Дружба начинается с убийства (джен)

В офис Когана Дик идти не захотел, справедливо предположив, что будет лишним, а я не стала уговаривать — при нём передать деньги было бы затруднительно. Я не знала, стоит ли вообще говорить ему о деньгах, Логан ведь не его просил обчистить отцовский сейф, так что, видимо, это должно было остаться между нами…

При виде шестидесяти тысяч долларов брови адвоката взлетели, но я лишь пожала плечами.

— Логан сказал забрать всё, но не сказал, что делать дальше. Напротив, велел получить объяснения от вас. Ну и мне банально негде хранить такую сумму.

Коган засуетился, написал расписку о принятии денег, чем ввёл меня в смущение. Конечно, мы с Логаном доверяли друг другу, да и как иначе, если он застал меня на месте убийства и помог избавиться от тела и замести следы, а теперь я рыла носом землю, пытаясь снять с него обвинения в убийстве Феликса? Но всё-таки такие деньги — я могла бы оплатить учёбу в колледже, купить новую машину… Коган подумал о том же самом, потому что его отношение ко мне заметно изменилось, я больше не была просто «подружкой», в его глазах я стала той, кем представилась в больнице — ближайшей родственницей.

Новостей у Когана не было — не имея на руках средств, договариваться о взятках было бы опрометчиво, потому он собирался приступить к переговорам непосредственно после моего ухода, и я поспешила распрощаться. Дик пытать вопросами не стал, дежурно поинтересовался, как всё прошло и что адвокат думает о положении Логана, выслушал уклончивое «пока рано судить, но вроде нормально», и мы отправились обратно в Девятый район — подставлять Люка.

Дик высадил меня перед поворотом к своему дому, и дальше мне предстояло идти пешком, на случай, если Люк подъехал раньше назначенного времени. Через пару минут я убедилась в верности этой предосторожности. Машина Люка стояла ужасно неудобно — прямо перед входом в дом Касабланкас, отлично видимая со всех сторон, — так что вся надежда была на то, что Дик сможет его отвлечь на достаточный для установки трекера срок. Я закончила раньше, чем меня застукали, но предпочла покинуть открытое пространство и, рискуя привлечь к себе внимание живущих поблизости одноклассников, двинулась в сторону Кейнов. Машина Логана так и стояла в кустах — если ещё никто не наткнулся на неё и не угнал, — и меня так и подмывало её забрать. И чтобы «Ниссан» не разобрали на запчасти до того момента, как хозяина выпустят на волю, и для себя — пока страховая компания решит выплатить мне компенсацию за уничтоженный Логаном «Себринг», о собственном транспортном средстве мне остаётся лишь мечтать.

Но дойти не успела — позвонил Дик.

— Мы договорились. Люк обещал завтра заехать с дурью. Что теперь?

— Он не сказал, куда пошёл?

— Сказал. Домой. А что?

— Ну как что? — хмыкнула я, уже шагая обратно. — Мы с тобой как чудо-близнецы теперь будем — неразлучны. Трекер я установила, будем ждать, когда он куда-то поедет. Я как-то сомневаюсь, что Люку привезут товар на дом.

— А, ну да… Ты где?

— Рядом с домом Кэрри. Через пару минут приду.

Мне и вправду понадобилась всего пара минут, чтобы дойти до дома Касабланкас. Но Дик уже ждал меня рядом со свой машиной.

— Вероника, Бивер насел, я никак не мог от него отделаться, пришлось сказать, что у меня свидание. Ты не против в машине посидеть? Или тебе интернет нужен?

Слегка растерявшись, я скорее машинально качнула головой, чем отвечая на вопрос, но Дик облегчённо выдохнул и открыл мне пассажирскую дверь.

— Мы же не можем во дворе твоём сидеть, — пытаясь придумать, как поступить, проворчала я.

Дик завёл машину, однако трогаться с места не спешил, и я понимала, почему. В Девятом районе не было укромных уголков. Это район проектировался в том числе с учётом нежелания владельцев дорогущей недвижимости выставлять личную жизнь напоказ. Даже жаждущие славы и внимания актёры у себя дома хотели иметь возможность расслабиться. Здесь нельзя было встретить брошенную посреди улицы машину, из которой удобно вести слежку хоть сталкеру, хоть ФБР; никакие посторонние не слонялись вдоль кованых оград, а растительность служила украшением, а не прикрытием. Покинув территорию дома, где бы Дик ни остановился, его автомобиль будет привлекать к себе внимание. Конечно, соседи не вызовут копов — «свои» машины они знали, — но вопросы непременно возникнут, что нам однозначно не было нужно.

Но и покидать Девятый район тоже было рискованно, Люк мог поехать в любую сторону от дома, и не факт, что далеко, а мы рисковали опоздать на чужое свидание и упустить момент передачи наркотиков.

— Может, к Логану? — тихо, будто и не предлагая вовсе, спросил Дик, не глядя на меня.

И как бы мне ни хотелось отказаться, лучшего варианта придумать я не смогла, а потому вынужденно кивнула.

Возвращаться в дом всё же я отказалась, и мы устроились на полукругом опоясывающей фасад подъездной аллее, которую не было видно с дороги благодаря решению Линн устроить буйный цветник перед домом пару лет назад, к тому же Дик припарковался так, чтобы и через ворота автомобиль не был заметен. Открыв ноутбук, я подключилась к вай-фаю Экхлозов и, поглядывая на замерший на одной точке трекер в машине Люка, занялась другими делами.

Долго вынести тишины и бездействия Дик не смог, принялся крутиться на сиденье, вздыхать, отвлекая; понял, что мешает, и потому оставил меня с ноутбуком наедине, а сам двинулся в дом. Вернулся через пятнадцать минут с термокружкой с кофе и тарелкой с бутербродами.

— Я нашёл контейнер с крабовым паштетом, — доложил он, вновь устраиваясь на водительском месте и демонстрируя тару, которую прижимал к себе локтём. — Пахнет вкусно.

Я вспомнила слова Логана и поморщилась.

— Любящий папочка сделал его для Логана.

Дик, уже протянувший мне вторую вилку, замер.

— В смысле? — Я презрительно хмыкнула и кивнула. Глаза Дика расширились ещё сильнее. — Он его убить хотел? — непонимающе протянул он через минуту.

— Аарон понятия не имел, что у его единственного сына с детства аллергия на морепродукты, — процедила я, снова чувствуя злость. — Многое говорит о нём, как о родителе, да?

Принюхавшись к паштету, я констатировала, что он ничуть не пострадал от нескольких дней в холодильнике, и зачерпнула вилкой.

— Чёрт! А вкусно!

Как бы я ни относилась к Аарону, готовил он на самом деле весьма недурно.

Паштет мы доели, кофе выпили, а Люк так и не подходил к машине. Однако стоило только Дику отправиться в дом, как точка на экране мигнула.

— Ди-и-ик!!! — сиреной взвыла я, и тот бросился обратно, оставив посуду на парапете у клумбы.

Полминуты спустя ворота с тихим шелестом сомкнулись, и Дик уверенно нажал на газ.

Я достала камеру, проверила настройки и приготовилась к чему угодно. Я понятия не имела, с кем будет встречаться Люк, и если бы оказалось, что мои размышления далеки от реальности, а Люк отправился к подружке или за пиццей, мы с Диком оказались бы в дурацком положении. Но вскоре я смогла облегчённо вздохнуть.

— Ускорься, — велела я Дику, наблюдая за трекером. — Он остановился у магазина рядом с заправкой.

Машина Люка действительно обнаружилась прямо за съездом с дороги, самого же его видно не было.

— Я была права, — констатировала я, делая знак остановиться до поворота, за которым припарковался Люк, чтобы он нас не заметил. — Сдай чуть назад… Ага! Вот он! — воскликнула я через мгновение, увидев пересекающего открытое пространство светловолосого парня, в котором легко узнавался давний знакомый. Дик отстегнул ремень, и я быстро приказала: — Жди здесь.

Дик ругнулся, но отпустил ручку двери и остался на месте, когда я вручила ему ноутбук, а сама ужом скользнула следом за Люком, скрывшимся за поворотом придорожного магазина у нас на глазах.

Счёт шёл на секунды — совершить обмен с проверенным человеком можно было мгновенно, — времени на разведку не было, и я решила рискнуть. Почти бегом добралась до здания и, стараясь не слишком шуметь, выставила объектив за угол и, глядя на экранчик, защёлкала камерой. Отлично! Эдуардо Ароско. Или попросту Громила. Член банды Слоника и, как явствует из моих снимков, наркоторговец.

Десять секунд и пятьдесят снимков спустя я оставила их с Люком наедине, а сама бегом бросилась обходить магазин, зная, что либо сейчас это сделаю, либо никогда. Громила был не из тех, кто остановится перед ударом, чтобы задаться вопросом, можно ли бить девушку, так что это со Слоником я могла как угодно издеваться над «палкой», зная, что не перегну и он меня ни за что не тронет, с Громилой дело обстояло иначе. Если он застукает меня рядом со своим байком, лепет про случайность мне не поможет.

Мотоцикл обнаружился именно там, где я и предполагала — с другой стороны от магазина. Очевидно, светиться рядом с «белоснежкой» Громиле было не с руки, и их встречи с Люком проходили в местах, где легко можно отговориться случайностью. Очередной новенький GPS-трекер отправился под заднее крыло, а я поспешила обратно к Дику, на ходу забрав трекер из колёсной ниши машины Люка.

Да я сегодня прямо молодец!

— Валим отсюда! — чуть запыхавшись, я ввалилась к Дику, размахивая здоровой рукой и требуя немедленно покинуть место преступления.

Умница Дик тут же нажал на газ, сдавая назад, и мы успели исчезнуть из зоны видимости прямо в тот момент, когда на дороге появился Люк. Нас он не заметил, можно было выдохнуть с облегчением.

— Притормози, — улыбнулась я Дику через минуту, — ноутбук дай.

Дик перегнулся и достал с заднего сидения мой ноутбук, а я не стала дожидаться вопросов и рассказала о содеянном, параллельно активируя трекер Громилы.

— Вероника… Мне это не нравится, — вместо того чтобы обрадоваться удаче, Дик нахмурился. — Громила тот ещё отморозок. Он не посмотрит, что ты девчонка…

— Знаю, — перебила я. — Но если ты вдруг забыл, Громила один из тех, кто показал, что Логан убил Феликса. Так что заткнись и помогай, если не передумал, конечно.

Дик сжал челюсти и скрежетнул зубами, мне же стало стыдно.

— Прости, Дик, я благодарна за заботу, честное слово, но она не к месту. Я не отступлю. Не могу. Не умею. Не хочу, в конце концов. Если передумал помогать, ничего страшного, но…

— Ой, да заткнись уже, — проворчал Дик и кивнул на экран, где отобразилось движение Громилы. — Куда там он едет?

— Пока не знаю, — дипломатично отозвалась я, смотря на мигающую точку на карте. Ссориться с Диком не хотелось, опять же это было плохой идеей в свете того, что без его помощи у меня не было шансов выследить Громилу. А потому стоило дать понять, что я ценю его участие. — Но благодаря купленным тобой трекерам скоро выясним.

Однако Громила поехал домой — в Латинский квартал, куда ни мне, ни Дику соваться однозначно не следовало.

Дик безропотно притормозил на обочине, но я покачала головой.

— Нет смысла его караулить. Он может до завтра никуда не поехать.

— И что тогда делать?

— Я послушаю Слоника, пожалуй. Мак ведь к его байку прицепила жучок. Проедь два квартала вперёд, попробую поймать сигнал с дороги, не стоит нам заезжать в их район.

Но мощности не хватило… или же Слоник был не дома.

— Ну тогда давай-ка навестим шерифа, — с огорчённым вздохом предложила я последний вариант полезной деятельности.

Среди покупок Дика обнаружилась фигурка голой танцовщицы — весьма красивая, надо сказать, — внутри которой притаился микрофон, вот её-то я и планировала «подарить» Лэмбу. Пусть насладится прекрасным напоследок, пока я не нашла способ уничтожить его. Ну и трекер на его машину нужно было поставить новый, который позволил бы следить из дома, а не карауля в радиусе пары кварталов.

До конца рабочего дня оставалось не так много времени, и я рассчитывала попытаться сделать сразу два дела: застать машину Лэмба на парковке и снабдить её следящим устройством, чуть подождать и, когда не перетруждающий себя работой шериф уедет, проникнуть в его кабинет. Повезло лишь с одним из желаний: кабинет он действительно покинул, уехав пораньше. Но мне это задачу ничуть не упрощало, даже напротив. Потоптавшись в коридоре, не попадаясь на глаза дежурного, не входящего в список доброжелательно настроенных ко мне людей, я вынужденно ретировалась ни с чем — не так-то это просто, проникнуть в кабинет шерифа. На будущее нужно запомнить, что желания следуют формулировать чётче.

* * *

Дик завёз меня домой, и вечер я провела наконец-то в одиночестве. Пока голова была занята делами, мне почти легко удавалось гнать прочь неприятные мысли, но наедине с собой бороться с ними оказалось невозможно. Они вернулись с утроенной силой и навалились, лишая воли и способности сопротивляться.

Мне доводилось видеть мёртвых, в том числе убитых, но не присутствовать при том, как кто-то испускает дух, и точно не способствовать этому. Несомненно, Аарона убила не я, однако тяжело было отмахнуться от мысли, что вызови я скорую, и он вполне мог бы остаться жив. Жалела ли я о принятом под влиянием страха и ненависти решении? Нет. Ничуть не жалела. И это тоже пугало.

Как-то в прошлом году на уроке истории зашёл разговор о смертной казни, как мере наказания для самых ужасных преступников, и тогда я не смогла ответить самой себе, как к этому отношусь, вопрос был абстрактным, и найти на него однозначный ответ было совсем не просто. Кто смог бы найти чёткие критерии и, опираясь на них, установить границу: за убийство пяти человек приговорить к пожизненному без права на УДО, а за шесть — казнить. За изнасилование несовершеннолетнего сажать на электрический стул, а за те же действия, совершённые в отношении человека на год старше, но уже перешагнувшего рубеж детства — запирать на четверть века? Это даже звучало бредово.

И всё же когда присяжные вынесли приговор по делу Кунца, страшные слова «смертельная инъекция» ничуть меня не тронули. Я была против не самой смертной казни, к которой его приговорили за убийство Лилли, я была против, чтобы казнили того, кто её не убивал. Иными словами, не прячась за эвфемизмами — я была «за», чтобы Аарон лишился жизни за то, что он сделал с моей подругой, но, конечно же, даже на мгновение не допускала мысль, что сама приму решение и определю, жить ему или умирать.

Его лицо стояло у меня перед глазами, и прогнать его не удавалось.

Я стала думать о Линн, однако это не произвело никакого впечатления. Умом понимая, что в глазах закона она ничуть не лучше мужа, быть может, даже хуже, ведь преступление Аарора было совершенно по страсти, в то время как Линн спланировала и хладнокровно убила мужа, ей я легко могла бы простить совершённое. Да что там «могла» — уже простила! Ведь я даже на минуту не рассматривала всерьёз возможность сдать её властям, оставляя эту вероятность на самый-самый крайний случай…

Чёрт! Я ведь так и не придумала, как сообщить Логану, что он не «сиротка Энни».

В попытке отвлечься я решила заняться уборкой, что с одной рукой сделать было весьма непросто, но на некоторое время это помогло. А затем, слава тебе господи, ноутбук пикнул, сообщая, что трекер послал сигнал с нового места, и можно было снова сосредоточиться на деле и отбросить рефлексию в сторону.

Итак, Громила куда-то направился.

Мелькнула мысль позвонить Дику, но время было поздним, да и ехать ему предстояло от Девятого района, поэтому я оставила телефон в покое и приникла к экрану. Громила ехал целенаправленно и не вилял, но понять, куда он направляется, я не могла до тех самых пор, пока он не остановился. И лишь вбив адрес в строку поиска на карте и прочитав название бара, я смогла оценить глубину проблемы.

«Стикс». Широко известный в узких кругах бар, являющийся негласной штаб-квартирой Фицпатриков — самой опасной банды в городе. Банды, за которой мой отец в бытность шерифом охотился не один год и которую так и не смог прикрыть. Банды, где никто не умел прощать и где за ошибки платили кровью. И это ничуть не звучало пафосно, потому что абсолютно точно отражало реальность.

Откинувшись на спинку дивана, я смотрела на кухонные шкафчики, не видя их, и напряжённо обдумывала новую информацию.

Связываться с Фицпатриками… Проще было сброситься с моста. Не так больно и мучительно точно, мгновенная смерть и никаких тебе пыток. Даже ради Логана я не пойду на конфликт с ними, потому что Фицпатрики не остановятся ни перед чем: заподозрив угрозу себе и своему бизнесу, они играючи сотрут с лица земли и меня, и Логана, и даже моего отца, за спиной которого больше не стоит вся мощь американской системы правопорядка. Но… Мне ведь необязательно выступать против самих Фицпатриков, правда? Моя цель Громила, который, я уверена в этом, боится своих уличных боссов не меньше моего, а может, и больше, потому что мои знания теоретические, а он небось успел насмотреться на жестокость ирландцев. Я думала, что парни Слоника такие же пешки, как Люк, серьёзным сюрпризом стало узнать, что они работают с Фицпатриками напрямую. Если пригрозить Громиле неприятностями, устроенными от его имени Фицпатрикам… Поверит ли он? Испугается ли? И как вообще провернуть подобную аферу, не лишившись головы в процессе?

Нет, Вероника, это не твой уровень. Даже не пытайся. В лучшем случае ты окажешься в соседней с Логаном палате, где он тебя самолично и придушит. А в худшем…

Меня передёрнуло, хотя фантазия забуксовала.

Но тогда что остаётся?

Не удосужившись посмотреть на время, я схватила телефон и набрала номер Когана.

— Мисс Марс?

— Нам нужно поговорить! — выпалила я, и в этот момент взгляд упал на часы. — Боже! Простите, я не знала, что уже так поздно!

Он хмыкнул, однако не стал это комментировать и сразу перешёл к делу:

— До утра информация не терпит? Если что-то срочное, можем встретиться в офисе. Я подъеду… Через полчаса.

— Нет, сэр, вполне терпит до утра. Ещё раз извините.

— В таком случае жду вас в девять. Спокойной ночи, мисс Марс.

Я невнятно простилась, чувствуя себя истеричной дурой. Очевидно, пугаться после того, как вспоминал недавний испуг, что мог закончиться весьма плачевно, порочная практика.

Остаток дня я посвятила поиску связей между байкерами и Фицпатриками и не нашла ровным счётом ничего. Ни разу у меня не возникало мысли связать парней Слоника с наркоторговлей, хотя о том, что кое-кто из них приторговывает, я знала. Да тот же покойный Феликс — помнится, именно его сдала Ванда, пойманная с травкой. Так почему я не думала об этом? Уж не потому ли, что Слоник всегда высказывался резко отрицательно на эту тему? Мог ли он быть не в курсе? Верилось с трудом. С другой стороны, несмотря ни на что, поводов ненавидеть его и не доверять у меня не было. Слоник всегда выручал меня, я знала его как… ну ладно, на хорошего парня он не тянул, но подлости в нём не было, он был достаточно прямолинеен, чтобы без веской причины не лицемерить. Зачем бы ему потребовалось лгать об отношении к наркотикам, если бы он сам занимался их сбытом?

Вспоминая все разы, когда видела его с байкерами, я пришла к выводу, что между ними что-то недавно поменялось. Раньше его слово было для них законом, что многим казалось нелепым, но ничуть не смущало самих байкеров. Да, Слонику было всего шестнадцать, когда он возглавил банду, куда входили парни и постарше, но их предыдущий лидер…

Тут меня кинуло в холодный пот, и я снова бросилась к ноутбуку.

Как же его звали, предыдущего главаря банды? Я слышала что-то о том, что его убили за нежелание участвовать в «бизнесе»… Чёрт! Точно! Около месяца назад я случайно услышала обрывок разговора между Слоником, Сервандо и Феликсом, что-то о том, что связываться с наркотой слишком опасно и тупо, что Слоник стал во главе как раз потому, что предыдущему главарю пришлось жизнью заплатить за чужие ошибки. В тот момент я не поняла всего, да и не вслушивалась особенно, занятая другими мыслями, но сейчас известная информация идеально стыковалась с новыми фактами.

Постепенно появлялось понимание ситуации, и она мне нравилась всё меньше.

Кажется, мне придётся поговорить со Слоником. Вместе с Коганом. Потому что как я готова ради Логана почти на всё, так и Слоник вступится за своих парней даже с риском для себя. Угроза тюрьмы для Громилы и Сервандо — хватит ли этого, чтобы заставить Слоника надавить на остальных и убедить парней отозвать лживые обвинения? И согласится ли он вообще со мной говорить? А байкеры, послушаются ли они приказа главаря, за чьей спиной организовали совместный с Фицпатриками наркобизнес?

Господи, Вероника, куда ты лезешь?!

* * *

Спала я ужасно, проснулась на рассвете от кошмара и решила больше не ложиться. Сделала себе кофе и села смотреть вчерашний улов. Сделанные наспех из-за угла фотографии получились более чем удачными — качество было на высоте, видны были не только лица участников, но и передаваемый из рук в руки товар: кое у кого не хватило ума хотя бы в непрозрачный материал упаковать характерного вида таблетки и расфасованные в узнаваемые пакетики наркотики. Мысленно злорадствуя, я распечатала фотографии, проверила трекер Громилы, с удовлетворением выяснив, что не пропустила ничего важного — из «Стикса» он направился прямым ходом домой, никуда по дороге не заезжая. Трекер Лэмба указывал на домашний адрес… Больше нечего было проверять, я вздохнула, захлопнула ноутбук и вызвала такси, чтобы ехать к Когану.

Уж не знаю, чего тот ожидал от меня после полночного звонка, но оказался однозначно не готов услышать всё то, что я имела сообщить. Несмотря на выдержку, присущую опытному юристу, переросшее в изумление удивление он скрыть не смог и вообще выглядел как человек, которому не помешают сердечные капли.

— Я… впечатлён, мисс Марс, — с трудом подобрав слова, произнёс он, когда я разложила перед ним снимки и в ожидании вердикта преданно уставилась в глаза. — Если бы знал, что вы настолько хороши в поиске информации… Я буду иметь вас в виду, когда моему клиенту в следующий раз потребуются услуги детектива. А пока… Так. Дайте подумать…

Я тихой мышью затаилась, сложив руки на коленях как примерная девочка.

Коган молчал почти десять минут, но наконец будто очнулся и, кивая сам себе, обратился ко мне:

— Мисс Марс, я считаю целесообразным попытаться договориться с судмедэкспертом. — По выразительному взгляду я без труда догадалась, что речь идёт о взятке, и с готовностью кивнула. — Хорошо, тогда этим вопросом я займусь немедленно. Теперь что касается врача Логана. Вы можете с ним встретиться?

Теперь я не поняла, на что он намекает, и вопросительно посмотрела в ответ.

— Зачем?

— Мы вчера обсуждали этот вопрос, помните? Логану нельзя в тюрьму.

— Помню… А! Да, разумеется!

Ну конечно же Коган не может лично давать взятки! Его же лицензии лишат, если о таком станет известно!

А я? Что мне будет?..

Но Коган не зря получал свои четыреста пятьдесят в час — он подумал и об этом.

— С вашей стороны это будет благодарность за спасение жизни Логана, не более, — он усмехнулся. — А вот как организовать встречу с судмедэкспертом, если я смогу договориться, нужно будет подумать.

— Возможно, у него есть какая-нибудь бейсбольная карточка? — на удачу предложила я.

Коган взглянул с уважением и хмыкнул.

— Я непременно уточню этот момент.

Достав из сейфа плотный пакет, куда вчера переложил деньги Аарона, что я ему отдала, он извлёк из него пачку, отсчитал пять тысяч и передал их мне.

— Хатчинсон ждёт вас сегодня.

Значит, он не сомневался в моём согласии. То ли восхититься его гением, то ли обидеться…

— Я передам, — просто сказала я, пряча деньги в сумку.

— И, мисс Марс… Вы сделали более чем достаточно, не рискуйте больше. Я успел узнать, насколько вы дороги моему клиенту, и имел удовольствие убедиться, насколько вы ценны в качестве детектива — и это несмотря на ваш возраст. Сделайте нам всем одолжение и не лезьте к Фицпатрикам.

Я хмыкнула и кивнула:

— Не буду. Мой папа был шерифом, так что я отлично представляю, насколько эти ребята опасны. Собственно, я потому и пришла к вам, что прониклась серьёзностью ситуации и не испытываю ни малейшего желания переходить им дорогу. Надеюсь, вам удастся разобраться с байкерами, не задев ирландцев. Держите меня в курсе, ладно?

— Разумеется, — дежурно улыбнулся Коган на прощание и вполне искренне добавил: — Рад, что вы реально оцениваете ситуацию, это редкое качество для человека вашего возраста. Я позвоню, как только что-то станет понятно.