Средней величины гастроном, предпраздничный вечер. Небольшая очередь в отдел, где кроме всего прочего продаются еще и дары моря. Икра и всякие прочие вкусные вещи. За мной занял очередь (и отошел) какой-то оч-ч-чень большой мужчина, а перед мной продавщица обслуживает такого себе "хозяина жизни". Хозяин довольно молодой, чтоб не сказать юный, жутко модный, наглый и элегантный. В этом не было бы почти ничего плохого, если бы он не вы..бывался перед своей подругой, примерно такой же. Типа "все окружающие -- быдло".

Трогать таких козлов -- себя не любить, быстрее не будет, только развоняется. Не бить же его? Я демонстративно завернулся в воротник куртки, и стал обреченно дремать, облокотившись на прилавок, и слушая бесконечный пи..еж "хозяина":

-- Так, а теперь мне нужно балычка рыбного у вас купить... Котик, ты же будешь балычок? Девушка, покажите мне этот кусочек... А он свежий?.. А можно его понюхать... Хорошо-хорошо... А он не слишком соленый? А что это это во-о-он там, в углу? А можно это понюхать? Котик, ты это будешь? А оно не слишком соленое? А его вообще берут? А давно завезли? Нет, пожалуй не буду брать...

И так до бесконечности. Очередь периодически начинает шипеть, но это вызывает живейший отклик у покупателя, он сразу, типа, вскипает:

-- Ой! Что вы там? Дайте мне рыбный хвостик купить! Сейчас вы свою селедку возьмете, пока за луком сходите...

Короче -- тащится.

Когда вернулся отходивший мужик, "хозяин" все-таки смог купить икру. В муках, рассматривании и нюханьях, но смог. Вернувшийся оказался нормальным спокойным бандитом с задумчивым взглядом, он очень обрадовался, когда увидел, что его очередь еще не прошла.

-- Еще стоишь? -- обрадовался он мне. -- Классно!

Я туманно ответил в том смысле, что можно знакомиться, потому что стоять еще долго.

-- Он еще шпроты брать будет... -- кивнул я на закупающегося. Бандит хмыкнул не поняв шутку, но его терпение оказалось неважнецким. Через три минуты он уже потрогал плечо нашего орла:

-- Давай, слышь, завязывай.

Орел даже не стал голову поворачивать:

-- Еще раз тронешь -- искалечу!

И продолжает:

-- Так, девочки, теперь шпроты. Какие у вас получше будут? А вы мне все, что есть покажите, я почитаю, что там пишут... А какие чаще берут? А какие хвалят? Котик, какие возьмем? Говорят, рижские хорошие... Девочки, а рижские хорошие? А вы пробовали? А они в самом деле рижские или только этикетка? Хорошо, хорошо... А-аа-а! Вот эти хорошие? А они крупные или меленькие?

Я краем глаза отмечаю, что спокойный бандит постепенно отключает в себе все хорошее (как будто тумблерами щелкает), и взгляд его становится все более равнодушно-стеклянным. Услышав фразу "Та-а-ак, а теперь займемся килечкой..." бандит отключает в себе остатки гуманизма, отклеивается от витрины, обходит меня, молча возникает перед хозяином жизни и хозяйкой. Очередь радостно замирает.

Хозяин жизни, побледнев, нервно и тонко спрашивает, мол, вам чего?

Бандит, "низко голову наклоня" молча берет хозяина за грудки, и усаживает его на столик с контрольными весами. Потом очень тихо, но звучно спрашивает, выплевывая каждое слово как пулю:

-- У Тебя, Падла, Сегодня Рыбный День?