Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

— Включите свет,— пробормотал Айзек, осторожно поднимаясь на ноги и потирая ушибленные ребра, которыми впечатался во что-то жесткое и решетчатое, но в темноте понять, что это и откуда взялось, пока не представлялось возможным. Ладно, с этим разберемся…

В библиотеке, покрытой мраком, словно на глаза надели черный непроницаемый капюшон, были слышны лишь судорожные дыхания людей, да еще странный заглушенный то ли стон, то ли рычание — тоже понять сложно, особенно не зная, откуда оно исходит.

Айзек протянул в темноте руку и нащупал виновника ноющих ребер — видимо, Феликс толкал его от этой самой решетки, но она оказалась протяженной, вот и налетел спасаемый на ту же самую преграду, благо, что она не на голову приложилась, спасибо всевидящему Ящеру, не зря у него такой интересный глаз, ох, не зря…

Что-то сильно и совсем рядом ударилось о решетку, и теперь четко и громко раздался задушенный рык. Черт… Словно зверя загнали в клетку.

— Так, все живы?— Айзек постарался не представлять себе, в какой клетке, кто и с каким зверем оказался заперт, надо срочно брать дело в свои руки.— Трупы есть?

— Что случилось?— дрогнувшим голосом спросила Эйидль откуда-то из темноты.

— Алекс руки не туда опять приложил,— с сарказмом отозвался «гном», вздрагивая, когда неведомый зверь снова кинулся на решетку.— Так, никто не двига…

— Ай!

— Эйка! Ты в порядке?— Айзек испугался за девочку и стал судорожно шарить в пыльной одежде волшебную палочку.

— Да это просто я ее в темноте нащупал,— виновато проговорил Алекс.

— Я сказал «не двигаться!»,— обронил Айзек, наконец, вспомнив, что палочка в мантии, а мантия где-то в углу сложена, чтобы не мешалась.— Тем более, не щупаться, пользуясь мраком…— сильный удар о решетку и вскрик, от которого по спине побежали мурашки.— Интересно, это существо травоядное?

— Феликс…— голос Эйидль дрожал. Тут в стороне, где предполагалась дверь, загорелся крошечный тусклый огонек чьей-то палочки.— Почему даже со светом ничего не видно?

— Так, стоп, действуем спокойно,— попросил Айзек, который сам никак не мог обрести должное в таком положении спокойствие.— Алекс, руки спрячь в карманы, пока мы куда не провалились, или ты какого василиска откуда не выпустил… Эйидль, ты видишь рядом хоть один факел? Только старайся не двигаться…

— Да.

«Гном» вздохнул и поздравил себя с первой хорошей новостью:

— Тогда зажги его и не подпускай Алекса, не дай гном-хранитель, пожар еще устроит, человек тридцать три несчастья…

Сам же Айзек пытался понять, куда делся зверь и что за решетка рядом с ним. Нет, он, конечно, мог сделаться оптимистом и решить, что за решеткой сидит какой-нибудь гигантский кролик и стучит морковкой по этой самой решетке, только ведь выживает тот, кто настраивается на худшее, значит, это он сам в клетке с этим самым «кроликом».

— Так, а где Феликс?— спохватился Айзек, и в этот момент у ребят получилось зажечь факел, который медленно разгорался, постепенно проясняя всю ситуацию, которая немного отличалась от пессимистичных — да и оптимистичных — ожиданий «гнома».

— Хорошая новость: Феликса мы нашли, а монстра придумали,— проговорил озадаченный Айзек, обводя взглядом круглое пространство, опоясанное высокой решеткой с толстыми прутьями (явно работа коротышек-строителей), которая вырастала из пола и врастала в потолок, или же наоборот, что, по сути, дела не меняло. В этом пространстве был заключен сам Айзек, да еще вместе со своим спасителем. Феликс сидел, сжавшись в комок, лицо у него оказалось разодранным, ладони тоже. Теперь понятно, кто бился о решетку, стоит просто посмотреть в затравленные, полные ярости глаза Ящера… Да, ситуация…

Айзек решил пока не двигаться — только повернул голову к Эйидль, которая не спускала испуганных глаз с братца, и Алексу, у которого пылали уши, лицо, шея, да и, наверное, непоседливая задница, которую мало в детстве пороли…

— Так, великий чистильщик кристаллов, руки в ноги — за Марией, только чтобы никому и паники не поднимать, понял?— серьезно спросил «гном», глядя на невезучего друга.— Шепотом, на ушко — но быстро, пока у нас тут не появилось больше проблем,— и парень снова скосил глаза на Феликса, который застыл, но явно ненадолго. Нет, на решетку пусть бросается, лишь бы другой какой себе жертвы не нашел, не шокировал кровавыми сценами нежную душу сестры, которая и так белая, как снег на поверхности…

— Я мигом,— пробормотал Алекс и буквально вылетел в дверь, не забыв ее придержать, когда закрывал. Умница, просто умиление берет, вот если бы он всегда так и со всем…

Айзек прижался спиной к решетке, когда Ящер полыхнул взглядом и снова бросился на клетку, явно желая выбраться. Нет, «гном» тоже этого хотел, но вот пробивать собой прутья — уж как-то совсем не по-умному.

— Может, попробовать палочкой…?— шепотом предложила Эйидль, у нее дрожали губы, когда она смотрела на то, как Феликс, опять замерев, явно копит силы на новую борьбу с металлом.

— Только не Редукто, а то нас тут всех разнесет… Всех троих, кстати,— только теперь Айзек обратил внимание на скелет гнома, что лежал тут уже много веков. Хоть этот спокойный, не буйный, успокоили уже. Странно, что останки покоятся прямо в центре замкнутого круга, словно неслучайно… Ладно, эти мысли оставим для Марии.— Лучше оставь так, сейчас мозги подтянутся, а то что-то не хочется потом твоего брата отскребать откуда-нибудь, все-таки он наш Чемпион…

Айзек пытался отвлечь девочку от созерцания явного проявления сумасшествия Ящера, но кто будет его за это порицать? Хочется буйствовать — пусть, только сам с собой, у Айзека были дела поважнее…

— Ай…

— Да, Эй…

— Можно, я подойду?

— Не стоит, лучше пока не двигайся, тебе ведь сухо и спокойно, потерпи…

— Ай…

— Что, Эй?

— Ты действительно делал все… по приказу?

— Что значит «по приказу»? По приказу я тебя охранял и оберегал, а вот дружил без всяких приказов, оно же по приказу не очень-то получилось бы,— пожал плечами Айзек, наблюдая то за Эйидль, то за ее братом, который пока тихо сидел на каменном полу у решетки и скреб окровавленную щеку. Такими темпами он тут еще и кровью истечет…

Девочка молчала, наверное, размышляла, и парень давал ей время на это — ну, сложно во всем этом разобраться, к тому же примириться, что когда-то единственный друг был к тебе подослан. Ну, что поделать? Война есть война. Он не оправдывал себя, да и с чего? Он ничего дурного не делал, никому не врал, все от души, так сказать… А времени на размышления у них хоть отбавляй, если Феликс только вот решит вылить ярость не на что-нибудь, а на кого-нибудь. Не снес бы скелет гнома, а то ведь Мария не будет очень этим довольна …

Дверь отворилась, и в помещение осторожно вошли Мария, Лука, а за ними испуганный и все еще виноватый Алекс, который закрыл плотно проход и встал у него. Видимо, собирался строить из себя стража этого странного места.

— Привет всем, присоединяйтесь к веселью,— ухмыльнулся Айзек, чувствуя облегчение: намного комфортнее решать подобные задачки с двумя Драконами из высших, чем с напуганной девочкой и ее ненормальным братцем…

— Феликс,— выдохнула Глава Драконов, концентрируя взгляд на свернувшемся в комок Ящере.

— Алекс рассказал, что случилось… Примерно,— Лука осторожно прошел в глубь библиотеки, по очереди зажигая потухшие факелы и оглядывая помещение.— Смотрите…

Все, кроме Ящера, — у того были свои нерешенные проблемы, видимо, — повернулись к стене, которую только что осветил огонь. На ней, над самыми головами мертвых гномов, мелкими, но разборчивыми рисунками и буквами было что-то начертано. Лука и Айзек посмотрели на Марию.

— Кто время тронет, повернет,

Того в железный круг замкнет.

Кристальщик выберется сам,

Чужак отдастся праотцам…

— тихо прочла девушка, покусывая губу.

— Ну, что ж, в принципе, все понятно,— проговорил Айзек, поглядывая на Феликса, с которым его в круг «замкнуло».— Только почему он,— парень указал на одноклассника-Дракона,— тронул, а я опять страдаю?

Лука несмело улыбнулся, он обходил кругом решетку, явно изучая, а Мария подошла к тому месту, где сидел Феликс, протянула руку и коснулась его плеча.

— Ой, не надо…— попросил «гном», он, конечно, не был трусом, но это легко говорить, когда ты по ту сторону клетки, в которую заперли полу-зверя. Даже вон умнейшая Юварка в зверинце постоянно воет из-за этого, а тут хищник-самоучка…

Ящер вздрогнул и дернулся прочь, но Мария удержала его, поймав окровавленную руку. Парень поморщился, фокусируя взгляд.

— Феликс, все хорошо,— тихо говорила Глава Драконов, а остальные, замерев, смотрели на это приручение хищника.— Все хорошо, ты скоро выйдешь отсюда…— казалось, что Мария что-то знает, чего не знают все остальные, и это наводило на мысли, что староста присматривает себе нового агента. Ну, конечно, Айзек мог только предполагать…— Успокойся,— она гладила его покрытую чешуей и кровью ладонь, второй рукой доставая носовой платок и обвязывая.

Ай поднял глаза и увидел Эйидль, которая прижалась к стене: она отводила глаза, чтобы не видеть, как Мария приручает ее бешеного братца. А лучше бы смотрела, училась, а то ведь Главе одной с таким диким не справиться, не может же староста все делать сама и одна?

Лука, видимо, тоже заметил, что с девочкой что-то не то, но явно списал на шок. Он подошел к Эйидль и мягко погладил по плечу, чуть улыбаясь.

— Все будет хорошо, не волнуйся…

— «Кристальщик выберется сам, Чужак отдастся праотцам…»,— повторила девочка, с испугом глядя на Драконов.— Вы… вы же не кристальщики, понимаете?

— Но мы и не «гномы», в большинстве случаев,— мягко проговорил Лука, снова поглаживая исландку по плечу. Они обменялись взглядами с Айзеком: ну да, что теперь делать с этими двумя невинно ввязавшимися во все это, непонятно. Но, с другой стороны, разве это сейчас самая насущная проблема?

* * *

— Эй, ты в порядке?— Кристин остановилась в тени одной из глубоких ниш за колоннадой Зала Святовита и ненавязчиво посмотрела на девушку, которая сжалась в комок на скамейке, скрыв лицо в притянутые к груди колени и распущенные светлые локоны. Студентка Дурмстранга, казалось, плакала.

Блондинка резко подняла голову, почти с враждебностью окинула взглядом Кристин, и эта враждебность совсем не сочеталась с красными глазами и бледным лицом.

— Тебе чем-то помочь?— тихо спросила Кристин, не в силах пройти мимо девушки, даже если ее помощь, кажется, была лишней.

— А похоже, что мне можно помочь?— почти огрызнулась студентка Дурмстранга, прищурившись, но черты ее тонкого лица медленно смягчались, словно блондинка поняла, что угрозы ей пока нет.

— Помочь можно всегда, просто по-разному,— пожала плечами хогвартчанка, осторожно опускаясь на край скамьи.— Например, просто поговорить и выслушать, иногда легче открыться незнакомцу, чем друзьям…

Светловолосая студентка молчала, уткнувшись взглядом в свои колени, пальцы ее чуть подрагивали, но у Кристин создавалось впечатление, что девушка пытается взять себя в руки.

— Я видела тебя с Конде и еще одним парнем…— прошло много времени прежде, чем она заговорила, но Кристин умела ждать и слушать даже молчание.— Я видела, как Конде на тебя смотрит…— голубые глаза пристально взглянули на хогвартчанку, словно пытаясь найти ответы на незаданные вопросы.— Тебе… тебе с ним не страшно?

Кристин чуть нахмурилась, пытаясь понять суть вопроса. Она прочла бирку на мантии: Юлиана, какое красивое и необычное имя.

— Почему мне должно быть страшно?— Кристин знала, что отвечать вопросом на вопрос некорректно, но она старалась найти связь между состоянием Юлианы и Робертом.

— Он же не человек, ну, в полном смысле. Вампир, почти… хищник…— попыталась пояснить блондинка, глядя куда-то мимо собеседницы.— И он… он так на тебя смотрит, словно… Словно хочет тебя схватить… Хочет тебя…

— Ты наблюдала за нами?— удивилась Кристин, садясь в пол-оборота к Юлиане. Обычно люди не замечали подобного, потому что не рассматривали Роберта долго и пристально, отводя взгляд.

— Да…— девушка, кажется, была растеряна таким прямым вопросом, щеки ее чуть заалели, и она стала еще более хорошенькой.— Тебе не страшно быть рядом с ним? Или ты его…?

Кристин вздохнула: как-то странно все получалось. Она собиралась помочь незнакомке справиться с ее бедой, а в итоге получился разговор о ней самой и ее отношениях с другом.

— Я его люблю,— кивнула уверенно хогвартчанка, чуть улыбнувшись уголками губ.— Но не так, как ты предполагаешь, он не мой парень. Моя половинка — это Альбус, Альбус Поттер…

— В очках который?— уточнила Юлиана, чуть подавшись вперед, в глазах ее загорелись искорки какой-то радости.— Нормальный…

— Хм, я не знаю, что ты подразумеваешь под этим словом,— усмехнулась Кристин,— Альбус… Он ненормальный, он самый ненормальный человек на всем белом свете…

— Ты любишь Альбуса, а его друг-получеловек любит тебя…— с каким-то затаенным удовлетворением произнесла блондинка. Кристин не понимала, почему новой знакомой так важно было это обстоятельство, но лишь кивнула.— Тогда… тогда как получается, что вы вместе, все трое?

— Мы любим друг друга,— просто ответила хогвартчанка, поправляя волосы.— Все было когда-то сложно, но теперь… Теперь… да, пожалуй, и сейчас сложно, но мы вместе, и это все решает…

— Почему ты выбрала Альбуса? Потому что Конде… не человек?

— Нет!— запротестовала Кристин, даже чуть отодвинувшись от Юлианы.— При чем тут это? Для меня Роберт такой же человек, как мы все… Нет, просто для меня всегда существовал только Альбус… Он… Понимаешь,— девушка широко улыбнулась,— он сумасшедший, абсолютно помешанный, гениальный… Но при этом по-детски наивный и добрый. У него на уме постоянно какие-то заумные идеи и теории, он знает то, что недоступно пониманию простого человека, в семнадцать лет он мудр не по годам, но при этом… При этом он добрый, доверчивый и часто беззащитный… Совершенно неуклюжий и бесполезный в быту… Он запросто вспомнит какое-то заумное заклинание, чтобы спасти человечество, но никогда не сможет приготовить даже яичницу…— Кристин посмотрела на Юлиану, не зная, насколько смогла рассказать ей о любимом человеке. Блондинка чуть недоуменно смотрела на нее, и Кристин вполне понимала это: тот, кто не знал Альбуса близко, мог не поверить и половине из того, о чем девушка рассказывала. Тем более не мог понять трепетного благоговения…

— И вы все трое знаете о чувствах друг друга?

— Мы же лучшие друзья… Конечно, Роберту тяжело, но мы стараемся ему помочь, облегчить его переживания. Мы его любим, Альбус души в нем не чает. Знаешь, если бы однажды встал выбор между мной и Конде, я уверена, что Ал выбрал бы друга, и я бы его поняла… Роберт пропадет один, с ним случится что-то нехорошее… Мы нужны ему, очень нужны…

— Я не понимаю. Не проще ли было бы просто расстаться с ним, а не причинять новой боли? Разве это не жестоко?— Юлиана сощурила глаза, Кристин показалось, что собеседница примиряет то, о чем они говорят, на свою собственную ситуацию, видимо, не такую далекую от хогвартского треугольника.

— Может быть, ты и права, но мы никогда так не поступим,— Кристин смело говорила и за себя, и за Поттера, потому что они знали позицию друг друга и она совпадала.— Потому что… Кто он будет без нас? Что с ним станет, если мы его оставим? Ты же сама только что говорила о том, что его можно испугаться, что он наполовину хищник… Понимаешь…— девушка дернула уголком губ,— Альбус часто говорит о том, что на первом курсе он «подобрал полузверька в Холле, помыл и откормил, и теперь не собирается снова позволить тому одичать». У Роберта сложная судьба, и мы нужны ему, чтобы он… Чтобы он был человеком, а не хищником…

Кристина видела, как Юлиана медленно прикусывает губу, а руки ее сжимаются, словно что-то в словах хогвартчанки задело ее, что-то стало причиной нового страдания.

— Эй, ты чего?— испугалась искренне Кристин, она не хотела снова расстроить девушку. Юлиана лишь покачала головой, пряча глаза.

— Мы позволили ему одичать…— срывающимся голосом, полной какой-то вины, проговорила блондинка, закрывая руками лицо.— Мы! Не только я виновата! Но почему он постоянно смотрит на меня с таким осуждением?! Почему все они обвиняют только меня?! Что я сделала такого?! Он же не полувампир, он чудовище…!

Кристин нахмурилась: если она правильно мыслила и располагала всеми нужными сведениями, то, видимо, речь тут шла о мальчике-ящере, Чемпионе Дурмстранга, о котором ходило столько слухов и сплетен. Значит, вот кто была та девушка, что изменила Феликсу с его другом, оставив одного наедине с его физическим недугом…

— Все поправимо,— мягко проговорила хогвартчанка, погладив Юлиану по плечу, сочувствуя ей, но не оправдывая. Да и кто она такая, чтобы кого-то судить? Она сама каждый день причиняла боль лучшему другу, потому что не в силах была его оттолкнуть и потерять, а он не в силах был уйти от них, его единственной семьи…

— Я не могу ничего исправить…Он не подпускает меня к себе… И я… Я боюсь его…

— Знаешь, Альбус часто говорит, что некоторые ошибки, нами совершенные, лучше доверить исправлять кому-то другому, более достойному этой миссии,— улыбнулась Кристин.

Девушки вздрогнули, когда недалеко от них, в колоннаде, раздались уверенные шаги. Юлиана подняла голову и поспешно постаралась привести себя в порядок, явно готовая в любой момент сорваться с места и удалиться, чтобы не показать своей слабости.

— Вот ты где!— в их уголке появился сам Поттер, за ним по пятам следовал немного угрюмый Роберт Конде. Красная радужка его синих глаз почти растворилась, шрам на лице не виден под упавшей на глаза челкой.— Привет, я Альбус…

— Юлиана,— кивнула блондинка, пристально глядя на полу-вампира, который сейчас казался нормальным парнем. Тот приподнял вопросительно брови.

— А этот невоспитанный субъект — Роберт,— улыбнулся широко Поттер, толкнув друга в бок.— И мы только что обсуждали, где бы найти спутницу для нашего Чемпиона на бал…

Кристин поднялась и вопросительно посмотрела на Альбуса, который лишь подмигнул ей.

— Пойдешь со мной?— спокойно спросил Конде, явно готовый к любому ответу, совершенно равнодушный и к балу, и к сидевшей перед ним девушке. Юлиана прикусила губу, чувство вины снова скользнуло по ее бледному лицу — и она коротко кивнула.

* * *

Все происходящее было похоже на сюрреалистический сон, какой-то калейдоскоп странных действий, слов и событий.

В голове гремели слова, что прочла староста, перед глазами стояло окровавленное лицо бьющегося о решетку брата, руки немели от палочки.

— Это ведь неслучайно, что гном оказался в центре, в самом центре круга,— проговорил высокий темноволосый мальчик, которого, как теперь знала Эйидль, звали Лука. У него были добрые темные глаза и закрытая улыбка. Он расхаживал вокруг клетки, иногда что-то говоря, пока Мария гладила сжатую руку Феликса, успокаивая.

Как хорошо, что брат утихомирился, было невыносимо смотреть на его метания, на его боль, которую он сам себе причинял…

У двери застыл Алекс, мальчик, из-за которого они все оказались здесь, это он повернул часы на стене, эти странные часы на этой странной стене…

Что это за место? Что они тут делают?

Драконы. Ее опять впутали в свои козни Драконы, или же она сама впуталась, да еще Феликса притащила, гонимая любопытством. И теперь она по горло завязла в этой странной комнате со скелетами, с ее тайнами, которые хотели открыть Драконы…

— Эйидль, ты хоть дышишь?

Она вздрогнула, когда Айзек смешливо окликнул ее, и все в комнате повернулись к ней, только Феликс смотрел на руки, что сжимали его окровавленную ладонь. Он же так кровью истечет…

— Надо остановить кровотечение,— тихо проворила Эйидль, кивая на брата, голос ее подрагивал, словно пламя факела от движения.

— Я пытаюсь…

— Надо сначала нас отсюда вызволить, а то что-то у меня нет желания лечь рядышком с нашим мертвым товарищем, вытянув конечности,— заметил весело Айзек, явно приободренный мыслью о том, что нападение обезумевшего Цюрри ему не грозит.

— «Кристальщик выберется сам…»,— снова повторил Лука строчку, задумчиво почесав в затылке.— Если вспомнить, что гномы-кристальщики не были ни выдающимися волшебниками, ни покорителями стихий, ни безумно сильными существами, то остается только одна их отличительная особенность, все поняли, какая?

— Они умели повелевать камнями,— тихо, от двери, проговорил Алекс, опустив глаза. Видимо, бедный не мог смотреть на результат того, что он коснулся часиков на стене.

Эйидль перевела взгляд на каменную фреску, где волшебник держал свиток, а гном — злополучные песочные часы, не понимая, почему это происходит здесь и с ней.

— Повелевать, разговаривать, слушать, общаться с ними,— дополнил Лука, почти с благоговением глядя на скелеты последних из удивительного рода повелителей камней.— Они находили кристаллы в недрах острова и создавали из них изумительные рисунки и картины, продавали их и меняли…

— А еще они были замечательными механиками, что я теперь оценил в полной мере,— фыркнул неунывающий Айзек, пытаясь пошевелить решетку, но тщетно.— Рычажок в часиках, и — хоп! — вы в клетке, черт подери!

— «Кто время тронет, повернет, того в железный круг замкнет…»,— прошептала Эйидль, пытаясь понять, что ей так знакомо в этом стихотворении, словно где-то в памяти что-то щекоталось, пытаясь подсказать выход. Но откуда она может знать этот выход?

— Я слышал, что гномы очень любили красные и желтые кристаллы, но всегда выкидывали черные и фиолетовые,— заметил Лука, глядя, как безмолвная пока Мария поднимается с колен.

Эйидль тоже повернула голову к девушке и заметила, как лицо ее приняло решительное выражение, словно на глазах она овладевала своими чувствами и становилась Главой Ордена, готовой своими руками помочь друзьям выбраться из железного круга решетки…

— Ну, конечно!— вдруг осенило исландку, она от волнения прикусила себе язык, и во рту появился привкус крови, но это было сейчас совершенно неважно. Все вздрогнули, непонимающе глядя на девочку.— Выбраться из круга!

Эйидль видела, как бледное лицо Марии озаряется пониманием, хотя откуда бы ей знать? До Айзека доходило медленнее, но и он тут же широко улыбнулся.

— Мороки — лучшие друзья гномов,— фыркнул парень, почесав затылок.— У нас еще одна загадка… Как там было, Эй?

— «Синие, зеленые, потом закрою красные, белые через один, желтые с юга, и станет ясно мне, как выбраться из круга»,— проговорила девочка, с надеждой посмотрев на Марию.— Ведь это поможет?

— Стоит попробовать,— кивнула староста, на лице ее была написана решительность, глаза то и дело возвращались к притихшему на полу Феликсу.— Так, мне понадобятся все… Алекс, твои кристаллы синие. Эйидль — зеленые. Лука — красные, я займусь белыми и желтыми… И, пожалуйста, осторожно, ничего не нажимать. Просто прикрывайте их заклинанием маскировки…

— Я его не знаю,— пришлось признаться исландке.

— Я помогу,— вызвался Алекс, и Мария кивнула, доставая свою палочку.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь словами заклинания и шорохом каменной пыли, что сползалась, закрывая и маскируя кристаллы. Один за другим исчезали с рисунков и изображений яркие камни, и комната погружалась в полумрак, потому что факелам было уже не в чем отражаться и играть светом.

— Все,— младшие ребята справились последними и обернулись. Мария пристально оглядывала стены. Эйидль последовала ее примеру: открытыми остались лишь пять кристаллов — черный, три белых и желтый.

— Что теперь?— тихо спросил Лука, подходя к старосте.

— Будем действовать тем же путем. Раз решетка опустилась при нажатии на скрытый механизм, значит, он должен как-то отжиматься,— пожала плечами девушка, явно не совсем уверенная в своем решении.— Каждый встает у кристалла, я дотянусь до двух, и по команде нажимаем, вдавливая…

— Только осторожно, я пока еще живой,— напомнил Айзек, отходя от решетки и криво усмехаясь. Наверное, это было страшно — оказаться внутри клетки.

Эйидль встала рядом с красивым белым кристаллом, поднося к нему дрожащую руку, и оглянулась. Остальные ребята тоже заняли позиции и ждали лишь команды старосты. Девушка вздохнула и тихо сказала:

— Давайте.

Исландка со всей силы нажала на кристалл. Сначала ничего не случилось, камень не поддавался, но потом он стал тонуть в стене, раздался щелчок, словно какой-то рычаг соскочил за стеной, и Эйидль оглянулась на резкий скрежет железа — решетка пошла вверх, утопая в потолке.

— Ай!— вскрикнул Айзек, вдруг опрокидываясь и падая на пол, благо, что решетка почти утонула в камне наверху. Он недоуменно смотрел на то, как из пола, отбрасывая прочь и Феликса, поднимается круглая каменная глыба, в центре которой остался лежать скелет гнома. Камень поднялся на пару футов и застыл, комнату окутала тишина.

— Свобода,— проворчал Айзек, подымаясь и отряхиваясь.

— Тут письмена,— заметил Лука, медленно подходя к камню, что выплыл из пола, и оглядывая его грани.— Мария?

Глава Драконов вздрогнула, потому что глаза ее были прикованы к встающему на ноги Феликсу, потом повернулась и тоже приблизилась к новому предмету в комнате.

— Я не знаю… Я не знаю этих букв,— призналась девушка, поморщившись.— Но мы все прочтем… А теперь давайте уйдем отсюда, и побыстрее…— ее карие глаза остановились сначала на Феликсе, потом на Эйидль.— А с вами мы решим, что делать, позже.