотрели там? Я же говорю — это зона гномов, там перекрыт вход для фей.

— Только для фей?

Даяна вздохнула, глядя на цветок в изуродованной руке подопечного.

— Ты пропустил в прошлом году занятия по трансгрессии, не знаю, как теперь тебе объяснить… Ты много всего пропустил.

— Можешь без вступлений? Я спешу,— огрызнулся Феликс, легко раздражаясь. Внутри поднялась волна протеста и жгучего желания все бросить, уйти, остаться наедине с собой. Нет, наедине со зверем, который жил в нем.

— Вы трансгрессируете, открывая сквозной проход через, как вы его называете, «второе измерение». Это такое сжатое пространство: расстояние, объем, вес — все там не имеет значения. Туда вы отправляете ненужные вам пока вещи, а мы… Мы там легко живем и передвигаемся, так быстрее и удобнее… Так вот в школе вы не можете трансгрессировать, потому что для вас закрыта возможность создать вход на другое измерение. Следишь за мной?

— Да,— Феликс обходил кругом комнату, осматривая все, что попадалось на пути.

— Вам закрыт вход, а гномы закрыли для нас выход оттуда, с изнанки мира, как мы называем это… Они закрыли для нас выходы в определенных местах школы, например, как здесь.

— Я не могу войти, а ты выйти?— подытожил Цюрри, и Даяна почти с гордостью кивнула.— Но мне нужно туда попасть. Проведи меня туда, я же могу выйти?

— Нет, ни за что!— испугалась фея, сразу же показывая парню, что такая возможность все-таки есть, раз Даяна стала тут же отговаривать.

— Там, возможно, Мария, и ей нужна помощь,— надавил Цюрри.

— А если ее там нет? Ты же не сможешь выйти!

— И что?— фыркнул парень, уже почти мечтая о том, чтобы попасть в помещение, куда никто не сможет прийти и доставать его.

— Нет, и не проси!

— Даяна, отправь меня туда, а сама лети к кому-нибудь, пусть ищут вход, ведь Мария как-то туда попала, если она там!

— А если ее нет там? Если оттуда нет выхода?— фейка упрямо помотала головой.

— Да проще простого!— уже вспылил парень, сдерживаясь, чтобы не схватить крылатое создание и не встряхнуть хорошенько, чтобы не задавала вопросов, а просто делала.— Ты полетишь к директору, он снимет заклятие на трансгрессию, явится туда и исключит меня из школы, вот и все! Давай же!

— Тогда лучше сразу так сделать!

— Нет,— твердо сказал Феликс, уже почти на грани гнева из-за глупости и упрямства Даяны.— Мария сунулась туда не цветочки высаживать, скорее всего, это опять их тупая тайна. А я дал Клятву беречь тайну, а тут явно что-то не так. Ты хочешь, чтобы я был еще более проклятым, чем сейчас?!

— Проклятым? — фея задрожала, не решаясь на то, о чем просил ее Цюрри.

— Мария может погибнуть из-за твоих сомнений,— решил еще раз надавить Феликс, уверенный, что девушка там, внизу, потому что это из ее волос выпал бутон розы. Он запомнил цветок и красно-черное платье, мелькавшее в глазах, пока они танцевали.

— Хорошо,— выдохнула, наконец, Даяна, но голосок у нее дрожал,— но я никогда этого не делала, я боюсь, что…

— Ты справишься! И еще…— Цюрри нахмурился,— лети потом к Айзеку и отведи его в мою тайную комнату, пусть ищет: там Мария спрятала какой-то важный свиток. Возможно, это поможет. Все, давай…

— Ты не умеешь трансгрессировать, так что…

— Давай уже!— снова вспыхнул Феликс, злясь.— Слышал я про все, сориентируюсь!

— Сосредоточься на выходе, хорошо? Не промахнешься точно, не получится, но не застрянь, а то придется тебя по кускам собирать…

— Даяна,— с угрозой уже произнес Цюрри, сжав кулаки.

— Хорошо,— прошептала фея, потом мягко потянула Феликса за ухо. Сначала мягко, но через пару мгновений словно маленькая, но мощная воронка втянула парня в себя, сплющив. Ему показалось, что его сдавило с двух сторон, и спина приклеилась к животу. Стало тяжело дышать, полная темнота, лишь кто-то все еще тащил его за ухо вперед, а потом легко толкнул.

Феликс закашлялся, пытаясь протянуть вперед руку, словно раздирая скомканное пространство, ища в нем дыру, ища вдох для легких. Наконец, через долгие мгновения, он словно вывалился из воронки и врезался всем телом в каменную стену, оседая и хватая ртом воздух.

* * *

— Привет.

Роберт поднял голову от книги, которую читал. Точнее, изучал по принуждению, потому что Альбус Поттер подарил ему на Рождество очередной фолиант, который, как считал юный гений, Конде просто обязан изучить, иначе жизнь его полетит под откос со скоростью Хогвартс-Эспресса на просторах Шотландии. В общем, за почти шесть лет знакомства Роберт четко уяснил, что дешевле самому полистать книгу, чем слушать ее в пересказе Поттера, который обязательно найдет время для того, чтобы донести до безответственного и ленивого друга суть в объеме, превышающем объем книги раза в три.

Но сейчас полу-вампиру было не суждено дочитать справочник о самых выдающихся волшебниках, которые происходили из неблагополучных или причастных к Темной магии семей. Роберт добрался пока только до поучительной истории о сыне кровавого и жестокого Пожирателя Смерти: молодой человек с пяти лет посвящает время тому, что находит бродячих животных и устраивает их в добрые руки. Конде прервали на мысли о том, что ему стоит пристроить в чьи-то руки самого Поттера, если только Кристин не согласится взять этого дотошного кошару и не изолирует от общественности хотя бы на время каникул.

Но сейчас на Роберта смотрели внимательные глаза вовсе не лучшего друга, а красавицы Юлианы, с которой они вчера неплохо провели вечер, немного потанцевав, немного поговорив и много — послушав Альбуса, что, впрочем, было достаточно весело и увлекательно.

Девушка присела рядом с Конде и заглянула в его книгу, дернув уголком губ:

— Выбираешь, чем бы заняться после школы?

— Я не потомок Пожирателя, так что мне придется искать другое хобби,— хогвартчанин закрыл свой справочник и внимательно посмотрел на Юлиану. Она не внушала ему ни симпатии, ни антипатии. На балу Роберт наслушался всякого, даже о своей спутнице. Красавица полюбила красавца, классного парня, а потом парень — раз! — и перестал быть классным, превратившись в тень самого себя, в такую полу-зверушку со склонностями к жестокости и странным развлечениям. Уж Конде-то мог ее понять.

Это самое простое — понять.

— Мы проходили на Истории магического мира вашу войну с Волан-де-Мортом,— Юлиана отбросила с лица светлые волосы и попыталась заплести их, но локоны тут же рассыпались по плечам. Так часто делала Кристин, только жесты ее были более медленными, тщательными, мягкими.— Твои родные воевали?

Роберт понимал, что девушка пытается завязать беседу, возможно, даже понравиться, только вот опыта у нее не было, да и поговорить она решила не с тем человеком. И дело было даже в прошлой истории Юлианы, дело было в самом Конде.

— Нет,— покачал головой Конде. Если девушка ждала, что он продолжит, расскажет о своем отце-вампире, убившем его мать, то она очень ошибалась.

— Откуда у тебя этот шрам? Он такой… Он тебя красит.

Конде мотнул головой, чтобы челка хотя бы частично прикрыла отметину, что навсегда, видимо, останется на его лице, как напоминание о том, что он сделал со своим отцом. Тот всплеск спонтанной магии, полный ненависти и ужаса, не вернул Роберту мать, зато уничтожил отца, оставив мальчика полным сиротой и отверженным в мире нормальных волшебников.

— Я убил человека,— пожал плечами Конде, не собираясь смягчать правду, стараясь отпугнуть от себя эту странную девчонку, которая бросила наедине со своей бедой одного монстра, чтобы любезничать с другим, наверное, менее жутким и более интересным, но все равно — монстром по ее собственным понятиям.

Юлиана вздрогнула, но постаралась этого не показать, лишь снова стрельнула глазами в сторону парня. Но от него не укрылось любопытство и интерес, мелькнувшие в этом взгляде. Стало немного тошно.

— Мне вчера было очень весело,— снова попыталась завязать диалог Юлиана, но вновь как-то совсем неудачно. Роберт не понимал, зачем она так старается.— В Хогвартсе бывают какие-то мероприятия на Рождество?

— Бал,— пожал плечами Конде, дернув уголком губ. Он никому не признавался, но рождественский бал был для него частью огромного теплого слова «семья», потому что на следующий день они ехали в дом Поттеров, к ним домой, и встречали там все вместе Рождество. Вряд ли Роберт когда-то показывал, что значит для него семья друга, принявшая его к себе, вряд ли говорил об этом, но всегда чувствовал внутри. И в этом году ему не хватало дома, но, по крайней мере, у него были Альбус и Кристин. И был дом, куда он всегда мог вернуться.

— Здорово, а у нас не бывает балов,— чуть сморщила носик девушка,— этот был первым за много лет,— она с надеждой посмотрела на хогвартчанина, но, если ждала его вопросов или признаков интереса, то напрасно.— Зато раньше у нас всегда открывали нижние уровни, там есть горячий источник, в котором мы купались, и Круглый зал, где можно играть в Рондо… Ты знаешь, что это такое? Уверена, что нет,— Роберт вертел в руках книгу, подумывая уже о том, чтобы просто извиниться и уйти,— в Англии, да и в других регионах, популярен квиддич, а у нас — Рондо, раз в три года проходит чемпионат… Это очень интересная игра: две команды по четыре человека входят в круглый зал, абсолютно круглый… И там можно двигаться в любом направлении, вниз головой, по вертикали — и бросать два кольца друг другу… У каждой команды по три Гарда, то есть кола, которые нужно защищать, чтобы соперник не накинул на них кольца… Кольца кусаются и вырываются. Очень весело.

— Я не увлекаюсь спортом,— пожал плечами Роберт, представляя, как Пас бы тут изошелся слюной, чтобы узнать побольше об этом их Рондо. В Шармбатоне устраивают бега единорогов, тут — бега внутри шара. У каждой школы свои странности.

— А чем ты увлекаешься?

— Я изучаю монстров,— просто ответил Конде, впервые за все время их разговора повернувшись к девушке.— Их обычно боятся. Я их понимаю. Они лучше людей. Чище.

Кажется, наконец-то, Юлиана не смогла найти слов. В ее голубых глазах читалось понимание того, что пытался ей сказать Роберт.

— Ты…? Я что-то сделала не так? Вчера же все было хорошо,— с обидой в голосе спросила девушка, хлопая ресницами.

— Сейчас тоже все хорошо,— заметил Роберт. По крайней мере, у него все было как обычно, ничего нового он не узнал о жизни.— Просто тебе не повезло: мне не с кем было пойти на бал, Кристин разговаривала с тобой, вот и все. Ничего личного.

— Значит…?

Конде встал и посмотрел на девушку сверху вниз, криво усмехаясь:

— Тебе не нужен был близкий, знакомый уже монстр, так что тебе нужно от меня? Я ничем от него не отличаюсь. Хотя нет, отличаюсь: он никого не убивал, хотя, говорят, и пытался,— Роберт с усмешкой увидел, как метнулась к горлу тонкая рука Юлианы.— Если ты хочешь избавиться от собственной вины, то ты не к тому пришла. Я не умею прощать, да мне и нечего,— и он вышел из ниши, с помощью палочки уменьшая книгу и убирая ее в карман. Наверное, на следующее Рождество Пасу следует подарить другу книгу о том, как волшебники с уголовным прошлым становились мерлиновыми овечками с всемирным прощением в глазах. Или что-то в этом роде…

* * *

Здесь не было совершенно темно, откуда-то пробивался свет. Или даже не свет, а неяркое марево издалека, но можно было разглядеть фигуру на полу и каменные стены, гладко обтесанные, с неразличимыми от пыли рисунками на них.

Феликс поднялся и тут же присел рядом с Марией, лежавшей у стены-тупика, справа от металлической лестницы, которая уходила вверх, во мрак. Видимо, она упала сюда или сорвалась. Но парню показалось, что после падения она все-таки двигалась, перемещалась: песок под ногами сохранил явные следы неуклюже передвигавшегося (скорее всего, на коленях) тела.

— Мария,— Цюрри присел перед девушкой, пытаясь заглянуть в лицо, но темные волосы прилипли к щекам. В спертом, давно не двигавшемся воздухе пахло кровью.— Ты меня слышишь?

Она не пошевелилась, и Феликс левой рукой осторожно коснулся ее лица, отводя волосы. Кровь уже засохла, грязной коркой покрывая лоб и правую щеку. Неестественно прижатая к груди рука девушки, кажется, тоже была повреждена.

— Хорошо хоть не убилась,— чертыхнулся Цюрри, пытаясь в этом странном мареве разглядеть рану на голове Марии. В сплошной засохшей корке это было сложно, и Феликс решил не трогать, оставив лечение на долю Павлова.— Ты бы еще с Башни прыгнула. Зачем ты сюда вообще полезла?— Феликс встал и начал озираться, но ничего не увидел, кроме уходящего вниз коридора с такими же ровными, усердно обтесанными стенами и арочным потолком. Потом парень легко вскарабкался по лестнице, — футов двенадцать крепкого металла, который на века умели отливать только гномы — утыкаясь в каменный потолок. Он тщательно ощупал каждый дюйм каменной поверхности, но не было и намека на вход или выход. Но как-то же Мария сюда попала!

— А еще говорят, что я не дорожу жизнью,— фыркнул парень, спрыгивая на пол и снова присаживаясь рядом с девушкой.— Ты уже свихнулась на своем поиске. Как хищник, что чует близкую добычу: кидаешься, сломя голову, не думая, что на тебя уже поставили капкан,— Феликс нащупал пульс на ее руке, отмечая, какая она холодная. Он чувствовал, как бешено стучит кровь в его висках, видимо, реакция на стресс и экстремальную ситуацию.— Сутки в подземелье с разбитой головой — до этого может додуматься только самая умная из Драконов… Хвост ящера, очнись уже!— он слегка похлопал девушку по лицу, но без особых результатов.

Феликс в растерянности встал, не зная, что делать. Коридор шел вниз, значит, вряд ли там их ждет выход в приветливый школьный коридор. Только гномам могло прийти такое в голову — люки строить в школе, чтобы девчонки головы разбивали о пол.

Он снял с себя свитер и осторожно прикрыл им девушку, пытаясь хоть как-то помочь.

— И как я должен тебя отсюда вытаскивать?!— разозлился парень, не зная, оставить ли Марию тут и идти дальше по коридору в поисках выхода, или сидеть с ней и ждать, что кто-то их обнаружит. Он не думал о том, как выйти самому: его жизнь для него ничего не значила, а Мария была шансом на то, что Яш обретет свободу. По крайней мере, именно так объяснял себе Феликс жуткое беспокойство за девушку. Поэтому он был тут.— Как ты там говорила? Быть волшебником?— Феликс порылся в своих карманах и, к собственному удивлению, нашел свою волшебную палочку.— Не зря ты мне весь мозг проела своими заклинаниями, я научился носить ее с собой…

Он стал натужно вспоминать пригодные в таком месте заклятия. Ну, хотя бы свет. Простое, даже первоклассник сможет. Но у Цюрри не вышло. Он попробовал раз, другой — тщетно. Попробовал вылить из палочки воды — безрезультатно.

— Знаешь, ну ты и попала. Тут даже магия в пролете! Гномы — полные…— выругался Феликс, отбрасывая бесполезную палочку.— Мешала им магия, видимо… Ладно,— он, наконец, принял решение,— посиди тут, я сейчас вернусь. И не думай, что теперь я буду говорить, а ты молчать, даже не мечтай!

Коридор и манил, и пугал одновременно. Цюрри осторожно ступал по мягкому песку и кое-где насыпанной гальке, сосредоточившись на далеком странном мареве, освещавшем пол и часть стен. Феликс не боялся подземелий, но тут было как-то совсем жутко.

Он шел вперед и вниз, иногда оглядываясь и еще выхватывая во мраке тупика беспомощную фигуру Марии. Свет не приближался и не отдалялся. Но вскоре кое-что все-таки изменилось: коридор перестал спускаться и вывел парня в круглую комнату. На затылке шевельнулись волосы, и дрожь прошла по спине Феликса, когда он понял, куда попал.

Это была погребальная камера с нишами-гробницами в стенах. В нишах белели скелеты с истлевшими одеждами, рядом с останками лежали кирки, лопаты и молоты, кое-где горстью были насыпаны драгоценные камни. А посреди камеры находился изумительный по красоте каменный фонтан в форме дракона, в котором легко было узнать школу Дурмстранг, только в передних лапах он держал книгу. Феликс осторожно шагнул к фонтану, все еще оглядываясь на давно усопших гномов, зачерпнул воды и попробовал ее, а потом напился. Он и не замечал, что его мучила жажда.

Тут же Цюрри принял решение и развернулся, быстро возвращаясь к привалившейся к стене Марии. Он нашел свою палочку и убрал в карман, хотя она и была тут бесполезна, но для девушки это было важно. Важно, чтобы он оставался волшебником. Неловко подсунув ладони, он взял ее на руки, пытаясь не потревожить раны. Она застонала, ресницы задрожали, но глаза Мария так и не открыла, бессильно раскинувшись на сильных руках Феликса.

Он донес ее до погребальной камеры и усадил у фонтана, от которого веяло свежестью, но не сыростью. Набрал горсть воды и поднес к сухим губам Марии, пытаясь ее напоить. Ресницы снова дрогнули, девушка приоткрыла рот, почувствовав влагу.

— Давай, Мария, пей, а то ты так и не увидишь так тебе полюбившиеся скелеты гномов,— Феликс снова зачерпнул воды и продолжил поить ее, замечая, что пьет Мария уже увереннее.— И стоило так расстраиваться из-за сожженных в библиотеке, тут их в три раза больше, и уверен, что это еще не предел. И не говори, что ты не расстроилась, мне-то врать не надо, стала бы ты так лупить Ларсена. Не из-за рисунков же было столько слез… С другой стороны, они же были давно мертвы, те гномы, им-то было все равно — в виде костей они хранятся или в виде пепла…— Феликс не замечал, что говорит без перерыва, не замечал легкости внутри, тем более не мог видеть блеска своих глаз, полных жизни и смеха, который раньше переполнял его.— Ну вот, молодец, ты уже полфонтана выпила…

— У меня уже раскалывается от твоей болтовни голова,— прошептала Мария, дернув уголком губ. Она снова попыталась открыть глаза, что получилось у нее не сразу. Девушка попыталась сфокусировать взгляд, и Феликс помахал ей рукой.

— Это не от моей болтовни, а от твоей полной дурости. Зачем ты сиганула в этот колодец?— парень оторвал кусок от своей рубашки, намочил в фонтане и осторожно стал смывать кровь со щеки Марии, убирая влажные волосы.

— Феликс,— голос ее был слаб, но полон какого-то чувства.

— Тебе больно? Если да, то скажи, просто я решил, что когда тебя найдет полчище твоих поклонников и почитателей, то тебе лучше бы выглядеть презентабельно, а не так, словно ты снова с кем-то подралась. А поскольку рядом буду только я, то все решат, что это я тебя так отделал, а мне и без того…

— Феликс!— девушка мягко поймала его руку, уже откровенно улыбаясь.— Феликс…

— А фамилия моя Цюрри, я помню.

— Феликс, это ты.

— Нет, это мой брат-близнец,— дернул парень уголком губ, вытянув свою руку из хватки Марии и продолжая смывать кровь, подбираясь совсем близко к открытой ране на ее лбу.

— Нет, это ты, правда, ты,— девушка попыталась сесть поудобнее и тут же зашипела от боли, потревожив свою руку.

— Не двигайся, пока я тебе не разрешил,— сурово проговорил парень.— Лучше расскажи, как ты сюда попала, чтобы мы могли отсюда выбраться и не оказаться соседями по полкам с этими…— Цюрри кивнул на скелеты гномов, потом наклонился к фонтану, набирая воды в руки.

— Стой!

Он даже вздрогнул, повернувшись к девушке.

— Что?

— Не пей больше.

— Почему?

— Потому что не пей,— попросила Мария, схватив его за локоть и потянув вниз.

— Ладно, не пью,— он сел рядом с девушкой и укутал хорошо в свой свитер.— Так что насчет выхода отсюда?

— Выхода нет, он открывается снаружи,— безнадежно ответила Мария и рассказала, как она попала в это подземелье.— Я очнулась и попыталась выбраться, даже взобралась по лестнице… Было жутко больно. Но выхода нет… А как ты сюда попал?— Мария мягко положила голову на плечо Феликса, прижавшись.

— Долгая история, и через эту историю нам тоже не выбраться, но будем надеяться, что Даяна выполнит мои инструкции, и мы скоро выберемся отсюда…

— Много я выпила воды?— вдруг спросила девушка, поднимая голову и вполне бодро оглядываясь.

— Полфонтана, я же тебе сказал,— улыбнулся Цюрри.

— Я серьезно,— Мария медленно начала подниматься на ноги.

— Эй, ты что…?

— Странная вода,— прошептала девушка, свободно шевеля еще недавно поврежденной рукой. Только тут Феликс заметил, что на ее лице не осталось даже шрама от удара.— Как ты себя чувствуешь?

— Ты о чем?— он поддержал девушку под локоть.— Это я должен спрашивать…

— Все в порядке,— покачала головой Мария, глядя в глаза парню. Взгляд ее был настороженный, но чистый, легкий, лишенный безнадежности.— Пока…

— Я не понял: это с водой что-то не так?

— Идем, нужно осмотреться, не зря же я сюда свалилась,— девушка уже твердо стояла на ногах и была полна решимости узнать секрет гробницы.— «Для кого-то начало, для нас — окончание»,— прошептала она, обходя камеру по кругу и разглядывая скелеты.— Наверное, это те гномы, что строили школу…

— А это важно?— Феликс держался поблизости от Марии, не уверенный, что стоит верить ее такому внезапному выздоровлению.— Что с этой водой не так?

— Думаю, это живой источник.

— И?

— Вода бьет из земли, пропитанной ушедшими жизнями,— девушка остановилась возле фонтана.— Вода сначала наполняет тебя жизнью, а потом вытекает из тебя вместе с жизнью,— она обернулась к другу, покусывая губы.— Чем больше ты выпьешь, тем больше жизненных сил вместе с ней тебя покинет…

— Я не буду ходить в туалет,— попробовал пошутить Феликс, но и в его голосе появилась тревога.

— Это не поможет.

— Откуда ты знаешь про воду?— они медленно обходили гробницу, Цюрри шел чуть позади, поддерживая девушку. Он видел, как внимательно девушка смотрит на скелеты, а там было, что поразглядывать. Останки выглядели… странно, словно пронизанные порами, изъеденные изнутри до тонких корочек. Цюрри и не знал, что время творит такое с живыми существами.— Про это место?

— Это Путь, Феликс,— она обернулась и посмотрела на него.— Путь, который проложили гномы. И вода — один из их способов защиты Тайны.

— Но откуда ты знаешь про все это, Мария?

— Есть история, а есть легенды. Мне положено знать и то, и другое,— девушка нащупала руку Феликса и сжала ее.— Помнишь тот свиток, что я спрятала у тебя?— в свете марева, что продолжало освещать пол и стены, было видно, как парень кивнул, сжав в ответ теплую руку Марии. Как ни пытались они понять, откуда идет этот свет, все было тщетно, словно свет излучали сами камни гробницы.— Это очередная загадка.

— И что там было?— Цюрри вздохнул, понимая, что, даже если друзья девушки найдут свиток, они ничего в нем не поймут.

— «Круг памяти, круг из скорби впитала в себя вода, наполнив силою смерти, выпив жизнь без следа; пройди этот круг, если сможешь, пройди по страницам молчания; быть может, это начало, но скорее всего — окончание; ты видишь следы дороги, по которой сейчас идешь; с упорством идя за нами, лишь смерть в бессмертье найдешь»…— Мария начала дрожать, переводя взгляд с одного скелета на другой.— Они будут защищать свой секрет до конца, всегда…— она подняла глаза на друга.— Мне страшно,— призналась она, прижавшись к груди Феликса. Он обнял девушку, прикрыв глаза, чувствуя, что вода из фонтана уже начала медленно уносить ту силу, которая на несколько минут сделала его прежним, живым. Хотелось ухватиться за это ощущение, за то состояние невесомости и легкости, что он испытывал, запомнить, но сейчас было не до того: вода высасывала силы и из Марии.

— Все будет хорошо. Вот увидишь… Мы выберемся.

— Обещаешь?

— Да. А ты в свою очередь пообещай мне, что хотя бы день проживешь, забыв о Поиске и Ордене. Просто проведешь день семнадцатилетней девчонкой.

— Зачем?— недоуменно спросила Мария.

— Потому что иначе тебе не нужна будет никакая вода от гномов,— покачал головой Феликс. Он помог Марии сесть и опустился рядом, приобняв ее.— Давай просто подумаем о том, что там в этой твоей загадке…

— Хорошо,— слабым голосом ответила девушка, привалившись к его плечу.— Подумаем… Феликс.

— Да?

— Мне так тебя не хватало,— прошептала Мария, прикрывая глаза. Цюрри опустил глаза и заметил, как снова открывается рана на лбу девушки, из носа медленно потекла темная струйка крови. Он сжал зубы от беспомощности, чувствуя слабость в собственном теле и понимая, что это он сам виноват, напоив Марию чертовой водой.

— Держись, мы выберемся,— без особой веры проговорил Феликс, вдруг отчетливо понимая, как не хочет умирать…

Он вздрогнул, услышав резкий скрежет, потом звук шагов по металлическим ступенькам и голоса.

— Черт, я, кажется, подвернул ногу!

— Алекс, ты сущее бедствие! Где они?

— Там свет, быстрее…

Феликс попытался заговорить, закричать, но понял, что с трудом открывает глаза, а на языке — солоноватый вкус собственной горячей крови.

— Они тут, скорее…!

— Помогите ей,— прошептал он, увидев две тени возле себя.— И… не трогайте воду…

— Эйидль, они же…

— Алекс, беги за помощью! Все будет хорошо,— теплая ладонь легла на лоб Феликсу.— Держись…