Оружейник Хаоса (гет)

Туман изменился. Плеск морских вол стал явственней, а вот стены домов, мимо которых я шел, приобрели отчетливо готические очертания. Зато где-то вдалеке, приглушенные туманом, взвыли сирены «Скорой помощи». Провалиться глубже, чем я уже находился — мне как-то не хотелось. Поэтому я призвал Черную дорогу, и тем самым путем, по которому некогда следовал Колесо-Призрак, двинулся среди вращающихся черных звезд.

Отчаянный визг раздался впереди. Сломя голову бежать на помощь — было бы хорошей заявкой на премию Дарвина. Но и бежать в любую другую сторону — было бы ничем не лучше. Особенно — учитывая убаюкивающий шелест морских волн, который, сейчас, пожалуй, был опаснее рева самых страшных чудовищ. Поэтому я осторожно двинулся туда, где вопила Флер.

— В прошлый раз… — задумчиво припомнила Гермиона мои рассказы.

— В прошлый раз это был Крам, — согласился я. — Но из этого не следует, что так же будет и сейчас.

— Не следует, — подтвердила Луна. — Стоит поспешить. Кошке может и надоесть играться с уже почти не летучей мышкой.

И мы поспешили. Слегка. Не теряя осторожности.

Флер отчаянно визжала, будучи закреплена на ржавой карусели. А перед ней проходилась ее ровесница. Бледная кожа, темные губы… В общем, я как-то не сомневался, что пожелай приемная дочь Вестника Рагнарека уничтожить всех, кто попал в ловушку ее Тумана — она сделает это универсальным движением брови. И раз она этого не сделала — то и бояться ее не стоит. Но Флер, кажется, этого не понимает…

— …va en enfer*… — захлебнувшись визгом, Флер сумела-таки выдавить из себя что-то членораздельное.

/* va en enfer (фр.) — отправляйся в ад*/

— Неужели ты не видишь? — Темная усмехнулась, поведя рукой. «Парк развлечений» посреди затянутого туманом города был крайне выразителен… — Мы уже тут. И тебе — здесь не рады. Взгляни на меня: я горю!

И Темная в самом деле загорелась. Она потянулась к лицу Флер своей горящей, но не сгорающей ладонью, вызвав очередной заполошный вопль. Кажется, француженку нужно спасать.

— Приветствую адмиральский код этой реальности! — шагнул я вперед. Не сомневаюсь, что о моем присутствии Темная знала задолго до того, как я это сделал… Но вежливость требовала считать, что меня заметили только после приветствия. Если бы Темная считала иначе — она дала бы мне это понять.

— Приветствую паладина практически павшего Дома, — отозвалась хозяйка изменчивого, но никогда не меняющегося города, погасив свое темное пламя. — Полагаю, нам есть, что обсудить за чашечкой чая…

— Надеюсь, не в газебо? — спросил я. Темная на пару секунд задумалась, и ответила:

— Газебо игнорирует бабл*!

/*Прим. автора: рекомендую поискать в Интернете рассказ о сложных и неоднозначных отношениях всепобеждающего паладина и непобедимого газебо. Хорошее настроение — гарантировано. Всем, кроме паладинов*/

Мы посмотрели друг на друга — и расхохотались. Флер смотрела на меня как на сумасшедшего. А между тем, поведение мое было разумно, логично, и едва ли не единственным способом выпутаться из ситуации, всю опасность которой Флер, к счастью, не могла осознать. Повезло еще, что нас окружает туман, а не тьма… Так что, похоже, у темной — хорошее настроение. А тут еще волны, накатывающие на белоснежный песок… В общем, шанс прорваться — есть.

Искаженные, изломанные фигуры, хотя бы, ради вящего разнообразия, не одетые в медицинские халатики, вынесли легкий столик, два стула и чайник с двумя чашками. Неправильный металлический тетраэдр шевельнулся в тумане. Его носитель бдил, наблюдая за тем, чтобы его неуязвимой госпоже не было нанесено никакой обиды.

Я отпил ароматного чая. Чашка, конечно, была, как говорится: «оторви, да выбрось»*, но вот чай… Чай был очень вкусный.

/*Прим. автора: разумеется, Гарри использует соответствующую английскую идиому*/

— Что делать будем? — спросила у меня Темная.

— Полагаю, начать следует с того, чтобы отправить куда-нибудь нашу французскую гостью, — отозвался я.

— Не вопрос, — фыркнула Темная, и через секунду Флер уже летела через заполненный туманом проход между живыми изгородями, побуждаемая увесистым пинком в нижние девяносто.

Надо сказать, что пнула ее не Темная. Та подниматься, и предпринимать какие бы то ни было усилия — сочла излишним. Так что перемещение француженки в пространстве обеспечивал ее самый верный слуга, носитель большого меча (действительно большого).

Молча (поскольку уже успела охрипнуть) Флер вылетела из лабиринта прямо под ноги судейской коллегии, старательно, хотя и безуспешно, пытавшейся что-то наколдовать в Туман. Ну-ну. Тут и покруче колдователи, случалось, обламывались. А вот лично зайти в туман и попытаться найти пропавших Чемпионов — почему-то никто не попытался.

— Мисс Делакур! — демонстрируя неравнодушие и озабоченность, подбежал к блондинке Дамблдор.

Флер силилась что-то сказать, но сорванное горло издавало разве что натуженное хрипение.

Подбежала мадам Помфри. Ей, совместными усилиями с Дамблдором, удалось вернуть француженке способность к членораздельной речи. И та немедленно «отблагодарила» помощников, обрушив на них пулеметную очередь из французских слов. Неплохо знавшая язык наших континентальных соседей Гермиона призналась, что понимает, дай Архитектор Судеб, одно слово из пяти-шести, и складываться во что-либо вразумительное эти отдельные слова решительно отказываются.

— Это все Поттер! — лишь полутоном ниже Флер завизжал Каркаров. — Все видели, как этот мелкий ублюдок что-то наколдовал…

— Это — Турнир Трех ВОЛШЕБНИКОВ, — подчеркнул голосом последнее слово Грозный глаз. — Почему Вас возмущает то, что один из его участников что-то наколдовал?

— Это — черная магия! — возопил Игорь.

— Какая именно? — фыркнул Грозный глаз. — Может быть, Вы, как настоящий эксперт в ЧЕРНОЙ магии нам расскажете, что такое там натворил мальчишка, не закончивший даже минимального обучения, не сдававший СОВ? В таком случае, поскольку мисс Делакур уже вышла из числа участников (надеюсь, мадам Максим не возражает?) — мадам Максим, хлопотавшая возле своей Чемпионки, и отпаивавшая ее успокоительным — явным образом не возражала…. Хотя, может быть, она просто не услышала Аластора. — …нам останется только объявить, что победителем Турнира в любом случае будет Британия.

— Я… — Каркаров запнулся. — Это не имеет значение. Поттер применил черную магию — и должен быть дисквалифицирован!

— Мистер Уизли, — обратился Грозный глаз к Перси, — процитируйте, пожалуйста, нам положение о Турнире. Какие заклинания, ритуалы, артефакты являются запретными для участника Турнира?

— Я… я думаю… — Перси сосредоточенно листал томик правил. Через пару минут, ему пришлось, наконец, признать: — Боюсь, что никакие. Даже Непростительные не упомянуты…

— Вот именно, — кивнул Аластор. — Даже если кто-то из участников применит на другом участнике круциатис, имерио, или, не дай Мерлин — аваду, мы сможем преследовать его по закону ПОСЛЕ Турнира, но никак не дисквалифицировать его ВО ВРЕМЯ испытания.

Я отставил в сторону чайную чашку, в которой, как в зеркале, отражалась вышеописанная сцена.

— Хм… — вздохнул я. — Значит, за аваду меня не дисквалифицируют, но после завершения Турнира — отправят в Азкабан…

— Поэтому ты же не будешь ее применять? — фыркнула Темная. — Вы, люди, такие хрупкие… Вас буквально можно убить заточенной палкой!

— Можно, — кивнул я. — А можно и не палкой… Но лучше — не убивать. Ведь обезьяна стала человеком не тогда, когда взяла палку, чтобы убить противника, а тогда, когда при помощи оной палки — заставила работать на себя другую такую же обезьяну!

Темная рассмеялась и медленно растаяла в воздухе. И только когда она уже практически исчезла, и только черные губы еще висели передо мной, кривясь в саркастической ухмылке, она изволила предупредить:

— Будь осторожен. Заклятье я сняла.

— Это что такое она имеет в виду? — удивилась Гермиона.

— Хм… — я задумался. Формулировка того, что я скорее «ощущал», чем «понимал» требовала некоторого времени и, скажем так, аккуратности. — Сказанное Темной подтверждает мои догадки…

— Какие? — заинтересовалась Гермиона.

— Лазурно-серебряные лунопухи говорят, что ты прав в своей догадке… — это, разумеется, влезла Луна.

— … — я помянул несколько младших божеств плодородия, взывая, в основном, к их наиболее прославленным в народе Атрибутам. Потому как мои глупые догадки — глупыми догадками… Но если их подтверждает Луна — то догадки вполне могут оказаться и не такими уж глупыми.

— Н-ну? — поинтересовалась Гермиона.

— Кажется, — начал я, — заклятье, наложенное Псевдогрюмом, не столько заставляло Крама нападать на других Чемпионов, сколько мешало ему напасть на меня. Это потом уже, отойдя от азарта, и успокоившись, Крам спрятался под этой старой отмазкой: «Был под империо, ничего не помню!» Так-то на пожизненное в Азкабане он себе тогда наколдовал…

— По закону — да, наколдовал, — согласилась Гермиона.

К счастью, разговор не мешал нам внимательно следить за окрестностями. Ведь более-менее спокойно здесь можно себя чувствовать только в личном присутствии Темной. А так… Она редко дает себе труд как-то ограничивать порождения своего разума, искаженного какой-то давней трагедией, о подробностях которой не знает даже леди Аметист. Так что собакоподобные монстры, твари, напоминающие что-то среднее между бабочкой и птеродактилем, и прочие сущности, которые вполне могли бы порадовать любителя разновсяческих «милашек» Хагрида встречались нам довольно-таки часто. Встречались и погибали. Уклоняться от боя, убегать, собирая на себя «паровоз» я не видел ни смысла, ни толку.

— А-а-а-а! — а вот теперь однозначно кричал человек. Монстры атаковали молча. Только треск радиошума из отсутствующего у меня приемника предупреждал об их приближении.

— А-а-а-а! — крик повторился, но уже значительно ближе.

— А-а-а… — и из-за угла дома вылетел Седрик Диггори.

Без палочки, в разорванной мантии, залитый кровью… Кажется, ему серьезно досталось.

За Седриком на неширокую улицу вылетела псевдособака. Признаться, мне было немного интересно: является ли эта тварь демоном, нежитью, или же кадавром? Но сейчас было «слегка» не до выяснения этого, несомненно важного вопроса. Так что не особо прочный череп твари разлетелся под ударом Луны. В конце концов, как бы противно не выглядели данные твари — они лишь мелкие страхи, призванные не наносить серьезного удара, но всего лишь испытать очередного человека, забредшего в ловушку города, что страшнее его обитателей.

— Что случилось? — спросил я у старосты Хаффлпаффа.

— Там… там… — Седрик никак не мог успокоиться хотя бы до уровня членораздельной речи. — Крам…

Я призвал из иных планов бытия фиал со светом Владычицы Грез. Истинный Свет смыл все лишнее. Все, что мешает. Все, что кажется. Правда, осознание того, что мы сейчас, оказывается, даже не в Туманном, а в самом что ни на есть Темном мире — вряд ли можно было назвать «успокаивающим»… Но, к счастью, Седрик просто не понял: что именно он видит. Так что, под воздействием Света, он слегка успокоился и смог заговорить.

— Там Крама… сожрали…

— Сожрали — значит было за что, — отозвался я. — Это всего лишь младшие страхи. Если сохранять минимум внимания — можно если не отбиться, то убежать.

— Он не заметил. Он… он… — Седрик замолчал, по всей видимости, не зная, как описать происходившее.

— Он пытал тебя круциатисом, и наслаждался этим, — фыркнул я. — Возможно, еще представлял на твоем месте Флер…

— Да… — повесил голову Седрик.

— Скажу прямо. Умереть здесь с концами — это надо обладать той еще удачей. Или… или надо сильно разозлить хозяйку этого места. Так что Крам, скорее всего, уже где-то восстал… с полным набором воспоминаний о том, как его рвут на части и пожирают заживо.

О том, что даже более надежным способом покончить с собой в Тумане является «развеселить и порадовать Темную» — я промолчал. Ведь «худшим проявлением неудовольствия Темных сил является невмешательство в события». Так что странствующий среди серого тумана и кошмаров Той стороны — и без Темной найдет себе проблем на нижние девяносто.

— Идем, — бросил я Седрику и пошатнулся. Все-таки, несмотря на замечательный чай Темной, последствия растраты сил в приступе ярости — еще сказывались, и, боюсь, долго будут сказываться.

Вначале мы двинулись к тому месту, где «погиб» Крам. Палочка Седрика отозвалась на простое Акцио, и я вернул ее своему сопернику. Признаться, сам бы я так не поступил… Но Луна — это что-то около Абсолютной Истины, доступной разве что начавшему Началу. Так что если она говорит: «Отдай» — стоит так и поступить.

— Не нравится мне это, — мрачно произнес я, через несколько минут хождения по кривым, узеньким улочкам между готических зданий. К счастью, охотников нам не встретилось — только чудовища, и то, не слишком сильные.

— Что именно? — спросил Седрик, напряженно поводя палочкой в направлении домов, откуда на нас только что бросилась тварь, напоминающая освежеванного антропоморфного волка. Признаться, я мог бы и так ему сказать, что там, куда он тычет палочкой — никого нет. Но пусть лучше не теряет Постоянную Бдительность.

— Во-первый, Крам — уже на респе, — Седрик вопросительно посмотрел на меня. Игровая терминология маггловского недалекого будущего как-то не получила распространения среди современных волшебников. Так что пришлось пояснять: — Виктор уже восстановился после «смерти». Полагаю, он сейчас в ярости, и будет искать: на ком бы сорвать злость. И нам желательно было бы с ним не встречаться: как не поступи, но крайними все равно окажемся мы.

Седрик мрачно кивнул. В то, что Дамблдор будет активно защищать наши интересы он, так же, как и я — не верил.

— А во-вторых? — спросил меня хаффлпаффец.

— А во-вторых мы уже несколько раз меняли направление… Но все равно идем не туда, куда надо!

— Дороги города ведут туда, куда тебе нужно, — прозвучал в моем сознании голос Темной. Судя по отсутствию реакции, Седрик ее не услышал. — Или тебе нужно туда, куда они ведут!

Я вздохнул. И мы пошли туда, куда вели дороги города. Туда, где в моем сознании маяком Астрономикона светился Кубок Огня. Видимо, моя попытка убрать эту дорогу из-под ног Седрика — не согласовалась с планами Темной.

— И куда мы теперь идем? — спросил у меня Седрик, когда мы снова начали движение.

— Не туда, куда нам надо, — вздохнул я. — Но вариантов добраться «куда надо» — я так и не нашел. Так что идем туда, куда можем прийти, и надеемся, что сможем справиться с тем, что мы там найдем… Ну, или, хотя бы — сбежать.

— Будем надеяться… — согласился Седрик.

Девочки старательно не проявляли себя, притворяясь обычным оружием.

С десяток минут ходьбы, чередующейся со схватками, привели нас к небольшой площади над обрывом. Под обрывом раскинулось озеро. А над озером замерла в неподвижности огромная багровая луна. Старик, любующийся Луной из инвалидного кресла, с трудом поднял руку и указал нам направление. И мы пошли.

Кубок уже находился в пределах досягаемости, когда из-за ближайшего дома вывернул Крам. Болгарин бежал, изрыгая ругательства, по самому кратчайшему направлению. К несячастью, траектория его движения проходила по самому краю обрыва. Так что не составило труда выбрать подходящий момент, чтобы перед лицом Крама полыхнул усиленный Люмос, отправивший болгарина в короткий полет с обрыва, на встречу с огромным пауком, чья туша ворочалась внизу в тумане.

Воспользовавшись тем, что Седрик слегка отвлекся, я рванул к кубку… и, уже хватаясь за приз-ловушку, с некоторым удивлением я увидел, что с другой стороны его касается Седрик.

Короткий полет, и вот я уже кувыркаюсь, уходя от возможного нападения. На западе, в лучах заходящего солнца, поднялись две темные, неразличимые фигуры. И прозвучало уже знакомое:

— Убей лишнего!