Похититель Душ II (джен)

Когда я приблизился ко внутреннему святилищу крепости, мной завладело странное чувство. Неописуемое ощущение смещения, чувство головокружения, словно сама реальность искажалась и скручивалась вокруг меня. Нарушение исходило из дальней капеллы святилища. С каждым моим осторожным шагом чувство смещения усиливалось.

Впереди я увидел фреску, изображавшую двух воинов. Они были довольно похожи — оба в красной броне, со светлыми волосами. Но за спиной одного были алые розы, за спиной второго — черепа. Один был человеком, другой — вампиром. Но оба были вооружены одним оружием — Похитителем Душ.

Так это и была гробница обожаемого короля Вильяма Справедливого, здесь причисленного к лику святых и ставшего причиной и катализатором крестового похода Мёбиуса. Насколько я помнил путешествие Каина в бытность молодым вампиром, Мёбиус вынудил его отправиться назад во времени и убить Вильяма, и это разожгло убийственную ненависть к вампирам среди жителей Носгота.

И здесь, на саркофаге короля, я нашёл источник смещения — сам Похититель Душ, лежащий как священная реликвия. И сломанный, должно быть, в бою между Каином и Вильямом. Я не думал, что это возможно... Пока, конечно, Каин не направил клинок на меня, попытавшись меня сразить. И тогда заточённый дух, обитавший в Похитителе, получил свободу и привязался ко мне, становясь моим симбиотическим оружием.

Я посмотрел на призрачный клинок, вырастающий продолжением моей правой руки, а потом ладонь словно сама потянулась к повреждённому мечу и прошла вдоль него, сжалась на рукояти. И, когда Похититель встретил прошлого себя, всё ещё заточённого в этом материальном панцире... Я, как загипнотизированный, смотрел, как призрачный клинок обволакивал себя и вытягивался по длине материального оружия.

Обхватив своего близнеца, своё зеркальное отражение, долго дремавший дух Похитителя теперь полностью пробудился. И я впервые почувствовал истинное присутствие этой сущности — упрямой, голодной и доведённой до сумасшествия за тысячелетия заточения.

Похититель теперь был неуправляемым — и я, ныне просто беспомощный носитель, почувствовал, как он выпивает мою душу, чтобы восстановиться. Нижняя часть клинка потянулась к верхней, снова соединяясь с ней. Вспышка — и трещина в мече исчезла без следа. А я, обессиленный, опустился на колени, чувствуя, как силы покидают меня. Но я не мог разжать ладонь, сомкнувшуюся на эфесе.

Но у Похитителя были планы получше уничтожения своего владельца — когда я приблизился к краю забвения, клинок отпустил меня. Когда я пришёл в себя, я понял, что ныне мы связаны хрупким союзом — Похититель теперь был не просто моим симбиотическим оружием, а паразитом, сражающимся за контроль.

Я отшатнулся от саркофага, но не выпустил меч, глядя на материальное лезвие, оплетённое когда-то заточённым в нём духом. И тут я заметил, что кое-кто наблюдал за этой сценой. За моей спиной стоял Хранитель Времени.

— Что ты со мной сделал, Мёбиус?! Это твоя ловушка?! — одновременно гневно и испуганно воскликнул я, занося клинок.

— Моя?! — переспросил он. — Не забывай, это Каин привёл тебя сюда, не я! Пока ты проклинаешь меня — единственную душу в Носготе, которая готова помочь и направить тебя, — Каин смеётся над нашей глупостью и упивается твоим испугом.

Испугом?! Сейчас ты, чародей, будешь напуган. Напуган по-настоящему...

— Эти мечи сплелись в зловещей связи, которая может вселить страх в сердца куда более стойких, чем ты, старик. Я могу только гадать, что они, связанные таким образом, могут сделать с хрупкой оболочкой твоей души.

— Разиэль, — Мёбиус сложил руки в молитвенном жесте, — молю тебя, отведи свою руку. Я этого не делал. Я только хотел помочь тебе в твоей праведной миссии.

— Да? А ты дрожишь, Мёбиус. Тебя покинула твоя уверенность? Ты, похоже, совершил роковую ошибку, оставив свой драгоценный посох. Не от него ли проистекает вся твоя смелость?

Мне следовало бы давно насадить этого жалкого старикашку на меч, но старые привычки вампира дали о себе знать — я хотел прочувствовать, как он боится меня.

— Разиэль, послушай, ты не знаешь, что делаешь! Я пошёл на этот громадный риск, появившись здесь перед тобой таким беззащитным, только стремясь доказать свои хорошие намерения. Если в тебе осталось хоть что-нибудь от сэрафанца, ты этого не сделаешь! — почти с отчаянием проговорил он, — Пока ты угрожаешь мне, твой истинный враг ускользнул от тебя!

Пожалуй, достаточно. Я схватил Мёбиуса за руку, привлекая к себе, и приготовился пронзить сплетёнными клинками.

— Не беспокойся о Каине, старик. Он скоро присоединится к тебе в аду. Как ты и говорил, смерть приходит к нам всем.

— Да... Этого требует Колесо Судьбы, — смиренным тоном откликнулся он.

— Что ты сказал? — откуда он знает?..

— Колесо Судьбы — неумолимый цикл смертей и перерождений, к которому привязаны все люди. Мы служим одному Богу, Разиэль. Ударить меня — значит ударить служителя Бога, и я не думаю, что даже ты пойдёшь на такой риск.

Он был прав и знал это. Какое разочарование... Но это означает, что я поступил мудро, не убив его на месте. Если мой бывший наставник действительно бог... Что ж, такой враг мне действительно ни к чему.

— Я устал от твоих игр, Мёбиус. Теперь, когда я знаю, что ты меня боишься, мне больше не нужно о тебе беспокоиться. Меня ждёт Каин, — я отбросил материальный клинок, оттолкнул чародея прочь и пошёл вперёд, затем услышал в спину:

— Тогда иди, Разиэль. Отыщи Каина и уничтожь во имя единого Бога, которому мы оба служим. Ты, бывший когда-то сэрафанским священником, убитый, осквернённый, уничтоженный и вновь переродившийся по Его милости... Ныне ты — получивший наибольшее могущество, чтобы стать Его агентом — Его инструментом восстановления и возмездия.

Я обернулся.

— Моя собственная месть — достаточный мотив.

Как же я устал от этих высокопарных фраз...

Дверь в капеллу Вильяма закрылась за моей спиной. Я остановился и призвал Похититель. Я знал, что делал, когда выкинул второй меч. Вместе они представляли опасность не только для окружающих, но и для меня самого. На самом деле, для меня был опасен даже один, призрачный клинок, от которого я просто не мог избавиться. Более того, теперь я мог вызвать его по собственному желанию, независимо от моей силы. Но, однажды вызванный, жадный аппетит клинка не мог быть сдержан. Он поглощал души своих жертв... И, если я позволю ему пробудиться слишком сильно, Похититель обратит свой голод на меня.

* * *

Оставшись один, Мёбиус глубоко вздохнул, приходя в себя. Затем тихо проговорил:

— Клянусь душой, ты почти достал меня, мой маленький синий убийца. Но уверяю тебя, это был первый и единственный шанс, который ты получил.

Игра с Разиэлем была рискованной. Мёбиус не видел его поступков, а лишь их отдалённые последствия, как круги на воде от брошенного камня. Но даже эти последствия могли измениться в зависимости от решений, принимаемых синим демоном. Задачей Хранителя Времени было подтолкнуть его к нужным. И, хотя это было безумно опасно, такова воля Бога...

Чародей телепортировался прочь, и капелла вновь опустела.

* * *

Я осмотрелся. Моё внимание привлекла фреска слева, и я подошёл ближе, разглядывая её. Она состояла из трех частей. На первой был изображён крылатый вампир, а под ним — испуганные люди и горящие дома. На следующей картине рыцарь вырывал из растерзанной груди тёмное сердце. И третья — сэрафанец, победно вскинувший копьё. Я присмотрелся к изображению крылатого вампира с пылающими красными глазами. Значит, это и был легендарный Янос Аудрон, считающийся самым древним и дьявольским вампиром из всех существовавших. Согласно легендам, он жил высоко в каньонах гор на севере Носгота и безжалостно охотился на беззащитных крестьян внизу. Его царство террора кончилось, когда сэрафанцы, наконец, выследили его и вырвали его пульсирующее сердце из ещё живого тела. Эта реликвия стала известна как Сердце Тьмы и предположительно обладала силой возвращать вампирскую не-жизнь. Поэтому Сэрафанцы тщательно берегли его, чтобы оно не попало в руки их врагов. Но мне было интересно, мог ли быть Янос Аудрон действительно таким ужасным, каким он был изображён здесь? Или это была просто художественная вольность сэрафанцев, которые пытались иконизировать себя, демонизируя своих злейших врагов?

Я огляделся в поисках двери и, наконец, обнаружил её между фресками с Яносом и оградой, отделяющей капеллу от предыдущего зала. И там, за поворотом коридора, снова столкнулся с наёмником Мёбиуса. Чуть не забыл про них. Я вызвал Похититель.

Да, моё неприятное предположение подтвердилось — теперь клинок не давал мне утолить голод, он сам поглотил душу нашей жертвы. Плохо, очень плохо. Или... я почувствовал, что, подкрепившись, клинок стал сильнее. Но временно. Значит, если я как следует накормлю Похититель, то получу даже более мощное оружие, чем сейчас. Надо будет запомнить.

Я прошёл в следующий зал. Он был украшен фресками, как комната около палаты хронопласта. Я посмотрел на ту, что была слева от меня. Рыцарь-мученик с рыжими волосами. Мой взгляд упал на подпись. Зефон?! А потом я огляделся и обнаружил других... и статую в дальнем конце помещения.

Странно, как история замкнула круг... Эта капелла, как я обнаружил, была мемориалом моих бывших сэрафанских братьев и меня самого... Все мы были запечатлены здесь, как мученики, а потом были так жестоко осквернены Каином, когда он навязал свой «Дар» нашим благородным телам.

Я замер перед статуей, на чьём постаменте было выгравировано до боли знакомое имя... Впервые я видел изображение моего сэрафанского «я», увековеченного здесь среди моих павших товарищей. Я страдал, видя, каким благородным и чистым я был и каким ужасным фантомом я стал. И чувство глубокой обиды — потери и предательства — нахлынуло на меня, так переполняя, что я едва мог выносить это. Всё, чего я хотел в тот момент — найти Каина и уничтожить его.

Но моим планам было не суждено претвориться в жизнь так скоро — меня окружили наёмницы Мёбиуса. Что ж, сами виноваты, что попали под руку злому и раздосадованному мне...

Убив их, я отозвал Похититель и поднял одну из алебард. Мне нужно было какое-то иное оружие помимо призрачного клинка и собственных когтей. Потом, когда помеха была устранена, я пошёл по кругу, рассматривая фрески.

Турэл, облачённый в зелёные одежды и богато украшенную броню. Рахаб. Его одежда была синей, а броня — украшенной морскими коньками. Так странно... словно знак того, что когда-нибудь он станет первым вампиров Носгота, для которого вода превратится в любимую и родную стихию. Я присмотрелся к фреске внимательнее и заметил один занятный факт: как у Зефона, у моего четвёртого брата волосы при жизни не были чёрными. Скорее, тёмно-русыми. Словно бы Каин лишил нас не только былого благородства, но и части индивидуальности... До тех пор, пока мы не начали изменяться. Следующим был Мелкая. Я уже не удивился, узрев его в золотом. Хм, а вот он как был лысым, так и остался. Хоть какая-то стабильность. Ну, если не считать черноволосого и длинноволосого Турэла. Следующий, Дума, оказался шатеном. Впрочем, важнее было не это, а то, что за его спиной был некий уродливый фиолетовый демон, чем-то похожий на Яноса. Тоже с кожистыми крыльями. Наверное, это и было то существо, что убило нас. Интересно, почему его изобразили именно за спиной Думы? Из-за цветового сходства, или на то была более тотальная причина?

И, наконец, я вернулся к Зефону. Да, ярко-рыжий. Но, как и мы все, в не-жизни вампира сохранивший любовь к цвету, в котором был изображён здесь. Я помнил его серо-стальные знамёна. И людьми, и вампирами мы были братьями, сражались вместе... Пока Каин не заставил их предать меня, а меня — убить их. Как сказал Мёбиус? Спаситель и разрушитель. Я был вынужден убить их, чтобы спасти...

Насмотревшись, я пошёл прочь и поднялся на следующий этаж, на балкон, обхватывавший нашу мемориальную часовню. Здесь обнаружилась дверь в следующий коридор. Он закончился тяжёлыми двойными дверями. Я открыл их и вышел на балкон.

И прямо перед собой увидел скалу, с которой стекали прекрасные водопады, на горах росли величественные ели. Всё вокруг было покрыто зеленью. Я впервые застал Носгот в его былой красе. Землю переполняла буйная жизнь и сила. И я точно знал, что мир, который я оставил позади, был не более чем трупом Носгота — безжизненная оболочка, высосанная досуха порчей паразитической империи Каина. Это был хрупкий мир, который Каин принёс в жертву собственной жалкой жизни и амбициям, небрежно отнесясь к столь высокой цене. Этот вид только укрепил мою решимость. Я чувствовал, что Колонны находятся на северо-западе — если Каин и правда ждёт меня там, я его не разочарую...

Осмотревшись, я увидел по правую руку от себя небольшой участок суши у скалы, который примыкал к странной двери, помеченный каким-то знаком. Заинтригованный, я спрыгнул вниз, в воду, и поплыл туда. Да, когда я был вампиром, то даже не подозревал, как удобно уметь плавать. Хотя, замечу, уметь летать было бы куда удобнее...

Я выбрался на сушу и присмотрелся к двери повнимательнее. Странные символы. В центре — два круга, один внутри второго. Из них выходило что-то вроде лучей. Под символом было отверстие, из которого, подобно туману, вырвался и почти сразу рассеивался таинственный фиолетовый свет. У меня ещё не было возможности открыть этот барьер. Но этот загадочный символ, очевидно, был ключом. Пообещав себе вернуться сюда позже, я вновь погрузился в воду и поплыл в другую сторону.

Что? Ворота под водой? Складывалось такое ощущение, что с момента создания крепость хорошенько затопило. Сколько же ей лет? Впрочем, неважно. Важнее то, как открыть эти самые ворота...

Ответ в виде вертела нашёлся на суше. Я повернул его и, пугая рыб, вновь нырнул, выплывая за территорию того, что, наверное, когда-то было внутренним двором крепости.

Я вынырнул в новом месте и осмотрелся. Рядом обнаружились огромные ворота с закреплённым над ними кристаллом. Когда-то, наверное, главный вход. Едва покинув крепость, я почувствовал, что со временем моё путешествие снова приведёт меня сюда. Но проникнуть внутрь снова, однако, не будет простой задачей. Балкон, который послужил мне выходом, теперь был вне досягаемости, и эти массивные ворота оставались единственным возможным входом. Они были запечатаны, но, как и комната временных потоков, которую я видел раньше, их функционирование было, несомненно, связано с этим странным кристаллом, закреплённым над входом.

Ну да ладно. Уверен, я открою их, когда понадобится. А сейчас мой путь лежал к Колоннам.

Совсем скоро я наткнулся на два новых объекта. Первыми были наёмники Мёбиуса с большими кремниевыми ружьями. Правда, скорострельность и меткость у них была такая, что я только удивлялся, как они могут охотиться на вампиров. А вот вторые... вторые были вампирами, насаженными на колья и распятые на крестах. Я подошёл к одному и присмотрелся.

Эти вампиры не имели ничего общего с деградировавшими шакалами, которых я оставил в покинутой империи Каина. Они, похоже, сохранили большую часть своей бывшей человечности. Вампиры этой эры однозначно не были такими безусловными хищниками, какими были мы... На этих существ безжалостно охотились и угнетали. И, хотя я всё ещё верил, что вампиризм был чумой и должен был быть искоренён, в этом крестовом походе не было ничего благородного или справедливого — это было просто беспощадное преследование.

Чуть позже оказалось, что это было скорее не преследование, а травля — люди Мёбиуса всё же были достаточно умны, чтобы использовать собак, которые, как известно, не только хорошо чуют вампиров, но и очень не любят. Я им тоже не понравился. Но это оказались скорее их, чем мои проблемы.

Я шёл довольно долго, истребляя наёмников, но, наконец, ущелье вывело меня к стене, за которой можно было различить силуэты Колонн. Я открыл массивные ворота и стал медленно приближаться к ним.

Удивительное зрелище... Девять девственно-чистых столпов, словно взмывающих в небо, будто поддерживающих его свод... Колонны Носгота... чистые, целые и неиспорченные. Я никогда не видел их в этом не осквернённом состоянии. Тем не менее, что-то глубокое и неизгладимое отозвалось во мне при виде них. И здесь, ожидая у сердца Колонн, находилась язва, которой было предназначено уничтожить их.

Я призвал Похититель подошёл к нему. Не оборачиваясь, он бросил:

— Я знаю, что ты здесь, Разиэль.

Да что ты?..

— Мёбиус привёл меня к тебе, Каин — хотя мне следовало догадаться, что ты встретишь меня здесь.

— А если бы Мёбиус сказал тебе, что я прячусь в глубинах ада, ты бы кинулся в бездну, преследуя меня? — насмешливо проговорил он. — Мёбиус ловит в свои сети невежественных и неосторожных, вытаскивая свои задыхающиеся жертвы из потоков их судеб. Держись подальше от его сетей, Разиэль.

— Оставь свои сложные метафоры, Каин. Я преследовал тебя с одной целью — ты заплатишь за своё предательство, и Баланс в Носготе будет восстановлен.

— И чья воля тогда исполнится, воля Разиэля или Мёбиуса? — вопросил он. Кажется, он не собирался ни бежать, ни сражаться. Что за?..

— А лучше, чтобы мной манипулировал ты, Каин? А теперь повернись ко мне лицом: погоня окончена.

Он проигнорировал меня и пошёл вперёд, замер у Колонны Баланса.

— Это не погоня, Разиэль — мы просто пассажиры на колесе судьбы, описывающие идеальный круг до этой точки. Нас привело сюда не просто так. Я видел начало и конец нашей истории, однако, история груба и не продумана. Мы должны переписать её конец, ты и я.

— Повернись ко мне, Каин. Даже ты не заслуживаешь смерти труса, — как же я устал от его высокопарных речей! Я стал медленно приближаться, и тогда Каин, наконец, обернулся.

— Обычно у приговорённого есть право на последнее желание, — заметил он.

— Я не получил подобной привилегии от тебя, — для приговорённого он слишком спокоен. В какую же игру он играет?

— Окажи мне снисхождение, Разиэль. Всё, чего я прошу — выслушать меня. Это великий момент нашей гибели, Разиэль — роковой момент, вокруг которого повернулась вечность нашей истории. В этот момент весь Носгот был предан. В этот миг Ариэль — Хранитель Баланса — была убита тёмными силами, стремящимися опрокинуть Колонны. Ты уже видел, что она стала призраком, витающим у Колонн...

— Привязанная к ним из-за твоего отказа умереть,- заметил я. — Ты — причина болезни этой земли. Пока ты жив, ты приговариваешь Носгот к вечному разложению.

— Подожди, Разиэль. Узри это. Когда Ариэль умерла, я родился, чтобы занять её место Хранителя Баланса. Таково моё предназначение.

Что-то происходило. Я словно услышал далёкий крик. А потом... Мрамор Колонн начал быстро чернеть, по нему зазмеились трещины. Зрелище было пугающим... и завораживающим. Да, Каин говорил правду — в эту секунду мир был осквернён.

— Мой Бог...

Каин оперся на Колонну Баланса, словно настолько устал, что больше не мог стоять сам, и с сожалением прикрыл лицо рукой.

— В момент, когда я издал первый крик, возлюбленный Ариэль — Хранитель Напраптор — нашёл её труп. Сражённый горем и мучимый подозрениями о предательстве, Напраптор впал в безумие, которое растеклось и поразило всех Хранителей, связанных симбиотически. Включая меня. Последствия убийства Ариэль были мастерски просчитаны. Весь Круг погрузился в безумие, а я — испорчен в момент моего рождения — заранее не способный выполнить роль, которая была уготована мне, — проговорил он так, слово был разозлён.

— Тогда должен ли я оказать тебе то же милосердие, что ты оказал остальному Кругу? Ты беспечно убивал их, чтобы восстановить их Колонны, но твоя рука дрогнула, когда дело дошло до последней жертвы. Что делает тебя исключением, Каин? Ты просто последний оставшийся. Зачем осуждать меня за простое исполнение того, что у тебя не хватило смелости сделать самому?

— Давай оставим моральное позёрство. Мы оба знаем, что в этом преследовании нет альтруизма. Твоё безрассудное негодование привело тебя сюда — на это я и рассчитывал, — жёстко и гневно проговорил он. А потом продолжил уже спокойнее. — В этом нет позора, Разиэль. Месть — достаточный мотив. По крайней мере, это честно. Ненавидь меня, но делай это честно. Тридцать лет спустя я предстал перед дилеммой. Давай назовём её двухсторонней монетой. Если монета падает одной стороной, я приношу себя в жертву и таким образом восстанавливаю Колонны. Но, поскольку я — последний выживший из вампиров в Носготе, это будет означать уничтожение нашего вида. Мёбиус позаботился об этом. Если монета ложится другой стороной, я отказываюсь от жертвы и этим обрекаю Колонны на вечное разрушение. В любом случае, игра подстроена.

— Мы согласны в том, что Колонны имеют ключевое значение и должны быть восстановлены?

— Да, Разиэль — и поэтому мы проделали полный круг до этого места, — он указал рукой на Колонны.

— И после всего этого ты продолжаешь стоять на своём? Чтобы выйти из этого тупика, ты должен умереть, чтобы родились новые Хранители.

— Колонны не принадлежат им, Разиэль, — он пренебрежительно махнул рукой. — Они принадлежат нам.

Под «нам» он, видимо, подразумевал вампиров.

— Твоё высокомерие безгранично, Каин, — и почему я позволяю ему разглагольствовать? Почему всё ещё не убил?

— Есть и третий вариант — великий секрет, заключённый в твоём присутствии здесь. Но это тайна, которую ты должен разгадать сам. Познай свою судьбу, Разиэль. Она ждёт тебя здесь, — продолжил он, игнорируя меня.

— Но ты сам сказал, Каин — у твоей монеты лишь две стороны, — его слова о моей судьбе заинтриговали меня. Я уже слышал что-то об этом от Мёбиуса. Неужели мне уготована некая более великая роль, чем роль простого истребителя вампиров? И Каин хочет, чтобы я понял это и... нашёл иной путь? Путь, который позволит ему выполнить своё предназначение, не умирая? Путь спасти Носгот?

— Совершенно верно. Но, если бросать её достаточное количество раз... однажды она встанет на ребро, — с этими словами он телепортировался куда-то, оставляя меня одного.

* * *

Для Каина эта игра была даже более рискованной, чем для Мёбиуса. И ему надо было сделать, казалось бы, почти невозможное — снова заполучить доверие своего когда-то первого лейтенанта. Каин никогда не лгал ему даже в мелочах. Не лгал и теперь. Он знал, что риск очень велик, но уже сделал свой выбор. И, если понадобится, он был готов рискнуть собой ещё раз. А пока... оставалось лишь надеяться, что в своём путешествии Разиэль обретёт новые знания и, когда придёт время, сделает правильный выбор. Иначе всё будет потеряно. Иначе ничто не будет иметь смысла...

* * *

Я не знаю, что за побуждение остановило мою руку — почему я так легко позволил Каину сбежать после того, как гнался за ним так долго. У меня не было причин верить Каину после того, как он оценил меня столь низко. И всё же его слова заинтриговали меня. Я был так жестоко использован, так доверчиво был его пешкой, но в его словах действительно была неразгаданная тайна, мне нужно было проверить их. С такими мыслями я двинулся дальше на север, даже не имея чёткого понятия, куда и зачем иду, словно меня вело какое-то предчувствие.

Мой путь вновь частично проходил по миру призраков, и в этот раз я вновь увидел слаффов. Не знаю, почему, но я обрадовался им почти как родным. Эти твари, в общем-то, не опасные для меня, приносили некое... ощущение стабильности. Сидят себе, души жрут. Мои души, кстати говоря!

Когда я вновь появился в материальном мире, то первым, на что упал мой взгляд, были несколько каркающих птиц. Стоило мне подойти, они разлетелись, быстро превратившись в сгустки зеленоватого дыма, который вскоре тоже исчез. Да, птички явно не простые. И я определённо видел их раньше, только не обращал внимания. Меня преследовало вполне ощутимое чувство, что за мной наблюдают. Похоже, кто-то был сильно заинтересован моим присутствием здесь. Впрочем, пусть. К постоянному наблюдению я уже привык.

Я двинулся вперёд, распугивая птиц, пока мой путь не привёл меня к массивной двери, на которой была изображена смутно знакомая фигура. Крылатое существо, подобное тем, что я видел на барельефах по дороге к залу Хронопласта. Я подошёл ближе и увидел изображение Похитителя. Вероятно, дверь открывалась с его помощью. Судя по виду, она была запечатана веками. Я начал понимать, что то, что я стоял здесь не простая случайность. Стоял перед этой крылатой фигурой с синей кожей и расщеплёнными руками, так похожими на мои... и нёс этот уникальный ключ. И я ощутил некое притяжение и трепет, когда открыл эту древнюю дверь и пересёк порог.

Дверь закрылась за моей спиной, а высокая галерея буквально через десяток метров превратилась в пещеру. И там я увидел новых врагов. Неясные тени с сиянием в центре. Элементали. Я знал об их существовании, но раньше никогда не видел. Полагая, что когти не будут причинять им ощутимого вреда, я призвал клинок.

У них не было души, а Похититель всё увереннее хотел есть после каждого развеянного духа. Мне приходилось останавливаться, ждать, пока мой дух-симбионт снова задремлет, и лишь потом идти дальше, чтобы клинок не попытался сожрать меня. Но, наконец, я вновь вступил под рукотворные каменные своды и пошёл дальше. Точнее, ниже.

Барельефы, изображающие Похититель... Светильник, горящий словно сам по себе... Но то, что я увидел дальше в проходе, было ещё интереснее. Я сделал круг и сейчас видел основания Колонн.

Я прошёл в зал и осмотрелся. На стенах было множество фресок. Когда я вошёл в комнату, я почувствовал, что она была запечатана сотни, а, возможно, и тысячи лет. И, хотя эта комната явно была построена тогда же, когда были возведены Колонны, я знал, что человеческая рука не касалась этого места, и, возможно, его никогда не видел человеческий глаз. Фрески вокруг изображали крылатую расу, их черты были очень похожи на мои, но красивые, в то время как мои были гротескными. И ангельскими, в то время как мои были демоническими. Я попытался разгадать эти изображения... Великая война, но враг не похож ни на что из того, что я видел... Колонны, возведённые этой крылатой расой, которая всё же победила своих противников... Опять крылатые существа, корчащиеся в агонии, по-видимому, поражённые той же жаждой крови, от которой я сам недавно страдал... И везде в комнате были выписаны изображения Похитителя. Было ли это тем, что Каин призывал меня найти? Я не знал...

— Ложь, Разиэль... Не поддавайся обману, — прозвучал отвратительно-знакомый голос откуда-то снизу. Я подошёл к краю и увидел, что платформа, на которой стояли Колонны, отделена от порога комнаты водой. А в воде, обвивая колонны своими щупальцами, было нечто... Тот бог, которому служил и поклонялся Мёбиус. Щупальца с глазами. Мда.

— А, мой древний «благодетель». А я смел надеяться, что наши пути навсегда разошлись. Твоё молчание было облегчением, пока оно длилось. Нет сомнений, что у тебя есть неописуемо удобная причина для пребывания здесь?

— Не будь дерзким, Разиэль. Я пребываю вечно — здесь и везде; сейчас и всегда. Я — ось вращающегося колеса, ось судьбы этого мира.

— Но, возможно, не столь всесильный, как ты пытался меня уверить. Твоё влияние на меня оказалось незначительным. Я больше не нуждаюсь в тебе, но, полагаю, ты нуждаешься во мне.

— Эта дерзость не достойна тебя, Разиэль. Не забывай, у тебя здесь незаконченное задание. Ты в долгу передо мной.

— В долгу?! Ты хочешь, чтобы я выказывал благодарность за «дар», которого не просил? Ты забыл, что ты вынудил меня жить в этом отвратительном каркасе...

— Я восстановил тебя таким, каким ты был, Разиэль, — каким я был?! Вампиром я хоть был красивым... — Это Каин уничтожил тебя. Враг, которому ты только что позволил выскользнуть из твоей хватки. Не подводи меня, мой слуга...

— Я никому не служу, ни тебе, ни Каину... и не твоему лакею Мёбиусу!!!

— Мёбиус — мой хороший слуга. У меня их много.

— А если я скажу Мёбиусу, что он поклоняется гигантскому кальмару, как думаешь, пошатнётся ли его вера? — иронично спросил я.

— Ты стал упрямым, Разиэль. Но будь осторожен. Обнять змею значит впустить яд в своё сердце. Каин — увёртливый зверь. Он совратит и обманет тебя. Ты гордишься своей свободной волей, а сам позволил этому дегенерату поколебать твою решимость.

Его слова задевали меня, если не сказать, унижали, вызывали желание сделать что-нибудь назло. Но у меня действительно есть вопросы, на которые нужно найти ответ. И, пока я не получу ответы, я не сделаю ничего, что могло бы хоть сколько-нибудь значительно изменить текущее положение дел.

— Я не испытываю иллюзий касательно его правдивости, равно как и чьей бы то ни было ещё. На самом деле, мной манипулировали все. Я просто ищу истину.

— Вот непререкаемая истина, Разиэль. Агония рождения, смерти и перерождения — это Колесо Судьбы, очищающий цикл, который поддерживает жизнь. Вампиры — это мерзость, чума, вытягивающая духовную силу из этого мира. Они нарушают поток жизни и смерти — их души застревают в их мерзких трупах. Но Колесо Должно вращаться. Смерть неумолима и не принимает отказов. Твоя судьба неизменна, Разиэль, ты — мой похититель душ, бич вампиров, жнец их отступнических душ. Оставайся стойким. Покончи с паразитическим проклятьем вампиров и восстанови Носгот. Кровь Каина должна быть на твоих руках.

— Каин в самом деле заслуживает смерти за то, что приговорил меня к этой отвратительной оболочке. Но если — и когда — я убью его, это будет моё — и только моё — решение.

— Каин уничтожил тебя без трепета и сожаления. Он вырвал душу из твоего благородного тела, и после того, как ты верно служил ему тысячу лет, он выкинул тебя в Бездну в порыве зависти. Вспомни свою ярость, Разиэль, и пусть она направит твою руку.

Вспомню. Тогда, когда это будет нужно. Но пока... Каин ещё может оказаться полезным.