Чёрные люди (гет)

Гермиона смотрела на Малфоя и не могла поверить своим глазам. Она отказывалась принимать происходящее. Он все это время показывал, что точно знает, что делать, что он точно не пропадет, а теперь его выламывало на ее кровати, и Гермионе было страшно. Это не был тот панический страх, что она испытывала при появлении Черных, это был вполне объяснимый ужас. Он пришел вместе с осознанием того, что человек, бывший в наибольшей безопасности благодаря своему знанию об этом бедствии, теперь фактически погибал. А уж если погибал он, то остальные точно были обречены.

Гермиона осторожно провела по бархату обложки. По словам Малфоя, книга очень много значила, книга могла помочь выжить. В надежде, что там есть что-то, что поможет спасти Малфоя, Гермиона перевернула первую страницу.

Она скользила взглядом по строкам на старинном наречии, пробираясь через сложные, путаные объяснения и искала, искала, искала. Что угодно: совет, подсказку, намек, отсылку. Ей было все равно, лишь бы что-то помогло. Она позволила уйти слишком многим, чтобы теперь позволить уйти еще и Малфою. Она совершенно не обращала внимания на то, что он засел в ее голове, подобно занозе. Не имело никакого значения то, что в последние дни она переживала за него подчас даже сильнее, чем за себя. В этом была вся Гермиона: доброта, самопожертвование, сострадание. Даже теперь, когда тьма глодала ее сердце, отравляя душу чернотой, она сохранила себя и теперь была преисполнена решимости сохранить еще и чужую жизнь.

Внезапно раздавшийся вскрик заставил Гермиону дернуться и выронить книгу. От удара о каменный пол страницы чуть не рассыпались во все стороны. От этого их удерживало не иначе как чудо. Гермиона обернулась на звук. В Зале поднялась суматоха. Все отбегали к дальней стене, стараясь держаться вместе, хватая друг друга за руки. Девчонки обнимались, парни заслоняли их собой. наконец, вся небольшая компания столпилась у стены и замерла, глядя на окна. Гермиона невольно посмотрела туда же. У барьера стояла целая армия Черных Людей. Они ощупывали барьер, словно пытались найти в нем брешь. Они продвигались дюйм за дюймом вдоль барьера, и, казалось, они были абсолютно точно уверены, что в нем есть слабое место.

Гермиона решительно встала на ноги. В Зале не было слышно ни шороха, поэтому стук ее шагов по каменному полу звучал подобно ударам молота, и им вторил грохочущий за окном гром. Она вышла на середину зала и раскрыла книгу на той главе, в которой говорилось о защитном куполе. Она собрала всю волю в кулак, отринув страх за тех, кто стоял у стены, ужас перед Черными, которые, завидев ее, замерли неподвижно, задвинув подальше тревогу за Малфоя, стонавшего от боли. Гермиона подняла волшебную палочку и принялась выписывать в воздухе старинные вязи из рун, к которым и было привязано заклятие для защиты. Она перестала слышать грохот грома и ничего вокруг себя не видела, полностью отдаваясь древним чарам. Текст был странным. Старые магические формулы пугали, от них веяло тьмой. Заклятие марало душу чернотой, но оно же и спасало. Слова, произносимые невербально, набатом гудели в ее голове. В какой-то миг Гермиона увидела себя со стороны, стоящую даже не в замке, а просто на открытом месте. Вокруг нее медленно, лениво вращалась сфера заклинания, в которую раз за разом впечатывались узоры, которые рисовала ее палочка. А вокруг сферы кишели Черные. Они были повсюду, они были омерзительным живым ковром, покрывавшим поляну, лес и озеро, и ковер этот простирался так далеко, насколько только видел глаз.

«Гермиона, Гермиона, Гермиона Грейнджер», — они тянули к ней свои скользкие руки, они раскрывали рты, и с десен капала вода. Они отбрасывали капюшоны, глядя на нее своими водянистыми, прозрачными глазами. Сотни и сотни Черных, ушедших в этот дождь и во все минувшие, теперь знали ее имя и тянулись к ней.

«Говори с нами, Гермиона Грейнджер, говори. Иди к нам Гермиона Грейнджер».

Гермиона даже не мотнула головой, продолжая старательно вырисовывать рунический узор на медленно вращающемся куполе.

«Вот и правильно, молчи. Других забот что ли нет?» — ворчливо отозвался в голове другой голос.

Гермиона почувствовала прилив сил и выписала в воздухе еще один узор.

«Правильно, поставь еще один купол. Пусть не такой осторожный, как у Малфоя, но они хорошо помучаются с ним», — голос был не слишком вежлив с ней, но, вероятно, он был прав.

«Гермиона Грейнджер, иди к нам».

«С какой стати она к вам пойдет?» — насмешливо спросил голос, и Черные взвыли от злости.

Гермиона вывела на сфере последнюю вязь, и стены замка буквально обрушились на нее, вырастая вокруг, выстраивая Зал и защищая от Черных, бесновавшихся снаружи. Их вой постепенно затухал, стихал, смешивался с громом и шелестом дождя.

«А теперь подумай, как ты защитишь Малфоя», — предложил голос, и Гермиона, не взглянув на ребят у стены, бросилась в Гриффиндорский сектор.

Малфоя не ревоплощало, это было ясно как Мерлинов день. Ревоплощение не могло так сильно затянуться. Малфоя просто ломало от боли, он катался по всей кровати, весь взмокший и бледный, поскуливая от ломоты.

Гермиона внезапно поняла: она знает, что искать. Она бросила короткий взгляд на окна, за которыми по-прежнему бесновались Черные, пытаясь проломить барьеры, вот только теперь в Зале уже не витало настолько отчетливое предвестье неминуемой беды. Атмосфера в Зале стала более спокойной, и, вдохновленные этим, пальцы заплясали по страницам книги. Ответ уже сложился в голове, оставалось лишь найти сам текст заклятия.

Книга словно спешила помочь ей. Страницы еле слышно шуршали, переворачиваясь и послушно ложась друг на друга. Наконец, заветная глава нашлась и Гермиона подняла палочку. Дрожь в руке выдавала ее волнение, и если бы Малфой был в состоянии, он бы тут же принялся над ней насмехаться. Но он был настолько далек от всего происходящего, что Гермионе самой не терпелось поскорее вернуть его в сознание, вместе с его упреками и насмешками. И даже понимание того, что она привыкла к Малфою, уже не било по голове, не ошарашивало. Это понимание засело где-то на подкорке и стало принятием. Так было намного проще. Гермиона выдохнула и принялась вырисовывать над головой Малфоя узор чар. Она чувствовала, что снова впадает в то странное состояние, что испытывала, когда устанавливала новый купол чар над Большим Залом. Она снова была не в замке, вот только теперь перед ней парил Малфой, бледный и измученный, а к нему тянулась тысяча черных тонких нитей. Все они стягивались в тугой узел на его пострадавшей руке. Гермиона водила палочкой, выписывая все новые и новые фигуры, и вокруг Малфоя закручивалась небольшая сфера барьера. Черные нити рассекались и опадали одна за другой по мере того, как Гермиона накладывала чары.

«Оставь его, Гермиона», — прошелестел в голове знакомый голос, который следовало бы забыть, похоронить навсегда.

«Оставь его мне, уходи», — другой голос, чище и тоньше сплелся с первым.

«Иди ко мне, Гермиона, иди. Я жду тебя. Я не отдам тебя, не отпущу», — третий голос, от которого екнуло сердце и чуть не дрогнула рука, раздался совсем рядом.

«Ты ведь не сдашься, нет? Я не зря в тебя так верил?» — спросил в голове тот, другой, внезапно обретенный помощник. Словно соглашаясь с ним, Гермиона впечатала в сферу над Малфоем еще одну руну, которая обрезала сразу несколько нитей. Хотелось создать настолько мощный кокон, чтобы обрубить все нити, но Гермиона боялась, что на это не хватит сил.

«Достаточно, — прошелестел голос в голове. — Если ты потеряешь все силы, никому не станет лучше». Гермиона прочертила последнюю вязь и опустила палочку. Кровать с пологом возникла перед ней слишком неожиданно, и Гермиона осела на пол, положив на матрас руки, в которые уперлась лбом.

— Гермиона, с тобой все в порядке? — тихо спросил Джереми, который, похоже, все это время стоял рядом. — Может, чем-то помочь?

— Спасибо, я просто устала, — Гермиона покачала головой. — Успокой пока что остальных. Я поставила еще один барьер над Залом, это должно их сдержать.

— Гермиона, ты уверена, что это безопасно? Я имею в виду, для тебя? Я стою тут уже двадцать минут, но ты как будто была где-то не здесь. Впала в транс или что-то в этом роде. Мне, если честно, хотелось тебя растормошить.

— Хорошо, что ты этого не сделал. Это могло бы убить и меня, и Малфоя.

— Его-то не жалко, — начал Джереми, но осекся под взглядом Гермионы.

— Джереми, в этой ситуации нам нужно ценить каждого. Неважно, кто и что совершил в прошлом. Сейчас мы все наравне и должны держаться за других. Даже за Малфоя. Тем более, он прикрыл меня.

— Ты серьезно?

— А похоже, что я шучу? — Гермиона строго посмотрела на Джереми. — Малфой подставился под Черного, который шел за мной. Я не знаю, зачем он это сделал, я не знаю, какие цели он преследовал, но я не имею права бросить его в беде.

— Прости, я не знал, правда, — Джереми выглядел пристыженным.

— Успокой остальных, — уже мягче сказала Гермиона. — Скажи им, что у нас теперь два барьера, и что если будет нужно, я поставлю и третий, только дайте немного отдохнуть. Напомни, что нельзя думать об ушедших. Черные подошли близко, так что не надо давать им лишних следов.

Джереми кивнул и пошел к зоне отдыха. Гермиона вновь посмотрела на Малфоя. Он уже не бился и не метался по постели, его дыхание выровнялось, но было слишком слабым, едва слышным. Он по-прежнему был бледным, а под глазами залегли тени. Гермиона опустила взгляд на его покалеченную руку. Она уже определенно была светлее, но кожа все равно была серой, а это могло означать только одно: Малфой был по-прежнему помечен Черными, он все еще был в опасности. Совершенно некстати вспомнились его слова о том, что Черные найдут, как забрать свою жертву. Гермиона вновь задумалась. Теперь ее помыслы занимали те нити, что она видела во время ритуала.

«Наверняка, это и есть та связь с Черными, о которой говорил Малфой, — подумала Гермиона. — И в безопасности он окажется только, когда удастся оборвать все нити».

«Умница, — похвалил ее голос. — А ты не думала о том, что оставшиеся нити могут построить новые? Открой книгу и посмотри, там должен быть этот ответ».

Гермиона раскрыла книгу и попыталась вчитаться в ту главу, что касалась создания личной защиты, но была снова прервана Джереми.

— Гермиона, — тихо проговорил он. — Остальные понемногу успокаиваются, но твари так и не ушли.

— Разве я сказала, что они уйдут? — она недоуменно посмотрела на Джереми. — Я сказала, что поставила дополнительный барьер, и теперь мы в большей безопасности.

— Прости, — он опустил голову. — Просто мысли путаются от страха. Эти создания все еще ходят вдоль окон, как будто пытаются найти дыру в защите или что-то в этом роде. Правда, они перестали нас рассматривать. Как думаешь, может через два барьера нас хуже видно?

— Может быть, все может быть. На этот вопрос точно знает ответ только Малфой, а он пока что ответить не может. Я пытаюсь найти некоторые ответы в книге, — Гермиона кивком указала на раскрытый фолиант в руках, — но пока не получается.

— Плохо, — Джереми вздохнул. — Как думаешь, когда это закончится?

— Это закончится, — уверенно проговорила она. — Не знаю, когда, но закончится. И судя по тому, как старательно они изучают нашу защиту, у них мало времени.

— Зачем им мы?

— А почему нас назвали потенциально опасными? Мы вспоминали своих ушедших, лелеяли воспоминания. И мы их звали обратно. Вот они и пришли. Теперь они считают нас своими жертвами и не уйдут, пока не заберут нас. Так что, будь добр, напоминай остальным как можно чаще, что ревоплощенных нельзя вспоминать. Никак. Ни имен, ни каких-то моментов. Понимаю, это очень сложно, это все равно, что выкинуть больший кусок жизни, но пока Черные идут за нами, это необходимо.

— Я понял, — кивнул Джереми и пошел к остальным.

— Малфой-Малфой, — Гермиона в порыве отчаяния прижала его к себе, — ты нам нужен сейчас. Всем нам. Пожалуйста, прекрати.