Незабываемая ночь (джен)

Милдред смотрела в учебник, лежащий напротив нее, и в который раз пыталась понять, что же там написано. Она поймала себя на том, что уже несколько раз перечитывает абзац про оптимальные погодные условия для сбора белены, совершенно не воспринимая смысл написанного. Каждый раз, как она доходила до третьей строки, где говорилось о давлении в атмосферных фронтах, ее мозг просто отключался, начиная думать о предстоящем родительском собрании, а не о заданных уроках.

Девочка тряхнула головой, пытаясь очистить свои мысли. Ведь на следующий день предстоял очередной тест по зельеварению, и думать надо было о нем, а не о родительском собрании. Да, и снова получить от Х-Б неудовлетворительную оценку совершенно не хотелось. За все те дни, что прошли с того момента, когда им объявили о предстоящем мероприятии, с ней, казалось, происходили одни неприятности. Сначала был инцидент с увеличивающим зельем и жабой, а потом небольшое происшествие с зельем невидимости. Х-Б тогда просто вышла из себя, когда зелье пролилось на плащ, а Милдред даже не смогла его увидеть, чтобы все исправить. Но девочка знала, что должна выполнить задание утром… Если плащ появится снова.

Тихий стук в дверь заставил ее оторваться от учебника.

— Войдите, — сказала она, радуясь, что появился еще один повод отвлечься от занятий.

Дверь с тихим скрипом отворилась, и в комнату вошла Мод.

— Ты уже закончила с заданием?

Милдред застонала и опустила глаза вниз на толстый учебник, лежащий на кровати. Если до конца быть честной с самой собой, то она не была уверена, что будет когда-либо полностью готова по зельеварению. Так же быстро, как она читала, прочитанное испарялось из ее головы. Девочка со стуком захлопнула тяжелую книгу, потревожив Табби, который лежа на кровати, положил на учебник голову. Кот обиженно посмотрел на свою хозяйку, а потом принялся вылизывать лапу. Милдред погладила его по голове, а потом приглашающе кивнула Мод на место рядом с собой. Подруга примостилась на краешке кровати, и Милдред сразу же отметила ее несчастное выражение лица.

— Что случилось?

— Мои родители не собираются приезжать на собрание, — мрачно ответила Мод. — Мой отец уехал по делам бизнеса, а мама поехала с ним. — Она наклонилась и почесала Табби за ушами. — А я не хочу быть единственной, чьи родители не приедут!

— Ну, я сомневаюсь, что мисс Кэкл сможет пригласить всех родителей, — улыбнулась Милдред, — ведь все мы знаем, что Х-Б вырастили в пробирке!

Мод тяжело вздохнула, и Милдред поняла, что ее попытка пошутить не увенчалась успехом.

— Мне жаль, — искренне сказала она подруге. — Я действительно хочу, чтоб твои родители смогли приехать. Мне нравится твоя мама.

Мод подозрительно посмотрела на Милдред.

— Даже когда она заставляет тебя выучить заклинание, прежде чем ты получишь десерт?

Милдред улыбнулась, вспомнив тот случай, когда она приезжала на пару дней в гости к Мод.

— Даже когда заставляет выучить заклинание до десерта, — подтвердила она, виновато поглядывая на подругу. — Твоей маме удалось свести то пятно?

Мод кивнула.

— Ей понадобилось несколько попыток, но я напомнила, что тут есть и ее вина. Не стоило просить нас использовать магию для бытовых вещей.

Милдред хмыкнула. Приятно было осознавать, что семейство Муншайн не обижается на нее за тот случай.

— Я и не думала, что заварной крем может быть таким приставучим! — призналась она.

Мод улыбнулась, вспоминая ту ситуацию. Когда Милдред приехала в гости, Мод понадобилось несколько дней, прежде чем она смогла объяснить матери, что ее подруга не из магической семьи, и следовательно, не впитывала магию с рождения. Но она не думала, что ее мама до конца осознала это. Миссис Муншайн никак не могла понять, почему Милдред не знает те маленькие хитрости и заклинания, которые дети из магических семей узнают с рождения.

— У меня есть идея, — прервал голос Милдред мысли Мод. Та подняла глаза и увидела, что подруга улыбается ей.

— Что за идея? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос не прозвучал испуганно, потому что общаясь с Милдред в течение двух лет, было трудно не испытывать хотя бы легкое беспокойство, всякий раз, как она говорила о своих идеях.

— Почему бы тебе не стать на один вечер дочкой моих родителей? — с энтузиазмом предложила Милдред. — Вы уже не раз встречались, и я знаю, что ты им нравишься.

— Но ведь так нельзя, — ответила Мод, которую втайне порадовала эта мысль.

— Конечно, можно, — настаивала Милдред. — Я пошлю им письмо, чтоб они были в курсе… Или мы могли бы попытаться улизнуть в деревню, чтобы я могла им позвонить.

Мод подняла руки.

— Я думаю, письмо будет более надежным вариантом. Ты же не хочешь попасться учителям, получить взыскание и пропустить родительское собрание?

— Ну, хорошо, — согласилась Милдред. Тяжело вздохнув, она снова обратила свое внимание на учебник зельеварения. — А ты не хочешь помочь мне с заданием?

Мод улыбнулась.

— Дай-ка сюда книгу. Давай посмотрим, что тут можно сделать.

* * *

— Это просто ужасно! — жаловалась утром Энид своим подругам, сидя за завтраком. — Я получила письмо от родителей, и они очень заинтересовались этим родительским собранием. Они думают, что это «отличная идея»! — Энид пальцем сделала кавычки в воздухе.

— Что же тут ужасного? — спросила Мод, медленно перемешивая кашу в тарелке перед собой. — Я бы хотела, чтобы мои родители нашли время приехать.

— Да, но твои родители не притащили бы с собой своевольного семилетнего братца!

— А-а, — Мод поморщилась, стараясь заставить ложку стоять в каше. — Так тебе не удалось убедить их, что брата не пустят?

— Очевидно, нет.

— Что же ты им сказала? — поинтересовалась Мод. Она была в курсе, что Энид крайне не желает, чтоб ее родители привезли на собрание ее младшего брата, и у нее даже был план, но та никогда не делилась подробностями.

— Я сказала моим родителям, что Х-Б ест маленьких мальчиков или превращает их в жаб.

Милдред издала смешок и долю секунды спустя хмурая мисс Хардбрум материализовалась рядом с ней. Легкомыслие, с каким девочки вели себя за столом, было одной из тех вещей, которые она терпеть не могла.

— Что же такого забавного ты нашла в утренней каше? — холодно спросила она. — Может, ты увидела особый комок, напоминающий нечто забавное? Или наконец-то доделала задание по зельеварению, которое я дала еще на прошлой неделе и наконец-то шутя сварила зелье смеха?

— Нет, мисс Хардбрум… То есть, да, мисс Хардбрум. — Милдред начала заикаться. Х-Б всегда могла заставить ее чувствовать себя не в своей тарелке. — Я хочу сказать, что мне все-таки удалось закончить зелье смеха. — Милли подняла глаза на учительницу и с трудом сглотнула. — Оно находится в моей комнате.

— Надо же! А я была уверена, что оно в твоей тарелке!

— Простите за этот смех, мисс. Просто Энид сказала кое-что забавное… — Милдред почувствовала, как ее сердце упало, едва только она закончила фразу. Она, конечно, не хотела втравливать Энид в неприятности, но Х-Б, с ее вечно недовольным видом просто заставила ее так сказать.

Мисс Хардбрум обратила свое внимание на Энид.

— И что же ты такого сказала, что вызвало у Милдред этот истеричный смех?

— Ничего такого, — быстро ответила Энид.

Учительница снова переключилась на Милдред.

— Милдред, я два года имею несчастье знать тебя и не могу припомнить ни одного инцидента без твоего участия! Ты смеялась над неудачей твоей одноклассницы, когда та пела песню «Жабий глаз», и смеялась на прошлую пасху над Верховным волшебником, когда порыв ветра зашвырнул его мантию ему на голову.

Мисс Хардбрум оглядела каждую девочку, сидящую за столом, будто проверяя, не смеется ли еще кто-то. Она заметила, что Джадо изо всех сил пытается сохранить серьезное выражение лица.

— Джадо Велли, если ты не уберешь эту улыбку со своего лица, то будешь писать строчки до конца дня!

Убедившись, что Джадо передумала веселиться, она снова вернулась к Милдред.

— Мне стоит продолжать?

— Не стоит, — ответила Милдред таким серьезным тоном, на какой была способна. Образ Верховного волшебника с мантией на голове прочно засел в ее мозгу, и она никак не могла избавиться от него.

— Тогда, может, ты сделаешь мне одолжение и расскажешь, что же было причиной твоего смеха пару минут назад.

Милдред огляделась в поисках вдохновения.

— Я просто… ну… это было…

Мисс Хардбрум закатила глаза и подняла руку.

— Вижу, тебе сложно вспомнить причину. Возможно, тебе было бы полезно потратить час вечернего времени, сидя в лаборатории за написанием двухсот строчек «Я не должна громко смеяться, находясь в школьных помещениях».

Констанс снова оглядела остальную группу девочек.

— Желает ли кто-то присоединиться к Милдред? Нет? Хорошо. А теперь я не хочу слышать ни звука от любой из вас!

Удовлетворенная тем, что порядок был восстановлен, она сложила руки на груди и исчезла.

— Спасибо, Милли, — язвительно сказала Энид. — Ты чуть не подставила меня!

— Прости, — виновато сказала Милдред.

— Но тебя же не наказали, — заметила Мод.

— Это да, — согласилась Энид. — Но нам стоит быть поосторожнее. Я думаю, Х-Б ищет какой-нибудь предлог, чтобы отменить родительское собрание.

— Почему ты думаешь, что она против этого? — спросила Руби. — Ведь это ее шанс рассказать родителям именно то, что она о нас думает.

— Верно, — кивнула Энид. — Но ведь в это время в школе не будет порядка и спокойствия, не так ли? Тут будут и ученики, и родители.

— И в школе будет много мужчин, — напомнила Милдред. — Интересно, что она собирается сделать с нашими папами?

— Превратить в жаб? — смеясь предположила Мод, и остальные к ней присоединились.

* * *

Амелия взяла одно из приглашений, которые будут разосланы родителям учениц. Она гордо улыбнулась, оглядев фирменную карточку. Ей пришлось признаться самой себе, что было очень приятно видеть название своей школы, напечатанное на куске картона. Для своего собственного спокойствия она снова перепроверила всю напечатанную информацию. Директриса готова была вечность мучить мисс Дрилл, подбирая идеальную формулировку. Конечно, она знала, что ученицы уже сообщили родителям о предстоящем собрании, но хотела, чтобы все было идеальным. Амелия считала, что рассылка персональных приглашений продемонстрирует всю серьезность предстоящего мероприятия.

Резкий стук в дверь отвлек ее от чтения.

— Входите, Констанс, — пригласила Амелия, уверенная что ее заместительница не будет долго стоять за дверью. Спустя мгновение дверь открылась, и Констанс переступила порог.

— Я принесла вам копии предварительных оценок второклассниц, как вы и просили. — Ее тон ясно дал понять, что именно она думает об этих оценках.

Амелия нахмурилась, глядя, как ее коллега идет через всю комнату и опускает листы ей на стол. Она думала, что Констанс хотела бы спросить, откуда директриса узнала, кто именно был за дверью, но будучи такой, какой есть, Констанс не спросила бы об этом, даже если бы не догадывалась, как это было сделано.

— Это те самые карточки, из-за которых мне пришлось ехать в типографию Хоррокса?

Амелия подняла глаза и увидела что Констанс держит одну из таких карточек так, будто это было что-то неприятное.

— Они того стоят, — парировала Амелия, обещая себе не ввязываться в спор по этому поводу.

— Что за дворяне? — голос Констанс сочился сарказмом.

— Что?

Констанс выпустила карточку, и та, скользнув между ее пальцами, упала на стол.

— Согласно этому приглашению, вы предлагаете родителям возможность посмотреть на работу их детей и вместе с дворянами подискутировать над вопросами.

— Что? — Амелия схватила брошенную карточку, тщательно читая написанное. На ее лице отразился ужас, когда она заметила две орфографические ошибки. — Но это невозможно, — запротестовала она. — Мой текст корректировали, прежде чем отправить в печать!

Констанс взяла другую карточку. Подойдя к окну, она посмотрела карточку на свет. Амелия же пребывала в шоке, уныло глядя на карточку в своей руке, и не следила за действиями заместительницы.

— Это катастрофа, — скорбно сказала директриса. — У нас нет времени, чтобы заказать их перевыпуск, и я не могу отправить их такими, какие они есть.

— Конечно, не можете, — согласилась Констанс. — Если бы это была ошибка типографии, то действительно получился бы неприятный инцидент.

— Что? — Амелия повернулась в своем кресле и уставилась на Констанс, которая все еще рассматривала карточку.

— В оригинале никаких ошибок не было, — спокойно заявила Констанс расстроенной директрисе.

— Я об этом и говорю, — сказала Амелия.

— Но оригинал немного подкорректировали, прежде чем передать в печать, — продолжила Констанс, игнорируя удивление мисс Кэкл.

— Что?

Констанс закатила глаза, так как мисс Кэкл в который раз отреагировала на ее слова именно этим вопросом. Если бы какая-нибудь ученица имела неосторожность ответить ей в такой манере, то просидела бы в лаборатории, трудясь над написанием двухсот строчек, объясняющих, что английский язык богат и разнообразен, и дает возможность не реагировать на каждую фразу вопросом «что?».

Как будто понимая, что вступила на опасную почву, Амелия поправилась:

— Какие изменения?

На миг на лице Констанс появилась самодовольная улыбка.

— Думаю, что какая-то предприимчивая ученица могла поэкспериментировать с изменяющим заклинанием. — Она снова подняла карточку к свету. — И должна признать, что это довольно хорошая работа.

Амелия поправила очки на переносице и повторно осмотрела карточку, которую держала в руке. Ей пришлось признаться, что она не заметила каких-либо признаков подделки, магической или обычной.

Констанс опустила карточку и повернулась к Амелии.

— Вы позволите мне все исправить?

Амелия скосила глаза, вновь попытавшись почувствовать присутствие магии.

— Если вы знаете, какие именно изменения должны быть сделаны.

— Естественно, — ответила Констанс таким тоном, будто предполагала, что каждый должен быть в состоянии определить, в чем именно кроется проблема.

Проигнорировав тон, Амелия подняла голову и встретившись с Констанс взглядом, дала понять, что ее заместительница может приступать.

Констанс взяла карточки в руки и, сложив их стопочкой, приготовилась к работе.

Амелия пристально смотрела на стопку приглашений, с которых стирались все следы чужой магии. Она даже затаила дыхание. Применять такую магию было непросто. Чуть перестараешься, и чернила полностью исчезнут с карточки. Через несколько секунд она шумно выдохнула, наблюдая, а тем, как текст на карточке возвращается к своему первоначальному состоянию.

— Я просто удивляюсь, что за предприимчивая юная ведьма сочла возможным попробовать такое, — сказала Констанс.

Амелия пожала плечами.

— Я не знаю, кому могло понадобиться делать это.

— Почему ученицам нравится применять заклинания, которые они применять не должны? — начала Констанс. — Они делают это, чтобы поэкспериментировать или произвести впечатление на друзей? — Она ненадолго замолчала, чтобы убедится, что мисс Кэкл понимает сказанное, и продолжила: — И кто в школе Кэкл всегда старается произвести впечатление на своих друзей?

— Я не думаю, что в этом виновата Милдред Хаббл, — запротестовала мисс Кэкл.

— Я говорила вам, что на днях поймала ее в коридоре, препирающейся с Этель Хэллоу? — спросила Констанс, но мисс Кэкл не поддалась на это.

— Вы сами сказали, что заклинание изменения было сделано очень хорошо. Я могу заверить вас, когда я видела это заклинание в исполнении Милдред, результаты были менее чем удовлетворительными.

Констанс хмыкнула в ответ и отвернулась к окну.

— Так что же мы будем делать с этим? — наконец спросила она.

Несколько мгновений мисс Кэкл выглядела озадаченной.

— Я думаю, что мы просто оставим все как есть. В конце концов, никакой ущерб школе не был нанесен.

— Никакой ущерб не был нанесен! — Амелия вздрогнула, когда голос Констанс взлетел на октаву. — Никакого ущерба! — продолжала бушевать заместительница. — Это была попытка саботировать проведение собрания, а вы думаете, что это не заслуживает расследования?

Амелия вздохнула. Когда Констанс говорила на подобные темы, с ней трудно было спорить. Но через секунду директриса внутренне улыбнулась. Если быть честной, спорить с Констанс всегда было нелегким делом, независимо от темы.

— Я думаю, что главное заключается в том, что мы… Вы, — поправила она себя, услышав судорожный вдох своей коллеги, — вы заметили ошибку и во всем разобрались. Мне кажется, что делая из этого проблему, мы только повеселим виновника.

Выражение на лице Констанс явно давало понять, что она думает о своей коллеге.

— Раз кто-то пытается сорвать родительское собрание, будет разумно, если все будут начеку, — сказала Констанс. — Они непременно попробуют снова.

— Не думаю, что кто-то может быть против родительского собрания… — сказала Амелия и осеклась, вспомнив, с кем именно разговаривает.

— Кажется, в этой школе есть девочки, которым не нужен повод, чтобы причинять неприятности. Эта способность следует за ними повсюду, как неприятный запах. — Заметив, что ее слова не производят на Амелию впечатления, она добавила: — Я буду следить за девочками в ближайшие дни. Один неверный шаг, и они пожалеют, что родились на свет!

Амелия прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Несмотря на подавленное настроение, она ощутила некую жалость к виновнице происшествия.