Jinger Beer

Октябрь в Фанфикополисе был тем редким месяцем, когда изнурящий зной сменялся ласковой прохладой, и уже не тянуло к бокалу со льдом, но ещё не манило в жаркие объятия паба. Воздух, прозрачный и звонкий, был полон спокойствия. Золото листвы, пронзительная синева неба, клинья виверн на юг и эскадрильи пожилых ведьм в ступах, тянущиеся туда, где теплее, — всё это настраивало Темпу на лирический лад. Поэтому в Гильдии приключенцев она брала отпуск именно на октябрь.

Небольшой сад на окраине Фанфикополиса был ее маленьким оазисом, тем, что она называла «кемпингом». Приготовить вкусную еду на углях, уютно расположиться в раскладном кресле рядом со столиком, достать из сумки-холодильника баночку пива и смотреть на звезды, если уже темно, или читать любимые фанфики, если светло — что еще нужно, чтобы приятно отдохнуть от головокружительных приключений?

Темпа так и делала. Ловким движением она переворачивала стейки на решётке, отчего в воздух взмывали аппетитные ароматы. Время от времени прикладываясь к кружке, где ледяная янтарная жидкость звенела кубиками льда. Темно-каштановый хвост лениво колыхался из стороны в сторону, словно метроном, отсчитывающий ритм её безмятежности. Чуткие уши, подрагивавшие на макушке, улавливали отдалённый гул мегаполиса и стрекот мотокультиватора соседа — звуки, сливавшиеся в симфонию дачного покоя.

Приятно тянуло дымком, нарезанной зеленью и маринованым глизом — их разводили на пятой луне Сириуса. Стейки глиза по текстуре напоминали что-то среднее между телятиной и ананасом. Темпа обожала этот аромат, особенно если чуть-чуть подержать мяско в дыму вишневой щепы. Это был запах отпуска. Она его заработала честно, в боях со скорпионами чужой планеты, сделках с хитрыми рептилоидами, в руинах заброшенных городов и тёмных коридорах космических кораблей-призраков.

Зазвонил телефон, Темпа вытерла руки о фартук, пригубила из запотевшего бокала и взяла трубку.

— Темпочка?! Привет!

— Да, Имка, здравствуй.

— Ты заказала двенадцать веганских котлеток, верно?

— Подтверждаю.

— О, какая ты молодец! Наконец-то ты стала одной из нас, вегетарианкой.

— Извини, эти котлетки — гарнир к моему мясу. Очень вкусно, знаешь ли, положить одно на другое и...

— Всё, всё, хватит! Не продолжай... Ты неисправима. Ладно, жди доставку, хыщница.

В трубке раздались короткие гудки, и Темпа положила телефон на столик.

Не успела она повернуться к мангалу, как трубка вновь разразилась трелями. Темпа, не глядя на экран, подняла аппарат и ткнула пальцем в кнопку.

— Имка, ну что еще?

В трубке раздался уверенный низкий мужской голос.

— Здравствуйте. Меня зовут полковник Кейн...

— До свиданья. — Перебила абонента Темпа и, не мешкая, сбросила вызов. Ничего хорошего такие голоса, как правило, не сообщают.

Телефон зазвонил снова. И снова. И снова.

— Слушаю! — прорычала в трубку взбешенная этой настойчивостью Темпа. — Надеюсь, у вас веская причина портить мне отпуск, товарищ полковник!

— Причина есть.

— Почему — я? В городе полно идиотов, готовых за пригоршню мимимишек вывернуться наизнанку.

— Любой не годится. «Космическая авантюристка, наполовину человек, наполовину — генетически модифицированная кошка. Быстрая, гордая, независимая. Не служит ни одной империи, но берется за «грязные» или опасные миссии за хорошую плату. Слабости: пышки и бочковой кофе «под пышки». Девиз по жизни: «Не терять лица, не бросать своих, глупо не умирать»». Это была цитата из личного дела. Я не ошибся, это же ваша характеристика?

— Не ошиблись... — Темпа закусила губу. Помолчала минуту, размышляя. В трубке терпеливо ждали. — Ладно, приходите в сад. Где он — вы должны знать, раз уж до папки добрались.

— Благодарю, я не заставлю себя долго ждать.

Темпа перевернула новую партию стейков на решетке и села в шезлонг. Покой длился ровно три минуты. Тень, холодная и беззвучная, упала на неё, перечеркнув солнечный свет. Темпа не шелохнулась, а лишь прищурила золотистые глаза. Он был хорош — подобрался так, что даже её уши, улавливавшие падение пылинки, не дрогнули. Мужчина в чёрной униформе стоял по стойке «смирно», и в его позе была такая выправка, будто позвоночник ему выточили из титанового лома. Лицо, иссечённое шрамами и помеченное пятнами космической радиации, смотрелось суровее кирзового сапога.

— Темпа, сударыня, — его голос по всем канонам должен быть хриплым и грубым, но этот мог бы принадлежать оперному певцу.

— Она — в отпуске, — коротко бросила Темпа и одним легким движением оказалась на ногах, тут же занявшись стейками. — Вы табличку видели на калитке? «Не беспокоить. Идут опыты по терраформированию кресла-качалки».

— Меня прислали из Агенства Конвергентных Угроз, — отчеканил полковник, игнорируя едкий тон. — У нас чрезвычайная ситуация, Вам нужно срочно отправиться с нами.

— Слышали, что такое «отпуск»? Это когда никуда не летишь, ни за криптокреды, ни даже за пышки. А такие слова, как «срочно» и «нужно», — вообще не из моего лексикона. Мая фас ни панимайт. Еще раз говорю, возьмите кого-нибудь другого. Вон у Скайуокера ферма по соседству, он, я слышала, совсем без дела скучает, глушит горькую как не в себя.

— Другие не справятся. У вас — уникальный набор качеств.

— Качеств?! — Темпа язвительно усмехнулась. — Вы имеете в виду мои уши и хвост? Мол, кинь кошку, и она всегда приземлится на лапы? Или мой опыт выживания в аномальных зонах?

— Это — тоже. Но главное, что вы... — его голос внезапно потерял стальной лоск, и в нем проступила нота отчаянной усталости. — Главное, что вы — ориджинал в мире Фанфикополиса. Нулевой персонаж.

— В смысле? — Темпа медленно обернулась, откладывая щипцы для гриля. — Что-то я не пойму, куда вы клоните. Рассказывайте, в чем дело, если действительно хотите моей помощи.

— Всё, что я вам сейчас расскажу, находится под грифом «Совершенно секретно». Вы понимаете, что это значит?

— Да, не в первой. На мне подписок больше, чем наклеек на чемодане Агасфера.

— Вам знакома теория о множественности мультивселенных?

Темпа закатила золотистые глаза так, что даже показались белки. Не замечая, перешла на «ты».

— Ты что, смеешься? — фыркнула она. Я родилась и выросла в Фанфикополисе. На перекрестке всех мыслимых миров. Я видела, как профессор Снейп строит рожи Нацу Драгнилу на конкурсе зельеварения, как Леголас волочится за бессмертной волшебницей Фрирен, кстати — без надежды на успех, между нами и как Алиса Селезнева пьёт чай с капитаном Харлоком. Для меня мультивселенная — это не теория, а пробка на выезде из города в пятницу вечером.

Уголок губ полковника дернулся в подобии улыбки.

— Хорошо, давай упростим. Забудем о заумных выкладках. Мультивселенная — это не просто собрание миров. Это живой, дышащий организм, в котором каждая реальность является клеткой, связанной с другими мириадами тончайших нитей.

Существует теория... — произнес он с особой энергией, — что эти миры — всего лишь творения. Что мы все — персонажи в чьём-то невообразимом повествовании...

Темпа приглашающе кивнула на второе раскладное кресло, полковник воспользовался им и продолжил.

— Как ты знаешь, миры бывают разными: литературные, киновселенные, игровые... Все они представляют собой петли — космические матрёшки с предопределённым сюжетом. Герой побеждает зло, зло воскресает, герой снова побеждает... Вечный цикл. Это и есть «сюжетные эры» — то, что поддерживает баланс между хаосом и порядком.

— Пока ты не сказал мне ничего, о чём бы не трындели скучающие таксисты, — парировала Темпа. — А в этих ваших «Авторов» или «Читателей» сейчас верят только маргиналы и сектанты. «Сначала было Слово, потом...»

— Не будем углубляться в теологию, — резко прервал её Кейн. — Я подхожу к сути. Есть мир... «Doom II». Одна из таких петель.

— Что-то о нем слышала, — Темпа почувствовала, как по спине пробежал холодок. — И что там пошло не так?

— А вот сейчас ты узнаешь нечто, за что меня могут стереть в пыль, — голос полковника стал тише, но приобрёл металлическую остроту. — Игровые вселенные... Они другие. В отличие от литературных, где всё прописано от корки до корки, и каждый цикл с квантовой точностью повторяет предыдущий, в них герои ощущают... чье-то присутствие. Внезапные всплески ярости, необъяснимые озарения, дурацкие, иррациональные поступки... Они называют это «воля Следящего». Так вот. — Кейн посмотрел на неё прямо, и в его глазах Темпа увидела не страх, а нечто худшее — уверенность учёного, увидевшего чудовище в свой микроскоп. — Оказывается, это не теория. Это — правда. И нам удалось... прорваться. В этот надмир, где обитают Следящие.

Выведя корабль на орбиту, я совершила несколько витков, не решаясь на спуск. Даже отсюда, из безвоздушной пустоты, сквозь броню и фильтры казалось, что от бурой атмосферы смердит гарью и гниением. Официальное название — Глория — давно превратилось в горькую шутку. Все звали это место Помойкой. И, глядя вниз, я понимала — точнее не придумаешь.

В Фанфикополисе ходили легенды о баре «Клубок друзей». Кто-то называл его самым модным местом города, и спорить с этим было бесполезно. Конечно, в квартале голубых фонарей Слэшсайда или в переулках Фемслэш-виллидж наверняка найдутся свои культовые заведения, но порядочному человеку там делать нечего — а потому и судить мы о них не будем. Достоверно известно одно: для обитателей Гет-Тауна и Джен-Энда «Клубок» был заветной мечтой, попасть в которую удавалось лишь избранным — той самой «элитной аристократии». Впрочем, к нашей истории это отношения не имеет.

В тот вечер, восемнадцатого октября, в «Клубке» царила привычная субботняя атмосфера: тепло горели свечи, перемигивались гирлянды из лампочек, а под приглушенные биты чилл-аута стоял ровный гул голосов. Распорядитель Джинджер вышел из своей конторки и обвел зал тяжелым, сальным взглядом — от него дамы невольно краснели и поправляли бретельки. Обменявшись с барменшей Энни Нова коротким кивком — та ловко жонглировала шейкерами, создавая новые коктейли, — и убедившись, что все в порядке, Джинджер скрылся за дверью. В баре был аншлаг.

В уютном углу, на мягких диванчиках, расположилась компания девушек — каждая могла бы стать героиней отдельного романа.

Темпа, как всегда, щеголяла в шортах и расстегнутом жилете цвета хаки, из-под которого проглядывал темно-серый кроп-топ. Ее любимые походные ботинки, поставленные рядом с элегантной обувью подруг, смотрелись как гусеничный вездеход на парковке для элегантных кабриолетов. Девушка одной рукой теребила кончик собственного хвоста, другой — придерживала бокал с кофейным ликером. На её алых губах играла легкая, немного отстраненная улыбка.

Черубина Слэш словно сошла с обложки романа эпохи космического барокко — того, что запрещен на всех пуританских мирах. Пышные рюши на манжетах, глубокий вырез, открывающий ложбинку между грудями, где покоилась массивная брошь с синим камнем, мерцавшим магическим светом. Ее улыбка сулила вечер, полный поэзии, и утро, от которого в памяти останутся лишь обрывки. Один такой провал, ходили слухи, Черубина уже продала на черном рынке. И, несмотря на ангельское имя, походила она не на херувима, а на архивариуса при дворе повелителя ада.

Рядом с ней, наливая из запотевшего штофа в рюмку подруги «царскую водку», смеялась Таша Сайлос — знаток живописи, известный куратор и галерист лучших вернисажей Фанфикополиса. На ней было старомодное платье с цветочным принтом, под тканью которого угадывался мерцающий контур силовой брони. Рядом стояла чашка травяного чая с щепоткой «звездной пыльцы» — и нет, это не то, о чем вы подумали. Всего лишь ароматическая добавка, от которой на душе становится светло и спокойно. Впрочем, если переборщить, можно испытать и оргазм. Говорили, будто слезы Таши, которую порой пробивало на эмоции от особенно прекрасной картины, способны питать гидропонные сады Новэмбр-Новембер на орбитальных станциях. И это была правда.

И Новэмбр тоже сидела за столиком, откинувшись на спинку стула. Ее одеяние состояло из доспеха, сплетенного из живых лилий и орхидей, а рядом лежал неизменный спутник — магический гримуар, чья обложка была соткана из корней тех растений, что не смогли выжить после ее экспериментов. Заклинания Новэмбр пахли весенним дождем и светом биоламп, но с тем же успехом могли и «пахнуть» импульсом лазера с ядерной накачкой, если бы кто-то осмелился назвать ее «милой цветочницей». Ходили слухи, что Новэмбр может заставить цвести фиалки даже на краю сингулярности.

Последней в компании, но не последней по статусу, была Агнета Блоссом. Именно она собрала старых, проверенных временем подруг, чтобы немного расслабиться, поболтать о жизни, о козлах, о том, что нечего надеть, куда пропадают носки и откуда берется пыль. Агнета сидела, расслабленно вращая на пальце кольцо с кредитным чипом под бриллиантом в пять каратов.

— Послушайте, девочки, — обратилась к ним Черубина. — Видели, Джин вылез и пырился такой довольный? Мы тут будем сидеть до утра, напьемся и наедим прилично, счет будет под стать скатерти. Уж я-то знаю.

—А не надо было только что заказывать, — с легким укором заметила Агнета.

—Но я не виновата, что здесь все такое вкусное!

—Есть способ реально сэкономить, — Таша, в это время изучавшая меню, погасила зарождающийся спор.

—Это как?

—Если счет за весь столик объединим, то получим скидку в тридцать процентов. Вот тут, в меню, мелким шрифтом пропечатано. Светло-серыми буквами.

—Надо пойти к Энни и еще поторговаться, — предложила Черубина.

—Я пойду! — тут же вызвалась Темпа.

—Нет, только не ты! Знаем мы твои таланты бизнес-леди — все провалишь! Пусть лучше сходит Новембер.

Все дружно согласились, что Новэмбр — лучший выбор.

Та нехотя поднялась,покачала головой — мол, вот до чего некоторые жадные до чужого добра бывают — но сходила и договорилась о скидке в пятьдесят процентов.

— Между прочим, — с легкой обидой в голосе произнесла Темпа, — я тоже весьма неплохо веду дела. Однажды даже заключила сделку, которая перевернула всю планету.

Девушки заинтересованно замолчали — они обожали рассказы Темпы о ее приключениях на просторах галактики. Может, и не всему верили, но слушать любили самозабвенно.

— Расскажи, пожалуйста, — попросила Агнета. Ее интересовало все, что касалось финансов и всевозможных сделок.

—Ну ладно, — не стала ломаться Темпа. В конце концов, именно за этим они и собрались — поделиться историями, что приключились с ними за время разлуки. — Обратился ко мне однажды один коллекционер...