Сеанс (джен)

Нарцисса ступила в тёмный лестничный проём, на ходу смахивая волшебной палочкой пятно с новой бархатной туфли. Подарок Люциуса — идеальная пара дорогой обуви чётко её размера — нет, не на помолвку, а просто так, без повода. Наверное, было ошибкой надевать эти изящные, изумрудного цвета лодочки в Лютный переулок: чистотой он никогда не славился.

Вот Нарциссе и не повезло.

Она едва успела отскочить в сторону, когда послышался грубый пьяный окрик «С дороги!» и мимо пронеслась непонятного вида бричка без лошадей, разнеся во все стороны содержимое украшавших мостовую мутных луж. Несколько капель всё же угодило прямиком на туфли.

Воспитание не позволило Нарциссе выругаться или хотя бы погрозить кулаком, да и толку в этом не было. Зато сопровождавшая её Белла не растерялась; с хитрым смешком выудила из кармана длинной юбки палочку и метко послала вслед обидчику заклятие, угодившее прямиком в колесо как раз в ту секунду, когда бричка сворачивала за угол. Раздавшийся вдали грохот не оставлял сомнений, что задумка Беллатрисы удалась: колесо отскочило, бричка опрокинулась и водителю точно пришлось несладко.

Но это уже не их забота. Впредь будет аккуратнее.

Белла, мгновенно позабыв о мелком происшествии, не дала Нарциссе и опомниться, взяла её под локоть и повела дальше. Они остановились напротив каменного трёхэтажного дома, тянувшегося по периметру всей улицы. Судя по всему, это было нечто вроде гостиницы, первый этаж которой был полностью отдан под различные сомнительные конторы, пестревшие покосившимися вывесками с кое-где отвалившимися буквами. Нарцисса гадала, куда же именно потащит её Белла, внутренне борясь с раздражением: мрачная обстановка Лютного переулка к доверию совершенно не располагала, а уж об эстетическом восприятии и говорить было нечего. Беллатриса, в отличие от сестры, явно чувствовала себя здесь свободно и не замечала перемен в её настроении.

Место, куда они направлялись, оказалось более укромным — не заметишь, если не ищешь целенаправленно. Узкая резная дверь в углублении ниже уровня фундамента, судя по всему, вела на цокольный этаж. И что могло ожидать там Нарциссу? Белла по чистому упрямству наотрез отказалась посвящать её в детали, а изредка мелькавшая на её губах ухмылка только настораживала, доверия не внушая.

Нарцисса резко повернулась к сестре, вцепилась взглядом в бледное лицо со сверкавшими на нём ониксами вечно лукавых глаз.

— И?

— Мы на месте, дальше пойдёшь одна, — невозмутимо заявила Беллатриса.

— Погоди, тебя не будет рядом?

— Моё присутствие там ни к чему. Я лишь посредник, но сложности с этим белобрысым семейством будешь решать сама, — с ноткой негодования фыркнула Беллатриса.

— Белла! — Нарцисса укоризненно одёрнула её.

— Что, Цисси? Я говорила тебе, что это полная чушь, и лучше самой разорвать помолвку, чем ждать, пока над тобой размышляют, как над вешалками в «Твилфитте и Таттинге»: взять или не взять, — Беллатриса досадливо сплюнула на землю. Нарцисса, уже привыкшая к манерам сестры, лишь тихо вздохнула. — Но ты же готова на всё ради своего ненаглядного Люциуса!

«Как и ты ради своего ненаглядного Тёмного Лорда», — подумала Нарцисса, но вслух ничего не сказала.

В последнее время Белла всё больше становилась одержимой идеями этого волшебника, твердила, что пройдёт ещё немного времени — и он изменит мир. Вместе с мужем постоянно пропадала на каких-то сходках посвящённых и мало что рассказывала о них, словно хранила тайные знания, доступные только избранным. Нарцисса же, с головой окунувшись в связанные с помолвкой и предстоящей свадьбой (она даже мысли не допускала о срыве торжества) дела, думала только о том дне, когда наконец официально сменит фамилию на Малфой. Белла не звала её с собой на секретные встречи последователей Тёмного Лорда, презрительно заявляя, что таким «сахарным леди» там делать нечего. Нарцисса туда попасть и не стремилась.

— Просто воспользуйся Люмосом и иди вниз по лестнице. Если у тебя в кармане не припрятан чеснок, волноваться не о чем, — заверила её Беллатриса.

— Зачем мне приносить чес... Что?! Ты хочешь сказать, что меня ожидает вампир? — Нарцисса завелась с пол-оборота, не готовая к таким сюрпризам от взбалмошной сестры.

Не то чтобы она боялась вампиров, учитывая как минимум наличие у себя волшебной палочки и давно сложившийся стойкий нейтралитет между магами и этим видом нежити, но...

— К чему истерики, Цисси? Кто, по-твоему, лучше вампиров разбирается в нашей бесценной магической крови?

— Мне и в голову не могло прийти, что ты отправляешь меня к вампиру! Я думала, это будет что-то вроде сеансов ясновидения у мадам Боссе...

Тут Беллатриса не выдержала и расхохоталась в голос.

— Гадания на кофейной гуще — это не ко мне, сестрица. Можно подумать, кто-то из этих куриц-прорицательниц способен решить твою проблему. Помнится, в прошлый раз мадам Боссе нагадала тебе помолвку с кем-то из богатого и влиятельного рода волшебников? Тоже мне невидаль — для дочери Блэков. Без ясновидения о таком повороте событий никак было не догадаться!

Нарцисса в очередной раз не стала спорить, прекрасно зная о скептицизме сестры. Белле было не понять, как увлекательно она проводила время на сеансах известной французской прорицательницы, изредка открывавшей в магическом Лондоне так называемые салоны. Как и Нарцисса не понимала некоторые увлечения Беллы. Пусть и сёстры, они с детства были совершенно разными по характеру. Но стоило признать, что в различиях крылась своеобразная прелесть. Нарцисса не сомневалась, что Белла, готовая отругать её по любому кажущемуся ей значимым поводу, при необходимости вцепится в глотку за честь младшей сестры. Как бы там ни было, она не могла ей не верить. Но всё же уточнила с побеждённым вздохом:

— Это хотя бы безопасно?

Беллатриса закатила угольно-чёрные глаза в обрамлении пышных тёмных ресниц. У Нарциссы никогда не получалось делать это настолько же изящно.

— Разумеется, Цисси. Поговаривают, Сангвини — лучший в своём деле. Тебе придётся поделиться кровью, но в разумных пределах. Ты же готова на такие жертвы ради дражайшего Люциуса? — лёгкая издёвка проскочила в её голосе.

Нарцисса ответила Белле таким красноречивым взглядом, на какой только была способна. Значит, Сангвини. Имя ей, конечно, ни о чём не говорило, но Нарцисса почему-то несколько раз прокрутила его в мыслях, словно от этого неизвестный вампир должен был обрести чёткий образ в её голове и мгновенно стать более знакомым. Ничего подобного. Нарцисса по-прежнему не представляла, с кем ей придётся столкнуться. Будет ли это высохший мрачный старец с торчащими до подбородка клыками, одним видом вселяющий ужас, или прекрасный, способный очаровать кого угодно юноша, которого ни за что не примешь за нежить — а это ещё опаснее?

— Всё, мне пора на встречу, Тёмный Лорд не любит опозданий, — спохватилась Беллатриса. — Потом расскажешь, как прошло. И не вздумай ничего бояться, Цисси, ты — Блэк, — отрезвляющее напоминание она произнесла с особым нажимом.

Последние слова Беллы молоточком застучали в висках Нарциссы. Не дав ей опомниться, сестра с приглушённым хлопком аппарировала, оставив Нарциссу в одиночестве стоять перед злосчастной дверью.

«Я — Блэк».

Громкая фамилия, статусная, она и на слух авторитетно ложилась монолитом. Но успокаивала ли? Должна ли была стать панацеей в любой волнительной ситуации? Нарциссе некстати подумалось, что на этот раз её фамилия — а точнее, кровь — и стала причиной возникшей проблемы. Хотя Белла утверждала, что причина исключительно в старческой придури Ариадны Малфой, сбрендившей на почве своей излюбленной астрологии.

«Не такая уж она и старая», — скорее рефлекторно, чем от возмущения возражала Нарцисса.

Она и сама была далеко не в восторге от несколько эксцентричной жены Абраксаса Малфоя. Но не уставала напоминать себе, что замуж выходит за Люциуса, а не за его мать. И Люциус ей всё-таки любим и дорог. Так что отстоять эту свадьбу — а заодно и честь рода Блэков — в её интересах.

Выбора не оставалось.

Нервно сглотнув, Нарцисса приоткрыла дверь, зажгла Люмос и ступила навстречу неизвестности.

* * *

Обстановка небольшой комнаты без единого окошка не показалась пугающей, хотя и слишком комфортной не выглядела. Наверное, виной всему мысль, что она находилась где-то под землёй. За входной дверью оказалась ещё одна лестница, узкая, каменная, навевающая мысль о склепе. Затем — небольшой коридорчик с парой факелов на стенах, приведший Нарциссу прямо сюда. В логово нежити.

Она ожидала чего угодно: от гроба посреди комнаты до наполненных кровью бокалов на столе.

Но всё оказалось куда прозаичнее.

Комната была устлана мягким ковром и обставлена мебелью в бархатной обивке винного цвета. На стенах висели зажжённые подсвечники, менявшие ожидаемую глухую темноту на приятный, почти интимный полумрак. Взгляд Нарциссы скользнул по старинным картинам в объёмных золочёных рамах. На её вкус, излишне скученно расположенных, занимавших почти всё пространство стен и потому давивших со всех сторон, лишавших и без того тесноватое помещение простора. Среди изображённых на картинах личностей Нарцисса узнала только Влада Дракулу и знаменитого Амарильо Лестата, чью книгу она прочла несколько лет назад благодаря невесть откуда доставшей её Беллатрисе.

Сидящий в кресле хозяин комнаты при появлении гостьи отложил газету и поднялся ей навстречу. Нарцисса успела заметить вазочку с круглыми красными леденцами на кофейном столике из эбенового дерева рядом с чернильницей и пергаментом. Никаких бокалов с кровью так и не наблюдалось. Но уже через мгновение её внимание полностью переключилось на знакомство с Сангвини.

Нарцисса вопреки смутному нежеланию стянула с лица сеточку вуали, помня о правилах приличия. В Лютном переулке она предпочитала скрывать свою внешность от недобрых глаз, но здесь, один на один с вампиром, в том вряд ли была необходимость. От Нарциссы не укрылась проскользнувшая на лице Сангвини едва заметная улыбка при виде её лица: уголок его губ лишь слегка дёрнулся вверх, но это длилось малую долю секунды. Будто он сам себя одёрнул, не желая выглядеть излишне дружелюбным. Нарцисса, в свою очередь, постаралась хорошенько рассмотреть вампира.

Ни одно из её предположений о его образе не оказалось верным.

Точно не ужасающий старец, но и не сказать чтобы красавец, он, тем не менее, обладал неким магнетизмом. Выглядел не сильно старше самой Нарциссы, но точный возраст определить было сложно. Высокий и сухощавый, как кипарис в летнем саду её матушки, в костюме на манер викторианской эпохи; не просто светлокожий — мертвенно бледный, способный посоревноваться с алебастром и фарфором; с чёрными как смоль волосами, зачёсанными назад, что придавало строгости, но едва завивающихся на концах, что смотрелось уже несколько игриво. На фоне тёмных волос лицо Сангвини казалось ещё белее, и выделялись на нём только алеющие губы, аристократически тонкие, но насыщенные чувственностью. Нарцисса подавила мысль о крови, которая могла быть стёрта с них совсем недавно.

Сангвини не казался ей опасным, скорее просто загадочным, и в этом могла крыться ошибка: следовало напоминать себе, что перед ней — вампир.

Нарцисса постаралась выглядеть как можно непринуждённее, призвав на подмогу все вписанные на подкорку знания о светских манерах. Не стоило давать понять, что она впервые сталкивается с представителем нежити, что растеряна или смущена — и тем самым сразу же отдать главенство в этой встрече. Лучше держаться на равных. Спокойно и благородно. В любой ситуации — как учила грациознейшая Друэлла Блэк.

Нарцисса даже не вздрогнула, когда её тонкой руки с наманикюренными пальчиками в знак приветствия коснулись ледяные губы вампира.

Представившись друг другу, они обменялись сдержанными вежливыми улыбками. Но взгляд Сангвини оставался хмурым и бесцветным. Возможно, виной тому были залёгшие под его тёмными глазами тени, придававшие несколько усталый вид. Во всяком случае, враждебности со стороны нового знакомого Нарцисса не ощущала. Но она и не успела его достаточно изучить, чтобы понимать намерения. Однако пока что шансы на плодотворный разговор казались ей довольно высокими.

Сангвини снова занял своё место, а Нарцисса, как было предложено, устроилась в кресле напротив. Расстояние между ними оказалось самым что ни на есть приемлемым: не слишком близкое, но удобное для беседы. Сангвини заговорил первым.

— Я бы предложил вам огневиски или вина, но это может стать помехой на нашем... сеансе. Так что прошу меня извинить. Может быть, чаю?

Нарцисса, довольная его манерами, вежливо отказалась. Голос Сангвини, низкий, приглушённый, словно раздававшийся из-за завесы, но в то же время необычайно глубокий, каким-то образом умиротворял. Манил. Было ли это особенностью вампиров? Хотя сейчас ей стоило подумать о том, что слова Беллатрисы оказались правдой. Горячительные напитки могут быть помехой здесь лишь по одной причине: они влияют на кровь. От мысли, что ей-таки придётся поделиться, Нарцисса сглотнула комок в горле, надеясь, что её замешательство останется незаметным. В конце концов она была предупреждена.

— Тогда перейдём к делу. Я слышал, у вас некие проблемы с проклятием рода?

Нарцисса подавила накативший было приступ смятения.

— Это ещё предстоит выяснить. Собственно, поэтому я и здесь. Мне вас порекомендовали... моя сестра считает, что вы можете помочь.

— Я знаком с ней лишь косвенно, но мне льстит, что разговоры обо мне дошли и до представителей славного рода Блэков, — без особых эмоций отозвался Сангвини. — На самом деле я уже не занимаюсь такого рода сеансами, но в вашем случае решил сделать исключение.

Последние слова Нарциссе не особо понравились: словно ей делали одолжение. Но она заставила себя не обращать внимание на несколько высокомерный, как ей показалось, тон собеседника. Это мелочи по сравнению с тем, что он может помочь ей добиться цели.

— Под сеансами вы подразумевате... избавление от проклятий? — Нарцисса надеялась, что звучит не слишком скептически.

Она слабо представляла, чем в таких случаях полезны вампиры.

Сангвини вдруг усмехнулся, вызвав у Нарциссы странные чувства: его усмешка совершенно не гармонировала с хмурым взглядом и в то же время невольно притягивала. Неужели правда вампирический магнетизм? И никаких книг для этого не нужно?⁽¹⁾

— Это как раз редкость. Куда чаще ко мне приходили просто затем, чтобы поделиться кровью.

Нарцисса не поверила своим ушам, но постаралась не показать изумления. Возможно, в мастерстве контроля эмоций ей было далеко до вампира, но сохранять невозмутимость на должном уровне было по силам.

— То есть? Просто так, безвозмездно?

— За это платили мне.

— Неужели?

— У волшебников свои причуды, — слегка повёл плечами Сангвини. — Кому-то хочется узнать, каково это — быть укушенным вампиром, кому-то это начинает нравиться, и они возвращаются вновь и вновь, некоторые даже грезят о том, чтобы их самих обратили в вампира... Конечно, я сразу предупреждал, что такого рода услугу не оказываю ни за какую плату, и от укуса так просто не обратиться. Так что никакого обмана.

— Почему же вы перестали этим заниматься? Для вампира, должно быть, крайне выгодное дело.

— Наскучило, — лаконично пояснил Сангвини. — Но что мы всё обо мне, давайте поговорим о вас, ведь затем вы сюда и пришли. Какое именно проклятие на себе вы подозреваете?

Нарцисса задумалась. Не хотелось выкладывать все карты, раскрывая в том числе личные детали. Не то чтобы какие-то их них могли запятнать её репутацию: сама Нарцисса ничего дурного и близко не сделала. Но, поскольку это было напрямую связано с её помолвкой, чисто по-женски хотелось объясниться как можно более кратким путём. Всё-таки малознакомый мужчина, пусть и вампир, — не сестра, с которой можно делиться чем угодно.

Началось всё в один из погожих деньков, выбранных Нарциссой и Люциусом для свидания. Помолвка тогда уже состоялась, и семья Нарциссы не была против, чтобы она проводила время с будущим супругом, узнавая его лучше. Разумеется, без излишних вольностей. Они с Люциусом всегда находили красивые места для встреч: то ресторан с экзотическими блюдами по баснословным ценам, то ухоженный розовый сад с фонтанчиками и статуями херувимов. Абраксас и Ариадна Малфой, родители Люциуса, правда, настаивали, чтобы Нарцисса почаще появлялась у них в мэноре, где ей предстояло в будущем жить. А она всё никак не могла побороть смущение и по возможности избегала таких визитов. Куда лучше было видеться с Люциусом только вдвоём, где ничто не отвлекало их друг от друга.

И вот в один из таких блаженных вечеров жених с горечью обмолвился, что его матушка чем-то крайне взволнована и подумывает о том, чтобы отменить помолвку. Нарцисса пришла в ужас. Чем она могла прогневать Ариадну Малфой? Она, Нарцисса Блэк, воспитанная, далеко не дурная собой волшебница из старинного чистокровного рода! Люциус поспешил заверить её, что продолжит переубеждать мать, что отец полностью на его стороне и она в конце концов сдастся. Но Нарцисса, зная о небывалой упёртости Ариадны, способной выстоять даже против грозной авторитарности Абраксаса, сомневалась. И буквально заставила Люциуса выдать всю подноготную, вопреки тому, что речь шла о семейной тайне Малфоев.

В итоге оказалось, что началось всё с астрологии, в которую страстно верила Ариадна. Все важные решения она предпочитала принимать только после совещания со своей старой подругой-астрологом. Абраксас, относившийся к увлечениям жены примерно как Беллатриса к сеансам мадам Боссе, давно махнул рукой на эти чудачества и смотрел на них сквозь пальцы. Учитывая то, что Ариадне филигранно удавалось тонкими манипуляциями влиять на его решения, если они расходились с её позицией, и даже убеждать мужа, что мнение он изменил самостоятельно. Таким образом авторитет Абраксаса в его понимании не рушился, Ариадна добивалась своего, и все оставались довольны.

Теперь, судя по рассказу Люциуса, когти вездесущего астролога Ариадны дотянулись и до Нарциссы.

— В общем, она детально изучила твою родословную, составила космический портрет или как это называется, сравнила что-то там с положением звёзд на небе... — путано объяснял Люциус, у которого астрология не входила в число любимых предметов в Хогварсте, — и пришла к выводу, что на кровь Блэков наложено проклятье, напрямую конфликтующее с родовой магией Малфоев.

О родовой магии он тоже рассказал: испокон веков в семье Малфоев первенцами рождались мальчики. После них — сколько угодно дочерей, но первым ребёнком должен всегда быть сын. Какой-то давний предок заколдовал их кровь на поколения вперёд, чтобы таким образом сохранять и приумножать наследство, а ещё избежать прерывания рода, как уже не раз случалось в прошлом с чистокровными семьями волшебников. Если сыновей в живых не оставалось или изначально не было, дочери выходили замуж, брали чужую фамилию и таким образом ставили крест на своей.

Ариадну насторожило, что у Нарциссы нет ни одного брата, но сначала она не придала этому значения. А недавно узнала, что у Андромеды, вычеркнутой из семейного древа Блэков, родилась дочь. И на беду решила обсудить это со своим астрологом. Вот та и высчитала каким-то образом, звёзды ей, что ли, сказали, что у Андромеды первым должен был родиться сын, а у Нарциссы должен быть хоть один брат. Звёзды же говорят! Раз случилось иначе, значит, на кровь Блэков кто-то наложил проклятие, чтобы их род закончился. И, если проклятие окажется сильнее родовой магии Малфоев, — дела плохи. Родится, например, дочь-сквиб — позор на славное имя семьи.

Люциус, казалось, не верил в пересказанное со слов матери и готов был спорить с ней до последнего. Но Нарцисса понимала, что если Ариадна упрётся рогом, а Абраксас пойдёт у неё на поводу (порой проще найти другую чистокровную невесту для сына, чем терпеть скандалы дома), слово Люциуса потеряет весомость. Конечно, он любил Нарциссу, как и она его, но... Всегда есть «но».

Поэтому она сейчас и оказалась буквально на приёме у вампира. В лечебницу пойти не могла: рискованно было разносить слухи о каком-то сомнительном проклятье Блэков. Да и вряд ли колдомедики смогли бы чем-то ей помочь. Здесь нужна была сила иного рода.

Опустив детали о грозящем срыве свадьбы и тайной родовой магии Малфоев, Нарцисса кратко рассказала о возможном нависшем над ней проклятье и упомянула, что для неё важно данную проблему решить. По каким причинам — дело уже десятое.

— И всё же я не до конца понимаю, как вы поможете мне определить, что не так с... кровью моего рода, — честно поделилась сомнениями Нарцисса.

— Определять я ничего не буду, это и невозможно, — удивил её Сангвини, оставаясь при этом совершенно бесстрастным.

— То есть? Я думала...

— Я могу определить на вкус кровь волшебника и отличить её от маггловской. Могу определить, болеет обладатель крови или здоров. Но проклятия — это не болезнь. Их нельзя распознать просто по вкусу крови. Во всяком случае, о таких умениях я не слышал. Я просто помогу вам избавиться от возможного проклятья. Если его на самом деле не существовало, хуже всё равно не станет.

— И что для этого нужно делать? — несмотря на некоторое разочарование, Нарцисса взяла себя в руки: раз уж она пришла, испытание нужно пройти до конца.

— Всего лишь обновить вашу кровь, — Нарциссе почудился неуловимый жаждущий оскал, промелькнувший у Сангвини. Она внутренне поёжилась, но продолжала уверенно смотреть ему в глаза. — Полностью. Конечно, для этого потребуется несколько сеансов, одним днём тут не обойтись.

Нарцисса могла бы задать уточняющие вопросы, но в том не было необходимости. Она понимала, как это работает. Вампир будет выпивать её кровь по частям. Раз за разом. Пока она, как он сказал, не «обновится». А со старой кровью уйдёт и проклятие — новая будет чище прежнего. Звучит идеально, но что ей придётся вытерпеть... Всё труднее становилось скрывать нервозность. Нарцисса впилась ногтями себе в ладонь, лишь усилием воли не начав беспокойно ёрзать на кресле.

— А кровь с содержанием алкоголя, я так понимаю, вы не любите? — внезапно для самой себя усмехнулась Нарцисса, вспомнив начало их разговора.

Мерлин, какой дурацкий способ разрядить обстановку, наверняка это прозвучало так глупо из её уст!

Сангвини, однако, вопрос оценил.

— Всё верно, предпочитаю чистую кровь без всяких примесей, её вкус ни с чем не сравним.

Интересно, подразумевал ли он её чистокровность или стоило понимать более буквально? Нарцисса не стала спрашивать. Возможно, потому что ей польстил первый вариант и услышать его опровержение не хотелось.

— Если вас всё устраивает, осталось подписать согласие, и можем приступить, — Сангвини протянул ей обмакнутое в чернильницу перо и кусок пергамента.

Нарцисса задумалась лишь на секунду. Если откажется, ей будет стыдно перед Беллой. Нет уж, сестра права: она действительно любит Люциуса. А ещё является для него лучшей партией, какую только можно вообразить. И с радостью объявит при встрече его матери, на что пришлось пойти из-за её незаслуженных оговоров!

Осталось лишь надеяться, что это не займёт много времени. Брать сразу много крови может быть опасно для её здоровья и жизни, поэтому Сангвини наверняка ограничится малой долей. Всё остальное — в другие дни. Нарцисса поймала себя на мысли, что не против вновь вернуться сюда и провести время с этим странноватым, но своеобразно притягательным молодым человеком. Нет, не в том смысле, конечно, она помолвлена! Но кому не будет интересно побеседовать с настоящим вампиром, Мерлин сколько знает живущим на этой земле? Многие бы наверняка посчитали такие встречи удачей. Многие бы немало заплатили за них, но не имели на то возможности. Или получили отказ.

Нарцисса изо всех сил заставляла своё тело не дрожать, когда чужая рука откинула с плеча её светлые локоны и дыхание коснулось шеи. Она уловила лёгкий запах мяты, холодный и отрезвляющий. Когда-то Нарцисса думала, что вампиры пахнут исключительно тленом, затхлостью и смертью. Сангвини стремительно разрушал сложившиеся в её голове стереотипы.

Пульс подскочил до предела, Нарцисса физически ощутила, как на лбу выступает капелька пота — с этим бороться она уже никак не могла. Оставалось лишь сидеть в кресле, прямой как струна, и напряжённо дышать, ожидая... как это будет? Насколько больно? Почувствует ли она слабость? А если упадёт в обморок?

— Бергамот и мандарин? — вдруг прошептал ей прямо в шею Сангвини, вызвав нежданный приток мурашек.

— Что? — рассеянно переспросила Нарцисса.

— Духи на вас. Я явно чувствую эти ноты. А дальше идут... — он откровенно принюхался к её коже, здорово смутив этим Нарциссу. — Магнолия и тиаре, кажется? Интересный выбор.

«Я думала, только у оборотней бывает настолько хорошее чутьё», — хотела сказать Нарцисса, но не успела.

Почувствовала, как клыки прокалывают кожу — молниеносно и не слишком глубоко. На удивление, почти не больно. Конечно, куда ощутимее, чем укус комара, но почему-то не вызвало и доли отвращения. Из груди Нарциссы против воли выдался протяжный выдох, и тело вдруг расслабилось, позвоночник свободно прислонился к спинке кресла, опустились плечи. Она ожидала... точно не этого. Что за странный терапевтический эффект?

Видимо, разговор про духи был отвлекающим манёвром, чтобы снять напряжение. Прямо как в детстве на приёме у колдомедика: они всегда отвлекали болтовнёй, если коже предстояла встреча с иглой.

Сангвини неспешно пил её драгоценную кровь, смакуя, как дорогое вино, одной рукой лишь слегка придерживая шею. Нарциссе стало неловко от понимания, как прижимаются его ледяные губы к её беззащитной, горевшей живительной теплотой шее. Было в этом что-то... слишком интимное, чувственное, наводившее на нехорошие мысли. Как будто она не должна. Как будто это нехорошо для помолвленной благовоспитанной волшебницы.

Но, если бы ей и захотелось, Нарцисса уже была не в силах остановить происходящее.

Сладковато-болезненное ощущение нарастало в грудной клетке, жилка на шее билась подстреленной птицей, а голова шла кругом. По неизвестной причине Нарцисса начинала чувствовать связь между собой и вампиром, будто через этот сеанс кровопития они становятся ближе, понятнее друг другу. Как старые знакомые.

Абсурдно. Неужели так действует магия?

В какой-то миг Нарциссе показалось, что комната поплыла перед глазами, а мир сузился до ощущения губ на коже и острых зубов — под ней.

Она и не заметила, как всё закончилось.

Сангвини отстранился внезапно, оставив какое-то смутное ощущение пустоты. Выудил из кармана два белоснежных платка, один подал ей, другим утёр рот. Но Нарцисса всё же успела заметить промелькнувшую на его губах алую кровь. Её кровь. Осознание пронзило странной дрожью.

— Как самочувствие? — совершенно невозмутимо поинтересовался вампир.

Казалось, распитие чистой крови не вызвало у него бурных эмоций, или же он просто умело скрывал их. Превосходный самоконтроль у Сангвини имелся как духовно, так и физически, раз он точно знал, когда остановиться, и выглядел совершенно спокойно. Кажется, ещё в Хогвартсе Нарцисса слышала, что кровь может оказывать на вампиров безумный эффект, заставляя их набрасываться на людей и пить «до дна». До смертельного исхода, то есть.

Либо Сангвини предусмотрительно был сыт к её приходу, либо он был очень опытным вампиром, пожившим немало.

— Вполне приемлемое, — голос слегка дрогнул, когда Нарцисса прижала к шее платок. — Я думала... что будет куда болезненнее.

И уж точно не думала, что начнёт понимать, почему люди соглашаются платить за то, чтобы у них выпили крови.

Она мотнула головой, пытаясь прогнать безумное наваждение.

— Лёгкая слабость нормальна, рекомендую съесть гранат, и всё пройдёт, — посоветовал вампир, оценив, видимо, со стороны её состояние. — Мне ждать вас и завтра?

Нарцисса задумалась лишь для вида.

— Полагаю, что да. Раз уж мы начали, стоит и закончить.

— Прекрасно. Тогда до новой встречи, — Сангвини проводил её до двери, ведя себя сдержанно, даже не прикоснувшись.

Его галантность показалась Нарциссе забавной с учётом того, что он только что... нет, конечно, это нельзя было назвать поцелуем в шею. Возможно, пить из шеи кровь было чем-то ещё более сокровенным. Но не стоило задумываться об интимности момента. Такое точно ни к чему. Сегодня ей вообще думать вредно — к такому выводу пришла Нарцисса.

— И, кстати, надеюсь, вы не измените своему безупречному вкусу в выборе парфюма, — неожиданно сказал ей вслед Сангвини. — Я оценил.

Так значит, это был не просто отвлекающий манёвр?

Не ответив, Нарцисса устремилась по лестнице к губительному для вампиров свету солнца, к глотку свежего воздуха и к возможности аппарировать домой. Оставила там, в полутьме, среди бархата и чёрного дерева, все назойливые мысли и эмоции. Ещё несколько дней — и она с лёгким сердцем отпустит свои волнения.

Несколько дней...

Пожалуй, Беллатрисе не стоит знать, какое впечатление произвёл на неё столь кровавый сеанс.

1) Нарциссе известно про книгу "Монолог вампира", написанную так, чтобы скучающий читатель впал в ступор и сделался лёгкой добычей вампира. Но теперь ей кажется, что вампиры и без этого способны заманить людей в ловушку. Тем самым магнетизмом.

Вернуться к тексту