Дружба начинается с убийства (джен)

С Диком в итоге мы простили сухо — оба погрузились в безрадостные мысли, оба не были согласны друг на друга в качестве замены Логану. Верить в худшее отчаянно не хотелось, за суетой и расследованием нам обоим удавалось гнать прочь страх, но осознание серьёзности положения наконец нас догнало, и теперь никак не удавалось вернуть в сердце надежду. Как бы мы ни старались, что бы ни делали, окончательное решение относительно дальнейшей судьбы Логана от нас никак не зависело.

Утешить себя было абсолютно нечем.

Наедине с собой я могла не притворяться бесстрашной и сильной, но расклеиться было ужасной идеей, и я запретила себе плакать и жалеть себя. Может, всё и окажется бесполезно, но рыдая — Логану я точно не помогу, а потому я шмыгнула носом и села с ноутбуком на коленях на диван. Уже ни на что не надеясь, запустила полицейскую программу и просто для очистки совести вбила номера «Вайпера» в строку поиска… и почти сразу же поняла, что попала в точку. Мне выпал флэш-рояль — от Лэмба больше не зависело, как сложится судьба Логана, теперь он не сможет диктовать условия и что-то требовать.

Машина принадлежала Франциско Гонзалесу, и стоило ввести его имя в базу, как на меня хлынул поток информации — у этого «милейшего» человека досье было в ногу толщиной. Официально он был осуждён за нарушение визового режима и сопротивление аресту, в данный момент отбывая шестимесячное наказание почему-то в Солано, но подозревался в огромном числе преступлений на мексиканской территории, причём ему приписывали как высокий пост в картеле Дюранго, так и показательные казни на пути к этому посту. Дама за рулём была его новой женой, бывшей топ-моделью. Они поженились за три месяца до его ареста, и последние пять месяцев она «ждала» «любимого» из тюрьмы. Большая часть досье была мне недоступна — судя по всему, это были открытые дела, материалы которых не разглашались, но вполне хватило и данных в свободном доступе. Если Лэмб не самоубийца, он пойдёт на всё, лишь бы о его связи с Патришей Гонзалес никто не узнал.

Это был не просто компромат. Это была бомба, которую я собиралась взорвать на главной площади Нептуна.

Скопировав данные, я прикрепила их вместе с фотографиями страстных поцелуев Лэмба к письму и отправила по электронной почте Когану.

Довольная собой, я поговорила с папой и собралась уже ложиться, когда зазвонил телефон.

Настроение было отличным, я знала, что имею полное право гордиться собой — я не сдалась, не позволила отчаянию помешать добраться до правды и в итоге в последний момент сумела развернуть ситуацию к своей выгоде. Пару часов назад всё зависело от Лэмба, теперь же победа была у нас в руках, как и сам Лэмб… И поздний звонок Дика не насторожил, я даже улыбнулась, собираясь обрадовать его хорошими новостями.

— Спишь? — спросил Дик напряжённым голосом.

— Нет. — Вертящиеся на языке слова застыли, я по тону поняла, что с ним не всё в порядке. — Что случилось?

— Надо поговорить. Сейчас.

Дик и раньше не был истеричкой, а в последние дни радовал выдержкой и разумным поведением, поэтому я сразу прониклась серьёзностью момента.

— Приезжай. По телефону не скажешь, что произошло?

— Нет, — почти грубо ответил он и отсоединился.

Переживать за Дика — это было чем-то новым и странным, и всё же за последние дни мы по-настоящему сблизились, к тому же я наконец приняла тот факт, что он лучший друг Логана, а потому не желала ему ничего плохого. Мы расстались всего несколько часов назад, и никаких догадок, что могло его так сильно взволновать, не было, но я не успела себя накрутить — он приехал через десять минут, причём визг тормозов я услышала даже в своей комнате: Дик гнал как сумасшедший, и тому должна была быть веская причина.

— Чай? — спросила я, распахнув двери.

Он посмотрел так, будто я предложила яд, но кивнул. Прошёл в квартиру, почти упал на диван и, протянув мне свой телефон, сгорбился, пряча лицо в ладонях.

Мне явно предлагалось посмотреть самой, так что медлить я не стала. Разблокированный экран продемонстрировал… Лэмба. Качество снимков оставляло желать лучшего, всё же банальный мобильник и профессиональная камера — совсем разные вещи. Но критиковать навыки фотографа я не собиралась. Листала фотографии, всматриваясь в парочку, обжимающуюся в тени, пока на десятом снимке они не расцепились…

— Боже!.. — только и сумела протянуть я, не в силах подобрать слова.

— Ей семнадцать, Вероника, — глухо сообщил Дик.

Я смотрела на фото его девушки, что прижималась к шерифу грудью, и чувствовала тошноту.

Дружить со всеми одноклассниками просто нереально, однако поддерживать ровные отношения — это удаётся почти всем. До убийства Лилли и момента, когда весь Нептун ополчился на моего папу, и, как следствие, я стала изгоем, у меня были вполне хорошие отношения со всеми знакомыми, кроме одного человека. Мэддисон Синклер.

Богатая, симпатичная, пользующаяся успехом у парней и имеющая немало приятельниц, со мной Мэддисон всегда вела себя высокомерно и недоброжелательно и не упускала возможность сказать гадость. Почему — я до сих пор не имела представления. Пока мы проводили время в одной компании, постоянно обменивались уколами, а когда я перестала общаться с детишками из Девятого района, наши пути окончательно разошлись, и все контакты ограничивались школой. Мы никогда не ладили с Мэддисон, а недавно я узнала, что именно она подсунула мне стакан с наркотиком на вечеринке, которая для меня закончилась крайне плачевно, так что пусть и с опозданием, возможность отомстить — это было первым, о чём я подумала, глядя на экран телефона, где она лапала задницу Лэмбу. И сделай я сама этот снимок, уже бежала бы в «Навигатор», чтобы сообщить всему миру о статутном изнасиловании — возраст согласия в Калифорнии восемнадцать лет, а уж шерифу спать с несовершеннолетней…

Но фотографии сделала не я, их сделал Дик. Тот самый Дик, что встречался с Мэддисон последние два года. Тот самый Дик, что был лучшим другом Логана. Тот самый Дик, что купил мне продукты просто потому, что это было некому сделать. Тот самый Дик, что оказался совсем не таким, как я думала, и кто имел все шансы стать моим другом.

Я села рядом с ним на диван и неловко коснулась плеча. Слова утешения были бы ложью и лицемерием, да и не были они нужны. Дик бы не пришёл, не будь морально готов к тому, что я воспользуюсь добытой им информацией.

— Как это произошло? — мягко спросила я.

— Ты же ничего мне не объяснила, — дёрнул он плечом, — «завтра решится» может чем угодно закончиться, вот я и решил сам продолжить слежку. Потоптался перед теми воротами, куда заехал «Вайпер», но машины уже не было, а в доме не горел свет, ну я и пошёл пешком домой, но по пути передумал и решил зайти к Мэддисон. Мы… Мы поссорились на прошлой неделе. В последнее время мы часто ссорились. Но потом мирились… Точнее, она снисходительно меня прощала, хотя я ничего такого и не делал. А когда Логана арестовали, мне стало немного не до неё. До этого вечера я про неё не вспоминал. В общем, не стал звонить, чтобы она меня не послала, и пошёл. Ну и вот. Это перед её домом было. — Он помолчал, а потом, так и не посмотрев на меня, добавил: — Ты плохо на меня влияешь. У меня даже мысли не возникло устроить скандал или кинуться в драку, как я бы сделал раньше. Знаешь, отстранённо так подумал, что это может пригодиться, тихо достал телефон и принялся снимать… Вероника, ты используешь это?..

— Я нашла… — начала я, запнулась и исправилась: — Мы с тобой нашли компромат, который уничтожит Лэмба. Это бомба, Дик. Если её взорвать — от Лэмба останется меловой контур на асфальте, не более. И это можно использовать сейчас, но…

— Но? — переспросил он, когда я снова замолчала. Кажется, Дик даже не успел испытать облегчение.

— Я бы предпочла именно твоими снимками заставить Лэмба пойти на поводу у Когана и слить дело Логана. А серьёзным компроматом закопать его, когда Логану уже ничто не будет угрожать.

— Ви, объясни, в чём разница?

Я не представляла, каково сейчас Дику. Любил ли он Мэддисон или продолжал поддерживать отношения по привычке, но та не была для него чужой. И застать свою девушку в объятиях другого… Тем более того, кто обрёк твоего лучшего друга на пытку болью… Это наверняка было чертовски больно, а ещё — ударом по самооценке. И ладно бы заменой оказался кто-то лучше, застань Дик Меддисон с кем угодно другим, это можно было бы… ну, может, не простить, но понять. Но Лэмб… Даже с учётом моего недавнего пренебрежительного отношения к Дику, между ним и Лэмбом я без колебаний сделала бы выбор, и тот не был бы в пользу последнего. Шериф не принадлежал к кругу Мэддисон, не мог похвастать интеллектом или обаянием, это был классический случай, когда на языке крутился вопрос: «Что она вообще в нём нашла?!»

Если эти снимки всплывут, репутация Мэддисон будет разрушена. Нет, не потому, что она встречается со взрослым мужчиной — не она первая, не она последняя, — и даже не из-за измены Дику — с кем не бывает? Исключительно из-за личности Лэмба, которого в Нептуне не уважал никто.

— Компромат, по общему правилу, вещь одноразовая, — медленно сказала я, подбирая слова. — Мы же не шантажисты, Дик. Это сделка: он сливает дело, а взамен получает всё, что мы накопали против него. Повторно компромат нельзя будет использовать. Взятки, халатность, жалоба, поданная Коганом, разваленное дело и апофеозом снимки с Мэддисон — мне кажется, этого хватит, чтобы он отпустил Логана. Снять обвинения, по словам Когана, не удастся, и я согласна: пока не будет найден другой подозреваемый, от Логана не отстанут. Но дело станет висяком, без улик, без показаний свидетелей, зато зная, что против него есть компромат, — Лэмбу будет нечего предъявить.

— Значит, показаний нет, — недоверчиво присвистнул Дик, вычленив из моей тирады основное.

— Нет, — подтвердила я.

Он хмыкнул, помолчал и с опаской уточнил:

— А если этого окажется недостаточно?

— Тогда придётся прибегнуть к бомбе, — развела я руками. — Но всё же надеюсь, что её мы используем для уничтожения Лэмба, а не спасения Логана. Тем более что не допустить его перевода в тюрьму — это был лишь первый шаг.

— В каком смысле?

— Думаешь, — хмыкнула я, — байкеры легко приняли смерть друга? Или с пониманием проглотят угрозы Когана? Или ты считаешь, что они согласились забрать показания просто потому, что устыдились лжи?

— Ты вправду всего этого добилась? — потрясённо вздохнул Дик, смотря на меня во все глаза.

— Мы, — покачала я головой. — Коган, ты и я. Одна бы я ничего не добилась.

— Значит, эти снимки…

— Дик, ты бы не пришёл, если бы не был согласен передать мне снимки и пустить их в ход. Не буду говорить, что понимаю, что ты чувствуешь, могу лишь догадываться, насколько тебе обидно. И хотя это ничего не значит, знай, я считаю, что Мэддисон дура, если предпочла тебе Лэмба. Но сейчас это всё неважно. Если ты согласен, скажи, я и отправлю это Когану.

— Я хочу вытащить Логана, — решительно кивнул Дик. — Может, завтра я пожалею об этом… — он поморщился при взгляде на свой телефон. — Даже после этого я не ненавижу её, понимаешь? И не хочу рушить её жизнь. Но если надо выбрать между Мэдди и Логаном…

— Мы ведь не в «Навигатор» их пошлём, — успокоительно улыбнулась я и открыла лежащий рядом ноутбук. — Исключительно для личного просмотра.

Сбросив фотографии, я прогнала их через фильтры, убирая шумы и делая изображение более чётким, и прикрепила к новому письму для Когана, где кратко изложила новый план. Дик молчал и смотрел на свои руки.

Закончив, я захлопнула крышку ноутбука и коснулась его плеча.

— Как думаешь, у них это давно началось?

— Не поверишь, как раз об этом и думал. Не знаю. Но, вероятно, с месяц назад. Примерно тогда наши отношения совсем испортились.

— И как далеко всё зашло?

— Зашло, — со злостью выплюнул Дик. Я уже хотела извиниться за слишком личный вопрос, но злился он не на меня. — Я дурак, что ничего не понял раньше. Потому что Мэддисон даже не пыталась притворяться. Ну, знаешь, если попробовала что-то новое, по-старому становится скучно.

Я догадалась, о чём он говорит, но промолчала. Нет, я не знала, каково это, но понимала, что оказаться в роли «старого и скучного» ужасно обидно.

* * *

Делиться личным в тяжёлые моменты естественно, даже если приходится рассказывать сокровенное тому, кому раньше не стал бы вовсе ничего говорить; Дику нужно было выговориться, и в отсутствии Логана альтернативных вариантов у него не было, а я была хорошим слушателем и умела оказывать моральную поддержку. Около трёх часов ночи Дик выдохся и замолчал, но уходить не помышлял, и я предложила ему остаться.

— С утра нужно будет позвонить Когану, — успокоительно улыбнулась я. — Или даже лучше подъехать к нему и переговорить лично…

— Я отвезу тебя, — сразу кивнул Дик. — Пусть он меня не впустит, но хотя бы сразу, как ты выйдешь, я узнаю, как обстоят дела.

Я напряглась, ожидая напрашивающегося вопроса, на который не смогла бы ответить правду, однако Дик не задал его и теперь. Трудно было поверить, что он действительно не видит ничего странного в оказываемом Коганом мне доверии. Это Хатчинсон удовлетворился голословным заявлением, что я родственница Логана, а вот адвокату было прекрасно известно реальное положение дел, и потому он не имел права обсуждать дела клиента со мной… Но Дик ничего не спросил, мне так было даже лучше, поэтому я закончила фразу, которую намеревалась сказать:

— И потому тебе не обязательно уезжать, на сон и так осталось совсем немного времени. Я принесу плед.

— Вероника… — Я обернулась, Дик встал и обнял меня. — Спасибо.

Я была уверена, что из-за волнения не смогу уснуть, однако отключилась сразу же и даже вполне выспалась к тому моменту, когда будильник разразился противным пиканьем. Нежиться в постели было некогда, сонливости, которая была бы вполне уместна, учитывая недолгий сон, не было, и я бодро встала навстречу новому дню… и новым проблемам — даже с учётом всего сделанного не выходило поверить, что сегодня всё может закончиться.

Дик лежал на животе, уткнувшись носом в подушку и обняв её обеими руками, причём если верхняя часть тела лежала на диване, то ноги не помещались, и в итоге со стороны его поза смотрелась жутковато. Мелькнула мысль, что я могла бы вчера уступить ему свою кровать, а сама лечь на диване — мне длины вполне хватило бы, чтобы устроиться с комфортом, — но я её прогнала. Дик сам захотел остаться и отлично понимал, что в нашей с папой скромной квартире нет гостевых спален.

Щёлкнув чайником, я занялась приготовлением завтрака. Рука меня уже не беспокоила, с момента аварии прошло достаточно времени, чтобы при аккуратном обращении боли не было, и утратившие белизну бинты начали всерьёз раздражать. Я не стремилась быть особо тихой, но и не шумела специально, и всё же Дик проснулся, только почувствовав запах кофе.

— Уже утро? — хмуро спросил он и широко зевнул.

Он выглядел забавно — всколоченный, с отпечатавшимся на щеке рисунком подушки, — и я не удержалась от улыбки. Но веселье быстро пропало. Аппетита от волнения не было, мы молча и через силу позавтракали и устроились на диване, гипнотизируя телефон взглядами, ожидая, когда будет прилично звонить Когану. Однако тот всё же нас опередил.

— Мисс Марс! Это же настоящая бомба! — Он даже не поздоровался, а голос натурально срывался. — Уму непостижимо, как вам удалось… Так, я немедленно еду в управление!

Я даже не успела спросить, что делать мне, он уже бросил трубку.

— То есть всё не так уж плохо? — заключил Дик по моему лицу.

— Честно — без понятия, — призналась я. — Судя по его тону — неплохо. Но насколько…

— Знаешь что? — Дик вскочил с дивана, и в первую секунду я подумала, что он злится, но дело было в другом. — Поехали в больницу! Если Коган прижмёт Лэмба, ему придётся отозвать своих псов. Ну а если что-то пойдёт не так… Может, это наш последний шанс…

— Заткнись! — разозлилась я. — И даже думать так не смей!

Он потупился и, сжав зубы, кивнул.

Дик был прав, но признавать это я отказывалась наотрез. Коган не допустит перевода Логана в тюрьму! Не для того я фактически крала деньги из сейфа Аарона, не для того передавала врачу взятку, чтобы смириться и допустить катастрофу. И всё же когда пристыженный Дик двинулся к двери, я шагнула следом. Как бы ни хотелось верить в лучшее, от худшего мы не были застрахованы, а потому не могли упустить возможность… Теперь я уже мысленно прикрикнула на себя, запрещая пораженческие мысли. Всё будет хорошо, по-другому и быть не может!

В палате Логана находилась какая-то женщина. К счастью, мы с Диком одновременно вспомнили о том, что Логана перевели в интенсивную терапию, и не успели испугаться.

После вчерашних откровений сегодня мы не разговаривали, но самым удивительным было то, что в словах не было нужды, мы уже вполне понимали друг друга и без них. Я коснулась его руки и кивнула на коридор, и он понял, что я иду искать врача, а потому мотнул головой на ближайшую скамью, давая понять, что будет ждать в этом месте.

Найти нужного врача в больнице оказалось делом непростым, тем более утром. Меня посылали из кабинета в кабинет, пока наконец мы не столкнулись с Хатчинсоном перед отделением нефрологии. Доктор меня узнал и потому без лишних вопросов сделал знак следовать за собой, и, миновав пару поворотов и оказавшись в неожиданно безлюдном коридоре, он наконец остановился.

— Вы что-то хотели?

— Увидеть Логана Экхолза! — быстро сориентировалась я: доктор был занят и не имел времени на пустые разговоры.

Хатчинсон отвёл глаза, скривил губы, но кивнул.

— Вы вовремя. Я больше не могу держать его в интенсиве, пришлось подписать перевод в терапевтическое отделение — этим уже занимаются. Подойдите через полчаса, я скажу, в какой он будет палате.

— Спасибо!

При виде меня Дик встрепенулся, а затем и улыбнулся. Я же говорю — взаимопонимание без слов!

— Пойдём кофе попьём, — успокоительно улыбнулась я.

— Ви, может, ты к своему врачу заглянешь? Ну раз мы всё равно тут, а к Логану не пускают.

Я даже остановилась от удивления. Покосилась на ведущий к лифту коридор и нерешительно кивнула.

— Полчаса как минимум у нас есть, так что ты, пожалуй, прав. Кажется, мне что-то говорили про осмотр…

— Я за кофе, — сообщил Дик, фыркнув, и двинулся прочь, я же помялась ещё немного, прежде чем отправиться на поиски доктора Станинга.

В этот самый момент Коган, возможно, уже разговаривает с Лэмбом — одно это затмевало собой всё, даже предвкушение от встречи с Логаном, что уж говорить о переставшей беспокоить руке. Но пренебрегать своим здоровьем было глупой идеей, для работы детективом мне нужны были обе руки, причём свои, а не Дика, так что пора было встряхнуться и перестать отмахиваться от собственных нужд.

Станинг оказался относительно свободен и согласился тут же меня принять — совершенно случайно я пришла ровно тогда, когда и должна была явиться на осмотр. Подживающую рану я видела каждый день при перевязках, поэтому заключению «здорова» не удивилась. На всякий случай, чтобы исключить возможные неприятные сюрпризы, меня направили на повторный рентген… Но сорок минут спустя всё было позади. Осколки кости приросли куда нужно, швы утратили жуткость, и хотя мне рекомендовали поберечься от нагрузок ещё некоторое время, из числа пациентов удалили.

— Я здорова! — сообщила я Дику, обнаружившемуся перед дверями кабинета Станинга с двумя стаканами кофе. — Перелом почти сросся, рана почти зажила, могу размахивать обеими руками! Но от штанги пока стоит воздержаться.

— Рад это слышать, — хмыкнул он и протянул мне стакан. — Идём?

Я кивнула и полезла за телефоном, звук которого отключила перед тем, как зайти к Станингу. Однако ни пропущенных звонков, ни смс не было. Дик снова всё понял по моему лицу, и мы синхронно вздохнули.

— Мы идиоты, Дик, — через минуту обречённо протянула я, останавливаясь прямо посреди коридора и глядя на него так, будто увидела рога с копытами. — Жучок же так и стоит в кабинете Лэмба! Можно не гадать, а услышать, что там происходит!

Дик изумлённо вытаращился, а затем рассмеялся.

— Ладно уж, чего сразу идиоты? — утешительно пробурчал он. — Давай уже потерпим? Ты же не думаешь, что переговоры затянутся? В любом случае раньше Когана мы не узнаем, а тот ведь не станет тянуть и позвонит сразу, как дело прояснится, да? Давай всё-таки врача найдём.

Он был прав, и я перестала корить себя за глупость. В конце концов, если всё пройдёт хорошо, мы всегда можем послушать запись того, как с Лэмба сбивали спесь. А если нет… Лично я не отказалась бы от лишнего часа надежды.

Хатчинсона снова пришлось искать. Оставив Дика у его кабинета, чтобы не разминуться, я направилась вглубь отделение и не прогадала: доктор как раз был с Логаном. Остановившись перед палатой, я написала Дику, куда подойти, и нетерпеливо топталась, ожидая, когда можно будет войти. Охраны почему-то не было, и я не знала, то ли радоваться, то ли насторожиться.

Дик подошёл ровно в тот момент, когда доктор вышел из палаты. Хатчинсон кивнул нам, благословляя посещение, и мы тут же рванули внутрь.

— А я уж подумал, что про меня забыли, — заулыбался Логан.

— Как ты, забытый? — Дик подошёл слева и неуверенно сжал плечо Логана, я же обошла кровать справа и вполне уверенно обняла, зная, что с этой стороны Логан не пострадал.

— Отлично, — понизив голос и покосившись на дверь, отчитался тот. — От скуки готов на стену лезть, а в остальном порядок. А вы как? Вероника?

— Только что от врача. Официально могу размахивать рукой.

— А рёбра? И голова?

Про рёбра — я даже не сразу поняла вкладываемый в вопрос смысл. Затем вспомнила, что Логан видел меня как раз после аварии, когда у меня болело всё, в том числе грудная клетка, которой я приложилась о руль, и улыбнулась.

— Я в полном порядке.

Сказать хотелось так многое, но слова почему-то не шли.

— Кого я должен благодарить за возвращение в интенсивную терапию?

— Веронику.

— Когана, — одновременно с Диком сказала я и посмотрела на него с недовольством. — Это была единственная возможность не допустить твоего перевода в Сан-Квентин.

— Я так и понял, — благодарно прижал меня к себе Логан. — А где мои поклонники? Твой бывший парень с друзьями давно не появлялись и даже знак нашей любви забрали.

Наручники и правду отсутствовали.

— В интенсивную терапию не пускают посторонних, так что охрана не мозолила тебе глаза, оставаясь за дверями. Но если соскучился по Лео, только скажи. А наручники я сама тебе обеспечить могу.

Парни засмеялись.

— Я по вам соскучился, — тепло улыбнулся Логан, притягивая меня ближе и улыбаясь Дику. — Обойдемся без посторонних людей и лишних украшений. Рассказывайте!

Мы переглянулись. Рассказывать всё не было ни смысла, ни желания, тем более что до того, как Коган озвучит итог своих переговоров с Лэмбом, все наши с Диком старания ничего не стоили. Но и молчать было бы странно.

— Не тут и не сейчас, — взял слово Дик. — Мы в порядке, Логан, только за тебя волновались.

— Мы? — Он напрягся, поворачивая голову то к Дику, то ко мне. — Что я слышу? Неужто вы перестали цапаться?.. Да и пришли вместе… Ради этого стоило почти умереть…

Мы с Диком одновременно не сговариваясь отшатнулись и без размаха стукнули его в два плеча сразу. Логан охнул и расхохотался.

— Полегче! — взмолился он, потирая левой рукой место удара Дика и качая головой — смеяться ему явно было больно, но улыбка хоть и поблекла, осталась такой же искренней. — Моё чувство юмора долго глушили морфином, сделайте скидку!

— Не смей так шутить, — тихо, но безапелляционно твёрдо сказала я, выразив нашу общую с Диком мысль.

— Был неправ, исправлюсь, — Логан по-прежнему улыбался и, судя по выражению глаз, ничуть не сожалел о сказанном. — Но вы должны согласиться, что это ваше единодушие не может не изумлять.

Мы снова переглянулись и снова синхронно пожали плечами.

— Мы смогли поладить, — сказала я.

— Ради того, чтобы помочь тебе, — продолжил Дик.

— И пересмотрели отношения, — закончила я под тихий смех Логана.

— Я счастлив, — широко улыбнулся он. — Правда, Вероника, Дик, я безумно счастлив видеть вас обоих!