Shaman King. Перезагрузка (гет)

Пробуждение оказалось отнюдь не из легких. Первое, что почувствовала Манта — это пожирающую каждую клеточку в теле боль. Хоть дело и казалось привычным по жизни, с каждым разом девушка почему-то переживала это труднее. Возможно, действительно стоило сходить к хорошему врачу в одну частную клинику, о которой она слышала от других оборотней, если были бы деньги. Но вот беда — в триста раз заштопанном кармане куртки не водилась даже мелочь. Отец забирал всё до копейки, отдавая матери и безбожно пропивая любые деньги, которые попадались им обоим.

Когда Оямада немного привыкла к ощущениям, она поняла, что находится не у себя дома. В этом помещении витал приятный запах средства для уборки с лимоном, пространство казалось больше, чем было в её собственной конуре, да и лежала она на чем-то мягком. Это был даже не ковер, а диван или полноценная кровать с мягким матрасом. В последний раз оборотень лежала в кроватке, когда ей было месяцев пять, не больше. В остальные годы ей в лучшем случае перепадало спать на коврике. Ну или на мягкой траве при перевоплощении.

Решившись, Манта открыла глаза и тут же зажмурилась — в помещении царила полутьма, но даже она резала глаза, как нож по живому. От неожиданности загудела голова, словно в ней копошился рой злых пчел, и девушка застонала, не успев подавить звук в зачатке. Кто-то закопошился рядом, и Оямада приготовилась к новой порции боли, напрягая все мышцы, какие только могла. Ну не могло всё так хорошо закончиться. Наверняка её мозг создал иллюзию хорошей жизни, а на самом деле девушка лежит в подвале, ожидая своей участи…

К горящему лбу осторожно прикоснулись, вытирая прохладной мокрой тряпкой катящийся градом пот. Русоволосая шокировано распахнула глаза, стараясь не обращать внимания на резь в них.На самом краю кровати — которая действительно существовала — сидел Йо. Выглядел он, прямо говоря, не очень: волосы растрепаны и давно не мыты, высокие скулы сильно заострились, кожа была едва ли не бледнее кожи самой Манты, под обеспокоенно смотрящими на девушку глазами расцветали синяки. Парень склонился над девушкой, чтобы вытереть пот с её лба, но, когда заметил, что больная наконец-то очнулась, отстранился, чуть слабо улыбнувшись и поднимая руки в успокаивающем жесте.

— Тише, Манта, тише, я не причиню вреда, — испуганный животный взгляд Оямады сменился на осознанный: на Асакуру смотрел не напуганный оборотень, а уставший от мира и боли человек. — Наконец-то ты очнулась. Я боялся, что без врача уже будет не обойтись. Тебе сильно досталось, и сейчас нужен только отдых.

— Как и тебе, — задыхаясь, прохрипела Манта. По горлу словно скребли кошки, а воздуха катастрофически не хватало. Темноволосый спохватился и выбежал из комнаты. Через минуту шаман аккуратно поднес к потрескавшимся губам больной стакан с водой. Глотать было тяжело и больно, но от воды становилось как-то легче.

— Я-то переживу, ничего, — продолжил Асакура, отставив стакан. — Ты проспала трое суток, находясь в горячке. Твоя регенерация… она необычайно медленная не то, что для оборотня, — даже для человека. Частично, думаю, это из-за того, что ты слишком часто получаешь серьезные ранения, — аккуратно подвел к интересующей теме парень, надеясь получить ответы на свои вопросы, но в ответ получил лишь вымученную улыбку. — Конечно, это не единственная причина, и я не врач, чтобы определить и ставить диагнозы. Тебе стоит сходить в клинику.

— В следующий жизни, наверное, — снова рассмеялась Манта, пытаясь соскочить с темы. Шаман покачал головой, но не стал продолжать. — Много времени прошло. Плохо. Школа. Директор нас убьет.

— Я договорился уже. Сказал, что мы заболели гриппом. Справки у нас уже есть, — беззаботно пропел шкодник, не раскрывая всех своих секретов.

— Да, мне действительно не стоит знать, где ты смог достать справки, — эта фраза забрала последние силы, и глаза начали слипаться, возвращая помутненное сознание в благосклонную темноту. Но девушка не сдавалась, изо всех сил удерживая себя в реальном мире.

— Нам повезло, что в городе ещё на прошлой неделе разгорелась эпидемия гриппа, которую не ждали. На грипп дают больничный в две недели, после начинаются походы ко врачу. Думаю, этого времени нам хватит. А тебе надо поменьше болтать, твоему телу сильно досталось. — Йо склонил голову, закрывая за длинной челкой вмиг посерьезневшие глаза. Шаман весь как-то подобрался, будто боялся чего-то или готовился к очередной битве. — Прости меня, Манта, — сильная мужская рука аккуратно взяла тоненькую, казавшейся хрупче, чем хрусталь, девчачью руку, и Асакура аккуратно прижался к ней своим теплым лбом. — Пока ты меня защищала изо всех сил, раскрывая свой секрет и жертвуя собой, я тупо пялился на избиение и пытался осознать то, что ты оборотень. Если бы не твой полный боли визг, я так и остался на месте. Я должен был защитить тебя…

— Ты это и сделал. Спасибо, что спас. Я бы не выжила.

Они просидели в тишине несколько минут, долгих ли, коротких — для них это было неважно. Появившийся в уголке комнаты Амидамару видел, как между этими двумя образовываются узы, крепче и ярче, чем дружеские. Наверное, этим двоим действительно было суждено встретиться. Их собственные души тянулись друг к другу, сливались в танце и переплетались, как самые настоящие лианы. Это было незабываемо чудесное зрелище.

— Значит, оборотень, — наконец-то подал голос Йо, распрямляясь и с улыбкой смотря на вмиг смутившуюся Манту, но не думающую пугаться или что-то отрицать.

— А ты шаман, — в отместку пропела девушка, чуть усмехнувшись.

— Да уж, за каких-то несколько дней мы узнали друг о друге самое сокровенное, что может никогда не узнать даже самый родной человек. Это по-своему уникально, как мне кажется, — задумчиво пробормотал Йо, мельком замечая рядом с ними духа самурая. Тот тихо подплыл к ним, заинтересовавшись разговором, и решил внести свою лепту, связывая узы своей судьбы с этой необыкновенной парочкой. Он восторженно смотрел, как на него откликаются души ребят, открываются и принимают, будто не было ни капли сомнений в том, что воин должен быть теперь рядом с ними. Правда, в девушке ощущался легкий, появившийся давным-давно страх перед призраками, и он читался в глубине глаз. Тем не менее, она доверилась, что стоило целого мира.

— А вы двое сделали для меня то, что не смогли или не хотели сделать ни один шаман или любой другой, видящий духов. Спасибо вам.

— Вы не уходите? — спросила Оямада, надеясь, что самурай действительно останется с Йо. Пусть она боялась призраков, пусть опыт общения с ними был максимально плох, но если Асакура доверяет Амидамару, то и она тоже. Самурай спас их, отказавшись от перехода в иной мир. Одно это изменило всю систему отношений с духами.

— Нет, я останусь. Я связан с этим юношей, и я готов пойти за ним.

Неужели всё налаживается?

День прошел мимолетно. Асакура с упрямством молодого барана не давал девушке встать, пока она не заявила, что сделает все свои жутко пахнущие дела прямо в кровати. Парень постоянно был на подхвате, хотя спустя несколько часов Манта больше не чувствовала себя, как на грани жизни и смерти. Организм оборотня наконец-то оклемался и начал активную работу по восстановлению одной побитой тушки. Старые переломы и свежие кровоподтеки исчезли первыми, но требовалась ещё время, чтобы полностью избавиться от ран. Но времени как раз-таки не было. Оборотню стоило вернуться домой, иначе это грозило громадными проблемами. Ведь шли четвертые сутки, как Оямады не было дома.

Правда, когда девушка заявила, что собирается домой, едва не оказалась прикованной к кровати. Отпускать её не собирались, причем абсолютно не аргументируя решение. И переспорить Йо было невозможно, про таких ещё говорят: уперся рогом. Самое печальное, что на сторону шамана встал Амидамару, перекрывший выход наружу своей немного уплотненной фигурой. Пройти через такого духа было можно, но жутко неприятно. Да и обижать самурая не хотелось, ведь ему хороших ощущения от этого не перепадало.

— Но почему, Йо? Я ведь иду всего лишь домой! — в отчаянии воскликнула волчица, пытаясь просчитать выход из ситуации.

— Тише, Манта, — прошептал парень, медленно поднимая руки в успокаивающем жесте. Он сделал осторожный шаг к девушке, намереваясь заключить хрупкую фигурку в объятия. — Я не знаю, что творится в твоем доме, но уверен, что ничего хорошего для тебя. Ты отказалась возвращаться к родным, чтобы те помогли с ранами. Возможно, ты брякнула это, ничего не соображая в своем почти бессознательном состоянии. Значит, ты сама всем сердцем не желаешь возвращаться туда, и ты не лгала. Мы ведь чувствуем ложь других, не-шаманов. И на твоем теле… там были синяки не только после стычки с Рю. Твоя регенерация позволила тебе быстро оправиться после падения с лестницы, вечером тебе уже не нужны были бинты. Но на следующее утро ты хромала и едва могла держать ручку в школе. Я видел эти травмы — им было чуть меньше суток. — Йо легонько обнял девушку, слишком ошарашенную для того, чтобы сопротивляться. Но темноволосого гораздо больше пугало то, что в карих глазах друга не читалось ничего, кроме паники, словно всё остальное в ней умерло. — Я не знаю, что творится в твоем доме, — повторился шаман, осторожно поглаживая по голове подрагивающую девушку, — и не буду лезть с вопросами, покуда сама не захочешь рассказать. Но я не хочу, чтобы мой друг — такой необычный и верный — страдал. Ты только скажи, и я сделаю всё, чтобы защитить тебя.

К сожалению, от последних слов Асакуры стало только хуже — внутри девушки поднялась такая паника, словно перед собой она видела саму Смерть. В её голове всплывали образы тех оборотней, что изредка, путешествуя, появлялись в её районе и пытались помочь. Но её родители были не простыми пьяницами — охотники старого и самого жестокого поколения. То, что оставалось от благодетелей, можно было хоронить только в закрытом гробу, но в их семье они шли на блюдо.

Потерять ещё и Йо Асакуру волчица не имела права!

— Нет!!! — закричала Манта, пытаясь прогнать воспоминания и вырвавшись из объятий, а после уже более спокойно продолжила. — Нет, пожалуйста. У меня всё хорошо, честно. Просто тогда не очень удачно упала, вот и появились синяки. Не волнуйся, я просто неуклюжая, вот регенерация и перестает справляться с этим бесполезным телом. Извини, что так напугала, — русоволосая сама подошла к застывшему шаману и обняла его, уткнувшись лбом куда-то в районе груди. Надо же, а парень казался выше, видимо, всё благодаря обуви. Сейчас друг был босиком.

— Манта…

— Нет, Йо. Умоляю. Со мной всё хорошо.

Хоть она теперь и знала, что парень чувствует ложь, но всё равно пыталась убедить его. И себя. Ведь если искренне веришь в то, что говоришь, это не может быть ложью. Звериным чутьем девушка ощущала, что Асакура ни капли ей не поверил, но тот тактично решил промолчать. Пусть будет так. Надо, чтобы он жил.

Неожиданно это стало единственной целью и мечтой Оямада. Надо, чтобы Йо Асакура жил.

Амидамару молча наблюдал за развернувшимся разговор, отслеживая каждое движение, каждую эмоцию девушки. Он связан узами не только с Йо, но и с Мантой, поэтому прекрасно мог чувствовать её. Их узы — это вообще особенная связь между ними тремя. Они смогут ощущать эмоции друг друга на расстоянии. Это особенно важно, когда кто-то попадает в беду. Видимо, девушка ещё ничего не поняла или не почувствовала из-за панического состояния. Но именно благодаря узам Асакура не стал настаивать, а сам дух влезать в разговор.

Они чувствовали абсолютно всё. Как животный страх захлестнул волчицу, как скорбь разрывала сердце, как боль воспоминаний сковывала движение. Амидамару с шаманом только переглянулись и дружно отступили. Они не собирались оставлять всё так, как есть, но стоило сначала разузнать, сделать выводы и продумать план, а потом уже переходить к действиям. Иначе… страшно представить, что скрывалось под словом «иначе».

— Хорошо, Манта, — решился Йо, прикрывая глаза, в которых явно читалась ярость, — отставим этот разговор. Но почему тебе надо домой именно сегодня?

— Ну-у… У меня ведь есть родные. Они наверняка будут беспокоиться, — «каждый час промедления может стоить мне целую неделю подвала», — я должна вернуться к ним.

— Хорошо, но только я провожу тебя. Это условие. Обещаю, что без разрешения не зайду в дом.

Сказать, что шаман был шокирован состоянием дома — не сказать ничего. Наверняка он много раз видывал такие вот: запущенные, практически заброшенные, умирающие без своих хозяев. Ведь дом Манты так и не принял душой своих жильцов. Скорее, парень был шокирован, что его друг смогла вырасти среди этого ужаса добрым, воспитанным человеком. Обычно, дети из такого жилья выходили сущими сорванцами — самое мягкое определение, которое можно придумать.

Внутренне сжавшись в испуганный комочек, в реальности Оямада решительно встала перед Йо, заставляя перевести взгляд на её миниатюрную фигурку. Чем быстрее она отправит парня домой, тем будет лучше для всех. Не дай Оками и Тануки, родители заметят Асакуру, что для последнего может обернуться печальным концом. И желание защитить настолько поднялось в душе оборотня, что сейчас она как-никогда выглядела решительной и сильной волчицей в теле человека. От этого образа Йо в который раз остолбенел, чувствуя, как в душе что-то переворачивается.

— Нам стоит здесь попрощаться, Йо. Мои родители очень консервативны и сожрут весь мой мозг, завидев тебя здесь.

— И когда мы сможем встретиться? — решил согласиться шаман, отложив все свои тревоги.

— Не знаю. Вряд ли раньше школы. Если смогу вырваться, я сама тебя найду. Спасибо за всё! — Манта крепко обняла парня, почти тут же отпустив, и, не дав сказать ни слова в ответ, развернулась и побежала к дому, крикнув по пути: — «До встречи, Йо, Амидамару!», — и скрылась за тяжелой дубовой дверью.

* * *

Йо Асакура медленно брел по залитой солнцем дорожке вдоль кладбища и, прищурив глаза, смотрел на чистое голубое небо. В такую жару даже птицам было лень щебетать, а шаман невольно завидовал призракам, которым погодные условия ни капли не мешали жить. Приходилось лишь бессильно всматриваться в легкую ухмылка Амидамару, воплотившегося рядышком, чтобы поговорить.

Йо зло пнул подвернувшийся камешек, а потом усилием воли взял свои эмоции под контроль. Если шаман позволит чувствам взять верх, это может плохо сказаться как на контроле над духом, так и на собственной силе, напрямую связанной с природой. Но, как считал парень, для раздражения были весомые причины — вот уже пять дней от Манты не было ни слуху, ни духу. Он волновался, черт побери. Он знал, что от дома, которого чураются духи леса, ожидать хорошего не стоит. Вся злость и ненависть, которую ощущало подсознание, была направлена на конкретного человека, или, точнее, оборотня. Это заставило испугаться даже Асакуру, но он не мог нарушить обещание.

«Обещаю, что без разрешения не зайду в дом». Да кто его вообще за язык тянул?!

Парень в который раз прикрыл глаза и нырнул к связям, образовавшимися в его душе. Они были похожи на гордиев узел — такие же крепкие с виду, но как легко сломать! От узла шли несколько ответвлений и исчезали в пространстве подсознания — это ниточки, связывающие его со родными людьми, а теперь ещё и с Мантой и Амидамару. Если уметь их видеть, то можно знать, что чувствует человек, послать зов, если нужна его помощь. Все грани уз не раскрыты до конца, и многие нельзя открыть. Их можно подавлять, если не хочешь, чтобы твои ощущения были известны другим, уза становились хрупкими с каждой секундой, с которой слабеет человек. Наверное, каждая функция уз определялась самими душами. Но это всё лишь философия.

Происходило то, чего Йо боялся больше всего. Ниточка Манты практически полностью истончилась. Она и так была слаба, когда уходила домой, но теперь казалось, что она находится на грани жизни и смерти. Конечно, ниточка может оборваться не только по этой причине, но другого вывода шаман более не видел. Всякий раз, когда Асакура пытался коснуться к этой связи, чтобы узнать, что происходит с девушкой, он натыкался на глушилку — эдакий барьер, скрывающий сознание человека от всяких любознательных. Глушилка была слабая, разрушить можно было одним ударом, но шаман с уважением относился к чужим секретам.

Может, лучше потом извиниться, чем опоздать и увидеть хладный труп друга где-нибудь в канаве?

Неожиданно по связи прошла дрожь, заклубился туман, из которого вынырнула знакомая волчья морда. Зверь заскулил и доверчиво подставил голову под ладонь Йо, будто намереваясь передать свои мысли вопреки велению хозяйки. Это была вторая сущность Манты — душа зверя, пожизненно связанного с ней. Видимо, барьер настолько ослаб, что волчица, желая позвать на помощь, сама смогла перебраться по связи к единственному, кому доверяет, чтобы позвать на помощь. Ослабла глушилка — слабеет и Манта, но почему она тогда тратит столь необходимые крохи на то, чтобы Йо не смог почувствовать её? Вот упрямая!

Асакура слился своей душой со зверем, и его едва не выкинуло обратно от невыносимой боли. Сдавленно охнув, он сконцентрировался и глазами волчицы, в которую, видимо, обратилась девушка, осмотрелся вокруг. Несколько секунд — на большее не хватило сил животного, который рвался обратно. Вторая душа оборотня не могла надолго отдаляться от своего человека, иначе это грозило смертью обоих. Шаман поспешно выпутался из силков чужой сущности и успел заметить, как в тумане исчезает волчица, а связь стала более хрупкой. Ещё немного — и она просто лопнет.

Выругавшись, парень вернулся в реальность, часто моргая из-за огромного количества света. Он видел место, но не знал, где это. Небольшой участок леса, какой-то водоем. Ни одной зацепки.

— Стоит посмотреть на карте, есть ли рядом с домом Манты водоем, — выдал идею появившийся Амидамару. Волчица затянула в объединение душ и его, и шаману даже представлять страшно, как чувствует себя упертая девчонка после того, как в её теле побывало аж три души помимо её собственной. Объединение было опасным и с ним одним, но зверь не представлял, как ещё можно достучаться до друзей. — Предполагаю, что оборотень не могла далеко уйти. Стоит поторопиться.

Найти карту было делом пяти секунд. Отыскать дом Оямады на карте оказалось очень нелегко. А откопать маленькие водоемы вокруг него ещё сложнее. Казалось, что они никогда не смогут найти. Но подходящая голубая точка всё же нашлась, и очень близко к жуткому дому. Оставалось добраться до туда как можно незаметнее: кто знает, на что способны родители Манты. На сборы времени тратить не понадобилось. Только Йо заранее соединился с душой воина, имевшим значительный опыт в сокрытии от чужих глаз.

День клонился к закату, на ясном небе показалась едва заметная тень луны, а с запада подул легкий прохладный ветер. Йо практически отчаялся отыскать друга, но Амидамару, проводивший в жизни гораздо больше времени на поиски чего-либо, осаждал эмоции своего шамана и продвигался вперед, внимательно следя за узкими и петляющими звериными тропами. Вот одна травинка сильно заинтересовала самурая; он наклонился и аккуратно провел по её длине кончиком пальца, и на нем остался развод не успевшей застыть крови. Воин продвинулся дальше, отмечая, что кровавый след увеличивается в масштабах. Кое-где её площадь вместе с примятой травой увеличивалась, по очертаниям можно было узнать падающего от ран зверя. У Йо, следившим за ходом мысли духа, сжалось от ужаса сердце.

Вполне возможно, что они опоздали.

Кровавая тропа вывела их к водоему, на берегу которого, хрипло и тяжело дыша, лежала белая волчица. Его, блин, волчица! Дух тут же вышел из тела шамана, кинувшегося было к оборотню, но злой предупреждающий рык заставил остановиться на месте. Зверь настороженно взглянул на гостей; в его желтых хищных глазах не было ни намека на человека. Волчица тяжело поднялась, вздыбив шерсть на загривке и оскалив зубы. Чуть зажившие глубокие раны раскрылись, и на землю медленно закапала кровь.

— Вот поэтому оборотни обычно обращаются обратно в людей, — высказался самурай, смотря, как Йо медленно протягивает руку к животному. Волчица припала к земле, готовясь к прыжку… но не напала.

Она втянула воздух, принюхиваясь и постепенно успокаиваясь. Пушистый хвост качнулся из стороны в сторону, уши виновато прижались, а из глаз на секунду выглянула Манта, но тут же ушла в глубины сознания. Сама же волчица осторожно опустилась на землю, поскуливая и больше не высказывая агрессии. Асакура тут же подошел, стараясь делать свои движения максимально плавными, чтобы не испугать раннего зверя. Его руки практически невесомо погладили по загривку, а потом и дальше, нащупывая раны и внутренне сжимаясь от ужаса. Если это сделали «любящие» родители, им больше не жить.

Шорох откуда-то сбоку заставил подскочить шамана, вставая между другом и неожиданным гостем. В воздухе повеяло опасностью. Йо достал из специального чехла деревянный меч и встал в стойку, готовясь в любой момент соединиться с духом.

— И это мой соперник по турниру Шаманов? Смешно. Тебе никогда не стать королем! — из-за деревьев выплыл парнишка примерно такого же возраста, что и Асакура. В руках он держал гуаньдао — длинная алебарда с изогнутым на конце и невероятно острым клинком. Темные, отливающие синевой волосы собраны в конусообразный пучок, черная майка обтягивала худощавое тело. Парнишка казался хрупким, но Йо чувствовал крепкие мышцы и хорошую гибкость, отлично подходящую для хорошего бойца. — Меня зовут Лен Тао. Я убью недостойных быть Королем!

Лен напал, и Асакура едва успел блокировать сверху. Он не мог отойти от волчицы, боясь, что горящий пламенем ненависти ко всему шаман может легко напасть на беззащитную Манту, чтобы заставить самого Йо разозлиться и начинать делать ошибки. Поэтому приходилось просто блокировать удары, даже не делая возможности напасть. Самурай находился рядом, но не соединился с другом, не чувствуя в чужаке резонанса с духом. Это было бы как минимум нечестно. Но Лен отступил на пару шагов, опустив алебарду клинком вниз, но не выходя из стойки.

— Почему ты не нападаешь? Неужели это всё, что ты можешь?

— Поверь, будь немного другие обстоятельства, я смог бы удовлетворить твои пожелания, — рыкнул Асакура, готовясь защищать волчицу до последнего и закрывая собой так, чтобы её не было видно. Но зверь сам невольно выдал себя, заскулив от накатывающей боли. Йо на короткий миг отвлекся, замечая, как зеленая трава окрашивается в красный цвет, но тут же пришел в себя, заметив заинтересованный взгляд противника. Но тот расслабился и выпрямился, всем видом показывая, что поединок закончен.

— Понятно, — протянул Тао, отступая. — Не совсем честный поединок. Встретимся завтра за час до полуночи на старом кладбище. Я убью тебя там. У меня всё-таки есть чувство гордости.

Лен Тао ушел тихо, шустро скрывшись среди деревьев. Несколько секунд Йо напряженно стоял, вглядываясь в собирающийся туман, а потом бросился к волчице, по связи чувствуя, как той становится хуже.

Та была всё ещё в сознании, но дезориентирована в пространстве, настороженно порыкивая в сторону парня. Сил оборотня уже не оставалось на то, чтобы поднять голову. Шаман быстро достал из сумки мешочки с травами и бинты, намереваясь перевязать особо опасные раны. Определить среди такого количества порезов серьезные было сложно, но разобраться можно будет только дома с более обширной аптечкой под рукой. Волчица поскуливала, стискивая зубы от боли.Не без усилий, но Асакуре удалось перевязать оборотня так, чтобы остановить кровь, а потом и вовсе поднять на руки, отмечая её слишком маленький вес. Стоило поторопиться, ибо минуты промедления могла стоить жизни. Хорошо, что пока перевязывал, успел вызвать такси к ближайшему участку дороги. Водитель на запрос отозвался в мгновение ока, хотя комментарий о том, что на руках раненное животное, был предусмотрительно оставлен. Бежать приходилось максимально плавно и осторожно: можно было задеть одно из ранений. Волчица, усмирившаяся в сильных руках, старалась издавать ни звука и абсолютно не мешала спасителю. Йо предположил, что часть сознания человека вышла на поверхность, пытаясь контролировать зверя, и это даровало надежду на благоприятный исход.

Лес, поле, дорога, такси. Вот и дом Асакуры. Вся дорога заняла немного времени — понимающий водитель гнал, как мог, при этом выруливая максимально осторожно.

На периферии сознания, укладывая волчицу на кровать, шаман подумал, что лечить Манту у себя дома становится нормальным. Хорошо, что времени до школы у них было полно, и оборотень успеет встать на ноги. Глубоко вздохнув и придвинув аптечку поближе, Асакура сконцентрировался и направил свои силы в зверя, пытаясь обратить их в лечение особо опасных ран. Буквально на глазах порванные сухожилия и сосуды сошлись, кровотечение постепенно останавливалось, а дыхание животного восстанавливалось. Неожиданно мышцы пошли ходуном, и волчица превратилась обратно в человека, тут же засыпая целительным сном оборотня. Регенерация взяла своё, и раны ускоренно заживали, но до полного выздоровления ещё лечить и лечить. Сил Манты не хватит на это, но стоило и самому не забывать о предстоящей схватке. Поэтому Йо дрожащими руками перевязал друга и аккуратно спеленал её в одеяло, а потом и вовсе прилег рядом, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Не стоило смущать девушку и выходить за рамки их отношений.

Сейчас стоило восстановить силы перед боем, и ничего так не поможет, как крепкий сон…

* * *

Разлепить веки оказалось не так просто. Попытаться разлепить их руками ещё тяжелее — они сильно дрожали и всё время норовили упасть. Каждое движение отзывалось тупой болью, но этого следовало ожидать после того, как в порыве бешенства отец избил своими мощными кулаками. Повезло ещё, что не успел запереть в подвале: удержать поднявшегося зверя оказалось невозможно, и он заполонил собой всё существо, стремясь сбежать в лес.

В короткие моменты, когда человеческое сознание просыпалась, она видела своего друга: как он встал перед ней, от кого-то защищая, как мальчишеские, но сильные руки обмотали раны. Чувствовала, как её куда-то несли и как сила дорогого ей шамана текла по её венам к открытым ранам, останавливаю кровь и запуская регенерацию. Больше не помнила ничего.

Но зато в последние минуты сна видела страшный сон, слишком реалистичный, чтобы в него не поверить. Видимо, неограниченные никем узы таким вот образом сработали: показали, какая опасность нависла над Йо…

Перед Асакурой, грозно направив остриё странной алебарды в грудь шамана, стоял подтянутый, злобно зыркающий парень. Возрастом он был с друга; в блеклых лучах луны темные волосы, собранные в высокий остроконечный пучок, казались синим пламенем. Сузившиеся от ярости зеленые глаза неотрывно смотрели за движениями противника. Неизвестный пригнулся, заметно напрягаясь, и бросился вперед. Только сейчас заметила, как над фигуркой взвился огромный дух воина. Алебарда нашла свою цель, тело прошило реальной болью, но Асакура не стоял на месте: уловка сработала на ура. Меч — настоящий меч! — полоснул врага от плеча по груди по диагонали и вплоть до бедра. Поверженный, широко раскрыв глаза от шока, упал на землю. Ноги Йо тоже подогнулись, но его успел подхватить непонятно откуда взявшийся главарь банды «Загнанные в угол». Рю усадил ослабевшую тушку впереди себя и стремительно уехал с поля боя, крича в ухо шаману, чтобы тот не умирал…

…Манта открыла глаза, глубоко и часто дыша от ужаса. Она должна найти друга, должна быть сейчас рядом с ним! Пусть она сама похожа на ходячий труп — ничего, привыкла, — но Йо мог сейчас находиться на грани жизни и смерти! И пусть Амидамару не допустит ухода парня за грань, но он просто дух, и не сможет совладать с Госпожой Смертью.

Но идти оказалось недалеко. Даже вставать с кровати не пришлось. Темноволосый лежал рядом с ней. На одной кровати. Буквально под боком и под одним одеялом. Девушка едва смогла успокоить заметную дрожь, повторяя про себя, как мантру, что он — не её отец. Сам Асакура казался вполне здоровым, признаков умирания не находилось вообще. Но оборотень догадывалась, что если одернет край рубашки, то увидит небольшой шрам. Всё же будить шамана девушка не стала, а только внимательно рассматривала его лицо, будто стремясь запомнить каждую черточку и ямочку. Через несколько минут тишины компанию составил дух самурая, приглушенным голосом рассказавший всю историю без купюр

И пусть все остались живы. Пусть Йо смог победить. Но сердце Манты Оямады разрывалось от злости и досады.

Она опять не смогла защитить самого дорогого в её жизни человека!

* * *

Занимался рассвет. По кладбищу прогулочным шагом перемещалась девушка в длинном красном шарфе, повязанном на голове наподобие косынки. Легкая сумочка с нелепым брелком-чучелом покачивалась на плече. Она задумчиво разглядывала надгробия, пытаясь найти то самое. Но, кажется, проще познакомиться с этим духом, увидев воочию.

Что ж, Йо Асакура. Готовься к жестким тренировкам. Этой девушке предстоит изменить жизнь трех существ, связанных между собой самыми крепкими узами.