Дружба начинается с убийства (джен)

Постепенно шок проходил, и я начала мыслить не то чтобы здраво, но хотя бы логично. И оставив машину Логана в неприметных кустах неподалёку от въезда в Девятый район, первым делом позвонила отцу. Потрясение было достаточно сильным, чтобы мне не пришлось притворяться: голос дрожал и срывался, так что о нападении я поведала весьма эмоционально. Оказалось, со времени нашего разговора, когда я рассказала про найденные кассеты, обвинила Аарона в убийстве и пообещала привезти доказательства, прошло лишь чуть больше часа — а мне показалось, что ночь на исходе, — и папа даже ещё не начал волноваться. Узнав, что меня ударили по голове, он всполошился, и я не стала даже формальности ради отказываться, когда он поставил меня перед фактом, что едет.

А следующим в списке звонков, которые необходимо было совершить немедленно, у меня был Дункан.

Даже после всего, что между нами было, по правде, я понятия не имела, чего от него ждать. Дункан был вещью в себе, и предсказывать его реакции было заведомо проигрышным делом.

Обвинять сейчас Аарона в убийстве мне было максимально невыгодно. И это даже не вспоминая о просьбе Логана. Если полиция примет мои слова на веру, Аарона начнут искать… и кто знает, что они найдут. Навлекать на себя неприятности таким образом однозначно не стоило, но… Дункан был братом Лилли, он имел право потребовать привлечения к ответственности её убийцы, не считаясь с моими нуждами и выдуманными на ходу доводами. Единственным аргументом в пользу молчания стали бы «пропавшие» кассеты с доказательствами.

Выдав ему ту же версию, что и папе, я попросила не распространяться о том, что мы видели на плёнке, и приготовилась имитировать слёзы, чтобы растрогать его и склонить на свою сторону или хотя бы выпросить отсрочку, но он сумел в очередной раз удивить.

— Я даже рад, что так вышло, — апатично заявил Дункан. Потом, очевидно, понял, как это прозвучало, и суетливо исправился: — То есть мне жаль, что ты пострадала, но скандал…

Слушать это было неприятно, и я предпочла свернуть разговор.

— Потом поговорим, ладно? — скомканно простилась я, наконец дошагав до ведущей к дому Кейнов дороги.

— Ладно. Спокойной ночи.

События этой ночи практически исчерпали мою способность удивляться, лишь потому сейчас я не впала в шок. Если бы мне позвонил бывший парень и сказал, что его избили и украли доказательства виновности убийцы моей сестры… Боже! Я бы рвала и метала, а не говорила таким унылым тоном! Но эмоциональная тупость Дункана в данный момент была мне даже на руку — меньше вопросов, меньше лжи, в которой легко запутаться.

Приём в доме Кейнов ещё не закончился, на дороге было полно дорогущих автомобилей, и можно было не подходить ближе к дому, где было полно камер видеонаблюдения. Осмотревшись, я нашла не освещаемый фонарями участок в паре минут ходьбы от того места, где и была припаркована моя машина, и прошла через кусты. Идеально. Небольшая поляна не просматривалась с дороги. Конечно, оставить чужие следы я бы не смогла, но создать видимость того, что здесь протащили бесчувственное тело — вполне. Пришлось немного поваляться, пожертвовать клок волос и заколку… Я даже ненадолго забыла, зачем всё это делаю — увлеклась процессом.

Двадцати минут отцу должно было хватить, чтобы добраться до Девятого района, потому через пятнадцать я уже снова вышла на дорогу и пошла по ней. Хотелось позвонить Логану, но я сдержалась.

Интересно, а если бы Логан позвонил мне и, бормоча что-то невнятное, предъявил труп папы…

Меня передёрнуло, я помотала головой, гоня прочь ужасные мысли, но те не желали отступать.

Если бы Логан с пистолетом в руке сказал, что не убивал — кого угодно, — я бы поверила?

Положа руку на сердце — нет.

У меня были серьёзные проблемы с доверием, я просто не умела верить — особенно без доказательств. Тем более если всё указывало на виновность. И уж точно не…

Не Логану? В этом всё дело?

Я помотала головой, не в силах согласиться с собственной несправедливостью.

Когда-то мы были друзьями, но смерть Лилли перевернула наш мир вверх ногами. Из самых близких людей мы превратились во врагов. Ложь Кейнов разрушила наш мир. Джейк с Селест покрывали Дункана, которому вовсе не нужна была защита, мой отец пытался вывести их на чистую воду, а в итоге я стала изгоем — предпочтя поддержать отца и отвернувшись в том числе от занявшего сторону Кейнов Логана. Он этого не простил. Точнее, он не простил молчания, с которым я отвернулась. А я… Не нашла в себе сил на объяснения и просто позволила ему это.

За тот год, что провела в изоляции, я убедила себя, что все они — бывшие друзья, занявшие сторону Кейнов и кривящиеся при виде меня — одинаковые: избалованные, эгоистичные и, главное, никто из них мне не нужен. Так было проще, менее обидно. Только так я могла смириться с изоляцией и новой реальностью вообще и жить дальше. Наблюдая изо дня в день за ними, я лишь укреплялась во мнении, что вдали от них мне лучше. Что мы разного круга, что у нас нет ничего общего, что мне даже не нравится их общество; а когда Логан с друзьями стал пробовать на прочность закон, я окончательно для себя всё решила.

И я была не права.

Как ни трудно это признавать, я была чертовски неправа и несправедлива. Логан не меньше меня скорбел по Лилли, и любил её не меньше моего, ему было так же мучительно больно после её смерти, и да, несмотря на то, что вокруг него была куча людей, друзей, в своём горе он был так же одинок, как и я. Лишь я и он любили Лилли настолько сильно, чтобы не забыть, не смириться. Я искала утешения в расследовании её смерти, а Логан пытался забыться, творя глупости.

И несмотря на то, что наши пути очень сильно разошлись, в трудные моменты мы помогали друг другу. Без слов извинений и заверений в дружбе — просто помогали. Он, кажется, веря, что всё можно вернуть, я — глядя на него через призму подозрений.

Но вот случилось ужасное… И кому я позвонила? Не отцу, в чьей силе любви ни разу в жизни не усомнилась. Не Уоллесу, которого давно зову лучшим другом. Не Дункану, которого до сих пор почему-то продолжаю считать хорошим парнем. Нет, я даже не подумала про них. Я позвонила Логану и ведь даже не удивилась, когда он без долгих расспросов просто взял и, бросив всё, рванул мне на помощь. И приняла как данность, что он, рискуя всем, отправился заметать следы и уничтожать улики, спасая мою задницу от тюрьмы.

Так какого же чёрта я даже мысленно и абстрактно не могу принять ситуацию, в которой поступлю с ним так же — поверю на слово и помогу вопреки уликам?

— Вероника?!

Папа выскочил из машины чуть ли не на ходу, бросился ко мне, и я отшатнулась, не дав себя обнять.

— Рука! — вскрикнула я, он испуганно замер, и я сама подошла и уткнулась ему в грудь, неловко обняв здоровой рукой, и наконец разрыдалась.

Страх, боль, стыд — не знаю, чего было больше в моих слезах. Может, просто притворства, ведь я знала, что это не позволит ему меня допросить. Кит Марс мог быть безжалостным с подозреваемыми, но только не со мной, мои слёзы ранили его в самое сердце, заставляя теряться, и сейчас я намеревалась этим бессовестно воспользоваться.

Папа засуетился, испуганно спрашивал, что случилось, порывался то звонить копам, то везти меня в больницу… Пришлось успокаиваться и отчитываться. Своевременно вспомнив совет Логана, я озвучила его версию событий: напали со спины, очнулась в кустах и уже без кассет. Папа удовлетворился услышанным — причин подозревать меня во лжи у него не было.

В больницу ехать всё-таки пришлось — папа на ощупь диагностировал мне перелом, да и рана на голове его беспокоила, однако вызывать полицию мы оба сочли не лучшей идеей, пусть и по разным причинам.

— Без этого видео против Аарона ничего нет, — вздохнул он. Папу сейчас интересовало только моё состояние, и говорил он недовольно. — Если заявить о нападении, тебя промурыжат всю ночь в допросной, а в итоге это ни к чему не приведёт, и мы оба знаем, что Лэмб даже может отказаться принимать заявление. Я могу, конечно, высказать версию и настоять… Но голые обвинения против Аарона даже с учётом ваших с Дунканом показаний…

— Дункан не станет давать показания, — вставила я.

Папа ругнулся, но даже не удивился — на это я и рассчитывала: он слишком хорошо знал Кейнов, чтобы не усомниться, что те ни за что не позволят сыну выступить в суде, даже если Дункан сам захочет, а учитывая содержимое видео… Лилли заслуживала не только того, чтобы её убийца ответил по всей строгости закона, но и сохранения хотя бы остатков своего доброго имени.

— Вероника?

— Давай потом поговорим. — Я не притворялась, морщась от боли. Теперь, когда адреналин схлынул, и голова, и рука причиняли весьма серьёзный дискомфорт.

— Конечно-конечно!

Нужно было хотя бы немного его успокоить, хотя бы притвориться, что я в порядке. Да, папа бы не поверил, но эта попытка показала бы, что дело обстоит не самым худшим образом, раз уж у меня хватает сил на его утешение, но мои мысли были далеко отсюда — с Логаном. Покинув место преступления и передав ему орудие убийства, я не то чтобы замела следы, но усложнила потенциальным обвинителям работу. И подставила Логана. Если его не то что поймают, но хотя бы увидят с телом… Даже моя явка с повинной его не спасёт. Малейшая ошибка — и помощь мне обернётся для него катастрофой.

Одни проблемы от тебя, Вероника Марс!

* * *

В приёмном покое было непривычно пусто и меня приняли сразу. Осмотр занял считанные минуты, после чего меня быстро направили на обследование. Рентген руки, КТ головы и грудной клетки — телефон у меня отобрали сразу же, и как бы мне ни хотелось позвонить Логану, средств связи мне не оставили. А затем и вовсе накачали лекарствами и, не успела я и слова сказать, отправили на операцию — перелом оказался сложным, и какой-то кусок кости угрожал проткнуть лучевую артерию.

Утром в палате обнаружился спящий на ужасно неудобной даже на вид кушетке отец и ни намёка на ответы. Зато пожаловал шериф, откуда-то прознавший, что на меня напали. Разговаривали они за дверями, не желая меня беспокоить, но я слышала каждое слово. В том числе папино рычащее:

— Обойдёмся своими силами, Дон. На тебя никто в здравом уме в серьёзных вопросах не рассчитывает.

Лэмб проглотил издёвку и удалился, папа же вернулся ко мне, кипя от едва сдерживаемого негодования: в очередной раз убедиться, что занявший твоё место человек абсолютно некомпетентен, было неприятно и столько времени спустя после увольнения.

После дежурных вопросов о самочувствии и попыток обсудить вчерашнее происшествие в подробностях, моё терпение оказалось на грани истощения. Я не любила обманывать папу.

— Тебе не обязательно со мной сидеть, — попыталась выпроводить папу я, но, конечно, он не стал и слушать, оставаясь в палате и пытаясь скрасить мне скуку.

До телефона я смогла добраться лишь во время обеда… И с трудом подавила горький смешок. Вот так, Марс, ты можешь подвергнуться нападению убийцы, оказаться в больнице, а у тебя даже ни одного жалкого смс не будет. Делай выводы.

Отослав отца за соком, отсутствующим в больничном торговом аппарате, я набрала номер Логана. Длинные гудки стали мне ответом. Посмотрев на телефон, я испытала укол страха, но запретила себе впадать в панику раньше времени и просто стала ждать, когда он перезвонит, надеясь, что это произойдёт до возвращения отца. Минута, вторая… Терпение в список моих достоинств входило лишь условно. Точнее, пассивное терпение: я физически не могла просто сидеть и ждать.

Успокаивая себя мыслью, что Логан просто отсыпается после насыщенной непростыми событиями ночи, я выдохнула и заставила себя отложить все вопросы на потом, а пока сосредоточиться на выздоровлении.

Папа вернулся быстро, но в его выражении лица что-то изменилось, и я насторожилась.

— Что такое?

— Ты должна отдыхать, — попытался увильнуть он, но я выразительно нахмурилась, и папа, отлично знающий, насколько я любопытная, быстро сдался. — Логан. Его обвиняют в убийстве.

Кажется, я вскрикнула. В голове зашумело. Перед глазами потемнело. Тяжесть вины на секунду оглушила.

Что я натворила?!

— Детка, ты чего?

— Что произошло?! — я едва узнала свой голос, настолько он был хриплым.

— Подрался с байкерами. Точнее, байкеры его избили, и Логан, вроде как защищаясь, пырнул одного из них ножом. Я не знаю деталей.

Наверное, у меня было совершенно идиотское выражение лица. По крайней мере чувствовала я себя именно так.

— Какого ещё байкера? — отказываясь понимать услышанное, переспросила я.

— Не знаю…

— Папа!

— Вероника, ты должна отдыхать, — строго напомнил он. Я отбросила одеяло, свесила ноги с кровати, и папа мгновенно изменил мнение. — Ладно-ладно-ладно! Я узнаю, раз тебе интересно! Но ты должна пообещать, что останешься в постели.

Я нахмурилась и покачала головой.

— Я нормально себя чувствую.

— Вероника, травма головы — это не шутки.

С этим я спорить и не собиралась, однако мне даже сотрясения мозга не диагностировали — может, потому, что мозга нет? — просто сильный ушиб да лопнувшая кожа. Больно, конечно, но для жизни не опасно. Вот только когда дело касалось моего здоровья, критическое мышление папе полностью отказывало, и он готов был прятать меня под пуховое одеяло каждый раз, как только я чихну, а тут такой шикарный повод приковать меня к кровати в охраняемом заведении…

«Логан сейчас тоже в охраняемом заведении», — ехидно напомнил внутренний голос, и я приказала ему заткнуться.

Сбежать из больницы было бы несложно, но ускользнуть от бдительного ока испугавшегося за меня папы — об этом можно было и не мечтать. Тем более что он на полном серьёзе опасался, что Аарон Экхолз не удовлетворится уже нанесёнными мне травмами и повторит нападение. Да, мне пришлось сказать, что на меня напал Аарон — у кого ещё была причина бить меня по голове и забирать кассеты? — потому что чем больше времени проходило, тем меньше я верила, что Линн мне не привиделась. Оставалась стрельба, но…

Мне нужно поговорить с Логаном!

До вечера я чуть не сошла с ума от эмоций, которые не могла выпустить наружу, но когда папа принялся укладываться на микроскопической и априорно неудобной кушетке в моей палате, явно намереваясь провести и эту ночь, охраняя мой сон, стало очевидно, что нужно что-то предпринимать, и быстро.

— Да я в порядке! Ты можешь пойти домой!

— Не говори ерунду, — улыбнулся он, не приняв слова всерьёз.

— Па-а-ап! Честное слово! — я замолчала, поняв, что по-хорошему не получится его переубедить. — Либо ты отправляешься домой, либо я выписываюсь, и мы едем домой вместе.

— Вероника!

— Да эту кушетку можно использовать в качестве пыточного инструмента! — в сердцах воскликнула я. — Я не хочу, чтобы ты мучился. Послушай, я правда-правда в порядке. Ну что со мной здесь может случиться? Плохой сон приснится? Завтра меня всё равно уже выпишут, а значит, тебе придётся поехать домой как минимум затем, чтобы привезти мне вещи. Ничего со мной не случится, я обещаю. Если что — я буду так верещать, что ты и дома услышишь.

Он хотел возразить, но смог промолчать. Мой отец был умным человеком и понимал, когда нужно отступить, чтобы избежать ссоры.

— Я не хочу оставлять тебя одну, — подавленно вздохнул он.

— Я знаю. Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, — во вздохом улыбнулся папа, покосился на кушетку, снова вздохнул и наконец сдался. — Ладно. Моя поясница ещё припомнит мне прошлую ночь. Тогда я вернусь утром с твоими вещами.

К началу вечерних новостей я осталась одна и включила телевизор. Конечно же Логана не обошли вниманием — иного я и не ждала.

«Сын голливудской кинозвезды Аарона Экхолза и покончившей с собой актрисы Линн Экхолз» — вот кем для мира был Логан. Будто сам по себе он не значил вообще ничего.

Ничего полезного в новостях не сказали, даже имени погибшего байкера, лишь сам факт: стычка на дороге привела к поножовщине, преступник с места преступления скрылся, но остальные участники драки указали на Логана и за ним тут же выехал сам шериф. Общественность удивлялась, что Аарон не явился в полицейское управление лично, и даже не прислал адвоката, ведущая же новостей с ехидной гримасой напомнила о недавнем скандале с незаконными боями, организованными Логаном, предположив, что звёздный отец устал прикрывать идиота-сына.

Захотелось кинуть в телевизор чем-то тяжёлым, а лучше — найти эту ведущую и кинуть тяжёлым в неё, но я ограничилась тем, что щёлкнула пультом.

Откинувшись на подушки, прикрыла глаза и задумалась. Итак, что мы имеем?

Логан уехал на моей машине с телом Аарона на заднем сиденье и с орудием убийства за поясом. Очевидно, к моменту встречи с байкерами у него не было при себе пистолета, что одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо для меня… да и для него тоже, потому что когда тело Аарона найдут — а его непременно найдут, трупы не исчезают бесследно, — баллистическая экспертиза однозначно связала бы оружие с двумя местами преступления. А плохо потому, что байкеры — во множественном числе — явно не ограничились словесными нападками, и совершённое с помощью ножа убийство очень уж похоже на отчаянную самооборону.

Внутренности скрутило тревогой.

Мне нужно его увидеть!

Я нормально себя чувствовала, в этом я не солгала отцу, но готова ли я была покинуть больницу и прошагать до управления шерифа? Морально — да, а вот физически…

Перед глазами вставали картины одна другой ужаснее. И дело было даже не в том, что Логан в тюрьме, — в моём отсутствии. Что он должен был подумать, когда я буквально свалила на его плечи мёртвое тело, а затем просто пропала с радаров? Я бы точно подумала худшее. Он один и наверняка чувствует себя брошенным. Дункан точно не пойдёт поддерживать его — и даже не после того, как видел Лилли в постели с Аароном, просто Дункан ужасный друг. Дик?.. Что-то сомневаюсь, что раздолбай вроде Дика хотя бы задумается о чём-то подобном. А больше у него и не было близких друзей. Опять же, мать официально мертва, отец мёртв реально… Логан действительно совсем один, а я даже не могу сказать папе, что он лучше, чем мы о нём думали.

За этими мыслями я успела одеться в те вещи, в которых приехала в больницу. Выбирая вчера наряд, я рассчитывала притвориться одной из официанток, так что про удобство и красоту не думала. На чёрных брюках почти не было видно следов от травы, а вот некогда белая рубашка годилась лишь в мусор. К счастью, жилетка не была слишком уж открытой, так что её можно было и на голое тело натянуть. Выглядело странно, но не в больничной же сорочке было идти!

По-хорошему, мне стоило дождаться утра, вот только я отлично понимала, что папа не позволит мне вернуться к обычной жизни сразу после выписки. Собственно, пока тело Аарона не найдут, он вообще вряд ли выпустит меня из поля зрения. А так долго заставлять Логана ждать после того, что он для меня сделал… Нет! У меня много недостатков, но чёрствая неблагодарность в их число точно не входит!

Незаметно покинуть больницу удалось до обидного легко. Рука чуть побаливала, но в остальном всё было нормально, и я уверенно и бодро прошагала несколько кварталов, отделяющих больницу от участка — денег на такси у меня всё равно с собой не было. Шериф давным-давно покинул управление, кроме дежурного внутри вовсе никого не должно было быть, так что я без внутренней дрожи и излишних колебаний поднялась по с детства знакомым ступеням из песчаника и толкнула дверь. Вчера удача была на моей стороне. Да, конечно, день прошёл ужасно, однако даже не нужно было обладать живым воображением, как у меня, чтобы представить, насколько хуже он мог бы закончиться. Надеюсь, я не всю удачу исчерпала.

— Вероника?! — изумился вышедший из-за угла помощник шерифа Сакс, глядя на меня во все глаза.

Спасибо, кто бы ни отвечал за мою удачу, спасибо!

— Привет, помощник Сакс, — не слишком уверенно улыбнулась я в ответ.

— Ты как? Я слышал, что ты попала в неприятности… — он окинул взглядом мою руку в бинтах, посмотрел на мою голову, и я только сейчас поняла, что даже не удосужилась заглянуть в зеркало. Я понятия не имела, что с моей головой, не говоря уже о том, что со вчерашнего дня не видела расчёску.

— Почти в порядке. Ты можешь оказать мне услугу?

— Конечно! — без колебаний кивнул он.

— Только это должно остаться между нами.

— Ладно. Говори.

— Логан Экхолз у вас?

— Да… — Сакс недоумевающе моргнул и тут же сверкнул глазами: — Это он на тебя напал?

— Нет, что ты! — абсолютно искренне возмутилась я. — Наоборот! Могу я с ним поговорить?

— Вероника… — укоризненно нахмурился Сакс.

— Поверь, я всё понимаю, — быстро заговорила я, не давая возможности отказать. — Но это очень важно. Очень, Джерри! Пожалуйста?

Уж не знаю, что сыграло большую роль: мой побитый вид или уважение к моему отцу, — но Сакс согласился нарушить правила и пропустил меня к камерам. Горячо поблагодарив, я тут же двинулась в отлично знакомом направлении.

Узкий коридорчик вывел к решёткам. Пять идущих в ряд камер, из которых была занята только одна… Не заблудишься.

Логан лежал, вытянувшись на жёсткой койке у стены, и никак не отреагировал на моё появление. Предположив, что он спит, я оглянулась на не мигающий огонёк камеры — умница Сакс отключил видеозапись — и тихо позвала:

— Логан?

Он дёрнулся, попытался вскочить… И застонал.

Когда секунду спустя он повернулся, я была вынуждена прикусить указательный палец, чтобы не закричать.

— Боже мой, Логан…

— Что с тобой? — одновременно воскликнул он, морщась сел, но встать уже не смог, и скривился. — Вероника, ты… Господи!

— Сбежала из больницы, — пожимая плечами, сообщила я и тоже поморщилась — боль в руке постепенно усиливалась, и сейчас я уже не могла её просто игнорировать. — Сложный перелом. Пришлось оперировать. А потом папа не оставлял меня ни на секунду… Я только узнала о твоём аресте и сразу… — я замолчала, не видя смысла озвучивать очевидное. — Так понимаю, твоя ночь была весьма… насыщенной.

Он хохотнул и тут же застонал сквозь стиснутые зубы. Логан ненавидел показывать слабость, а значит… Покрытое синяками и кровоподтёками лицо выглядело жутко, но такое видеть мне неоднократно доводилось — мальчишки постоянно лезли в драки, — так что я не слишком впечатлилась, но стон…

— Что с тобой?

— Слоник и его утырки, — переждав приступ боли, выплюнул Логан.

Но я покачала головой.

— Не «кто это сделал» — это я уже знаю. Что с тобой?

— Избили.

— Да я не об этом, — начала злиться я. — Ты дышишь с трудом. Уверен, что рёбра не сломаны?

Он посмотрел с удивлением, а потом засмеялся. Тихо и осторожно, но вполне искренне.

— Всем плевать, Вероника, ты ещё не поняла? На меня напали шестеро, и они же обвиняют меня в убийстве Феликса. Лэмб просто скрутил меня и приволок сюда, даже не выслушав.

Я почувствовала желание убивать. Кажется, ещё ни разу в жизни я не испытывала такой сильной ненависти к другому человеку.

— Тебе нужно к врачу, — озвучила я очевидное, справившись со злостью.

Логан хмыкнул.

— Знаешь, что сказал шериф, когда я это ему сказал? Сходить к волшебнику и попросить мужества, чтобы не ныть.

Перед глазами встала красная пелена.

Когда меня изнасиловали и я пришла, чтобы подать заявление, он сказал мне то же самое: «Сходи к волшебнику, Вероника, попроси у него силу духа».

— Я его уничтожу, — тихо-тихо прошипела я, но Логан услышал.

— Тебе ничего не угрожает. Я обо всём позаботился.

Признаться, я даже не сразу поняла, о чём он говорит. И почувствовала себя полной дурой. Беспокойство за Логана перевесило страх за собственное будущее. Весьма… неожиданное открытие.

— Спасибо, — просто сказала я. Будь он рядом, я бы его обняла. Но, наверное, хорошо, что нас разделяла решётка, если у Логана действительно сломаны рёбра, объятия — последнее, в чём он нуждается. — Что я могу для тебя сделать?

— Обязательный звонок я потратил на алиби, — покосившись на камеру, прошептал он так тихо, что я с трудом услышала, но зато с гарантией не услышал бы никто посторонний. — Поэтому с адвокатом связаться не удалось. Ты не могла бы позвонить Когану?..

— Конечно! — перебила я, досадливо качая головой. Логан должен был позвонить отцу, это было естественно и логично в его ситуации, вот только о том, где находится тело Аарона, знал лишь он сам, так что передать адвокату, что он нужен, было некому. — Я позвоню прямо сейчас. И, Логан…

— Ты ничего мне не должна, — не дослушав, качнул он головой, с усталой гримасой смотря на меня.

— Должна как минимум извинения, — повторила я его жест и грустно улыбнулась, — но предпочту отложить эту неприятную повинность до того момента, когда смогу тебя хотя бы обнять. Мне пора. Сакс и так сделал мне огромное одолжение, пропустив сюда.

— Береги себя, ладно?

— Конечно.

Конечно, Логан, пока ты не сможешь снова меня спасать, являясь в самый нужный момент, как прекрасный рыцарь на жёлтом «Ниссане» вместо белой лошади, я не полезу ни в какие неприятности.

— Твоя машина так и стоит в кустах?

— Наверное, — равнодушно ответил он.

Голос стал звучать чуть иначе, я присмотрелась и увидела, что ему тяжело даётся скрывать боль. Он был бледен, на лице появилась испарина, а зубы были сжаты. На глаза навернулись слёзы сочувствия — или то моя боль стала сильнее?..

— Мне нужно обратно в больницу. Кажется, постельный режим после операции — не просто глупая прихоть персонала. За меня не волнуйся, — успокоительно улыбнулась я, махнула здоровой рукой и заставила себя уйти.

Но не далеко.

— Спасибо, Сакс, ты лучший.

— Всё в порядке? Ты вроде как побледнела.

— Покидать больницу было не самой здравой идеей, — призналась я. — Я позвоню?

Он кивнул, и я набрала номер справочной, а следом и телефон одного из лучших юристов Калифорнии. Несмотря на позднее время, адвокат ничуть не удивился звонку, а когда понял, по какому поводу я звоню, и выслушал предположения о состоянии здоровья Логана, пообещал немедленно заняться этим вопросом и обеспечить своему клиенту медицинскую помощь.

Что ж, этот человек слов на ветер не бросал, так что можно было вздохнуть с облегчением. Хотя бы что-то хорошее я для Логана сделала.

— Вероника? Ты уверена, что доберёшься? Может, тебя подвезти?

— Джерри, ты знаешь, что ты прекрасный человек?

Он хмыкнул и махнул рукой на выход…

Десять минут спустя я уже забиралась под одеяло в своей палате. Моего отсутствия никто не заметил, а значит, можно было расслабиться, перестать притворяться супер-девушкой и наконец-то принять обезболивающее. А заодно подумать, что я могу сделать для человека, что без колебаний поставил на кон своё будущее ради помощи мне. Я была плохим другом для Логана ранее и ещё худшей девушкой, но теперь я намеревалась всё исправить!