Питерсон-старший неимоверно пугал не только своих домочадцев, но и Ника. Но было ещё кое-что, и это «кое-что» Ротт не мог сказать никому, если не хотел прослыть извращенцем.
Ему нравился отец Аарона. Не как человек и даже не как объект исследований. Ника буквально влекло к нему.
И это было странно. Это было ненормально. Ник не понимал, что с ним происходило. Почему ему нравился тот, от кого любой здравомыслящий ребёнок держался бы подальше?