Командующий (джен)

— Предварительная, промежуточная, режим спуск!

— Принимаем нормально.

— Десять секунд — вход в атмосферу нормальный.

— Подготовить подавитель магнитных волнений.

— Принято. Докладываю готовность.

— Шестьдесят секунд, полет нормальный.

Сердце Никифора Черногорова, вчерашнего выпускника Космической Военной Академии, вздрагивало от восторга и напряжения. Ему очень повезло пройти строжайший отбор в Службу метеорологического наблюдения, причём не куда-нибудь, а на недавно открытую планету Полёт. Люди платили сотни рублей за недельную путевку сюда, а он будет здесь, может, много лет, ещё и будет получать за работу зарплату. Но ведь главное — он сможет летать на работу в самом прямом смысле слова.

Да, именно этим и была знаменита планета Полёт — люди на ней могли не просто дышать или жить — таких планет было открыто сотни ещё до начала Эры Покорения Космоса. Вследствие особенностей пока плохо изученного магнитного поля люди на планете Полёт могли свободно летать.

Конечно, он летит не развлекаться, у него будет много работы. Союз Советских Планет и Поселений совместно с Соединёнными Капиталистическими Планетами запустили серию спутников метеорологического и атмосферного наблюдения “Этана-6”, данные которых, собственно, он и должен будет анализировать. Совместно с данными подземных магнитуд это поможет учёным понять взаимодействие магнитных полей на более качественном уровне, построить улучшенные генераторы искусственной гравитации, да и многое другое.

* * *

— Что-то ты совсем высох, Черногоров. Или Антонина Кислицина тебя борщами не кормит? — привычно пытался подшутить над ним его начальник, полковник Красноткач.

— Ну что вы, Владлен Аристархович, она же выпускница кулинарного училища, что в Симферополе, у неё по борщам одни пятерки. Я просто всё пытался проанализировать проблему так называемых “атмосферных разломов”, спал мало. Методом интеграции магнитуд и интерполяции данных за двухмесячный период я пришёл к выводу, что эти “расколы” могут быть настолько мощными, что на минуты целые области планеты будут подвержены жёсткой солнечной радиации. Я назвал это “солнечный укол”.

— Ого, да уж, тут не до борщей. А ну-ка, дай посмотреть выкладки, — встревоженно протянул руку Владлен Аристархович.

Он открыл красную папку, подготовленную Никифором, и так углубился в чтение, что, казалось, что даже его усы внимательно следят за каждой буквой в тексте. Местами он озабоченно покрякивал, иногда теребил правый ус и говорил “М-да” или “Факт, факт”. Затем закрыл папку и, внимательно посмотрев на Никифора, сказал:

— Молодчина ты, Черногоров. Я тебе сегодня же премию выпишу. Вот сразу видно — не зря тебя в академиях учили. Хоть молодой ты, а материал проработан не хорошо, а просто очень и очень отлично. Слушай, а если я тебе аналитическую машину новую, эту, как её… а, “Сетунь-148”, дам, сможешь точно дату ближайшего “солнечного укола” спрогнозировать?

— Да я вам на “Сетуни” будущее на тридцать лет вперед спрогнозирую, Владлен Аристархович! — воодушевленно ответил Никифор.

— Это потом, — улыбнулся наивности юноши Красноткач, — а сейчас надо точно дату “укола” узнать и место его, потому что планета заселена, по людям если попадет такой “укол” — нельзя допустить этого, сам понимаешь. Конечно, ты там привёл мысли насчет стабилизаторов магнитного поля, идея хорошая, но это ж их пока спроектируют, пока построят — это года два, может три, штука-то не простая. А ежели такой укол раньше случится? Надо про его место и время точно знать. В общем, машина будет через неделю — быстрей никак её не доставят. А пока даю тебе недельный отгул, чтоб приступил к работе с машиной со свежим умом, и пропуск в капиталистическую зону планеты. Пойди хоть мир вокруг посмотри, а то за полгода на Полёте кроме аналитических выкладок и Антонины вообще ничего не видел, — и добавил шутливо-угрожающе: — Считай, что это приказ!

— Служу Советскому Союзу! — улыбнувшись во все зубы, взял под козырёк Никифор.

* * *

Никифор и Антонина возвращались домой в Советскую зону. Антонина без умолку задавала вопросы:

— А вот эта система Щ.И.Т., она зачем, а, Никифор?

— Изначально все боялись, что люди могут в полёте улететь в стратосферу, и Щ.И.Т. должен был удерживать и плавно опускать, но быстро выяснилось, что люди никуда не улетают — скорость недостаточна, и систему переделали, чтобы она компенсировала скорость звездолётов при посадке. Она как бы противодействует быстрой атаке массы извне. Какая же ты у меня любознательная, Антонина, — похвалил её Никифор.

— Да и ты тоже стал более говорливым. Как говорится: “после возвращения “оттуда” мой муж стал другим человеком”.

— Ну, юридически пока что не муж. Партком брак ещё утвердить должен, — уточнил Никифор

— А мне утром Зинка звонила и по секрету сообщила, что утвердили, — улыбаясь, сообщила Антонина.

— Ах ты стрекоза, вроде болтаешь без умолку, а такую новость от меня скрыла! — попытался сделать грозный вид Никифор.

— Кому стрекоза, а кому теперь товарищ Черногорова, — произнесла Антонина и залилась смехом.

А уже через неделю она смотрела на него с укором:

— Опять ты в полночь возвращаешься, и опять со своей “Сетунью” мне изменял?

— С ней, Тося, с ней. Я же говорил — дело государственной важности, пятый уровень секретности, не могу рассказать, чем занимаюсь.

— Вот жена я тебе или не жена? Тогда и я тебе новость дня не расскажу.

— А что за новость?

— Да Политбюро Союза назначило послом на планете Поливанова Калистратия Евламповича.

— Поливанова? Того, что Капиталистичиские Планеты называл “проклятием планеты Полёт” и “нечистью, подлежащей изгнанию в Космос”? Мягко выражаясь, не лучший выбор кандидатуры на такую должность.

— Говорят, у него какие-то высокие покровители в Политбюро, вот и назначили.

— Ну, ладно, Тося, как говорил кот Леопард в старинном мультике, “неприятность эту мы переживём”.

* * *

Черногоров, волнуясь выдал результат своей недельной работы:

— Я два раза проверил, Владлен Аристархович. “Солнечный укол” будет через неделю, прямо над базой СКП “Фалькон-2”. Все находящиеся там в этот момент люди погибнут. Надо им сообщить.

Владлен Аристархович, скрепя сердце, ответил:

— Понимаешь, Черногоров, в сложившейся международной обстановке мы не можем просто так сообщить на базу СКП об “уколе”.

— Но ведь…

— Не перебивай! Капиталисты могут посчитать это сообщение провокацией с нашей стороны, продиктованное, например, желанием захватить базу в зону влияния Союза. Ты видишь, из-за этого чурбана-дипломата Поливанова, назначенного по протекции родственника из Политбюро, отношения с Капиталистическими Планетами обострились. Тут надо подумать, как подать информацию и кому…

— Так ведь времени-то на “подумать” почти нет!

— Тут ты прав… А у тебя на “Фальконе” никого из офицеров знакомого нет? Хотя кого я спрашиваю, ты же только недавно на Полёте.

— А вот тут вы не правы, я же в увольнительной неделю там жил, познакомились и очень даже подружились с Каесго Дотагеймером. Он как раз на “Фалькон-2” служит.

— Тогда слушай мой план...

* * *

Весь взволнованный, как на иголках, каждый день Черногоров проверял свой ящик галактикмейла. Дотагеймер тоже понимал всю нелепость сложившейся ситуации и писал кратко и по сути. Новости были оптимистичны — эвакуация под видом учений шла неспешно, но неумолимо. Почти все сотрудники, кроме минимального дежурного персонала, покинули базу.

Успокоенный посланием Каесго, Никифор уснул. До расчётного дня “солнечного укола” оставались ещё почти сутки.

Но долго спать ему не пришлось. Ночью раздалась сирена боевой тревоги.

Он вынырнул из тревожного сна, и через тридцать секунд уже был одет по боевой форме и читал разнарядку:

“Черногорову. СЕКРЕТНО. По предварительным данным, “укол” произошёл на 20 (двадцать) часов 17 (семнадцать) минут и 30 (тридцать) секунд раньше рассчитанного времени. На базе “Фалькон-2” в это время находилось примерно 17 сотрудников, а также часть оборудования.

Прибыть срочно ко мне в шатб.

в.и.о. Командующего фронтом на планете Полёт Красноткач В. А."

Черногоров поёжился, увидев должность, указанную в подписи. До этого Владлен Аристархович был “главнокомандующим на планете Полёт”, хоть и это тоже была военная должность, но теперь за словами явственно стоял призрак Войны. Никифор потряс головой, и, как бы убегая от тёмных мыслей, прыжком помчался в подоспевшее такси.

Прибыв в штаб, он чуть ли не ворвался в кабинет Красноткача:

— И что же теперь будет, Владлен Аристархович? Война? Это же я виноват, я ошибся в расчётах. Меня надо...

— Да ничего ты не виноват, ошибка произошла оттого, что магнитное поле планеты во многом ещё плохо изучено. Ты сделал всё что мог, да если б не ты, об “уколе” б вообще никто не узнал бы, погибли бы все там. Так что всё будет хорошо.

Владлен Аристархович помолчал, дал Никифору время отдышаться, и, покрутив ус добавил:

— Думаю, Союз и СКП решат очередную проблему в отношениях, договорятся. Мы же люди, в конце концов, наша цивилизация потому и достигла звёзд, потому что человечество научилось прощать ошибки и договариваться. Даже сейчас можно мирно договориться, даже в такой ситуации!